Демон Жадности. Тетралогия

Глава 13

Я прижал ладонь к холодной поверхности двери, ощущая мелкие неровности дубовых волокон. Через толстое дерево доносилось лишь глухое бормотание, но когда я опустился на колени и приник ухом к узкой щели у пола, дыхание охранника стало слышно отчетливее — тяжелое, с легким присвистом на вдохе, как у человека с перебитой в прошлом переносицей. Раз в несколько минут раздавался металлический лязг — вероятно, он переминался с ноги нан ногу.

Меня все еще сторожили. К счастью, похоже, только один человек, как и раньше. Вернулся к кровати и сел. Хотя убедиться в наличии охраны стоило, сейчас мои мысли занимало далеко не это.

Маске было что-то от меня нужно. Что-то, ради чего она вернула меня к жизни. Что это могло быть? В принципе, самым первым на ум приходило, собственно, золото. Все-таки название «Маска Золотого Демона» было дано ей явно не случайно.

Но звучало как-то странно, на самом деле. Артефакт, уровня которого я даже не мог представить, способный возвращать людей к жизни и воссоздавать их тела, нуждается не в мане или каких-то, не знаю, кровавых жертвах, а в обычном металле, пусть и благородном?

Впрочем, возможно золото было не единственным, в чем Маска нуждалась и другие ее прихоти я просто пока еще не понял. Но, так или иначе, если меня уличат во лжи Армалу, то скорее всего бросят за решетку или продадут в рабство, а тогда ни золота, ни чего-либо еще ценного мне не видать, как своих ушей.

А значит, я должен был сбежать с «Облачного Воина». Вот только повторять свое выдуманное спасение и прыгать с корабля, например, в иллюминатор, даже если каким-то чудом удастся выломать крепкий железный засов или оторвать навесной замок, не стоило.

Во-первых, датчики жизни уловили бы мою тушку со стопроцентной вероятностью. А во-вторых, движение настолько огромного корабля неизбежно создавало не только флуктуации маны, но и гравитационные аномалии, с которыми я без собственной энергии ни за что бы не справился и в лучшем случае получил бы сильнейшие ожоги.

Ну и в конце концов, вряд ли мне повезет снова наткнуться на корабль, который меня подберет.

Так что бежать надо будет уже по прибытии в порт, а для этого нужно будет разобраться с охранником. А для этого нужно было хотя бы примерно понимать его возможности.

В каждом ранге Артефакторов были семь стадий.

Первая — Пролог. Вступительная стадия, на которой энергия нового ранга стабилизируется после прорыва.

В случае самого первого ранга — Истории, стадия Пролога считалась достигнута, если человек мог собирать и перенаправлять ману из окружающего пространства. Для самых базовых действий вроде управления мана-генераторами или работы с детекторами этого было достаточно, но личные артефакты применять на этой стадии было практически невозможно.

Поэтому, хотя, к примеру, большинство матросов на «Небесном Золоте» умели манипулировать маной, так как без этого было практически невозможно совершать хоть какие-то действия на корабле, то есть технически находились на стадии Пролога Истории, Артефакторами они не считались.

Вторая стадия — Завязка. Начальная стадия, на которой из маны формируется ядро — хранилище и стабилизатор маны.

Вот отсюда начиналось настоящее Артефакторство. Но эту стадию, если у человека было достаточно таланта для создания ядра, обычно все проскакивали буквально за месяц.

Третья стадия — Развитие. Продолжающая стадия непрерывного и стабильного, но относительно медленного роста объема ядра.

На этой стадии ранга уже можно было достаточно стабильно управлять слабыми артефактами соответствующего уровня, вроде «Истории о прогулке в небесах» для ранга Истории, так что некоторые капитаны предпочитали набирать себе в команды побольше артефакторов Развития Истории, хотя я считал это излишним. Все-таки Артефакторам платить нужно было заметно больше.

Четвертая стадия — Кульминация. Средняя стадия стремительного и мощного, но нестабильного роста объема ядра.

С технической точки зрения отличалась от Развития тем, что появлялась возможность использовать артефакты следующего уровня, хотя и со значительными ограничениями.

Пятая стадия — Кризис. Продвинутая стадия, на которой увеличение объема маны практически останавливалось, а контроль над ней кратно осложнялся. Однако был в этой стадии и свой плюс. «Осложнение контроля» не означало его «ухудшение», скорее наоборот. Понятно, что поначалу приходилось туго, но после практики точность манипуляций маной значительно возростала, что позволяло, например, без особых проблем использовать несколько артефактов одновременно.

Шестая стадия — Развязка. Поздняя стадия, на которой шел очень медленный финальный прирост объема маны, а ядро полностью стабилизировалось. Большинство Артефакторов, достигнув своего потолка по рангу, останавливались именно на этой стадии, так как она была самой выгодной с практической точки зрения. Пытаться продвинуться выше без достаточных таланта и усердия было чревато лишь проблемами.

Наконец, седьмая стадия — Эпилог. Финальная стадия, на которой мана в ядре начинала проходить процесс качественного изменения, готовясь к переходу на следующий ранг.

Это ощутимо осложняло контроль над ней, но зато позволяло использовать артефакты следующего уровня примерно на семьдесят-восемьдесят процентов эффективности, как это было у меня с «Хроникой сияющего золотого храма».

После Эпилога одного ранга начинался Пролог следующего и так далее.

Так что с технической точки зрения ранги между собой практически не отличались. Разницу делало то самое качественное изменение маны.

Мана ранга Истории, в обиходе также называемая «туманом», была относительно слаба и тонка. Без воли человека она не покидала ядро, рассеивалась при удалении от тела, а также почти не могла закрепиться без «фокусировщика», в качестве которого выступали артефакты. Прямое использование туманной маны было невероятно сложным делом, справиться с которым могло лишь несколько процентов Артефакторов.

Мана ранга Сказания, называемая «дымом», была уже сильнее. Она постоянно истекала из ядра, пропитывая и укрепляя тело в пассивном режиме, за счет чего Артефакторы ранга Сказания были куда сильнее обычных людей даже без артефактов. В активном же режиме она могла использоваться для прямого воздействия на организм (очистка легких токсинов вроде алкоголя, прижигание ран, прилив бодрости и так далее), а также могла покидать тело, не рассеиваясь при должном уровне контроля, хотя особого смысла в этом не было, так как дымная мана в чистом виде не могла ни от чего защитить.

Мана ранга Хроники, называемая «дождем», была, логично, еще сильнее. Она растекалась по всему телу, кратно увеличивая его мощь в пассивном режиме, а в активном позволяя по желанию выводить отдельные органы или мышцы на нечеловеческий уровень (усиление органов чувств, ускорение мышления, укрепление кожи и так далее). Также она могла покидать и покрывать тело без использования артефактов, защищая от чужеродной маны, то есть Артефакторы-Хроники могли, к примеру, защищаться от мана-пуль.

Мана ранга Предания, называемая «наводнением», растекалась по телу и пропитывала ткани и органы, в пассивном режиме к стадии Кульминации доводя весь организм до уровня, который на ранге Хроники достигался лишь временно и с прямым использованием маны. В активном же режиме при знании определенных техник и должном уровне контроля наводняющая мана позволяла использовать сверхчеловеческие способности вроде рентгеновского зрения, ускоренной регенерации или чтения мыслей, опять же, без артефактов. А при покидании тела она принимать любые формы по желанию и обладала защитными свойствами не только от магических, но и от физических атак, а также неблагоприятных условий среды вроде жары, холода или яда в воздухе.

По аналогии с уровнями артефактов, у которых после Предания шли уровни Эпоса, Легенды и Мифа, скорее всего существовали и соответствующие ранги. Но если в библиотеке Перекрестка я еще смог найти информацию о ранге Предания, то вот о более высоких рангах мне было банально не откуда узнавать.

Впрочем, рассчитывать на то, что Армал приставит ко мне кого-то настолько сильного, как Артефактор ранга Предания, было бы слишком нарциссично.

Понятно, что «Облачный Воин» был гордостью флота Зейса, так что в том, что местные охранники были поголовно Артефакторами, не стоило сомневаться. Но даже так вряд ли они будут составлять весь экипаж из реально сильных Артефакторов. К тому же на мою охрану с учетом того, что во мне не было ни капли маны, не должны были отправить элиту.

Так что тот, кто меня охранял, вряд ли был выше ранга Кульминации Истории, а скорее даже не выше Развития. В открытом бою я бы все равно с ним не справился. Но без намеренной активации маны физически он не должен был быть заметно сильнее обычного человека, так что шансы у меня были неплохие.

Тем не менее, чтобы иметь возможность вырубить его по-тихому, я должен был как-то подобраться к нему, не спровоцировав его на боеготовность. С учетом того, что ключ от моей каюты был у него, судя по звону, сделать это можно было довольно мирным путем.

Я медленно подошёл к двери, несколько раз постучал, привлекая внимание охранника.

— Слушай, раз уж мы тут оба застряли, может быть поболтаем хотя бы?

За дверью раздалось недовольное шарканье сапог по металлическому полу, затем тяжёлый вздох, сопровождаемый лёгким хрипом.

— Разговоры не в уставе. — Голос охранника звучал глухо, словно из бочки. — Мой долг — стоять, молчать и следить.

Я поморщился. Если мне попался поборник порядка, сбежать от него стало бы намного сложнее.

— Ты же не статуя, чтобы не шевелиться, — сделал я голос заговорщицким. — Просто подойди к двери. На окне засов, у двери ты стоишь. К тому же ты — Артефактор, а я — обычный человек. Куда я денусь?

Молчание. Затем тяжёлые шаги. По скрипу я определил, что он встал напротив двери.

— Ну? — В его голосе неожиданно прозвучало любопытство. Отлично!

— Тебя как звать?

— Жилем, — донеслось с той стороны после некоторого молчания.

— Жилем. А я — Майраль. Будем знакомы.

— Будем, — помягчевшим тоном ответил охранник.

Кажется, ему было приятно, что с ним так компанейски общается представитель аристократии, пусть и «условно-пленный».

— Тебе не скучно? У меня тут просто даже в иллюминатор не посмотреть, и не оставили мне ничего, чтобы было чем время убить. Даже книгу какую не дали. И я уже с ума начал сходить. А ты и вовсе должен просто на месте стоять и в разные стороны пустого коридора пялиться. Должно быть, уже хочется на стену лезть, нет?

— Такая работа, — я живо представил, как он тяжело пожал плечами. — Я уже привык.

— А не хочешь немного отвлечься? Играешь в карты или в кости?

— Ты с ума сошёл? — Он фыркнул, и я услышал, как он сделал шаг от двери. — Мне за это по шапке прилетит.

Я наклонился ближе к щели под дверью, понизив голос:

— Да кто узнает? Мы же на почти пустом корабле. Пассажиров нет и, насколько я понял, экипаж тоже до минимума урезан. Еду мне будут приносить скорее всего по времени.

— В пять часов должны, — подтвердил Жилем.

— Ну вот. Да и кто я тебе — опасный преступник? — сделал паузу, давая ему прочувствовать абсурдность ситуации. — Просто скучающий парень, которого везут к папочке.

Тишина затянулась. Я представил, как он кусает губу, разрываясь между долгом и искушением.

— Какие ставки? — Наконец пробурчал он, и в голосе уже слышалась азартная дрожь.

Я ухмыльнулся.

— Символические. Начнем с дейса, чисто чтобы не играть по-детски.

Дейс или, по-правильному, дейсиаль — серебряная монетка номиналом в одну десятую от одной золотой. Хотя это не была прямо мелочь, Артефактор, служащий на таком корабле как «Облачный Воин», должен был с легкостью позволить себе поставить и два, и пять дейсов на кон.

— А откуда у тебя деньги? — настороженно спросил Жилем.

— Пока нету, — ответил я. — Но когда мы причалим и обо мне узнает моя семья, они наверняка дадут денег не только вашему старпому за мое спасение, но и мне самому на комфортную дорогу обратно. Из них и заплачу, если проиграю.

Несколько секунд виселом томительное молчание. Жилем явно усиленно думал.

— Ну давай, — подбодрил я его. — Нет ничего плохого в том, чтобы немного сыграть.

Ключ щёлкнул в замке, а затем в проёме возникла грузная фигура Жилема — он был заметно крупнее меня и явно не пренебрегал тренировками. Так что поводов ему для волнения, если бы я действительно был обычным человеком, действительно было немного.

— Ты во что играешь?

— В принципе во что угодно, — пожал я плечами. — Мы ведь не ради победы, а так, чтобы время скоротать.

Он хрипло рассмеялся, обнажая несколько отсутствующих зубов, и полез в потайной карман своих поношенных штанов.

— Тогда сыграем в кости, — с гордостью провозгласил он, доставая потрёпанный кожаный мешочек, затянутый золотым шнурком и пару складных стаканов по типу тех, что использовали в походах, но больше и обшитых кожей.

Я свистнул, оценивающе:

— Неплохо. Ты, похоже, профессионал.

Жилем довольно хмыкнул. Комплимент явно пришелся ему по душе. Прикрыв за собой дверь, он плюхнулся на пол прямо там где сидел, заставив дрогнуть деревянные половицы.

— По дейсу? — с нажимом переспросил он.

— Для начала, — ухмыльнулся.

###

Жиль вскочил на ноги так резко, что деревянный стул грохнулся об пол. Его лицо пылало багровыми пятнами, а жилы на шее надулись, будто канаты. Он швырнул кошелек с такой силой, что тот, звеня содержимым, пролетел в сантиметре от моего виска и угодил в стену с глухим ударом.

— Все, хватит! — прогудел он. — Подавись своими проклятыми выигрышами! — его голос сорвался на хриплый шепот, полный ярости. — Чтоб тебе в аду золото глотать пришлось!

Я с улыбкой поднял отскочивший кошелек, ощутив под пальцами прохладную кожу и округлые выпуклости монет внутри. Мешочек был потертый, с выцветшим тиснением герба Зейса — явно служебный, казенный.

— Ох, не надо так нервничать, дружище Жиль, — я нарочито медленно развязал шнурок, заглянул внутрь и насвистывая пересчитал содержимое. — С тебя еще двенадцать золотых, не забудь.

Жилем сжал кулаки так, что костяшки побелели. Он сделал шаг вперед, но вовремя одумался, лишь швырнул в мою сторону:

— Чтоб у тебя руки отсохли, шулерская морда!

Я театрально вздохнул:

— Ну-ну, Жиль, зачем оскорблять человека? Кости твои, стаканы твои. Как же я шулерил? А если не умеешь проигрывать, то так и…

Дверь захлопнулась с такой силой, что дрогнула переборка. Через несколько секунд в замке провернулся ключ.

Подождав несколько секунд я довольно улыбнулся.

Я действительно не жульничал. Но даже если Жиль был достаточно умелым игроком в кости и любил это дело настолько, что таскал с собой набор для игры, ему было не сравниться с человеком, который на протяжении семи лет множество раз использовал азартные игры не только в качестве способа разрешения серьезных споров, но и как средство для выживания.

Рассыпав монеты на потертом одеяле, я принялся сортировать их. Каждая страна чеканила на монетах свою символику, но их вес и номинал оставался плюс-минус неизменным, за чем старались очень внимательно следить.

В кошелечке Жилема нашлось три золотых монетки номиналами в один, два и пять, сорок с лишним серебряных монеток на общую сумму еще в семь с небольшим золотых, а также медная мелочь на пол золотого.

Пальцы сами потянулись к грудной клетке, где под рубахой скрывался золотой узор. Что нужно было сделать, чтобы отдать Маске золото? И действительно ли ей нужно было именно оно?

Положив на ладонь одну из золотых монеток, я начал изучать ее, обдумывая варианты. Может быть нужно было проглотить монету? Или приложить ее к золотой татуировке?

К счастью, все решилось без меня. Спустя десяток секунд монета сначала прилипла к коже будто намагниченная, а затем начала будто бы таять, с зудящим чувством впитываясь в кожу. Еще за несколько секунд от нее не осталось почти ничего кроме маленького металлического шарика, в котором, видимо, содержались ненужные Маске примеси.

— Нихрена себе… — выдохнул я, беря с ладони двумя пальцами то, что осталось от золотой монеты.

Вскоре на ладонь были высыпаны уже все монеты Жилема. Первыми Маска забрала себе золото. Затем, уже заметно «неохотнее», что проявлялось в меньшей скорости поглощения, пропало серебро. А медь так и осталась лежать нетронутой.

— То есть стоимость денег тебя не интересует? — хмыкнул я. — Впрочем, откуда ты можешь знать нынешние расценки.

На самом деле, это было немного неудобно. Номинал золотых монеты в один, два, пять и десять, напрямую равнялся их весу. То же самое было с серебряными дейсами и с золотыми слитками по пятьдесят и сто.

Но дальше, чтобы людям не приходилось таскать с собой тонны золота, номинал золотых слитков переставал зависеть от их веса. Слиток ценой в тысячу был лишь примерно в полтора раза тяжелее слитка ценой в сто.

Сохранение ценности слитков с крупным номиналом обеспечивалась особой обработкой с помощью маны, защищающей слитки от возможности подделки. А в слитки по пять и больше тысяч и вовсе вставляли маленькие артефактные ядра, по которым можно было не только проверить подлинность слитка, но и узнать, где и когда он был отлит.

Благодаря этому же страны могли продолжать увеличивать свои ВВП и бюджеты в условиях ограниченных объемов драгоценного металла: золото ценой в триста золотых переплавлялось в слиток ценой в десять тысяч, а недостающий объем валюты компенсировался банкнотами.

Я не слишком разбирался в экономике и не знал тонкостей всех этих процессов. Но с учетом того, что по такой схеме существовали десятки известных мне стран и в истории последний нескольких десятилетий не было ни одного крупного кризиса, причиной которого стали бы проблемы с финансовой системой, все должно было быть достаточно отлажено.

И хотелось надеяться, что я со своим Золотым «пассажиром» ничего в этой системе не сломаю. Интересно, сколько золота нужно было этой прожорливой маске? И что будет, когда она насытится?

Впрочем, это явно был вопрос для довольно далекого будущего. Пока что же мне стоило заботиться не об инфляциях и девальвациях, а о собственном выживании.

Подойдя к зеркалу, я расстегнул рубаху. Золотые узоры на груди действительно изменились — линии стали чуть толще, чуть рельефнее.

— Значит, все правильно, — прошептал я, наблюдая, как свет лампы играет на измененных узорах. — Тебе нужно золото… или, скорее, все «драгоценное»? Ох… — я тяжело вздохнул. — Что-то мне подсказывает, что, чтобы поддерживать тебя, мне потребуется… целое состояние.

Начав разворачиваться к кровати, я внезапно ощутил, как мир вокруг потерял четкость. Края предметов поплыли, словно под водой, а ноги стали ватными. Пришлось ухватиться за дубовую спинку стула — пальцы впились в дерево так, что побелели суставы. В висках застучал навязчивый ритм, а перед глазами заплясали золотые искорки, сливаясь в причудливые узоры.

— Черт возьми… что на этот раз⁈