Демон Жадности. Книга 5

Глава 11

На следующий день утренний туман еще клубился над доками четвертого корпуса, смешиваясь с паром от разогревающихся мана-двигателей. На двух соседних пирсах выстроились наши батальоны. Мой, «Желтый Дракон», и седьмой батальон из дивизии 4−2.

Как и предупреждала Шарона, больше всех хотел устранить нас и потому больше других вкладывался в пари именно комдив 4−2, ван Хорн.

Вид у моих ребят был, скажем так, боевой. Многие щеголяли синяками под глазами, ссадинами на лицах, а у иных руки были зафиксированы в лубках или перевязаны плотными бинтами.

Это были трофеи прошедшей ночи — следы стычек, в которые они ввязались, следуя моему приказу. Но что важно — серьезных травм почти не было. Наши внезапно возросшие стадии стали для задир шокирующим сюрпризом. Они ожидали легкой добычи, а получили сокрушительный отпор.

Я перевел взгляд на соседний пирс и активировал «Юдифь». Сила батальона из дивизии ван Хорна была пугающей.

Десять густых бронзовых свечений Предания, причем половина — на стадиях выше моей. Более сорока ярких белых огней Развязок и Эпилогов Хроники. И каждый из них был облачен в сияющие, идеально подогнанные артефактные доспехи и вооружен оружием, от которого исходило ровное, мощное гудение.

У моих же бойцов ауры были тусклее, а их снаряжение — в основном артефакты уровня Сказания — смотрелось бледно и убого на их фоне. Мы были стаей голодных волков против закованных в сталь рыцарей.

Но я не терял энтузиазма. Сила — не всегда главное на войне. Иначе маркиза Маэрльяла давно бы уничтожила партизанские отряды повстанцев.

К нашему пирсу направился их командир. Высокий, с идеальной осанкой, в безупречном мундире с золотым шитьем. Его аура пылала бронзой Развязки Предания.

— Майор Мак Марион, — произнес он с холодной вежливостью, которая была оскорбительнее любого крика. — Майор Марнот ван Хорн. Рад видеть, что ваши люди… в строю. Надеюсь, они успеют привыкнуть к виду кормы нашего корабля, прежде чем мы скроемся из виду.

— Майор ван Хорн, — кивнул я с подобной же ледяной учтивостью. — Не беспокойтесь. Мы как раз любим разглядывать тех, кто слишком полагается на блеск своей брони. Тем веселее потом смотреть, как эта сияющая броня покрывается пеплом. Желаю вам не заскучать в ожидании нашего прибытия.

Его губы на мгновение искривились в подобии улыбки, не достигающей глаз.

— О, мы не будем скучать. Мы будем подсчитывать вашу будущую компенсацию. Удачи, майор. Она вам понадобится.

— Взаимно, капитан. Постарайтесь не разбить свой дорогой корабль о первую же скалу.

Он развернулся и ушел, не удостоив меня больше взглядом. Я повернулся к своим.

— Батальон, на корабли! Быстро и организованно!

Мы начали погрузку. Как только последний боец поднялся на борт, я отдал приказ отчаливать.

Двигатели наших кораблей загудели и мы двинулись от пирса в открытое Небо. На «Золотого Демона» и остальные суда эффект плотной маны Роделиона тоже распространялся, но из-за ограничений мощности скорость по сравнению с малыми странами стала выше максимум втрое.

Почти сразу же с соседнего дока плавно, почти бесшумно, тронулась громада. Корабль седьмого батальона был втрое больше «Золотого Демона», его полированный корпус отливал синевой усиленной стали, а мана-двигатели издавали лишь низкий, мощный рев.

Он без усилия набрал скорость, прошел мимо нас и через минуту был уже далеко впереди, превращаясь в стремительную точку на фоне бескрайнего Неба.

Три дня мы летели через бескрайнее Небо, пока на горизонте не выросли громады Руин Облачного Заката. Насколько я успел изучить, они были заметно меньше Руин четвертого корпуса или Алого Ворона, но все равно территорией могли похвастаться очень внушительной. Достаточной, чтобы в бескрайних джунглях на протяжение нескольких лет могли скрываться повстанческие войска.

Мы пришвартовались в крошечном порту на самом краю Руины, где нас уже ждал нервный представитель маркизы с кипой бумаг. Разгрузка прошла быстро, а потом началось самое муторное — полуторасуточный марш-бросок к нашему форту.

Форт «Сторожевая Застава № 17» выглядел представительно, поблескивая новизной, но тут все равно ото всего разило тоской и обязательствами. И я не сомневался ни секунды, что батальон Марнота уже как минимум пару дней обживал свою крепость, плавно долетев на своем громадном корабле прямо к месту назначения.

Сидеть здесь два месяца означало автоматический проигрыш. Как только мы вошли внутрь и отдали первые распоряжения по обустройству, я приказал собрать всех офицеров в командном центре.

Команда у меня собралась теперь иная, отражающая нашу новую силу. Рядом со мной стояли все Артефакторы Предания: Ярана, с ее привычной собранностью и мечом у бедра; Силар, чья массивная фигура казалась еще больше в тесной комнате; Хамрон, чье лицо все еще сияло от восторга перед собственным прорывом; Ралот, с его холодной, аналитической манерой держаться, и Силиан, его бывший зам, с внимательным, вдумчивым взглядом.

Их заместители, достигшие Эпилога Хроники, стояли чуть поодаль: Эланд, Бьянка, Фавл, а также Ленар и Йонек — офицеры из третьей дивизии, чья первоначальная надменность сменилась настороженным уважением после нашего роста.

И, наконец, командиры взводов, двенадцать человек на Развязке Хроники. Среди них были и мои старые спутники: Лорик, Карина, Корвин, Дивр, и Юлария, — и семеро других: трое из бывшего «Алого Шквала» и четверо из третьей дивизии, чьи имена я уже запомнил, но характеры еще не успел изучить.

Когда все собрались, в комнате повисло напряженное молчание. Все они понимали нашу дилемму.

— Итак, вопрос на миллион, — нарушил я тишину, обводя их взглядом. — Как мы выиграем пари, если наша миссия — отсидеть в этой каменной коробке два месяца, а корабли противника быстрее наших в три раза?

Я выдержал паузу, давая вопросу прочно осесть в их сознании.

— Ответ прост. Мы не будем их отсиживать. Защита форта — это следствие. Пока есть угроза, форт нужно защищать. Следовательно, наша задача на эти два месяца — не оборона. Наша задача — полное и тотальное уничтожение повстанческого сопротивления. Мы выкурим их из джунглей, найдем их базы и раздавим их. Чтобы через два месяца защищать этот форт было уже попросту не от кого.

###

Поднявшись по узкой винтовой лестнице на смотровую башню, я оказался под открытым небом. Прохладный ветер обдувал лицо, принося с собой запах влажной земли, свежего камня и далеких, непролазных джунглей. Отсюда, с высоты в почти двести метров, открывался вид на наше новое, временное владение.

Форт представлял собой квадратное сооружение из темного, пористого камня, добытого прямо здесь же, в карьере неподалеку. Стены толщиной в пять метров и высотой в пятьдесят образовывали почти правильный четырехугольник со стороной примерно в четыреста метров.

По углам возвышались четыре башни, идентичные той, на которой я стоял, каждая увенчанная поворотными артефактными баллистами, чьи полированные линзы холодно поблескивали в тусклом свете.

Внутри квадрата стен располагались аккуратные ряды казарм, столовых, складов и прочих технических зданий, сложенных из того же темного камня, крыши которых были покрыты плотным, похожим на сланец материалом. В центре форта располагалось самое высокое здание — командно-орбитальная башня, с которой осуществлялось управление генераторным полем и велась связь с командованием.

С восточной стороны, у самых ворот, виднелись длинные низкие постройки складов и ремонтных мастерских, а рядом с ними — площадка для грузовых и разведывательных кораблей, сейчас пустующая.

Форт стоял посреди обширного поля, поросшего жесткой, бурой травой, которая местами достигала высоты по колено. Прямо мимо него, изгибаясь, текла река, выходящая из темной стены джунглей в нескольких километрах отсюда и уходящая в сторону владений маркизы.

Ширина ее была невелика, метров сорок, но течение казалось сильным — вода пенилась у многочисленных валунов, разбросанных по руслу. Сама вода имела мутный, неприятный желтовато-зеленый оттенок — партизаны отравили ее еще на подходах, и теперь наши очистительные сооружения, расположенные на нашем берегу в паре сотен метров выше по течению, день и ночь гудели, пытаясь сделать ее хоть сколь-нибудь пригодной. От них тянулись толстые трубы, по которым уже очищенная вода поступала в резервуары форта.

Влево и вправо от форта — на юг и север, насколько хватало глаз, тянулись ровные линии мачтовых генераторов. Каждая мачта представляла собой стройную металлическую конструкцию высотой около пятидесяти метров, увенчанную сложным кристаллическим излучателем.

Они стояли на расстоянии ста метров друг от друга, создавая почти невидимую глазу, но ощутимую для восприятия стену, уходящую в небо на добрый километр. От них исходило легкое гудение, больше ощущаемое костями, чем ушами, а воздух вокруг мерцал, как над раскаленным камнем.

Я мысленно прикинул ее прочность. Должно было хватить, чтобы выдержать полномощный удар Эпилога Предания. Стоило только надеяться, что у повстанцев таких артефакторов нет.

Мысленно я прокладывал карту. Где-то там, в двухстах километрах к югу, должен был стоять форт седьмого батальона. Наших соперников по пари, уже обжившихся на месте.

Справа же была пустошь — новые укрепления там только планировались к постройке, правда, построить должны были всего одно, максимум два. Потом линия укреплений упиралась в массивную горную гряду, а за ней уже был край Руин.

Наш участок ответственности — сто километров генераторов в каждую сторону. Стандартная тактика: сидеть в крепости, отражать атаки и латать дыры в защитном поле.

И как, скажите на милость, выполняя эту рутинную работу, уничтожить всех партизан? Они там, в своей зеленой мгле, как тараканы. Высунутся, ударят — и назад.

Осадить джунгли невозможно, послать карательные экспедиции — самоубийственно. Нужно было что-то другое. Что-то, что вынудило бы их выйти и сражаться на наших условиях. Или… что-то, что позволило бы нам проникнуть в их логово, оставаясь невидимыми.

Я вглядывался в линию джунглей. Расстояние в несколько километров для золотых глаз было сущим пустяком. И спустя всего минут пятнадцать заметил, как на самом краю поля, там, где высокая трава встречалась с первой стеной древних деревьев, что-то шевельнулось.

Небольшая, едва заметная тень отделилась от ствола и на мгновение замерла, прежде чем снова скрыться в зеленой чаще. Это было слишком далеко и слишком быстро для обычного человека. Но не для меня.

Я оттолкнулся от парапета башни. «Прогулки» сработали безотказно, и я рванул вперед, оставляя за собой лишь легкий след искаженного маной воздуха.

Расстояние в несколько километров я преодолел за считанные секунды. Тот, кого я видел, даже не успел понять, что происходит. Он был молод, испуган и слаб — его аура тускло светилась на уровне Завязки Сказания.

Войска маркизы, судя по всему, не солгали в отчетах — они действительно выкосили всю элиту Лиадерии. Остались лишь такие вот щуплые мальчишки, горстка уцелевших старших офицеров и масса бойцов рангом ниже.

Я не стал церемониться. Мой захват был быстрым и безжалостным. Прежде чем он успел вскрикнуть, моя рука сжала его горло, а вторая обездвижила конечности уже немного позабытой из-за рангов, которых достигли мои нынешние противники, татуировкой паралича.

Через пятнадцать минут мы были уже обратно в форте, в подвале, который я приказал срочно оборудовать под импровизированную камеру допросов. Силар стоял у двери, его массивная фигура блокировала единственный выход.

— Давай поговорим по-хорошему, — начал я сходу. — Где ваши базы? Секретные тропы? Посты?

Он затряс головой, глаза полные ужаса. Хорошо. Значит, по-плохому.

Я мысленно активировал татуировку «Сотни Порезов». Теперь, поднявшись до Предания, она уже не просто причиняла боль.

На его коже проступили тонкие, словно бумажные, порезы. Неглубокие, но невероятно болезненные. Он закричал, дергаясь на стуле.

— Перестань! Я все расскажу! — выдохнул он спустя несколько минут, когда я на секунду ослабил давление.

Открыл рот, начал говорить…

Но, сказав пару слов, вдруг замолчал. Его глаза округлились от боли, из его носа и ушей потекла кровь.

Я тут же деактивировал «Сотню Порезов». Но было поздно. Он забился в конвульсиях, издавая нечеловеческий вой, хотя я его больше не трогал. Через пару секунд его голова разорвалась изнутри, как перезрелый плод, забрызгав стены и потолок кровавым туманом.

В наступившей тишине гудел только мана-светильник. Силар негромко выругался.

Я подошел к безголовому телу, игнорируя тошнотворный запах. Мои золотые глаза выискивали аномалии. И я нашел ее — крошечный, не больше мизинца, черный металлический цилиндрик, застрявший в основании черепа.

Он был холодным на ощупь и от него исходило слабое, но отчетливое ощущение чужеродной маны. Это не был артефакт в привычном понимании. Скорее… побочный продукт.

Я мысленно скомандовал Маске: «Мое».

Цилиндрик на моей ладони растворился без следа, не оставив ни новой татуировки, ни даже ощущения притока энергии. Но в моем сознании вспыхнуло понимание, как будто кто-то вложил в голову готовый отчет.

Да, это был не артефакт. Это был паразит. Из маны и металла. Пока носитель жив, он существует в симбиотической форме, вплетаясь в нервную систему и манную сеть. А в момент смерти носителя или при попытке выдать запретную информацию — сворачивается в этот самый цилиндр и детонирует.

Создано это было артефактом уровня Предания, обладающим подобной специфической способностью. И этот артефакт, судя по всему, находился у повстанцев.

Я закрыл глаза, пытаясь уловить через поглощенный цилиндрик хоть какой-то след, эхо связи с его создателем. Если я смогу определить направление или расстояние…

Внезапно перед моими глазами поплыла картинка, чужая и размытая. Я видел джунгли, но не те, что были за стеной, а другие — более густые, древние. Под ногами хлюпала вода, я стоял в мелкой, быстрой речушке.

Прямо впереди высились невысокие, поросшие мхом горы, их очертания были смазаны, как в тумане. А на берегу, чуть левее, был разбит полевой лагерь, замаскированный лианами, листьями и, вероятно, какими-нибудь артефактами. Картинка держалась несколько секунд, наполненная ощущением сырости и запахом гниющих листьев, а затем рассыпалась, как дым.

Я открыл глаза, снова оказавшись в каменной кладовке с остатками крови на стенах. Поглощенная энергия цилиндрика иссякла, но она дала мне ключ.

Это было не мое воспоминание. Это было то, что видел создатель этих паразитов. Если я смогу найти это место по характерному ландшафту — речушка, невысокие горы, — то, возможно, найду и тот тоннель.

Я тут же схватил все карты местности, какие у нас были, и разложил их в командном центре. Но энтузиазм быстро сменился разочарованием. Видение было слишком нечетким, а похожих ландшафтов в этих бескрайних джунглях оказались десятки, если не сотни.

Невысокие горы и мелкие реки были здесь обычным делом. К концу дня я так и не смог определить даже приблизительный район.

Следующие два дня прошли в напряженной рутине. Мы перехватили еще нескольких разведчиков, высланных, чтобы прощупать нашу оборону. Одну группу диверсантов мы взяли с поличным, когда они пытались с помощью портативного генератора прожечь брешь в энергетическом щите в пятидесяти километрах от форта. Каждый пленный, увы, повторял судьбу первого — их головы разрывало изнутри при попытке заговорить.

Но каждый черный цилиндрик, который я извлекал и поглощал Маской, давал мне новый обрывок видения. Те же джунгли, та же речушка, те же горы, но под немного разными углами, с разных точек. Я складывал эти пазлы в голове, сопоставлял с картами, искал хоть что-то уникальное — особый изгиб реки, характерную скальную формацию.

Наконец, после поглощения десятого или около того цилиндрика, карта в моей голове прояснилась. Я смог отбросить десятки неверных вариантов.

Оставалось три возможные области, все — в глубине джунглей, в ста с лишним километрах от форта. Три места, где ландшафт наиболее близко совпадал с моими видениями.

Сидеть и гадать дальше было бессмысленно.

— Хамрон, Ярана, Ралот, со мной, — скомандовал я, входя в казарму, где они проверяли снаряжение. — Мы идем на разведку.

Через пятнадцать минут мы вчетвером, не привлекая лишнего внимания, выскользнули из ворот форта.