Далекое сияние Звезд

Глава 29

Новый главный доктор заверил, что через пару дней я уже смогу питаться не только бульонами да супчиками, хотя и они, особенно собственного приготовления, тоже были очень вкусными. Если еще брать сравнение с тем, чем я питался до сих пор, то вообще выходит пища богов. Но ужасно хотелось чего-нибудь жаренного, желательно мяса. Здесь, конечно, был полный облом — на планете нет животноводства, и поставки с Алотара тоже не включали в себя этот продукт питания. Белковую массу, своего рода искусственное мясо, мастерили из каких то овощей. Ничего, в будущем обязательно будем кушать настоящее мясо! Уж чего-чего, а решение этого вопроса, думаю, не станет трудным. Лиромам тоже пообещал. Скучают они без такой пищи.

Операция по превращению меня обратно в подобие человека прошла на удивление быстро. Сразу и зубы поставили. Благо стоматологи и вся зубоврачебная инфраструктура имелась в наличии. Алотарская медицина, однозначно ушла дальше земной. Или мне, будучи в подвешенном состоянии местного наркоза так показалось?

Я наблюдал за алотарским населением станции, серыми потоками стекающимся из нор коридоров в центральный зал. Одинаковые серые лица. Одинаковые серые, хоть и другого оттенка одежды. Есть разница в восприятии меж землянами и алотарами. Ну, нельзя же так восхвалять цвет собственного кожного покрова! У нас даже африканцы, те, что потемней и то стараются напялить на себя одежду наиболее контрастную к черному цвету, то есть яркую.

Вроде все собрались, стоят, ждут, на лицах некоторая обреченность, особенно это выражалось, когда я не воздержавшись снова и снова облизывался, радуясь не стеснённости языка и моим новым зубам. Сейчас они у меня гладкие, ровные и изумительно белые. В зеркале проверял, знаю.

— Смирно! — получилось неожиданно, даже для меня самого, а так же на удивление громко!

Вообще-то надо было бы кричать 'равняйсь', но толпа, получив перевод от немногих планшетов и так заволновалась, попробовала действительно выровняться. Во всяком случае, первые ряды, этого явно желали и даже достигли кое-каких результатов.

Они все поглядывали на связанных, и в некоторой степени внешне поврежденных, стоящих в стороне Нерагу со товарищи. Уже догадывались — ничего хорошего от этого собрания ожидать не стоит.

Дальше я перечислил все прегрешения четырех 'мушкетеров' и их кардинала, главного научного деятеля проекта кибернизации вооруженных сил их государства на Алотаре. Отметил легкий ступор, появившийся у серокожих после рассказа о подпольной деятельности Нераги в самом начале своей работы, приведшей, в конце концов, к снежному обвалу событий с моим участием.

Так что приговор для четырех, им многим незнакомым ученым они восприняли спокойно. Я их всех тут же обескуражил принятым решением оставить Нерагу в живых, и даже освободить. Конечно с ограничением в допусках ко многим объектам на станции.

Народ непонимающе переглядывался. А для меня было все ясно — Нерага окончательно сдался, устал и наконец, признал свои ошибочные оценки всему, чтобы он не замышлял раньше. Это было видно по его отсутствующему огоньку во взгляде. Конечная стадия депрессии, когда даже медикаменты не помогут. В таком состоянии он будет намного полезней. Пускай постоянно напоминает всем остальным, возможно видящим себя на острие освободительного движения об особой тяжести ответственности и обязательного ответа за свои деяния.

Ну и сам себе признался в нежелании его убивать. Не знаю, что то заклинило у меня по поводу этого противоречивого персонажа. Или может благодарность за возможность моего освобождения превышает все разумные доводы? В общем, не смог я вот так просто дать команду его убить и нашел себе оправдательное решение в целесообразности видеть Нерагу живым.

Потом пришла очередь нашего казначея уходящих душ — Брюс Ли. Он протанцевал до приговоренных и приступил к своим, таким желанным действиям. Без команды, что то делать он, почему то, все еще не мог. От киборга в нем оставалось больше, чем от разумного. Будем надеяться — пока еще….

Проламывание алотарских грудинок прошло обыденно, быстро и без особых эксцессов. Проговорённые были парализованы страхом, и невозможностью хоть как-то изменить приближение неизбежного конца. Правда, один упал в обморок, но наш каратист поймал его уже падающим.

А вот потом началось представление…. И даже не знаю, как его охарактеризовать — наверно трагикомедия. Шекспир бы наверно от зависти слюной подавился.

Брюс Ли вдруг, не обращая внимание на окружающую обстановку и совершенно САМОСТОЯТЕЛЬНО, без приказа, принялся раздевать только что им убитых. Сначала он в попытке стянуть штаны у одного их порвал. Некоторое время что-то обдумывал, потом принялся за второго, но уже с удовлетворительным результатом. То есть штаны остались целыми. Но вот суставы, судя по характерным звукам, он вывернул в ему выгодную сторону. Как говорится — если ишак не идет к Махмуду, Махмуд идет к ишаку! А дальше представление стало напоминать что-то в стиле Чаплина. Брюс Ли пытался напялить на себя приобретенную одежду. Прямо на экзоскелет!!! Он опять мысленно чесал себе затылок, считал оставшиеся в его распоряжении штаны и вдруг посмотрел на толпу серокожих….

Вот это да! Вот это драматизм ситуации. Неровный строй алотаров от неожиданности под пристальным одноглазым взглядом подался назад.

Вот он ужас, когда машина получает зачатки разума!

Вот оно, настоящее кино со всеми полагающимися эмоциональными всплесками!

Что там решил наш танцующий каратист, останется не известным. Скорее всего в толпе серокожих он не нашел нужного размера. Он вернул свое внимание оставшимся двоим трупам и после недолгого раздумывания снял с них куртки и, связав рукава, сообразил что-то типа юбки. Потом, как ни в чем не бывало, отошел в сторону и замер в ожидании дальнейших распоряжений. Артист, блин!

Мне кажется, на серокожую публику наибольшее впечатление произвел именно этот экспромт нашего почти самостоятельного киборга. Не сам акт приведения приговора, а то, что последовало после него. Можно поубивать половину, потом сплясать лезгинку и все оставшиеся в жизни будут довольны произведенным эффектом и высоким мастерством танцора.

Потом я начал говорить. Даже удивился моим красноречием. Всегда-то являлся не особо разговорчивым, более замкнутым типом. Но видимо долгое воздержание и уверенность в своих правильных действиях, придали свою лепту в моей такой разговорчивости. Или болтливости, если смотреть с обратной стороны!

— Мы… — я выдержал многозначительную паузу, обводя серое население взглядом, — я, Валк, лиромы, рабы, что трудятся на планете, все здесь родились…

Рассматриваю реакцию на лицах передо мной стоящего неровного строя алотаров. Прежде всего, непонимание, а у некоторых даже обескураженный вид. Сейчас я им все объясню, потом пускай, сколько душе захочется и удивляются:

— Мы здесь родились заново, и уже в совершенно другом обличии. У лиромов есть для этого специально функционирующий Бог всех небесных светил…. В том числе и нашей звезды! Так вот, по призыву природы или же других обстоятельств он переносит души смертных в другое состояние. А также, иногда для своих каких-то особых дел, этот Бог оставляет душам и тела. Но это не говорит, что в этих особых случаях эти тела не перерождаются. Вот например я, или Валк, или даже наш артист Брюс Ли родились здесь очень даже заново. Иногда это можно увидеть в довольно необычных наших желаниях. Сегодня вы все могли это лицезреть у Брюса. Очень специфические иногда желания, скажу я вам, но полезные. Или вот взять Лиромов. Бог Апром предоставил, например, перерожденному Мартинату сущность министра обороны. И так с каждым из нас!

Все, откровения и своего рода мирная беседа, доклад, закончились, и я продолжил в строгом режиме:

— Вы все алотары являетесь агрессором и пришельцами. Даже более того, каждый из вас несет свою долю вины как военный преступник. Степень виновности мы будем расследовать. Это задание не на один день, и даже не на месяц. Для этого будет создана комиссия, с включением в нее и некоторых алотаров. Не скрою, если будем расследовать мы, без участия самих виновных, то придется заниматься откровенным уничтожением расы Алотар.

Во как заволновались, задергались….

— Откровенно скажу, хоть и есть такое желание, но это будет не целесообразно. И после знакомства с некоторыми членами вашей расы, я пришел к выводу, что не все так плохо с вашими серокожими душами. Надо будет все досконально расследовать. Кто действительно принимал участие в создании тех предпосылок, что привели к таким последствиям. Скажу заранее — Все руководство, что сейчас находится на базе оранжереи, как и руководители вашего государства на Алотаре вместе со своими кабинетами заочно приговорены к смерти. Если ваш народ встанет на защиту этих личностей…. Что ж, каждый народ выбирает свою судьбу сам! Вы же здесь присутствующие, большинство, если не все, являетесь лишь орудиями и вина вроде бы несущественна. Но она есть — ВАША ВИНА! — я особо выделил последние слова. — Отрабатывать ее придется всем без исключения.

Потом я попросил выйти из строя Сашта, Парама, Труса и Гироа.

— Вот эти товарищи доказали нам, что и среди вашего народа есть достойные разумные. Они, можно сказать, своими знаниями и делом для общего блага всех нас здесь, добились права вашей расы на существование. Хоть пока только здесь на этой станции. Вместе с ними я бы мог еще и Нерагу с его кликой поставить… — вслед за мной, все перенесли взгляд на мертвых и отдельно стоящего, все еще связанного Нерагу, — Но вот так они определили свою судьбу. Хочу только предупредить, не думайте что нас мало! Не думайте что мы, по некоторым вашим представлениям не очень образованны или еще как-то не достойны, быть ровней алотарам. Это заблуждение и как быстро оно у вас улетучится, тем быстрей вы реабилитируетесь. И самое главное — Правда, на нашей стороне. И вы все, может быть где-то глубоко в вашем сознании, но это признаете. Не будьте самодурами и, как Нерага, не замышляйте глупостей. Потому что при этом всегда будут страдать невинные среди вас. Потому что правы не ВЫ!

Дальше я определил сроки создания комиссии по расследованию преступлений и вынесению приговоров, в официальном, так сказать, порядке. После присоединения к нашему сообществу большинства баз на планете, комиссия должна приступить к работе. И кандидатов от серокожего населения я уже предложил. Самые достойные, с моей точки зрения. А то ведь действительно, дай волю бывшим рабам, или вот, например, лиромам, так и всех, хоть может быть и особо виновных, но так же особо нужных специалистов помножат на ноль. Пусть лучше отрабатывают.

Конечно, все эти, да и многие другие, уже зародившиеся и еще не вышедшие на всеобщее обозрение идеи и расклады находились после обдумывания рассказов и предложений Старика. Отчасти он прямо консультировал меня в определенных нюансах принятия решений. Ведь если честно, иногда совершенно не задумывался о глубине последствий в отдельных моих шагах. Да и откуда мне это было знать! Институтов по политэкономии не проходил. Единственно на что я мог положиться, так это на опыт наблюдения окружающей меня действительности. Ну и на привитую мне родителями благоразумность. Я редко поддавался призыву страстей, чем и отличался в юные годы от большинства моих сверстников. Впоследствии это качество во мне лишь укрепилось. И сейчас, после некоторой стадии нахождения себя самого в новой сущности, оно снова стало рулить моим поведением.

'Само собой разумеется, ошибок мы наделаем множество', - выговаривал мне

Старик. — 'Главное не допустить тех ошибок, которые уже не исправить. В этом и заключается искусство политического поведения. И еще — ты должен всегда следовать своему убеждению. Если станешь идти на поводу обстоятельств, или же, следовать, например вроде бы правильным моим советам, но не признаваемыми твоим внутренним ощущением, то и будут приниматься неверные решения. И это станет видимо тем, кто доверился и следует тебе. Даже больше — такая несогласованность будет увидена недовольными тобой, и они сразу увеличат ущерб от принятия подобных решений'.