Дитя Вселенной

Глава 39 Amantes sunt amentes

Дневной свет просачивался сквозь узкую щелку между тяжелыми графитовыми шторами и тонкой полоской опускался на лакированный паркет из венге. Небольшой стеклянный столик на серебряных лапах, пара мягких графитовых кресел, книжная стенка, пустота и одиночество — вот все, что заполняло кабинет Раймонда Мортера.

— Зачем мы здесь? — прозвенел голос Ави, как только спала серебристая дымка.

— Садись, — он кивнул в сторону одного из кресел.

Ави послушно провалилась в мягкие объятья замши. Раймонд встал напротив, непринужденно оперевшись на холодное стекло стола.

— Профессор умеет удивлять, верно? — усмехнулся он.

— Ты знал и не сказал мне!

— Я пытался сохранить твою нервную систему, — на его тонких губах появилась едва заметная улыбка. — Однако профессор не разделял моих намерений. И вот результат. Ты растеряна, напугана, удивлена, не знаешь, что делать дальше, — он изобразил на своем лице наигранное сочувствие. — Понимаю, ты еще слишком юна, неопытна и несообразительна, чтобы действовать в одиночку. Что ж, я дам тебе подсказку…

Он наклонился к Ави и загадочно провел рукой перед ее лицом. Маленькая синяя луна на пару мгновений блеснула на ладони иллюзиониста перед тем, как снова раствориться в пустоте.

— Лунный камень? — удивленно прошептала она. — Откуда он у тебя?

— Получил в наследство, — камень вновь засверкал на его ладони. — Занятная вещичка, правда?

— Весьма, — выдохнула Ави.

Лунный камень! Подумать только! Тот, что затерялся в безвременье в пылу великого сражения. Тот, что тщетно искали маги все эти годы. Тот, что теперь искрится перед ней своими синими, как поднебесье, гранями. Вот он. Перед ней. Протяни руку и…

— Давай кольцо, — властно прозвучал голос Раймонда.

— Тебе? Зачем? — насторожилась Ави.

— Ты опять задаешь глупые вопросы, Аврора, на который сама знаешь ответы.

— Я сама воссоединю Око, — твердо произнесла она. — Я ценю твое стремление помочь мне, но, спасибо, я в состоянии справиться самостоятельно.

— Ты должна принять сложное решение. Загадать можно лишь одно желание, но если оно будет неверным или неполным… Я не могу позволить твоей самоуверенности погубить наш мир.

— А я не могу позволить твоей! — крикнула она, и тут же поджала губы, будто бы это могло вернуть ее слова.

— Ты сомневаешься во мне? Не доверяешь? — в его глазах засверкали искорки легкой обиды.

— Как можно доверять тому, кто вечно уходит от ответа? Или загадочно отмалчивается? Или просто ухмыляется? — в ее голосе слышалась грусть, но не сказать теперь тревожащую ее правду она не могла. — Как можно доверять тебе, Райм?

Он горько улыбнулся ей в ответ и отвернулся к окну.

— Я хотел тебе открыться. Открыть тебе свое сердце. Но ключ от него давно уже заржавел на дне этого жестокого мира… А ведь, пожалуй, только тебе я бы его и отдал, — он развернулся и с надеждой посмотрел в ее печальные глаза. — Я готов хоть сейчас нырнуть за ним в любую бездну, только скажи мне, что возьмешь его. Скажи, что он тебе нужен. Что… я тебе нужен…

Ави в нерешительности поднялась, подошла к Раймонду и вдруг обняла его, уткнувшись носом в его черную рубашку. Запах мяты. И сердце колотится, будто ворон бьется о прутья клетки, стремясь на волю.

— Конечно, ты мне нужен, — прошептала она. — Ты ведь мой наставник и… друг.

Ави почувствовала, как напряглись его мышцы.

— Друг? — произнес он, не скрывая разочарования и выпуская ее из объятий. — Но я могу дать тебе куда больше, чем просто дружбу! Богатство, власть, почет, величие, поддержку и заботу… — он подошел к ней еще ближе и нежно заправил за ухо ее непослушный локон, все время стремящийся на свободу. — Но главное — ты будешь любима.

Ави подняла глаза и утонула в его томном взгляде.

— Что еще тебе нужно для счастья?

— Я хочу любить. Сама.

— Любовь приносит лишь страдания, — прошептал он. — Позволь мне насладиться этой болью. Тебе же она ни к чему.

— Я люблю другого, Райм.

Он отстранился, бросив на нее колючий взгляд голубых глаз. Былая нежность вмиг затерялась между острыми кристаллами ментола, прячущимися под густыми ресницами.

— Это неважно. Уверен, малыш Скайсн сможет выжить и без твоей любви, — презрительно бросил он. — Вокруг него всегда вилась толпа желающих заменить истинные чувства плотской страстью. Выберет кого-нибудь из них…

— Это важно, Райм. Для меня это важно. И пока я люблю его, я не смогу быть с тобой.

— Сможешь!!

Мощная волна отшвырнула девушку к стене, и толстые цепи вмиг приковали к ней ее руки и ноги, не давая Ави упасть. Кольцо со звоном соскочило с ее пальца, прокатилось по полу и упало к ногам князя.

— Сможешь, если захочешь.

— Но я не хочу! — выкрикнула Ави, пытаясь высвободиться. Но цепи держали ее крепко, терновым венком впиваясь в руки. От отчаяния из глаз хлынули слезы, но она даже не могла их стереть.

Раймонд Мортер медленно подошел к девушке. В его глазах бушевала буря. Голубые небеса затянулись грозовыми тучами.

— Зато я хочу. И ты будешь со мной, Аврора Соболь!

Он подошел настолько близко, что теперь она чувствовала его горячее дыхание на своем побледневшем лице. Он провел рукой по ее мокрой от слез щеке, тонким пальцем — по дрожащим губам.

Аврора даже не шевельнулась. Ее сковал страх. И отчаяние.

— Мы подчиним себе два народа, два мира! Мы создадим свою собственную империю! И я стану королем Вселенной! А ты — моей королевой…

— Ты безумен!

— Amantes sunt amentes.

— Это не про тебя, Раймонд, — горько прошептала она сквозь слезы. — Ты не любишь меня. Так не поступают с теми, кого любят!

Вспышка. Запах мха и мокрой земли. Он бежит по лесу, то и дело цепляясь маленькими ножками за корявые корни и сучья, выглядывающие из-под палой листвы. Сзади слышатся грузные шаги охотников, приглушенный топот лошадей, громкие разговоры всадников и лай охотничьих собак.

— Догоните ее! Поймайте! Скорее! — слышит он свой взволнованный, капризный голос.

Шорох и быстрое движение где-то с краю. Он останавливается, часто дыша, резко поворачивает голову в ту сторону и встречается взглядом с ней. Своей первой добычей. Черные глазки-бусинки смотрят недоверчиво и испуганно. Золотисто-ореховая шерстка встает дыбом на выгнутой спине. Соболь замирает. Дергаются лишь тонкие усики.

— Эта она! Та зверушка! Хочу-хочу-хочу! — протяжно воет он, заглушая лай гончих.

— Но, княжич…

— Хочу! Достаньте! Сейчас же!

Один из охотников послушно приближается к дереву, на ветке которого сидит притихший соболь. Бежать некуда. Внизу собаки, другие деревья слишком далеко — не допрыгнуть.

— Зверушку! — раздается очередной нетерпеливый вопль.

Слуга поспешно достает сеть и пытается поймать ей соболя, но тот ловко скользит с ветки на ветку, уворачиваясь от нее. Еще пару прыжков, и зверек оказывается на земле. Псы норовят растерзать его, но охотники вовремя натягивают поводки. Игрушка княжичу нужна живой.

Пронырливые лапки проскакивают мимо. Мальчик кидается следом и падает на сырую пожухлую траву. Его холодные пальцы касаются лишь кончика пушистого хвоста. Шустрый зверек петляет меж замшелых стволов и кустарников. Через несколько мгновений вряд ли можно будет его различить в их багряно-рыжей листве.

— Моя! Она моя! — поднимается крик над лесом.

Тонкая рука десятилетнего княжича хватает лук и с хладнокровной решимостью натягивает тетиву. Шелк. Стрела перебивает глотку.

Соболь замирает, золотистым комочком шерсти падая на траву. Рядом опускается слетевший с осины листок, добавляя в пестрый осенний ковер еще один оттенок бренности.

Два дитя природы. Все еще красивые, но уже неживые.

— Зачем, Раймонд?.. — слышит княжич у себя за спиной жалостливый голос матери.

Она слезает с коня и, подойдя поближе, кладет руку на пушистую спинку убитого зверька. Но разочарованно убирает ее, когда Раймонд резко подхватывает тушку с земли и прижимает к себе.

— Мне нравится эта зверюшка. Хочу, чтобы она всегда была со мной!

— Убивая, уничтожаешь, но не делаешь своим, — исступленно качает она головой.

— Почему это? Я прикажу набить чучело. Зверушка будет моей, и я буду любить ее всегда-всегда! — хищно блестят его ледяные глаза. — Смотри, какой красивый мех! Мягкое золото! А глазки как черные бриллианты! Помнишь, госпожа Готфилд дарила мне такие на семилетие? Я поставлю их в шкатулке рядом. Буду любоваться всем тем, что я люблю разом! Мам, ты плачешь? Ты чего, ма? Если хочешь, я и тебе посмотреть дам, — он обнял ее за шею, все еще сжимая второй рукой мертвое животное. — Только не плачь, хорошо, ма? Ты что, расстроилась, что я шкурку стрелой пробил? Ничего, я и так эту зверушку любить буду. Помнишь, ты сама говорила, любить надо не «за то, что…», а «несмотря на…»? Так вот я люблю. И тебя люблю, и зверушку.

— Так не поступают с теми, кого любят!

— Почему? Я же так хочу.

На мокрые от недавнего дождя листья падает еще одна капля. Вторая слеза красным следом высыхает на щеке княгини.

— Ты чудовище, Раймонд, чудовище… — едва различимо шепчет она. — Ты не умеешь любить. Не пытайся. Все равно не получится. Твоя сила — жестокость, юный правитель. Как я только смогла вырастить тебя таким? Таким чудовищем… Как?

Вскрик. Вспышка. Резкая боль в висках.

Раймонд вдруг отшатнулся и резко переменился в лице. Буря в его глазах мгновенно утихла. Теперь их голубую гладь нарушала лишь легкая рябь смятения. Или стыда?

— Прости.

Он махнул рукой, освобождая девушку от цепей. Аврора начала падать, но он вовремя подхватил ее.

И тут же отстранился.

Он знал, она не хочет, чтобы он ее касался.

— Ты права, я безумен. И раз уж так, могу позволить себе еще одно безумство.

Маленькая луна сверкнула в его руке, затем в воздухе и упала на раскрытую ладонь Авроры. Через мгновение там же оказалось и ее кольцо.

— Это случится сегодня. Воссоедини камни, когда Луна накроет Солнце. Я верю, у тебя все получится.

— Ты вот так просто отдашь мне ценнейший артефакт, за которым охотится пол магического мира?

Она оторопело уставилась на него. Голос был еще слегка охрипшим от недавнего испуга.

— Я открою тебе портал, — продолжил он, игнорируя ее вопрос. — Пока что тебе лучше вернуться к друзьям. Когда придет время, Вселенная сама найдет тебя и укажет путь.

— Как же быстро князья меняют свои решения, — не сдержалась Ави. — Пять минут назад ты хотел посвятить мне всю свою жизнь, а теперь уже пытаешься отправить куда подальше. С чего это вдруг?

Былой страх уже прошел, уступив место злости и непониманию. «Зачем ему все это?»

— Я не хочу навредить тебе еще сильнее. Ты дорога мне. И я хочу тебе помочь. Так поступают с теми, кого любят, верно?

Пронзительная искренность, звучащая в его голосе, заставила ее злость умолкнуть. Раймонд подошел к окну и раздвинул тяжелые шторы, впуская в комнату свет. Он оперся руками о подоконник, сгорбив спину. Обычно идеально зачесанные назад смолянисто-черные пряди теперь спадали на лоб. Не смотря на Ави, он произнес:

— Светополк учил нас с Кларой бороться, выживать, править, лгать и подчинять. Он учил нас тому, как устроен этот мир. Тому, что в нем не выжить чувствами. Лишь разумом. Он не учил нас любить, он учил нас мыслить. Я стал правителем и научился подчинять своей власти кого угодно и что угодно. Даже ненависть…

Знаешь, кто убил их, моих родителей? Пресвятейшие Скайсны. Они хотели захватить власть и править всем магическим миром. Единолично и безраздельно.

Но я им не позволил. Мы с Кларой.

Светополк не дал мне отомстить. К тому времени дух хаоса и так уже достаточно напитался враждой солеев и нюитов. Я должен был создать мир. Ну или хотя бы его видимость. И я это сделал. Сжал свои чувства в комок, ведь я управляю ими, а не они мной.

Так я думал. Но потом появилась ты и… Любовь оказалась сильнее меня. Но так не должно быть. Тебе лучше уйти. Так всем будет лучше.

Его глаза чуть блестели в полумраке комнаты. Слезы или кажется?

— Вот так просто отпустишь меня?

— Это далеко не просто. Но я отпущу.

Он подошел ближе и Ави снова почувствовала аромат свежей мяты. Тонкие изогнутые губы были совсем близко. И вдруг коснулись ее губ. Надо было отстраниться, но она лишь сильнее подалась вперед. Она почувствовала соленый вкус слез.

Все-таки он плакал.

— А теперь уходи. Навсегда.

Змейка серебристых искр выползла из его кольца и свилась в клубок. Портал был открыт.

— Прощай, Раймонд.

— Прощай, Аврора.