Десять причин никогда не быть с тобой

Причина третья. Принципиальность. Маркус

Двадцать три года назад

Маркус:

Джелита была неумолима и воистину беспощадна. За месяц, что Маркус провёл в Замке Любви, он сильно похудел, от постоянного недосыпа под глазами залегли тяжёлые тени. Раньше полуночи мастер не заканчивала, при том, что начинались занятия с рассветом. Из-за долгой дороги Маркусу приходилось спать от силы часа два, и это быстро его вымотало. Обед ему тоже не полагался: Джелита принципиально не желала его видеть за своим столом. По её словам, Маркусу следовало больше тренироваться, а не отвлекаться на всякие мелочи. В итоге он питался тем, что успевал стащить во время обеда Асмик. И надо признаться, удавалось принести ему крайне немного: кусочек хлеба, ломтик сыра или румяное яблоко.

— Мне точно нужно это терпеть? — под конец месяца не выдержал Маркус. Он пожаловался Саларс, пока варил свой скромный ночной ужин. По кухне витали приятные ароматы, а в небольшом котелке плавали мелко нарезанные овощи. Желудок стонал, требуя немедленно наполнить его, но Маркус сдерживал этот порыв. Неспешно помешивая свой питательный суп, он подкидывал в него полезные травы и специи, позволяющие продлить ощущение сытости. — Я не научился ничему, что мне действительно могло бы пригодиться. Чтобы отгонять водных тварей достаточно знать всего десяток заклинаний!

«С такими выводами торчать тебе у Редианов ещё целый месяц!» — насмешливо заметила Саларс.

— Почему⁈ — искренне возмутился Маркус, так что ложка, которой он старательно вымешивал свой ужин, едва не упала в котёл. — Я могу выполнить все её заклинания даже в бессознательном состоянии. После той осечки я ни разу не ошибся!

«Ты не понял сути. — Саламандра принялась крутиться в огне, прибавляя жар. Суп тут же забурлил — Джелита, в отличие от Нэриэла, настоящий мастер, и она учит тебя вовсе не своим фокусам, как кажется на первый взгляд. Все эти заклинания нужны твоему другу…»

— Да, но ему она позволяет спать до полудня и кормит, будто маленького принца! И это при том, что Асмик до сих пор ошибается в простейших вещах! — не сдержался он. — Давай честно, Джелита просто меня ненавидит, вот и измывается надо мной!

«Поговорим, когда ты остынешь», — фыркнула Саларс и исчезла в пламени, оставив раздосадованного Маркуса в гордом одиночестве.

Обиженный и ужасно уставший, он быстро проглотил сваренный суп, после чего отправился спать, но, как назло, именно в ту ночь его одолела бессонница. Тяжёлые мысли крутились хороводом, не давая успокоиться, а вместе с ними усиливалось чувство, будто его заперли в каком-то тёмном, но тёплом месте. Он крутился и даже пинался, пытаясь устроиться поудобнее, но у него никак не выходило. Волнение неуклонно росло. Рассердившись на самого себя, Маркус вскочил с кровати и заметался по комнате.

Что он упускал? Как такое издевательство может быть обучением? И, почему, поглоти его Бездна, на него не действует пресловутый дар Редианов⁈ Он не чувствовал к Джелите ни капли симпатии, только раздражение и нарастающую глухую ярость от непонимания. При этом Маркус прекрасно видел метаморфозы, происходящие с Асмиком. Стоило Джелите появиться в поле его зрения, как друг буквально расцветал, и тут же всё своё внимание устремлял к ней. Порой он даже не мог ничего дельного сказать, пока она находилась рядом.

— Что со мной не так⁈ — в сердцах воскликнул Маркус, обрушивая на стену кулаки. Впервые его внутренний покой был нарушен, а сквозь броню разума просачивались чувства. Он будто бы терял контроль над собой, а его душа раздваивалась, и одна из частей пряталась где-то там в темноте и тесноте, пока вторая сходила с ума. Поняв, что уснуть ему не удастся, Маркус заправил кровать и вернулся на кухню. Вновь разведя огонь, он принялся вглядываться в языки пламени, ища успокоения. Однако привычная стратегия не сработала. Дух Маркуса продолжал метаться в поисках ответа, но лишь напрасно мучил уставшее тело. Едва тьма начала рассеиваться, огонь был погашен. Маркус быстро оделся и направился в замок Редианов. Утренний бриз остудил его голову, и вернул сознанию ясность.

«Если я хочу понять поведение женщины, руководствоваться логикой абсурдно, — рассуждал он, медленно бредя навстречу рассвету. — Надо постараться мыслить чувствами и образами».

Маркус нахмурился и попытался увидеть себя как бы со стороны, заняв при этом место Джелиты. Зачем ему истязать мальчишку, если у того и так всё выходит, причём, как правило, с первого раза? Если только от него не требуется умение выдерживать сверх нагрузки. Испытание во Вратах Стихий не настолько сложны, но два последних совсем другое дело. Получается, его готовят вовсе не сражаться с водными тварями, а к тому, что его ждёт в конце пути. Возникшее осознание перевернуло всё восприятие, оставив лишь один вопрос без ответа. Если Джелита знала, как сложны последние Врата, как получилось, что она прошла только вторые?

— Когда под твоим сердцем растёт маленький ублюдок, не очень-то удобно сражаться с монстрами, — раздался позади голос мастера Редиан.

Маркус вздрогнул и резко обернулся. За своими рассуждениями он и не заметил, как успел подобраться к замку и теперь оказался в двух шагах от его хозяйки.

«Она прочитала мои мысли?» — Маркус нервно сглотнул и поспешил поставить защиту, на что Джелита только ухмыльнулась.

— Не напрягайся, меня нет дела до скабрезных мыслишек каких-то там юнцов! У тебя и так всё на лице написано! Тебе стоит поработать над этим, если не хочешь выдать свои тайны.

— Благодарю за совет, — опустив глаза, пробормотал Маркус. Он чувствовал себя пристыженным и жалким. И надо же было ему опять так попасться!

В ответ Джелита только хмыкнула.

— Если бы не предательство, я вполне могла добраться и до Врат Тьмы, — выдала вдруг она. — Но, как-то не ждёшь от друзей, что они напоят тебя любовным зельем, а потом отдадут на потеху горе-приспешнику.

Маркус был поражён. Застыв на месте, он не знал куда смотреть. Подобная откровенность просто обескураживала и в то же время озадачивала.

— Кто мог поступить так низко? — Маркус не сразу понял, что задал волнующий вопрос вслух. Но когда осознание пришло, устыдился своей небрежности и беспечности.

— Ты не глуп, сам сообразишь. — Голос Джелиты наполнился презрением. Она не смотрела на него, предпочтя наблюдать за поднимающимся над пиками собственного замка солнцем. В тот момент её облик стал будто бы моложе, словно у девушки-подростка, какой та и была, когда решилась выйти на испытания. Рыжие волосы горели огнём, идеальный профиль с острыми скулами и аккуратным носом казался невероятно красивым, будто высеченным из мрамора. И только в глазах, чуть затуманенных от накативших воспоминаний, виднелась печаль. Однако то была лишь секундная слабость, которую Джелита сразу же спрятала за насмешкой. — Тем более что в тебе, похоже, течёт его кровь, но, не волнуйся, я не из тех, кто будет мстить наследникам!

— Как вы узнали? — Маркуса охватило невероятное волнение. Когда только он успел выдать себя? Он ведь был так осторожен!

— Я одна их Трёх, и уж наследные дары в состоянии увидеть. — Она вновь скривила свои красиво очерченные губы.

— Поэтому я вам так не нравлюсь? — вылетело у Маркуса невзначай.

— Пф-ф. Ты вообще слушаешь меня? Я ведь уже говорила, что терпеть не могу выскочек и зазнаек!

Казалось бы, после подобного разговора отношения между ними должны были потеплеть, но проще было дождаться снега в середине лета, чем изменить Джелиту. В тот день Маркуса ждала ещё более изнурительная тренировка, после которой он не нашёл в себе сил даже позвать Саларс, а, словно бродяга, завалился спать в лесу. Когда на следующий день история повторилась, Маркус соорудил себе шалаш и устроил небольшое кострище. Днём он выпросил у Асмика котелок и плащ, чем и довольствовался.

«Не знала, что тебя привлекает походная жизнь», — хмыкнула Саларс, появившись в огне, на котором он кипятил воду для трав. Бегать по лесам в поисках пищи было некогда, потому приходилось рассчитывать на заросли зверобоя, полыни и таволги, и если повезёт, то встреченных по дороге кореньев.

«Зато теперь я могу спать на два часа дольше, — заметил Маркус. — И, знаешь, подобная жизнь не так уж и плоха. Может, мне стать путешественником? Буду бродить по мирам и сражаться с нечистью».

Саларс скептически посмотрела на него.

«Хочешь сказать, что совсем не скучаешь по книгам?»

Маркус вздохнул.

«Мастер Редиан охраняет свою библиотеку, словно дракон сокровищницу, а мне так хочется почитать о свойствах любовных зелий!» — признался он, не скрывая своего разочарования.

«Любовных зелий? — удивилась Саларс. — Ты собрался соблазнить Джелиту?»

«Я не такой подлец! — горячо возразил Маркус. — Тем более что когда-то с ней так уже поступили…»

Саларс вспыхнула и завертелась в пламени, заставляя огонь искрить и угрожающе трещать. Похоже, её тоже шокировала эта новость.

«Поэтому я хотел понять, как это работает, и как вышло, что Джелита отправилась на испытания, не зная о беременности».

«Даже так? — ужаснулась Саларс, но затем пламя внезапно померкло, а тон саламандры стал ниже и задумчивее . — Что ж, это немудрено. У любовного зелья есть несколько неприятных особенностей. Сильный отвар туманит разум, и попавший под его чары не помнит, что делает, когда же действие сходит, жертва испытывает жгучую ненависть. И это может длиться достаточно долго, от нескольких месяцев, а иногда и лет. В порыве этих чувств есть опасность: одурманенный способен убить своего „возлюбленного“, если тот встретится ему, пока чувства не схлынут».

«И этому нет противоядия?» — обеспокоенно переспросил Маркус, начиная догадываться о судьбе отца Джулиана. Вероятность того, что он до сих пор жив, была крайне мала.

«Увы. Тем, кто задумал использовать такое, нужно хорошенько подумать, и либо всю жизнь поить „возлюбленного“ этим зельем, или же бежать, как можно дальше, чтобы не попасться на глаза», — пояснила Саларс, и сердце Маркуса будто свалилось в пропасть от вполне логичного осознания. Нэриэл нарочно использовал того, кого не пожалел. Джелита, как и любая из Редиан, просто не могла не привлекать внимания, а значит, у неё хватало воздыхателей, которые готовы были на всё, чтобы заполучить её хотя бы на ночь. Вдобавок репутация рода, испорченная многочисленными любовными похождениями, буквально провоцировала на подобного рода подлости. Да и кто бы мог поверить, что Джелиту опоили?

«Нэриэл действительно не выбирал средств, чтобы занять пост Главы города, — нахмурившись, осудил Маркус. — Похоже, он прекрасно понимал, что мой отец и Джелита его намного сильнее».

«Именно поэтому тебе стоит быть осторожнее, — напомнила Саларс. — Его разум опьянён властью, и он не способен себя контролировать. Твоя мать сбежала из Волшебного города не только из-за мести, но и всерьёз опасаясь за свою жизнь…»

«Теперь мне уже не кажутся матушкины рассказы преувеличением, — признал Маркус. — Такой подлец действительно способен на убийство! И если и в самом деле его заинтересовала юная Джелита, то он вполне мог избавиться от надоевшей жены».

«Нэриэл делал ей предложение, когда стал Главой, но она ему отказала, но после этого, все, с кем начинала встречаться Джелита, исчезали из города по самым странным обстоятельствам, — сообщила Саларс. — И что-то мне подсказывает, он не из тех людей, кто отступается от своего».

«И поэтому ему нужны Врата Тьмы? Хочет добиться своего с помощью демонов?» — Неприятная картина деяний Нэриэла стала вырисовываться на глазах.

Огонь одобрительно зашипел, а саламандра сделала в нём сальто.

«И что же я могу сделать, чтобы его остановить?» — всерьёз озадачился Маркус.

Саларс не спешила с ответом, и пламя чуть стихло, выражая всеобщую задумчивость.

В ту ночь они так и не нашли решения, но Маркус не думал отступать. Он намеривался так или иначе выяснить всё до конца и даже собирался попробовать вновь разговорить Джелиту, но на следующий день его ждало сразу несколько неожиданностей.

С самого утра ему было неспокойно. Тело казалось будто чужим, незнакомым и непоседливым. Он буквально не знал, куда себя деть. Какую бы позу не принимал, всё было неудобно. Вдобавок его слегка потряхивало, что уже настораживало. Маркус пересмотрел все травы, что заваривал вчера, но не нашёл той, что могла бы так воздействовать.

«Возможно, я просто переутомился», — смирился он, стараясь не замечать подозрительных симптомов. Однако судьба, видимо, решила над ним посмеяться, и вместо изнурительной тренировки, Джелита внезапно потащила их на прогулку. Всю дорогу Маркус терялся в догадках, с чего бы вдруг они покинули замок, пока на горизонте не стали виднеться пески пустыни. Волшебный город с трёх сторон был защищён силами природы: на западе — грядой непроходимых гор; на юге — бушующим морем с опасной бухтой, в которой, не владея магией, нипочём не пришвартоваться; и, наконец, на востоке — бескрайней пустыней, чьи плавающие зыбучие пески с лёгкостью могли проглотить всякого зазевавшегося путника.

Среди алых дюн виднелась необычная дорога, выложенная из белоснежного мрамора с кроваво-красными прожилками. Вдоль неё, в местах соединения тяжёлые плит стояли на высоких постаментах массивные статуи горгулий. Издали они напоминали тех же стражей, что охраняли главные ворота Волшебного города, но, подойдя ближе, Маркус заметил, что все изваяния имеют отличия. Вместо когтистых лап у одних были плавники, или птичьи ноги, а хвост мог походить на кисточку, как у льва, или тянуться длинным шлейфом, словно у павлина. Не менее разнообразными оказались и уродливые лики. Встречались химеры, у которых длинные уши осла сочетались с клювом индюка, или же морду волка покрывала каменная чешуя. Несмотря на все отличия, каждая имела огромные крылья, вздымающиеся над головой, и весьма отталкивающий уродливый вид.

Маркус некогда читал о знаменитой Алой Аллее, и потому знал, для чего она была создана, однако, не желая лишний раз раздражать мастера, внимательно выслушал рассказ Джелиты.

— Каждый из основателей Волшебного города некогда выдумал свой способ проверки способностей. Ныне забытые Майэрсы придерживались самого сложного пути: они считали, что мастером может стать только тот, кого выбрал не какой-то артефакт, а сами ученики. Брэйты не могли так долго ждать, их страсть к приключениям привела к созданию Великих Врат. Стихийные, конечно, сложны, но опасны только для глупцов, однако те, кто не сможет устоять перед соблазном и отправиться дальше, должны понимать, что рискуют своей жизнью. — На этих словах она покосилась на ближайшую горгулью, и та внезапно подмигнула ей. — Увы, пока наследники Брэйтов продолжают возглавлять Волшебный город, всем, кто тщится стать мастерам, приходится преодолевать эти трудности. Искренне надеюсь, что когда-нибудь мой род потеснит безумных вояк, и волшебники вернутся к самому гуманному способу — вновь доверятся горгульям.

Джелита тяжело вздохнула, а затем, подойдя вплотную к ближайшей статуе, продолжила:

— Эти изваяния — стражи. Они пропускают, только если почувствуют достаточно магической силы. Когда же её окажется мало для нового шага, преградят путь. Тут не помогут ни хитрости, ни уловки. Страж беспристрастен: ему всё равно из какого рода кандидат и чему обучался. Сила либо есть, либо её нет.

— Но как они её определяют? — осмелился спросить Асмик.

— Стражи видят людей насквозь, от них не спрячешь своё нутро, — хмыкнула Джелита. — И уж тем более не утаишь магии.

— Получается, чтобы открыть Врата нужно много учиться, но тут знания вообще не играют роли? — задал он новый вопрос.

— Всё так, — подтвердила она. — И именно это так не нравилось Брэйтам и их последователям. Но посуди сам, можно ли научить летать змею, если у неё даже крыльев нет? В то время как птенец, даже не имея учителей, рано или поздно взлетит.

Похоже, Асмика убедили приведённые доводы. Маркус и вовсе не планировал спорить. Его состояние заметно ухудшилось и появились судороги. Они прокатывались по его телу сильной волной, но почти тут же отступали, не давая толком разобраться отчего и почему они появлялись. Опасаясь, что в таком состоянии может где-то напортачить, Маркус принялся внимательно изучать ближайшую статую. Его интересовала не только внешняя форма, но и загадка их устройства. Однако горгулье отчего-то не понравилось это внимание. Она вмиг ожила и склонилась над Маркусом. Ощерив свою уродливую пасть, статуя выставила на свет ряд угрожающе острых зубов.

— Не стоит её дразнить. — Рядом тут же появилась Джелита. Она встала между горгульей и Маркусом, словно хотела его защитить. Это заставило смутиться и отступить.

— Извините, — проговорил он, на что Джелита не без насмешки предупредила:

— Пусть первая и отвечает за самый слабый уровень, но если её разозлить, то это создание растерзает тебя раньше, чем ты сможешь вступить на плиты Аллеи.

Маркус тут же отвёл взгляд в сторону, избегая смотреть даже на высокие постаменты.

— А теперь запоминайте. — Голос Джелиты стал крайне серьёзным. — Пройти первую способен даже знахарь из глуши, в коем теплятся лишь отголоски магии, вторая свободно пропустит всякую ведьму или мелкого деревенского колдуна. Кто переступит третью, смело может заселяться в Волшебный город, как полноправный волшебник. Четвёртая, пятая и шестая показывают лишь то, как далеко сможет продвинуться в изучении магии обычный житель нашего города, а вот седьмая — это уже путь в мастера, и гарантия того, что Врата Земли покорятся. Последующие пять соответствуют остальным Вратам, впрочем, до них обычно мало кто доходит. Вам всё понятно? Готовы узнать свою судьбу?

— Простите, мастер, — решился-таки на вопрос Маркус. — Вы рассказали нам о двенадцати статуях, но их тринадцать…

— О, да, конечно, юному выскочке надо всё знать! — скривилась Джелита, а потом всё же снизошла до объяснений: — Некогда тринадцатая вела к посту Главы города, но после того, как блаженная Джейра Редиан, которую заботили лишь собственные дети, да бесчисленные пациенты, уступила своё заслуженное место нахалу Найру Брэйту, последнему из Привратников, Аллею заменили Вратами. Я удовлетворила твоё любопытство?

Маркус почтительно поблагодарил мастера и уже собрался вступить на мраморную дорогу, но его остановил Асмик.

— Давай вместе, — тихо попросил он, а затем вновь повернулся к Джелите. — Скажите, мастер, сколько статуй смогла пройти Анхелика Бьёрн?

— Восемь. Анхелика достаточно талантлива и умна, потому и Водные Врата ей тоже покорились. — В её голосе слышалась гордость. — Впрочем, Джулиан добрался до десятой, но он такой же простак, как и Джейра, и его ничего, кроме выросшего живота жены, да бесчисленных больных не волнует.

— Но ведь вы прошли дальше… — невольно вырвалось у Маркуса, но он тут же осёкся, ощутив на себе убийственный взгляд Джелиты.

— Довольно разговоров! — резко оборвала она. — Я не собираюсь тут торчать до обеда, так что пошевеливайтесь!

Не желая гневить мастера, Асмик и Маркус переглянулись и вместе вступили на каменную дорогу. Они легко проскочили первые шесть статуй, словно это была обычная прогулка. Но перед седьмой Асмик замедлил шаг. Его дыхание участилось, выдавая волнение. Маркус переживал за друга не меньше, а когда настала пора сделать решающий шаг, и вовсе задержал вдох, а потом с шумом выдохнул, стоило ноге Асмика коснуться камня. Находившаяся рядом горгулья даже не шелохнулась. Сердце Маркуса ликовало: его друг сможет стать мастером!

Судьба улыбнулась Асмику и на следующей горгулье, но перед девятой он остановился не в силах сделать шаг. Огромная статуя тут же слетела со своего постамента и встала напротив него, показывая, что путь окончен.

— Ну вот и всё, — послушно отступил Асмик, но в его голосе не чувствовалось разочарования. Он всегда был реалистом, а потому не тешил себя какими-то несбыточными надеждами. Уже то, что ему удалось повторить успех Анхелики, стало настоящей победой. Маркус улыбнулся другу и, вновь ощутив неприятный спазм, решительно направился к следующей горгулье. Со спокойным сердцем он прошёл ещё три статуи, стараясь не замечать нарастающей боли, и только перед заветной двенадцатой ощутил растущее беспокойство. Его неудача могла задержать миссию саламандр до следующего хранителя, или потребовать от него дополнительных усилий. Во всяком случае, Маркус ни при каких обстоятельствах не собирался сдаваться, а потому, набрав побольше воздуха в грудь, смело шагнул навстречу судьбе. Горгулья молча проследила взглядом и снова застыла. Маркус перевёл дыхание и в некоторой растерянности остановился. Нужно ли ему идти дальше или лучше вернуться? Боль в теле усиливалась и откровенно пугала. Спазмы охватывали его едва ли не каждую секунду, и Маркус решительно не понимал, с чем это связано. Он хотел уже отправиться назад, но что-то внутри него воспротивилось этому выбору. Спазмы внезапно прекратились, и Маркус сделал ещё несколько шагов. Он почти добрался до последней плиты, когда услышал жуткий грохот, а затем огромная тень накрыла его. Маркус поднял глаза и встретился с хищным взглядом горгульи. В кроваво-красных сполохах виднелись гнев и недоумение, а сама горгулья, судя по вздыбленным крыльям, находилась в ярости.

«Что ты такое?» — набатом раздался в сознании её скрежещущий голос, отчего голова едва не раскололась на части.

Некстати вернувшиеся судороги лишь усложнили положение.

«Меня назвали Саймон-Нигель, как наследника двух великих родов, а затем нарекли Маркусом Слайнором», — представился Маркус и неуклюже поклонился статуе.

«Мне плевать на твои имена! — грубо оборвала его горгулья. — Я спрашиваю, что ты такое⁈ Кто посмел соединить два великих дара в одном наследнике? Это недопустимо! Один потомок — один дар, на том был уговор для каждого, кому открылись врата Волшебного города!»

«Я не смогу дать ответа, — осторожно начал Маркус. — Я был рождён вдали от Волшебного города и не знаю причин, как вышло подобное. Возможно, дело в том, что моего отца сделали отступником…»

«Это надо исправить! Ты должен это исправить!» — Горгулья угрожающе нависла над ним, будто собиралась раздавить, а её голос стал ещё пронзительнее и громче.

Маркус уже не мог понять, от чего именно ему плохо. От пугающего напора озлобленной статуи, или кто-то навёл на него какие-то запретные чары. Мысли крутились и путались в голове, усиливающаяся боль просто не давала сосредоточиться. Маркус чувствовал себя непривычно растерянным и уязвимым. Что от него хотят? Какой желают услышать ответ?

Окончательно запутавшись, он нервно затоптался на месте. Нет, это испытание ему не пройти. Как бы ни было прискорбно, но Маркус готов был сдаться. Неутихающая боль совсем измучила его. В конце концов, он достиг главной цели, а пост нового Главы города его никогда не интересовал. Но стоило ему сделать шаг назад, как его внезапно сотрясло невероятной судорогой, будто через каждую клеточку пропустили разряд, а затем нечто толкнуло с чудовищной силой, отчего он едва устоял на ногах. Тело словно сдавило. Маркус не понимал, как дышать, вокруг было по-прежнему темно, но очень-очень страшно. Всё ходило ходуном, а потом снова и снова неведомая сила пыталась будто бы выдавить его. И где-то среди всей этой невыразимой муки Маркус вдруг услышал грохочущий смех горгульи.

«Так вот оно что! Ну пусть будет так! Я разрешаю тебе пройти», — пророкотала статуя и с оглушительным грохотом вернулась на свой постамент.

Маркус, корчась от невыносимой боли, с трудом заставил себя преодолеть последние шаги, а потом свалился на горячий песок, словно опустевший мешок. Дорога кончилась, а вместе с ней вдруг прекратились его страдания. Сознание прошил оглушающий крик, но тот никак не мог принадлежать ему самому. Как и странная резь в глазах и первый вдох, расправивший лёгкие. Маркусу потребовалось ещё мгновение, прежде чем он осознал, что произошло.

Он больше никогда не будет один…