Деревенские ужасы

Ползуны

Небольшая компания любителей выпить и помыслить не могла, каким трагическим образом завершится их предновогодняя пьянка, устроенная на свежем воздухе. Жуткая смерть застала пьянчуг врасплох, и никто из них не сумел понять, что происходит. От жертв осталось совсем немного.

Такую картину места преступления участковый уполномоченный Олег Степанов увидел впервые за годы службы. То, что осталось от трёх человек, сейчас бы поместилось в обычную дорожную сумку.

Пятый год Степанов работал сразу в трёх сёлах после того, как его перевели из райотдела в участковые из-за конфликта с начальством. До того, на службе в девяностых, ему пришлось пройти через многое. Повидал и наркоманов, и помешавшихся от алкоголизма мужиков, и женщин, жестоко убивавших мужей за неверность. Однажды он даже получил заряд картечи в плечо от сбежавшего уголовника, прятавшегося на местных торфяных болотах от облавы. Но то, что случилось сегодня…

Четвёртого, единственного выжившего из злополучной компании, бородатого старика в потёртом пальто, трясло от пережитого. Исходя из того, что он рассказал об увиденном по возвращению из магазина с бутылкой водки, старика надо было сдавать в психиатричку либо… Либо туда же надо было отправить старшего лейтенанта Олега Степанова. Если записать в отчёте, во что именно милиционер выпустил обойму из табельного «Макарова», это можно было счесть сумасшествием.

— Пойдёмте отсюда, Олег Васильевич. Холодно же, — свидетель теребил в руках зелёные шерстяные варежки и старался не смотреть в сторону останков собутыльников. Безголовая половина тела одного из погибших лежала на оторванной ноге другой жертвы. Серый валенок на окровавленной конечности смотрелся страшно и одновременно нелепо. От третьего потерпевшего и вовсе остались только голова и клочья тряпья. А чуть дальше, за жуткими останками, лежало то, что поставило бы в тупик любого эксперта…

В снегу растянулось неподвижное трёхметровое тело существа, напоминавшего гигантскую пиявку. Его тёмно-синяя кожа была покрыта частыми участками с чёрными волосками и выпирающими сферическим наростами коричневого цвета. По верхней части «пиявки» проходил мощный гребень, состоящий из загнутых назад шипов. Издалека этого монстра можно было принять за трубу метрового диаметра.

— Скоро уходим, — ответил участковый мужчине и присел на корточки возле поверженного им чудовища, пребывая в состоянии прострации.

«Прямо Святой Георгий над побеждённым змеем», — подумалось Степанову. Пять дырок от пуль, выпущенных из его пистолета, сочились сладко пахнущей прозрачной жидкостью. Лёгкая вмятина от шестой пули на одном из выпуклых наростов свидетельствовала о бронированных участках на теле существа. Такими наростами было покрыто по бокам и сверху практически всё тело чудовища. Участковому повезло, что он всадил большую часть пуль между защитными пластинами.

Началось произошедшее так… В кабинет участкового в сельском совете без стука влетел пенсионер Истомин. Он протараторил, что его друзей «чёрт разорвал и пожрал». Милиционер вначале подумал, что старик допился до этого самого «чёрта». Но глядя в ошалевшие от ужаса глаза прошедшего войну старика, он решил, что произошло действительно что-то серьёзное. Олег одел форменную куртку, поправил кобуру, закрыл кабинет, расположенный в начале коридора сельсовета, и направился с Истоминым на место происшествия.

К лавке перед палисадником они бежали едва ли не наперегонки. Семидесятидевятилетний дед не отставал от упитанного, но шустрого участкового. От сельсовета было метров четыреста по неочищенной от снега просёлочной дороге. В любом случае, получалось быстрее добраться ногами, чем заводить и греть двигатель старенького «уазика». Этой зимой дороги чистили редко. Всего в селе было двадцать четыре дворовых хозяйства, сельсовет со складом, расположенным позади него, а также магазинчик с продуктами и всякой мелочёвкой. Село находилось среди осушённых в восьмидесятых годах торфяных болот, в пятидесяти километрах от райцентра. До места происшествия они ещё не добрались, когда сердце Степанова сжалось от нехорошего предчувствия.

И предчувствие его не обмануло. Никакого чёрта, конечно, не было. Однако разбросанные по снегу останки людей выглядели не менее жутко. Истомин не мог всё это устроить. Степанов выругался, тяжело дыша.

— Этот… Он был тут. Не я это, богом клянусь! — прочитав подозрение в глазах участкового, завопил пенсионер.

— Кто «этот»? — спросил, отдышавшись Степанов. На очищенном от снега деревянном столике в небольшом саду, расположенном со стороны улицы, лежал кухонный нож. Рядом с ним — почти пустая бутылка водки и нарезанная зелень. Опрокинутые стаканы блестели среди кусков разбитой скамейки, а снег вокруг был перерыт, будто по нему таскали брёвна.

— Петрович! Может это были медведь или стая волков?

— Я что, не знаю, как выглядит волк или медведь? — вспыхнул старик и задышал в снятую рукавицу. Пробежка не пошла ему на пользу. Истомин закашлялся и полез в карман пальто за пачкой папирос.

— Митрич говорил, что видел на торфяниках волков, — начал вслух размышлять Степанов и тут же осёкся.

Существует мнение, что человек способен чувствовать приближающуюся угрозу, даже не видя и не слыша её. Это заложено в людях с незапамятных времён. Может быть, именно так разворачивался какой-нибудь кроманьонец и бил каменным топором напавшую клыкастую смерть. Инстинкты…

Побелевшее лицо Истомина и ссыпавшиеся с задрожавших кустов шапки снега заставили участкового развернуться и выпустить всю обойму в стремительный белый вихрь, летящий на людей. За секунду до этого Олег почувствовал, как щёлкают молоточки у него в висках и страх ползёт ледяной дорожкой по позвоночнику. Хорошо, что не стал рассматривать и размышлять, в кого стреляет. Это спасло жизнь им обоим.

Мощное, тяжелое тело, пробитое несколькими пулями, ударило в ноги участковому. Сильный толчок усадил милиционера на снег. Существо упало рядом, вытянулось в судорогах, напоследок клацнув воронкообразной круглой пастью с рядами острых зубов, возле ноги правоохранителя. Когда монстр перестал подёргиваться, его рот, подчиняясь неизвестной мышечной реакции, словно втянулся внутрь, оставив лишь небольшой тёмный овал.

— Пошли! — схватился за рукав куртки обалдевшего участкового Истомин. Милиционер в ступоре сидел на снегу, мучительно соображая, что он подстрелил. Олег встал и снова присел возле мёртвого существа.

— Слушай, Петрович. От меня не отходи ни на шаг. Пойдём звонить в район, — страж правопорядка, наконец, справился с собой, поднялся и был готов действовать.

Назад к сельсовету они шли молчком, пока милиционер не решил уточнить.

— Сколько ты видел таких? — мрачно спросил он старика.

— Да кто же их знает! Я только из магазина, водку мужикам нёс, а там — черти. Нет, не черти — ползуны! Целый клубок! И рвут! Мужики так кричали! — Петрович оглянулся на свой двор, возле которого произошла трагедия.

— Ну, примерно хотя бы.

— Пять или шесть, может быть больше! И сугробы вокруг ходуном ходили! Я как всё это увидел, то понял, что ничем не помогу. Сразу побежал к вам.

— Это ты сделал правильно. Хорошо, что один живёшь. И те два дома рядом с твоим пустые.

— Жалко мужиков…

Добравшись до сельсовета, они обнаружили толпу из двадцати человек. То есть почти всех, кто не уехал из села на праздники. Селяне, жаждущие новостей, прибежали к зданию администрации, услышав звуки выстрелов. Участковый изучающе посмотрел на них: старики, дети, несколько молодых девушек.

«Как объяснить? Как им сказать? Паника будет», — раздумывал Степанов.

— Уважаемые граждане! Расходитесь по домам. На мужиков напали волки, я стрелял, троих они перед тем загрызли. Скоро с района приедут сотрудники, облава будет. Расходимся! Не толпимся! — бодро выкрикивал он, ничего лучше не придумав. Ну да, толпа и не думала расходиться. Конечно, кто-то ушёл домой, но большинство рассудило, что спокойнее будет рядом с вооруженным милиционером. Посыпались вопросы.

Оставив главу администрации, Валентину, разбираться с собравшимися людьми, Степанов ушёл с Петровичем в свой кабинет. Налил себе и Истомину горячего чая из термоса. Покрутил диск телефонного аппарата, набирая номер.

— Дежурный! Капитана Бородянского! Это старший лейтенант Степанов из Нелюдовки звонит, — потребовал участковый.

В трубке Степанов услышал знакомый бас капитана на фоне женских голосов и громкой музыки. Очевидно, в конторе уже начали отмечать праздники.

— Что у тебя, Степанов? Поему докладываешь не по форме? — голос Бородянского был раздраженным. Капитана отрывали от приятной компании.

Степанов коротко изложил о случившемся. В трубке полминуты помолчали, оценивая сказанное им. Потом начальник разразился продолжительной тирадой.

— Лейтенант, какие ползуны к едрёной матери?! Вы там что, с местными уже напились? Три трупа в Нелюдовке? Какой тебе спецназ? Отправлю следователя Смирнова, криминалиста и Малыгина. Труповозка только завтра сможет приехать. Всё на этом!

— Товарищ капитан, я полагаю…

— Да мне плевать, что ты полагаешь. Я всё сказал. Молодец, что доложил, и то, если сказал правду! Ты точно трезвый?! Может ещё танки с авиацией тебе прислать?

Связь оборвалась, обозначив финал разговора. Участковый вздохнул, потом глянул на пенсионера, пьющего чай из розовой чашки.

— Слышишь, Петрович, у тебя же дома есть ружье. Ты у нас тут вооруженный один, кроме меня.

— Есть ружье, — поднялся со стула Истомин и насупился. — В сейфе, как положено, дома. А там эти…

— Надо забрать оружие Петрович. Из отдела, дай бог, к ночи приедут, дороги заметённые, чистят из района медленно. А у меня пара обойм всего в наличии.

Милиционер посмотрел в окно, разрисованное морозным узором. Зимнее небо ещё пару часов будет светлым, но что потом? Что будет происходить в темноте? Может, ползуны не нападут? Может быть, испугались грохота выстрелов и смерти соплеменника и больше не покажутся? Но если нет? Трое погибли от ужасных ран, не успев не то что сбежать, а даже позвать на помощь.

Пока Степанов размышлял, старик допил чай, поставил чашку на полку и отправился к выходу. Решив, что его нельзя отпускать одного домой, участковый догнал его. По пути отдал приказ главе администрации, уговорившей жителей вернуться домой. Теперь Валентине нужно было обойти местных и сказать, чтобы они заперлись и не высовывались на улицу. Когда Валентина начала расспрашивать о причинах, отмахнулся от неё, сказал, что позже расскажет.

— Петрович, покрывала найди. Прикроем мужиков и ползуна от любопытных глаз. Не дай бог, бабы увидят, паника будет, — участковый и Истомин пробивались сквозь снежные наносы, местами проваливаясь выше колено. Зима выдалась снежной.

Старик понятливо кивнул. Степанов бросил беглый взгляд на нелюдовскую улицу. Разбросанные по длинному пологому холму одноэтажные домишки. Треть из них пустуют, зияют чернотой оконных проёмов. Между домами приличное расстояние. Окно в окно тут и не жили с соседями никогда. От дома Истомина сквозь начавшие падать снежные хлопья виднелись затянувшиеся туманом торфяные болота.

Откуда взялся туман? Да ещё в пятнадцатиградусный мороз! Старик, вышедший из двора со свёрнутой тканью, полным патронташем и охотничьим ружьём, застал участкового разглядывающим дым на горизонте.

— Там три дня назад дети костры жгли. Я прогнал их, а костры вглубь провалились. Может низовой пожар разгорелся, — ткнул старик пальцем в сторону дыма, стелющегося над болотами. — Думаете, оттуда они полезли?

— Не знаю, — вздохнул Степанов. Он отвернулся от пенсионера и начал укрывать останки людей принесённым тряпьем.

— Много-то помощи приедет? — с подозрением спросил Истомин. — Нам в сорок третьем на высоте помощь двое суток обещали. От роты в итоге четверо бойцов осталось.

— Ну, Петрович, если ты войну пережил, этих ползунов и без подмоги уделаем. Пускай только сунутся, — убеждал милиционер, уйдя от прямого ответа.

— Мне бы автомат, — произнёс пенсионер и глянул с сожалением на собственную «вертикалку».

— Пушку ещё, скажи, — рассмеялся участковый и, вспомнив сказанное капитаном, снова нахмурился. — Вернёмся в мой кабинет, там устроим штаб до прибытия ребят.

Возле кабинета участкового их встретила беспокойная старушка — жена одного из погибших. Двух остальных не хватились домашние. У обоих были взрослые дети, не проживающие в Нелюдовке, а жёны давно умерли. Пришлось Олегу Степанову пригласить пожилую женщину в кабинет и, отпаивая оставшимся чаем, сказать правду. Узнав о случившемся, женщина ойкнула и спрятала лицо в клетчатом платке.

— Ты мне, Виктория Борисовна, не разводи панику, прошу. Понимаю, что очень тебе тяжело. Запрись дома, пока я с Петровичем не обойду всех и не скажу, что выходить безопасно.

Проводив старушку из своего кабинета, милиционер глянул на настенные часы. Стрелки показывали четыре часа дня. Через час уже стемнеет, и на всё село будет гореть четыре тусклых фонаря. На остальных фонарных столбах лампы сгоревшие. Помнят ли про его сообщение в районе? Не должны забыть и не среагировать, ведь три трупа — дело нешуточное. Вопрос в том, когда они приедут. Вряд ли быстро. Занесённые дороги, начальство выпивает, время под Новый год. Трупы ведь никуда не денутся, а капитан уверен, что это нападение зверей… Чёрт, лучше не думать. Остаётся только надеяться, что помощь поспешит.

— Можно зайти, Олег Васильевич? — в кабинет участкового заглянула глава села. Женщина заметно нервничала.

— Я тут вернулась от людей и услышала краем уха про чудовищ…Это правда?

— К сожалению, — ответил коротко участковый. — Вы обошли всех?

— До Терёхиной далеко, я послала племянника к ней. У Пашковых кто-то вроде есть, постучала, но мне не открыли. Я постучала-постучала по окнам и ушла.

— Вот что, — встревожился Степанов. — Вы говорили, что ваша дочка в город собиралась с детьми.

— Да, завтра утром поедем все вместе, — ответила Валентина.

— Собирайте родню прямо сейчас, сажайте в «уазик» и везите. Дело опасное.

— Как же я людей оставлю? — всплеснула руками женщина. — Меня же посадят!

— Не посадят. Везите своих, я беру ответственность на себя. Соседку ещё заберите. Будут вопросы — скажете, что выполняли моё указание. Если нужны будете, то я вам позвоню, — рассердился Олег.

— Не волнуйся, мы присмотрим за людьми, — проворчал Истомин. — Участковый дело говорит.

Потрясенная женщина ушла, а Петрович и Степанов вышли на улицу, чтобы прогреть машину. «Уазик» покряхтел и нехотя завёлся, постреливая выхлопом.

— Надо к Пашковым сходить, глянуть, почему не открыли, — Олег нащупал в кармане оставшуюся обойму. Вторая уже вставлена в пистолет. Милиционер пнул носком тёплого ботинка колесо машины, сбив с диска наледь. — Петрович, ты тут оставайся. Я сам пойду.

— Вы же сказали, чтобы от вас не отходил!

— Сейчас парни из района подъедут. Если я не успею к тому времени вернуться, расскажешь им всё. Я пошёл.

Оставив пенсионера с ружьём рядом с заведённым автомобилем, Степанов побрёл к Пашковым. Он неспешно шёл в том же направлении, где находился и дом Истомина, только Пашковы жили через дорогу, напротив. Тем временем на село опустились сумерки. Проморгавшись, зажглись фонарные столбы, в части домов тоже появился свет в окнах. Участковый ускорился, чтобы дойти до нужного дома, пока совсем не стемнело.

Дойти до дома Пашковых милиционеру не позволил истеричный женский крик позади него, разнёсшийся на всю округу. Потом раздались испуганные крики со стороны сельсовета. Степанов ругнулся и побежал назад, на ходу выхватив табельное оружие. Он бежал, с ужасом глядя, как всего в нескольких шагах от него осыпаются и вздымаются сугробы. Движение происходило во многих местах. Олег издали видел мечущихся в ужасе людей, падающих, бегущих, утаскиваемых в темноту. Слабый свет из домов и редкие фонари освещали эту нереалистичную, чудовищную картину. Казалось, ползуны были повсюду. Их продолговатые тела выныривали из снега и снова исчезали в нём, но уже вместе с людской добычей.

Олегу пришло в голову, что это похоже на кошмарный сон, только проснуться было нельзя. Он спотыкался, бежал и кричал людям, чтобы они собирались в здании сельсовета, надеясь их там защитить. Очередной ползун вывалился из сугроба прямо ему под ноги, оскалившись усаженной зубами смертельной воронкой. Это существо отличалось от убитого раньше Степановым. Из головного сегмента у новой твари росли четыре щупальца, каждое толщиной в человеческую руку. Эти щупальца были покрыты блестящей чёрной кожей. Растопырив вибрирующие щупальца, монстр попробовал схватить ими ногу Степанова, однако получив несколько пуль, ползун зашипел и скрылся, быстро зарывшись в глубокий снег. Перед этим он подарил Олегу полный ненависти взгляд шести расположенных дугой, фосфоресцирующих синеватых глаз.

До здания сельского совета оставалась какая-то сотня метров. Туда бежали все, у кого вышло избежать нападения чудовищ, игнорируя приказ Валентины сидеть в своих домах. «Уазика» на очищенной от снега площадке возле сельсовета уже не было. Видимо, Валентина успела уехать вместе со своими племянниками и соседкой.

«Хорошо, — подумал Степанов, хладнокровно отметив этот факт. — На шесть человек здесь меньше».

Девушка в белом свитере и джинсах выбежала из соседнего дома, сделала несколько шагов и тут же упала, сбитая с ног мощным ударом. Новый ползун вцепился в упавшую, разбрызгивая вокруг кровь несчастной жертвы. Участковый выстрелил в тварь, но без особого успеха. Пуля срикошетила от защитной пластины. Над местом, где только что находились ползун и его добыча, взметнулось снежное облако, скрывшее на миг происходящее там. Когда оно осело, на месте атаки остался только залитый кровью взрыхлённый снег.

Безумный рывок к сельсовету. Два ружейных выстрела донеслись оттуда. Это Петрович прибил картечью к кирпичной стене гнавшегося за женщиной ползуна и в спешке перезаряжал оружие. Ветеран действовал спокойно, не в пример всем остальным. Кроме участкового, пожалуй.

— Все в здание! Скорее! — заорал Степанов. — Быстрее, вашу мать!

Крик участкового вместе с матерщиной подействовал на людей. Петрович и милиционер последними вбежали в сельсовет. За ними в дверной проём попытался протиснуться и особо шустрый ползун. Однако выстрелы из пистолета Степанова и ружейный выстрел старика продырявили голову монстра. Агонизирующее чудовище ещё подёргивалось, его приголовные щупальца колотили утоптанный снег, когда на него набросились три таких же хищника, раздирая на части.

Петрович захлопнул тяжелую металлическую дверь, не став смотреть на пиршество всеядных монстров. Люди, попавшие внутрь помещения, без сил повалились, кто просто вдоль стен, кто на стулья в кабинетах. На время они оказались в безопасности, кирпичные стены были препятствием для ползунов. Зарешёченные окна располагались высоко, а чудовища не совершали слишком высоких прыжков. Зато вдоль любой поверхности они стремительно двигались и атаковали с чудовищной силой. Стена сельсовета со стороны стоянки вздрогнула от мощных ударов, однако устояла.

Оглядев собравшихся людей, Олег прошелся по коридору. Не стоит рассиживаться, когда местные на него смотрят. Ведь он их последняя защита. Ну и Истомин, разумеется. Молодец, ветеран, бил без колебаний что врагов на войне, что этих гадов!

Степанов вставил последнюю обойму в «Макарова». Пересчитал подопечных. Вместе с Петровичем, следящим за улицей через решетку окна, их было девять. Степанов — десятый. Выходит, пропало одиннадцать человек. Возможно, кому-то повезло уехать до нападения. Сейчас не разобраться.

Петрович порыскал по шкафам кабинета главы администрации, нашел несколько пачек печенья, бутылку коньяка и большую коробку шоколадных конфет. Старик раздал конфеты и печенье людям, потом спрятал бутылку во внутренний карман пальто. Кроме участкового и пенсионера, в сельсовете укрылись только женщины. Пять постарше и три молодые. И все они могли впасть в истерику.

«Надо их чем-то занять», — подумал Степанов.

— Так, гражданки! Встаём и тащим сюда из подсобки обрезки досок, инструмент и гвозди. Забиваем окна, оставляем щели, чтобы ствол оружия можно было просунуть.

Подход Степанова оказался верным. Занятые делом женщины, всхлипывая, принялись укреплять окна. Польза такой деятельности была сомнительной, но хотя бы они не паниковали.

— Во, команды раздаёшь! Прямо генерал! — улыбнулся Петрович. Он уже успел выпить немного найденного коньяка.

— А ты тоже хороший вояка, — усмехнулся участковый. — Правда, валенок у тебя порванный.

— Один из них вцепился в ногу, подыхал уже, а обувь испортил, — сокрушался пенсионер.

Оба засмеялись, снимая напряжение. Через двадцать минут женщины завершили работу и обступили милиционера и Истомина, со страхом заглядывая им в глаза.

— Поспите немного. В кабинете секретаря и Валентины. Из здания пока не разрешу, никому не выходить! — скомандовал Олег. Женщины ушли, переговариваясь между собой. С мужчинами осталась только Татьяна, рыжеволосая худая девушка. В руке она сжимала топор, которым только что забивала окна.

— Тебе чего нужно? — спросил участковый.

— Я с вами останусь.

— Зачем?

— Я не хочу закончить как моя соседка… Беспомощно, без борьбы.

— Хорошо, — сдался Степанов. — Будешь прикрывать Петровича, когда он перезаряжаться будет. Если твари вдруг сюда полезут.

Девушка согласно кивнула и уселась на стул, готовая вскочить в любую секунду.

Снаружи затихло. Только иногда шелестящее перемещение ползунов под стенами сельсовета напоминало людям о страшном соседстве. Криков с улицы тоже больше не было слышно. Степанов надеялся, что ещё кому-нибудь удалось спрятаться в своих домах и хватит мозгов не высовываться наружу. Прошло два часа томительного ожидания. Петрович отозвал участкового в сторону и спросил:

— Что там с помощью?

— Не знаю, — признался Олег. — Телефон не работает, два раза уже проверил.

— Беда, — грустно протянул старик. — В селе ещё телефоны есть, но как до них добраться?

— Приедут обязательно. Не стоит рисковать.

— А если не приедут или слишком поздно? Сожрут же нас, — последнюю фразу пенсионер произнёс громко, и задремавшая Татьяна открыла глаза, прислушавшись к их разговору.

— Гудит что-то! — девушка вскочила и подбежала к окну. В щель она разглядела свет фар приближающегося к сельсовету уазика, в простонародье называемого «буханкой». Татьяна бросилась открывать дверь с таким энтузиазмом, что Степанов еле успел пресечь её глупый порыв.

— Сдурела? Жить надоело? Петрович, отломи одну доску. Крикнем и предупредим группу!

Доска была оторвана, и участковый оглядел улицу. Света от ближайшего фонаря и взошедшей луны для этого хватало. Масса тяжелых снеговых туч ушла, открыв небо, покрытое звёздной россыпью. Олег следил за приближающейся машиной. Вот она повернула с дороги и подъехала к площадке перед сельсоветом. Тревожное чувство охватило участкового. В окно он не наблюдал ни одного врага. Всё было тихим, замершим. Слишком тихим. Рыхлый снег оставался спокойным, однако Олегу в каждом сугробе мерещилось спрятавшееся чудовище.

— Ребята! Оставайтесь в машине! — заорал Степанов.

— Не выходите! — крикнул Петрович, тоже почувствовав неладное.

Но было поздно: первым из машины выбрался водитель. Он хотел походить и размять занемевшую спину. Затем из боковой дверцы выпрыгнули наружу две тёмные фигуры. Очевидно, следователь и криминалист. В следующий миг снежные кучи вокруг площадки взметнулись стремительными телами монстров. Смерть вцепилась в прибывших людей. Дважды гремели выстрелы. Однако ползуны уже не бежали от звуков стрельбы.

Водитель сообразил, что путь к спасению — вернуться в машину. Но не успел. В спину ему впились сразу две клыкастые пасти, разгрызая кости и втягивая в себя плоть словно мясорубка. Такого нечеловеческого жуткого крика Степанову ещё не приходилось слышать. В ком слившихся человеческих тел и ползунов вести огонь из окна было бессмысленно. Петрович выругался и сполз по стене, схватившись за сердце. Татьяна рыдала на груди участкового. Шум нового трагического события разбудил женщин, дремавших в соседних кабинетах. Они снова начали паниковать, поняв, что сейчас произошло.

— Вот и вся помощь, — неестественно спокойно сказал Олег.

— Пришлют ещё, когда кинутся искать этих. Но сколько времени пройдёт? — бормотал старик.

— Думаю к утру или через несколько часов. Вот же хитрые уроды! — участковый впал в ярость. — Откуда только взялись?

— Сто процентов говорю, что из торфяников, — уверенно произнёс Петрович и прибил на место оторванную доску. Потом прислушался. — Тише!

Работающий двигатель «буханки» мерно тарахтел, но не этот звук привлёк внимание Истомина. Он слышал стук. Еле слышный стук. Потом шипение и снова стук, доносившийся с тыльной стороны сельсовета.

— Там запасной выход. Деревянная дверь со стороны склада, — испугалась Татьяна. Мужчины бросились подпирать дверь в конце коридора всем, что нашлось. Хлипкая дверь ходила ходуном и с каждым ударом слегка отодвигалась. Громкое шипение оповестило осажденных, что большая часть ползунов собралась за этой дверью. Монстры разгонялись и по очереди таранили импровизированную баррикаду. То, что они попадут внутрь, было только делом времени. Причем недолгого. Степанову ничего не оставалось как приказать:

— Женщины — к машине. Петрович, ты за руль и езжай в район. А я их придержу! — воспользовавшись передышкой, участковый приволок к баррикаде газовый баллон из подсобки. Там стояла ещё пара таких же. Пока Олег тащил и их, старик и Татьяна держали дверь. Большему количеству людей к задней двери было не подойти из-за тесного коридора.

— Только все сразу! Дверь открыли и рванули в машину, не толпиться, без паники! Если кого-то поймают, то другим не останавливаться! Всё равно им не поможете, — добавил Степанов.

Женщин уговаривать не пришлось. Они собрались у входной двери, готовые к броску. Если им встретится один-два ползуна, то шансы добежать до машины у большинства были. Олег остаётся здесь и задержит тварей, бьющихся в заднюю дверь. Иначе все погибнут.

— Олег, я останусь, — тихо, но уверенно сказал пенсионер. — Пожил и повоевал я неплохо. У тебя семья, ты молодой. Иди, некогда препираться.

— Спасибо, Петрович. Когда услышишь сигнал, значит мы поехали. Лезь на чердак, там в подсобке лестница. Места там немного, но тебя там, может, и не достанут, ты должен успеть!

Степанов подпёр обломком доски место, которое он до этого удерживал, и побежал вслед за Татьяной и остальными. Женщины выскочили на улицу, преодолевая дистанцию до открытой машины. Пара ползунов попыталась перехватить их справа, но Степанов высадил в них последнюю обойму. Чудовищ это не прикончило, но замедлило. Все успели забраться в «уазик» и закрыть дверцу. Как только машина, посигналив, вылетела на дорогу, в сельсовете раздался оглушительный взрыв. Очевидно, ветеран взорвал газовый баллон, когда держать дверь уже не оставалось сил. Заодно прикончил нескольких ползунов.

Степанов надеялся, что старик успел забраться на чердак и выстрелить оттуда по баллону, но шансов на это было мало. Старый ветеран спас их, но себя не уберёг.

«Уазик», пробивая снежные перемёты, покинул опустевшее село. Рядом с ревущей машиной справа и слева выкапывались ползуны, пытались вцепиться в колёса. Одного из них «буханка» переехала, чудом при этом не перевернувшись. Но у них вышло, они вырвались из объятий смерти.

На следующее утро группа внутренних войск прибыла на бронетехнике в Нелюдовку. Военные перестреляли всех ползунов и выжгли их гнёзда, обнаруженные на краю торфяников. Хищники сами выдали их местоположение, удирая к ним из села, поняв, что новая добыча им не по зубам. Одну раненную тварь удалось захватить живой возле догоревшего сельсовета с помощью сверхпрочных металлических сетей. С большой осторожностью военные погрузили обездвиженное существо в специальный контейнер, закреплённый в кузове «Камаза».

Спасшимся селянам объяснили, что их атаковал ранее неизвестный науке реликтовый вид хищных гигантских червей. Но почему они были такими огромными? Об этом военные умолчали.

Старшему лейтенанту Олегу Степанову присвоили внеочередное звание «майор». Его перевели в спецотдел и отправили в столицу, подальше от этого села. Всем пострадавшим и их семьям заплатили солидные суммы, вместе с рекомендацией не распространяться о произошедшем. Впрочем, люди сами хотели скорее забыть случившийся кошмар и помалкивали. Тело Истомина Александра Петровича так и не было найдено..