Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

Глава 32. Дети революции

Остаток уик-энда они провели за книгами. Джеймс изображал старательного ученика, мисс Блади — строгую учительницу (по-прежнему ничего непристойного). Новому гражданину республики следовало многое успеть/выучить/запомнить.

— Для начала сойдет, — подытожила Патриция в воскресенье, когда прежде тихая и уютная вилла принялась наполняться людьми. — В самом деле, переварить за несколько суток информацию, на поглощение которой у аборигенов уходят годы — для этого надо быть сверхчеловеком.

— Достаточно быть альбионцем, — ухмыльнулся Хеллборн.

— Аминь! Надеюсь, самое главное ты запомнил.

— Товарищ Стаффорд был отцом-основателем, товарищ Тунгстен был ревизионистом и перерожденцем, а товарищ Никель призван исправить его ошибки, — отбарабанил Джеймс. — Не понимаю. Если Тунгстена разоблачили и расстреляли, почему его по-прежнему называют товарищем?

— Так положено, — отрезала Патриция. — Но довольно. Пойдем, познакомлю тебя с соседками, — она оставила кресло и сладко потянулась.

— А это удобно? — засомневался Джеймс. — Что я здесь вообще делаю? Как на это смотрят в драконском высшем обществе?

— Ты когда-нибудь слышал про «стакан воды»? — в свою очередь поинтересовалась Пат.

— Но это же голая теория, — покраснел Хеллборн. — У нас даже не все антикоммунисты верят в эту устаревшую пропаганду.

— Голая — это точно, — усмехнулась лейтенант Блади. — Только в Драконии это не теория. Это повседневная реальность, возведенная в ранг традиции и обычая. Знаешь, почему к тебе никто не приставал в автобусе, пока мы добирались домой?

— Ко мне никто не приставал и во время поездки в министерство, — заметил Джеймс, — а тогда я был без спутницы.

— Разгар рабочего дня; небось, автобус был почти пустой? — уточнила Пат.

— Вроде того, — неуверенно ответил Хеллборн.

— Вот видишь!

— Но я подозреваю, что есть еще одна причина, — в одном из углов библиотеки висело зеркало, старое такое зеркало, классическое, «буржуазное», в тяжелой деревянной раме. К нему Джеймс и направился. Полюбовался на свое отражение, пригладил месячную бороду.

— Что-то я неважно выгляжу, — заметил он. — Наверно, это после болезни.

— На меня посмотри, — ухмыльнулась Патриция. — Тебе еще грех жаловаться.

Хеллборн не оценил самоиронию, прозвучавшую в ее голосе. Вместо этого он осторожно дотронулся до гладкой и холодной поверхности зеркала. Ничего не произошло.

— Пойдем, — подошла к нему лейтенант Блади. — Постарайся вести себя естественно.

— Не учи ученого, — пробурчал Джеймс.

— О! Патриция уже дома! — воскликнула одна из толпившихся в вестибюле девушек. — Ты случайно не приготовила для нас обед?

— Извините, я была слишком занята, — мило покраснела Патриция. — Познакомьтесь, это Джеймс! Он совсем недавно приехал из Грифона.

Хеллборн демонстративно щелкнул каблуками:

— Барон Джеймс фон Хеллборн, к вашим услугам.

— Феодал? — удивилась другая девушка, высокая и полная француженка с короткой стрижкой. Не только поведение Хеллборна натолкнуло ее на мысли задать подобный вопрос, но и его внешний вид.

Бежавший буржуй оставил на вилле целый склад прекрасной одежды на все случаи жизни. Пиджаки, брюки, жилеты и даже ботинки были упакованы в специальные герметичные сундучки и обильно усыпаны местным аналогом нафталина (приятного на запах), поэтому замечательно сохранились. Впрочем, деловой костюм, который Патриция отыскала для Хеллборна, был достаточно скромен. А ведь сперва он собирался нацепить фрак!

— Бывший, мадемуазель, — коварный альбионец поклонился и приложился к ручке. Его новая знакомая так удивилась, что даже не отдернула руку, чего вполне можно было ожидать от благовоспитанной драконской девушки. — Я раскаялся в грехах своего класса и готов разоружиться перед партией.

— Вы немец? — спросила та, которая надеялась найти на вилле готовый ужин. Судя по акценту — англичанка. Или хиндонезийка. Немного напоминает Вирджинию (где она сейчас?!), худая, рыжая и бледная, только ростом пониже.

— Так точно, мисс. Я неисправимый немец, — признался Хеллборн. — Я прибыл в Драконию, спасаясь от пожара тирании…

«Ты начинаешь повторяться, Джеймс», — напомнил о себе Внутрений Голос.

«Постоянство — первый шаг на пути к совершенству!»

— Надеюсь, вы не фашист? — уточнила третья, рыжеволосая мулатка, такая стройная, что серая униформа драконских чиновниц висела на ней мешком.

— Ни в коем случае! — запротестовал Хеллборн. — Я пусть и бывший, но аристократ, а это идеология лавочников и колбасников!

— А разве не все немцы — фашисты? — уточнила мулатка.

— Теперь я гражданин Драконской Республики, — промямлил Джеймс, — я оставил свое темное прошлое позади… и все такое прочее.

— Где ты его нашла, Патриция? — фыркнула «англичанка». — Опять в своей библиотеке?

«Опять? — удивился Хеллборн. — Впрочем, это не мое дело».

— Мы так и будем стоять в вестибюле?! — спохватилась Патриция. — Вы еще не передумали обедать?!

Никто не передумал. Хотя обед ничего особенного из себя не представлял — разогретые консервы, пусть даже и полудюжины разновидностей. В том числе мясо бегемота.

«Наверно, это и есть коммунизм», — в который раз подумал Джеймс.

За столом светская беседа продолжилась. Узнав, что Хеллборн чудом вырвался из лап индюшатников, девушки заохали и принялись бурно проклинать прогнивший режим Турецкого Содружества и его кровавую политическую полицию. Француженка Шанталь всплакнула — оказалось, что она, как и Патриция, в свое время бежала из владений иностранных легионеров. Так что и ей было что вспомнить. По такому случаю дружная компания выпила за победу мировой революции. (Опять какой-то апельсиновый сок. В Драконии свирепствовал сухой закон, бутлегеров и самогонщиков народный режим преследовал беспощадно). Мулатка Джейн окончательно убедилась в том, что далеко не все немцы — фашисты. Хиндонезийка Линора, учительница биологии, принялась распрашивать Хеллборна о животных Острова Свободы — к счастью, ему было что рассказать.

Затем начали прибывать новые жильцы и гости, обед незаметно перешел в ужин, а в общем и целом людское столпотворение на конфискованной буржуазной вилле все больше и больше напоминало пресловутые дипломатические банкеты, столь прекрасно знакомые Хеллборну. Разве что народ был попроще, и разговоры шли не только о политике. Но и о политике тоже. К некоторым из них Джеймс прислушался.

— …дополнительная солнечная электростанция могла бы обеспечить город достаточным количеством энергии!

— Надолго ее не хватит, город растет. Уже через три года потребление увеличится в два раза.

— Именно поэтому мы не должны отказываться от планов по строительству приливных станций!

— Товарищ министр Сиудан по-прежнему отказывается рассматривать этот проект. Приливные станции будут слишком уязвимы для атаки с моря…

— Национал-дуфуизм — самая перспективная идеология для Юго-Восточной Азии. Ее приспособление к местным условиям не должно составить…

— …Но закон о всеобщей и обязательной дефлорации можно только одобрить…

И хотя рот его в этот момент был набит, Хеллборн даже не подумал закашляться, подавиться или поперхнуться. Просто потому, что не поверил своим собственным ушам. Прыслушался. Быть может, под термином «дефлорация» драконские коммунисты понимают совсем другой процесс?

Нет, не другой.

— …как врач я совершенно с вами согласен. Действительно, это разумная и гуманная мира, в истинно коммунистическом духе. Давно пора покончить с этим нелепым пережитком буржуазной морали.

«???!!!»

— …в госпитале, под наблюдением врача, быстрая и почти безболезненная процедура…

— О каком возрасте идет речь?

— 13 лет был признан чрезмерным. Похоже, дело идет к обычному компромиссу в стиле товарища Никеля — четырнадцать с половиной…

«Нет, этих людей Стаканом Воды не испугаешь, — убедился Джеймс. — По сравнению с ДРАКОНом даже Спартаковская Германия — оплот реакции и консерватизма!»

В библиотеке собрались ценители прекрасного. Проходивший мимо Джеймс в очередной раз навострил уши. Что это у них, турнир поэтов?

— Иногда мне так хочется странного!

Например, вот желанье мое:

Пролететь голышом над саваннами,

На зверей направляя копье! -

громыхал высокий лысый парень в очках, а другой отвечал ему:

— Да, негры мы! Да — африканцы!

С голодными белковыми глазами!

Точно, турнир. А в этой комнате о чем говорят?

— …товарищ маршал Айвори совсем сдал. Говорят, старик закончил уже восьмой том своих мемуаров.

— И это называется «сдал»?!

— Видели бы вы, о чем он там пишет! Нет, не зря товарищ Стаффорд отправил его на Святую Елену. Хотя, тот факт, что маршал отказался вернуться из ссылки при Тунгстене только говорит в его пользу.

— В свое время Айвори сделал все, что мог. Надо отдать стоцкистам должное — им пришлось превратить Камерун в братскую могилу, чтобы остановить маршала.

— Отдать должное стоцкистам?! В самом деле, Эрик…

— Не следует повторять ошибки Тунгстена и недооценивать храброго и могущественного противника. Собственно, об этом подробно пишет товарищ Тефлон в «Frag nicht, Soldat!»

— Я не хуже вашего знаком с трудами маршала Тефлона, но следует помнить, чем заканчивается его книга!

— Ja-ja, Carthago delenda est…

«Столица Доминации Спаги находится в Карфагене», — вспомнил свои уроки Хеллборн. Какая ирония!

Ближе к полуночи веселье стало постепенно угасать — одни заспешили домой, ибо проблемы с общественным транспортом никто не отменял, другие собирались выспаться перед грядущим рабочим днем. Кроме того, революционная сознательность требовала экономить электричество.

Или не выспаться, судя по звукам, доносившимся из той или другой комнаты. Хеллборн постарался не обращать на них внимания и переключил свои мысли на грядущие мелочи новой жизни.

«Рабочий день, надо же», — подумал он. Вот уже много лет Хелллборну не приходилось являться на службу к определенному часу, а его рабочие дни были ненормированы. Точнее, ненормальны. Интересно, что приготовит для него товарищ Абрахам?

Хеллборн стоял на веранде и делал вид, что вышел подышать свежим воздухом и совсем не прислушивается к разговору Шанталь с ее приятелем Эриком. Это было нетрудно, потому как в другом углу веранды Джейн и товарищ Лозанго продолжали обсуждать насущные проблемы национал-дуфуизма.

Из глубин виллы вынырнула Патриция.

— Пойдем спать, — сказала она, — завтра утром нам надо рано вставать.

И сладко зевнула — точь-в-точь как Мэгги, тогда, над трупом застреленного амурского тигра.

(…Где теперь Мэгги? Чем закончилась карательная экспедиция в область Летучих Мышей? Что случилось с Беллоди, Керрдоком, Эверардом? Что происходит на острове? Не говоря уже о целой планете — той, родной планете?! Можно сойти с ума, если слишком много об этом думать…)

Что самое интересное, и на этот раз она ничего такого не имела в виду!!! Да, они уединились в одной комнате (noblesse oblige), но трофейная буржуазная кровать была широка и просторна. Патриция закуталась в простыню на дальней от Хеллборна половине и пробормотала «спокойной ночи».

— Спокойной ночи, — отозвался Джеймс, бросил на стул брюки и рубашку, и завернулся в простыню на другой половине гигантской кровати. Бросил взгляд на настенные часы с дракончиком — без пятнадцати час местного времени — и погасил ночник.

Как приблизительно и обещал товарищ Абрахам, Хеллборна отправили замещать заболевшую учительницу в одну из начальных школ славного города Кейптауна.

— Как устроились? — предварительно поинтересовался товарищ Абрахам.

— Спасибо, хорошо, — ответил Джеймс. — Только не в служебной гостиннице… я тут девушку встретил… — он не стал углубляться в подробности, а новый шеф не стал расспрашивать, только благожелательно кивнул:

— Ничего страшного, дело молодое. Только оставьте у секретаря свой новый адрес. А этот адрес для вас, — африканец протянул ему карточку. — Директор школы просил прислать кого-нибудь на замену. Ничего, наберетесь опыта, в следующем году подыщем вам постоянное место!

«Спасибо, не надо! В следующем году я планирую снова любоваться на гейзеры Альбиона».

— Вы справитесь, вы обязательно справитесь! — директор школы оказался итальянцем, говорил он со скоростью хорошего пулемета, и Хеллборн с трудом его понимал. Но все-таки понимал. — Это второклассники, хорошие дети, они не доставят вам никаких хлопот, вот учебная программа на эту неделю, мы все для вас подготовили, вы справитесь, ничего сложного, желаю удачи, обращайтесь прямо ко мне если возникнут проблемы!!! Дети, это мистер Хеллборн, он будет с вами заниматься, пока мисс Ферешти не выздоровеет и не вернется к нам, хорошего всем вам дня! — прокричал директор уж с другого конца коридора.

Джеймс откашлялся.

— Здравствуйте, дети! — выдавил он из себя и окинул взглядом комнату.

Вавилон, Содом и Гоморра — девочки и мальчики в одном классе, белые, черные, желтые — нет, это вам не типичная альбионская школа. И уж конечно не Академия ВМФ, где кадет пятого курса Джеймс Хеллборн прочитал несколько десятков лекций кадетам первого курса.

Впрочем, есть и что-то общее: Народная Республика тоже облачает своих школьников в стандартную униформу. Какие смешные зеленые мундирчики… и у всех детей одинаковые. Вот там, в четвертом ряду — это мальчик или девочка? Пожалуй, все-таки девочка, но зачем ее побрили налысо? Впрочем, ничего странного — небось переболела чем-нибудь…

На первый взгляд — хорошо воспитанные. Да и на второй тоже.

— Доброе утро, мистер Хеллборн! — откликнулись они хором.

— Очень хорошо. Вы познакомились со мной, теперь я познакомлюсь с вами, — немного невпопад промямлил Джеймс и раскрыл классный журнал. — Итак… Абнерсон, Джейк?

— Здесь!

— Бейкер, Мейбл?

— Здесь!

— Бризанти, Кеннет?

— Здесь.

— Гладстон, Амалия?

— Здесь! — ответил лысый ребенок из четвертого ряда.

«Ага, все-таки девочка».

И т. д., и т. п.

— А как правильно пишется ваша фамилия, мистер Хеллборн?

«О, а вот и тема для первого урока по английской грамматике!»

— А как ты думаешь, Рози? Знаешь что, иди к доске и попробуй написать ее!

Девочка-мулатка приподнялась на цыпочки и старательно нацарапала на черной поверхности «HALEBORE».

— Любопытно, — признался Джеймс. — У кого-нибудь есть другие предложения?

Другие предложения поступили во множестве. Hellbourne, Halfborne, Hallburn, Heilborn. А один мальчик, сын скандинавских интербригадовцев, даже вывел на доске «Helbjorne».

«Имя мне — Легион», — подумал коварный альбионец.

В то утро его ученики так и не узнали правду, коварный альбионец ухитрился направить урок в другое русло.

А потом был совершенно чудесный урок географии — Джеймс расстелил гигантскую карту прямо на полу, и вместе со всем классом ползал по ней в поисках очередного города или острова.

— Интересный, интересный подход, очень остроумный и оригинальный подход, — заметил заглянувший директор, — но бедные люди, которые там живут! — он указал на оторванную Чукотку.

— Я компенсирую, — покраснел Хеллборн.

— Ничего страшного, оригинальный подход, мне нравится ваш стиль, уже нравится ваш стиль, продолжайте в том же духе! — директор был в восторге.

Работа и в самом деле оказалась непыльной, дети послушными и внимательными, часы пролетали незаметно, и уже к концу рабочего дня Хеллборн стал с легким ужасом замечать, что ему нравится такая жизнь. В кои-то веки не надо прыгать по мокрым крышам чужих городов и нажимать на красные кнопки. Быть может, так и было задумано где-то наверху? И следует благодарить неведомую силу, отправившую его в параллельный мир, подальше от виксов, титанисов и абиссинеров?

«Как бы не так, — тяжело вздохнул Джеймс, в очередной раз раскрывая свежий номер «Dracon Times». — Наш потерянный мир не был райским уголком, но ведь и этот — всего лишь другой круг ада».

И скоро, очень скоро, этот ад взорвется.

«ВОЙНА?» — гласил аршинный заголовок. К счастью, пока еще с вопросительным знаком.

Чуть ниже — «Конференция держав АФАЛИНа в Москве». АФАЛИН? Это еще что? Ах, вот оно: «Anti-Fascist Alliance of Independet Nations». Готов спорить, враги будут называть его участников «дельфинами». А кто в нем участвует? Дракония, Британская Империя (очень скромная по сравнению с той, из родного мира), Португальская Империя (а вот эта чуть побольше будет), Московия, Фортороссия, Новагреция и Двойная Сицилия. А кто против нас? Французская империя Наполеона Шестого и Ее Доминионы, в том числе Франкитай и Железная Ломбардия; Доминация Спаги («Карфаген должен быть раз! два! три!»), Индоокеания («Ла Бенев! Ублюдок! Чтоб ты сдох! Что? Уже?!»), Хиндонезия («Бывший английский доминион, откуда сбежала милая учительница биологии Линора») и Ксанаду («маленькая и наглая империя монголо-японских наследников Кубла-хана»). Все остальные державы собираются соблюдать нейтралитет. Неплохой расклад, заметил Хеллборн, любуясь заново раскрашенной картой. Все будут заняты, у каждого свой фронт. Красивая война, не то что хаотичная чересполосица фронтов в его родном мире…

Неплохой расклад?! Ну ему-то какое до этого дело?! Это не его страна, не его планета, не его война! Это даже не его дети. Бежать, немедленно бежать, искать выход…

Рабочий день заканчивался около двух часов пополудни, и остаток дня Джеймс Хеллборн посвящал поискам выхода.

Уже в понедельник, попрощавшись со своими чудесными второклассниками, Джеймс направился в библиотеку — как и было условлено.

— Какая же я дура, — сказала Патриция, — это не то письмо, которое следует бросать в почтовый ящик. К счастью, я успела навести справки. Тебе следует лично отправиться в Си-Ви-Си и заполнить заявление/прошение/whatever прямо на месте.

— А меня выпустят обратно? — засомневался Хеллборн. — Что мы вообще знаем о здешней секретной службе? Они могут задать мне очень неприятные вопросы. Быть может, стоит попробовать другите варианты? Не обратиться ли мне в грифонское консульство? Восстановить грифонское гражданство, сесть на пароход, явиться с нейтральным грифонским паспортом в Касабланку…

— Грифонские бюрократы обязательно рассмотрят твою просьбу, вот только жди беды, когда они узнают, что никакого барона фон Хеллборна в природе не существует, и никто не может подтвердить его личность, — вздохнула Патриция.

— А наш добрый друг гестапо… я хотел сказать — Си-Ви-Си? Они не могут докопаться до правды?

— Им это будет сделать гораздо труднее… а мы тем временем еще немного отшлифуем твою легенду. Даже хорошо, что индюшатники так с тобой обошлись… извини, я не то хотела сказать… — смешалась Патриция.

— Неважно, я понял, — отмахнулся Джеймс. — Даже если я ляпну какую-то глупость или несуразность в очередном разговоре с милыми драконцами, ее всегда можно будет списать на этот, как его, посттравматический синдром!

На Патрицию было жалко смотреть.

— Придется рискнуть, — развела руками лейтенант Блади.

И он рискнул.

Местный аналог ДСС/НКВД/КРИПО/Святой Инквизиции/АБВЕР/ИТД помещался в скромном двухэтажной постройке колониальной эпохи, с обязательными римскими колоннами и мраморными ступеньками. Оказавшись внутри, Джеймс понял, что внешность в очередной раз оказалась обманщицей — число подвальных этажей явно не поддавалось подсчету. Оставалось надеяться на лучшее. Хеллборн обратился к дежурному офицеру, заполнил преложенные бланки и скромно подождал в углу, пока его не пригласили в один из кабинетов на минус втором этаже. Обитавший там офицер-ирландец был молод, печален и хмур.

— Присаживайтесь, — буркнул он и принялся изучать документы Хеллборна. Похоже, удовлетворенный прочитанным (харатеристика за подписью двух комиссаров перекочевала в новый паспорт), офицер щелкнул тумблером весьма зловещего механизма, оккупировавшего добрую половину рабочего стола.

«Ты забрался далеко от родного дома, Пэдди», — подумал Джеймс — и угадал.

— Раз, два, три… Раз, два, три… Сегодня 8 мая 1940 года, 16 часов 45 минут по кейптаунскому времени. Мы находимся в Кейптаунском отделении Си-Ви-Си, кабинет номер 227. Присутствуют капитан четвертого ранга Патрик Мак-Диармат и гражданин Джеймс Хеллборн. Я вас внимательно слушаю, гражданин.

Хеллборн откашлялся и принялся заново излагать свою историю. Грифонский аристократ, охотник, Остров Свободы, индоокеанские палачи, и самое главное! — зловещие планы относительно Южного Полюса. «Только не переиграть!»

— Ну… вот, вроде бы и все, — подытожил Джеймс и умолк, вежливо пожирая глазами хмурого и молчаливого ирландца.

— Большое спасибо, гражданин, — наконец-то заговорил капитан четвертого ранга. — Мы обязательно рассмотрим ваше сообщение и свяжемся с вами в надлежащий срок. Вы хотите что-нибудь добавить?

— Нет, — сказал было Хеллборн, но все-таки добавил: — А как долго мне следует ожидать вашего ответа? Я хотел бы принять участие, у меня большой опыт, я охотился в Гренландии и на Шпицбергене…

— Мы свяжемся с вами, — упрямо повторил Мак-Диармат. — Всего хорошего, гражданин.

«Как скажешь». По крайней мере, его не стали задерживать и бросать в глубокие и мрачные подвалы на совсем нижних этажах. Интересно, спросил себя Хеллборн, а если бы в мой старый кабинет в Адмиралтействе пришел свежий американский иммигрант, спасенный из рук виксосов, и рассказал историю про белголландские планы относительно Земли Санникова, как бы я поступил? Да, примерно так же. Короткий разговор, запись (только вручную, не было у меня такого роскошного фонографа), а потом — «ждите ответа, гражданин…»

Придется ждать. И тем временем перебирать другие варианты.

— Что еще мы можем предпринять? — спросил Хеллборн вечером на вилле и сам себе ответил: — Схожу завтра после работы в порт, прогуляюсь, полюбуюсь на кораблики… Разумеется, я не льщу себя надеждой с ходу отыскать на все готового контрабандиста, но на кораблики все равно стоит посмотреть.

— Будь осторожен.

И он был. К сожалению, путешествие в порт никаких результатов не принесло. Ему даже не удалось подобраться к причалам.

— Вы здесь работаете? У вас есть билет на пароход? Что вам надо? — затараторил нервный охранник на воротах. Поэтому Хеллборн поспешил прикинуться дурачком и удалился. Немного прогулялся по набережной, полюбовался на корабли (в том числе военные) издалека, окинул равнодушным взглядом Столовую Гору и вернулся в центр города, где принялся бродить по улицам.

Мрачные офисы колониальных времен, новые стеклобетонные постройки (и здесь стеклобетон!), экзотические церквушки (свобода вероисповедания!), квартал иностранных посольств… гм… на воротах некоторых уже висят демонстративно-амбарные замки. Черт, неизвестно сколько ему еще торчать на этой планете, поэтому стоит как следует выучить здешние флаги. И как он это пропустил? Что ж, флагов немного, и некоторые он уже знает. Вот этот скандинавский крест — скорее всего, Христиания — точно! А это — Западная Кальмария, дано-шведо-норвежский доминион в Северной Америке. Синяя паутина на зеленом фоне символизирует Амазонку в джунглях Гран-Америки. Разрезанный пополам земной шар — Эквадор. Крепость на берегу океана — Фортороссия. Девиз «For God and Liberty» над черепом с костями — Индоокеания. У этих ублюдков определенно нет ничего святого! Впрочем, чего еще можно ожидать от перерожденцев-наследников разбойной пиратской республики…

«Интересно, может ли простой гражданин позволить себе личный автомобиль?» — задумался Хеллборн, стоя на очередном перекрестке и лениво рассматривая проносящиеся мимо него экипажи. Нет, это были не знакомые ему «корды», «паккарды», «уаскары» и «лендроверы», но какая в самом деле разница — руль, четыре колеса, двигатель внутреннего сгорания.

Неудивительно, что посольский квартал вплотную примыкал к центральной улице города. «Аллея Героев»? Ну что ж, так могли назвать главный проспект своей столицы сторонники любого режима, от прогнивших монархистов до анархо-республиканцев. А вот и герои. Скромные бронзовые бюсты. Легендарные основоположники — товарищ Спартак, товарищ Крикс, товарищ Эномай. Товарищ Блоссий. Товарищ Стаффорд — отец-основатель ДРАКОНа. Товарищ Аргон, первый красный маршал авиации. А это кто?

Еа постаменте красовалась просто замечательная в своем роде надпись:

«Товарищу Тунгстену, герою и предателю Революции.

Он был казнен за свои преступления, однако мы должны помнить его прошлые заслуги перед Революцией.

Вечная память!

Не забудем героя.

Не простим предателя».

«Вот оно как… — мысленно протянул Хеллборн. — Вот только с тавтологией немного переборщили».

Так, а это что? «Оружейный магазин»? Очень, очень интересно. Войдем!

Судя по ценникам, разбросанные по застекленному прилавку пистолеты и револьверы были пока ему не по карману. Хотя Джеймс не успел потратить ни цента из полученных подъемных денег — бесплатные автобусы, обеды в школьной столовой, завтраки и ужины на вилле у Патриции, костюмы оттуда же, и даже бесплатные газеты из школьной библиотеки. Но вряд ли недостаток денег являлся главным препятствием на его пути к этому прекрасному и смертносному товару.

— Извините, я недавно прибыл в страну, — обратился Хеллборн к сидевшей за прилавком упитанной негритянке, — и поэтому не в курсе процедуры…

— Все очень просто, товарищ, — отозвалась продавщица. — У вас документы с собой?

— Да, разумеется.

— Ну вот видите! Никаких судимостей, почетное гражданство — никаких проблем! Впрочем, простите. Вы должны встать на учет в военном комиссариате. Согласно закону, максимум через две недели после получения гражданства.

«Ах, да, товарищ Огилви что-то такое говорил…» — вспомнил Хеллборн.

— После этого возвращайтесь к нам в любой день. Каждый гражданин Драконии является солдатом народного ополчения, а потому имеет право носить и хранить оружие!

— И никаких дополнительных разрешений не требуется? — удивился Джеймс. — От полиции, например?

— Я и есть полиция, — усмехнулась девушка, и только теперь Джеймс понял, что он принял темно-синий мундир Народной Полиции за форменную одежду продавщицы. — Разрешение оформляется на месте, номер ствола записывается прямо вам в паспорт. Небось, в прогнившей монархии, откуда вам пришлось бежать, все не так было? Неудивительно! Но мы — истинно народная власть, поэтому вооруженный народ — лучшая и крепчайшая наша опора!

«Черт побери, я где-то уже слышал нечто подобное. На другом конце другой планеты».

Снова оказавшись на улице, Хеллборн задумался. Стоит ли становиться на военный учет? У него еще есть полторы недели. Надо посоветоваться с лейтенантом Блади.

— Конечно! — воскликнула Патриция. — Оставь тот факт, что этого требует закон — быть может это и есть правильное решение наших проблем! Попробуй напроситься во флот. Это не значит, что тебя мобилизуют немедленно, но…

— И что потом? — горько усмехнулся Джеймс. — Угоним корабль? Вдвоем? Конечно, если на вооружении Драконского Красного Флота имеются танкатеры или гидропланы…

Лейтенант Блади направилась к полкам и притащила трехтомник «Энциклопедия Военного Исскуства».

— Должны быть. Чем дьявол не шутит?

— Он уже над нами подшутил, — заметил Хеллборн. — И вот мы здесь! Послушай, тебе не кажется, что вместо того, чтобы искать дорогу домой, мы все больше и больше пускаем корни на этой планете?!

Ее глаза немедленно оказались на мокром месте.

— Джеймс, я здесь уже почти четыре месяца! Ты думаешь, я не искала выход?! Еще как искала! Я все перебрала, все! Я тоже ходила в порт, и не один раз…

— А я зачем туда поперся?! — удивился Джеймс. — Ты не могла просто объяснить…

— Ты сам должен был увидеть! И в разведку я ходила, пыталась напроситься в добровольцы, чтобы меня забросили обратно в Касабланку! И пыталась достать визу в Британскую Малайзию или другую нейтральную страну, чтобы там искать контрабандистов… Ничего! Везде тупик! В разведке мне отказали — «Девушка, у вас слишком яркие особые приметы». Можно поискать готовых на все людей в криминальном мире — но нужны огромные деньги, которых нет — и не в драконской валюте. Где их отыскать? Грабить банки?! Военное положение, вот уже полгода — и простых туристов за границу не выпускают. Хоть пешком иди через джунгли — но на это я не решилась. Чертова Африка… Слишком жарко, слишком много разноцветных человечков, — лейтенант Блади невесело улыбнулась. — Нужно благодарить египтянских богов, что нам удалось так просто устроиться и легализоваться. Кусок хлеба, крыша над головой и относительно свободный воздух — если сранить с Карфагеном или Индоокеанией. Да и целым рядом стран нашего мира. Представь, что ты драконец, попавший в Альбион…

— Интересно, а были такие? — задумался Хеллборн. Покачал головой. — Какой смысл об этом гадать? Ты права. Будем жить скромной жизнью простых драконских граждан. Пока не представится подходящий случай. Пока… Кстати, а в запасе какого рода войск числишься ты?

— Медицинская служба, — пробурчала Патриция. — Медик-сержант второго класса…

— Почти как мои ученики, — ухмыльнулся Джеймс.

— …выдавать себя за снайпера морской пехоты было слишком опасно, — добавила она.

— Знаешь, — внезапно вспомнил Хеллборн, — как-то раз, много лет назад, когда я был совсем зеленым курсантом, я разговорился с одним офицером. Спросил его, почему он выбрал военную карьеру. И он ответил мне: «Когда начнется — а оно обезательно начнется — я хочу быть на своем месте. А не бежать, сломя голову, на призывной пункт».

— Теперь нас будет не двое, а трое, — улыбнулась Патриция. — Ты, я и будущая война.

Она определенно кого-то цитировала, но Джеймс так и не вспомнил автора, а спросить почему-то постеснялся.

И они снова просидели над книгами до самого утра, поэтому на следующий день Хеллборн клевал носом и не мог сосредоточиться. К счастью, дети вели себя хорошо. К тому же Хеллборн загрузил их задачами по арифметике до самого конца учебного дня, после которого направил свои стопы в центральный военный комиссариат.

Но тамошние бюрократы не отнеслись к нему с пониманием.

— Если бы вы только знали, как нам не хватает грамотных офицеров! — воскликнул комиссар-кадровик. — Да что там офицеров — грамотных солдат!

«А разве не должно быть наоборот?» — запутался Хеллборн.

— Вы готовы служить революции?

— Я готов умереть за революцию! — рявкнул альбионец.

— Ну-ну, — поморщился кадровик, — умереть вы всегда…

И оборвал себя на полуслове. Еще бы, понял Хеллборн, ему наверняка приходится говорить это по несколько раз в день, пять или шесть дней в неделю, пятьдесят две недели в году. Желающие умереть за революцию набили бедняге оскомину, если не сказать хуже!

— Но вы действительно служили в грифонском флоте? — продолжал собеседник.

— Так точно. На Балтике. Береговая оборона. Ушел в отставку в звании шнельботтен-капитана, — доложил Джеймс, ужасаясь собственной наглости.

— Что ж, если бы наш флот был равен хотя бы грифонскому, я бы нашел вам место, — заявил офицер-кадровик. — Так или иначе, я сделаю пометку в вашем личном деле. Быть может, мы еще обратимся к вам — как только спустим на воду хотя бы пятый боевой корабль. Ха-ха! Но Драконская Красная Армия сильна своими сухопутными войсками и авиацией! Поэтому я спрашиваю: какие обязанности вы выполняли на своем корабле?

— Артиллерист, — несколько неуверенно сообщил Хеллборн. Так будет проще, решил он. Не выдывать же себя за связиста, если он до сих пор не видел ни одной местной радиостанции!

— Превосходно! Я направляю вас в бронетанковые войска. Шнельботтен-капитан? Высшее образование? Знаете больше двух языков?! Присваиваю вам звание лейтенанта Драконской Красной Армии!

— Служу Народной Республике! — уже привычно отвечал Хеллборн.

Бронетанковые войска?! За что?! Определенно, он задержался на этой планете…

— Я знаю куда больше двух языков, и неплохо стреляю, профессиональный охотник-снайпер… — начал было он.

— Этого добра у нас хватает, — отрезал комиссар. — Особенно среди африканцев.

— И если начнется война, я хотел бы сражаться против индоокеанцев, — добавил Джеймс. — У меня с ними личные счеты…

— Не спорьте, товарищ. Молодая республика в кольце врагов, и любой враг достаточно хорош, чтобы умереть от вашей руки. Поверьте, вы будете в восторге. Ведь что такое по своей сути танк?

(Слово «танк» в этой вселенной никто не придумал, и к этому еще надо было привыкнуть. В английском языке для обозначения гусеничных бронемашин чаще других использовалось слово «армадилл» (отсюда «Armadillo Corps» — «Бронетанковые войска»), а также «тартл», «чариот» или «кнайт». Но про себя Хеллборн продолжал называть их «танками». Он даже видел несколько картинок в той самой энциклопедии военного исскуства…)

— Танк — это такой корабль, только сухопутный! — продолжал кадровик. — Вы легко и просто освоитесь. Желаю удачи!

— Служу Народной Республике, — машинально повторил Джеймс.

На складе в полуподвальном этаже ему выдали новую униформу, офицерские звездочки и талоны на приобретение личного оружия.

— Офицерам положена скидка, — объяснил сержант-каптенармус. — Но если не хотите, можете ничего не покупать. Это ваше право, а не обязанность.

— Два комплекта формы? — уточнил Джеймс. — Это полевая?

— У нас нет парадной или полевой формы, товарищ лейтенант, — поведал кладовщик. — На парады и в увольнительные мы ходим в выглаженной и почищенной форме, в окопах вы можете… впрочем, вы танкист — в своем танке вы можете измазать ее мазутом с головы до ног. Ах, да, ботинки. Одну минуту, я принесу вам ботинки. Какой размер?

— Понятия не имею. (Откуда ему знать размеры и стандарты этого мира?!)

— Покажите-как вашу ступню… 55-й. Одну минуту. Вот!

Главный Штаб Бронетанкового Корпуса находился на другом конце города, поэтому Хеллборн добрался туда только на следующий день.

— Тяжелый случай, — пробормотал тамошний кадровик, нервный очкарик, избегающий смотреть на пополнение в лице Хеллборна и потому нырнувший с головой в бумажный океан, украшавший его рабочий стол. — Все, я вас записал. Вы свободны. Учебные сборы через месяц. Или три. Это неизвестно. Точная дата засекречена. Но вас вызовут. Вы свободны.

Драконское бумаговолокитство несомненно имело положительные стороны. Здесь не надо было таскать за собой целый ворох бумаг и документов. В толстой паспортной книжке было достаточно пустых страниц, и туда вписывалось абсолютно все. Теперь еще и его принадлежность к Armadillo Corps of DRACON.

— Служу Народной Республике, — с тоской в голосе согласился Джеймс. Какого черта?! Быть может, он сделал ошибку в тот день? Не стоило соглашаться на драконское гражданство? Следовало выдать себя за кого-нибудь другого?! Что будет завтра? Или через месяц? Его поднимут по тревоге и пошлют кататься на черепахе в одной из местных пустынь?! А как же зеркало? Альбион?! И то, за что он должен сражаться?!!!

— Даже если бы мы каким-то чудом встретились до твоего визита к товарищу Огилви, я не могла бы дать тебе лучшего совета, — утешила его Патриция, когда они снова встретились вечером на вилле. — Ты должен был легализоваться в совершенно незнакомом мире, это был самый простой и надежный способ. Прости, я начинаю повторяться. Спасибо драконцам хотя бы за то, что они спасли нас; тебя — от индюшатников, меня — от легионеров.

— Аминь, — неохотно согласился Хеллборн.

Так или иначе, теперь он стал совсем полноправным гражданином Драконии. Пойти, что ли, приобрести пистолет? Впрочем, пистолет у него уже есть. Только без патронов.

— А когда следующие выборы?! — спохватился Джеймс. — Если я теперь полноправный гражданин…

— Товарищ Никель обещал через два года, — пожала плечами Патриция. — Хочешь выставить свою кандидатуру? По закону имеешь право. Здесь нет ценза оседлости.

— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, — решительно отказался Хеллборн. Два года?! Этого еще не хватало.

В пятницу утром мисс Ферешти неожиданно вернулась, и Хеллборна прямо с порога отправили в другой класс. «Надо будет потом зайти и попрощаться с детишками, — подумал Джеймс. — Неудобно как-то, уже успели привыкнуть друг к другу…»

Новые ученики оказались восьмиклассниками. Неприятный сюрприз. Дисциплина у них хромала, так что Хеллборну несколько раз пришлось применять Командирский Голос. Девушки на передней парте принялись строить ему глазки, от чего Джеймс пришел в легкий ужас, потому что не знал — распространяется ли Коммунистический Стакан Воды на этот возраст?! А закон о всеобщей дефлорации?!!! Хорошо хоть уроки оказались относительно несложными — для учителя.

Первый урок был посвящен истории, тема — «Российское содружество». Что ж, не зря Хеллборн осилил от корки до корки «Краткую всемирную историю», поэтому смог дать внятные разъяснения ученикам и по достоинству оценить их ответы. Ах, если бы он еще мог позволить себе рассказ про единственную Россию своего родного мира и тщательное сравнение с тремя Россиями мира этого!

«Как интересно все-таки получилось, — думал Джеймс, прислушиваясь к ответам очередного ученика. — Никому не известный царь Теодор дожил до преклонных лет, и поэтому его беспокойному и талантливому младшему брату Питеру пришлось искать счастья далеко от Москвы. Освоение Сибири, строительство Петросибирска, громкие победы над манчьжурами и корейцами, открытие Японии, высадка на Аляске — это все Peter the Great здешнего мира. И он так преуспел, что его наследникам надоело получать приказы из далекой столицы, и они провозгласили собственную империю. Так Россий стало две. Прошло еще сто с лишним лет, и петросибирские колонии в Америке тоже возжелали свободы. Декларация Независмости, конгресс в Форт-Россе, короткая война — и вот Россий уже три. Декабристская революция в Московии, гвардейская реакция в Петросибирске, гражданская война в Фортороссии, а потом Первая Мировая, где каждая из трех русских держав воевала против двух других, и, похоже навоевалась досыта. Поэтому сегодня Московия и Фортороссия — союзники, а Петросибирск объявил вечный нейтралитет. Что ж, следует признать, у русских на этой планете есть богатый выбор — ведь границы открыты, даже у Петросибирска. И каждый волен выбирать — социальную демократию Московии, монархо-фашистскую диктатуру Петросибирска или президентскую республику Фортороссии. На все вкусы и случаи жизни! Ах, да, еще есть Дракония — специально для русских коммунистов. Таких, как родители этого ученика…»

Вторым уроком оказалась астрономия, и тут Хеллборн едва не провалился. О, да, астрономия была его коньком в школьные годы и обязательной дисциплиной в Академии, и в здешнем ночном небе горели те же самые созвездия, но вот официальная наука наблюдала только восемь планет Солнечной Системы. Плутон то ли просто не был открыт, то ли его вообще не существовало. Что наводило на мысли.

«Другая планета, другая Солнечная система».

Джеймс Хеллборн в Зазеркалье. В стране Оз. В затерянном Мире. На Земле, забытой Временем. В Пеллюсидаре.

С другой стороны — где угодно, только не в сумасшедшем доме.

На этот раз толпа гостей прибыла на виллу уже в пятницу вечером. Такое впечатление, что в прошлый раз отмечали конец уик-энда, теперь — его начало. Слава египтянским богам, режим товарища Никеля и коммунистическая экономика Драконии активно выступали за пятидневную рабочую неделю.

Как и в прошлый раз, было много бесед о жизни и политике, в соседних комнатах кто-то опустошал свой Стакан Воды (хорошо хоть не на публике!), а после полуночи Патриция опять демонстративно увела Хеллборна в спальню, где целомудренно спряталась на своей половине гигантской кровати. Настоящий альбионский джентельмен Джеймс Хеллборн не стал возражать против такого порядка вещей. Хотя возражения напрашивались сами собой. Два одиноких альбионца на чудой планете…

Выспаться ему не довелось.

Грохот был ужасен — бомба упала совсем рядом, на соседней улице. Несколько минут после этого Хеллборну казалось, что он дышит стеклянной пылью. И не только ему. А может и не показалось. За последние несколько дней Джеймс проглотил тонны информации, но до технологии изготовления оконных стекол на «Драконской Планете» он так и не добрался.

За первой бомбой последовала вторая, третья, потом целая серия, но гораздо дальше. Знакомая до боли картина, пусть пока и невидимая глазу. Если не считать далеких вспышек.

— ВОЗДУХ! — заорал Хеллборн, схватил все еще ничего не понимающую Патрицию за воротник пижамы и потащил в вестибюль — под прочную железобетонную лестницу. Где-то на полпути их догнал вой запоздавшей сирены, крики соседок и других постояльцев, затем послышался топот бегущих ног. Кто-то врезался прямо в Хеллборна, опрокинул его на пол и придавил своим весом. Одна из соседок, понял Хеллборн, к тому же она без пижамы! Увы, ситуация не располагала. Поэтому он схватил даму за ручку и затолкал под лестницу рядом с лейтенантом Блади. Чуть позже к ним присоединился еще кто-то. Было темно и немного страшно. Где-то за стенами виллы продолжали греметь взрывы.

— Они удаляются, — прохрипела Патриция. Ничего удивительного, тут у кого угодно в горле пересохнет.

— Это ничего не значит, — возразил Хеллборн. — Всегда может появиться вторая волна — или первая сделает второй заход.

Как в воду глядел! Бомбы упали настолько близко, что пострадали не только жалкие остатки стекол. Дом трясло, как во время двенадцатибалльного землетрясения, с потолка летел поток штукатурки, пыль стояла столбом, будущее выглядело беспросветным.

Дежа вю. Или нет. В Харбине все было как-то по другому. Там он был вершителем судеб, здесь — не мог до конца распоряжаться даже своей собственной.

— Вот теперь вроде бы все, — сообщил чей-то дрожащий голос в темноте. Хеллборн узнал Линору, учительницу биологии. Это она в него врезалась. Даже жаль, что ничего не разгля… О чем он вообще думает в такой момент?!

С другой стороны, о чем вообще можно сейчас думать?!

— Это отбой тревоги, — продолжала Линора. — Мы можем выйти.

— Не стоит торопиться, — возразил Джеймс. — Как сирена включилась с опозданием, так и отбой могли дать раньше времени. Подождем еще немного.

И они подождали.

— Кто бы это мог быть? — спросил еще кто-то. Мужской голос, Хеллборн его не узнал. Кто-то из заночевавших гостей.

— Индюшатники или пуны, кто же еще? — ответила Патриция.

«Пуны? — не сразу сообразил Хеллборн. — Ну, конечно! Столица Спаги — в Карфагене, поэтому — пуны! Продолжай привыкать, Джеймс. Здесь нет виксов или пингвинов. Только пуны, индюки, грифы, дракки и кристы».

— Откуда они пришли? — продолжал тот же незнакомый голос.

— Челночный рейд с Европы на Тристан или Принс-Эдуард, — предположил кто-то.

— Разве не проще вернуться на Европу?

— Снова над нашей территорией? Нет, гораздо проще продолжить полет над океаном, на крейсерском режиме.

— Хей, стратеги! — прикрикнул на болтунов Эрик. — И без вас тошно!

Некоторое время спустя, когда сирены и взрывы стихли окончательно, глаза привыкли к темноте, а Линора сбежала в свою комнату, они выбрались наружу.

Город горел. Нет, это было совсем не похоже на Харбин, это было гораздо хуже. Едва замолчавшие сирены воздушной тревоги тут же сменились сиренами пожарных машин.

— Погода портится, — невпопад заметила Шанталь. — Скоро придет шторм.

Никто не посмел ответить «Уже». Здесь собрались люди, избегающие штампов и стереотипов.

— Который час?

— Около четырех.

«Неужели все войны в ХХ веке начинаются одинаково? Или только те, в которых принимает участие Джеймс Хеллборн?»

Из-за поворота, сверкая огнями, появилась пожарная машина. Притормозила прямо у калитки.

— Пожарная станция совсем рядом, на соседней улице, — вспомнила Джейн.

— Тебе ли не знать, — хихикнула Шанталь.

— Граждане! — заорал командовавший машиной офицер. — У вас все в порядке? Раненых нет? Собирайтесь, вы мобилизованы!

— Только без пошлостей, капитан, — отозвался Эрик. — Мы бы и сами вызвались.

— Только мужчины. У нас в машине не хватит места, — извинился капитан пожарников. — Дамы, оставайтесь здесь. Возможна, ваша помощь тоже понадобится. Ваш дом не пострадал, поэтому здесь будет организован временный пункт помощи. Медсестры, врачи, санитарки есть?

— Да, да! — хором ответили Патриция, Линора и еще несколько девушек.

— Отлично. Не мне вас учить — готовьте кровати, перевязочные средства, кипятите воду — все, что может пригодиться. Все на борту? Поехали! Шерон, дай им комбинезоны. Придется одеваться на ходу! Поехали, поехали!!!

Хеллборн проработал на развалинах почти до полудня. Потом ему разрешили удалиться. Но не домой. Работы оставалось еще много, и профессиональные пожарники с трудом справлялись, но теперь граждане Драконской Республики были охвачены другой мобилизацией. По очищенным улицам уже разъезжали машины с громкоговорителями: «Коварная агрессия… злодейское преступление… все как один… вступайте в ряды… Республика в опасности!»

Но Джеймс Хеллборн все-таки направился на виллу. К счастью, Патриция все еще была там. Она заплакала и бросилась к нему на шею.

— Я боялась, что ты не вернешься. Что тебя заберут прямо с улицы. Военная полиция свирепствует. Тут за углом уже двух дезертиров расстреляли.

— Как бы не так, — проворчал Хеллборн. — Это они просто в воздух палят. Изображают бурную деятельность. Гребаные драконские гуманисты!

И нельзя было понять, чего в его голосе было больше — восхищения или осуждения.

— Так, моя форма, мои документы, немного бегемотных консервов… Пошли!

— Куда? — уточнила лейтенант Блади.

— В штаб бронетанковых войск.

— Но я должна явиться в…

— Забудь, — отрезал Хеллборн.

Штаб «Армадилло Корпс» не пострадал. Но прямо сейчас ему угрожали не пунические бомбардировщики, а взявшие его в осаду тысячи резервистов и добровольцев. Хеллборн не стал стоять в очереди. Активно работая локтями, он прорвался в кабинет одного из офицеров-кадровиков. Тот бегло пролистал «паспорт/военный билет» потерянного альбионца, а потом вставил его (паспорт) в щель загадочной машины, напоминающей кассовый аппарат. Быстро набрал загадочную комбинацию на клавиатуре, дернул за рычаг — ХЛОП!

— Держите, лейтенант Хеллборн. Немедленно отправляйтесь на вокзал, там формируется 8-я бронетанковая бригада. Обратитесь к любому из старших офицеров. Свободен!

— Простите, сэр, здесь ничего не отпечаталось, — Джеймс снова протянул свой паспорт.

— Черт, давай сюда! — кадровик снова запихнул раскрытую книжицу в «кассовый аппарат» — ХЛОП! — Вот, теперь все в порядке. Счастливого пути!

— Спасибо!

Хеллборну снова пришлось снова поработать локтями, но оно того стоило, ибо он уносил с собой два «пропечатанных» военных билета — свой и Патриции.

Патриция ждала его на улице.

— Вот, держи. Неужели кто-то подкопается? Или в бронетанковых частях не нужны санитарки?

— Нужны, конечно, — согласилась она. — Действительно, какая разница. За побег на фронт судить не будут. Но вокзал? Почему именно…

— Разберемся на месте.

До вокзала удалось добраться относительно быстро, всего за каких-то полчаса. Спасибо целому потоку попутных машин и широким проспектам здешнего Кейптауна.

— Новичок? Доброволец? Интербригадовец? — суровый полковник быстро листал военный билет Хеллборна. — Ладно, отправляйся на «Пуссикэт». Он стоит на четвертой платформе.

— Сэр, со мной санитар… — начал было Джеймс.

— Да, бери его с собой, — полковник не стал ничего уточнять. — Вперед, времени нет!

— Слушаюсь, сэр!

«Пуссикэт»? Четвертая платформа? Ну, конечно! «Армадилло Корпс» — это не только танки! Больше того!!!

— Все складывается как нельзя лучше, — сказал Хеллборн Патриции уже через несколько минут. — Я переговорил с офицерами бронепоезда. Мы отправляемся на Камерунский фронт.

— И? — не поняла Патриция.

Джеймс наклонился к самому ее уху и зашептал:

— Мы разобьем армии Спаги, отбросим их на север и проложим дорогу до самой Касабланки. Войдем в город на белом носороге и…

— Какой ты наивный, Джеймс, — она улыбнулась, но судя по глазам, снова собиралась заплакать. — Эта война может затянуться на долгие месяцы, если не на годы. Если мы вообще ее выиграем.

— Так или иначе, мы приближаемся к Касабланке, — пожал плечами Хеллборн. — Военная победа — не единственный способ оказаться по ту сторону фронта.

— Но… — начала было Патриция, — если ты имеешь в виду пре…

— Солдат, не спрашивай, — отрезал Джеймс. — Мы присягали Соединенным Штатам Альбионской Республики.

Вздохнул и продолжил:

— Дьявол, моя блестящая учительская карьера оборвалась прямо на старте! Ты знаешь, они разбомбили мою школу. Но ведь была ночь, дети спали у себя дома — надеюсь, никто из них не пострадал.

Сказал — и сам себе не поверил.

Что ж, если ему придется некоторое время сражаться под драконскими знаменами — он будет точно знать, за что он сражается.