Далекое сияние Звезд

Глава 33

Станция ожила. По переходам проходили марш-броски новоиспечённых вооруженных сил планеты Гингбара. Командиры отделений задавали ритм движения, и я уже не раз видел отставших от общей колонны бойцов. Попробуй, угонись за этими волосатыми громилами. Все же Мартинат хорошо поработал и выбрал достойных кандидатов. Некоторые хоть и отставали, но ползли за остальными, иногда в прямом смысле слова.

И серокожие после частичной отмены комендантского режима, спеша по своим делам, испуганно прижимались к стенам, когда курсанты пробегали мимо. И глаза прятали. Потому как новобранцы все были еще не очень обузданы правилами и порядками на нашей станции и норовили свою ненависть на ком-нибудь выплеснуть. Но Лиромы не зря воспитывались с детства в милитаристском ключе. И здоровья пресекать этакую инициативу новобранцев у них было вполне достаточно. Хотя некоторые экземпляры отобранных Мартинатом бывших невольников были внушительного размера и дюжего здоровья. Видимо не хватало им правоты в своих действиях, что бы, в конце концов, физически противостоять командирам их отделений. И как ни странно, именно такие строптивые товарищи впоследствии становились наиболее активными в учении и в поддержании дисциплины.

Мартинат продолжал наводить страх и ужас на кажущуюся свободу правления на базах. Расстрелянные на месте числились уже десятками. Он ведь многословием никогда не отличался. Человек, точнее лиром, дела, так сказать. И накопившегося непонимания недостойной слабости этих мелких князьков и их приближенных шакалов у него хватало, что бы после короткого ознакомления с ситуацией на отдельной базе быстро переходить к радикальным действиям, путем стрельбы в лоб. Хорошо, что 'проблемных' баз было не много. Как правило, эти станции снабжали те немногие производства на Гингбаре различным сырьем, типа металлов или же пилили и готовили к транспортировке лед. Из-за довольно небольшого количества невольников там не складывались банды-партии, и не было конкуренции за влияние хоть немного смягчающей тяжелый быт рабов. Несколько раз он просто давал команду избить руководителей, если их провинности были, по его мнению, не столь велики. После этого бывшие паханы, получали новое назначение — как правило, в санитарной области. То есть отныне работали уборщиками.

Перед каждым вылетом он готовился и просматривал видеоматериалы по базам, отбирал и потом представлял мне кандидатов на пост нового коменданта.

А в подборке материалов трудилась целая бригада серокожих под началом Усевы. Интересно было узнать, что невольники уже настолько привыкли к камерам, и творили безобразия, совсем их не стесняясь. Видимо серокожие никогда особо их за такое не наказывали. Главное для алотаров производительность труда, а какими методами она достигалась, это уже было неважно.

После наведения порядка на базе я назначал путем видеоконференции нового руководителя. Большинство пытались делать самоотвод, тогда ставилось условие — или они принимают обязательства или идут погулять за пределы станции. Кислород в атмосфере имелся, правда его хватало всего на несколько минут жизни, но зато тепло, зачастую температура крутилась вокруг ноля по Цельсию. И главное — там свободно! Никто не стоит над душой и не говорит, что надо делать.

Затем прокручивали запись моего 'обращения к народу' о новых правилах порядка и существования и о улучшении жизни в ближайшем будущем. А так же, в несколько отдаленном времени, о возможности на связь с родными мирами. Правда этого я твердо не обещал, только теоритически и описывал трудности в достижении этой цели. В общем, позитива было достаточно, как мне казалось. И хоть какая, но у народа появилась перспектива. И еще говорил о расплате всех виновных в том, что творилось на Гингбаре. В первом акте этой расплаты, где Мартинат лично расстреливал виновников бесчинств, многие были уже свидетелями.

Ненависть!

Ее было много, очень много!

Строй передо мной прям, излучал ее. Многие смотрели на меня, а некоторые и просто мимо. У которых была злость, глядели точно мне в глаза. Вернее в мой один натуральный глаз. Пытались пободаться. А я просто переводил свой взгляд на следующего бойца в строю. Некоторые же вообще глядели в пол. И не, потому что стеснялись, им, похоже, уже все на этой планете до такой степени осточертело, и они впали в безразличие. И только ненависть, спрятанная очень глубоко, давала им возможность не потерять разум или просто, самоуважение.

Мы выбирали невольников, не сломавшихся и не поддавшихся искушению вымещать свою злость на более слабых. Что тоже влекло за собой, по моим понятиям, потерю самоуважения.

Этот пункт для меня был важен и Мартинат согласившись, выбирал именно таких кандидатов. В большинстве своем они оставались индивидуалистами. Иногда, на более больших базах такие индивиды сколачивались в группы, не в борьбе за влияние, а за то, что бы выстоять наиболее агрессивным коллективам — бандам. И их после многих попыток подчинить, в конце концов, оставляли в покое. Правда, индивидов подобного качества имелось ограниченное количество. Очень ограниченное!

Вот такие бывшие невольники стояли сейчас передо мной в строю. Все еще в своих ярко-жёлтых рабочих комбинезонах. А другой одежды на планете не имелось, во всяком случае, наших размеров. Так что и я на себя нацепил этот карнавальный наряд. Ткань из искусственного материала, зато крепкая. Да и лиромы видел, тоже уже присматриваются. Думается мне, будут сначала перешивать, мастерить из нее что-нибудь выглядящее более агрессивно. А не как сейчас, яркой веселой кляксой на сером плане алотарской архитектурной приверженности.

— Через некоторое время многие из вас примут участие в захвате контроля над одной из баз серокожих, — прервал я уже до нескромности затянувшееся рассматривание бойцов. — После операции одно отделение останется там контролировать ситуацию. Отделения будут периодически меняться. Вооружения у нас пока не много, к тому же ожидается еще пополнение новобранцев, и оружие будет только у тех, кто заступает на дежурство.

Первая пробная партия индивидуальных компактных компьютеров, с функцией переводчика поступила, и сейчас многие бойцы от непривычки прижимали рукой ухо с маленькими наушниками-кнопками.

— Возможно, нам окажут сопротивление. Не расслабляться, в общем! Слушать приказы ваших командиров и не забывать чему вас учили в эти дни. Насколько я знаю, многие и до попадания сюда воевали или же являлись военнослужащими. Так что не мне вам объяснять, что это значит — слушать командиров и не терять голову. Стреляем только в тех, кто оказывает сопротивление, — здесь я опять обвел взглядом строй. И выцепив одного с наиболее вызывающим взглядом, спросил его: — Вот ты, как ты собираешься лететь на планету Алотар, что бы призвать к ответу виновных в преступлениях с их прислужниками, а так же заодно присмотреть кое-какое добро, нам очень нужное?

— Так есть же корабли? — все еще недоуменно ответил боец.

— Ага, корабли, значит, есть! А думать о дне завтрашнем многие из вас, похоже, отказываются. А у кого мы будем учиться пользоваться этой техникой? А если она выйдет из строя, кто ее будет чинить? И наконец, кто будет учить нас строить новые корабли? — опять обвел взглядом строй. — Молчите? Приказ такой — уничтожать только тех, кто с оружием или оказывает сопротивление! Все, разойдись!

За нашим головным ударным 'строителем' расположились два шаттла, соответственно, по одному отделению бойцов в каждом. Дальше следовали еще два таких же кораблика, как будущие транспортные средства для перевозки лишнего персонала с верфи. Если мы, конечно, таковой там обнаружим. И завершали эту процессию два летающих строительных аппарата. Будут разгребать завалы, в случае, если придется серьезно пострелять по станции. И еще решил их с собой прихватить на всякий пожарный, в роли возможных спасателей. А то наши противники удумают какие-нибудь каверзы, типа камнями там бросаться…. Есть же у них два истребителя, хоть и без вооружения. Могли чего уже изобрести, например, обыкновенные захваты на них, что бы грузы таскать. Да и пример имеется, когда я шаттлом 'торпедировал' вражеское судно с десантом на подлете к нашей станции. На месте руководства верфью, я бы точно что-нибудь подобное придумал.

'Заходить' решили через ворота сборочного ангара. В нем собирались корпуса кораблей. Потом их выталкивали наружу и уже там доделывали 'внутренности' судов. Видимо этим ускоряли процесс постройки и экономили на строительстве новых таких огромных помещений.

По нашим данным на этой станции дежурило одно отделение вояк с офицером и комендантом, чью жирную физиономию уже имел возможность лицезреть. Судя по выражению интеллекта на морде коменданта эти явно будут отстреливаться. К тому же у них имелась связь с Оранжереей, и оттуда могли бог весть чего наобещать!

А вот как себя поведут остальной народ на станции? Ответ получим только после высадки на верфь. Да в принципе и без разницы…. В прямом противостоянии, без оружия, они роли не сыграют.

Постучались, вернее я пальнул из орудия, рассчитав минимальную скорость снаряда и его траекторию. Проектиль срикошетил и ушел в сторону планеты. Если не встретит на своем пути туда еще, какую каменюку, то наверняка сгорит и на небосводе появится еще одна тусклая падающая звездочка. И даже можно загадывать желания, что я мысленно и сделал — Пожелал, что бы алотары, включили здравый рассудок и открыли ворота.

После дополнительного запроса-приказа посланного в эфир створки ворот начали медленно разъезжаться.

О! А некоторые загаданные желания, оказывается, могут и исполняться! И почему я никогда не играл в лото?

Пилоты с передовых шаттлов доложили о включении автопилота для посадки. Дал добро, а мы стали примеряться, где бы самим сесть. Места то еще хватало, но мыслил я в тактическом плане, что бы значит, оставалась наиболее открытая директриса для стрельбы.

Постепенно тело обретало тяжесть и наша машина, развернув шасси, прилипла к палубе.

Ворота за спиной закрылись. На огромном табло замелькали чередующиеся цифры-иероглифы — показатели атмосферного давления, температуры и степени искусственной гравитации, со шкалой постоянно меняющей цвет в сторону зеленного.

Красный стой, зеленый иди! Ну, все как у людей!

Теперь пришла очередь следующих ворот. Они медленно поехали в стороны. И что удивительно были они, как и наружные прямоугольны. Здесь целесообразность победила красоту в инженерных мозгах серокожих.

Два низких тягача с восемью несуразно большими колесами двинулись нам на встречу.

Я уже часто распределял у себя в мыслях последовательность использования моих кибернетических частей в экстренных случаях.

И сейчас у меня произошел пока непонятный случай соединения интуиции с новыми электронными возможностями. Получилось что-то типа раздвоения личности. Искусственная начинка сканирует пространство и проводит всевозможные расчеты, распределяет цели по первоочередности. А я, настоящий, точнее мое воображение, предсказывает варианты последующих действий противника и следит за общей картиной поля боя.

Нет, что-то подобное я уже обдумывал, в теории…. И вот теперь, настала именно та ситуация, когда помочь может все, потому как я полный дебил и учиться мне еще, да учиться.

Хорошо еще, что вовремя отметил факт довольно резво начавших разгоняться тягачей. Не будь тех долей секунд выигранных у судьбы, тогда всё, можно было бы сливать воду.

По внутреннему взору пошли цифры скорости, время предполагаемого столкновения с шаттлом и 'Строителем'. Второй тягач нацелился именно на нас.

Все произошло быстро. Я рычал команды для Гироа, выдвигаться на максимуме того немногого, что наш аппарат мог и уже видел по расчетам — не успеваю!

Первый снаряд кувалдой долбанул по машине противника разгоняющейся к нам. И уже неживой механизм продолжал по инерции многотонной тушей двигаться все еще в нашу сторону. Пришлось потратить еще два заряда, чтобы окончательно сдвинуть его с маршрута. Уже груда металла проскрежетала буквально в нескольких метрах от нас и уперлась, наконец, в стену.

А мы пытались маневрировать. Скорость 'Строителя' была малой, до скрежета зубов малой. И поворотливость желала быть тоже лучше.

Второй тягач наступал слева и был прикрыт обеими шаттлами. Он уже опрокинул первый корабль, когда мы, наконец, вышли на простор.

Уже отметил частое попадание по нашей каракатице из стрелкового оружия, но продолжал всаживать снаряд за снарядом во второй тягач, пока тот окончательно не замер лишь только чуть сдвинув следующий шаттл.

А дальше меня захватила музыка смерти. Я в этом ритме разрушения фиксировал цели, прятавшиеся за всевозможными укрытиями из механизмов и пристроек вдоль стен, и посылал снаряд за снарядом.

Благо стекло купола 'Строителя' не поддавалось пулям. Они с визгом уходили в сторону, добавляя необходимую какофонию к мелодии боя.

Укрытия противника не являлись препятствиями для разрушительного действия снарядов и сносились со всем, что за ними пряталось.

Внутренний взор отметил множественные отметки, растекающиеся по ангару. Бойцы, наконец, смогли высадиться из неповрежденного шаттла. С небольшим запозданием услышал голос Ругата в наушнике.

Они брали под контроль входы выходы из ангара. Как и планировали, в общем-то.

'Строитель' представлял из себя решето. Под конец он уже и двигаться не мог, встав на разорванных пулями шинах и пушка получив попадания отказала. А Гироа, сидевший немного ниже меня и незащищенный куполом стекла, получил ранение в ногу.

Не всех противников я успел поразить. И сейчас под командой Ругата бойцы доделывали работу. Два противника еще пытались отстреливаться. После двойных взрывов гранат замолкли и они. Потом слышались лишь отдельные выстрелы контроля.

Выход из аппарата заклинило, пришлось проводить экстренный отстрел стеклянного купола. Жаль, ведь он, можно сказать, спас сегодня меня и все наше дело.