Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

Глава 30. Лязг оружия

Тюрьма? Гауптвахта? Просто глубокая яма посреди песочного пляжа. Здесь ее почему-то называли персидским словом «зиндан». Уже позднее Хеллборн узнал, что на этой чужой планете англичане долго воевали с персами, пока не превратили Иран в свою колонию. Вот и нахватались словечек от бывших врагов и новых подданных.

Бамбуковая решетка вместо крыши — почти как в том лагере в Порт-Султане, но теперь Хеллборн смотрел на нее снизу. От солнца и дождя не спасает (один раз узники чуть было не утонули). Через эту решетку им иногда бросали зеленые фрукты. Другой еды не было. Время от времени надзиратели пропускали через прутья решетки шланг и наполняли неким подобием питьевой воды ржавую бочку в центре зиндана. Других удобств не было. Один из углов ямы пленники отвели под туалет и закапывали свои дела песком — совсем как домашние кошки, подумал Хеллборн…

БОльшую часть времени Джеймс отлеживался в дальнем темном углу и прислушивался к разговорам своих товарищей по несчастью. Удалось услышать и понять немало.

В этой вселенной остров Черепов носил гордое имя «Остров Свободы», причем называли его так не только пленники зиндана, но и фашисты-индоокеанцы. Разве что последние вкладывали в название множество иронических смыслов. Остров находился в самом сердце Индоокеанского Содружества, но был открыт всего десять лет назад (какое совпадение!) — врагами индоокеанцев, драконскими моряками-подводниками.

Д.Р.А.К.О.Н., или попросту Дракония, была коммунистической нацией в Южной Африке. Здешним аналогом СССР, источником Красной Угрозы, enfant terrible цивилизованного мира. Интересно, а какой режим правит в местной России? (А здесь даже не одна Россия, а целых три, вспомнил Хеллборн). Пока неизвестно.

На этой планете никакая мировая война еще не началась, но бушевала «война холодная» — война разведок и контрразведок, война саботажников, диверсантов и возмутителей спокойствия. Драконы увидели прекрасный шанс и устроили на таинственном острове свою базу. Отсюда коммунистические интербригады совершали набеги на владения соседних колониальных империй; отсюда поставляли оружие всевозможным бунтующим аборигенам; здесь было тайное убежище красных шпионов и революционеров со всей планеты.

Но примерно шесть месяцев назад индоокеанцы все-таки обнаружили остров, и с тех пор планомерно и упорно очищали его от коммунистических инфильтраторов. Некоторые из них сидели в яме рядом с Хеллборном. И Хеллборна приняли за одного из таких красных саботажников. Как узники зиндана, так и турецкие фашисты…

То есть не совсем турецкие. Хеллборн не сразу, но разобрался с этим сленгом. У индоокеанцев было много заклятых врагов («почти как у виксов на моей Земле», констатировал Джеймс), и среди них была Фортороссия, которая боролась с этими фашистами за Новую Гвинею. Русские называли своих противников «индюками», «индюшками» и другими подобными обидными прозвищами — простое созвучие. Кто-то перевел это прозвище на-английский — «turkey». Кто-то неправильно понял этот перевод и решил, что речь идет о турецком народе. Потом разобрались, но прозвище и производные от него уже закрепились в массовых сознаниях. «Настоящая» Турция была много лет назад поделена между Московской Республикой и британской колонией Биггеймерия, и про нее в этом мире вспоминали очень редко.

«Хочешь смертельно оскорбить индоокеанца? Назови его турком!»

Хеллборн так и собирался поступить, потому что стал склоняться к мысли, что терять ему нечего. Время от времени в яму сбрасывали новых пленников. Иных уводили на допросы. Некоторые не возвращались.

Здесь были люди со всего света — англичане, грифоны, гран-американцы, испанцы, французы. Теперь еще и альбионцы.

Хеллборн так и представился, когда один из соседей по «камере» задал ему вопрос. Услышав ответ, лысый грифон только пожал плечами:

— Да я все понимаю, товарищ. Не хочешь — не говори. Имеешь право. Только помни, здесь все свои. Никто тебя не выдаст.

«А я уже всех выдал, — подумал Джеймс. — Будет стыдно перед Эверардом, если мы когда-нибудь встретимся».

Встретимся?!

Надо вернуться по тропинке к реке, подняться вверх по течению и отыскать на «электростанции» (кто ее построил?!) приличное зеркало. Таков был план. А как же дьявол в деталях? «Изыди, сатана!» — сказал ему Джеймс.

Но на очередном допросе чиф-командор Ла Бенев неожиданно мягко заметил:

— Наши патрули побывали возле водопада, и добрались до самого круглого озера. Никаких «электростанций», никаких военных лагерей.

— А я так надеялся, — вздохнул Хеллборн. — Надеялся, что вы наткнетесь на халистанцев и поубиваете друг друга!

— Никаких халистанцев не существует, — возразил фашист. — Вы все еще не хотите рассказать нам всю правду?

— Я все рассказал! У меня и доказательства есть!!! — Хеллборн кивнул на стол, где по-прежнему были разложены отобранные у него вещи.

— Это не доказательства, — заметил Ла Бенев.

— Ну разве вы когда-нибудь видели револьвер или пистолет такой системы? Такую зажигалку? Такие часы?! — возопил Джеймс.

— Китайская или африканская кустарщина, — равнодушно пожал плечами чиф-командор. — Тамошние оружейники и не такое делают. Эти самые Бергер и Капеллен — кто-то из ваших коммунистических вождей. И так далее. Эти вещи ровным счетом ничего не доказывают.

— А может быть, это все-таки провокация старого апсака Брейвена? — с умирающей надеждой в голосе спросил Хеллборн. — Если да, то не пора ли заканчивать спектакль?

— Не знаем мы никакого Брейвена, — отрезал индюшатник. — Поэтому сегодня мы попробуем кое-что другое…

Джеймс похолодел. Что теперь? Отрежут руку бензопилой? Или другие части тела?!

Но его всего лишь отвели к доктору.

Добродушный (?) человек в белом халате ударил его резиновым молоточком по коленке (Хеллборн взвыл от боли, по коленкам его уже били), заглянул в рот (где определенно не хватало зубов), потом принялся задавать вопросы. И Джеймс все честно ему рассказал. В который раз. Про Альбион, титанисов, Харбинскую конференцию и так далее.

— Что скажете, док? — поинтересовался чиф-командор, сидевший в соседнем кресле.

— Не называйте меня так! — неожиданно рассердился человек в белом халате. — Я такой же костолом, как и вы! Стоило получить «золотой диплом», чтобы в итоге оказаться в этой вонючей дыре…

— Зря вы так, доктор, — укоризненно заметил старший палач. — Но вернемся к делу.

Доктор успокоился так же быстро, как и взорвался, и уже хладнокровно продолжал:

— Если бы этот человек представился наследным принцем Второй Империи или тайно путешествующим миллионером, я бы ему тут же и безоговорочно поверил. Потому что такие вещи возможны в нашем лучшем из миров. Но он говорит о вещах абсолютно невозможных — колонии в Антарктике? затерянные планеты? Ха! — поэтому совершенно ясно, что он врет. Но как замечательно врет! Да, если вы хотите знать мое мнение — он совершенно нормален. Конечно, после того, как он побывал у вас в руках…

— Все дело в том, доктор, — заметил Ла Бенев, — что мистер Хеллборн нес эту фантастическую чушь про «альбионскую республику» еще задолго до того, как мы прикоснулись к нему пальцем.

— Тогда сомнений и вовсе не остается, — уверенно подытожил доктор. — Он нормален. Он очень опытный лгун. И это все о нем.

— Спасибо, доктор. Стража! Взять его!

Хеллборна отвели на окраину лагеря и привязали к пальме. Напротив него построилось отделение солдат с винтовками.

— Вы смелый человек, — сказал ему подошедший чиф-командор. — Немногие на вашем месте держались так долго. Зачем вам напрасно умирать? Только сделайте знак и вас немедленно освободят…

— Я вам все рассказал, — Хеллборн был готов заплакать от отчаяния — и он заплакал. — Я не драконский шпион, не коммунист, и даже не спартаковец. Я не имею никакого отношения к вашей войне. У меня своя война. Я действительно пришелец с другой планеты. Почему вы мне не верите?!

— Жаль, очень жаль, — вздохнул Ла Бенев. — У вас есть последнее желание? Передать что-нибудь вашим родным? Хотите повязку на глаза?

Джеймс только стиснул зубы (чтобы снова не разрыдаться) и молча покачал головой. Ему не верят. Молить о пощаде бесполезно. Страшным усилием воли он прогнал все мысли. В голове воцарилась пустота. Только не думать об этом, только не думать, сейчас все закончится…

— Отделение! Заряжай! Целься! Огонь!

«Холостыми стреляли», — понял Хеллборн через несколько секунд. Пытка продолжается…

— Крепкий орешек, — заметил индоокеанский контрразведчик, и в его голосе и взгляде было еще больше уважения.

— Так что будем делать с ним, сэр? — спросил главного палача один из помощников.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул чиф-командор, — придется отправить его в Порт-Миссон. Похоже, это важная шишка. Там разберутся — проверят отпечатки пальцев, просмотрят картотеку, разошлют фотографии нашим резидентам. И рано или поздно узнают, кто он такой. Жаль, что лавры достанутся не нам, но нужно дело делать, а не только за наградами охотиться. Решено! В Порт-Миссон — первым же кораблем.

— Порт-Миссон? — переспросил Хеллборн. — Это ваша столица? А где она находится?

Индоокеанец рассмеялся, но тут же оборвал себя и нахмурился:

— Достаточно, мистер Хеллборн, или как вас там. Я в вашем спектакле участвовать не буду. Бросьте его обратно в яму!

Пока Хеллборна отвязывали от пальмы, чиф-командор сказал своему помощнику:

— Кроме всего прочего, в этих бреднях про Южный полюс может быть смысл.

— О чем вы, сэр? — удивился младший из офицеров. — Мертвый ледяной материк…

— Вот именно, лейтенант! Прекрасное место для секретной базы коммунистов! Даже лучше этого острова! Поэтому мы обязаны все тщательно проверить…

— Титанисы сожрут ваши кишки, — вежливо пообещал коварный альбионец, но чиф-командор не поддержал разговор, только усмехнулся.

* * * * *

А на рассвете Хеллборна разбудили взрывы и выстрелы. Он с трудом продрал глаза и прислушался. Рядом с ним проснулись другие узники.

— Это наши, — внезапно сказал кто-то. — Наши штурмуют турецкий лагерь! Ура, товарищи!

— УРРРРРА! — подхватили остальные.

Стрельба не утихала. Разгоралась, приближалась, нарастала. Солнце тем временем поднималось все выше.

Чья-то тень упала на решетку. Это был один из индоокеанских солдат.

— Рано радуетесь, краснопузая сволочь, — прошипел фашист, и на дно ямы приземлилась граната. Прямо рядом с Хеллборном.

Альбионец едва успел подхватить смертельный подарок и отправить обратно. Но недостаточно быстро, и один из осколков вернулся прямо в его макушку.

Очнулся Джеймс на берегу моря. Склонившийся над ним человек с печальным и небритым лицом ободряюще улыбнулся:

— Все в порядке, малыш. До свадьбы заживет. Через несколько дней будешь как новенький!

— Умгум, — пробормотал Хеллборн и осмотрелся.

Лагерь индоокеанцев горел. Горели палатки, бунгало, подбитые боевые машины и даже знамена на флагштоках. Огонь пожирает огонь. У полосы прибоя валялся окровавленный труп морского слона.

— Жалко слоника, — Джеймс хлюпнул носом. Заглянул себе в голову. Мысли пребывали в первозданном хаотическом беспорядке.

— Все в порядке, товарищ Джек? — у подошедшего грузного мужчины было доброе лицо, но неприятный взгляд. Именно так. Забавное сочетание, подумал Хеллборн.

— Так точно, товарищ Бенджамин, — кивнул партизанский доктор (?). — Но его лучше отправить на материк. Там о нем как следует позаботятся.

— Мы так и сделаем, — кивнул товарищ Бенджамин.

— Что вы с ним возитесь? — это был тот самый лысый грифон. — Этот парень просто сумасшедший! Вы бы только слышали, какие бредни он тут распространял!

— Заткнись, мерзавец! — вклинился другой узник, рыжий англичанин. — Товарищи, не верьте провокатору! Мы сразу его разоблачили. Собирались удавить, но передумали. Разоблаченный шпион не опасен. А товарищ Хеллборн всех нас спас! Если бы он не отбросил гранату, мы бы сейчас тут не стояли!

— Умгум, — на всякий случай согласился Хеллборн.

— Смерть предателю! Смерть! — подхватили сразу несколько голосов.

— Товарищи! — лысый грифон упал на колени. — Как же так? Я же верой и правдой…

— Товарищ Сойер, разберитесь! — спокойно приказал Бенджамин.

Угрюмый высокий парень с длинными грязными волосами потянул из-за пояса пистолет. БАНГ! — и лысый упал в набежавшую волну.

В круг людей протиснулся еще один партизан — точнее, партизанка. Девушка тащила за собой упиравшегося офицера в индоокеанском мундире.

— Вот, в нужнике прятался! — сообщила она.

— Отличная работа, товарищ Кейт, — заметил Бенджамин, который явно был тут главным. — Но разве это не цвет его мундира?

— А запах? — возразила девушка.

— Товарищи! — это снова был рыжий англичанин. — Это же чиф-командор Эрнест Ла Бенев собственной персоной! Кровавый палач Острова Свободы!

— Смерть фашисту! Смерть!

— Не надо! — завопил Ла Бенев. — Я много знаю! Я вам пригожусь!

— Вряд ли, — равнодушно отозвался Бенджамин и осмотрелся. — Товарищ Хеллборн, вас не заструднит? Товарищ Сойер, одолжите ему пистолет.

«Не доверяют, — догадался один из уголков сознанания Хеллборна. — Хотят проверить».

Джеймс взял пистолет двумя руками и изо все сил нажал сразу двумя покалеченными пальцами на спусковой крючок. Отдача больно ударила по ладоням, и Хеллборн выронил пистолет. После чего внезапно бросился вперед и принялся обшваривать труп чиф-командора. Нашел! Зажал в кулаке.

— Что это? — заинтересовался товарищ Бенджамин.

— Мое, — прошипел Хеллборн. — Моя прелесть. Не отдам!

— Ладно, оставьте себе эту игрушку, — пожал плечами партизанский командир. — Товарищ Локк! Что там с кораблем?

— Он сядет через пять минут, — доложил крепкий боец, очень похожий на казненного лысого грифона.

— Он не долетит, — хихикнул Джеймс.

— Что вы сказали? — удивился Бенджамин. — Почему?

— Плохая карма, — хитро улыбнулся коварный альбионец. — Он не долетит. Его собьют, он утонет, он взорвется просто так.

— Оставьте его в покое, товарищ комиссар, — вмешался доктор Джек, — ему нужно как следует отдохнуть.

Комиссар Бенджамин пожал плечами.

Прибывший корабль окончательно убедил Хеллборна в том, что он находится на другой планете. Жуткая и зловещая металлическая квадратная платформа, в углах которой красовались цилиндры ракетных двигателей.

— Кто это? — прохрипел Хеллборн, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ты что, конвертоплан никогда не видел? — удивился стоявший ближе других Сойер.

Джеймс не ответил. Замолчал и нахохлился.

— Скорее, поднимайтесь на борт! — приказал комиссар. — Быстрее! Мы должны вернуться в лес, прежде чем вернутся индюшатники.

— Вы не полетите с нами, товарищ Бенджамин? — спросил рыжий англичанин.

— Кто-то должен остаться на острове и продолжать борьбу, — спокойно ответил комиссар.

Оказавшись на борту конвертоплана, Хеллборн забился в угол и зажмурился.

«Никто меня не увидит», — ухмыльнулся Джеймс. — «И никто меня не поймает!»

Он окончательно пришел в себя только у самого африканского берега. «Еще на несколько тысяч километров дальше от дома», — с тоской заметил альбионец. — «И зачем я только забрался в этот четырежды гребаный конвертоплан? Чертова контузия. Вся голова перевернулась. Надо было отправиться к водопаду, отыскать электростанцию…»

Как в воду глядел — ракетный воздушный корабль был уже над Мозамбиком, когда их догнал турецкий перехватчик. Пушечные очереди уничтожили два двигателя из четырех. Капитан с большим трудом посадил конвертоплан прямо в джунгли. Хеллборн стоически приготовился к очередной одиссее, но железная дорога, ведущая в столицу Драконского Союза, проходила всего в километре от места аварийной посадки.

И уже через два часа беженцев с Острова Свободы подобрал патрульный бронепоезд, носивший воистину эпическое имя: «Легендарный борец за свободу БДВР товарищ красный командир Пусянь Ваньну». Но члены экипажа, простые солдаты драконской революции, как белые, так и негры, ласково называли его «Pussycat».

Путешествие на бронепоезде Хеллборн не запомнил, потому что почти сразу свалился с приступом какой-то лихорадки. Нежные объятия чиф-командора не прошли для него даром, и африканские вирусы мгновенно атаковали ослабленный организм. Потом доктора рассказывали ему, что в беспамятстве он много бредил о далеких фантастических странах и космических чудовищах. «Ничего страшного, это нормально, это пройдет». Хеллборн в ответ только смущенно улыбался. Похоже, действительно ничего страшного. Жертвы африканских лихорадок еще и не такое вытворяют, врачей уже ничем не удивишь. Никто ничего не заподозрил.

Добрых три недели — долго, слишком долго! — он отлеживался в Кейптаунском госпитале Святой Анны. Первое время Хеллборн действительно проходил курс лечения и приходил в себя. Потом принялся симулировать, ибо ему требовалось дополнительное время — осознать окружающую реальность и построить планы на будущее.

Планы, в принципе, уже были построены — тропинка, река, водопад, зеркало. Но тропинка лежала на другом берегу другого океана — в этой вселенной совершенно справедливо считали, что Кейптаун омывается водами Атлантики. И эта реальность требовала осознания.

Хеллборну уже приходилось бывать в Кейптауне — ТОМ Кейптауне, на своей родной Земле — но этот город заметно от него отличался. Тот Кейптаун был всего лишь одним из самых крупных портов Претоританской Южной Африки. Этот — столицей первого в мире государства рабочих, крестьян и охотников-собирателей.

Здешняя первая мировая война завершилась уже в 1901 году, и местным борцам за свободу трудящихся классов не удалось накопить достаточного количества горючих материалов, чтобы зажечь пожары революций в империалистических державах старой Европы. Какая-то светлая голова в британском правительстве приняла решение сослать своих смутьянов в африканские колонии — старый, добрый, проверенный способ. Примеру англичан последовали другие европейцы. И жестоко поплатились.

К 1915 году (какое совпадение!) плотность горячих голов на единицу объема в субэкваториальной Африке превысила все разумные нормы, и грянул взрыв.

Английские спартаковцы объединили свои силы с португальскими коммунистами, грифонскими краснореспубликанцами, итальянскими трифонистами и так далее; а потом к ним присоединились добровольцы со всего мира. С превеликим трудом франко-испанским легионерам удалось остановить победоносную поступь Революции уже по северную сторону экватора. Восточная Африка, частное владение Баварского Дома, спаслась чудом — был подписан мирный договор и всеобщее прекращение огня. Великие державы, колоний не потерявшие, поспешили признать новое государство в пику старым европейским империалистам. И победоносные коммунары вновь провозглашенного Д.Р.А.К.О.На под руководством своего первого вождя товарища Майкла Стаффорда (ныне покойного) принялись строить светлое будущее для всех, кто не ушел обиженным.

С тех пор прошло без малого четверть века, но молодая республика по-прежнему была в кольце врагов, а положение вещей оставляло желать лучшего. Что нисколько не мешало драконам вести активную экспансию — в первую очередь идейную, но и военную тоже. Свидетелем чего являлся сам Хеллборн, чудом спасенный с Острова Свободных Черепов, или как его там.

И теперь он должен был изыскать способ вернуться на этот проклятый остров!

Итак, через три недели после высадки на африканский берег, потраченные на лечение, отдых и активное чтение ежедневных газет, Хеллборн решил — пора.

Добрый доктор (который по счету?!) внимательно осмотрел его со всех сторон, заглянул во все возможные отверстия и вынес вердикт:

— Вы вполне здоровы, товарищ Хелбон. Не смею далее вас задерживать. Вот, — врач застучал пером по бумаге, — ступайте с этой справкой в приемный покой. Надеюсь, что мы больше никогда не встретимся!

Джеймс не сразу сообразил, что это доброе пожелание.

В госпитале Святой Анны царил идеальной порядок — наследие старого режима. Столь образцовое заведение даже не стали переименовывать, как это обычно делали в странах победивших революций на родной планете Хеллборна. Новые власти торжественно объявили свободу вероисповедания и даже немного ее (свободу) поддерживали. Кто такая Санта-Анна? Опиум для народа? Нет, всего лишь красивое и звучное имя!

В регистратуре Хеллборну вернули его старую одежду, постиранную и поглаженную (зеленую халистанскую униформу! только без звездочек, оторванных еще индоокеанскими палачами), а также выдали сопроводительные документы. Джеймс внимательно изучил плотный листок картона.

«Имя: Джим.

Фамилия: Хелбон.

Статус: Беженец. Вполне сочувствует делу революции.

Освобожден из индоокеанского концлагеря и эвакуирован с Острова Свободы 15 апреля 1940 года.

Подпись: Л.Бенджамин, комиссар партизанского отряда «Л», Остров Свободы.

М.Вертиго, комиссар конвертоплана ВОКС-861».

Печать, печать, печать.

И это все. Даже фотографии нет. Чудесно, просто чудесно.

Насколько было известно Джеймсу из лекций в академии, такие документы можно было получить в Петрограде в последние дни 1917 года или в Берлине 1919-го. Но Дракония существует уже двадцать с лишним лет! Давно пора превращаться в организованное государство!

«Вполне сочувствует делу революции»? Что это значит? Ах, да, он же человека убил, при свидетелях… То бишь казнил врага народов. Именно так, во множественном числе.

Такое впечатление, что здешняя революция все еще переживает свой романтический период. Неудивительно, что Хеллборном до сих пор не заинтересовались местные иммиграционные службы или карательные органы. Что ж, если гора не идет к Магомету…

Джеймс вышел на улицу и набрал полную грудь местного воздуха. Терпимо. Что-то около плюс 20 по Цельсию. Месяц май, поздняя осень Южного полушария.

Общественный транспорт здесь был бесплатный. Хеллборн забрался в старенький, но ухоженный автобус и отправился в путь. Город не остался за кадром, и за время короткой поездки он увидел гораздо больше, чем из окна больницы. Весело здесь люди живут, понял Джеймс. Но это всего лишь столица. Интересно, что творится в провинциях, то есть союзных республиках?

«Слава товарищу Никелю!» «Товарищ Никель — наш капитан!» «Африка — колыбель человечества и революции!» «Товарищ Никель — это Стаффорд сегодня!» — лозунги эти украшали улицы и площади Кейптауна.

Впрочем, этого добра и в газетах хватало. Товарищ Никель определенно был велик. «К борьбе за дело спартакизма-стаффордизма-никелизма — будь готов!»

«Всегда готов», — мысленно ответил Джеймс. У него просто не было другого выхода. Чужак в чужом городе, чужой стране и на чужой планете.

Слава египтянским богам, здесь хотя бы говорили по-английски.

Молодой чиновник Народного Министерства Внутренних Дел встретил его приветливо. Картонка с закорючками и печатями сразу двух комиссаров только выростила Хеллборна в его глазах.

— Чем могу вам помочь, товарищ Хелбон?

— Это опечатка, — вежливо объяснил Джеймс, — но я надеюсь, что и этот вопрос вы сможете решить. Я хотел бы натурализоваться в вашей чудесной стране. Документы, место жительства, какая-нибудь работа… У меня же ничего нет! Только эта одежда! Меня вытащили прямо из индоокеанского концлагеря, а потом я двадцать дней не выходил из госпиталя…

— Конечно, конечно, — засуетился чиновник. — Не беспокойтесь, все будет в порядке!

И отвел в другой кабинет, где сидел чиновник постарше (но все равно ровесник Хеллборна), товарищ младший комиссар Огилви.

— Я вас внимательно слушаю, товарищ Хеллборн, — младший комиссар был сама доброжелательность.

«Только не перегиграть! Только не переиграть, Джеймс!»

— История моя проста и незатейлива…

«Я самый обычный пришелец с другой планеты».

— Мое полное имя — барон Джеймс фон Хеллборн. Да, я грифонский аристократ…

Уже через несколько минут товарищ Огилви и три заглянувшие секретарши слушали рассказ коварного альбионца, затаив дыхание и широко раскрыв рты, уши и глаза.

Грифонский аристократ Джеймс фон Хеллборн, мелкий барон из центральных провинций, вел обычную для своего класса жизнь развратника, бездельника и угнетателя трудящихся масс. К счастью, ему не пришлось подавлять восстания спартаковцев — возрастом не вышел. Страдая от скуки, он пустился во все тяжкие. В том числе — отправился в кругосветное путешествие, вооруженный крупнокалиберным штуцером работы известного швейцарского мастера.

Барон фон Хеллборн успешно истребил несколько сотен редких животных на всех материках нашей прекрасной планеты. Но со временем он стал замечать кое-что еще за пределами оптического прицела. Несправедливость, беззаконие властей, нищету и страдания простых народов, далее везде. Он увидел свет, прозрел, познал всю глубину своих заблуждений и твердо решил посвятить остаток дней борьбе за права рабочих, народов, женщин и маленьких детей!

Но перед этим родимое пятно капитализма занесло барона фон Хеллборна на Остров Свободы, где он собирался расстрелять еще несколько экзотических чудовищ. Там молодой аристократ и угодил в лапы Индоокеанской политической полиции. И если бы не отважные партизаны, которые в последний момент вырвали его из рук!.. ВСЕ! Обратной дороги нет! Я здесь, перед вами, и я хочу служить драконской коммунистической революции!!!!!

Девушки рыдали в голос, и сам товарищ Огилви был заметно растроган. А полковник Горлинский мог бы снова гордиться своим учеником!

— Добро пожаловать в Африку, товарищ Хеллборн! Вы будете далеко не первым аристократом, перешедшим на сторону трудовых народов! И такие люди как вы очень нужны революции! Обещаю вам, вы получите здесь самый теплый прием и найдете самых лучших друзей!!!

Хеллборну даже стало немного стыдно, но он поспешил задушить в себе это чувство.

Тем временем товарищ Огилви и его помощницы развернули самую бурную деятельность. Джеймса сфотографировали, и вскоре он держал в руках красивый паспорт. На красной обложке был изображен дракон (символ революции), убивающий рыцаря (символ феодальной реакции и других темных сил). «Джеймс Хеллборн, гражданин Драконского Союза».

— Извините, без «фон», — пояснил чиновник. — Наше народное государство не признает средневековые империалистические титулы.

— Конечно, конечно, — охотно согласился Джеймс. — Отречемся от старого мира! Отряхнем его прах с наших ног!

— Как вы сказали? — переспросил Огилви. — О, это может стать прекрасным лозунгом!

«Понятно. На этой планете еще никто не слышал «Рабочую Марсельезу».

— Какая у вас профессия, товарищ Хеллборн? — продолжал драконский чиновник.

— Я аристократ, — жалобно промямлил Джеймс. «Только не переиграть!» — Стрелок, охотник, спортсмен, знаю пять языков…

— Прекрасно! — товарищ Огилви расцвел еще больше, если такое было возможно. — Я направляю вас в Народное Министерство Просвещения. Вы не представляете, как нам нужны образованные люди! Даже на двадцать пятом году Революции процент неграмотных граждан…

Хеллборн с ужасом понял, что в Драконии ему светит блестящая карьера школьного учителя. Хм, а просто переводчики им не нужны? Или морские пехотинцы? Или…

А почему бы и нет? Товарищу Огилви виднее. Только бы остаться в Кейптауне. Рядом с морем. Вот если он предложит Хеллборну заняться просвещением диких негров в глубине страны, будем возражать…

Но товарищ Огилви не предложил. Как не предложил и чиновник в Народном Министерстве Просвещения на соседней улице:

— Учебный год почти закончился, но учителя нам всегда нужны. Будете в резерве. У вас нет специального образования? Мы направим вас в начальные классы, к малышам. Ничего сложного. Два плюс два; река Оранжевая впадает в Атлантический океан; Кейптаун — столица нашей родины и так далее. Вы обязательно справитесь! Вот вам направление в общежитие, вот двести фунтов на мелкие расходы, вот талоны на питание. Приходите в понедельник, подыщем вам работу.

«Ах, да, сегодня пятница. 5 мая. Отлично. Еще два с лишним дня на погружение в драконскую действительность».

— Желаю удачи, товарищ Хеллборн!

— Спасибо, товарищ Абрахам!

Между прочим, этот последний чиновник был негром. До сих пор Хеллборну попадались только белые. Такие дела, даже на двадцать пятом году революции основная масса правящей элиты и бюрократии состоит из пришлых европейских коммунистов. Что-то Хеллборн не вычитал в «DRACON TIMES». Надо срочно исправить это упущение!

— Скажите, товарищ Абрахам, а где в столице моей новой родины находится самая большая библиотека?

Пожилой африканец ничего не заподозрил. Молодой учитель серьезно относится к новой работе, хочет освежить знания. Или что-то в этом роде.

— Вы легко ее отыщите! Садитесь прямо у подъезда на автобус номер 15…

Джеймс Хеллборн застрял уже у самой первой полки. Слава египтянским богам и английскому языку, но какой все-таки чужой мир…

«Герберт Уэллс. Война Миров. Том 1. Битва за Британию».

«Том 2. Падение Венеры».

«Том 3. Империя наносит ответный удар».

Дьявол, а вдруг и четвертый есть?! Надо непременно изучить эту трилогию, а еще «Политический Атлас Мира», а еще «Краткую мировую историю» в четырех томах, а еще…

Хеллборн устроился в дальнем углу, окружил себя книжной баррикадой и отключился от внешнего мира. Но недостаточно надежно, потому что поздним вечером его вернули обратно.

— Товарищ! Извините, товарищ, мы закрываемся.

— Еще немного, — пробормотал Хеллборн. Он уже добрался до средних веков. Черт знает что! Как много мелких и незаметных отличий от знакомой истории, но они все нарастают и нарастают. Зеркальные существа постепенно перестают нам подражать…

— Извините, товарищ, но мы действительно должны закрываться.

Джеймс неохотно оторвался от книги и поднял глаза на библиотекаршу. Что она себе позволяет! Ничего не поделаешь, придется… Да, теперь у него есть паспорт, он подпишется на все эти книги и потащит в общежитие, и…

И, как писали в старинных романах даже на этой планете — «застыл пораженный, потерял дар речи», далее везде.

Эта девушка была ему знакома. Вне всякого сомнения. Дьявол, таких совпадений не бывает. Она подвезла его в посольство, заснула по дороге… Неважно. Важно другое. Ее лицо украшает великолепный шрам, оставленный холодным оружием неизвестного врага.

А вдруг все-таки совпадение?! Это не просто другая планета. Это зеркальный мир. Пусть даже зеркало кривое, но на этой планете проживали Цезарь и Платон, Ричард Львиное Сердце и Чингисхан, Христофор Колумб и Васко да Гама. Зеркальные существа. На этой планете может проживать даже двойник Джеймса Хеллборна! Или двойник…

К нему все-таки вернулся дар речи.

— Мы не могли где-нибудь раньше встретиться, мисс? — прохрипел альбионец. — Ваше лицо кажется мне таким знакомым…

— В альбионском посольстве в Лондоне, — она тоже узнала его. — А также на торжественном приеме в посольстве Транскавказии.

— Я только что листал географический атлас, — поведал Джеймс. — Там нет таких стран.

— Я знаю. Лейтенант Джеймс Хеллборн, сэр? — уточнила она.

— Суб-коммандер, — машинально поправил он. — Сержант Патриция Блади, мэм?

— Лейтенант Блади, сэр, — прозвучало в ответ. — Альбионская Морская Пехота.

— Прошла полевую аттестацию? — удивился Хеллборн.

— Так точно, сэр. Добро пожаловать в Драконию.