Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

Глава 37. Славный Лидер проезжает мимо

Ближе к вечеру над городом сгустились тучи — в буквальном смысле этих слов.

— Поразительно, — удивлялась Патриция, когда они подъезжали к Карфагену, — в Тунисии, в это время года! Неужели будет дождь?

— Все может быть, — философски заметил Хеллборн. — Я бы предпочел старый добрый альбионский снег…

(«Если повезет — мы увидим его очень скоро. Если.»)

— …но и дождь — лучше, чем ничего.

Карфагенский Дворец Высоких Собраний не собирался сверкать в ночи тысячью огней — светомаскировка и затемнение. Но прожекторы угловых флак-башен, кромсавшие небо, с лихвой искупали этот недостаток. Они словно насмехались над грядущими бомбардировщиками Дельфинского Альянса — «приходите и возьмите!»

Если снаружи это был уже поднадоевший армированный бетон, то роскошь внутренних помещений могла поспорить с палатами харбинских императоров и грифонских королей. Хрусталь, позолота, красное дерево и слоновая кость. Что ж, Доминация Спаги была солдатской республикой — но явно не спартанской.

Хотя даже спартанцы могли бы одобрить развешанные по стенам батальные полотна и расставленные на каждом шагу мраморные статуи великих полководцев далекого и недавнего прошлого. Помимо картин, памятников и трофейных штандартов перед глазами мелькали союзные и нейтральные мундиры всех цветов спектра, во всех возможных сочетаниях. Возможно, на двух последних вся эта роскошь и была расчитана. Кроме того, слоновая кость и красное дерево должны были символизировать богатство Солдатской Республики и стабильность грядущих ветеранских пенсий.

«Из бегемотов — колбаса, и золото пустынь,

И африканские леса, куда глаза не кинь,

Килиманджаро белый свет, и южные моря -

Владей всем этим сотни лет, Империя моя!»

— некстати вспомнил Хеллборн отрывок из фельетона, прочитанного в «Дракон Таймс» за несколько дней до начала войны. Или то была насмешка над какой-то другой империей?…

Плотная и строгая охрана трижды проверила документы и пригласительные билеты, прежде чем альбионцы добрались до Главного Парадного Зала. Здесь Патрицию и Хеллборна разлучили — нет, не церемониймейстеры, а всего лишь опытные центурионы. Награждаемых солдат и офицеров построили в две аккуратные шеренги. Мальчики отдельно, девочки отдельно. По росту, званию и цвету мундира. Черные пехотинцы, зеленые танкисты и пилоты «механических рыцарей», синие авиаторы, оранжевые моряки и разноцветные союзники. Всевозможные гости пока толпились на заднем плане.

Потом загремели фанфары.

Между рядами героев Доминации прошагали отборные преторианцы из Вандальской Гвардии, занявшие позиции вокруг трибуны. Вслед за ними — еще несколько элитных отрядов (на правом фланге одного из них Джеймс разглядел малышку Келли Робинсон). Затем неторопливо проследовали вожди и полководцы Солдатской Республики. Их было много. И если награждаемые обязаны были стоять по стойке «смирно», то к прочим гостям торжества это не относилось. Каждого прибывающего генерала или маршала встречала дружная овация или другие подобные звуки:

— Чанг! Чанг! Чанг-Кай-Ши! Пат-тон! Пат-тон! Баль-бо! Баль-бо! У-дет! У-дет!

И хотя Хеллборн успел заочно познакомиться со всеми полководцами Доминации, пролистывая ежедневные газеты, эти торжествующие вопли оказались совсем не лишними.

Всесильный генералиссимус и диктатор Спаги шел последним. Орлиный взгляд, орлиный нос, грудь колесом и полна орденов, легкое облысение. Если бы не черная полоска усов — настоящий Цезарь. Он и взошел на престол как солдатский император древнего Рима — после того, как с предшественником беспощадно расправились в очередной раз восставшие легионеры. Пять лет назад это случилось. Впрочем, предыдущий вождь Спаги императором не был — всего лишь бароном. Зато красным!

Ах, да, здесь все-таки присутствовал церемониймейстер, как раз в этот момент выступивший вперед и провозгласивший:

— Его Превосходительство Герцог Алжира, Верховный Главнокомандующий Легионов, Генералиссимус Спаги и Президент Солдатской Республики Франциско Первый, Франко, Диктатор!

— ФРАН-КО! ФРАН-КО! ФРАН-КО! — надрывалась толпа.

Франциско Франко поднялся на трибуну. Еще раз прогремели фанфары. Почетные караулы перекинули ружья с одного плечо на другое. На какое-то время воцарилась тишина. Генералиссимус откашлялся. Справа и слева от него развевались знамена Доминации — черно-красные штандарты, украшенные золотыми гоплитскими шлемами и скрещенными мечами. Развевались? В закрытом помещении?! «Вентилятор», — догадался Хеллборн.

— Братья! Братья и сестры! Мы пришли из маленьких городов далеких стран, чтобы спасти свою честь от мира, погруженного в огонь! Забудь о том, что ты француз или испанец, теперь имя тебе — Легион! Ты гражданин Солдатской Республики, строитель нового мира! Мира, который будет построен железом и кровью! Кончилась эра унижения! Мы больше не будем пешками в руках продажных политиков! Теперь мы сами выбираем свою судьбу! Сами выбираем, кому объявить войну и за что сражаться! А кто не сражается — тот уже мертв! Кто не видит цель — тот слеп! Есть цель — есть единство! Есть враг — есть убийство! Пока мы едины — мы непобедимы! Мы — Иностранный Легион! И я — тоже Легион!!!

«Есть в этом что-то порочное, — заметил Хеллборн. — Интересно, он сам-то хоть понял, что сказал? Жаль, я так не умею — быть бы и мне герцогом, маршалом, диктатором…»

Но такие мысли явно не посещали головы прочих граждан Солдатской Республики, разразившихся торжественными воплями и римскими салютами, едва генералиссимус завершил свою речь. Похоже, я чего-то не понимаю, подумал Хеллборн, салютуя вместе со всеми, но в конце концов — им лучше знать, это их мир, я здесь только проездом.

После этого диктатор двинулся в обратном направлении, по ходу дела пожимая руки и развешивая ордена (за ним несли целых два огромных подноса). Хеллборн даже не успел заметить, как стал кавалером Ордена Мономаха. «Кто такой Мономах? — закопался Джеймс в свою память. — Античный карфагенский полководец. Он сражался в одиночку. Почти как я».

Но не сегодня.

— СМИРНО! ВОЛЬНО! Разойтись!

Торжественная часть приема закончилась.

— Теперь надо поплотнее набить брюхо, — заметил стоявший неподалеку пилот «механического рыцаря». — Там, куда мы завтра возвращаемся, такая возможность выпадает редко!

Хеллборн на всякий случай отвернулся — кто его знает, этот парень мог быть среди тех, кого драконцы не успели подбить в окрестностях заброшенного малайского города.

Так, а мы что будем делать? Проблема набить брюхо не стоит так остро. Не поехать ли домой? В смысле, «домой», в Марсополис. Но где Патриция? Черт, что за нелепость, надо было условиться о месте встречи. Где ее теперь искать в этом дворце, среди сотен, если не тысяч гостей? Ладно, она умная девочка, не заблудится.

До ушей Хеллборна донесся отдаленный грохот. Явились бомбардировщики? Нет, все-таки пошел дождь. Гром и молния! Совсем как в старые добрые времена.

И банкет — совсем как в старые добрые времена. Гости разбиваются на кружки по интересам и завязывают возвышенные разговоры о столь же высоких материях. Конечно, есть и такие, что пришли поужинать или потанцевать, но они в явном меньшинстве. По старой привычке, Джеймс открыл глаза и уши и закружил по залу.

— …нефть — кровь войны! Пока в наших руках Нигерия и Триполитания, нам нечего страшиться завтрашнего дня!

— …это сегодня. Но что будет завтра?..

— …тридцать три человека расстреляны на месте! Из той ямы выбрались только мы вдвоем!..

— …здоровое племя, разводит немного скота. Женщины у них красивые…

— …пятьдесят тысяч фунтов — сущий пустяк для нашего бюджета, но какова наглость!..

— …Мьянмараджу следовало бы присоединиться к нам. Это будет совершенный треугольник. Такой альянс будет непобедим. Доминация будет владеть Африкой, Индоокеания — морями, а моны могут забрать себе всю Азию!

— …наш индоокеанский друг втайне мечтает о том, что Мьянмарадж выступит против нас! Тогда Порт-Миссон сможет расширить свое влияние на материке! Ха-ха-ха!..

«К дьяволу, — вспомнил Хеллборн, — я здесь не на службе, и анализ подслушанной информации не принесет Альбионской Республике никакой пользы».

Или?…

К дьяволу.

Он отобрал у проходившего официанта поднос с пирожными и напитками, после чего устроитлся за уютным столиком в углу. Обжираться и напиваться не будем, решил Джеймс, просто спокойно посидим. В одиночестве, как генерал Мономах.

— Вы танцуете? — обратилась к нему незнакомая пышная брюнетка в вечернем платье. Явно не «сестра Доминации», из иностранных гостей. «Опять шпионка?» — задумался Хеллборн.

— У меня деревянная нога, — с подкупающей вежливостью поведал коварный альбионец. — После ранения. И не только нога…

— Тупой солдафон, — вспыхнула брюнетка и поспешила удалиться. Нет, не шпионка. Похоже, дама и в самом деле хотела потанцевать. Жаль…

(…между прочим, раненая нога совсем уже не болит, и на прием он явился без палочки…)

…но мы здесь проездом, да и Патриция могла обидеться. Кстати, а вот и она!

На Патрицию Блади было жалко смотреть. От ее лица после многочисленных ранений и так немного осталось, а теперь она и вовсе рисковала его потерять. В буквальном смысле.

Что-то стряслось, понял Хеллборн, но не спешил задавать вопросы. Сама расскажет. И действительно.

— Джеймс, наконец-то я тебя нашла. Они здесь.

— Кто «они»? — уточнил Хеллборн.

— Апсаки, — прошептала Патриция.

— Какие еще апсаки? — Джеймс начал понемногу терять терпение.

— Апсаки. Те самые. Оба. Которые напали на меня в Касабланке. Помнишь? В НАШЕЙ Касабланке. На другой стороне…

Джеймс Хеллборн вскочил, словно подброшенный катапультой. Не может быть!

— Они сидят в соседнем зале, — продолжала Патриция. — Как ни в чем не бывало.

— Они тебя видели?!

— Надеюсь, что нет. Иначе бы они не сидели там так спокойно.

— Нам нельзя их упускать, — решил Хеллборн. — Они могут знать дорогу домой… и не только!

— Я тоже об этом подумала, — согласно кивнула Патриция.

— Тогда вперед!

— Теперь осторожно, — сказала Патриция через пару минут, — держись на этой линии. Нас будет скрывать тот памятник. Я подумала, что они и тебя могут знать.

— Все может быть, — согласился Хеллборн. — Не будем рисковать.

— Хорошо, — они подошли к памятнику вплотную. Какой-то античный красавец в доспехах македонского гоплита. Вот пижоны, даже надпись по-гречески. Неважно. — Они сидят с другой стороны. В правом углу, на диванчике. Два офицера в серо-голубых мундирах.

— Кальмарская униформа? — уточнил Джеймс.

— Тебе виднее, — пожала плечами Патриция, — это ты в последние дни торчал в библиотеке. Так вот, двое в кальмарских мундирах — это и есть «мои» апсаки. Они беседуют с другой парочкой, дама в белом платье и офицер в красном кителе. Их я не знаю.

Хеллборн осторожно изогнул шею, заглянул за пъедестал и бросил взгляд в указанном направлении.

И тут же спрятался обратно, ошеломленный.

— Почему ты не сказала, что один из апсаков — однорукий?! — почти прошептал Хеллборн, прислонившись к пьедесталу и медленно сползая на пол — ноги не держали.

— Кто однорукий? — не поняла Патриция.

— Забудь. Он почти наверняка нацепил протез, — отмахнулся Джеймс. — Говоришь, отстрелила одному из них ухо?

— Крови было много… — неуверенно пробормотала мисс Блади.

— Дура.

— Сам дурак, — обиделась Патриция.

— Извини. Неважно. Еще один шрам, у него их много, мне и в голову не пришло сопоставить.

— Ты их знаешь? — наконец-то спохватилась Патриция.

— Подожди. Мне надо подумать.

«Думай быстрее, Джеймс. Думай и принимай решение!»

Он узнал всех четверых.

Он узнал всех четверых!

«Дьявол! Сто тысяч треугольных чертей! Здесь становится совсем тесно!»

В самом углу зала стоял полукруглый кожаный диванчик — они удобно устроились на нем и мило беседовали. О чем? — страшно было подумать.

Первый апсак в кальмарском мундире, — однорукий, нацепивший протез — якобы беглец из Анти-Папских Штатов Америки, субедар-полковник Горацио Брейвен, старший офицер контрразведки халистанского гарнизона на острове Черепов.

Второй апсак в кальмарском мундире — оберст-капитан Леопольд Магрудер, якобы урожденный гражданин британского доминиона КША, якобы резидент швейцарской разведки в маньчжурском Харбине.

Третий — гость в красной парадной униформе Петросибирской Империи. Высокий, здоровый, коротко стриженный, квадратная челюсть и необыкновенно хитрые серые глаза. С этим человеком Джеймс Хеллборн встречался один раз в жизни и говорил не более трех минут, но хорошо его запомнил. Старший капитан Советской Армии Игорь Суздальский, начальник особого отдела дивизии генерала Дюзенберга и один из покорителей Шпицбергена. Непосредственный командир лейтенанта Владимира Стеллера, задушенного и отправленного за борт в где-то в Северном Ледовитом океане.

И четвертая, last but not least, увядающая красотка в белом платье.

Когда Хеллборн посмотрел в ее сторону, она гневно тряхнула кудряшками.

«Думай быстрее, Джеймс, думай, медлить нельзя!» — напомнил о себе Внутренний Голос.

— Иди к ним, — Хеллборн решительно повернулся к Патриции. — Прямо сейчас иди к этим апсакам.

— Ты уверен? — удивилась она.

— Да, — кивнул Хеллборн. — Прямо сейчас. Подойди и вежливо поздоровайся. Завладей их вниманием. Импровизируй, угрожай, шантажируй, блефуй. Завяжи с ними переговоры. Вытяни из них как можно больше информации. Ступай. Но будь очень осторожна.

— Вряд ли они осмелятся затеять перестрелку прямо здесь, — усмехнулась Патриция.

— Апсаки — известные любители ядов и прочих коварных методов, — напомнил Джеймс. — Это же чертовы паписты, они совсем не изменились за последние четыреста лет. Кстати, ты знаешь их имена?

— В прошлый раз они не представились.

— Старшего зовут Брейвен, младшего — Магрудер. Если они здесь под другими именами — тем хуже для них. Их собеседники пока не должны тебя интересовать. Да, не упоминай моего имени. Меня здесь нет.

— Это само собой, — кивнула мисс Блади и отправилась в путь.

«Возможно, это не самое лучшее решение, — подумал Хеллборн, глядя ей вслед, — но у меня снова нет времени на сложные комбинации и оперативные игры».

«Что они здесь делают?» — мучительно размышлял он, прислонившись к памятнику. — «Кто они такие на самом деле?»

Горацио Брейвен утверждал, будто является политическим беженцем из АПША. Лгал? Имел профессиональное право. Или нет? А в чьих интересах он тогда действовал в сеутаританской Касабланке в январе сего года?

«…пять лет назад я приехал сюда на подводной лодке, и с тех пор торчу на острове. Прекрасное место, чтобы встретить старость, доложу я вам!» — сказал тогда Брейвен. Лгал! Имел профессиональное право…

Лео Магрудер? Мерзавец, он распрощался с Хеллборном и улетел с Патрицией из Лондона на одном дирижабле. Никаких сомнений. Но кто же он такой на самом деле и на кого работает?! Все-таки апсак? А если Патриция ошиблась? Они могли только прикидываться апсаками. Как Хеллборн последовательно прикидывался белголландцем, драконцем и гражданином Спаги…

Надежда Стеллер? Покойница?! А с чего он взял, что она мертва? Разве он видел труп? Нет, он всего лишь видел ее имя в списке советских граждан, погибших в ту ночь в Харбине. Пресс-секретарь советского посольства лгал? Имел профессиональное право!

Что она делает здесь, в солдатском Карфагене? И Суздальский вместе с ней? О чем они говорят с апсаками? Как они попали сюда — еще одно Зеркало?!

Сколько их здесь всего, пришельцев из старого доброго мира, в котором родился Джеймс Хеллборн? Кто-то прикрывает эту встречу? Кто-то в этой шумной праздничной толпе следит за мной, как я слежу за этой четверкой?

Сколько вопросов и ни одного ответа!

Хеллборн осторожно выглянул из-за памятника. «Удачная позиция, меня будет прикрывать щит этого древнего грека». Вовремя! Патриция как раз подошла к дружной компании, оккупировавшей угловой диванчик. Они узнали ее. Вот Брейвен привстал и вежливо поклонился. Магрудер откинулся назад, улыбается. Похоже, идея завязать переговоры была удачным решением. Надежда Стеллер явно чем-то недовольна. Услышать бы еще, о чем они говорят! Жаль, он так и не научился читать по губам.

Внезапно Стеллер встает, Суздальский вместе с ней. Явно собираются уходить. Черт, нельзя их упускать! И никакой возможности за ними проследить!

Во-первых, нельзя оставлять Патрицию без присмотра. Слишком опасно. А во-вторых, стоит им хотя бы один раз обернуться… Нет, слежка может иметь успех только тогда, когда объект не знает агента в лицо.

Дьявол, что же делать?! Апсаки и русские — два жирных зайца, и никакой возможности погнаться за обеими сразу… Хеллборн мучительно прикусил губу, укрылся за пьедесталом и в отчаянии окинул взглядом зал… Есть! Он увидел в толпе гостей знакомое лицо! Еще одно спонтанное решение — но лучшего шанса у него все равно не будет. Надо рискнуть.

— Келли! Привет!

— Ой, Джеймс! Как я рада тебя видеть! Поздравляю! — просияла его соседка.

«С чем?! Ну да, она имеет в виду этот дутый орден…»

— Келли, мне нужна твоя помощь… — осторожно начал Хеллборн.

— Какие-то шпионские дела? — загорелась кадет Робинсон. — Да не смотри так, я сразу догадалась, что вы с Пати — «рудокопы». Не бойся, я никому не расскажу!

«Рудокопы»?! РУД — РазведУправление Доминации. Какой умный ребенок, — подумал ошеломленный альбионец. — Никому не расскажет?!»

— Что я должна делать? — Келли чуть было не вытянулась по стойке «смирно», но вовремя остановилась.

«А какая мне разница?! Если она принимает меня за «рудокопа», тем лучше!»

— Видишь эту парочку? — Стеллер и Суздальский как раз оставили Патрицию с апсаками и направлялись к выходу. — Мужчина в красном мундире и женщина в белом?

— Сайборги? — уточнила кадет Робинсон.

«Сайборги?! Опять военный сленг — Сайберия, сибиряки».

— Да. Попробуй проследить за ними. Узнай, куда они направляются. Только осторожно! И сразу возвращайся. Я буду ждать тебя здесь.

Келли подмигнула ему и растворилась в толпе.

«Сошел с ума, Джеймс? Как тебе не стыдно!», — укоризненно заметил Внутренний Голос. — «Вербуешь детей…»

«Это война, а она солдат вражеской армии», — отрезал Хеллборн.

«Какой еще вражеской армии?! Или тебе настолько понравилось быть драконским гражданином? Это не твоя война!»

«К черту семантику. Одно верно — Доминация Спаги не моя страна, не друг и не союзник».

Так, Патриция продолжает говорить с апсаками. Но вот они встают. Раскланиваются. Прощаются. Уходят. Патриция остается сидеть на диванчике с самым равнодушным выражением лица. Уставилась в пол. Все ли в порядке?! Вот она поднимает голову, смотрит прямо на него и подмигивает. Отлегло от сердца.

— Джеймс, — сказал кто-то у него за спиной. Хеллборн поспешно обернулся. Это всего лишь Келли, она уже вернулась.

— Они взяли такси и уехали в петросибирское посольство, — доложила кадет Робинсон.

«Чего-то подобного следовало ожидать. Петросибирское посольство? Кто они такие?! Советские шпионы в Петросибирской империи… или наоборот?!»

— Спасибо, Келли, ты мне очень помогла, — пробормотал Джеймс.

— Во имя вечной славы пехоты, — она щелкнула каблуками. — Рада стараться, сэр. Готова и впредь. Что-нибудь еще?

— Нет, спасибо, на сегодня более чем достаточно, — покачал головой Хеллборн. — Ты возвращаешься домой? Тебя подвезти?

— Пока нет, я надолго здесь застряну. Кадетские дела, — напомнила она. — Не беспокойся, меня отвезут.

— Тогда доброго тебе вечера.

— Доброго вечера, Джеймс.

Едва Келли успела удалиться, как появилась Патриция.

— Ну?! — Хеллборну не терпелось узнать о ходе и результате переговоров.

— Не здесь, — мисс Блади отрицательно покачала головой. — Надо найти укромное местечко, где нам не будут мешать.

Они нашли такое минут через пять — застекленный балкончик на пару этажей выше. Достаточно уютно. Вдвойне уютно, потому что по ту сторону стекла царили ночь и непредвиденный ливень. Гром и молния. И как приятно было находиться по эту сторону!

— О чем вы там говорили? — снова спросил Хеллборн.

— Зачем играть в «китайский телефон»? — Патриция достала из нагрудного кармана кителя плоскую черную коробочку. — Как будто чувствовала, что пригодится.

— Что это? — удивился Джеймс.

— Диктофон, — пояснила альбионка. — Келли подарила. Новая и дорогая модель, но у ее отца хорошие связи. Для девчонки — всего лишь игрушка, но для нас…

Патриция утопила клавишу. Почти неслышно загудел моторчик, очевидно, перемотавший пленку. ЩЕЛК! Шипение. Звук.

НАДЕЖДА СТЕЛЛЕР: …не было возможности убедиться в обратном…

ПАТРИЦИЯ БЛАДИ: Добрый вечер, леди и джентельмены.

ГОРАЦИО БРЕЙВЕН: Какая приятная и неожиданная встреча… мисс Блади, если я правильно помню?

ПАТРИЦИЯ: Совершенно верно, мистер Брейвен.

БРЕЙВЕН: Вы конечно же помните моего коллегу, господина Магрудера.

ПАТРИЦИЯ: Мистер Магрудер.

ЛЕО МАГРУДЕР: Миледи.

НАДЕЖДА: Что это значит, мистер Брейвен? Кто эта девушка?

БРЕЙВЕН: Позвольте мне представить вас друг другу. Товарищ полковник Стеллер, товарищ капитан первого ранга Суздальский. Из Советской России.

СУЗДАЛЬСКИЙ: Брейвен, что вы себе…

БРЕЙВЕН: Леди Патриция Блади, из Соединенных Штатов Альбионской Республики.

НАДЕЖДА: Ах, вот оно что… Очень приятно, миледи.

ПАТРИЦИЯ: Мадам.

НАДЕЖДА: Что ж, насколько я вижу, нам придется продолжить разговор в другое время и в другом месте.

БРЕЙВЕН: Дорогая Надя, мне очень жаль…

НАДЕЖДА: Старый лис.

БРЕЙВЕН: Разумеется, вновь открывшиеся для вас обстоятельства станут предметом самого горячего обсуждения в ходе нашей следующей встречи.

НАДЕЖДА: Не сомневаюсь. Интересно, что вы им пообещали? Спокойной ночи, мистер Брейвен. Мистер Магрудер. Мисс Блади, была рада с вами познакомиться.

ПАТРИЦИЯ: Всего доброго, мадам.

(пауза — звук удаляющихся шагов)

БРЕЙВЕН: Должен признаться, это было и в самом деле неожиданно.

ПАТРИЦИЯ: В прошлый раз мы распрощались слишком поспешно, и я сочла своим долгом встретиться с вами снова.

БРЕЙВЕН: Помилуйте, миледи, это дело прошлого… Оглянитесь вокруг — нет, я не имею в виду этот прекрасный дворец — перед нами стоят куда более важные и интересные проблемы.

ПАТРИЦИЯ: Да уж.

МАГРУДЕР (смеется): Горацио, ты еще не понял?

БРЕЙВЕН: Лео?

МАГРУДЕР: Она же ничего не знает. Она оказалась здесь совершенно случайно!

БРЕЙВЕН: Гм.

ПАТРИЦИЯ: Ваша самоувереность, мистер Магрудер…

МАГРУДЕР: Ну же, ну же, договаривайте! Вы оказались здесь совершенно случайно. Вы заблудились и потерялись на этой планете, в этом фантастическом и загадочном для вас мире. Я прав? Вам нечего ответить? Бросьте, этот суровый взгляд вам не идет. Кстати, а вот новый шрам — очень даже идет. Осмелюсь заметить, он дополняет вашу внешность до полного совершенства…

ПАТРИЦИЯ: Я ошиблась, мистер Магрудер. «Ваша неуверенность» — должна была сказать я. И вы пытаетесь скрыть ее под маской столь вызывающегго хамства.

БРЕЙВЕН: Умоляю вас, давайте не будем ссориться! Миледи, простите моего молодого и горячего друга…

ПАТРИЦИЯ: Бросьте эти игры, «плохой полицейский, добрый шпион». Говорите по существу.

БРЕЙВЕН: Я?! Но это вы к нам пришли.

МАГРУДЕР: Я же говорил — ей нечего нам предложить. Она просто заблудилась. То зеркало в дамском туалете — она случайно в него провалилась. А теперь, когда портосы раскурочили местную Касабланку, она застряла в этом мире навсегда. Пойдем отсюда, Горацио.

ПАТРИЦИЯ: Вы совершаете большую ошибку.

МАГРУДЕР: Пустые слова. Что ты сделаешь, девочка? Громко заплачешь?

ПАТРИЦИЯ: Так и быть, я пойду вам навстречу. Вот я стою перед вами, в парадной униформе Солдатской Республики, с офицерскими погонами и новеньким орденом. А ведь всего четыре месяца назад я «случайно провалилась», как вы изволили заметить. Теперь скажите — я действительно похожа на маленькую заблудившуюся девочку? Больше того, вы и сами это прекрасно понимаете — раз уж поспешили произнести вслух слова «Альбион» и «Советская Россия». На ЭТОЙ планете никогда не было таких стран. Что такое? Переговоры с вашими русскими друзьями затянулись? Вы увидели новый козырь и обрадовались? Вот видите, мы прекрасно понимаем друг друга.

БРЕЙВЕН: Хватит, хватит, достаточно. Моему другу не хватает такта, но этот разговор и в самом деле становится бессмысленным. Давайте сделаем так, миледи. Вот моя визитка…

ПАТРИЦИЯ: Вы принимаете меня за идиотку? Я не прикоснусь к ней.

БРЕЙВЕН: Понимаю, вы выросли на страшных сказках про чудовищных папистов, пожирателей красных шапочек и других маленьких детей. Просто прочитайте, что здесь написано. Запомнили? Мы будем ждать вас в ближайшие сутки. Но торопитесь. Здесь становится не только тесно, но и горячо. Через двадцать четыре часа, самое большее, мы оставим Карфаген. И не вздумайте возражать. Это мое окончательное предложение.

ПАТРИЦИЯ: Меня не устраивает место встречи, предложенное вами.

БРЕЙВЕН: Извините, другого не будет. Мы уходим прямо сейчас, и не пытайтесь нас задержать.

ПАТРИЦИЯ: Я приду не одна.

БРЕЙВЕН: Не возражаю. Догадываюсь, что у вас очень могущественные союзники или покровители. Иначе бы вы не сделали за четыре месяца такую блестящую карьеру в карфагенских вооруженных силах. В драконских — запросто, но не здесь. Именно поэтому я буду с нетерпением ждать вас, миледи. Вас и ваших союзников. Доброго вечера.

ПАТРИЦИЯ: До свидания, мистер Брейвен.

Тишина. Шипение. ЩЕЛК!

Гром и молния.

— Я все испортила? — жалобно поинтересовалась Патриция.

— Отнюдь, — успокоил ее Хеллборн. — Я не театральный критик, не мне тебя судить. Хитрый мерзавец Магрудер прав, нам и в самом деле нечего предложить. Ах, если бы мы только могли связать ублюдков, бросить в подвал и вытащить все клещами… Не смотри на меня так. Все равно мы не можем себе этого позволить. В чужом городе, мире и без прикрытия. Да еще товарищ Мак-Диармат может вернуться в любой момент — и что мы ему скажем? Хм. Куда тебя пригласил Брейвен?

— Отель «Амбассадор».

— Да будет так, — кивнул Джеймс. — Поехали. Прямо сейчас.

— Все-таки странно, — задумчиво пробормотала Патриция, бросив вгляд на мокрое стекло, — дождь…

— Как я уже сказал — жаль, что это не старый добрый снег, — широко осклабился Хеллборн. — Но я рад и этому дождю. Кусочек родной стихии в сердце злой Африки. Это добрый знак. Я человек дождя, Пат. Дождь уже дважды помог мне одержать победу. Так будет и на этот раз.

Гром и молния.