Дикое сердце ветра

Глава 15

… Виса…

Настало время прощаний. За Наридано вызвали катер из Равидара. Баретро убежал искать Эдвараля. Кто лучше шумного завхоза выполнит все поручения на Спире? Танри досталась невеселая участь - собирать в дорогу журналиста. Примчавшись с рассветом в больницу, притащив целую сумку сладостей и фруктов, она не отходила от него не на шаг. Скрывая слезы и опасаясь растерять напускное веселье, девушка расспрашивала о самочувствии, пыталась выяснить, чего еще ему не хватает в дорогу. Но Александра Дирида, казалось, больше беспокоило нападение террористов, чем предстоящее расставание.

- Да ты представляешь, какой сенсационный материал я сделаю?! Поистине, это путешествие оказалось самым удачным за все годы моей работы!

Они покинули больницу. Танри немного удивило, как человек со сломанными ребрами так легко прыгает по ступенькам, а Александр ни словом не обмолвился, что обязан своим исцелением Бартеро.

- Сейчас соберу чемодан и поеду на аэродром. Ты меня проводишь?

- Конечно, - невесело отозвалась она. Ей казалось, он ни сколько не переживает. - Тебя, наверно, невеста заждалась? - предположила она на всякий случай.

- Нет у меня невесты, что ты! - отмахнулся он. - Пока нет, - он заглянул в глаза летчицы. - Скажи, тот сумасшедший Бингар тебе жених?

- Нет, конечно.

- Выходит, у меня есть невеста, - хитро улыбнулся ей Александр. - Ты не против?

- Нет, конечно! - пораженная этими словами Танри замерла. Город медленно закружился вокруг нее. В груди словно взмахнула крыльями белая птица…

- Я буду ждать твоего возвращения, - признался он.

Обжигающе ало распустились цветы на клумбах. Какой-то шутник в конторе водоснабжения дал чересчур сильный напор в трубы, отчего вода в фонтанах разбойно брызгалась, стремясь задеть зазевавшихся прохожих. Из кафе лилась разная, но непременно веселая музыка…

И утомленному долгим пребыванием в больнице Александру хотелось чувствовать себя не одиноким. А разве можно оставаться равнодушным, когда на тебя так обожающе смотрит летчица - красавица и умница? Любые безумства кажутся недостаточными. В тот день ему казалось - вот вернется она с полюса, примчится к нему, будет рядом, и все в жизни устроится, наладится…

- Я быстро.

Он скрылся в дверях гостиницы, она стояла на солнцепеке, счастливо улыбаясь, погруженная в грезы. В кармане лежало недописанное письмо матери, в голове крутилось четверостишье Фредерика Надара, то есть командора Ванибару:

Тебя целовать я стану

На зависть богам и людям.

И радость твоей улыбки

Со мной навсегда прибудет.

Стоя на задней площадке автобуса, они держались за руки и смело строили планы на будущее. Александр даже похвастался, какая уютная у него квартира в лучшем районе столицы Спиры, какой восхитительный вид на побережье, особенно с широкого балкона. И аэродром совсем недалеко.

Так они прибыли на учебный аэродром, где уже готовился к отлету транспортник, поблескивающий на солнце медно-алым. В его чреве во вместительной холодильной камере застыли тела террориста и его жертвы, ожидая подробного разбирательства на Спире. Остающийся на Висе Ринальдо Самид о чем-то оживленно беседовал с единственным прибывшим сюда гатуром - на редкость безобразным помощником Марминара по имени Пинаро.

Бартеро молчал. Гибель наставника потрясла его и сильно расстроила. Эдвараль, так и не дождавшийся от куратора дополнительных инструкций, нервно курил, сплевывая под ноги.

Александр обнимал Танри за плечи, нес всякую романтическую чушь, сожалея про себя, что чересчур долго прятался в больнице и не смог более тесно познакомиться с летчицей. Попрощались слишком быстро для Танри. Но она понимала, ей вечности будет мало. Сегодня же она напишет о своей радости матери и отправит письмо…

Приплюснутая пирамидка транспортника оторвалась от земли и поплыла ввысь - вначале медленно, степенно, затем мигнула и исчезла из вида.

- Вот и все, назад дороги нет, - тихо произнес Бартеро. - Пойдем к командору, Танри. Он пожелал нас увидеть.

Инженер кивнул на прощение Самиду и поманил ее с продуваемого легким ветерком простора аэродрома в душное марево вечера, в шелест фруктовых садов и виноградников. Вечное лето Висы, никогда не отцветающее, душистое, щедрое на соки, вина и нечто такое, что дарит тягу к перемене мест, заставляет устремлять взоры к линии горизонта, готовилось к разлуке с ними.

Они не стали ждать автобус. Бартеро прошагал мимо остановки, по дороге сорвав гроздь винограда, слишком близко растущего к невысокой проволочной ограде. Танри последовала его примеру. Им обоим требовалось переосмыслить богатый на события день. Скоро солнце утонет в океане, чтобы утром выкарабкаться из-за гор, обогнув Землю, заглянув в каждый ее уголок, побывав даже на южном полюсе, куда им предстоит отправиться очень скоро…

Она сняла туфли на каблуках, он расстегнул ворот рубашки… Вытянувшиеся тени кипарисов ручьями стекали с холмов. Облака приобретали золотисто-лиловый оттенок… Нагретые за день камни еще привлекали ящерок, флегматично взиравших на прохожих сощуренными глазами…

Добравшись, наконец, до ворот Академии Танри и Бартеро не без удивления заметили - они улыбаются, ибо человек не способен тревожиться без конца.

Командор, как и еще несколько одиноких преподавателей-людей, ленившихся выбираться ежедневно в город, жил в четырехэтажном доме в самом дальнем конце парка. Оплетенная вьюном стена, массивная деревянная дверь с толстой гладкой ручкой в виде выгнувшейся змеи, две ступени к убежищу гатура… Бывший командир крыла навигаторов жил чересчур аскетично: никаких украшений в пяти комнатах. Длинные стеллажи книг вдоль стен, дешевые лампы с желтыми картонными абажурами, шкаф, стол, несколько стульев и обычная человеческая кровать с чересчур мягкой периной.

"Как он спит без гравитационного кокона, не боясь поломать крылья и испортить позвоночник?" - удивился Бартеро. Танри же обратила внимание, что на окнах вместо привычных штор висели на нитях мелкие кусочки разноцветных зеркал…

Никак не отреагировав на недоумение гостей по поводу собственного жилища, Ванибару сразу начал разговор.

- То, что ты не просто человек, - обратился он к Бартеро, пригласив их присесть на стулья, - видно сразу. Абы кого не допустили бы до управления сложной техникой, тем более к командованию целой экспедицией. А ведь в тебе немало талантов, о которых ты даже не догадываешься. Но речь сейчас пойдет не о тебе, а о ней.

Он повернулся к Танри, но в глаза заглядывать поостерегся, смотрел мимо.

- Твою непохожесть на остальных я рассмотрел еще в день твоего поступления. Радуйся, что тебя пока не обнаружили и не записали в число "волшебников". О личной свободе тогда забудешь навсегда - будешь носиться по свету по прихоти начальства без отпусков и выходных. Если бы я еще летал, взял бы к себе в крыло. Танри, что ты умеешь уже сейчас? Только честно. От этого зависит жизнь каждого члена экспедиции.

Она поняла - врать или скрывать что-то бесполезно.

- Иногда что-то чувствую, как сегодня. Но такое бывает слишком редко, - она замялась. Рассказывать про духов-хранителей не хотелось. Врать командору тоже. - Если чуть расфокусировать взгляд, могу увидеть тех, кто хранит этот дом и вообще Академию. В каждом предмете, созданном человеком, присутствует нечто живое…

Она посмотрела вокруг своим особенным зрением. В комнате стало чуть светлее, словно солнце решило задержаться на небосводе и даже поползло в обратную сторону. Зеркала на окнах шевельнулись, разбрасывая по квартире тысячи световых зайчиков. А на подоконнике рядочком проступили они. Настороженные, внимательные, впрочем, как и всегда, когда назревал интересный разговор. Сегодня они избрали себе другую форму. Яркие бабочки, слишком большие, чтобы быть настоящими… Неровная ярко алая окантовка крыльев, черно-синий переливчатый узор…

- Пожалуй, это все, - Танри смутилась. - Я однажды просила их узнать про одного человека. Они подсмотрели кое-что из его прошлого. Но это… Это было слишком мерзко, подло. И то, что они подсмотрели, и то, что я влезла в чужую жизнь, потеряв друга. Я не хочу так больше.

- Но возможно, это спасло тебя от необдуманных шагов.

Гатур словно знал про Рофирта. А, может, действительно знал, но по какой-то причине молчал. Потому она кивнула.

- Кто знает, - добавил Бартеро. - Вдруг подобным образом ты сможешь пробудить тайну ледяного города? Этот талант у тебя проявился недавно. Тогда ты ничего мне не рассказывала. И странностей за тобой я не замечал. Хотя, возможно, ваш шаман их разглядел и поспешили избавиться, - промолвил он задумчиво, погрузившись в неведомое девушке прошлое.

- А сейчас замечаешь странности? - Танри бесцеремонно вырвала его из сетей воспоминаний.

- Ты слишком изменилась с тех пор и давно не со мной делишься своими секретами.

Ей послышалась или в его голосе действительно прозвучала издевка?

Сегодня она остро осознала - путешествие неизбежно. А хочет ли она этого на самом деле? В ледяной город да. В Длинный дом Оленя нет. Страшно заглядывать туда, где запрятаны самые дальние тайники, что только предчувствуется, но не облекается в даже мало-мальски смутные образы.

Видя, что на нее даже не обращают внимания, куратор и командор увлечены обсуждением деталей полета, она встала и вышла в сгустившийся сумрак парка. Вдали глухо ворчал гром, ветер проверял листву на прочность…

Танри тут же наткнулась на Давиру и Рофирта. Они о чем-то тихо секретничали, но при ее приближении замолчали, проводили взглядами. А потом Бингар бросился вслед, нагнал у самых ступенек, преградив вход, и заявил:

- Я гораздо больше подхожу тебе, чем этот заокеанский недоросль! Вот увидишь!

- Поздно. Едва я вернусь, мы с Александром поженимся, - она легко подвинула его в сторону и вошла в озаренную желтым электрическим светом прихожую.

Тучи. Они подкрались незаметно, провисли над всем западным побережьем Висы и обрушились на него мириадами струй. Молнии - корявые, изломанные дирижерские палочки указывали - откуда грянет гром. И тучи спешили столкнуться взбухшими брюхами, исполняя приказы невидимого, оно вполне известного дирижера.

На северо-западе материка, занимая площадь в половину Шанбаре, командовало погодой исполинское сооружение гатуров. Во время полетов на "Вестнице весны" Танри видела его вблизи. Синевато-серые с розовыми узорами четырнадцать опор, ощетинившиеся частоколом, увенчанных серебристыми лепестками антенн. По кругу между опорами протянуты толстые канаты из янтарно-желтого материала. А в центре располагалось нечто серое, вогнутое с боков, словно обгрызанное яблоко, многогранное… К нему от опор тянулись провода. На высоте, на которую способны подниматься разве что такие огромные дирижабли, как "Вестница", да гатурьи самолеты, держался хрустальный куб, испускавший яркие лучи. Над ним постоянно клокотали тучи…

Когда наступает время, случаются грозы, как эта. Или как та, когда ее, Танри… Нет, тогда еще Тинри, нашли в саду Синардов.

Воспоминание пришло вместе с раздробившей небо на тысячи обсидиановых осколков молнией. Ночь. Эта башня. Темная фигура в меховой шубе впереди и белоснежные звездные псы. Вихрь стаскивает ее с саней, мчащихся быстрее любого людского транспорта. Она кричит, хватается за хрупкие перила, но псы закладывают лихой вираж, незнакомец впереди смеется, взмахивает рукой, и из туч сыплются ледяные шарики. Град. Теперь она знает, а тогда испугалась, что снег может быть таким крупным и твердым. Беззвучный смех незнакомца грохочет в ее голове, разламывающимся айсбергом. "Получай свою теплую зеленую землю! Теплее не бывает! - смеется незнакомец. - Но не думай отказываться от моего подарка. Пожалеешь!"

И она вываливается-таки вниз.

Кажется, она закричала, оглушенная внезапными воспоминаниями. Но только гром был ей ответом. Что там? Кажется, чья-то фигура промелькнула в окне. Нет, это ветви сгибаются под тяжестью ливня, плетями хлещущего по парку.

Духи- хранители попрятались. В общежитии стих привычный шум, смех. Перед силой стихии замерли, затаились студентки.

А воспоминания сыпались на Танри фотокарточками детства. Вот мама. Не Вирия, а настоящая мама, преступившая закон, после гибели отца выбравшая мужчину из враждебного дома Чайки. Она молчит, вытирает слезы, навсегда покидая Зубастый мыс.

Вот Раса, младшая сестричка, которой она пересказывала истории, услышанные в школе и от Бартеро.

Ее Бартеро. Он совсем не такой, каким предстал перед ней недавно. Его не гнетет тяжесть забот, не делает раздражительным. Он еще веселый, надежный, готовый болтать с ней часами, несущий в себе солнце другой, такой непостижимой зеленой земли…

Танри вдруг стало холодно и тоскливо. Свернувшись клубочком под одеялом, она смотрела в незавешенное окно, опустошенная, не решившая, как жить дальше со своим прошлым. Надо завтра все рассказать Арвисо. Вместе они что-нибудь придумают.

Бартеро в этот момент вовсе не вспоминал о Танри. Не подумав одеться, он вышел на балкон женского общежития, под дождь. Давира наконец уснула, отвернулась к стене, скомкав подушку. Что на него нашло? Девочка, с которой он пару раз встретился в городе, однажды угостил кофе. Вернее, она сама подсела за столик… А сегодня подкараулила его, едва он вышел от Ванибару в начинавшийся дождь.

Давира… Она прильнула к нему теплая, зовущая, привстав на цыпочки, горячо прошептала на ухо: "Бежим!", схватила за руку и увлекла за собой в общежитие, затолкала в распахнутое окно коридора, и повела по лестнице на третий этаж в свою комнату. За единую вспышку молнии они оба оказались без одежды. Она сама завалила его в прохладу пахнущих цветами простыней, солируя в симфонии неожиданной страсти, не ведая никаких запретов…

Он всегда стремился избегать привязанностей. Но куда деваться, если до отлета еще так далеко, а Давира рядом, настойчивая, манящая. Он два года был среди льдов, и умчится туда еще бог знает насколько. Только не влюбляться, чтобы не маяться в черноте полярной ночи - где она, с кем… Он только изжил из себя тоску о той другой, чем-то даже похожей на Давиру, не дождавшейся его из очередной экспедиции… Он вернулся как раз через неделю после ее свадьбы… Нет, он не будет об этом думать сейчас!

Струи теплого дождя, стекая по нагому телу, не отрезвили до конца. Что его тревожит? В груди клокочет неведомой силы гейзер. С момента приезда в Лиссаран не отпускает его, не дает расслабиться.

Эдвараль давно махнул на все рукой, не пренебрегая ни единой встречной женщиной, не зависимо от возраста и семейного положения. Он всегда и всем доволен. А его, Бартеро Гисари, вечно что-то не устраивает, толкает вперед, не давая радоваться собственным достижениям.

Пожалуй, и счастлив он был в своей жизни лишь однажды, как ни странно, на Герии, чудом вырвавшись из плена милостью монаха Аришема, любителя порассказывать истории про возможность изменить мир. Чушь, конечно, полная, но так приятно слушать, что ты в своей жизни способен совершить поступки, достойные сохраниться в веках… Лечись, Бартеро Гисари, мания величия еще никого до добра не доводила.

С очередной вспышкой выхватившей парк из черноты, нечто невидимое коснулось его разума, невнятная тоска отпустила… Он вернулся в комнату, обтерся лежащим под подушкой полотенцем и, не удержавшись, сдернул со спящей девушки простыню, заскользив рукой от узкой щиколотки выше и выше, требуя продолжения недавнего безумия. Разбуженная Давира не возражала. Но теперь уже вел он, не давая ей опомниться…

… На следующее утро после гибели наставника, когда ночной дождь только обещал прекратиться, да все тянул с окончательным решением, присланный на Вису помощник Марминара, слез с продавленного дивана, на котором провел ночь. Зря он решил переждать непогоду не в гостинице, а в неуютном домике за аэропортом! Сжав зубы, дабы те не стучали от холода, накинув на голову найденное в доме покрывало, Ринальдо Самид побежал к катеру Наридано, стоявшему рядом, включил передатчик и рапортовал:

- Я и не предполагал, что этот идиот Ватиз окажется настолько инициативным! Кто его тянул стрелять? Тем более в гатура! Хорошо хоть, вояка-командор, оказался подготовленным.

- Все случилось лучше, чем мы могли предполагать, - ответил ему звучный мужской голос. Экран матово светился, скрывая заговорщика. - Наридано был ищейкой Фегинзара, хоть и терпеть его не мог. Нам повезло. Марминар не спроста изменил свое отношение к этой экспедиции. Судя по отчетам Гисари и Ванибару, на Данироль много интересного. Эти двое очень интересуют адмирала. Ему некогда будет заниматься нами.

Самид улыбнулся своим мыслям.

- Пока Марминара следует запутать в местных делишках, - продолжал вещать незнакомец. - А я с этим прекрасно справлюсь и без тебя. Быстрая гибель второго адмирала не вызовет волны восторга.

- Как скажите. Что делать мне?

- Сворачивай дела на Висе, как только отправишь этих олухов на полюс. Торопи их. Марминару требуются свежие новости. И возвращайся к нашему делу. У меня есть задание для Мстящих.

… Звеня серебряными браслетами, по тонким белым мостикам с мраморными колоннами, под резными арками, в тенистых двориках Лиссарана плясало вечное лето, приближая праздник Середины Года. В его канун хозяйки вешают на окна пестрые вышитые занавески. На клумбах, как по повелению всемогущего волшебника, повсеместно распускаются желтые и розовые розы. А в темных подвалах созревает очередной урожай молодого, будоражащего сердце и душу вина.

Бумажные фонарики украшают фасады зданий. На узорчатом соборе Держателя Небес со стрельчатыми витражными окнами начинают перезваниваться колокола… Девушки в невесомых нарядах имеют право приглашать на танец любых понравившихся мужчин, не страшась гнева родителей.

Еще одна забава - забраться на колокольню, выбрать из внушительной стопки цветной бумаги листок, написать на нем имя любимого, сложить в самолетик и вручить свое сокровенное желание воле ветра… Махнув рукой на занятия, почти все девчонки Академии раз в год совершали такое паломничество.

Рано, еще до девяти утра трое: Танри, Лилина и Давира преодолели более двух сотен ступеней винтовой лестницы, взяли ярко-синие, как ясное небо, которому им всем предстояло служить, листочки, совершили над ними нехитрый девичий обряд и вручили воле ветра.

- Явись жених богатый и красивый! - весело выкрикнула вслед своему Лилина.

Может, именно этого озорства не хватило самолетику Танри. Он вильнул носом и штопором ушел вниз.

- А еще дальнелетница! - не преминула уколоть Давира. Ее послание отнесло куда-то в сторону за соседний шпиль, что нисколько не смутило стюардессу.

- Чушь все, - беззаботно отмахнулась Танри. - Можно подумать, что теперь Илив побежит за тобой!

- Мне он и даром не нужен! - белокурая красавица встряхнула ненакрученными волосами.

Танри вопросительно посмотрела на Лилину. Та только пожала плечами, сама растерянная. Теперь можно не сомневаться, она от подруги не отстанет, но выведает, выпытает ее тайну, чтобы тут же растрезвонить по всей Академии.

… Вечер, жара. Воздух дрожит, искажая силуэты зданий и людей. Улицы запружены народом. Никакие силы не могут удержать студентов в аудитории. Даже ласточки, гнездящиеся под крышами высоких домов, танцуют в небе, благо, высоко, не предвещая новой порции дождя.

Праздник Середины Года. Кто-то надевает яркие маски, кто-то чересчур раздевается… Но разве может быть что-то чересчур в этой пестрой южной столице? Танри, хоть и одна, к счастью вовремя ускользнув от приставучего Рофирта, не чувствует себя одинокой, отплясывая со всеми на площади. На летчице короткое, до колен розовое платье, длинные серьги и блестящая заколка в виде морской звезды…

Вечер. Жарко. На улице вино почти даром. Вон Арвисо с Софией. Вон и Эрнесто, на голову ниже любой, пусть даже самой невысокой девчонки, танцует с красоткой, едва дотягиваясь ей макушкой до подмышки. Боже, она еще и без каблуков! Зачем ему такая дылда?

Танри смешно. Кто-то берет ее за руки. Одна рука горячая, другая холодная… Забавно. Ее подхватывает танцующий хоровод. С гиканьем он несется по улицам. Скрипки, дудки, гитары… Кудрявый, жгучеглазый певец на высоких ступеньках городской управы страстно поет, по-птичьи взмахивая белыми рукавами-крыльями рубашки. Слов не разобрать, только голос глубокий и обволакивающий, словно ароматная приправа к печеным яблокам.

Душно. Прямо на улице жарят рыбу и мясо. Попробовать бы. Но хоровод несется дальше, на набережную. Чересчур разогорченные праздником уже отмокают в фонтанах, брызгаются в прохожих.

- Пирожные!

- Вино, вино!

- Фотографируемся, не проходим мимо!

- Ночная прогулка на катере с купанием в открытом море!

Куда там! Темп нарастает. У Танри кружится голова. Но мыслимо ли разомкнуть руки? Звезды светят особенно ярко, соперничая с фонарями и неоновой рекламой кафе. Высоченная фигура висит над причалом. Неужто командор выбрался на прогулку? Кто там рядом с ним в длинном платье? Не получается рассмотреть. Да и надо ли?

Воздушные шарики, воздушные змеи, подсвеченные лампочками, устремленные в небо… Наконец хоровод рассыпался, возвратившись к сердцу праздника. Симпатичный незнакомец целует всех встречных девушек. Не уворачивается от него и Танри. Зачем, если это ни к чему не обязывает? Праздник.

На лавочке под каштанами освобождается место. Танри спешит туда. Кто там остался на уголке? Давира? На коленях у Бартеро? Целуются? Сильные руки гладят ее спину, чуть задрав пеструю кофточку…

Почему- то вдруг меркнут краски праздника. Неужто эта вертихвостка хочет… хочет… наверно, хочет пристроиться в экспедицию, -нашлась летчица. Эта стюардесса, недоучка, фифа раскрашенная! Негодование накатывает волной.

- Танри! - окликают ее.

Эрнесто с длинной девицей, Арвисо, София… Жаль, нет Лилины. Но ничего, недолго ей быть в неведении относительно подруги, покусившейся на детскую мечту летчицы!

- Как хорошо, что мы тебя нашли! Пошли, у нас место в одном кабачке забронировано.

Праздник вновь зажигает радостные лампочки, уносит вдаль мелодией скрипки. Сиюминутная тень тает, смывается апельсиновой шипучкой и молодым вином…

… Полдень. После безумной ночи кружилась голова. Влюбленные глаза Давиры не позволяют расслабиться, клевать носом в такси. Она держит его за руку, и, видно, сама не в лучшем состоянии. Но боится показаться ему беспомощной. Это веселит Бартеро.

Вот и Академия. На редкость пустынно.

- Пойдем ко мне, выспишься, - шепчет белокурая красавица.

Заманчиво, но надо работать. Восстановить силы двухчасовым сном он способен, но стюардессе знать об этом не обязательно.

- Я провожу тебя, - только и ответил он. - Чтобы никто не занял моего места, - добавил он ей в утешение. Она улыбнулась.

Да, после празднования Середины Года весь воздушный флот Висы беспомощен, как никогда!

Долгий поцелуй у всех на виду, взмах тонкой ручки из окна… Можно идти к дожидавшемуся такси.

- Господин куратор! Подождите!

Гатур. Откуда он нарисовался? Только что не было…

Бартеро стоял перед командором, словно воспитанник перед наставником. Вспомнился несчастный Наридано. Печально…

- Так что за существо этот новый адмирал? - словно не был Марминар его соплеменником, спросил гатур.

- У меня с ним не самые лучшие отношения. Другие тоже отзывались сдержано, - Бартеро решил не таиться. Мало ли какую гадость может сделать адмирал. Пусть Ванибару готовится заранее.

- Самид намерен быть с нами до отлета. Он сегодня мне об этом сообщил. Марминар заинтересован.

"Выходит, меня за куратора не считают, раз я узнаю об этом последним!" В душе медленно поднималась обида. Каким бы ты умным и талантливым не был, появится гатур, абсолютно любой, и тебя перестанут замечать, достоинства твои побледнеют, улетучатся. Ты просто тень, козявка перед лицами старшей расы.

Но Ванибару, заметив, как губы инженера плотно сжались, понял все.

- Не бойся, на твое место я не претендую. И командовать не собираюсь. Это твоя игра. Я только помощник. Ты слишком мнителен. Это плохо для куратора. Мой тебе совет, иди отдохни после праздника. Хотел с тобой побеседовать, но вижу, сегодня это бессмысленно.

Бартеро только кивнул и поспешил прочь из парка Академии. А через полчаса к командору пришла Танри. И как она вспомнила после всего о назначенной пару дней назад встрече? Гатур сам удивился. Он-то как раз забыл… Проводив дальнелетницу в наиболее подходящую для бесед комнату, он почему-то заговорил о кураторе.

- Не созрел он до руководства таким делом. Я бы лично его не допустил.

- Почему вы так считаете? - удивилась девушка. - Его многие уважают.

- Уважать и подчиняться - разные вещи. А тут нужно подчинение. Он романтик, он не всегда может потребовать исполнения приказов от других. В тебе тоже пока не хватает внутренней жесткости. Тут вы очень похожи.

- Не замечала, - вырвалось у Танри.

- И внутренней свободы у вас недостаточно. Вам, людям, свойственно не только привязываться друг к другу, но и ждать от них помощи не первой необходимости, в вопросах, с которыми справиться сумеете на раз-два. Но вы бездействуете. Ждете подачек от других, и беспочвенно обижаетесь, когда ваших надежд не оправдывают. Но что самое удивительное, вы и после бездействуете, упуская шанс. Не все из вас, но большинство. Мы, гатуры, иные. Мы считаем - раз что-то можно сделать самостоятельно, делай. Поэтому мы свободны. И в этом сильнее вас.

Девушка не очень поняла, к чему он это говорит, но переспрашивать побоялась. А командор продолжал.

- Твоего приятеля, Бартеро, воспитали в наших взглядах. Но это чудесное качество ему не привили, как и безоговорочной уверенности в себе. А настоящий лидер, коим он рвется казаться, всегда уверен, особенно, признавая свою неправоту перед другими. А он желает во всем быть правильным. И это однажды его сильно подведет.

- Так объясните ему! - не выдержала Танри.

- Незачем. Сейчас он не поймет, начнет спорить. А когда дойдет сам, просто промолчит. Есть вещи, до которых и человек, и гатур обязаны дорасти. Раз еще не дорос, жизнь развернет в нужную строну и тихонько прошепчет подсказку, подтолкнет к цели. Не почувствуешь, схлопочешь пинок под зад. Прозеваешь и тогда, будет еще больнее. И так до бесконечности, пока не усвоишь, или не загнешься от собственной глупости. Таков закон Вселенной. Мы, гатуры, боюсь, слишком погрязли в мелких делах и тоже перестали слышать это вкрадчивый голос вечности. Отсюда начинается вражда, глупость, и прочие малоприятные явления.

Танри слушала командора и думала, зачем он завел разговор о кураторе? Ведь звал же выяснить ее возможности. Пусть выясняет, а не напоминает о Бартеро. Тот, наверняка, отсыпается в объятьях Давиры. Эта белобрысая еще свое получит. Добраться бы до Лилины!

Танри тут же встрепенулась: "Чего это я на Давиру взъелась? У меня же Александр есть. А она пусть гуляет, с кем ей вздумается…"

Улетучившийся праздник Середины Года отдавался в голове глухой болью. Не от выпитого вина. Три-четыре бокала не в счет. Скорее не выспалась, наплясалась до рассвета. Танри вместе с Эрнесто как всегда отправляли друзей домой. Даже Бингара затолкали в одно из пяти чудом пойманных такси… Но Эрнесто сегодня даже близко к аэродрому не допустили. Кризо выгнал его взашей со своего занятия, впрочем, как и добрую треть их группы.

Лучше бы и ее выгнал. На тренировке при посадке она чуть не протаранила ангар. Белоснежная, поблескивающая на солнце быстроходная внутриатмосферная яхта гатурьего производства, 84-ВЯ-12 или просто вяка, как ее прозвали люди, вела себя в руках Танри хуже взбесившейся лошади.

В другой день Лео написала бы на студентку докладную, но сегодня махнула рукой и даже поблагодарила незадачливую юную летчицу, что все остались живы. Тоже достижение. Танри собой гордилась!

- Не думай о своей уникальности со страхом, - командор решил-таки возвратиться к основной теме их разговора. - Добрая половина моего крыла чем-то отличалась от общей людской массы. Это нормально. Я составлю список: какие еще необычные таланты могут проявиться в человеке. Повнимательней понаблюдай за собой. Возможно, до отлета не успею передать весточку в Равидар. Есть специальное руководство по развитию скрытых дарований. Судя по тому, какой интерес к этой экспедиции поднялся среди руководства планеты…

Он не стал договаривать. И так было ясно, приключений не избежать.

- Думаю, у тебя получится за те две-три недели, что остались до полета, освоить кое-какую технику. У нас с собой ее, наверняка, не будет. Но мало ли что мы обнаружим на Данироль. А теперь давай тренировать твои способности. Я загадываю число, а ты должна его увидеть…