Демоны нашего времени 3

Глава 9

По дороге в академию хотел позвонить Жанне, но она меня опередила. Выяснилось, что собрание по поводу Венетова назначено аж на восемь вечера. Девушка взволнованно пожаловалась, что ни Егор, ни она не могут до меня дозвониться.

— Ну вот же, дозвонилась, — успокоил ее, прикидывая, что вполне могу даже перекусить, после чего спокойно к восьми добраться до академии.

Главное, чтобы Хранители не встретились… даже если они будут проверять на сканере и тому подобное, все равно это время. А если я не появлюсь на собрании с Венетовым, это будет очень неправильно. Но надеюсь, что отследить они меня не смогут и появятся в академии завтра. Однако на всякий случай я поставил флакон с зельем в пустой стаканчик из-под кофе и накрыл крышкой.

Все-таки, насколько мне известно, даже среди хранителей фанатиков мало. В принципе, что такое работа хранителя? Обычная работа. Может, когда создавался Орден там и были идейные… Но сейчас сильно в этом сомневаюсь. По крайней мере, из общения с Разиным напрашивался подобный вывод.

Мне, можно сказать, повезло. В академию я прибыл за пятнадцать минут до начала собрания, и никаких хранителей ни по пути, ни в ней самой не наблюдалось.

В главном корпусе было тихо. На этажах шуршали уборщицы. У кабинета ректора, где должно проходить совещание, меня встретили Жанна и Егор. Венетов был бледен, но вроде держался…

— Артем, он, действительно, обратился. Это был не Одоевский! Это уже был одержимый. Не знаю почему! Его же изгнали!

Здесь я ему ответить ничего не мог. Честно говоря, сам недоумевал, почему так произошло…

— Так бывает, — внезапно раздался знакомый голос и, развернувшись, мы увидели хмурого ректора.

— Адам Аристархович, я… — сразу начал Егор, но тот его остановил.

— Идите в мой кабинет и рассаживайтесь, — повернулся Чернов к нам с Жанной. — Барон Малюков уже там. Мне надо переговорить с господином Венетовым.

Мы с Сидельниковой переглянулись и отправились в кабинет, оставив их вдвоем.

Секретарши уже не было, поэтому мы, пройдя мимо ее пустого стола, зашли в сам кабинет.

— О, Артем! — встретил нас радостной улыбкой заведующей кафедрой. Причем он совершенно не обратил внимания на Жанну, словно ее и рядом не стояло. — Как вы? Я слышал, что у вас какие-то проблемы?

В голосе практически искреннее сочувствие. Но что-то мне подсказывало, ни хрена оно не искреннее.

— Все в порядке, — сообщил я ему. — Простое недоразумение.

— Ну хорошо, — кивнул тот, — надеюсь, что так. А где Адам Аристархович? Он вроде вас встречать пошел.

— Вот он я, — громко заявил ректор, входя в кабинет вместе с Егором. От меня не укрылась тревога на лице Венетова. Так… что-то мне это не нравится.

— Итак, господа и дамы, — произнес ректор, строго оглядев присутствующих, — сегодня у нас на повестке нашего собрания вопрос по поводу происшествия в разломе, в результате которого последовала смерть студента Антона Одоевского. Давайте сначала выслушаем объяснения Господина Венетова, который… — он на мгновение замялся, — который стал причиной его гибели. Слушаем вас, Егор.

В принципе я уже знал, что расскажет Венетов. Жанна подробно поведала мне обо всей этой истории. К тому же он в сам подробности боя особо не вдавался. Да и чего там вдаваться. Как я понял, Одоевский ничего особого не показал, кроме тупой силы…

А вот Егор явно удивил своим хладнокровием. Не имея большого опыта походов в разломы, он не растерялся и принял тяжелое решение. Хотя в принципе выбора-то у него особого и не было.

— Разрешите, Адам Аристархович, — поднялся Малюков.

— Да, пожалуйста, — сделал приглашающий жест рукой ректор.

— Я считаю, что в данном случае мы знаем о произошедшем только со слов господина Венетова, — строго произнес заведующий кафедрой. — Я, конечно, не могу с уверенностью сказать, что уважаемый господин Венетов говорит неправду, но согласитесь, все это звучит странно. Студент Одоевский, как я видел из его успеваемости, был одним из лучших в группе. И, на мой взгляд, подозрительно все это…

— Игорь Сергеевич, — не менее строго произнес ректор, — я попрошу вас без необоснованных предположений. Сомнений в словах Венетова лично я не испытываю. Надеюсь, все остальные поддерживают мою точку зрения?

Мы с Жанной дружно кивнули. Малюков слегка поморщился. А вот Егор по-прежнему с унылым видом наблюдал за происходящим, словно уже смирился… с чем? О чем ему там говорил ректор?

— Но в любом случае, данное происшествие является серьезным… были у господина Венетова еще варианты или не были — сказать сейчас сложно. Самое непонятное в этой истории лично для меня, это исчезновение тела студента Одоевского…

— Я же говорил, что там появился портал, в котором оно исчезло… — прервал речь ректора Егор

Да он просто исчез… растаял… — возмущенно прервал его Венетов.

— Егор, — укоризненно посмотрел на него ректор, — вас где-то учили перебивать старших?

— Извините Адам Аристархович, — потупился тот.

— Просто само по себе исчезновение тела, увы, серьезная проблема, — подхватил монолог ректора, с молчаливого одобрения Чернова, заведующий кафедрой, — хранители могли изучить его и легко подтвердить ваши слова, Егор. Но тела нет, — развел он руками.

— Конечно, в договоре, заключаемом между студентом и академией, прописаны риски вплоть до возможной гибели и, благодаря этому, отец студента Одоевского не сможет подать иск, но тем не менее, как уже говорил, это пятно на академии. И исходя из этого, я поговорил с Егором, — он отечески взглянул на Венетова, — и он согласился написать заявление по собственному желанию!

— Что? — вырвалось у Жанны, которая изумленно уставилась на своего коллегу.

— Да, — коротко ответил тот, — я ухожу по собственному желанию.

— Конечно, мы выплатим господину Венетову компенсацию, — добавил ректор.

— Но я… — попытался было возразить, но Чернов остановил меня

— Артем Витальевич, все решено. Это желание самого господина Венетова. Поэтому возражать здесь совершенно не имеет смысла. На этом все… Больше я вас не задерживаю. Ну, кроме барона Громова. Вас, Артем, попрошу задержаться.

Через несколько минут я остался один на один с ректором.

— Адам Аристархович, вы же знаете, что здесь нет вины Егора, — выпалил я.

— Знаю, — хмуро согласился со мной тот, — но данная ситуация с одержимостью Антона Одоевского не получила огласку. И делать это сейчас я не собираюсь. Понятно, что вы переживаете за молодого человека. Но я займусь его трудоустройством и, поверьте, найду хорошее место. Я знаком почти со всеми ректорами имперских академий. Да и формулировка увольнения будет самая что ни на есть обтекаемая. Вкупе с моей рекомендацией, он легко найдет работу. Но, увы, не в нашей академии.

— А кто вместо него? — выдохнул я.

— Знакомый барона Малюкова из Петербурга. Завтра будет в академии, — ректор тяжело вздохнул. — Вы лучше, Артем, расскажите, чем вызван интерес к вам хранителей…

В этот момент в дверь постучали.

— Кто еще там? — удивился Чернов и в следующую минуту дверь открылась, и в кабинет вошли трое хранителей.

Я ожидал чего-то подобного, хоть и удивился, что они явились в столь поздний час. Наверняка их кто-то предупредил о вечернем собрании, и я догадываюсь кто…

С каменным лицом, держа под столом стаканчик из-под кофе, я открыл флакон и закрыл крышку стаканчика.

— Извините за наше вторжение, уважаемый господин Чернов, — вежливо произнес один из них, уставившись на меня с каким-то злорадным удовлетворением, — мы должны задержать барона Громова!

— По какому поводу? — спросил я, не выдавая тревоги. С этими словами выпил из стаканчика всё содержимое флакона.

— На вас был написан донос. Пожалуйста, не оказывайте сопротивления и пройдите с нами, для выяснения обстоятельств.

— Ладно, — спокойно ответил я и пожал плечами.

Ректор, конечно, в этот момент побледнел. Похоже, он переживает больше моего. Ну да, слишком много перемен в его академии за последний месяц. Если ещё и меня потеряет… Но я почти на сто процентов уверен, что всё образуется.

Спокойно проследовал с хранителями в их тонированный и бронированный минивэн. На меня надели наручники и повесили на шею амулет. Хотя я уже до этого не чувствовал связи с Кусем. Главное, чтоб зелье не выветрилось до того, как они начнут проверку своими сканерами.

Ну и нельзя допустить, чтоб нашли вторую порцию зелья. Хотя Эскель сказала, что немного поменяла формулу и они вряд ли узнают, что это за зелье. По крайней мере, визуально оно вообще не похоже на их эликсир. У хранителей он получается чёрного цвета, из-за высокой концентрации демонической крови. У меня же прозрачное, как вода.

Ехали до их штаба мы минут тридцать. Со мной практически не разговаривали. Лишь пару раз спросили о моём самочувствии и где я был последние два дня. Я ответил, что ходил по разломам, а после просто отдыхал у себя дома, залечивая раны. Тем более, после химерического у меня и, правда, остались раны, которые только начали затягиваться.

В здание меня заводили, надев повязку на глаза. Но без всякого беспредела. Даже извинились за такие вынужденные меры. Сняли её, когда я был в небольшом помещении. Меня усадили за стол, где напротив уселся, судя по всему, дознаватель.

— Я лейтенант Овралов Геннадий Степанович. Задам вам несколько вопросов, после чего мы просканируем вас и отпустим, если всё в порядке, — рутинно, даже как-то с усталостью произнёс он.

На вид лейтенанту было лет сорок. Но уже появилась седина и залысины на голове.

— А что может быть не в порядке? — сделал я удивлённое лицо и тон.

— Вы знакомы с господином Ефремом Кондратьевичем Щебекиным?

— Конечно. Он был у нас заведующим кафедрой демонологии в академии.

— Какие у вас с ним отношения? — записывая что-то в тетрадь, спросил он.

— Напряжённые, если честно. Он слишком высокого о себе мнения, притом, что обучал студентов, мягко говоря, слабенько. Я же старался закрыть их пробелы в знаниях и Щебекину это почему-то не нравилось.

— Значит вы не в курсе о его связи с демонами?

— Что? Какой связи?

— Мы обыскивали его жильё и нашли множество улик. Артефакты для астральной связи и сообщения с демонами, фальшивые защитные амулеты и всё такое. Но вот что интересно. После допроса он сообщил, что вы были его напарником в этом деле. А в доносе написал, что вы одержимы демоном, вида «квазит».

— Да, это его старая песня… Хочет закопать меня из-за личной неприязни, — пояснил я.

— Так вы отрицаете вашу одержимость и связь с демонами?

— Конечно! Я охотник, посмотрите мой рейтинг и историю походов в разломы. Я почти всегда их закрываю.

— Мы изучили вашу историю, господин Громов. На фоне остальных охотников, вы слишком продуктивны. Возможно, это и есть результат вашей одержимости… У вас были какие-то контакты с демонами вида «квазит» или высшими демонами?

— Нет, — спокойно ответил я.

Надеюсь, зелье сработает. Если хоть малейшая связь с Кусем проявится на сканерах — мне конец… Может, стоило соврать, что в последнем разломе я встретил высшего демона? Тогда небольшой оттенок демонической энергии можно было бы объяснить. Но, возможно, тогда бы меня и не отпустили сразу. Хотя не факт, что сейчас отпустят.

— Хорошо. Пройдёмте в помещение для сканирования. Снимите с себя всю экипировку и оставьте на этом столе, вместе с рюкзаком.

— А можно в туалет? А то я кофе недавно выпил, сами понимаете…

— Конечно. Только сначала оставьте всё снаряжение.

Я так и сделал. Благо флакон со второй порцией зелья я спрятал в кармане штанов. В туалете выпил его, смыв пустой флакон в унитаз и вернулся к Овралову.

Помещение со сканерами выглядело внушительно. Множество приборов и экранов закрывали все стены. В центре небольшой комнаты круглая платформа. На неё меня и попросили стать.

Пульс невольно начал учащаться. Может, стоило разрешить Кусю отправиться в разлом? На всякий случай… Грёбаный Щебекин…

— Задержите дыхание и не используйте источник, — предупредили меня.

Со всех сторон загорелся яркий свет. Раздался гул. Тело как будто стало легче, а грудь при этом сдавили невидимые тиски. Это ощущение продолжалось секунд десять и резко прекратилось.

— Можете дышать.

— Это всё? — удивился я оперативности.

— Да. Сейчас компьютер обработает информацию. Подождите пару минут.

Эти две минуты были для меня самыми долгими в жизни.

— Ну вот, всё готово, — ответил учёный сотрудник хранителей.

— И? — спросил я, затаив дыхание.

— Никакой связи с демонами не обнаружено.

Я постарался не подавать виду своей радости. Хотя внутри всё просто бурлило и взрывалось.

— Я могу идти? — уточнил я, как можно хладнокровней.

— Да. Простите за это. Похоже, господин Щебекин, действительно, оклеветал вас, из-за личной неприязни, — ответил Овралов.

— Неудивительно… — хмыкнул я, когда на меня вновь нацепили повязку, и он повел меня к выходу. На этот раз я не удержался от вопроса.

— А можно узнать, что будет дальше с бароном?

— Можно, — хмыкнул Овралов, — скорей всего, ему придется до конца жизни гнить в тюрьме Ордена. А она нечета имперским тюрьмам. С пособниками демонов мы не цацкаемся. Раньше их просто отправляли в расход. Но нынешний верховный магистр слишком мягко относится к этим тварям!

В голосе Овралова звякнули стальные нотки.

— Так что не переживайте, — продолжил он, — Барон Щебекин получит свое заслуженное наказание.

На этом меня и отпустили. Вывели из штаба, сняли повязку и распрощались.

А у меня наконец отлегло от сердца. Я сначала набрал Мизуки. Выяснилось, что она, как и остальные в особняке, не знали, что меня забрали Хранители. Я успокоил их, что все нормально, и я скоро буду. А потом позвонил Разину.

Тот откровенно обрадовался. Правда, пытался выяснить у меня, как так получилось, что ничего не заметили, но я по телефону, пусть и конфиденциальному, это говорить не стал. В результате тот взял с меня обещание встретиться в ближайшее время. После чего я вызвал такси и отправился домой.

— Итак, — Великотский побарабанил пальцами по столу и хмуро посмотрел на сидевшего напротив него главу СБ, — что удалось выяснить конкретно?

— Конкретно, следующее — тот открыл папку, которую держал в руках, — Артем Витальевич Громов восстановился в правах главы рода Громовых. Сейчас преподает в МАВИМ демонологию и химерологию.

— Ссученыш живучий, — процедил сквозь зубы Великотский. — Где он вообще все это время был?

— Извини, Никита, выяснить это не удалось, — с сожалением ответил его собеседник.

— Ладно, продолжай, — раздраженно махнул рукой хозяин кабинета.

— Сейчас в роде Громовых — он бросил взгляд на бумагу, уже четверо человек. Но думаю, скоро будет больше. Артем проявил весьма неплохие лидерские качества.

— В чем же это? — презрительно уточнил Никита Андреевич. — Всякую шваль к себе набрал?

— Я бы не сказал, — невозмутимо ответил Сергей Федорович, — там некий Алексей Громов. Его племянник. И люди из клана Сога Согава. Мало того. В роду Громовых Мизуки Яримэ. Дочь Азуми Яримэ.

— Яримэ… Яримэ… — задумчиво пробормотал Великотский, — чего-то слышал. Это глава японского клана вроде?

— Да глава Го-Сага Гэндзи. Весьма авторитетный клан с неплохими позициями на территории Российской империи.

— Узкоглазые нам могут помешать? — нахмурился Никита Андреевич.

— Могут, — кивнул его собеседник, — но думаю, с ними можно справиться. Но действовать надо осторожно.

— Действуй, — коротко приказал хозяин кабинета. — Что планируешь делать сначала?

— Ну, хочу сам смотаться в Москву, — ответил тот, — на месте прощупать почву. У нас нет выходов на японцев, но в Москве у меня остались несколько знакомых, которые, в принципе, могут нам помочь.

— Когда отправляешься? Тянуть не стоит…

— Конечно, Никита. Завтра выезжаю.

— Что ж, — откинулся на кресле глава рода Великотских, — разберись уже с этими ублюдками. А теперь надо обсудить более животрепещущий вопрос…