Девять жизней Рода.

Глава 10.

Вернулись домой усталыми. Старик нас вывернул наизнанку, по несколько раз переспрашивая каждое слово из того, что говорили похитители. Через некоторое время Георгий Алексеевич с моего позволения пригласил начальника службы безопасности, Евгения и пришлось вновь рассказывать всё сначала. Один раз только чуть не прокололись, когда с безразличным выражением на лице Глава задал вопрос, где мы находились столь длительное время, к тому же имели возможность наблюдать за тем, что происходило вокруг здания, откуда сумели сбежать. Хорошо ещё не спросили, каким образом. Ольга, не подумав, сказала правду – сидели высоко на дереве, что бы нас не обнаружили.

- На дереве? – переспросил старик и тут уже я нарисовал более-менее правдоподобную картину.

- А куда нам было деваться? Едва успели забраться на дерево, как из здания выбежали охранники – стали озираться по сторонам. Если бы продолжали бежать дальше по улице – нас бы заметили и догнали. А так поднялись с нижних веток повыше и сидели как белки, наблюдая за происходящим.

Глава с Евгением переглянулись и, как показалось, мои слова проверят в самое ближайшее время, хоть во вранье сразу не обвинили и то хорошо.

- Холодно же на улице. Замерзли, поди? – старик смотрел не на меня, на Ольгу, чем я и воспользовался, перевернув всё в шутку.

- С Ольгой Сератовной можно сидеть сколько угодно долго. Печки не надо – она девушка вспыльчивая. Вначале вообще выразила нежелание сидеть рядом на одной ветке, а когда чуть замёрзла, поняла, что вместе теплее, чем поодиночке, правда, получил потом пару раз по физиономии, когда мои руки оказывались не там где положено. Так не специально делал – держал ее, чтобы не упала.

- В следующий раз, когда Вы, Александр Николаевич, вновь будете рассказывать, как я сидела у Вас на коленях, не удивляйтесь и обижайтесь, если вновь получите по лицу за столь необдуманные слова, – и Ольга хорошенько меня приложила рукой по щеке. Честно говоря, не ожидал столь звонкой оплеухи, но девушка, надо сказать, была вправе такое сделать – и правда, слишком уж я разоткровенничался при посторонних.

- Простите, Ольга Сератовна, я без злого умысла, - буркнул и уткнулся в чашку с чаем, который давным-давно остыл. Глянул на блюдо, правда, руку ещё не протянул – там, где лежали пирожные, уже было пусто - эта сладкоежка съела подчистую, что было предназначено для трёх взрослых людей. И как только не слиплось? Ни одной штучки не оставила, что бы попробовать. Эгоистка. Злость взяла, в то же время стало смешно. Ольга, хоть и взрослая, а внутри себя – сущий ребёнок. Глянул на мужчин – те, не скрывая, улыбались. И не столь за пощёчину, а, видимо, заметили мою реакцию на пустую тарелку. И тут Глава не упустил возможности уже поддеть мою спутницу.

- Александр Николаевич, не расстраивайтесь, что Ольга Сератовна уничтожила все сладости. Распоряжусь, что бы лично Вам, когда поедете обратно, выделили индивидуальную порцию. Только держите подарок крепче – что бы по дороге не отняли. Здесь уж я помочь не смогу.

- Спасибо. Спрячусь в потайном уголке, запрусь на все засовы и схрумкаю в одиночку.

- Не слипнется? – Ольга покраснела от гнева, а может от смеха.

- У Вас же не сли… Всё, молчу. Не хочу вновь получить по лицу за необдуманные слова…

Посмеялись от души, а вскоре распрощались с хозяевами и нас под охраной на том же бронированном лимузине довезли до дома. Надо отдать должное – телохранители Разумовских отработали на совесть – осмотрели лестницу и прикрывали подопечных до момента, когда мы закроем за собой дверь.

И тут же, в прихожей, едва щёлкнул замок, на моей шее повисла Ольга. В полном смысле слова. Даже ноги подтянула.

- Саш, я устала.

- Думаешь, мне легко было? В отличие от некоторых, которые…

- Да ладно тебе, - девушка чмокнула меня и погладила по щеке. – Прости, что пришлось ударить, но ты сам виноват - при посторонних заявлять, что незамужняя девушка сидела несколько часов кряду у тебя на коленях. За такое любой мужчина из семьи девушки мог бы тебя вызвать на дуэль. Это неслыханно, неужели не понял?

- Понял только тогда, когда меня огрела своей далеко нелёгкой ручкой. К тому же сил не пожалела. От души вмазала.

- Так фальшь сразу бы увидели. Прости, Саш. Я тебя очень прошу…

И тут я заметил, что Ольга, хрюндель, вымаливая у меня прощение, всё время смотрит на пакет, в котором была коробка с пирожными. Вот, значит, для чего всё это представление…

- Не дам, - отрезал и, оторвав от себя Ольгу, стал снимать плащ.

- Что не дашь? – переспросила девушка, заглядывая в мои глаза.

- Ничего не дам. Вообще ничего. Ужин, кстати, кто сегодня готовит? Некоторые сыты и им, понимаю, есть не особо хочется. А другие, кто просидели полдня над одной чашкой чая, очень даже проголодались.

- Так завтрак я делала, забыл? Поэтому ужин, как и договаривались, на тебе, - усмехнулась Ольга. – Или надеялся, что я забыла?

- Нет, Оля. Надеялся, не что забыла, а что сегодня мне поможешь. Ну да ладно, не в первой.

- Зачем ты так? – подруга осуждающе помотала головой и пошла на кухню. – Я сама хотела тебе предложить помощь, ведь вижу, что устал.

- Тогда вместе. Только сначала в душ, а то…

- Я первая, - прозвучало уже из коридора и мне ничего не оставалось делать, как идти в спальню переодеваться в домашнее, затем на кухню. Ждать, когда выйдет Ольга, было гиблым делом. Там одна коса чего стоила – пока расплетёт, пока вымоет, пока высушит и снова заплетёт, а голову она мыла тщательно и чуть ли не каждый день...

* * *

- Интересно, что происходит, когда я сдвигаю книги? - Я после ужина забрался с ногами в кресло и по привычке упёрся взглядом в шкаф, который меня манил своей таинственностью, а Ольга, сидя на диване, листала свежие газеты. – Я ведь тщательно осмотрел шкаф. Там нет ни верёвочек, привязанных к книгам, никаких пластин, которые могут реагировать, когда я выдвигаю или задвигаю те или иные книги. И полки закреплены намертво, они не могут реагировать на вес. Тэшка по моей просьбе осмотрел шкафы – в них нет никакой электроники. Тогда в чём причина? Почему у отца всё работало, а у меня нет?

Говорил больше для себя, рассуждая вслух, не ожидал, что мне ответят.

- А ты не думал, что для папы сам процесс двиганья книг по полкам не играл ни малейшего значения? Что было воздействие совсем другого уровня, а книги были призваны отвлечь твоё внимание?

Упс. А с этой стороны я к проблеме не подходил. Получается, отец тогда, зная о моей зрительной памяти, специально отвлекал внимание? Или он за то время, как занимался книгами, создавал прокол в пространстве? Может быть такое? Вполне, но есть одно маленькое но, которое я не упускал из вида – с выдвижением последней книги шкаф отодвинулся о стены ровно настолько, что мы вдвоём смогли пройти через вполне привычный дверной проём. Я много раз потом заглядывал за шкаф – обычные обои без признака спрятанного за ними прохода. Ни какого-либо шва, ни самой тонкой линии, где мог быть проход, я не обнаружил. Значит, тот образовывался по… Стоп. Как говорил творец? Проход, дверь, лаз, как угодно можно обозвать, суть от этого не меняется, существует одновременно в нескольких пластах реальности? Или нескольких мирах одновременно? И его материальная составляющая фактически никуда не девалась. Малая часть здесь, остальная в другом месте? А не может ли быть, что и здесь подобная конструкция? Шкаф с книгами, которые, взаимодействуя между собой, вызывают в этот, реальный мир, некий механизм для открытия двери? Ведь было сказано, и я это помню точно, что действующий проход в этой квартире как бы не единственный между двумя мирами, а остальные не работают или вообще исчезли.

- Творец, а скажи мне, будь добр, проход в этой комнате имеет некие механизмы, скрытые от посторонних глаз, скажем, в иных измерениях?

- Механизма как такового нет. Есть только… прости, для человека, который не закончил обучение, информация недоступна.

- Как же ты мне осточертел со своим процессом обучения. – Я чувствовал, что близок к отгадке и тут такой облом. – Сколько нам ещё заниматься? Месяц, год, век?

- Пока не пройдёте полный курс и не сможете самостоятельно совершить переход в другой мир, остальные двери для Вас двоих будут закрыты.

- Подожди, - я уловил в словах творца некую недосказанность. – Ты сказал в другой мир, но имел в виду не МОЙ? Я не ошибся?

- Вы должны сдать экзамен на самостоятельность.

- Перед кем сдать экзамен? Подожди. Ты сказал экзамен на самостоятельность. Это подразумевает, что далее мы будем действовать вдвоём? Без твоей помощи? А ты куда денешься? Развоплотишься или вновь станешь хранителем медальона?

- На какое-то время необходимо будет вернуться к моим создателям. Не только у Вас, у меня тоже есть прямые обязанности – следует представить отчет, что произошло за период моей активной деятельности.

- Ну да, конечно. Просмотрят твои логи, память. Потом отформатируют и зальют обновлённую программу, что бы ты вновь энное количество времени верой и правдой служил избранным людям. Знаешь, а мне тебя искренне жаль, творец. С одной стороны в тебе много человечного, с другой – исключительно машинное мышление. От и до.

- Ты пытаешься меня спровоцировать на эмоции, – творец, который сейчас висел в воздухе посреди кабинета, заметно утратил концентрацию свечения. – Не получится. Да, я машина, но умная машина, которая способна читать человеческие мысли напрямую, не ожидая, когда твой речевой аппарат преобразует их в слова. И я улавливаю, что твои слова являются, по сути, провокацией. Ты стремишься меня запутать с целью узнать, как работает переход в твой мир, но я уже сказал – до окончания обучения ты не сможешь отсюда сбежать. Более того – ты будешь, как и твой отец, снова и снова возвращаться в этот мир, потому что только здесь сможешь чувствовать себя молодым, сильным и счастливым.

- Хочешь сказать, что вернувшись в свой мир, снова обрету прежний возраст?

- Не сразу, но в течение полугода вновь вернёшь то, отчего здесь смог избавиться. Скажи, Алекс, ты вновь хочешь стать пятидесятилетним? А об Ольге подумал? Как она, молодая и красивая девушка, будет себя чувствовать рядом со стариком?

- А ты за меня не думай, - раздался звенящий голос со стороны дивана. – Если буду чувствовать, что меня любят, то совсем неважно какая между нами будет возрастная разница.

- Это поспешно сказанные слова неумной девушки. Извини, Ольга, был о тебе лучшего мнения.

Творец, как по мне, сейчас Ольге уже откровенно нахамил.

- Пернатый, а не много ли ты на себя берёшь? – Ольга медленно поднялась с дивана и сделала шаг по направлению к висящей в воздухе фигуре. – Ты, машина, будешь мне читать нотации и учить как жить? Не кажется, что твои нравоучения, да и стиль, манера разговора вышли за рамки дозволенного? Не забывай, синтезированное существо, что ты само являешься псевдожизнью.

- Я не забываю об этом ни на секунду, потому что в моей базовой программе заложено…

- Заткнись и исчезни. – Я не сдержался, уже откровенно психанул. – Исчезни из кабинета. И ещё. Запрещаю тебе приближаться к нам в течение дня. Тебе место пребывания уже указали – там и будь добр находиться постоянно.

- Алекс, мне необходимо находиться рядом с тобой, чтобы иметь возможность пополнять свою энергетическую составляющую.

- Машина, ты вновь лжёшь. В прошлый раз, в междумирье, когда твоя программа дала критический сбой и батарейка полностью разрядилась, что сделал? Попросту исчез в иных слоях реальности, а вернулся назад с уже полным зарядом.

- Это была экстренная ситуация, которая потребовала…

- Закончили прения. Если я сказал нет, значит, нет. Раз ты счёл вправе осуждать живого человека и навязывать своё мнение, которое, вообщем-то, никого из нас не интересует, учись жить, в смысле функционировать, автономно. Коль не желаешь нам помогать, мы отвечаем тебе тем же. Исчезни. НУ!!!

* * *

- Саш, помнишь мужчину из группы, что приехала на зачистку?

- Полковник из контрразведки?

- Ну да, Николай Сардин. В газете написали, что тот застрелился в своём кабинете, когда узнал, что его арестуют… Боже…

Ольга замолчала, а я обернулся и увидел её огромные глаза, наполняющиеся слезами.

- Что такое? Оля! Что случилось?

- Димка погиб. Младший брат. – Скомканная газета упала на пол. Я поднял и на развороте прочёл, что утром было совершено покушение на члена семьи императора. Погибли трое телохранителей и Дмитрий Романов – сын Государя. Нападавшие, трое боевиков, были уничтожены на месте ответным огнём охраны. Сразу в голове мелькнула мысль – а почему Разумовские ни словом не обмолвились?

Сел рядом с рыдающей Ольгой, обнял, прижал к себе. Попытался успокоить, но куда там. Подруга вцепилась в меня как клещ и стала дёргать из стороны в сторону, что-то бормоча под нос.

Я ничего не понимал из того, что она говорила, только отдельные слова – «не отдам», «мой» и единственный».

- Оля, приди в себя. Ты меня пугаешь.

На меня уставились безумные глаза, а потом Ольга схватила мою голову обеими руками и стала покрывать поцелуями лицо.

- Сашенька, Саша. Любимый, единственный. Я тебя никому не отдам. НИКОМУ!!!

Я, если честно, перепугался. То, что у девушки «снесло крышу» от новостей, уже понял, но что сейчас происходило в её душе, это было страшно. Страшно от того, что я чувствовал. Ольга боялась за меня, как мать боится потерять ребёнка. В её душе царил какой-то животный ужас. Попытался вырваться, но куда там. Девушка вцепилась в меня мёртвой хваткой, и разорвать её объятия так и не смог. Пришлось подхватить на руки и отнести на кухню. Там чуть ли не силой напоил её водой, но девушка ничуть не успокоилась. Пришлось возвращаться в кабинет и применить «тяжёлую артиллерию» - налил грамм сто водки и заставил залпом выпить. Последовавшая реакция была ожидаемой – девушка через пару минут обмякла, отпустила мою изорванную в клочья рубашку и, свернувшись клубком на диване, стала в голос рыдать. И только через, наверное, полчаса, может чуть меньше, я смог увидеть в её глазах проблески разума.

- Ты меня очень напугала, Оля, - я, не переставая, гладил девушку по голове, по спине. – У тебя был психический срыв, малыш. Это ненормально. Подобное ни в какие рамки не лезет.

- Знаю. Прости, Саша. Я ведь только с тобой могу расслабиться, хотя зря это сделала. Думаешь, я психопатка? Хотя чего спрашиваю, когда у нас накануне был на эту тему разговор. Я не больна психически. Говорю тебе честно. Просто Димка… Он был моим братом. Родным братом от одной матери. Не от Виктории, нынешней жены отца. Мама и умерла, когда рожала Диму. Кровотечение. Её не смогли спасти. И сейчас… Сейчас я осталась одна. Ты не знал, потому что я не рассказывала, но мы с братом тайно от всех родственников постоянно встречались, несмотря на категорический запрет. Он раньше здесь часто бывал и папа к нему относился очень хорошо. Твой и мой папа. Прости, я, наверное, вновь коснулась запретной темы, но говорю как есть.

- Оль. Я ведь не запрещаю тебе называть своего отца и твоим. Раз он тебя вырастил, воспитал и считал своим ребёнком, почему я могу быть против? Давай эту тему более не поднимать. Хорошо? Я ведь не раз обращал внимание, что Александра Валентиновича Романова ты чаще называешь Императором и намного реже отцом, но ни разу не назвала папой. Прости, малыш, получается, у твоего родного отца были две жены?

- С первой он развелся, когда встретил мою маму, а позже, когда она умерла, вернулся к той, прежней. Статус, знаешь ли, не позволял ему оставаться вдовцом. К тому же с младшим сыном у отца сложились неплохие взаимоотношения, а вот старший, Владимир – копия Государя. Даже голоса похожи, не то, что внешне... Димка, Димочка… Ну как же так… Почему именно тебя, не Володьку…

- Не нужно говорить подобное, Оля, - я поднялся с дивана, с осуждением глядя на зарёванную девушку. – Твой старший брат не виноват, что остался жив. Прошу, лучше помолчи.

- Да, Саша, ты прав. Ты всегда прав, а я вот, дура безмозглая, живу не умом, а сердцем, эмоциями. И как всегда потом жалею о сказанных словах. Прошу тебя только, хоть ты не осуждай.

- Не буду. Мне… - в этот момент на столе зазвенел телефон. Мой, не Ольги, который принёс Романов, когда был в гостях, взамен утерянного. Непростой такой фончик, навороченный, с гербом России на задней крышке и под номером «5» и гравировкой с указанием фамилии, имени и отчества владелицы. Я, помнится, ещё раз прошёлся по этому поводу, потому что Ольга продолжала себя позиционировать сторонним человеком, не относящимся к императорской фамилии, да и цифра пять по старшинству не подходила, если только по значимости в семье, ставя Ольгу на последнее место.

- Слушаю, - ответил, увидев на экране кто меня набрал.

- Как она? – в трубке послышался голос смертельно уставшего человека, к тому же раздавленного горем от потери сына.

- Мы недавно вернулись домой. Утром газеты не читали и новости не слышали, а тут… Была истерика, но сейчас вроде успокоилась. Мои искренние соболезнования.

Я не услышал, что мне ответили, потому что телефон неожиданно был вырван из рук и Ольга монотонным, безжизненным голосом, выставив перед собой руку, что бы я не смог забрать телефон, стала… нет, она не разговаривала, она…

- Это ты убил Диму, отец. Ты его приговорил своими действиями, отношением. Скажешь, нет? Ответь тогда, почему Владимир не пострадал? Потому, что был рядом с тобой под защитой Гвардии? А кто тебе помешал вовремя забрать во дворец младшего сына? Не удивлюсь, если и твоя ненаглядная была рядом с тобой. Я никогда не прощу тебя, отец, за твой поступок ТОГДА, когда фактически отрёкся от меня. Зная точно, что я жива, не стал бороться за возвращение ребёнка в семью, а многие годы наблюдал за мной со стороны. Да, я знаю точно, что ты был в курсе где я и что со мной. Поэтому и приблизил к себе Николая Сергеевича. Что, я не права? И анализ ДНК был проведён только после моего совершеннолетия лишь для успокоения твоей совести. Ну как же, вот так случайно воссоединилась семья. Всё красиво и празднично. Все радуются и веселятся. Только обо мне ты хоть раз подумал? Как я жила все эти годы? Я тебя ненавижу, отец. Сначала ты убил маму. Зная заранее, что роды будут тяжёлыми, отстранил опытных врачей и заставил маму рожать в каком-то захолустье, мотивируя, что там будет безопасно. Сейчас избавился от Димы? Что, теперь я на очереди? Прошу – оставь меня и Сашу в покое. Забудь навсегда, что мы существуем. Поверь, так будет лучше для всех.

Ольга замолчала и положила фон на стол, а сама забралась с ногами на диван и, обхватив колени руками, уткнулась в них лицом.

Думал, Романов отключился, но нет, счётчик секунд разговора не остановился, пришлось брать фон в руку и попытаться снизить градус накала.

- Простите, не ожидал, что телефон окажется в руках Ольги. – А что можно было сказать человеку, когда ему и так тяжело.

- Если слышали, Александр, что говорила дочь, она была неправа. Не хочу, и не буду оправдываться, не в моих правилах. Скажу одно – она видит лишь одну сторону жизни, а та многопланова. Скажу лишь, по только что полученной информации, на месте моего сына должны были быть другие... Вы двое... О времени и месте похорон сообщу. – Разговор прервался.

- Ты меня осуждаешь за сказанное? Что не пожалела отца, а постаралась его добить?– в тишине прозвучал вопрос. И только после длительной паузы девушка продолжила. – Саша, я ведь о многом умолчала, не стала ему говорить, хотя и следовало бы. Я его в самом деле ненавижу за то, что он фактически обрёк на смерть маму и за свою судьбу. Хотя… Знаешь, в другой ситуации я ведь не могла бы узнать что такое папина любовь. Что такое забота о ребёнке и как возможно, когда неродной человек ночи не спал, когда я болела. Как переживал, когда я сдавала экзамены, как искренне радовался за меня, за мои успехи. Папа всегда говорил, что «маленькое солнышко найдёт своё счастье, только надо немного подождать». Я и ждала все эти годы…

Хотел спросить «дождалась ли», но не стал – Ольга и без того сегодня была один оголённый нерв, зачем добивать?

- Пойдём на кухню? Чаю попьём. Я, может быть, тебе одну пироженку выделю, - говорил, а сам смотрел на девушку, на её реакцию. Смешно, но когда прозвучало «пироженка», у неё, как у маленького пёсика, шевельнулись ушки. Скорее всего, попыталась улыбнуться. Что ж, уже неплохо. Вновь подхватил её на руки и в какой раз удивился насколько мало весит, несмотря на внешний вид – мне было совсем не тяжело. Так, в скрюченном состоянии её и принёс. Аккуратно посадил на стул и включил чайник. Когда вода закипела, залил заварку водой и накрыл полотенцем. Достал из холодильника коробку и положил на тарелку два пирожных. Себе и ей. Не из жадности, а ради принципа.

- Малыш, открывай глазки и давай пить чай.

Ольга попросила нож, и разрезала пирожные пополам (те были разными).

- Прости, у Разумовских вела себя как последняя хрюша. Знаешь почему? Те десерты, что готовит их повар, считаются самыми вкусными в Петербурге. Я лишь слышала хвалебные отзывы, но никогда не пробовала, а тут такое богатство. Даже не поняла, как всё исчезло с тарелки.

- Зато теперь знаю главную твою слабость – ты сладкоежка.

Девушка тяжело вздохнула, но ничего не сказала и, положив себе на тарелку две половинки разных пирожных, чайной ложкой стала отламывать крохотные кусочки. Не сразу, но заметив, что я не ем, а смотрю на неё, смутилась.

- А ты чего не ешь?

- Получаю удовольствие от того, что вижу, как ты наслаждаешься. – Демонстративно отрезал ножом себе по крохотному кусочку и поочерёдно попробовал. Что можно сказать? Очень вкусно и необычное сочетание привкусов, но для меня это слишком сладко. Пододвинул свою тарелку к девушке. – Уничтожай.. Хоть и вкусно, но для меня что очень солёное, что сладкое – ем через силу. Вот острое, это моё.

- Правда, можно? – Ольга сейчас воистину напоминала маленького ребёнка. Моська, вымазанная в шоколадном креме и огромные сияющие глаза. Ей бы не косу сейчас, а две косички с белыми бантами – самое то.

- Если очень хочется, то можно. А вообще пора мыться и ложиться спать. Давай, доедай и в ванну. Я следом.

- Может сегодня не будем заниматься?

- Может и не будем, если у меня получится… прости, если у НАС получится сделать то, что надо… просто надо попробовать…

* * *

- Какой ты молодец, Саш, - Ольга, перевернувшись со спины на бок, погладила меня по щеке и нежно поцеловала. – Спасибо тебе за понимание.

Ну да. Мы сегодня впервые сделали то, что от нас ожидали наши учителя – смогли сами, хочется надеяться, что без помощи творца, переместиться в то странное место, где и проходило обучение. Сегодня здесь не было ни учителей, поэтому мы, оказавшись на берегу озера, сначала искупались, а потом свалились на песок, подставив тела под местное странное солнце. Как у нас получилось? А не знали и не понимали до последнего что делали. Просто безумно хотели оказаться именно здесь. Может, если бы так же захотели, оказались в другом месте? У меня в мире?

- Оль, а если, когда вернёмся, попробуем сделать пробой в мой мир? Заглянуть туда хоть на пару минут, что бы…

- Давай попробуем, я - за. Только надо подготовиться. Сам должен понимать, ТАМ нас могут ждать.

- Не нас, меня. И давай не спорить и, тем более не ссориться. Ты останешься дома, а я пробегу по квартире и сразу вернусь назад. Обещаю.

- Саш, без меня ты туда не пойдёшь. Случись что, мы окажемся в разных мирах, а дальше? Может ты и вздохнёшь с облегчением, что наконец-то удалось избавиться от меня, а я… А мне жизни без тебя нет. К сожалению, а может к радости, я это поняла. Так что, моя половинка, перестал бы думать как от меня сбежать.

- Оль, ты это серьёзно? – повернувшись, посмотрел на девушку и улыбка сразу же сползла с моего лица – взгляд девушки выражал твёрдую решительность. Она не шутила.

- Оденем бронники, вооружимся и будем пробовать активировать проход. На предварительные эксперименты у нас время и возможности есть. Я о том, что говорила машина, мол, прежде необходимо осуществить пробный поход.

- Может в таком случае не будем терять время? Прямо сейчас домой и потом…

- Рано Вам бросаться с головой в омут, - от леса донёсся негромкий голос и мы, повернувшись, увидели подходящего неторопливой походкой незнакомого старика. – Надеюсь, уже отдохнули и успокоились? Мы Вам не мешали, но время неумолимо идёт, а впереди у Вас двоих долгая жизнь, а будет ли она счастливой, зависит от того, чему Вы научитесь.

- Значит, творец, ты вновь нарушил, что тебе сказали – не лезть к нам со своими наставлениями?

Старик рассмеялся.

- Того пернатого, которого Вы называете творцом, здесь в полном виде нет. Вы ему сами запретили находиться рядом, а нарушить запрет он права не имеет. Только Я не он. Мы, восемь твоих предков, Алекс, точнее цифровых копий предков, имеем возможность существовать от носителя автономно. Как, скажем, авианосец и самолёты.

- Тогда ответь на вопрос – мы сами смогли совершить переход в это место? Без помощи творца?

- Да, Сегодня впервые, с чем могу и поздравить. Ваши организмы за последние дни синхронизировались и непредвиденная инициация ментальной связи между Вами привела к стабилизации энергетических структур. В данный момент творец анализирует что произошло, но это дело не одного и не двух дней. Да, не представился, моё упущение. Называйте меня Сергием. Ударение на первый слог. Я проведу с Вами два занятия по теме, которая Вам вроде уже знакома, но кроме теории будем больше практиковаться.

- И эта тема? – улыбнулась Ольга, - история?

Старик прищурил глаз, окидывая взглядом лежащую девушку.

- Хорошо, пусть будет история. Только в этой… истории будете участвовать Вы сами. Ольга, Вам что ближе, исторические персонажи или современные?

- Современные.

- Тогда, скажем, время действий - сегодняшнее утро. Место – улица Жуковского, дом 24. Время событий девять утра. Возможно, если покажете себя достойно, сможете повлиять на ход событий в реальности.

- Так там сегодня… - что хотела сказать Ольга, я так и не узнал, потому что мы оказались в Петербурге, у входа в дом, где жила семья нынешнего Императора…

* * *

Первым делом оглядел себя, затем подругу. Одеты были однообразно – тёмно-серые, почти чёрные комбинезоны, берцы на толстой подошве, поверх лёгких бронежилетов разгрузка, пистолеты и, вдобавок ко всему, короткоствольное автоматическое оружие, почему-то с надетыми на стволы металлическими колпачками, ещё и под пломбами.

- Точное время нападения в газете было указано? – задал вопрос девушке, которая произошедшую с ней метаморфозу приняла с олимпийским спокойствием.

- Около девяти тридцати. Сейчас, – она механически подняла к глазам запястье руки, на которой красовались массивные часы, – девять пятнадцать.

- Мы у дома твоего брата? Какие функции может выполнять наша двойка?

- Как поняла, Алекс, мы здесь вместо реальной двойки наружной охраны. Скоро подъедет машина для брата, которая отвезёт… которая должна была его доставить в училище на Васильевском.

- Кто в машине?

- Водитель и охранник. Из квартиры выйдут брат и его телохранитель.

- Ты прочла в газете, что погибли брат, три охранника, а ответным огнём нападавшие, тоже трое, были уничтожены. Так?Посчитать – нас с охраной всего пятеро, не считая брата. Двое останутся в живых. Кто?

- Неважно кто. Главное – спасти брата.

- Неверный ответ. Теперь внимательно послушай, что скажу. Первое. Нам дали шанс изменить реальность и упускать его не имеем права. Второе. Если ты хоть на секунду начнёшь своевольничать, мы с тобой расстанемся, потому что иметь рядом человека, которому не смогу доверять, смерти подобно. Делаешь только то и так, что скажу. Я подобные ситуации в жизни проходил и не раз, ты – нет, поэтому своё мнение можешь засунуть куда подальше. Сказанное мной принимаешь?

- Да. Более чем.

- Вопросов нет? Надеюсь, что нет. Последнее, малыш. Это не сон, Оля, я чувствую своей пятой точкой, что здесь мы можем погибнуть реально, и никто нас не спасёт и не перетащит на пляж у лесного озера. Готова? Время?

- Девять двадцать пять. Машина задерживается. По протоколу они уже должны быть на месте.

- Значит, в машине будет не охрана, а боевики. Двое из охраны уже в минусе. Встань сзади меня. Твой сектор – от двенадцати до трёх. Знакомо?

- Да.

- От меня ни шагу в сторону. Я сделал шаг – ты шаг. Я влево, ты влево. Я вправо – ты вправо. Твою ж… колпачки с оружия долой. Оружие зарядить. Патрон дослать. Палец от спускового... Переводчик на одиночный.

- Принято.

В этот момент сзади нас открылась дверь и оттуда выглянул сначала охранник, следом парень лет восемнадцати. Вышли во двор и встали как два столба, с недоумением глядя на нас.

- В дом, живо, - скомандовала Ольга. – Нападение на машину.

- Оля, ты? Здесь? Что случилось? – парень узнал сестру и сделал шаг вперёд, что бы в следующий момент быть схваченным за шкирку своим охранником.

- Отвечаешь за него головой, понял? – прошипела девушка. – Обратно в квартиру, живо!!!

Охранник успел затолкнуть подопечного в парадную, но сам замешкался. Поэтому пришлось, сделав пару шагов назад, прикрыть вход, но не учли, что из машины, которая влетела во двор с улицы, стали стрелять ещё в движении прямо через переднее стекло.

- На колено. Огонь по водителю, – я заметил, что охранник не захлопнул за собой дверь. То ли оставил для нас возможность заскочить в дом, то ли решил вернуться и помочь. Одним словом урод. (Через несколько дней я узнал, что был не прав - телохранитель погиб прямо там, в дверях, потратив последние секунды своей жизни на то, что бы сообщить руководству о нападении)…

Как расстрелял магазин, даже не понял, но среди грохота всё равно услышал, как сзади тихо ойкнула Ольга.

- Куда? – рявкнул, не оборачиваясь.

- Нога и вскользь по голове. Правая рука тоже.

- За меня уйди. Прекрати стрелять, – опустил флажок режима огня на автомате и тупо, один за другим выпускал содержимое двух рожков в сторону машины. О том, что она бронированная, сообразил не сразу, но тех двух, кто сидели на первом сиденье, мы уже положили, потому что лобового стекла в машине не было в помине – его выбили чем-то серьёзным ещё по дороге сюда. Но с заднего сиденья в нас продолжали стрелять и, судя по всему, там имелся большой запас боеприпасов, потому что огонь вёлся практически не переставая, с секундными перерывами на перезарядку.

- Малыш, ты как? – я отбросил в сторону пустой и подсоединил последний полный магазин. – Последний магазин. Перезаряди свой автомат и положи слева от меня.

- Держусь, но мутит. Кровь не остановить, хлещет как из ведра. Скорее всего, артерия задета, а ни жгута, ни бинта нет.

- Вынь ремень или шнурок из ботинка и перетяни ногу. Давай, милая, действуй. Ты мне нужна. И не смей раскиса…

Ну вот, мне в грудь прилетел уже второй «подарок». Первый попал в пустой магазин, а этот… Больно то как… Дерьмо, а не жилеты… Отбросив автомат без патронов, выдернул из кобуры пистолет и выпустил всё, что было в обойме, в машину. Пистолет в сторону, левая рука наткнулась на автомат Ольги. Опыт старой школы дал о себе знать. Из машины, выбив искорёженную заклинившую дверь, вылез окровавленный мужик и, шатаясь, пошёл прямо на меня, пытаясь попасть, тоже стреляя из пистолета. Он упал метра за три, когда я уже с огромным трудом приподнял автомат и выпустил в противника всё, что было в магазине. Если бы не пронзительная боль в груди, можно было представить, что мы с Ольгой участвуем в съёмках какого-то боевика. Ну не может человек упрямо идти вперёд, когда ты метров с пяти всадил в него почти тридцать пуль. Он ведь даже без бронника был… После грохота - звенящая тишина…

Сунул руку себе под бронежилет - комбинезон мокрый. Повернул голову – Ольга сидела, прислонившись к моей спине, зажимая левой рукой правую ногу. Увидев намотанный шнурок чуть ниже бедра, улыбнулся. - «Молодец, успела».

- Ты как, малыш?

- Не очень. А ты?

- И я…

Последнее, что увидел, как двор заполняют вооруженные люди, а брат Ольги прямо поверх комбинезона бинтует почему-то именно её руку, не ногу… Значит, у нас получилось…

* * *

Проснулся как всегда рывком, вынырнув из тяжёлого сна и не дома… в больнице. Одного взгляда хватило, что бы окончательно осознать, где нахожусь – куча аппаратуры вокруг, датчики, тянущиеся к моему телу, какие-то провода. И спящая рядом на стуле Маша. Вот уж кого не ждал увидеть рядом с собой, точно не её.

- Лисичка-сестричка, - хотел подурачиться, но почувствовал, что в горле торчит трубка, мешающая говорить. Я что, под аппаратом ИВЛ? «Прогнал» состояние, вроде ничего особо не болит. Рукой стянул пониже одеяло. Увидел перевязанную грудь, а что под бинтами, кто знает? Вынул трубку и понял, что дышать могу самостоятельно. Положил трубку рядом и, видимо, сработала какая-то сигнализация, потому что через полминуты в палату, где я лежал, ворвалось с полдесятка медиков. Смешно стало, что когда увидели лежащую рядом с головой трубку и без слов попытались вновь её засунуть мне в горло, не смотря на то, что я демонстративно закрывал рот рукой. Отбрасывали руку в сторону и пытались разжать зубы, пока кто-то не обратил внимание, что я, вообще-то, жив и вполне себе в сознании. Успокоились черти, отстали.

- Привет, Машутка, - слова дались с трудом, но меня поняли. Руку нежно пожали и, как показалось, даже прослезились. – Ты чего здесь, а не там, где должна быть?

- Моё право быть там, где я нужна и наиболее полезна, – девушка покраснела и, когда её попросили на время отойти от койки, как мне показалось, с радостью покинула палату. Сказала, уходя, что скоро вернётся.

- Как наши дела? – Мерзкая формулировка вопроса, который неизменно слышал каждый раз, когда попадал в больницу. Тем более было странно воспринимать подобное от врача, который, прямо скажем, выглядел более чем пожилым. Лет сто ему было, не меньше.

- Как обстоят ВАШИ дела, можете знать только Вы, да и как мои дела, тоже только Вам известны. Я здесь так, для мебели, койко-место занимаю.

- Раз пытаетесь злиться и шутить одновременно, уже неплохо. Самочувствие? Ах, простите, как сами себя чувствуете? Вопрос на этот раз задан корректно? – старик даже не улыбнулся, но вот глаза его искрились смехом. Подобное бывает, когда человек душой до сих пор юный.

- Вроде ничего не болит. Дышится свободно, но вздохнуть полной грудью не могу – повязка мешает. Железа из меня много вынули?

- Ну, вызывать машину для скупки металлолома не стали, много бы не заработали, а так… три из груди, одну из руки и ещё одну из шеи. Последняя самая лёгкая, рикошетом от нагрудной пластины немного зашла под кожу. С остальными пришлось повозиться, но Ваш организм оказался настолько удивителен, да и воля к жизни такая, что через пару недель смогу Вас с полным основанием выписать.

- А сколько я здесь валяюсь? – Две недели лежать в больнице ну никак не входило в мои планы.

- Сегодня четвёртый день. Мы искусственно держали Вас в бессознательном состоянии, зная заранее, что Вы сразу же попытаетесь отсюда сбежать. Могу предложить альтернативу. Дома, как известно, стены помогают, только за Вами должен быть уход. Мне тут шепнули, что Вы вполне самостоятельный человек. Готовить умеете и даже знаете где находится туалет, но у плиты стоять Вам слишком рано, да и не сможете стоять, упадёте, а как следствие – вернётесь ко мне. Последствия ходьбы до санузла будут аналогичными.

- Уважаемый, и кто Вам столь много обо мне рассказал?

- Так сюда столько Ваших поклонниц набежало, отбоя нет. Их в дверь, они в окно. Их в окно, они чуть ли не подземный ход копают. Четыре дня осады в больнице, это, знаете ли, ещё надо пережить.

Вот разговаривал со стариком и было у меня ощущение, что всё происходит не в реальности, да и сам старичок напоминал кого-то из знакомых. Было ощущение, что передо мной собирательный образ из всех тех цифровых копий, что имелись у творца.

- «Молодец, паря, голова работает», - голос старика раздался уже внутри моей головы. – «Только здесь я в обличии живого человека, медицинского академика и не во сне, в реальности. Значит так. То, что предприняли медики, для их уровня более чем достойно, но тебе надо попасть домой. Там творец приведёт тебя в порядок гораздо быстрее».

- «Он же упомянул, что не является хирургом и не способен синтезировать нужные лекарства».

- «Он много чего говорит, но способен делать намного больше. Так что готовься. Сегодня-завтра тебя отвезут домой».

- Ольга как? Жива? – спросил уже голосом и заметил, что остальные медики вокруг словно отмерли, зашевелились, стали клацать по кнопкам аппаратуры, другие готовили шприцы для уколов.

- Жива, хоть не столь здорова как хотелось. Три ранения, одно из которых несущественное. У неё процесс выздоровления происходит значительно медленнее. Начала ходить, хоть и с трудом. Думаю, скоро увидитесь.

Старик покинул палату, а вскоре, получив пару болезненных уколов и воткнув в вену капельницу, и остальные медики оставили меня в покое и. Закрыв глаза, я впал в какое-то странное состояние. Не дремал, но был словно в параличе, проигрывая перед глазами то, что произошло во дворе дома брата Ольги. Прокручивал ситуацию со всех сторон, выискивая как свои ошибки, так и своей спутницы. Конечно, первое, что пришло в голову – надо было уходит в парадную. Всяко там мы были бы лучше защищены. С другой стороны кто знал какое оружие имели боевики? Один выстрел в дверь из гранатомёта и мы двое просто прекратили своё существование, а из машины они выстрелить не могли. Или могли? Кто им мог помешать выйти с другой стороны и, прикрываясь бронёй, спокойно разрядить в нас оружие? Что помешало? Азарт боя? Отсутствие опыта или наоборот, имеющиеся опыт и понимание, что реактивная струя от выстрела их самих уничтожит? Теперь не расскажут…

В палату медленно, боком, подволакивая ногу, зашла Ольга. Ей помогала Маша, придерживая за поясницу.

Моя боевая подруга заметно похудела, осунулась и выглядела, прямо скажем, не очень. Особенно бросились в глаза бледность лица и на этом фоне воспалённые веки.

- Привет, – в унисон поздоровались друг с другом и улыбнулись.

- Саш, ты как?

- Сама видишь - каком книзу, но чувствую себя вполне нормально, а ты?

- Если честно, не очень. Не так нога, как рука постоянно ноет. Знаешь, что хочется? На берег озера, где смогу забыть про все болячки.

- Договорись с врачом, и поехали сегодня со мной домой.

- Как домой? – девушка удивлённо распахнула глаза. – Тебя уже отпускают? Не может быть.

- Надо уметь убеждать. Сегодня вечером или завтра с утра меня отпустят, я договорился, но поставили жёсткое условие, что бы за мной присмотрели.

- Ты как, поможешь? – Ольга повернулась, но Машутка отрицательно покрутила головой.

- Не смогу, как бы ни хотела. Сегодня заканчивается срок, на который меня отпустили родители. Если задержусь, шум поднимется до небес. Простите, ребята, в самом деле не могу.

- Понимаю, - мне было жалко отпускать от себя девочку, но понимал, что нельзя играть на чувствах Маши. Эгоизм до добра не доведёт. – Спасибо, милая, за заботу и уход. Честное слово, для меня ты всегда будешь самым желанным гостем в доме. Будет трудно, одиноко, знай, тебя всегда примут и окажут помощь.

- Саша, - Маша подошла к кровати и нежно поцеловала меня в губы. – Спасибо тебе за всё. – Шепнула, наклонившись к голове. – Береги Олю. Она за эти дни многое о тебе рассказала. Любит тебя… как и я.

Девушка погладила меня по голове и, подойдя к Ольге, чмокнула ту в щёку.

- Выздоравливайте, ребята. Надеюсь, ещё увидимся, - и через секунду за ней закрылась дверь.

- Убежала, - с тоской протянула Ольга. – Светлый человечек, мало таких.

- Ты права. За то время, что общались, Маша для меня стала сестрёнкой. Тёплая, смешная, открытая. Всё время хотелось её подхватить на руки и потискать как большого плюшевого мишку. Оля, твой брат жив? – без паузы перескочил на другую тему, отчего девушка на секунду растерялась.

- Он жив, а четверо всё-таки погибли. Двое, кто был в машине, телохранитель Димы и один из гражданских. Человек проявил любопытство и… поплатился за это.

- Больно и обидно, но нам не дали достаточно времени, что бы предупредить остальных. За пятнадцать минут… - Я с силой сжал зубы.

- Мы могли бы связаться по рации с охраной. Могли, Саша, я много думала, анализировала наши действия... Вчера меня повторно посетил следователь. Сообщил, что по его ведомству мероприятия закончились и руководством наши действия признаны удовлетворительными, но открыто другое производство, по которому мы двое являемся подозреваемыми в неправомерном использовании служебного оружия.

- В смысле неправомерного использования? Мы что, должны были палками отбиваться от нападающих?

- Ставят в вину, что сняли заглушки и пломбы с автоматов без разрешения начальника смены. Подобное могли сделать только после его письменного разрешения.

- Письменного? Они там все разом головой о стены ударились? Какое разрешение, когда в нас стреляли?

- Мы сняли пломбы РАНЬШЕ, чем по нам был открыт огонь. В пломбах стоит какая-то электроника, и сигнал о разблокирования оружия ушел раньше, чем телохранитель Димы подал сигнал о нападении. По закону подобные действия являются злостным нарушением, которое может повлечь за собой наказание вплоть до тюремного срока. К тому же экспертиза показала, что гражданский погиб от выстрела из твоего оружия. Доказано, что произошёл несчастный случай вследствие рикошета, но семья погибшего уже подала в суд, требуя моральной и материальной компенсации.

- Офигеть. – Я был ошеломлён подобными известиями, но что делать? Оказавшись в очередной раз на берегу озера, попросить повторить сегодняшнее утро? Блин, получится как в одном фильме с закольцованным днём. Хотя иных вариантов попросту не существует. Странно, что об отце Ольга не сказала ни слова, как и о старшем брате. Интересно узнать, как те отреагировали на случившееся? Романов же прямым текстом сказал, что изначально нападение планировалось на меня и Ольгу. Ошибся сам или его разведка? Или слова специально были произнесены, что бы я чувствовал себя виновным. Для чего?... Не выдержал, спросил.

- Какова реакция твоего отца? И людей, кто был обязан побеспокоиться о должной охране членов семьи Императора.

- А нет никакой реакции от слова вообще. Отец в госпиталь ни разу не позвонил, не поинтересовался, как мы себя чувствуем.

- Ну, это он делать не обязан. Наверняка ему о нашем состоянии регулярно сообщают сами работники госпиталя. Но то, что за проведённое здесь время ни он, ни твои братья здесь не появились, наводит на определённые мысли.

- «Что мы зря взялись исправить естественный ход событий?» - в моей голове зазвенел голос девушки. – «Думаешь, я ошиблась в брате?»

- «Молодец, что сообразила не говорить эти слова вслух. Палата, скорее всего, прослушивается. Давать людям очередной повод для сомнений? Надо ли? Что касается твоего младшего брата, раньше времени судить о его поведении не надо. Может отец ему строго-настрого запретил вообще выходить из дома во избежание повторения произошедшего? Ты сама ему не догадалась позвонить?»

- «Очередной фон всмятку. В него попала пуля. Так что я вновь без связи, а просить у кого-то… не хочу. Да, Саш, есть отличная новость. Микрел Стефанович на поправку пошёл. Он, оказывается, тоже здесь, недавно перевели из окружного госпиталя. Уже наведалась, проведала. Бодренький такой, улыбается. Привет тебе передавал. Врачи гарантируют, что через месяц его выпишут».

- «Рад слышать. В самом деле отличная новость. Хороший он человек. Правильный» - Я перешёл на голос. - Ладно, Оля. Спасибо, что проведала. Ты иди, а я немного посплю. Усталость накатила. Того и гляди, вырублюсь».

- Выздоравливай, Саш. – Ольга доковыляла до меня и, нагнувшись, сначала поцеловала, потом слегка прикусила верхнюю губу. – Это тебе за Машу. Как предостережение. Понял?

- Никак стала ревновать? – я улыбнулся и погладил девушку по голове. – С каких пор?

- С самого детства, Александр Николаевич. Тебе уже рассказывала, повторяться не буду. Хотя, как поняла, память, которой хвалишься, у тебя избирательная. Всего, что касается меня, либо не помнишь, либо притворяешься что забыл. Всё, я пошла отпрашиваться. Неужели думаешь, что оставлю тебя дома одного… без пригляда?

* * *

Как говорится в гостях хорошо, а дома лучше. Хотя и прошло всего ничего, как этот дом стал ощущать своим. Если быть честным, не до конца. Он до сих пор для меня оставался отцовским, а вот где жила мама, да и сам я – то да, тот был МОИМ домом. Привезли на следующее утро одного на карете медпомощи. Хотя карета, это слово из прошлого. Ехал во вполне комфортабельном микроавтобусе. Подхватив с двух сторон, двое молодых парей чуть ли не на руках донесли по лестнице до дверей квартиры, но, по какой-то неведомой причине, внутрь квартиры заходить не стали – попрощались и побежали вниз. Открыл дверь, зашёл, огляделся. Тишина и покой. Никого и ничего, хотя вру. В голове раздался на редкость радостный голос моего спутника, хранителя, охранника, мучителя, учителя… вообщем, творца.

- «И почему это я мучитель? Хотя понимаю ход мыслей и не обижаюсь. Алекс, вижу в твоей голове навязчивые идеи, от которых ты не откажешься. Хорошо, иди на кухню и готовь свою отраву, а потом я тобой займусь. Только позволь это сделать по твоему приглашению».

- «Как будто если бы я запретил, ты не ослушался. Тебя подобные запреты ещё никогда не останавливали».

- «Тем не менее, если бы я был с тобой, ты бы не пострадал. Или пострадал, но не столь серьёзно. И твоя женщина осталась бы невредима. Я не прав?»

- «Не бурчи, ладно? На время снимаю твои ограничения. Занимайся тем, чем считаешь нужным. Да, вопрос. Каким образом телефон Ольги, который оставался в квартире, оказался при ней в момент нападения?»

- «Таким же, каким Вы оказались одеты в форменную одежду сотрудников охраны и имели при себе реальное боевое оружие».

- «Не находишь странным постоянно уходить от прямых вопросов?»

Ответом было тишина. Ну и ладно. Прошёл с остановками на кухню, и сделал себе крепчайший кофе.

- Будь добр, принеси мне из кабинета сигарету. Последний месяц вообще не курил, а тут считал минуты, когда смогу закурить. Только прошу, без нравоучений.

- «Могу предложить альтернативу, хотя тоже является отравой. Твой отец, как и ты, иногда курил. Пользовался в основном трубкой. Остался приличный запас табака. Принести?»

Я подумал и согласился. Был период, когда я сам курил трубку, потому что нормальных сигарет в своих скитаниях по миру порой не мог добыть неделями, а трубочный табак, к удивлению, находил почти всегда. Иногда отвратный до невозможности, более похожий на куриный помёт, тем не менее.

Аккуратно опустился на стул у окна, поставив перед собой большую чашку кофе и принялся набивать трубку. Глянул, ни спичек, ни зажигалки.

- Табак не зажжёшь? А то всё равно придётся идти в кабинет. Зажигалка там.

- «Ты, как мне кажется, вообще обнаглел. Захотел воспользоваться моим жизненным пламенем, что бы прикурить? Алекс, у тебя осталось хоть что-нибудь святого?»

- Сказал бы просто, что не поможешь, я бы понял. Что ж. Придётся вставать и идти в кабинет. Хотя чего-то я туплю. Зажгу конфорку от электрозажигалки и прикурю от огня.

Стал подниматься со стула и тут заметил, как мелькнула искра, и табак в рубке задымился.

- Пожалел меня? Спасибо за заботу, оценил. Дай немного посидеть в тишине, подумать, а потом пойду в спальню.

- «Задам вопрос и больше мешать не буду. Когда здесь появится Ольга? Её состояние лучше?»

- Рассчитывали приехать вместе, но её оставили в больнице ещё на неопределённый срок. Думаю, день-два точно проведёт там, пока всех врачей и сестёр не сведёт с ума. Она переносит ранения тяжелее меня.

- «Задал вопрос, зная, что её организм нестабилен. Ей в твоём мире лучше, чем здесь».

- Ты что, её мысли читал?

В ответ снова тишина. Ну да, раз творец сказал, что не будет мешать, в таких мелочах он щепетилен. Гадёныш… Во всём бы следовал своему слову.

Где-то вдалеке услышал отголоски бухтения – реакцию на мои слова, но не больше.

Как же хорошо было сидеть за столом, смотреть на прохожих и делать маленькие глотки ароматного кофе, попыхивая трубкой. Табак у отца был потрясающе ароматным. Вообщем, просидев около получаса, поковылял в спальню. Разделся и лёг, заметив, что бинты не столь белы как прежде – кровит.

- Тэшка, только не надо меня погружать в сон. День на дворе. Что тогда буду делать ночью?

- «Если тебя не усыпить, будешь страдать от боли, а ТАМ бы провёл время с большей пользой, в обучении. Хорошо. Принимаю твой выбор, только потом не обижайся. Готов?»

- - -

Как же было больно. Складывалось впечатление, что творец разрезал все швы, покопался в ранах и зашил обратно, вдобавок полив раны спиртом. Я орал, матерился в голос, пару раз отключался, теряя сознание, но снова приходил в сознание от очередного копошения в моём теле. За окном уже стемнело, ведь на дворе конец ноября. Или уже декабрь? Запутался в датах, да и снега практически не было. В этом мире было значительно теплее и снег на улице видел всего пару раз. Полежав пару часов, таял.

- «На сегодня я закончил. Заканчивается энергия, поэтому в квартире оставляю тебя за главного».

- Шутишь? Ну да, помню, что говорил о эмоциональной составляющей. Как мои дела?

- «Думал, всё будет намного хуже. Твой организм работает на пределе возможностей, но, заживляя раны, пожирает сам себя. Тебе, Алекс, необходимо усиленное питание, но это завтра. Сегодня рекомендую больше не вставать, хотя вряд ли ты послушаешься моего совета. Всё, ухожу».

- Ты так и не ответил что со мной, - в тишине раздался еле слышный хлопок и я неожиданно ощутил запах озона.

Невольно вспомнился огромный ящик ксерокса, которым пользовался пару десятков лет назад. Запах точь-в-точь тот. Немного полежал, а когда почувствовал, что пора посетить место не столь романическое, но жизненно необходимое, поднялся. Потом посетил и ванную. Глянул на себя в зеркало. Хмыкнул, глядя себе в глаза. Бледный, с синяками под глазами, да и причесон соответствующий – грязные волосы на голове торчат в разные стороны. Умыл лицо и побрёл на кухню. Мысленно плюнул на все рекомендации врачей и «местного лекаря», достал из холодильника кусок мяса, пяток среднего размера картофелин и начал готовить себе праздничный ужин. Надо ж отметить первый бой в этом мире, из которого, хоть и дырявый, но вышел победителем…

* * *

К следующему вечеру в квартире появилась Ольга в сопровождении молодого человека, который чем-то неуловимо был похож…

- «Брат. Дмитрий», - мелькнуло в голове и тут девушка сама представила парня, но всё моё внимание в этот момент было приковано не к этим двум, а к двум другим, мужчинам, которые по-хозяйски вошли в квартиру, чуть сдвинув меня в сторону как мешающую им мебель и, не спросив разрешения, направились в разные стороны осматривать что где находится. Один, так уже открыл дверь в спальню, и я еле успел его догнать и схватить за шкирку, рвануть на себя.

Надо отдать должное – мужчина мгновенно вывернулся из моих рук, потянулся к поясу, но оцепенел, когда ему в лоб упёрся ствол пистолета. В наступившей тишине щелчок предохранителя прозвучал настолько оглушительно громко, что «гости» вздрогнули.

- Дёрнешься, пристрелю на месте. На территории собственного дома имею полное право защищать себя и личное имущество всеми доступными средствами. Тем более разрешение на хранение и ношение оружием подписано самим Императором. Вопросы есть? Пожелания, просьбы? Теперь даю полминуты, что бы оба исчезли из квартиры. Время пошло.

- Это личная охрана сына Императора, – вякнула было Ольга, но, увидев моё лицо, замолчала.

- Личная охрана защищала твоего брата, Ольга Сератовна, во время нападения. Некоторые из них погибли, другие пострадали. Только этих двоих я почему-то вблизи себя не видел. Ни как они выполняли свою работу, закрывая собственными телами подопечного, не видел, ни рядом с нами, отстреливаясь до последнего патрона от боевиков, их не было. Не устраивает подобная позиция – никого силой не держу.

- Александр, - вскинулась Ольга, но вновь замолкла. В этот раз её остановил, дёрнув за рукав, брат.

- Что Александр? – Я рассвирепел. Будут мне в собственном доме указывать как себя вести. – Я Александр уже с полсотни… Время заканчивается. Что замерли? – Я слегка пнул сидевшего у моих ног телохранителя. – Пшли вон отсюда.

Почувствовал, как от резкого движения по животу поползла тёплая струйка. Сунул руку за ворот халата, который на мне был одет поверх брюк и рубашки (знобило с утра, вот и напялил). Вынул – рука в крови. Это увидели все, кто был в квартире – и Ольга, и «гости».

- Уйдите все. Ты тоже, Ольга Сератовна. Мне надо остаться одному.

На удивление, девушка не стала спорить, вышла из квартиры первой. Последним выходил Дмитрий. Повернулся ко мне, как-то странно улыбнулся. Наверное, извиняясь.

- Спасибо, Саша, за мою жизнь. Я твой должник.

- Иди уж… Должник нашёлся.

Когда дверь захлопнулась, зашёл в ванную, сбросил с себя грязную одежду и поверх старой повязки стал наматывать новую.Понял, что в любом случае сегодня лучше ничего не трогать – голова разболелась, да и потряхивало. Испачканное засунул в стиральную машину, а вот как добрался до кровати уже не помнил…

Следующие два дня метался в бреду, то чувствуя, как плывёт сознание от боли, то приходя в себя от жуткого голода. Несколько раз вставал, что-то ел, а вот что не осталось в памяти, больше пил. Хорошо в холодильнике имелась целая батарея бутылок с разнообразными соками. Периодически звонил телефон, иногда звенел звонок входной двери, но я только раз ответил на звонок фона, даже не понял, кто звонил. Рявкнул, что ещё живой и отключился.

Пришёл в себя лишь к вечеру третьего дня, точнее, четвёртого, как вернулся из больницы. Грудь не болела. Понял, что кризис миновал, пошёл на поправку. В ванной, размочив бинты, смотав и приготовив на выброс, в изумлении уставился себе на грудь. Вспухшие багровые шишки на месте дырок, которые неимоверно чесались. Протирая тело дезинфицирующими салфетками, случайно увидел грудь в ИНОМ ракурсе. Так, что следы от пулевых ранений стали не видны, зато появились ТРИ кольца. ВСЕГО ТРИ!!! Без всяких дурацких перегородок, препятствий и… без фигурок людей. Что это означало, не понимал, да и был не в том состоянии, что бы досконально разбираться. Хотя почему не воспользоваться «подсказкой зала»?

- Тэшка. Творец. Ты где?

В ванную сквозь приоткрытую дверь просочился огненный феникс, сверкая как сварка.

- Если можно, будь добр, притуши яркость, слепит. Хочешь, что бы у меня и зрение испортилось? Так лучше. Спасибо за понимание. Твоя программа может ответить на вопрос - что означают три круга на моей груди?

- Три этапа дальнейшего жизненного цикла, два из которых – периоды личного обучения.

- Говоришь нормально, не мысленно, это явный прогресс. Так…Сказал личного? Это означает, что буду заниматься с тренером без Ольги?

- Её присутствие на данном этапе обучения будет скорее отвлекать, чем помогать. Она в данный момент занимается по собственной программе.

- Что ж, пусть занимается. Новости есть?

- Сегодня я тебя перенесу. Готовься. Другой информации нет. – Творец, полыхнув красками, исчез. Без запаха и звука. Был и нет. Почему так всё время не делает? Позёр. Любит присутствие спецэффектов. Ему бы в Голливуде сниматься – цены б не было. Наверное, тот, кто составлял программу, добавил в неё частицу себя. Высшие… они такие…

Зайдя на кухню, посмотрел на часы – шесть вечера, до сна ещё ой как долго. Состояние было удовлетворительное, но, открыв холодильник, почувствовал, что есть совсем не хочется. Странно, при взгляде на кусок мяса в морозилке у меня появилось чувство тошноты, а не ожидаемое слюноотделение. Выпил залпом пол-литровую бутылку сока и чуть позже сварил кофе. Трубка с пачкой табака так и лежала на кухне, разве что сходил за зажигалкой в кабинет. Занял своё любимое место у окна и стал наблюдать за прохожими, потягивая по очереди то кофе, то мундштук трубки. Обратил внимание, что недалеко от дома вновь появилась машина с наблюдателями. Пусть стоит, мне не мешает.

Около восьми вечера зазвонил телефон. Звонил долго, пока я ковылял с кухни до спальни. Номер высветился новый, такого в моих контактах не было. Пока думал, абонент звонить перестал, зато через пару секунд телефон зазвонил вновь, на этот раз на разговор напрашивался Глава рода Разумовских.

- Добрый вечер, Георгий Алексеевич,– поприветствовал старика.

- Добрый, Александр Николаевич. Как себя чувствуете? Разговаривать можете? Если нет, позвоню в другой день.

- Если недолго, выдержу.

- Может моего врача прислать? Тот с большим опытом.

- Спасибо, но мне теперь только восстанавливаться, опасность позади.

- Что ж Вы так, Саша? Как вообще оказались с Ольгой Сератовной в том месте?

- «Как? Знал бы ты как. Сразу бы отложил все дела и лично примчался с расспросами».

- Если честно, волей случая. Ольга попросила её сопровождать. Соскучилась.

- Поэтому и оделись соответственно? Бронежилеты, пистолёты, пулемёты?

Я не сдержался, рассмеялся.

- Какие там пулемёты. Знал бы, во что вляпаюсь, в самом деле захватил с собой пулемёт, а лучше - приехал бы на танке. А так трещотка, которая что была, что её не было. Одно название.

- А что в ней такого? Автомат самый что ни на есть современный. Скорострельность на высоте, осечек практически не бывает.

- Перечислить минусы? Хорошо. Калибр – пятёрка с небольшим. Патроны, так вообще курам на смех. С таким слабым зарядом, как мне показалось, даже краску с машины не сбили. Что были клин или осечка, клеветать не стану – не было такого, но у бойцов, которые выполняют сверхважные задания, должны быть минимум бронебойные пули в магазине. С соответствующим навесом пороха в патронах. А тут… Знаете, я бы сказал, что выбором снаряжения и оружия для телохранителей занимаются откровенные враги Руси. Я бы с огромным удовольствием их поставил вместо себя. Пусть бы на собственной шкуре испытали то, что мы почувствовали.

В трубке была тишина, потом раздался негромкий смех.

- Спасибо за своеобразную оценку моих трудов, Александр Николаевич. Вы, может, один в стране не знаете, что за малым исключением вооружение и экипировку для армии, флота и сотрудников внутренних дел, поставляет род Разумовских. Хотя на Вас не обижаюсь, потому что Вы были вооружены тем и одеты в изделия, что произведены на наших заводах. Что касается краски на машине, по которой стреляли, тут Вы явно погорячились - там живого места нет, а что не пробили, то, как Вам будет известно, бронебойные пули и армейское оружие запрещено для использования отделами внутренних дел и контрразведки. Во избежание, так сказать, недоразумений.

- Я не извиняюсь за сказанные мною слова, потому что если бы у нас в руках было более мощное оружие, не погиб бы случайный человек. Не было бы рикошетов, да и не понадобилось бы тратить сотню патронов на один ствол, а работали мы с двух. Сами можете посчитать, сколько сожгли патронов.

- Ещё и пистолетами воспользовались, не так ли?

- Там калибр поболее, не согласны?

- Не хочу, и не буду спорить. Кстати, о танке. Он бы Вам не особо помог. Как мне доложили, в машине были найдены два готовых к выстрелу одноразовых гранатомёта. Ещё одним нападавшие воспользовались, разрядив по машине в километре от Вас. Думаете, почему в машине стёкол не было? Так вынесло их вместе с людьми.

- Георгий Алексеевич, можно задать вопрос знающему человеку? Кто пытался напасть на сына Государя?

- Достоверной информации мало, но Вам противостояли не любители и нее рядовые боевики. Как и в случае с похищением, работали как отставные сотрудники контрразведки, так и действующие сотрудники. Только вот какая загвоздка – все они были под воздействием сильнодействующих препаратов. Как вариант что под внушением. Повторю, достоверной информации нет. Главное – у всех погибших после смерти мозг как таковой отсутствовал – вместо так называемого «серого вещества» голова фактически была заполнена мутной водой. Плохо, но ни одного из так называемых «заговорщиков» живьём захватить не удаётся. Они или стреляются или делают всё, что бы их убили другие. Одного было взяли, так вместе с охранником, к которому был прикован наручниками, выпрыгнул в окно. Сам приземлился на голову, хорошо сотрудник полиции остался жив, хоть и поломался. Так что делайте выводы. Нам противостоят не отдельные кадры, а структура. Скорее всего имеющая поддержку на государственном уровне. Не на нашем, спешу успокоить, хотя не буду врать - среди местных властных персон у них есть немало единомышленников.

- Не знаю. Тот человек, с кем разговаривал, когда меня похитили, не показался мне странным или ненормальным. Обычный служака, причём не потерявший за годы работы чувства сарказма и ехидства.

- Вот я об этом и говорил только что. До последнего это самые обыкновенные люди, но именно до поры, когда попадают в руки правоохранителей и понимают, что деваться им некуда. Ну да ладно. У нас не такое слабое государство, к тому же имеющее мощный аппарат силовиков. Думаю, со временем всё выяснят.

- Но Вы на всякий случай на своих предприятиях усилили меры контроля?

- Разумеется, - в трубке вновь послышался смех. – Не хватает ещё, что бы к нам наведалась группа подобных водногловых. И Вам, Александр, советую поберечься. Да, простите, что отнял столь много времени на пустые разговоры. Я вообще-то звонил по делу. Скажите, если дня через три-четыре, естественно, после предварительного звонка, за Вами заедет Евгений? Как в прошлый раз?

- Появились вопросы по существу?

- Вопросов много, но, как Вы выразились, по существу как таковых и нет. Вы достаточно подробно расписали план работы на ближайшие пару лет. Я хотел бы пригласить Вас для подписания договора о сотрудничестве. Как западники говоря, контракта. Да, пока не забыл. Само Ваше предложение мы оформили как авторское право и завизировали в государственном реестре. Теперь без Вашего письменного согласия организовать что-либо подобное будет нельзя. Нет, можно конечно, но за этим последуют ТАКИЕ штрафы, что мало не покажется.

- Спасибо, Глава. Не ожидал подобного, честное слово. Моя благодарность. Что касается аналогичных предприятий, то их создание и дальнейшую работу, если не будете возражать, оставлю на Ваше усмотрение. Пусть покупают лицензию на подобную деятельность, а Вы даже сможете дать первоначальные знания, обучив, например, персонал и рассказав методику работы.

- Так через пару месяцев нас самих на обочину сдвинут, хотя… - старик задумался. – Лицензии на деятельность… Это интересно. Спасибо, стоит подумать. Есть, кому предложить подобное.

- Рад, Георгий Алексеевич, что мы в бизнесе, простите, предпринимательности, стараемся понять друг друга, не подставляя, а помогая.

- И я этому рад, Александр. К сожалению, в нынешнее время мало вероятности встретить молодых людей со свежим взглядом на жизнь и деловыми идеями. Большинство из них прожигает жизнь, совсем не думая как заработать, пользуясь накоплениями родителями. Вы уж не обижайтесь на старого брюзгу. Благодарю за беседу и прошу прощения, что занял столь много внимания и сил. Всего доброго.

Старик прервал связь, заставив меня задуматься.

- «М-да… впечатление, что ни разговор, то в каждом слове приходится искать двойной, а то и тройной смысл. Зачем нужны эти недомолвки и недосказанности? Информированность у старика фантастическая. Хотя… Его безопасник говорил, что за нами смотрят его люди, но ни в первый раз, ни во второй они не только не помогли, вообще не вмешивались… Да, дома как-то было проще и прямолинейнее, что ли…»

* * *

Как обычно на берегу озера было хорошо. Солнце, тишина. Здесь даже ветер никогда не дул. Опустил голову и взглянул на себя. Само собой – цел и невредим. Моя покоцанная тушка на этот раз полностью осталась дома. Поскольку был один, скинул с себя футболку и шорты и прыгнул в воду. Доплыл до противоположного берега и вернулся обратно. Оделся и лёг на тёплый песок, закрыв глаза.

- Здравствуй, Алекс, – сверху послышался голос и я перевернулся на спину. Вскакивать, показывая уважение, не было желания, хотя перед памятью предков это надо было сделать - человеческие копии ведь были сняты с реальных людей. Встал и склонил голову перед двумя стариками, с одним из которых ещё не был знаком.

- И Вам здравствовать.

- Спасибо за проявленное уважение. Мы это оценили. Присядем? – И Сергий первым сел на песок. – Сегодняшнее занятие мы проведём втроём. Ты, я и Радислав. Он самый опытный среди нас по логике, построения действий, а также прогнозированию реальности.

- По логике? – переспросил и улыбнулся. – Не обижайтесь на мою реакцию. Невольно вспомнился институт. Философия, логика, научный коммунизм. Как давно это было.

- Логичные действия и подобные мысли – основа деятельности любого мыслящего существа. И не только разумного. Я не прав?

Тембр голоса у Радислава был мягким, обволакивающим, успокаивающим. Как у гипнотизёра.

- Давайте вместе детально разберем, что произошло с учеником во время боя, а потом зададим ему новую задачу на сообразительность, - голос Сергия заставил меня отряхнуться от дремоты. – Алекс. Как ты сам оцениваешь свои действия?

- Думал над тем, что произошло. Крутил ситуацию с разных сторон, но кроме мелких огрехов ничего не увидел.

- В принципе, можно согласиться с твои словами, учитывая, что этот бой далеко не первый в твоей жизни. – Сергий посмотрел на коллегу и, как мне показалось, они обменялись мнениями, хотя где-то в глубине сознания оставалось понимание, что это разные ипостаси одного и того же искусственного разума.

- Позволь не согласиться с твоими мыслями, - Радислав улыбнулся и сощурил глаза. – Скажи, песок, на котором мы сидим, ты воспринимаешь как единое целое или как множество составляющих?

- Песок… единое составляющее из множества песчинок. С другой стороны…

- Мне интересно узнать именно то, о чём ты не сказал, лишь подумал. Вода состоит из множества молекул, капель, атомов и так далее. Как всё вокруг нас, да и ты сам – единое целое, но состоишь из множества молекул, атомов, которые ведут, по сути, свою собственную жизнь, ни на секунду не задумываясь, что они являются частью чего-то более большого.

- Это уже не логика, что-то за гранью философии. – Я улыбнулся, глядя на двух закрывших глаза стариков.

- Так вся наша жизнь проходит на гране множества разделов, наук, событий, действий. Заканчивается одно и сразу начинается другое. Даже не заканчивается, одно плавно перетекает в другое. Если вернуться к первому вопросу и расширить охват мышления. Возьмём, к примеру, тебя за песчинку, будем считать единичкой. Твоя подруга, Ольга, тоже песчинка. И все люди вокруг песчинки, но составляют единое целое, так? И если одного из Вас, да даже сотню или тысячу взять вот так, - старик схватил горсть песка и кинул в озеро, - и убрать, будет нанесён большой урон этому пляжу?

- Но ямка всё же осталась? – я показал пальцем на место, откуда был изъят песок. – Одна появится ямка, другая, третья и весь пляж перестанет быть тем, каким он был до нашего появления. Да, волны выбросят новый песок на берег и ветер сгладит множество вырытых ямок, но сколько пройдёт времени, когда следы исчезнут окончательно? Это зависит от силы ветра и волн…

Рассуждая, в голове возникло понимание, что подобная философская беседа не возникла сама собой. Была причина. Какая? И ту же пришло понимание – люди, которых мы потеряли и тот прохожий, жизнь которого прервала пуля, выпущенная из оружия, которое держал в руках именно я.

- А он не безнадёжен, - рассмеялся Радислав. – Что мне нравится в Александре, он так или иначе мысленно возвращается к вопросу как решить основную задачу и анализирует свои ошибки. Молодец.

- И всё же, Алекс, - Сергий наоборот, нахмурился. – Что бы ты изменил, оказавшись на том самом месте второй раз?

Я задумался, прокручивая в голове прошедшие события, как делал это уже не один десяток раз.

- Сообщить по рации. Стоп. А рации у нас были? Только сейчас вспомнил – а не было ничего у меня. Помню, привычно сунул руку за гарнитурой, а та отсутствовала. Ни на поясе ничего не было, ни в нагрудных карманах. Почему?

- Рация была у твоего напарника. Точнее напарницы. Она была старшей в патруле. Не сообразил? – Сергий смотрел на меня строго, как воспитатель на провинившегося ученика. – И не ты должен был командовать, а Ольга. Она прошла обучение и знала как действовать, но ты почему-то решил, раз имеется опыт боевых действий, всё знаешь и умеешь, взять руководство на себя. Ошибка? Грубейшая. Анализ твоих действий и вариатативность, если бы командовала твоя подчинённая, показал степень урона от нападения в данной локации нулевой. Удивлён?

Блин, запутали окончательно.

- Слово «удивлён» неуместно. Поясню. Если бы... Хорошо, начнём сначала. Мы появились до момента нападения за пятнадцать минут. Уверен, Ольга бы не сообразила сообщить по связи о возможном нападении на машину. – Увидев лица стариков, полных иронии, поправился. – Пусть будет сообразила и сообщила руководству о возможном нападении. Пока те связались бы с охраной, прошло неизвестное время, за которое…

- А если бы она связалась напрямую с охраной в машине? Тогда что? Почему исключаешь подобную возможность? – На этот раз мне возразил Радислав. – Включи логику, ЛО-ГИ-КУ. А это значит надо выйти за рамки шаблона, мыслить шире… Так называемая ближняя охрана обязана иметь прямую связь между всеми сотрудниками, а ты даже не подумал, что существует дистанционная возможность остановить движение подопечного, брата Ольги. Это второй минус. Возразишь, у тебя не было рации, да? А спросить у коллеги, которая была рядом с тобой, есть ли у неё связь, не подумал?

Что сказать, старики мои действия разнесли в пух и прах, подводя под каждый мой промах доводы так, что сам понимал их очевидность, правоту. И от этого непроизвольно замкнулся, отвечая на каждый очередной вопрос всё более и более неохотно. Вскоре наставники от меня отстали, лишь когда задал вопрос, можно ли ещё раз попробовать изменить ситуацию, оба рассмеялись в голос.

- Ты считаешь, менять реальность просто? Щёлкнул пальцем и всё по-новому? Увы, так не бывает. Даю тебе подсказку - если изначально погибли шесть человек – три боевика и три охранника, то в любом варианте изменённой реальности должны были погибнуть те же шестеро. Ни на одного человека больше или меньше.

- Подождите, - я с недоумением посмотрел на двух… чуть не сказал людей, которые в свою очередь с любопытством наблюдали за моей реакцией. – Сергий, Вы же сами только что сказали, если бы командовала Ольга, потери бы равнялись нулю. Как же так? Предотвратив заранее нападение на машину, не пострадала бы ни охрана, ни боевики, так? Шесть человек остались бы живы. Где логика между сказанным Вами и тем, что количество погибших в любом случае изменить нельзя?

- Логика есть везде и во всём. – Сергий посмотрел на Радислава и тот едва заметно кивнул. – Ты пропустил некоторые мои слова, которые для себя посчитал несущественными, а это даже не ошибка, грубейший промах. Главным в сказанном, повторю, были слова – «в данной локации». Вспомнил? Поясню сказанное. Если бы твоя напарница предотвратила нападение на своего младшего брата, произошло нападение на Императора и его старшего сына. В любом случае погибли те же семь человек. Просто сигнал о нападении, который дал телохранитель Дмитрия, активизировал силы, охраняющие первое лицо государства и того увели в изолированное помещение, а группа боевиков, которая должна была провести акцию во дворце, сообразив, что нужные люди стали недосягаемы, отказалась от планов. Что касается слов Императора, что изначально нападение планировалось на Вас – это был вброс, непроверенная информация, которая в разговоре была использована как эмоциональная составляющая. Ты был прав в своих размышлениях – Сергий усмехнулся. – Государь неосознанно хотел часть вины за гибель сына повесить на тебя и свою дочь.

- Получается, вмешавшись в реальность, мы едва не поменяли жизни одних людей на другие? Если бы Ольга была главной в нашей двойке и своевременно связалась по рации с нужными людьми, погибли бы Император и его старший сын? Как по мне, лучше то, что случилось, нежели что могло произойти.

- С одной стороны ты прав, Александр, - Радислав сейчас говорил, глядя куда-то вдаль, за озеро, а может вообще за пределы этого странного мира. – С другой… нам того понять не дано. У тебя есть время подумать и проанализировать состоявшийся разговор. Логичность действий должна присутствовать всегда. Ты обязан, да, именно обязан продумывать свои действия даже не на секунды и минуты, на дни и месяцы вперёд. А лучше, так даже на годы… Одно скажу – любой человек, потерявший жизнь, это огромный ущерб для системы, в которой находился, ведь всё вокруг взаимосвязано, пронизано между собой миллиардами невидимых нитей, и кто знает, кто бы принёс больше пользы стране, в который живут или жили нынешний Император или, скажем, водитель-охранник, у которого через неделю должна была состояться свадьба. Может кто из его так и не родившихся детей мог бы стать тем, кто принёс бы пользы стране во много крат больше, чем нынешний глава страны, Романов. Подумай над ситуацией и с этой стороны… а задание даю такое. С чем ты можешь столкнуться при возвращении в свой мир. Даю два направления возможных действий. Твой отец жив. Другой вариант – он не смог излечиться. Я уже сказал – действовать интуитивно, опираясь лишь на эмоции, человеку, способному пройти через грань миров, недопустимо. Всегда представляй перед внутренним взором гору камней. Вынув из основания один, даже самый маленький, ты способен как разрушить препятствие во благо всем, так и оказаться погребённым под лавиной осыпавшихся валунов, потому что самые большие камни не всегда находятся в основании…