Децема

Глава 5

Всегда мечтал так сделать: грохнуться с размаху на огромную кровать, размером с площадь Мердека. Постель в этой комнате была ничуть не меньше, уверяю. Несколько минут назад мне казалось, что большего для счастья не надо, но даже смертельно уставший я никак не могу отделаться от этого голоса, твердящего: «Я ничего не помню! Ничего не изменилось! Я не знаю, что со мной! Так больно!».

— Вы не помните меня? — уточнил в тот раз Кей, присев перед ней.

Эльза обхватила голову руками, уставившись в пол. Ее лицо было искажено паникой. Парни тоже заметно нервничали.

— Что… что со мной? Почему я ничего не вспомнила? Я думала, что…

— Кей, мать твою! — это был настоящий рев, самое удивительное заключалось в том, что он принадлежал Раску. — Как это понимать?!

— Завались! — оскалился док, порывисто выпрямляясь. — Я первый, кто совершил подобное, ясно?! Никто до меня не пытался сломать программу «разделителя» или, что хуже, его перестроить! Никто раньше не пробовал вернуть человека оттуда! Естественно, я не могу знать, каковы будут последствия.

— Надо было сначала проверить!

— Ты, блин, думай, о чем говоришь! Проверить?! Ты просто не понимаешь, о чем идет речь! С чем мне приходится работать! Ты думаешь, я могу экспериментировать?! Мне для этого понадобились бы пачки людей! А знаешь, сколько энергии уходит за один прогон?! Где я возьму все эти ресурсы?!

— Тварь! Речь идет о нашем боссе! Тебя, ублюдка, ничего кроме денег не волнует! — Видит бог, они едва сдерживались от мордобоя. — Ты крупно облажался, Кей. И не пытайся отвертеться!

— Я облажался?! Раскинь мозгами, пискун, может никто и не лажал, а? — тяжело дыша, Кей вытащил из внутреннего кармана халата фляжку, решая, что сейчас самое время залиться. — Ты… ты сам то прикинь, какой должна была быть реакция?

— А?

— Думал, что все пройдет гладко? Я не верю в чудеса, а ты?

— Че ты несешь?!

— Я тебе пытаюсь сказать, что все прошло успешно.

— Успешно?! Это ты называешь «успешно»?!

— Тело целое, душа на месте. Она ничего не помнит? Можешь сослать это на посттравматический синдром.

— Что ты…

— Я пытаюсь тебе сказать, что к ней вернется память! Может, уже через несколько минут, может, через час, а может, завтра. Как я уже сказал, мне не с чем сравнивать, до меня никто не пытался подобное провернуть, я не знал, какой будет реакция. Но она жива, следовательно, нам остается только ждать. Я уверен в том, что все сделал правильно. Все наладится.

— Молись, чтобы наладилось.

Они еще долго признаются друг другу в любви, а я продолжаю тупо пялиться на Эльзу. Несмотря на преображение, выглядела она препаршиво. Но док всех нас убедил в том, что кризис миновал. Он предложил Эльзе какое-то успокоительное средство, я отважился и попросил немного и для себя. Денёк, говорю, выдался адский.

Теперь я уже никак не мог дождаться, когда же он закончится.

Я бы так всю ночь и провалялся до утра. На грязную одежду, головную боль, интерьер комнаты — на все это мне тогда было начихать. Мне даже удавалось не думать о том, что между моей настоящей, привычной кроватью и этой — световые года. И что, вероятно, преподаватели и наши опекуны из школы-пансиона подняли на уши весь город. Чокнулись там, наверное, все от страха, ищут нас, заглядывают в каждый угол, листовки печатают с нашими фотографиями. Наверное, моя гнусная рожа будет по всему городу развешена. Это бы меня всерьез озаботило в прежние времена, теперь же я думал об этом вскользь, не придавая значения.

Успокоительное начало действовать, или у меня просто кончился «завод»: меня словно по голове кто жахнул, так быстро я отключился. И проснулся так же стремительно, потому что Раск теребил меня за плечо. Вокруг темно было, как на дне Марианской впадины, я даже рук собственных не мог разглядеть, а этот черт меня за плечо трясет.

— Недомерок, — говорит. — Проснись. Кто тебе спать разрешал? Тебя даже не обыскали.

Совсем с ума сошел, что ли, спрашиваю. Я тогда еще не проснулся до конца, потому такой смелый был. Отвали, говорю, господом богом прошу, отвали.

Какой там! Эти парни, как я понял, мафиози о жалости слыхом не слыхивали. Раск уходит, но только для того чтобы в комнате свет врубить яркостью в тысячу солнц. А потом берет мой рюкзак, который я кинул рядом с кроватью и выворачивает все его содержимое на ковер.

Не знаю, стал бы я сопротивляться, будь потрезвее и посильнее. Все-таки там было, что прятать от посторонних глаз, так что, наверное, стал бы.

— Да ты смеешься надо мной? — пробормотал Раск. Сев на пол рядом с кучей моего барахла, он выудил книжонку с дурацкой пошлой картинкой на обложке и говорящим названием. — Парни на Земле увлекаются чтением подобного, серьезно?

Мышь уставился на меня, требуя ответить, а я все пытался понять, какого дьявола он сюда притащился. Вероятно, после всей этой передряги ему не спалось. Переживал за своего босса так, что глаз сомкнуть не мог. Пока душу не отведет, не уснет, садист проклятый.

Я уже было рот раскрыл, чтобы сказать, кто на самом деле увлекается этим чтением, но быстро себя осадил. Не стоило портить репутацию Эльзы. Да и не в моих правилах наносить удары исподтишка.

Положи, говорю, на место. Чего лапаешь, если не твое?

— Не бойся, себе не заберу, — уверяет он, откладывая литературку в сторону. Потом берется за папку с моим проектом.

А я как вспомнил про этот дурацкий проект, меня так разобрало, я едва от хохота не помер. Забавная штука выходит, думаю, с этим проектом. Старался, идиот, готовился, а тут на тебе — новая цивилизация на блюдечке.

— Пацан, ты там что, кони двинул? — пробормотал Раск, когда я умолк, рухнул на подушку и глаза закрыл.

Отстань, говорю. Чего пристал вообще ко мне? Пистолет он там, что ли, в таблетках ищет? Я его сегодня забыл положить. Всегда беру с собой, а вот сегодня забыл. Если бы знал, то, конечно же, не свалял бы дурака.

— Пистолет? — повторил Мышь, саркастически хмыкнув.

Я тогда не знал, почему он так ухмыляется. Но довольно скоро мне пришлось выяснить, что пистолеты для них, как рогатка для мамонта.

— Ты, видать, действительно помереть собрался, — протянул Раск, открывая баночки с пилюлями и таблетками.

Нет, это я жизнь веду во всеоружии. Но если он так и будет тут сидеть и лезть ко мне, я точно окочурюсь.

— Слушай, я немного устал, — заявляю довольно вызывающе. — Понимаешь, со мной такое редко случается. Ну, чтобы меня всякие инопланетные якудза похищали. А потом моих друзей разбирали на атомы. ДППИР я тоже впервые вижу. Я очень рад, что моя голова не взорвалась, но если так продолжится, у меня случится отравление бредовой информацией с летальным исходом, ясно тебе?

Может, я и потрещал бы с ним завтра, он, вроде, не был таким уж сумасшедшим психом, каким показался на первых порах. Но ночью разговаривать с этим парнем, все равно что вагоны разгружать.

Но он меня, вроде, как и не слышал, так был увлечен моим шмотьем.

— Че с тобой? — нахмуренно поинтересовался Раск, когда я уже отчаялся дозваться его совести. — Видимо, у тебя очень маленький срок заключения.

Может и так. Кто знает, сколько я должен был продержаться на этих таблетках? Здоровье в меня эта программа забыла вложить, это уж точно. Но я до жути очаровательный, все девчонки в школе меня обожают, говорю.

— Ага. Я так и понял. Ты поэтому всюду инструкцию с собой таскаешь.

Вот сволочь, привязался ко мне с этим романом, теперь жизни не хватит, чтоб от позора отмыться.

А вам, отвечаю, даже инструкция не поможет. Людей похищать, даже не пытаясь объяснить, что к чему. Развитая цивилизация. Да пудели культурнее будут. Знаешь, спрашиваю, какие пудели умные? Ужасно умные собаки, ему завидно должно быть, вот какие они умные.

— Хватит, пудель, умничать, — кидает он, запихивая мои вещи обратно в рюкзак. Думаю, все мои тетради помял к чертям, такой треск стоял. — Рассказывай, как с боссом познакомился.

Я сразу понял, зачем он сюда притащился. Соображения безопасности, весь этот показной обыск — только предлог. Он просто хотел узнать, как Эльзе жилось вдали от них, но обратиться напрямую к «боссу» — пороху не хватало.

Отлично, говорю, жилось. А ты как думаешь? Мать у нее умерла от рака, а отца она никогда не знала. Встретились мы в одном из детских приютов. Когда Эльза там появилась, она ревела постоянно, ее из-за этого сразу все возненавидели. Плакс там терпеть не могли. Однажды ночью я увидел, как девчонки, с которыми она жила, решили ее проучить в коридоре. Ну, я и влез.

— Ты спас ее? — взволнованно спросил Раск, смотря на меня, как на героя какого.

Ага, говорю, спас. Просто решил составить ей компанию. Ты глянь на меня, я что, похож на того, кто может кого-то спасти?

В этот момент я задумался обо всей той жестокости, которой переполнен тот мир. Если даже дети позволяют себе те зверства, которых я успел насмотреться на своем веку, миф о тюрьме обрастает смыслом. Земля заражена злом, как это ни прискорбно. Вдобавок ко всему люди его стараются выпятить, поставить на видное место. С утра до ночи по ящику показывают такое, что хоть вешайся.

— А с тобой-то что? — спрашивает Мышь внезапно.

Это он пытается проявить участие, вероятно. Я же знал, что история моей жизни ему нужна, как прошлогодний снег.

Со мной, отвечаю, все намного лучше. Я своих родителей вообще не видел. Мне повезло: не с чем сравнивать. Я другой жизни и не знал, в отличие от Эльзы. А она потеряла худо-бедно, но рай, и все это время мечтала в него вернуться. Она очень добрая девчонка, вообще-то, но жутко вспыльчивая. И адаптировалась она медленно, но потом привыкла. Не позволяла себя обижать больше. Бить она вообще не умеет, откровенно говоря, но смелая до чертиков.

Я уже собирался было сказать, что не понимаю, как ее характер вяжется с этой ненормальной верой в сказочную любовь и с пристрастиями к глянцевым журналам, но вовремя вспомнил, с кем тут лясы точу.

— Короче говоря, она заслужила счастья, — бубню себе под нос, повернувшись к Раску спиной. — Надеюсь, вы ей поможете. Она вам доверяет.

Он благоразумно промолчал. Что-что, а счастье должность босса их клана не подразумевала. Возможно, Эльза и правда все вспомнит, но эйфория сойдет скоро, и настанут ее привычные будни. Всё войдет в свою колею, но мне нет до этого сейчас никакого дела. Я спать хочу зверски.

Я так Раску и сказал. Говорю, завтра можешь меня хоть застрелить, а сейчас дай поспать.

Он поднялся, кажется, собираясь выйти. Я даже не поверил такой щедрости небес.

— Ну, раз у тебя нет ко мне никаких вопросов, валяй, дрыхни.

Прохиндей был все-таки этот Раск ужасный. Лис он, а не мышь.

— Погоди, — бросаю ему в спину, заставляя замереть на пороге. — Почему я тебя понимаю?

— Чего-чего?

— Язык откуда мой знаешь?

— Это вообще-то мой вопрос.

— А?

— Не забывай, каким образом ты на Земле оказался.

— Слушай, а ты, часом, не Сфинкс? Так бы и разгадывал твои загадки круглыми сутками, честное слово.

— Мозгами своими раскинь. Когда тебя отправляют на Землю, тебе только память стирают, а не создают тебя с нуля. Система языка, заложенная в тебя здесь, на твоей настоящей родине, никуда не исчезает. Можешь сравнить это с остаточными знаниями при амнезии. Машине незачем выдумывать еще и новый язык персонально для вас — хлопотно.

Ладно, это я понял. Но что он скажет про другие языки? Почему так вышло, что я говорю именно на том же языке, что и они? Национальностей у нас — миллион. Их дорогая Эльза могла бы родится в каком-нибудь Китае или в тропических лесах Латинской Америки среди аборигенов. Как бы он тогда с ней договаривался?

— Этого быть не могло, — отвечает Мышь со знанием дела. — Как думаешь, какова вероятность, что преступник из Китая попадет в тюрьму аборигенов из Латинской Америки?

Нулевая вероятность, отвечаю. Вряд ли у аборигенов есть тюрьмы.

— Амальтея поделена на страны точно так же, как и Земля. Каждой стране Амальтеи принадлежит часть территории на Земле. Проще говоря, у каждого государства есть своя тюрьма, естественно, там говорят на том же языке, на котором общаются и обычные, мирные жители государства.

— Это значительно облегчает задачу. Вы просто искали Эльзу на территории, находящей под вашей юрисдикцией.

— Упрощает? Ага. Семь миллиардов или миллиард — проще некуда.

Тут он, конечно, прав. Не так уж просто такими цифрами жонглировать. Сузить число до миллиарда, это, все-таки, не до десятка.

— Выходит, у вас тут тоже есть все те национальности, которые присутствуют на Земле? — уточняю, получая утвердительный ответ. — Но так ведь было не всегда. Я имею в виду такой национальный состав на Земле. У нас все стремительно меняется, одни народы исчезают, другие появляются, то же самое с языками.

— Ну так и с нами та же фигня! — огрызнулся нетерпеливо Мышь, надвигая бандану ниже на лоб. — Кто меня за язык тянул…

Он уже собрался улизнуть, когда я его вновь окликнул.

— Чего опять?!

— Свет за собой выключи.