Далекое сияние Звезд

Глава 42

Поступил вызов от Мартината, ответственного пока меня не было на станции.

— Здесь один серокожий с Оранжереи хочет с тобой побеседовать, — доложил он мне.

— Что-то новое?

— Похоже на то!

По поводу последнего пристанища под властью алотаров на планете у нас с Мартинатом были некоторые расхождения.

Он был за немедленный штурм. Чем дольше будем ждать, тем трудней нам будет их оттуда выковырять. Кроме того ему надо было опробовать своих подчинённых в боевой обстановке, проверить слаженность команд. Дать им возможность сплотиться в боевом братстве, как это он называет. К последнему я относился несколько скептически. Сильно много пафоса, по-моему. Время покажет, в общем.

Я же высказывался за то, что бы ждать удобного момента. И даже принимали некоторые меры, что бы этот момент действительно настал. Например, начали в прямом эфире извещать все базы об успехах в деле изучения новых технологий от Чужих. Показывали кадры из внутренних помещений корабля. Также постоянно сам корабль, довольно сильно пострадавший его вид, добавлял драматизма. И нашу мощь, типа, демонстрировал. На вопросы, моего пресс-секретаря, и такая должность появилась, отвечали разные руководители отделов. И многие из них были серокожими. Это правда вызывало недовольный ропот на базах, как мне уже докладывал Третак, но пока решил проводить такую пропаганду в сторону Оранжереи дальше. Да и для главного нашего мента есть возможность вычислять наиболее недовольных, брать их на заметку. А потом можно и уменьшить количество алотарских рож в нашем новостном канале. Ну и сама победа над Чужими, уже довольно сильный аргумент для здравомыслящих серокожих передумать свое положение.

И вот сейчас я наблюдал на экране связи серокожего в экипировке военного, с немного закопченным лицом. Что-то у них там горит, наверно!

— Капитан Милата! — представился он мне. А в ранг 'капитана' его возвел уже мой переводчик. — Я представляю группу алотаров с Оранжереи. Мы выступаем за скорейшее прекращение противостояния и нашу капитуляцию, на взаимовыгодных условиях.

— Ты военный или торговец? Какая может быть капитуляция 'на взаимовыгодных условиях'? — тут же осадил я его. — Ты говори по делу! Сколько вас, какие позиции удерживаете и так далее…. Так же о повреждениях на базе, тоже стоит упомянуть. Ну и о противоборствующей группировке, конечно же. И уже потом будем говорить о вашем будущем. А что бы добавить тебе откровения скажу честно, в наших планах первое место пока занимает идея вас просто разбомбить и дело с концом. Долго вы там, в бункерах, все равно не протяните. Скоро начнете друг друга резать. Или же самоубийством заниматься. Потому что никто оттуда вас вызволять не будет. Мы построим лучше новый продовольственный комплекс. Моя мысль до тебя дошла доходчиво?

Он какое-то время переваривал, играл в прятки со своими эмоциями и наконец, начал уже совершенно другой разговор, больше походивший на доклад.

Дела там внизу были совсем не ахти. Банда, провозгласившая независимость от Алотара плотно засела в нижних этажах и совсем потеряла чувство реальности. Они, по словам капитана, уже зашли настолько далеко, что пути к нормальному поведению отрезали себе окончательно. Они ввели очень жесткий режим и алотары за малейшие проявления не согласности арестовывались и уводились на нижние этажи. А после вести о нашей победе над наемниками, в переходах появились киборги, часто опознаваемые бывшими знакомцами и коллегами среди гражданского населения. К капитану, и к еще нескольким единомышленникам, примкнуло практическое большинство гражданских. Сам капитан был офицером связистом, и конкретно к преступлениям дела не имел, но нашел в себе мужество и смекалку найти людей, подговорить их, раздобыть немного строительной взрывчатки, раздербанить одну оружейную комнату. Сейчас под их контролем верхние этажи. Восставшие смогли подорвать переходы к нижним ярусам. Главный пункт связи, откуда он и вещал, также находился в их руках. И что очень важно — один из ангаров приема грузовых судов так же ими захвачен.

Плохая новость, что время работает не на них. Вся строительная техника, большинство вооружения находятся внизу. И скоро переходы будут расчищены, и начнется штурм.

— В общем, так капитан! — подвел я итог его доклада. — Твои алотары проявили мужество, и выбрали правильный путь. Это будет сильно учитываться при дальнейшем разбирательстве вашей вины, каждого в отдельности перед народом Гингбар. Для некоторых, за особые заслуги возможно моим особым указом снятие всех разбирательств и предоставлено право на гражданство Планеты Гингбар. Все будут жить, и работать, большинство, как и раньше, с одним лишь исключением — ограничение свободы передвижения и более плотный контроль. Также будет возможно воссоединение семей, после наших разбирательств на Алотаре. И сразу хочу предупредить — вашим близким переждать сворачивание алотарской цивилизации на правильный путь лучше будет на Гингбаре. Такое предложение тебе и твоим людям подходит?

После его, было видно, очень уж вынужденного утвердительного ответа я продолжил:

— С тобой сейчас свяжутся, поговоришь с главным военным у нас, Мартинатом, обсудите детали взаимодействия. Потом обговоришь все с диспетчером по поводу приема судов с личным составом. Так же, и это перво-наперво, организуй доступ к системе видеонаблюдения Оранжереи. По этому поводу с тобой свяжется еще один специалист. Все понятно?

— Так точно! — ответил капитан на военный манер. Но и переводчик опять проявляет креативные инициативы, перекладывая все на мой земной манер.

С программами переводчика уже Старик, как он сказал, в свое свободное время позанимался. Теперь и общение стало интересней. Мне бы это самое свободное время!!!

— Мартинат, — обратился я к Мартинату, оставшемуся на связи и слушавшего весь разговор, — поднимай своих ребят. Так же и тех, только что набранных, будут контролировать тылы. На орбите остаётся только минимальное охранение. Я тоже пойду. Старик, Брюс и Третак останутся здесь. Приставь кого-нибудь к диспетчерам, чтоб не расслаблялись и стягивали в срочном порядке все суда. Если это не делитиум, то пусть сбрасывают груз и летят на станцию. Так же поднимай истребители. И, это… надо уже тебе штаб организовывать, что ли!

В ответ перед отключением связи я получил лишь хитрое выражение глаз на волосатой роже этого неоднозначного лирома. Вот так и общаемся. Каждый сам себе на уме!

Дальше был совсем не простой разговор с Гироа. Сам-то он пойдет на передовую, если

ему прикажу, но вот своих подчинённых не пошлет, это точно. Даже можно не просить. И все им пофиг, они и так каждый день по кромке ходят.

Поэтому и ему пришлось прокручивать запись разговора с капитаном. Он все еще не хотел признавать того факта, что серокожие будут других серокожих делать машинами. И вот теперь документальное подтверждение.

— В общем, так, друг Гироа! — подождав пока он немного успокоит свои эмоции, продолжил я, — Нет у меня военных инженеров. И скафандров у вояк тоже нету. И если там будет разгерметизация, то только твои смогут помочь. Входить будете после наведения контроля над секторами. И вторым эшелоном. За исключением двух машин. Там они должны быть с группой захвата. Могут случиться обвалы, и реагировать надо будет сразу. Ты в первых не пойдешь! Это не обсуждается!!! Подбери ребят, достаточно хладнокровных, согласуй погрузку оборудования с Мартинатом и диспетчерами. Работы там предвидится, похоже, много. Снимай, короче, всех своих с других объектов.

Уже подлетая к станции, получил удовольствие наблюдать поистине грандиозное представление. Со всех сторон к станции подходили корабли, выстраиваясь в очередь под погрузку и опять отходили, ожидая команды на выдвижение.

Почувствовал даже какую-то гордость за народ меня окружающий. Что хоть что-то у нас да получается. И гордость быть причастным к чему-то большому, огромному и позитивному только сейчас зарождавшемуся.

Дал указание на подготовку репортажа, отправки вооруженных сил нашего государства для восстановления правды и уничтожения совсем уж плохих врагов. Наворошённый журналист и заодно пресс-секретарь, поставленный на эту работу за его просто неумеренную болтливость, впрочем, вполне сотрудничающую с природной изворотливостью, оказался, кажется, на своем месте.

Пускай и другие жители планеты увидят, и надеюсь, прочувствуют эту силу, решимость и организованность.

Прилетел я в компании с третьим шаттлом. Ангар был уже взят под контроль и первое, теперь наше пока единственное штурмовое отделение выстраивало так называемую 'цепочку', концентрируясь за 'Щитом'. Замыкал колонну второй Щит. Этакие самодвижущиеся бронированные агрегаты, имеющие в арсенале плазменную пушку, очень действенную на короткой дистанции. Также установка выстраивала электромагнитный щит, против лучевых, таких же плазменных или же маломощных кинетических орудий. Еще, что являлось одним из важных качеств, при боях на орбитальных станциях, Щит мог удерживать атмосферу, выстраивая силовое поле до тридцати метров в высоту. То есть при обвале и разгерметизации переходов он обеспечивал достаточную защиту личному составу. Если еще учесть и положенные по стандарту скафандры, которых у нас был лишь небольшой комплект конфискованных у наемников, то выходило очень обнадеживающе.

Как оказалось, прибыли мы почти вовремя. Встречал нас не капитан, а какой-то его порученец из гражданских. Сам же Милата сейчас оборонял один из переходов, где вот-вот должен был начаться штурм. По ту сторону завала в этом переходе слышны работы по его расчистки.

Мартинат тут же подозвал одного из операторов Щита, из бывших наемников. Очень уж сложная техника оказалась для столь срочного освоения, поэтому и пришлось привлекать на добровольных началах пленных. И не зря. Опыт у них по занятиям помещений был, это мы сейчас же и осознали.

— Можно рассчитать по вибрации сегментов завала, насколько далеко ведутся работы, — наемник осклабился от удовольствия поучать нас темных неграмотных премудростям своего ремесла. И продемонстрировав нам небольшой прибор, для слежения за действием противника по ту сторону завала он продолжил: — Потом и когда наступит определенный момент можно помочь противнику расчистить остатки завала направленным взрывом.

Наемник пребывал явно в хорошем настроении.

Ну-ну, весельчак, посмотрим еще, что ты за птица вольная!!!

Мартинат отдал команду командиру этого отделения действовать.

Штурмовая группа и вслед за ней один из аппаратов строителей втянулись в переход. Мы же направились в помещение наспех организованного командного пункта. На одном из дисплеев серокожие компьютерщики, диспетчеры и хрен его знает еще кто там из них, как раз мониторили с местными карту переходов и секций занятых нашими и оставшихся за противником.

Вот и подобие штаба. Жаль только что одни серокожие в специалистах такого профиля пребывают. Над этим надо поработать. И причем срочно же после окончания этой операции. При разборках на Алотаре эти явно будут фактором риска.

— Наверно будут работать по нескольким переходам! — проговорил Мартинат осматривая карту. — Щитов у нас только одна пара, надо будет подготовить все остальные переходы к подрыву. Будут разгребать, а мы снова взрывать. И работать только в одном направлении, рассекая, нижний этаж, заваливая боковые коридоры. Здесь, здесь и здесь… он ткнул пальцем в экран, показывая отправные точки. Потом будем планомерно зачищать, отсеченных.

Такой подход уже не раз обсуждался при набросках плана захвата Оранжереи. Так что и без Щита бы действовали так же, правда, с возможно большими потерями.

Еще была опасность, что противник тоже не дурак и будет придерживаться похожей тактики подрывов. Строительной взрывчатки у них, так же как и у нас вполне хватает.

Но есть шанс, пока они очухаются, мы сможем заблокировать весь нижний ярус, с обрабатывающими линиями пищевой промышленности. А уже под ним, начинался комплекс оборонительной направленности. Бункер, то есть.

Конечно, добра там затаренно много, будет жалко все это похерить. Одной только строительной техники, по прогнозам Гироа, там не на одну бригаду. Если противники станут действовать умно, завалим их ко всем чертям. Еще и забетонируем сверху. Будут откапываться, а мы снова заваливать и так, пока они там сами друг с другом не перегрызутся. А лучше, вообще, пусть сами себя превращают в киборгов. Будут у нас экземпляры для показа доказательств не только жителям Алотара, но и Чужим.

Высадка продолжалась, бойцы занимали позиции, постепенно беря под контроль весь верхний этаж. Саму оранжерею, то есть. Здоровенное сооружение. Явно на перспективу построена.

Доступ к системе видеонаблюдения ничего нам не дал. Камеры были просто отключены, или нарушена проводка. Так что ждем, минируем там, где надо и продолжаем выгружаться.

Потом вышел командир штурмового отделения на связь и предал нам предложения бывшего наемника, о том, что работы ведутся с явно не достаточной скоростью, и судя по образцам строительной техники, что он успел у нас увидеть они должны идти быстрей. Скорее всего, отвлекают внимание, и удар будет нанесен в другом секторе. Так же его рекомендация, как команду быстрого реагирования, на случай неожиданного прорыва, отвести отряд ближе к центру. По его словам, пока у нас нет достаточно информации, все будет походить на игру в догонялки.

— Он прав! — донес я свою мысль до Мартината. — Пока все не выгрузимся, пока не закрепимся не чего и начинать. Мы ломанемся там, а они зайдут с другой стороны.

Лиром вылупился на меня, явно с нехорошей идеей в голове. Потом резко вызвал штурмовое отделение на связь:

— Где там этот капитан? — пауза, пока Милата подтягивали к средствам связи. — Есть возможность проникновения снизу на поверхность планеты?

— Да есть, одиннадцать шлюзов, мы их заблокировали новыми кодами, — ответил он с довольно задумчивым видом.

— Можно через них проникнуть вовнутрь, скажем путем подрыва входа? — Мартинат чеканил вопросы.

— Тогда произойдет временная разгерметизация, и, кажется, есть системы переборок, нормализирующие атмосферу вокруг шлюза.

— А они в скафандрах. Мои бойцы их не имеют. Переборки просто снесут. — это он уже мыслил вслух. — Срочно всем, покинуть сектора переходов к шлюзам на поверхность планеты! Оттягиваться к ангару погрузки.

Такой рык я от лирома даже и не ожидал. Словили они нас похоже!

Я же, тем временем запрашивал истребители висящие в верхней атмосфере.

— Разбить по секторам окружность Оранжереи на два километра и наблюдать подходы. Любое движение фиксировать и начинать обстрел. Ребята, только внимательней, похоже, у нас прокол, и нас делают. Сейчас вам передадут карту объекта. С отметками шлюзов. Там смотрите особенно.

А потом время понеслось вприпрыжку. Только и успевай догонять!

Понеслись доклады с постов у блокированных шахт лифтов, заваленных лестничных переходов, а так же у взорванных коридоров спуска вниз о наблюдаемой активности противника.

От летунов пришло сообщение, что видят движение с двух направлений. И все только благодаря продвинутой импортной сенсорной техники. Самое паршивое — одна колонна уже подходила к шлюзу.

Особой надежды на новые коды от нашего союзника капитана у меня как-то не было.

— Долбите по шлюзам. Постарайтесь не задеть стеклянный купол. Наши еще не все отошли, — давал я дальнейшие распоряжения пилотам. Потом уничтожайте вторую колонну. Дальше запросил командира штурмового отделения:

— Следи за капитаном и его сопровождением. Возможно, он не тот за кого себя выдает.

Лиром ответил, что понял и отключился. А мне оставалась надежда увидеть этого капитана живым и расспросить его как следует. Лиром ведь сильно разбираться не будет, может, просто походя пристрелить, если он станет ему мешать продвигаться дальше.

Истребители начали свой сольный танец. До нас стали доходить приглушенные частые удары.

Стеклянное небо Оранжереи состояло из множества куполов, секций, лишь в центре имелось более высокое и обширное перекрытие.

Ну, все, вроде пронесло! Бойцы заняли позиции вокруг ангара приема грузов. И начали планомерный подрыв подходов, оставляя лишь центральный переход.

Этим, мы практически отрезали от внешнего мира множество гражданских серокожих, укрывшихся во всевозможных помещениях там. Они сразу благоразумно покинули оранжерею, предпочитая бетонный потолок стеклянному.

Доклад пилотов: первая и вторая колонна противника рассечена, и обращена в бегство. Лишь некоторые экземпляры продолжают упорно двигаться в нашу сторону. Повозки выведены из строя. Шлюзы разрушены, в том числе и тот, около которого уже были серокожие.

Передал пилотам благодарность и просьбу проследить, куда направляются те, кто обращен в бегство.

Штурмовой отряд занял оборону в центральном переходе и уже имел боевое столкновение. Если таковым можно назвать попытку сбить Щит ручными гранатами. Сейчас серокожие концентрируются за отвалом строительной машины.

— Подожди, — советовал Мартинат своему подчинённому, — пусть там накопятся и как начнут движение, пальни по ним хорошенько.

Потом мы встретились с ним взглядами. Сейчас лиром снова был тем спокойным, с холодным взглядом, и только лишь иногда с хитрой укоризной в нем.

— Будем взрывать, и уходить? — спросил я его.

— Нет. Это на крайний случай, — похоже, он не привык проигрывать, тем более с превосходящими силами. — Сейчас серокожие, те, что прорвались под купол стянутся сюда, расчистят главный проход вниз, подведут строительную технику оттуда, попытаются установить крупное вооружение и вывести его на позицию. Нам сейчас главное не захватывать помещения и переходы, а вывести из строя наибольшее количество боеспособного населения снизу. Тогда уже и будем идти вперед. После проверки Щита, они будут пытаться зайти с боков. Нам надо держаться плана постоянных подрывов боковых ходов. Но пока они поймут, в чем дело потеряют немалое количество народа.

Он резко глянул по сторонам и, не обнаружив в опасной близости ушей, тихо, но не шепотом и довольно уверенно произнес:

— Нам надо тоже учиться. И там, — он ткнул пальцем наверх, — мы научимся лишь малому. Только теории и прыганию на месте. Бойцы у нас стоящие, сам видел, опыта мало…. Но это уже не так страшно, как если командир не имеет опыта и не уверен в своих решениях. Тогда никакой, даже самый лучший боец не сможет поправить ситуацию к лучшему.

— Ты видел, как насмехается над нами этот наемник в первой штурмовой?

— Ничего! — ответил лиром. — пойдет под команду Ругата, и настроение у него быстро поменяется.

— Дай то Бог! — вздохнул я. — Надо наемников раскидать по отделениям. Пускай делятся опытом, ну и побратимы повыбивают дурь, из их голов.

Впереди что-то ухнуло. Потом поступил восторженный доклад командира штурмовиков.

— Поражены скопившиеся за трактором серокожие, — он помолчал, подбирая выражение, и потом, видимо плюнул и уже восторженно произнес: — Их прямо размазало по стенам!

— Дай мне этого наемника! — попросил я лирома, и когда еще больше ухмыляющаяся рожа возникла на дисплее коммуникатора, спросил: — Как бы ты поступил в похожей ситуации?

— Сканируем стены на предмет закладки мины, продвигаемся до первых боковых коридоров, зачищаем вход, подрываем и так далее!

— А если обнаружишь заряд, что тогда?

— Сканируем, определяем мощность, подводим Щит, пытаемся щупальцами нейтрализовать, или вообще сами подрываем. Если мина мощная, отходим, закладываем свою, делаем завал. Мы наверху, они внизу. Времени у нас, как я понял, навалом….

— Понял ты, да не все. Благодарю!

Пришла весть от пилотов. Они обнаружили выход на поверхность в полтора километра от купола.

— В общем слушайте команду! Один висит на высоте, сканирует подходы. Другой настраивает сканер на возможные полости под поверхностью и долбит туда, пока не образуется завал. Разбить на сектора в несколько километров и методично прочесывать. Потом увеличить радиус. Как кончится заряд, один идет на заправку, по возвращению меняетесь и так далее!

Передал Гироа и второй волны нашего десанта ждать пока на орбите. Так же передал Старику приказ подготовить реактор к транспортировке и к последующему подрыву.

На вопросительный взгляд Мартината ответил:

— Начнутся потери, будем взрывать к чертям.

Тем временем подвели серокожего капитана.

Его могли и втемную разыграть. По идее даже наиболее правильный вариант. Те, что сидят внизу, четко осознали свое положение — на помощь Алотара, или Чужих рассчитывать не стоит. Терять им лично уже вроде и не чего, так они решили разом нас прихлопнуть, или если не получится, загнать хотя бы на один из ярусов в подземелье и нейтрализовать там. А что бы мы заглотили наживку, с вроде бы легким занятием Оранжереи, и понадобилось восстание серокожего населения. Скорее всего они просто 'не заметили' приготовление капитана связиста. А может, даже и подвели его к подобным действиям. Психология вещь мудрёная. Ну а масса гражданских, как всегда, поддержало его уже после того, как он проявил инициативу и сделал подрывы переходов. Правда то, конечно на стороне капитана, но вот правде следовать бывает больно, и смертельно опасно. А масса она никогда не следует правде, она следует тому, кто берет на себя ответственность идти по правде.

Кроме того, за командованием Оранжереи накопилось уже столько грехов, что еще пару погоды не сделает. Вот они и запустили линию производства киборгов, чтобы иметь орудие власти над оставшимся у них в подчинении народом. И к уже готовым кибернетическим пилотам добавили еще и солдат.

Один очень важный вопросик у меня возник. Если они такие умные, проработать подобную операцию, то почему тогда так бездарно действовали раньше?

— Скажи мне капитан, а не произошли ли последнее время изменения в руководстве у вас там внизу?

— Произошли, — он был напряжен. Очень напряжен.

Может оно и понятно…. Но!

— Вот смотри… вам осталось не больше двух часов! Потом сюда прибудет бомба, а мы подорвем все подходы и спокойно эвакуируемся, — и сразу, без перехода, громко: — Я все знаю! Алотарам остался последний шанс! Говори, что вы там еще за хитрость придумали!

Он стоял, казалось, абсолютно не меняя мимики, и потом вдруг… мои глаза отметили движение Мартината, и серокожий капитан отлетел в сторону.

И как это у него получается, ведь не вплотную к нам стоял.

Тут же подскочили бойцы, приведшие серокожего, начали его скручивать.

Когда мы, с главным лиромом подошли, капитан Милата успел еще произнести проклятие в наш адрес. И на последок, он вдруг широко открыв глаза усмехнулся. Или мне это показалось? Да нет, я уже изучил их мимику. Он точно усмехнулся.

— Хрупкие они! Не рассчитал… — донеслось со стороны Мартината.

Потом он подошел к мертвому и раскрыл его сжатую ладонь. Там находилась, какая-то странно искривленная игла.

Тревожное чувство посетило меня только сейчас.

— Срочная эвакуация! Мартинат, готовь своих. Технику строителей оставить, задать программу автопилота, пусть медленно тарабанят по стенам, имитируют разгребание завалов.

И дальше посыпались из меня распоряжения. Шаттлы выстраивались в очередь, народ забегал.

Мартинат, отдав все положенные распоряжения, обратился ко мне:

— Что? — коротко спросил он.

— Не только мы одни такие умные. Сейчас до них еще доходит, что операция провалилась. А как дойдет, они взорвут весь этот комплекс. Вместе с нами. Еще может быть им понадобиться время на нужный настрой…. Тогда мы успеем убраться. А взорвать реактор, по-настоящему ухнуть и они наверно уже могут. Времени для этого было достаточно и теория в наличии.

Мы успели. Успели и заминировать. Реактор поставили в самом центре приемного ангара от главного шлюза Оранжереи. И, конечно же, его достаточным образом обезопасили.

Не подорвутся сами, так значит, будет им эта бомба всегда мозолить их вконец прогнившие нервы. И будет с них налог продуктами питания, за их такую своеобразную независимость. Ну и ультиматум, само собой на уничтожение линии по производству киборгов. Не выполнят, произойдет подрыв.

Вот так, игры кончились!

Улетал последним. Со штурмовым отделением под прикрытием Щита мы оставляли эти негостеприимные помещения. Хоть и до чертиков боязно было, что эти серокожие идиоты все таки себя взорвут. Или уже где-то разгребли завал и кинутся в атаку.

Обошлось! Не такие они и решительные оказались. Или народ все же пожалели? Всё-таки несколько тысяч гражданских. Пару сотен, кстати, мы успешно вывезли. Или эвакуировали, будет правильное слово.

Пилоты шаттлов справились. Своих спасают ведь! Набивали полные салоны, и на пределе своих возможностей эти кораблики тянули груз наверх. И летели они большей частью по орбите, чтобы, значит, максимально сократить время доставки. И нечего, камешки облетали стороной, маневрировали. Могут ведь если хотят!

Мы, наша власть, оказывается, хорошие и для серокожих. Вот такой натюрморт политический здесь у нас получается.