Джульетта без имени

Глава 20 ГЕРОИ-ВОЗВРАЩЕНЦЫ

— Твою же ять... — прошипел Малыш, глядя на стоящих перед ним «призраков». С выпученными глазами он покосился на Питона. Стволы автоматов сами собой опустились вниз. Захар надвинул на глаза свою серую кепку.

— Вот те нате...

— Дядь Питон, это мы, — повторила невысокая фигура. — Мы. Живые. Мы из Алтуфьева сбежали.

Питон поднял ладонь, призывая группу к спокойствию. Сам всмотрелся в нежданных визитеров.

Никакими призраками бывшие изгнанники конечно же не были. Хотя бы потому, что спутника Крыси уводили на расправу в одних штанах и ботинках, какой там ОЗК и уж тем более — автомат! А тут — чуть ли не полный набор защиты добытчика с «чистых» станций!

Но не это было самым удивительным — в конце концов, снаряжение можно и найти, и отвоевать... украсть, наконец... Невероятность заключалась в том, что, отправленные Советом на верную смерть, они как-то сумели не только выжить, но и сбежать из Алтухов — чего до них никому из жертв и пленников разбойной конечной не удавалось!

— Не будем стрелять, — негромко, медленно сказал Питон. Его автомат не только опустился, но и повис на ремне. — Только, Крысь, выйди на свет, пожалуйста.

Маленькая фигурка шагнула из павильона под открытое небо, откинув с головы капюшон. Короткие взъерошенные волосы, знакомый разрез черных миндалевидных глаз и виноватая полуулыбка. Крысе показалось на мгновение, что и Питон улыбнулся в ответ, только улыбка была почему-то грустная.

— Здравствуй, девочка.

— Здравствуй, дядя Питон...

Девушка глубоко вдохнула. И выпалила:

— Дядь Питон, нам много чего надо тебе рассказать. Мы тебя специально за этим ждали. Я и Восток. Он тоже, как и мы, — добытчик. У них, правда, это называется «сталкер»... Пожалуйста, дядька Питон, поговори с ним! А то эти, в Совете и СБ, его и слушать не захотели!.. — голос Крыси дрогнул от недавно пережитой и все еще не улегшейся обиды.

...«Дядька Питон»... Это с ее легкой руки и появился у него, командира добытчиков, нынешний позывной. Раньше-то его кликали Кэпом, незатейливо сокращая когда-то данное ему решившими выпендриться родителями редкое имя. Правда, сперва она обращалась к нему «дядь Капитон», но все это очень быстро превратилось в «дядьку Питона», а потом и приклеилось, да так, что и не отодрать теперь. Вслед за ней «дядькой» его стала величать и остальная молодежь школы добытчиков, поначалу, как это водится, еще стеснявшаяся обращаться к отцу-командиру накоротке, по позывному.

Вторая фигура тоже вышла из павильона. Противогаз на сталкере «чистых» был хороший, с панорамной маской, и Питон сразу узнал парня. Восток смотрел на него внимательно и серьезно.

— У нас действительно есть, что сказать. Выслушайте нас, пожалуйста. Дело не только в нас — оно касается всех ваших и наших станций.

Восток замолчал.

— Выслушать, говорите? Что ж, слушаю, — Питон запустил пальцы в короткую седоватую шевелюру и, как прежде сделал Захар, сдвинул набекрень поношенную армейскую панаму.

А что ему еще оставалось?

— Нет никакой военной операции людей против скавенских станций. Те взрывы, что вы слышали, — удар по гнездовьям «черных». Я уже говорил это вашим начальникам несколько дней назад. Они не поверили. Я же готов доказать. Я могу пойти к Ботаническому Саду с любым... — Восток на мгновение запнулся, — человеком из вашей или другой группы. Залогом — моя жизнь.

Девушка рядом с ним приглушенно пискнула. Восток тут же положил ей на плечо руку, и она затихла. А он продолжал:

— Там сейчас никого нет, и еще долго не будет. Был пожар, большая часть Сада, выгорела. «Черных» просто больше нет. По крайней мере, там. Наши, те, кто это делал, беспрепятственно вернулись домой. И если в Саду и на ВВЦ и жил кто-то, кроме «черных», — они попрятались или тоже погибли.

Старый скавен устало выдохнул.

— Не надо мне твоей жизни, ни в залог, ни просто так. А за сведения спасибо, правильные они. Так оно все и есть...

Восток на мгновение опешил. А Питон поглядел на побледневшее лицо человеческого добытчика и еще глубже запустил пальцы в волосы.

— Были мы там, парень. Все сами видели.

На несколько минут воцарилось молчание. Восток посмотрел на Крысю. Крыся посмотрела на Востока. Глаза ее были круглыми. Оказывается, для нее это тоже было новостью.

— Тогда какого же хрена... — с нарастающей злой горячностью начал было сталкер, но тут девушка положила ладонь ему на руку. Восток запнулся, внимательно посмотрел в глаза подруге и, мысленно посчитав до пяти, выдохнул и продолжил уже более спокойно: — Тогда какого же хрена ваши безопасники мурыжили меня исключительно на тему, что это были за взрывы и какую подоплеку они несли? Почему не сказали, что вам это все уже давным-давно известно?.. Я, блин, как дурак, твержу им, что ракеты были запущены по гнездовьям «черных», что никакой цели запугать или уничтожить кры... э-э-э, ваши станции не стояло... А вы, оказывается, в курсе?..

Сталкер не удержался и фыркнул, как раздраженный поглаживанием против шерсти дикий кот. Сердито уставился на Питона.

— В шпионский детектив вашим начальникам захотелось поиграть, да? — от воспоминаний о том, что творили с ним на допросах крысюковские безопасники, в сталкере начало закипать знакомое негодование и злость. Он уже не обращал внимания на тревожно-испуганные взгляды, что бросала на него Крыся. Раздражение требовало выхода. — Ну ладно, допустим. Поиграли. В конце концов, я, когда соглашался идти сюда, был готов к подобному повороту событий... Кстати, меня посылали к вам не шпионить, а совсем с другой целью, но об этом — позже. Мне вот одно непонятно: что вам, вашему обществу, сделала вот она? — Восток ткнул пальцем в крысишку. Та от неожиданности ойкнула. — Слышал я, как ваши всей станцией орали: «Предательница! Пособница шпиона!»... Бить ее пытались... А между тем это не она вас предала, а вы ее!..

— Так, парень, хорош!

Кровь тут же прилила к вискам Востока, а в кулаках нехорошо зачесалось. Он уже готов был высказать скавенам еще несколько «ласковых» слов и про Совет их этот гребаный, и про порядки на станции. Даже дернулся, чтобы сделать шаг к осадившему его Питону...

Но тут в его локоть с отчаянной решимостью бросающегося грудью на амбразуру смертника вцепилась Крыся. Сталкер в запальчивости метнул на нее гневный взгляд... И словно с разбегу вмазался носом в гранитную стену.

В глазах девушки стыли ужас и мольба: не надо, прошу тебя, не надо!..

...В Алтухах она смотрела на Кожана примерно так же... И здесь, в Бибиреве, во время суда...

Востока словно крутым кипятком ошпарило. Он взглянул на себя со стороны и вдруг устыдился собственной несдержанности. В конце концов, они сюда пришли договариваться, а не ругаться! И от результатов этих переговоров зависит то, примут ли скавенские станции Крысю к себе обратно. Простят ли.

А он едва все не испортил, вот же идиот!

Восток долго и тягуче выдохнул и уже спокойно посмотрел на Питона.

— Я не должен был всего этого вам говорить, — сказал он. — Извините.

— Это точно... — буркнул в ответ уже не Питон, а громадный сивый скавен, стоящий позади командира.

Сам командир добытчиков пристально, усталым, тяжелым взглядом смотрел на человека.

— Люди, парень, часто не глядя повторяют то, что говорит вожак. И особенно они любят кричать «Распни!».

Он как-то нехорошо, резко дернул шеей и отвернулся. Постоял несколько секунд, глядя в никуда. Развернулся обратно.

— Чего уж там люди Гацевского от тебя хотели — я не знаю. По мне — так на шпиона ты точно не похож. Чтобы быть хорошим шпионом здесь, тебе, парень, не хватает, как минимум, хвоста и шерсти, — скавен впервые за разговор улыбнулся. — И, будь ты шпионом — вряд ли бы ты сюда вернулся, тем более — с ней... — он кивнул на все еще испуганную девушку. — А вот по поводу твоей цели поговорить точно стоит.

Внезапно Сивый, стоявший чуть позади всех и глядевший во время разговора все больше назад, протянул руку и забарабанил по Питонову плечу:

— Иваныч, гляди...

Добытчики обернулись все разом, Крыся вскинула потупленный было взгляд, Восток сделал шаг вперед, да так и замер.

Сначала ему показалось, что со стороны Бибиревской, растянувшись во всю ширину улицы, от дома до дома, идет прямо на них темная цепь каких-то непонятных, бесформенных существ. Восток сощурился, пытаясь разглядеть их получше, но увидел только шевелящуюся, будто кипящую темноту. Те, из кого состоял этот невообразимый строй, будто бы постоянно менялись друг с другом местами, не разрывая при том цепи, не образуя ни малейшего промежутка. Они шли рывками: вот строй замер, и в нем видно только дрожащее, перекатывающееся шевеление, а вот — шагнул, а может быть, прыгнул, разом преодолев метров пять, и снова — как одно целое.

Питон медленно, как во сне, повернул голову, вскинул руку и так же медленно, словно сквозь воду, махнул ею в сторону вестибюля. Губы его двигались, но Восток почему-то не слышал слов.

— Не... слышу... — свой собственный голос донесся до Востока как из колодца. Слова вязли, звуки были похожи на те, что издает виниловая пластинка, если замедлить ее пальцем почти до неподвижности. Он попытался протянуть руку к Крысе — его рука, как и Питонова, будто угодила во что-то плотное, невидимое и вязкое, как желе.

— Крыся... — ...рыся... ыся... Вниз... низ... из...

Девушка даже не повернула головы. Она смотрела на катящуюся стену, как завороженная. Рука Востока наконец дотянулась —он схватил ее за плечо, начал притягивать к себе и...

Ощущение было, словно под самыми ногами произошел взрыв — бесшумный, но ошеломительный. Воздух, до того сжатый, спрессованный, внезапно снова стал легким и невесомым. Вместо плавного усилия у Востока получился рывок — Крыся пулей влетела прямо в сталкера, они рухнули и кувырком прокатились по асфальту. Рядом тяжело упал кто-то из скавенов, слепо заскреб руками, пытаясь подняться и не находя опоры.

— Крыся! — Восток попробовал встать. Ноги слушались плохо, в ушах шумело. Девушка, распластавшись, навзничь лежала прямо перед ним, глаза ее закатились. — Крыся!

— Вниз! Вниз все! — хриплый голос Питона. Восток с трудом поднял голову. Питон — бледный, ни кровинки в лице, панаму сорвало и унесло — пытался поднять с колен Малыша. Тот маятником раскачивался из стороны в сторону, зажимая руками уши и страшно хрипя. Огромный Сивый, будто пьяный, спотыкаясь и приволакивая ногу, старался дойти до лежащего навзничь четвертого скавена, руки которого все еще судорожно дергались.

Восток мельком взглянул вперед, в сторону Бибиревской, — мрачная стена уже выкатилась, выперла из теснины домов, из панельного ущелья и растекалась теперь по пустырю между гипермаркетом и заправкой. На улице, между девятиэтажек, стену скрывала тень, а сейчас ее часть угодила в широкую, щедрую полосу лунного света, пробившегося сквозь дыру в облаках. Ох ты ж, мама дорогая... Никаких существ, никаких фигур в стене не было! От Бибиревской на него и на скавенов полз иссиня-бурый клокочущий туман. Он шел, как прилив, как наводнение, — бурлящий гребень высотой метров пять, и двигался теперь не рывками, а плавно. Лунный свет, кажется, в него не проникал, но зато иногда где-то в глубине тумана беззвучно вспыхивали разряды мертвенного синего блеска.

«Туча, — подумалось Востоку. — Огромная, севшая на землю грозовая туча». И тут же, в той самой точке, куда он смотрел, проблеснуло длинным, многохвостым языком — остро, ярко и гибельно.

...Крыся говорила, что в последние несколько лет грозы в этой части Москвы стали частым явлением, невзирая на время года. Но... наземные?..

...Что ж мы, идиоты, сотворили с нашим миром — что даже незыблемые ранее законы природы пошли вразнос?..

Восток встрепенулся. Он подхватил лежащую девушку на руки, снова чуть не упал — ять-переять, до чего крепко все же приложило! — и, пошатываясь, тоже побрел к лестнице перехода, в темноту. Сухопутная туча за спиной беззвучно играла сполохами. Стертые ступени, проржавевшие, но все еще целые полозья для колясок — Восток торопился, как мог. Спустившись вниз, он перекинул свою ношу через плечо и на ощупь пошел вдоль стены. На двадцатом шаге рука сорвалась в пустоту, но тут же ткнулась во что-то железное — холодное, гулкое, тяжелое. Дверь шлюза. Дошли. Сзади — топот шагов, шуршание чего-то тяжелого, влекомого по полу — Питон и второй, здоровенный сивый скавен, тащили своих контуженых. Проблеснуло фонарем — Восток зажмурился, но тут же открыл глаза. Так и есть, вход в шлюз — в стене перехода, в нише тяжко сидел массивный гермозатвор, когда-то крашенный мышино-серой масляной краской. Сталкер осторожно посадил бесчувственную девушку рядом с дверью и ринулся обратно. Дела скавенов были неважны — Малыш, опираясь одной рукой на стену, а другой, повиснув на шее Питона, на подгибающихся ногах ковылял к шлюзу в самом начале перехода. С лестницы доносилось надсадное кряхтение — Сивый, оставшийся на ногах, пытался спустить того, который упал. Восток завернул за угол, буквально взлетел по ступенькам, подхватил бесчувственного под руку, взвалил на себя — и вместе с Сивым потащил его вниз. Тут же потемнело в глазах, стали нетвердыми ноги. «Контузило все-таки...» —пронеслось в голове. К концу лестничного пролета Восток почти не чувствовал себя. Из перехода, грохоча тяжелыми ботинками, подбежал Питон, тоже подставил спину — втроем они протащили раненого до шлюза. Питон прикладом автомата несколько раз ударил в дверь — череда коротких и длинных пауз. В двери почти тут же заскрежетало, заскрипело щемяще — и дверь подалась, пошла, изнутри прорвался, ударив в лицо, поток теплого воздуха и загорелся где-то под потолком тусклый свет. Из шлюза кто-то ринулся к ним навстречу, чьи-то руки сняли с Востока неподъемную тяжесть раненого скавена, затем подхватили было и его самого, но он высвободился, сам приподнял за подмышки Крысю, волоком потащил ее в коробку шлюза. Внутри стало тесно, кто-то что-то кричал, кто-то возился с затворами, запечатывая шлюз обратно, все они мельтешили, мельтешили перед глазами... Наконец дверь шлюза с гулким хлопком захлопнулась, и в этот момент сознание Востока померкло.