Демоны нашего времени 3

Глава 21

В этот понедельник все начиналось хорошо. Но только начиналось.

Квазит вернулся с докладом и сообщил, что ничего подозрительного о Воронцове не узнал. И это меня порадовало. Может, я зря переживал на его счёт? Всё же он служит Российской империи и делает всё для её процветания.

Были, конечно, некоторые звоночки. Например, демоническая аура на некоторых артефактах в хранилище Воронцова. Но он их мог просто купить или изъять. Всё же он советник Императора.

Ехал в академию я в приподнятом настроении. Ну а что. Дениса удалось похитить, нападение врагов отбить. Понятно, что это только начало и неизвестно как ответит Великотский, хотя план, который мы придумали с Марком и Ки, должен был сработать.

По крайней мере, по имеющейся у меня информации, собранной ими и Егором, несмотря на то, что Денис явно катится под откос, Великотский своего сына любил. Правда, почему он не мог его вылечить от наркотиков, я не понимал. Но, как говорится, это его дело.

В следующие выходные я решил съездить в Ростов. Пора решать проблему. Особенно, когда в моих руках козырь. В принципе, если выехать в ночь, можно на следующий день к обеду добраться. А лучше поехать в пятницу. Уж, думаю, с ректором-то я договорюсь.

И да… действовать надо аккуратно. Хотя вряд ли меня там кто-то узнает, просто буду держаться подальше от академии. Пусть его отец помучается. Я уже знал, что он начал поиски, что ж. Мешать пока не буду. Надо довести его до белого каления. Еще бы. В его родном городе сына из-под носа умыкнули. Представляю, как он сейчас бесится.

В академии мне показалось, что Жанна была какой-то задумчивой, что ли. Но на вопрос «Что случилось?» она лишь покачала головой, ответив, что все нормально. Но вот я чувствовал, что ненормально.

И поэтому сразу напрягся, когда приторно улыбающийся Воробьев пригласил меня на собрание кафедры после занятий. И не ошибся. Когда мы пришли, в помещении уже находились Малюков и Жанна. И, судя по растерянному виду Сидельниковой, я понял — что-то произошло.

— Итак, уважаемые преподаватели, — начал Малюков, когда все расселись, — сейчас я хочу поговорить о госпоже Сидельниковой, — все это было произнесено холодным тоном, и не менее холодным был взгляд, который он подарил явно растерявшейся Жанне.

Я посмотрел сначала на нее потом на оратора, а потом на довольного Воробьева. Так. Все это мне крайне не нравилось. Но послушаем, что Малюков скажет.

— А в чем, собственно говоря, дело? — робко подала голос Жанна

— На вас, госпожа Сидельникова, поступают жалобы. Вы оскорбляете учеников и даже… он осуждающе покачал головой, — домогаетесь их… причем не только парней, а даже девушек!

— Чего? — непонимающе уставилась на него Жанна. — Вы о чем? Что за бред вообще! Как такое можно даже предположить! — девушка от возмущения покраснела.

— Честно говоря, это, действительно, клевета! — поддержал я ее. — Все знают…

— Помолчите, барон, — строго произнес заведующий кафедрой. — А вы на меня голос, Жанна Владимировна, не повышайте! — добавил он ледяным тоном. — Есть сигналы, их надо проверять! Я, между прочим, уже беседовал с теми, кто на вас жаловался, — он хлопнул рукой по папке, лежащей перед ним на столе.

— И? — я не мог сдержать скепсиса в голосе.

— Это серьезные обвинения, — важно произнес тот, — надо будет провести расследование. Это недопустимо и…

— Ректору сообщили? — прервал я его, чем явно разозлил.

Он сдержал рвущуюся наружу злобу и процедил, сверля меня глазами:

— Я доложу господину Чернову, когда сам разберусь в этом деле! Это моя кафедра! — повысил он голос. — И я решаю, что на ней делать.

— Вот, значит, как, — я вдруг успокоился.

По-моему, этот козел явно недооценивает Адама Аристарховича.

— Именно так! — отрезал Малюков. — Вас что-то не устраивает?

— Не думаю, что господин ректор одобрит подобное расследование без его участия, — предупредил его.

— Давайте я сам буду разбираться с ним! Вы лучше займитесь вашим непосредственным делом. За что вам деньги платят? — он недовольно посмотрел на меня. — Еще есть вопросы?

Встретившись с его взглядом, решил не нарываться. То, что надо было идти к Адаму Аристарховичу, это однозначно.

— И не советую идти к господину Чернову через мою голову, — словно прочитал мои мысли заведующий кафедрой. — Соблюдайте субординацию! Я ваш начальник, а вы преподаете в этой академии без году неделя. Только хуже себе сделаете.

Хотелось мне напомнить, что без году неделя в академии, скорее, не я, а именно господин Малюков. Но не стал. В конце концов, чего копья ломать с этим упертым господином. Пойдем сразу к ректору. А вот там посмотрим, кто более авторитетный.

— Тем не менее, — надо же, девушка взяла себя в руки и теперь уже не выглядела растерянной, — я хочу знать, кто автор этой клеветы!

— Клеветы? — в голосе Малюкова звучало неприкрытое ехидство. — Хорошо, если так. Но мы разберемся. Все могут быть свободны. А вас, Жанна Владимировна, я попрошу остаться.

Я ободряюще улыбнулся девушке и покинул кабинет вместе с Воробьевым. Тот, кстати, выглядел довольным.

— Чему радуешься? — неприязненно поинтересовался я у него.

Он презрительно фыркнул и, окинув меня снисходительным взглядом, молча удалился. Странно… чего это он? Вроде мы с ним не ссорились. М-да… теперь точно ясен план питерца.

Ректор, как обычно, находился у себя в кабинете, несмотря на то, что время уже перевалило за семь часов вечера. Секретарши, понятное дело, не было и я, постучав, приоткрыл дверь.

— О, Артем, — радостно произнес ректор, — заходи…

Учитывая, что на столе стояла бутылка и полупустой бокал, а вид у Адама Аристарховича был, что ни на есть расслабленный, начальник решил расслабиться после работы.

— Присаживайся, — радушно пригласил он. — Выпьешь? Мне здесь прислали старые друзья ящик коньяка. Не французишки делали, а наши. Сразу чувствуется! — гордо добавил он.

Я внимательно посмотрел на него и решил не спорить. Кивнул и ректор жестом волшебника поставил на стол второй стакан и плеснув в него и своего коньяка.

— Давайте выпьем, Артем! — поднял он вверх бокал и мы чокнулись. После того как выпили, я внимательно посмотрел на своего неожиданного собутыльника.

— Адам Аристархович, вы уж извините, но я по делу.

— Эх… — ректор как-то печально посмотрел на меня, — Артем… — укоризненно добавил он, — сегодня был трудный день. В министерстве… ладно, — тяжело вздохнул, — говори, что там уже?

— Барон Малюков собирается выгнать Жанну Сидельникову, — с ходу ляпнул я, решив не ходить вокруг да около.

— Чего? — уставился на меня ректор. — С чего вы это взяли?

— У нас на кафедре сейчас было собрание, — начал я и коротко передал содержание этого самого собрания.

— Хм… — хмуро проворчал мой собеседник, — так и сказал? Жалобы студентов? Приставания к девушкам?

— Именно. И извините, Адам Аристархович, но это чушь! Я знаю Жанну…

— Подождите, Артем, — остановил он меня, — не горячитесь. Я тоже знаю госпожу Сидельникову. И, как и вы, не верю в это.

— Значит…

— Да, я разберусь, — теперь в его голосе звякнула сталь, — похоже, на этот раз барон Малюков перегибает палку.

Я выдохнул. За пусть и короткое время я успел узнать Чернова. Внешне он мог казаться мягким и пушистым, но это было очень обманчивое впечатление.

— Идите, Артем, — мягко посоветовал он мне, — уже поздно. И не волнуйтесь за Жанну. Все будет хорошо.

Хм… странно. За Венетова он так не впрягался.

Эти мысли пришли мне в голову, когда я уже вышел из кабинета. Но решил, что лишний раз голову на этот счет ломать не стоит. Было понятно, что ректор серьезно воспринял все и на этот раз вряд ли у питерских получится задуманное. Думаю, барона Малюкова ждет большой сюрприз.

Выяснилось, что Жанна не ушла и ждала меня у выхода.

— Ну что? — метнулась ко мне девушка, едва я вышел. — Ты же с ректором разговаривал?

— Разговаривал, — немного удивленно посмотрел на нее. — А ты как узнала?

— Ну, я так и поняла… и решила за тобой проследить, — голос Жанны звучал смущенно, но в нем была надежда. Что ж приятно порадовать девушку.

— Ректор обещал, что разберется — честно признался ей, — как мне кажется, все должно быть нормально.

— Надеюсь, — повеселевшим тоном заметила Сидельникова, — я сама хотела уже к нему идти, но как-то неудобно.

М-да… странное смущение однако, особенно, когда речь идет о твоей судьбе.

— Ладно, — улыбнулся я, — в общем, победим мы этих питерских. Тебя отстоим, а потом подумаем, как дальше жить.

— Точно, — согласилась со мной девушка. — Спасибо огромное, Артем! Я не знаю, чтобы без тебя делала…

— Пошла бы к ректору, все рассказала и он так же бы все решил, — пожал я плечами.

— Нет, — упрямо возразила она. — Ты помог Егору, помог мне. Кстати, — она вдруг лукаво посмотрела на меня, — ты обещал принять его в род Громовых?

Хм… однако, болтливым Венетов оказался.

— Да, обещал. А что?

— Ну… — замялась она, — а мне вообще мог бы такое предложить?

— Мог, — рассмеялся я. — но давай позже. Мне еще со своими делами разобраться надо.

— Конечно, — заверила Жанна, — можешь всегда на меня рассчитывать!

На этой мажорной ноте мы и расстались. Надо сказать, я вообще ничего не знал о семьях Жанны и Егора. Надо будет потом все выяснить.

В особняке теперь постоянно дежурили пятерками новые бойцы.

На ужине я поручил Алексею отобрать с десяток самых надежных. Нужны маги, но, увы, среди пришедших ко мне наниматься охотников, их оказалось всего двое. Да и были они не особо сильные.

Мой начальник сообщил, что разговаривал с Русланом утром и узнал много интересной информации о роде Великотских. Денис держался недолго и уже на следующий день стал очень разговорчивым. Достаточно было лишь слегка пригрозить, и наследник Никиты Андреевича поплыл.

Конечно, известия были неутешительными. Количество бойцов в роду Великотских — даже несерьезно сравнивать с нами. Думаю, если бы мы не были в Москве, и нами не занимались конкретно (слава богам, Никита Андреевич, видимо, до сих пор считал меня несерьезным противником), размазать род Громовых, особенно в самом начале, проблем особых бы не составило.

Сейчас он готовил уже настоящий десант, и тут уже мне оставалось уповать на Воронцова… Хотя тот ясно дал понять, что вмешиваться не будет.

Разин бы, конечно, помог, но только в том случае, если будут конкретные доказательства связей рода Великотских и демонов.

Я уже собрался отправиться в кабинет, надо было проверить контрольные работы, которых накопилось за неделю, и о которых так некстати упомянул на собрании Малюков, как зазвонил телефон. Руслан?

— Да, Руслан.

— Артем Витальевич, у меня не очень хорошие новости, — голос у собеседника звучал напряженно.

— Что случилось? — насторожился я.

— Великотский ускорил приготовления. Думаю, если вы прибудете в пятницу, уже будет поздно. Марку удалось установить прослушку на телефон Кривошеева.

— Вот же б…. — не удержался я. — короче. Ждите меня. Я буду раньше.

— Когда, Артем Вит…

— Раньше! — рявкнул я в трубку. — Все. Следите за ним. О любых телодвижениях докладывайте мне. Мы постараемся прибыть раньше.

Прервав разговор, я набрал племянника и срочно вызвал его в свой кабинет. А потом, тяжело вздохнув, набрал новый номер.

— Адам Аристархович? Добрый вечер. Извините за столь поздний звонок. Но я хотел бы взять небольшой отпуск за свой счет…

— Вы это чего, Артем? — удивился мой собеседник. — Сейчас середина учебного процесса. Я просто не могу вас отпустить… вы пару месяцев всего проработали. Да и куда вы собрались?

— В Ростов.

После этих слов наступило молчание. Очень многозначительное молчание. Подозреваю, что Воронцов все же поделился моей историей с ректором. И ответ его это подтвердил.

— Понимаю, Артем, — голос ректора был взволнованным. — Вы уверены?

— Уверен, Адам Аристархович, — заверил его. — Прошу поверить…

— Я верю вам! — твердо произнес мой собеседник. — До понедельника вы в отпуске. Что-нибудь придумаем с завтрашним походом в разлом. Будьте осторожны, Артем.

Ответить я не успел, Чернов повесил трубку, а в кабинет уже вошел Алексей.

— Садись, — махнул я рукой в ответ на его вопросительный взгляд, — у нас появилось срочное дело.

Ростов. Среда. Утро.

Никита Андреевич был зол, очень зол. Гнев буквально рвался наружу и сдерживал он его с трудом. В его городе. В его, можно сказать, доме, какие-то твари похитили его сына! И исчезли! Он не может их найти. Он! Хозяин города! Как же это бесило.

— Как не нашли? — все же не удержавшись, буквально рявкнул он.

— Увы, Никита Андреевич, — развел руками Кривошеев, с опаской глядя на кипящего от гнева начальника. — Денис как сквозь землю провалился…

— Ты мне только это можешь сказать? С огнем играешь, Андрей!

— Но мы кое-что узнали, — вздрогнув, поспешно сообщил ему Кривошеев.

— Что?

— Последний, с кем был ваш сын, это вот этот человек.

На стол перед Никитой легла фотография молодого человека в очках…

— И? Это ботаник какой-то! — презрительно фыркнул он и строго взглянул на собеседника. — Или ты хочешь сказать, что этот парнишка сына моего умыкнул? Не смеши…

— Это фото с камер в клубе. Именно после него Денис исчез. А с ним был еще вот этот, — на стол шлепнулась еще одна фотография. — И этого мы знаем.

— Ну не томи, Шея, сука! — рявкнул Никита. — Мне из тебя по одному слову тащить⁈

— Я провел небольшое расследование, — гордо сообщил Кривошеев, — у нас в Москве еще остались свои люди. В общем, этот человек — человек Артема Громова.

— Чего?

Никита почувствовал, что не может сдерживаться и в следующую секунду Кривошеев, правильно понявший, что сейчас будет что-то страшное, бросился ничком на пол, закрыв голову.

Это его и спасло. Пришедший в ярость берсерка Никита с широкого размаха ударил кулаком дубовый стол и тот тут же переломился пополам.

— Вставай, — Никита почувствовал, что гнев его развеялся вместе с огненным шаром.

— Да господин, — Кривошеев поднялся, испуганно смотря на него.

Значит, Громов. Никита внезапно успокоился и оценивающе посмотрел на Кривошеева.

— От прошлой группы так и нет новостей?

— Нет, господин.

Великотский с гневом стукнул ногой по сломанному столу.

— Собирай новую. Отправь всех, без кого сможем в Ростове обойтись.

— Все заняты поисками вашего сы…

— Собирай, говорю! Всех тварей из рода Громовых уничтожить! Чтобы и следа от них не осталось!

— Да, господин.

— В Питере у Марии телохранители есть?

— Двое, господин, я…

— Отправляй туда пятерых бойцов. Да быстро… не дай боги, этот ублюдок до дочери моей доберется. Ясно?

— Да.

— И найди мне моего сына. Тебе два дня. Не найдешь, пеняй на себя!

— Но людей не хва…

— Значит, найди людей, дебил! Я тебя…

Никита хотел еще что-то сказать, как в дверь постучали.

— Да! — рявкнул он, снова заставив Кривошеева вздрогнуть.

В кабинет осторожно заглянул слуга.

— Господин, вам письмо.

— Письмо? — удивленно уточнил он.

Странно. Кто сейчас вообще письма отправляет, если они, конечно, не от государственных учреждений.

Слуга вручил ему конверт и поспешил удалиться. Кривошеев дернулся, было, следом, но остановился под многообещающим взглядом Никиты.

Он вскрыл конверт и развернул лист бумаги, на котором было что-то написано широким размашистым почерком.

С каждым прочитанным словом Никита багровел. Подобного оскорбления ему не наносил еще никто. Если не считать Громова. А тут, похоже, щенки этого Артема попытались нанести его второй раз.

— Что там, господин? — робко поинтересовался Кривошеев.

— Это, Андрей, — зло ответил Никита, — это смертный приговор. Похитителям моего сына. Отставить отправку команды в Москву. Она едет со мной!

— Куда, господин?

— Выручить сына и показать кое-кому, кто в этом городе хозяин!