Демон Жадности. Книга 5

Глава 2

Вечер того дня выдался на удивление спокойным. Гул двигателей «Серебряного призрака» был настолько ровным и приглушенным, что скорее напоминал отдаленный шум прибоя, а не рев силовой установки, несущей нас сквозь пустоту Неба.

Мы расположились в одной из просторных гостевых кают, отделанных темным, отполированным до зеркального блеска деревом с медными инкрустациями. Гильом, вежливо попрощавшись, удалился в свои личные покои, оставив нас в обществе хрустального графина с выдержанным виски Амалиса — жест, в котором я узнал фирменное королевское гостеприимство.

Я разлил золотистую жидкость по бокалам, звон хрусталя был единственным звуком, нарушавшим тишину. Пригубил. Мне было интересно, что мои ребята вообще подумали после всего произошедшего.

Первым не выдержал Хамрон. Он выпил свой виски залпом, поморщился от крепости и с силой поставил бокал на столик.

— Ладно, Мак, хватит молчать. Мы тут все головы сломали, пока тебя не было. Схватили тебя, как какого-то браконьера, прямо на трапе, а через несколько часов отпустили, и вы с этим Гильомом болтаете, будто старые приятели. Что за чертовщина?

Силар, сидевший в кресле с видом на вход, медленно потягивал свой напиток. Его массивная фигура казалась воплощением спокойствия, но я чувствовал его напряженность.

— Да, капитан, — глухо произнес он. — Обстановка неясна. Нам нужно понимать, с кем мы имеем дело.

Бардо вертел в руках свой недопитый бокал, внимательно изучая игру света в хрустале, переводя взгляд на каждого из нас по очереди. Хамрон продолжил.

— А еще он… ну, он очень уж похож. Прямо вылитый принц Гильом, я помню, видел его один раз в детстве. И имя такое же… Слишком уж большое совпадение.

Ярана, сидевшая ко мне ближе всех, не спускала с меня взгляда. Ее пальцы обхватили ножку бокала так, что костяшки побелели.

— Совпадение? — тихо, но отчетливо произнесла она. — Да не может такого быть. Это не совпадение. Это один и тот же человек.

— Принц Гильом умер! — уверенно произнес Хамрон. Похоже, эта мысль настолько прочно укрепилась в сознаниях масс Амалиса, что даже живое доказательство в пяти метрах не смогло его убедить.

В каюте повисла тишина, нарушаемая лишь ровным гулом корабля. Все взгляды уставились на меня, требуя ответа. Я медленно выдохнул, поставив свой бокал.

— Она права, — сказал я просто. — Гильом фон Амалис и Гильом фон Шейларон — один и тот же человек. Он не погиб. Он инсценировал свою смерть, как и я, и устроился в Роделионе.

Хамрон аж подпрыгнул на месте.

— Черт! — он повернулся к Яране, запустил руку в карман, достал оттуда сотенную купюру и протянул девушке. — На, — после чего снова посмотрел ан меня. — Так это значит… Но как? Зачем?

— На текущий момент, — я обвел взглядом каждого, вкладывая в голос сталь, — обсуждение этой темы с кем бы то ни было за пределами этого круга строго запрещено. Мы с ним договорились о сотрудничестве. Взаимовыгодном. Детали… — я позволил себе короткую ухмылку, — детали я пока придержу. так будет интереснее. А вам всем я советую набраться терпения и смотреть, куда заведет нас эта авантюра. Пока что не стоит задавать лишних вопросов. Просто доверьтесь мне.

###

Прошло пару дней. Я стоял у массивного смотрового окна в носовой части яхты (в отличие от классических небесных кораблей, тут не было верхней палубы), наблюдая, как бескрайняя чернота Неба медленно, но верно начинала менять свой оттенок, наполняясь едва уловимыми сиреневыми и золотистыми всполохами на горизонте.

Внезапно я услышал за спиной легкие, почти бесшумные шаги.

Я уже знал, чьи это шаги.

Потому что они звучали как мои. Да уж.

— Мы вот-вот войдем в воздушное пространство Роделиона, — раздался спокойный, мелодичный голос Гильома.

Я кивнул, не став отвечать на фразу, просто брошенную в воздух. Минут пятнадцать мы просто стояли, наблюдая за рассветом.

В Небе не было земли, за край которой солнце могло бы заходить, сменяя день и ночь. Однако смена времени суток все равно была, и состояла она в том, что диск солнца, непрерывно двигающийся над головой (а иногда и под ногами), к вечеру постепенно тускнел, пока не исчезал из вида полностью, а потом к утру снова проявлялся, будто светило очень медленно моргало.

Завороженный зрелищем окрашивающихся в золото облаков, я не сразу заметил странное ощущение, нарастающее где-то в глубине сознания.

Сначала это было едва уловимое покалывание на коже, словно от статического электричества. Но спустя минут двадцать оно переросло в нечто большее.

Воздух вокруг начал густеть, наполняясь едва слышимым гудением, которое ощущалось не ушами, а всем телом — костями, нервными окончаниями, самой сетью энергетических жгутов, что Маска вплела в меня вместо утраченного ядра.

— Черт возьми… — вырвалось у меня почти непроизвольно.

Я закрыл глаза на секунду, у меня закружилась голова. Это было похоже на резкий перепад давления, только в десять раз сильнее и на магическом уровне. Мой организм, привыкший к скудной, разреженной мане малых королевств, вдруг оказался погружен в насыщенный, почти жидкий бульон чистой энергии.

Дышать стало одновременно и тяжелее, и легче — каждый вдох приносил с собой непривычную тяжесть, но при этом тело инстинктивно начинало поглощать крохи этой силы, пытаясь адаптироваться.

Правда, как уже не раз было проверено, Маска бы не позволила мне накапливать эту ману., но ощущение от того не становилось менее приятным.

В этот момент я почувствовал, как «Серебряный призрак» вздрогнул всем корпусом. Гул двигателей, до этого ровный и фоновый, перешел в низкочастотный рев, наполнявший всю конструкцию корабля.

Яхта рванула вперед с такой умопомрачительной силой, что мне пришлось схватиться рукой за поручень перед смотровым окном. За стеклом облака, к которым мы только что неспешно приближались, начали проноситься мимо, как белоснежные призраки. Мы летели уже не просто быстро — мы рассекали Небо, как пуля.

Причина была очевидна. Мана-генератор корабля.

В малых странах ему приходилось с огромным трудом выжимать энергию из скудного пространства, как человеку, пытающемуся напиться из пересохшего ручья по капле.

Здесь же, в Роделионе, он оказался посреди бурной, полноводной реки. Он просто открыл шлюзы и начал поглощать энергию с на порядок большей эффективностью. Отсюда и этот рывок.

Головокружение начало отступать так же быстро, как и накатило. Мое тело, измененное Маской, уже перестраивалось, адаптируя внутренние процессы к новым условиям.

Я открыл глаза и снова взглянул на проносящийся за окном калейдоскоп. Так вот в чем секрет их могущества. При такой концентрации маны с самого рождения не удивительно, что они проскакивают начальные стадии без какого-либо труда и с такой легкостью преодолевают ранг Хроники и выходят на Предание. Они плавали в этом море силы с пеленок, пока мы в малых королевствах собирали ее по крупицам.

Гильом, все это время стоявший рядом неподвижно, как скала, наконец нарушил молчание. Его голос был спокоен, но в нем слышались нотки удовлетворения от моей реакции.

— На базу Четвертого корпуса Коалиции мы прибудем примерно через полдня. При такой скорости путь недолог.

Он повернулся ко мне, и его пронзительный взгляд казался еще тяжелее в этом сгустившемся магическом воздухе.

— Ну что, Майор Марион, — произнес он, и в его тоне появилась легкая, почти издевательская, нотка. — Теперь, когда отступать уже поздно, скажи. Сможешь ли ты ответить за свои прошлые слова? Выполнить то, что пообещал?

Я встретил его взгляд, чувствуя, как остатки головокружения окончательно растворяются, сменяясь холодной, острой уверенностью. Уголки моих губ дрогнули в подобии улыбки.

— Обязательно перевыполню, — парировал я, глядя ему прямо в глаза. — Просто пока не знаю, на сколько.

###

«Серебряный призрак» начал сбрасывать скорость, открывая вид, от которого у меня на мгновение перехватило дыхание. «Сверху» — из-за изменившейся перспективы, мы приближались к Руинам, но таким, каких я никогда не видел.

На переднем плане парила в пустоте гигантская каменная глыба, испещренная зданиями из белого камня и полированного металла. Это была сама база Четвертого корпуса.

Я сразу отметил не только мощные стены, усеянные артиллерийскими башнями, но и едва заметное мерцание в воздухе вокруг всего периметра — непробиваемый энергетический барьер, несравнимо более мощный по сравнению с тем, что был в Перекрестке. Попытавшись протаранить его на «Золотом Демоне» я бы лишь превратил себя и корабль в пепел.

Между зданиями угадывались строгие геометрические линии плацев, а на внешних площадках выстроились десятки кораблей, куда более грозных на вид, чем наш изящный «Призрак».

Но самое потрясающее открывалось под этими верхними Руинами. Она нависала над второй, не просто большой, а колоссальной, размером с целый континент, горизонт которой уходил вдаль во все стороны, насколько хватало глаз.

Заходя на швартовку, мы заглянули под Руины базы. В центре нижних Руин, под базой, раскинулся огромный город. Его улицы и башни поднимались к самой «крыше», в нескольких местах даже касались ее.

А в самом центре, ровно под базой корпуса, окруженное со всех сторон городской застройкой, сияло огромное озеро. Его воды отражали сияние солнца, освещавшего город под довольно острым углом. От города во все стороны расходились аккуратные прямоугольники полей, изумрудные пятна садов и пастбищ, на которых с этой высоты копошились крошечные точки-животные.

И вся эта огромная территория была огорожена монументальной стеной, от которой вверх, на сотни метров, уходило всё то же плотное, слегка переливающееся энергетическое поле, куполом закрывавшее внутренний мир от внешних угроз.

Этот шикарный вид был возможен благодаря подавляющему техномагическому превосходству Роделиона.

Корабли в малых странах не могли летать над Руинами из-за гравитации, так что все города там строились на краях Руин. Но корабли высших империй, более мощные и совершенные и подпитываемые более плотной маной, спокойно летали в гравитационном поле Руин, просто тут они не могли врубить «форсаж».

Так что имперцы могли себе позволить возводить города и внутри территории Руин, в любом месте, где захотят.

Яхта с едва слышным шипением коснулась палубой полированного камня пирса. Через окно я видел, как к нам уже направляется группа офицеров в имперской форме. Я обернулся к своей команде, которая собралась у выхода, впечатленно перешептываясь и разглядывая открывшуюся панораму.

— Слушайте сюда, — мой голос заставил их встрепенуться. — Я с вами сейчас не сойду. У нас с Гильомом еще есть неоконченные дела. Ваша задача — разместиться, освоиться и вести себя смирно. И запомните раз и навсегда: никто и ни при каких обстоятельствах не должен знать, что мы с ним договорились. Понятно?

Они закивали, а вскоре их уже забрали встречающие лица из четвертого корпуса. Мое отсутствие, разумеется, вызвало вопросы. Но тут на сцену вышел Гильом, неспешно и расслабленно разобравшийся с офицерами Коалиции.

Его спокойные, уверенные ответы не оставляли места для вопросов. Формальности касательно моего «ареста» были улажены с обескураживающей легкостью — видимо, вес фамилии Шейларон здесь значил куда больше, чем любые протоколы. Вскоре «Серебряный призрак» вновь оторвался от посадочной площадки, оставив базу Четвертого корпуса позади, и устремился вглубь имперских владений.

Еще примерно сутки пути пролетели в наблюдении за меняющимися за стеклом пейзажами. Наконец, впереди показались новые Руины, называвшиеся Руинами Алого Ворона.

К ним мы подлетели не перпендикулярно сверху, будто пикируя, а по-обычному, что дало мне возможность сполна насладится пейзажами.

Вся гигантская каменная плита, от края до края, была покрыта чередой городов, поселений, транспортных артерий, полей, пастбищ и подозрительно аккуратных, явно искусствено высаженных лесов.

Здесь не осталось ни клочка дикой земли — каждый квадратный метр был освоен, возделан или застроен. От многочисленных городов, больших и малых, как паутина, расходились дороги, опоясывали поля и фабричные комплексы, упирались в порты, где стояли сотни и тысячи гражданских и торговых судов.

Сверху это напоминало идеально отлаженный механизм, где все детали были подогнаны друг к другу.

— Добро пожаловать в сердце маркизата Шейларон, — раздался рядом голос Гильома. Он стоял рядом со мной у того же смотрового окна, наблюдая за моей реакцией. — Общая площадь только этих Руин — около четырехсот тысяч квадратных километров. И это лишь столичные владения. Помимо Алого Ворона, нашему дому принадлежит еще несколько десятков Руин, конечно, меньшего размера, но в совокупности…

Он не стал заканчивать, да в этом и не было нужды. Цифра повисла в воздухе, оглушая своей невообразимостью. Четыреста тысяч…

Это было заметно больше, чем площадь всего королевства Амалис, со всеми его осколками вместе взятыми. А у них это всего лишь одна, пусть и главная, вотчина.

У меня в голове не укладывался масштаб. Вся моя жизнь в этом мире, все мое пиратское и коалиционное прошлое проходило на клочках земли, которые здесь сочли бы за задворки.

Да что там. Один лишь маркизат Шелайрон по площади входящих в его состав Руин должен был по самым грубым моим оценкам равняться площади США, а то и Канады. А ведь в Роделионе было около сотни дворянских фамилий, не говоря уже о владениях короны, явно превышавших владения Шейларона в десятки раз.

Так что и мою земную жизнь на фоне этого всего тоже можно было назвать в буквальном смысле мелкой. Я смотрел на простирающиеся до горизонта города, на геометрически безупречные поля, и понимал, что все мое прежнее представление о могуществе и богатстве было жалкой пародией.

Яхта, тем временем, снизилась и направилась к одному из самых крупных городов в центре Руин. Мы пролетели над кольцом мощных стен и плавно пошли на посадку, направляясь к обширному парку, окружавшему комплекс зданий из белого мрамора и сияющего стекла — центральную резиденцию маркиза.

«Серебряный призрак» с почти неслышным гулом коснулся травы застеленной взлетной площадки в тени древних деревьев, выпустив три ноги-опоры как какое-то НЛО.

Гильом повернулся ко мне, и в его глазах читалась легкая, почти что торжествующая улыбка.

— Ну что же, Майор Марион, — произнес он, жестом указывая на раскрывающийся трап. — Прошу. Ступите на землю Роделиона.

Мы сошли с трапа на ухоженную траву посадочной площадки. Воздух здесь был еще плотнее и насыщеннее, чем на базе Четвертого корпуса, и я непроизвольно сделал глубокий вдох, чувствуя, как мана наполняет легкие, словно тяжелый, но бодрящий эликсир.

К нам уже спешила группа слуг в строгих, но дорогих ливреях с гербом Шейларона — алым вороном на синем фоне, держащим в лапах колос пшеницы и виноградную ветвь. Старший из них, мужчина с седеющими висками и безупречной выправкой, склонил голову.

— Добро пожаловать домой, господин Гильом. Надеемся, ваше путешествие прошло благополучно. Каковы будут ваши указания?

Гильом легко, почти небрежно, махнул рукой.

— Все прошло хорошо. Но пока что вы свободны. Ничего не требуется.

Слуги, не задавая ни единого лишнего вопроса, с еще одним почтительным поклоном развернулись и бесшумно удалились. Затем Гильом обернулся к своим стражникам в сияющей латной броне, которые замерли по стойке «смирно» в нескольких шагах.

— Вы тоже свободны. До конца дня я не нуждаюсь в сопровождении.

Те, в отличие от слуг, на мгновение заколебались, но железный тон Гильома не оставлял пространства для дискуссий. Они отсалютовали и отошли к зданию резиденции. Оставшись вдвоем, Гильом кивнул мне.

— Пойдем.

Он сделал шаг, и его дорожный плащ и удобная форма мгновенно преобразовались, перетекая, как жидкий металл, и сменившись на стильный, но неприметный серый костюм из тонкой шерсти, более подходящий для городского жителя.

Одежда-артефакт. Я лишь бровью повел, оценив удобство, и активировал «Прилар» — татуировка ускорения на моей лодыжке вспыхнула тусклым золотым светом, и мир вокруг замедлился, позволяя мне идти вровень с Гильомом, не прилагая видимых усилий.

Мы покинули парк, выйдя на оживленную городскую улицу. Тут картина тоже была поразительной.

На уровне земли толпились пешеходы. Выше, на высоте примерно второго-третьего этажа, бесшумно скользили машины самых причудливых форм, их манадвигатели испускали мягкое свечение. А еще выше, под самыми крышами, мелькали одинокие фигуры Артефакторов.

Мы поднялись туда через особые «вертикальные коридоры» — по сути просто огороженные энергетическими полями колодцы, нужные, чтобы Артефакторы ни с кем не сталкивались, спускаясь на улицы и поднимаясь обратно к крышам.

Мы углубились в город, на внушительной скорости пересекая улицы, и в итоге он остановился перед даже выглядящим дорого зданием из темного стекла и стали. Опустившись на улицу, мы остановлись перед дверью с вывеской: «ЭПОС О ПРЕКРАСНОМ НАРОДЕ» — и ниже, более мелким шрифтом: «Клиника артефактной реконструкции и пластической хирургии».