Далекое сияние Звезд

Глава 21

Доклад Связиста, вверг меня в прострацию. О такой обыкновенной вещи, как переговоры меж базами серокожих и грузовыми кораблями я просто не подумал. А там уже творился сущий бардак. С моей точки зрения, конечно же.

Оказывается, пока мы занимались приводом под контроль станции, поступило множества вызовов от пилотов в рейсе. Были они все обеспокоены в связи со слухами в эфире и хотели разъяснений. Но связь оказалась заблокирована, и нам было просто недосуг кого-то определить заниматься этой проблемой. Сейчас многие грузовики разгрузившись, дрейфовали на орбите и решали, что делать дальше. А вариантов у них оставалось не очень то и много. Базы серокожих всего две, это оранжерея и судостроительная вервь. Они имели только по одной стыковочной стоянки для судов таких размеров. Если стоянка на кораблестроительной станции уже была занята, то к моему удивлению, в оранжерею пилоты особо не стремились. Пока, во всяком случае, не уверяться в том, что за переворот власти опять случился на центральной орбитальной базе.

Слухи были разные, и в основном думали на моего нового знакомого бородатого Парама, как на самого главного путчиста. В общем, хотели с нами связаться постоянно и получить объяснения. Особенно активно они стали вызывать, когда отследили полет шаттла к планете с Нерагой на борту. Наш пилот стремление пообщаться своих коллег просто игнорировал.

Пришлось мне сажать диспетчера за пульт управления полетами и заставлять нагло врать. А потом еще вызвать Парама и уже его заставлять говорить несуразности, что власть перешла в руки пролетариата, свергла военную хунту и они могут возвращаться, особо не беспокоиться о своей безопасности. Потому как специальность пилот очень нужная и так далее.

И ведь нисколько не врал. Власть действительно перешла пролетариату, бывшим невольникам, так сказать, и военная хунта по-настоящему свергнута. Не объявлять же им, что власть перешла вовсе не к серокожему пролетариату!

Теперь Парам, в данный момент очень угрюмый, восседал на главном кресле помещения и имел всеобщее внимание. Ничего, министр обороной промышлености должен учиться выдавать не всегда конкретные и не со всех сторон правдивые речи своим подчиненным. Чтоб оставались в тонусе и начинали самостоятельно соображать. Иначе, какой он вообще начальник?

И почему он стал моим министром? А кого еще на этот пост ставить? К тому же, мы подсмотрели его возвращение в свой отсек, и пришли к выводу — Парам теперь наш. Очень уж много уважения потерял бородач среди своих людей. Из-за погибших коллег. А когда еще объяснил про свое назначение старшим по оружейной промышленности, стало видно — при других обстоятельствах ему набили бы морду!

Потом начали стыковаться корабли. Навстречу выходил Сашта, требовал в знак признания нового правительства сдать табельное оружие. Многие отказывались, аргументируя — 'не ты выдавал, не тебе и забирать!' Включали профессиональную твердолобость, а может и офицерскую гордость. Тогда Сашта отходил в сторону и на арену выступали громилы Ругата, сразу держа пилотов под прицелом. Дураков среди них к счастью не находилось и все благополучно разоружившись переправлялись к остальным пилотам.

Монополия на грузовые перевозки, к сожалению еще не достигнута. Один корабль оказался на кораблестроительной базе. Что ставит ее захват нашей первоочередной задачей. И только потом мы уже сможем всем диктовать свои правила поведения. Ведь, доставка воды и таким образом, основополагающий элемент для производства кислорода, будет зависеть от нас. Какое-то время они конечно продержаться на собственных запасах, но не бесконечно.

От моих мыслей отвлекся происшествием на стыковочной палубе. Пилот последнего прибывшего грузовика, отдав оружие лиромам, чем-то очень нелестным высказался в сторону Сашта, и вконец войдя в раж, еще и плюнул ему в лицо. Лиромы заржали и только подтолкнули несдержанного пилота следовать дальше. А Сашта так и остался стоять… обтекать, так сказать!

Я тут же получил весточку от Старика:

— Я бы посоветовал тебе, воспользоваться моментом! Можно отделить последнего пилота, избить и потом послать обратно к остальным. Этим ты привяжешь Сашта к себе.

И опять этот взгляд с прищуром хитринки и любопытства.

Вроде дельный совет, но какое-то чувство возникает. Старое, забытое чувство, еще с юности. Не по-мужски как-то, подло! Нет, самому валить серокожих пачками или отдать такое распоряжение другим я готов и не вижу в этом ничего зазорного. Не те они пока, чтобы их жалеть…. Но вот так, как советует Старик…! Таким образом, и себя скоро перестану уважать!

— Скажи мне — а, не так ли ты попал в говно, и как последствие сейчас находишься в таком не очень завидном положении?

Старик по своему обыкновению посмеялся и опять, уже привычно, вдруг посерьезнев, ответил:

— Рано или поздно тебе надо сделать выбор! Быть диктатором или правителем. Если конечно сумеешь довести предприятие до такого предела.

— А в чем разница?

— Диктатор ориентируется на себя, да на свое ближнее окружение. Он не делает ничего, что его может очернить как личность. Он может казнить много народа, если в своем мнении будет, что это правильно. Может это и правильно, разные бывают ситуации…, но сделать что-то вопреки собственному уважению он никогда себе не позволит. Это сразу неверно воспримут его приближенные. Они ведь из такого же теста, с таким же мышлением. Иначе не стали бы ближним кругом. Он никогда не будет поступать подло. Самодуром быть может, но не подлым! Иначе его жизнь будет короткой. Многие диктаторы, да почти все, рано или поздно забывали эти основы и теряли влияние в своем круге. И, как правило, в итоге это сопровождалось великой кровью.

Правитель же, если он умный…. Дурак во власти попадает под статус кратковременного диктатора, но ни как не правителя. Так вот — правитель больше ориентируется на массы, на большинство, он просто политик. Везде взвешивает шансы своего влияния и не упускает любого случая, чтобы эти шансы увеличить. Он бы вот не пропустил такую возможность, как пример с Сашта. Он может врать, нагло обещать, это не сильно влияет на его самоуважение. Он разделяет себя, как личность, и свое призвание, работу политика. Почти так же поступают актеры. Он придерживается идеи власти большинства и видит, так сказать, себя на острие этой массы. И его ближнее окружение такое же, постоянно в борьбе, в движении, в конкуренции, в грызне. Там рулит часто, если не всегда, взвешенное лицемерие выгоды. И вот интересный парадокс — чем больше продвинуто общество в своем развитии, тем плодотворнее оно работает и прогрессирует дальше именно под такими вот личностями, складывающимися в систему выгоды во имя всего. Они временные, этим дают гарантию перемен, связанных опять же с прогрессом в первую очередь. Вот такие вот у меня есть наблюдения.

— И что ты мне советуешь — кем я должен стать?

— А это от тебя не зависит. От тебя зависит, насколько ты будешь упираться влиянию ситуации и среде, где мы с тобой очутились. А так ты во многом сформированная личность. Единственное, на что я надеюсь — ты не окажешься дураком, как я в свое время.

И опять он заржал. Когда-нибудь могу ведь не выдержать и за этот его идиотский смех съездить по роже. И не посмотрю, что калека!

— А нельзя ли использовать положительные качества этих двух типов властителей в одном и отсеять негатив? — прервал я его свистящее шипение.

— Не помню такого. Может где и удалось кому…. Но, думаю это невозможно. Просто при оставлении власти диктатором, что бы не задерживать жизненные изменения общества, если ситуация будет этого требовать, ему остается единственное — смерть. С нашей нынешней возможностью коммуникации и технического оснащения жизни, вообще задержать прогресс социума будет нелегко. Но это где то, там, в мирах, что на барьере изменений, а у нас конкретно складывается совсем другая ситуация. Как поведут себя внешние противники нам намного важнее, чем поведение внутренних. Тем более, внутри врагов у тебя будет большинство. Тебе, можно сказать, и не остается большого выбора. Ориентация только на ближний круг. На большинство не стоит. Не тот случай. А вот дальше, если критический момент будет преодолён…. Дальше стоит очень осторожно планировать свое житие бытие. Иногда вовремя уйти, бывает полезней для всех сторон, и для тебя тоже. Но вот это самое и сложное вовремя отойти в сторону. Некоторые вещи станут тебе настолько невидимыми, больше из-за желания их не замечать, что просто будешь делать ошибки уже никогда не поправимые. И инерция требуемых изменений тебе просто не позволит уйти, раздавит.

М-да! Философия, блин!

— Ты, сколько можешь отсеков одновременно по видео через интерфейс наблюдать? — отвлек я его с темы политики. На обдумывание мне пока и столько материала хватит.

— Один. И ты, наверняка, больше не осилишь. Разве что с экранов своим родным глазом еще добавишь. Только думается мне, толку от такого калейдоскопа будет не много, — он дождался моего кивка согласия и продолжил: — Я составил маленькую программку, запустил ее в сеть базы…. Она регистрирует через видеонаблюдение нестандартное поведение персонала. Дает сигнал тревоги, если что. Вот так я и на происшествие с пилотами обратил внимание. А то смотрю, ты совсем не следишь за базой! Программа постоянно, по новому классифицирует вариации поведения здешнего народа. Умная программа получилась, сама учится, но остается под контролем. Моим разумеется. Если заинтересовался, могу дать ссылку и на твое оповещение, в случае чего.

— Давай, чего уж там, — и на его прищур глаза, пришлось ответить: — Не думай, обязательно проверю на всякие подлянки. Хоть ты старый и кажется умный, но дурак!

Этот его долбаный смех!

Дальше Старик жаловался на недостаточность информации о рабах в базах данных станции. Существовали только названия планет и матрица языков. К сожалению, он не встретил в названиях ни одного знакомого. Все-таки он не картограф и даже не астроном. Только основные знания и не по окраинным мирам. Его специализация была политика. Все остальное на уровне школы. И в коей мере, конечно, при подготовке к прогрессорству он добавил знания, но не сильно много по этой части.

В общем, пришли мы с ним к решению, что надо лететь к базам лично и решать вопрос с кадрами. Вот только вопрос когда, сразу или погодя, как скажутся первые контакты.

Но и положительное он выдал. Большинство рабов должны вроде быть из индустриальных или постиндустриальных миров, вышедших только в околопланетное пространство. Потому как добыча и переработка ресурсов механизирована, часто автоматизирована, то и кадры должны быть соответственно привыкшими к технике. Хотя, там, по его словам, в некоторых случаях, можно и неразумное существо обучить нажимать кнопки. Главное, что бы нажимало в определенном порядке вот и вся наука.

— А зачем вообще на окраинных мирах рабство? Это ведь, по сути, не рентабельно.

— Может, да не может! Кто еще согласится на работу на астероидах, или в необжитых системах? Вообще то, как таковое это и не рабство в прямом смысле слова. Разумные похищаются, это да. Но потом им оставляют надежду и становятся они своего рода экономическими рабами. Как практически везде и все, только с несколько большими ограничениями. Но надежда есть, многие работают, и даже кое-чего добиваются. Везде свои правила. В неподконтрольных напрямую СБЧ системах, во всяком случае. И, в конце концов, совет безопасности интересует лишь поступление сырья, или лучше всего готовой продукции в обмен на старые технологии. Старые для совета, разумеется. Наш случай немного не вписывается в общий пейзаж. Может, сказывается несравнимое богатство этой планеты делитиумом. Может еще что. Но если это именно делитиум, то риск у главных игроков оправдан. Это может вывести в стратегическом плане одного из четверки вперед. Нет воевать они не будут, сильно уже все переплелось, но вот удовлетворить некоторые свои требования они могут потребовать. Как говориться — кто делит, тот обделит. И ни как иначе.