Дарья Искусница

Глава 28. Герои плаща и кинжала

Пристегните ремни, будет бурная ночка

«Все о Еве»

Темно-серые станы и каменная крошка, вжатая в бетон. Пыльные колючие кусты, точно такие, как остались в моей памяти. В этом доме я выросла, отсюда пошла в школу.

А спустя годы даже не поднимаюсь на свой этаж, чтобы не спугнуть Милу.

Присутствие Гриши и задерживало наше расследование, и облегчало его одновременно. Если соседи-мужчины, не очень активно, но реагировали на меня, то дамы просто расплывались патокой при виде опасной красоты музыкального гения.

- Вы мне напоминаете кого-то, - пробормотала тетя Броня, перекидывая поводок из рук в руку и неуверенно изучая Распутина. Мы выбрали тактику «ловли» соседей у подъездов и после нескольких нерезультативных разговоров, наконец, встретили по-настоящему общительную соседку, большую ценительницу сплетен.

Самое удивительное, что меня она не сразу узнала. Долго вглядывалась и ахала, как же «ты, Дашечка, изменилась и повзрослела». На Гришу поглядывала с интересом, переводила взгляд с меня на него хитро.

- А между собой вы встречаетесь или нет?

- Это мой хороший знакомый, - твердо сказала я. – Друг жениха, у их своя история, крепкой мужской дружбы. Так что скажете насчет человека из большой черной машины, который обо мне расспрашивал?

- Который к Милке начал кататься? Так они уже скоро приедут. На два-три часа ее, профурсетку, каждый день забирает, а потом шалую, всклоченную всю - назад подкидывает. Вы чуток подождите и увидите их.

Засаду мы обставили по всем требованиям современной разведнауки. То есть сели в Гришину машину и сползли пониже на сидениях.

В салоне приятно пахло, на улице понемногу темнело. В целом все обстояло комфортно, если бы не единственный минус – деятельному Грише было откровенно скучно.

- Может вокруг дома покатаемся? - предложил он.

- Не надо.

- Диме звонила?

- Он недавно прилетел, не спал почти сутки. Не хочу его дергать.

- Так у них там утро.

- Вот именно, пусть отдохнет перед встречами.

- Скучная ты, Дашка. Зря я так по тебе вздыхаю. Кстати, почему ты на меня не реагируешь? Это же странно, сама понимаешь. Может я старею? И фанатки просто за именем охотятся, а на самом деле… Ух, какие ножки…

Пару мгновений я соображала «При чем тут ножки? Где логика?!», потом проверила не открыты ли у меня коленки. Но благополучно вспомнила, что одета в джинсы.

В это время Гриша резво приподнялся и со словами «Тряхну стариной» выскочил из машины.

Ловко и, черт его дери, быстро. По этим движениям я не сказала бы, что он только микрофоны таскает. Лукавишь, брат Распутин, тень на плетень наводишь. Не может так красиво двигаться нетренированное тело. Скорее всего и тренажеры в твоей жизни присутствуют, и серьезные физические нагрузки.

Я покосилась в окно.

Жертва проверки на мужское обаяние, она же ничего не подозревающая блондинка в коротком круженом платьице, устало пересекала двор. Возвращалась с вечеринки или всегда такой нарядной из дома выходила, в любом случае, сейчас ее обаяют «стариной» и вытрясут номер вместе с телефоном.

Ой. А вот и оно….

Мир полон случайностей и закономерностей в равных пропорциях. Нас предупреждала тетя Броня, осталось «чуток подождать» и та-дам! – из арки во двор заезжала знакомая крупная графитно-черная машина, кажется, такие называют минивэнами.

Я рыбкой сиганула за Гришей, в надежде остановить его, успеть вернуть на место. Лучше бы я просто захлопнула дверцу, а там будь что будет. Но почему-то в этот момент от испуга в голове билась только одна мысль «Догнать».

И я догнала. Схватила за шелковую ткань бомбера от Армани, дернула. Пойманный на полушаге Распутин запутался ногами в полутьме о бетонный бордюр, ругнулся и грохнулся, увлекая меня за собой.

Некоторое время мы ошалело молчали, слушая цокот каблучков удаляющейся блондинки и рокот подъезжавшей машины.

- Что будем делать? – жалко спросила я, понимая, что подниматься и светить лицо сейчас равно провалу.

- Ползем в кусты, - хрипло предложил Гриша. – Отличный вариант, всегда меня выручал. Жалоб не было.

Надо было двигаться, но я окаменела от ужаса. Если сейчас нас снимают, да еще и покажут, как мы уползаем в кусты…

Машина остановилась. Тихий щелчок открывающейся двери. Боже, не знаю что делать! Скоро нас заметят.

- Вот теперь уползать поздно, - спокойно заметил Распутин. – Не забудь, подруга, опустить голову.

Он перевернулся, скидывая меня на землю. Встал, отряхиваясь. И под смешки сидящих в машине подтянул меня вверх за шкирку так, что волосы разметались по плечам и упали на лицо.

- Опять пьяная? Сама стоять не можешь и других роняешь? – грозно спросил Гриша и, встряхнув как набедокурившего щенка… потащил-таки в сторону кустов.

Какая красота. Валялась с мужчиной посреди двора, ко всему прочему еще и пьяная. Кажется, у меня начали отстукивать зубы. Ветки царапали по плечам, распрямлялись после Гриши и били наотмашь, но я безропотно шла следом, только все больше горбилась.

Из приехавшего минивэна вышла Мила и мелодично рассмеялась.

- Видел? Полный город опустившихся шалав, куда не плюнь, валяются по подворотням! Чем-то эта девка на Дашку, кстати, похожа. Мама ее выгораживает, но вот увидишь, она быстро по рукам пойдет. Цени меня, Димочка.

Молодой мужчина ответил неразборчиво, скорее всего так и остался сидеть за рулем. Мимо нас процокали каблучки и хлопнула подъездная дверь.

- Низкий старт, - зашипел в ухо Распутин. – Как только развернется, летим к моей машине.

Кажется, я действовала подобно зомби. Никогда в жизни мне еще не было так то ли страшно, то ли стыдно. И охотницей на миллионеров меня уже называли, и беременной, даже жертвой насилия. Но между прочим оскорбляющая родная сестра… Что я ей сделала?

На сидение меня буквально впихнули.

- Закрывай дверь, крошка, - промурлыкал Распутин и азартно блеснул глазами. – Ты не дала мне дойти пяток метров до отличной милой задницы, но уж этого хмыря я догнать смогу.

Как же заблуждаются девушки, мечтающие стать единственной и неповторимой музой некоторых мужчин. По мне так сильный пол зажигается с особенной силой отнюдь не от нежных вздохов или томных взглядов. Больше всего на свете некоторые мальчики любят... меряться.

Взвизгнула резина на повороте, и мы помчались вслед лже-Дмитрию.

- Сейчас мы его… - бубнил Гриша. – Сейчас…

Буквально минут через двадцать отчаянной погони, где нужно было не упустить и при этом не засветиться, не выдать себя, мы влетели на придомовую стоянку, по-ночному полупустую.

Нужная нам машина стояла покинутой. Бросив свой транспорт, спортивную хищную торпеду Распутина, мы бросились к зданию и обнаружили, что оно прошито входными дверями как старая кора ходами жуков. Множество табличек, какие-то учебные и тренинговые заведения, из окон неслось пение вперемешку с занудным бубнением.

«Факультет открытой российской психологии и социологии», «Центр артикуляции и актерского мастерства», «Кафедра международной гендерной статистики», "Исследователький центр финансово-статусных показателей и публичности"... Указатели нависали и даже перекрывали друг друга.

- Какой-то частный, больной на голову вуз, - выдохнул Распутин. – Как муравейник. Проклятие, мы его потеряли.

Он немного прихрамывал, все же мое нападение со спины не прошло без урона.

- Пошли, Даш. Завтра попробуем этого хмыря подловить прямо тут. Приедем примерно в это же время…

- «Завтра» уже не понадобится, Гриш. Я знаю куда нам.

Интересно смотреть как меняется обычно лениво-расслабленное лицо моего спутника по приключениям. Сначала поднимается одна бровь, затем он обводит взглядом бесконечный ряд табличек вдоль дома. Едва заметно хмурится.

- Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Здесь мелких кафедр и образовательных фирмочек несколько десятков.

То есть в мою сообразительность кое-кто не верит.

- Ты тоже знаешь, - мягко ответила я, проходя под бубнящими окнами и открывая одну из тяжелых, обитых искусственной кожей дверей. – Смотри, открыто.

Изнутри дохнуло влажностью, словно из подвала. Темный коридор не подавал признаков жизни и где включался свет было не видно. Да и опасно оповещать таким образом о нашем приходе.

Дверь за нашими спинами почти неслышно хлопнула, отрезая от мира.

- Ты попалась, птичка, - прошептал Распутин. – Доверчивая, наивная дева в полной темноте с жаждущим ее развратником. Вся, надеюсь, в трепете и предчувствии самого потрясающего в ее жизни соблазнения.

- Угу, - сказала я, осторожно двигаясь в полной темноте с вытянутой вперед рукой, а второй ведя по стене. – Как говорит моя подруга Ида: «Перед тобой женщина, родившаяся в прошлом веке в стране перемен. Проскрипеть столько и не стать хищником такая же фантастика, как и прожиточный минимум». Так что я давно щелкаю зубами, а не клювом, Гриша. И, если говорить о доверии к мужчинам… наивности в моей душе давно не больше, чем в поюзанном* автомате Калашникова… Уверен, что хочешь соблазнять? О, нашла! Есть дверь прямо и направо. Куда идем?

Некоторое время Гриша молчал. Я даже его дыхания не слышала. Потом на мои плечи легли теплые руки и вкрадчивый голос прошептал:

- Я быстро потрогаю, просто удостоверюсь, что это ты.

Пока я набирала воздух, готовясь зашипеть змеей, этот гад фыркнул и аккуратно меня отодвинул.

- Ладно, шутки в сторону. Здесь может быть опасно, поэтому иди-ка храбрая хищница за спину. Мы, мужчины прошлого века, тоже не просто так землю топчем, я своего первого мамонта давно забил, зубастая наша.

И он медленно потянул за дверную ручку, впуская в коридор тусклый узкий луч света и шум спорящих голосов.

И он медленно потянул за дверную ручку, впуская в коридор тусклый узкий луч света и шум спорящих голосов.

- … прямое распоряжение профессора немедленно закрыть офис! Через час вывезут мебель, какие «еще пара дней»?

Высокий женский голос напряженно звенел. Одновременно пытался говорить и мужчина, более приглушенно и успокаивающе.

- Людмил, да какая разница в паре дней? Ну самоубилась одна дура, мало ли людей с больной психикой, мы-то при чем? Дай мне время написать отчеты, может и закрывать ничего не придется.

Мы с Распутиным замерли в дверях, боясь пошевелиться. Самоубийство у меня сразу ассоциировалось с Марией Ларчик, ушедшей из жизни буквально несколько часов назад. Быстро они тут хвосты подчищают. Если бы мы перенесли слежку на завтра, возможно, никаких следов этой подозрительной организации уже бы не нашли.

- Дамир! – взвизгнула неизвестная женщина. – Прекращай меня лапать, я не твои тупые бабы! Машину хочешь себе оставить? Да плюнь ты на нее, надо следы заметать, не дай бог кто узнает, что мы с этим связаны, в жизни не отмоемся. Под другой проект через месяц другую машину получишь, не жмись ты как идиот.

Мужской мягкий баритон что-то замурлыкал, уже не разборчиво. Невидимый из коридора Дамир все еще надеялся отвоевать машину, на которой, судя по всему, и катал последние пару дней мою сестру.

Уж не знаю, как она могла имя «Дамир» услышать как «Дима», и почему решилась после слухов о нашем расставании с Можайским повеситься на шею моему предполагаемому «жениху», но, кажется, Милу осознанно держали в заблуждении. Вон как отчаянно мужчина за машину сражается, не хочет отдавать символ своей «олигархичности».

Внизу хлопнула дверь и хрипло прокричали:

- Эй, хозяева! Мы грузовичок подогнали. Перевозочку начинаем?

Я испуганно охнула, понимая, что нас зажали между двух огней. И услышала шепот Распутина над ухом:

- Если устроим скандал, они задавят нас силой, уголовщина на кону. Как бы чего не вышло.

Да уж, непонятно насколько далеко пойдут преступники, заметая следы. Если новопришедшие с ними заодно, могут и прикопать нас в леске.

- Давай выбегать, - едва слышно предложила я.

- Выбегать?

Меня с силой притиснули за талию и поволокли на выход.

- Мебель наверху, - надменно сообщил Григорий двум идущим навстречу амбалам.

- А вы…, - недоуменно начал один.

- Должны срочно уйти, - строго ответил гений побега. – Вы нас не видели. И тех, что в кабинетах – тоже.

- Та не вопрос, - облегченно забухтели здоровяки и протопали мимо нас.

На улице уже я схватила расслабившегося спутника за руку и поволокла к машине. В кабину мы буквально упали, но с места события уезжать никому даже в голову не пришло.

Буквально через пару минут, довольно переглядываясь, мы снимали на камеры телефонов двух выскочивших молодых людей: девушку и парня.

Последний действительно чем-то отдаленно мог напоминать Можайского, но только для тех, кто видел его размытые фотографии или совсем мельком лично. Такой же высокий и хорошо сложенный, с темной шевелюрой, но с более грубым лицом, Дамир вызвал особенный ажиотаж в наших сплоченных общими приключениями рядах. Активно щелкая по кнопкам камер, мы сняли его со всех возможных ракурсов.

Светленькая остроносая девушка получила куда меньше нашего внимания, но так же была увековечена под тусклым, но вполне достаточным светом уличных фонарей.

Теперь осталось понять кто они такие. Потому что персонаж, скрывающийся под должностью «профессор», был для меня вполне ясен.

Юзанный* - сленг от англ. Use – использовать.