Чумная [СИ]

Глава 24

Идём под дождём, по расхлябанной земле и водорослям. Одежда промокла, я одной рукой придерживаюсь за Пирожка, а второй поглаживаю живот. Обмундирование и плащ дроу оказались никудышными для такой погоды. Но оно и немудрено, в подземье дождей не бывает, а плащи там нужны разве что для защиты от пыли. Может быть ещё скрывать лицо, но точно не от воды.

— Холодно. — Говорит Шарайс.

— К нам уже идут, потерпи. — Отвечаю ей.

Я почувствовал магию ещё минут пять назад, заклинание поиска. А сейчас вижу приближающиеся точки. Элисаль если разглядела нас издалека — сбавит скорость, увидит ящера и наездницу, да и меня не узнает в этой одежде. В сумке остался маленький значок командира стрелков, по нему, наверное, друзья и ориентируются сейчас. Быстрее бы только, знобить начинает, шатать, сил почти не осталось. А до лагеря с такой скоростью ещё идти и идти. Сдёргиваю капюшон, чтобы дать рассмотреть своё лицо.

Всадники на лошадях всё ближе, уже могу разглядеть всех. Конечно же впереди моя Ли, наверное, как услышала кто идёт — подгоняла коня изо всех сил, загоняя бедную животинку. Когда остаётся шагов сто, первый наездник скидывает плащ, и я узнаю дочь Нектора. Она спрыгивает с коня, и бежит к нам.

— Стой! — Кричу приближающейся девушке. — Помедленней, сил нет.

Она непонимающе смотрит, у нее в глазах страх, я не понимаю, что она увидела, и чего так испугалась. Неужели в мужика превратился? Осматриваю руки — нет, вроде всё так же. Ли подходит, смотрит с жалостью, обнимает крепко и шепчет:

— Что же ты, я так испугалась…

— Плохо выгляжу? — Спрашиваю её: — Извини, в порядок себя привести всё недосуг было.

Она снимает с себя плащ, и накрывает меня. Я не сопротивляюсь, да и сил нет, еле стою на ногах и всего трясёт. Потом девушка копается в сумочке, находит что то, и протягивает мне. Я беру маленький прямоугольник, и смотрюсь в зеркальце.

— Да уж, потрепало меня. — Говорю тихо.

Лицо осунулось, заострилось, огромные синяки под глазами. Губы потрескались, и сейчас под дождём покрылись белым налётом, белки глаз в больших красных прожилках. Судя по виду — я килограмм двадцать сбросил, неплохо меня испило оружие, очень неплохо. Отдаю девушке зеркальце, а она встаёт рядом. Кладу руку ей на плечо, так проще удержаться на ногах, и не опозорится перед остальными.

Подходит Эли и осторожно обнимает, тревожно смотрит на меня, потом некромант и Гунтор проделывают тоже самое. Их настолько поразил мой вид, что все молчат. Чувствую, как начинаю заваливаться, хватаюсь сильнее за Линель.

— Н-не надо… — Протестую я, когда Гунтор берёт меня на руки.

— Леди, спокойно, мне это даже приятно, вы бы сделали тоже самое — попади я в такую ситуацию. — Успокаивающе говорит он.

— Не кусается? — Спрашивает некромант, когда мы выдвигаемся и ящер с девочкой идут за нами.

— Кто, Шарайз или Пирожок? — Спрашиваю, улыбаясь.

— А кто из них пирожок? — Решает проявить остроумие Эли.

— Граф, осторожней пожалуйста, у меня нога похоже совсем плоха, больно. — Говорю, «охая». — И дайте уже девочке плащ!

— Прошу прощения, леди. — Говорит Гунтор, потом добавляет: — А не представите нам леди на этом величественном животном?

— Ох, простите, друзья. — Говорю я, переживая очередной приступ дёргающей боли в ноге: — Это Шарайз, из клана Синт'Аст, и…

— И? — Спрашивает Ли, ожидая продолжения.

Девочка напряглась, я чувствую это, поэтому отвечаю после паузы:

— И моя дочь, не спрашивайте, как это получилось. — Отвечаю им. — Лучше расскажите, как тут у вас дела?

Девочка спрыгивает с ящера, подходит к нам с Графом, и берёт меня за руку. Друзья с ней здороваются и представляются, улыбаются. Она неуверенно отвечает и кивает по очереди всем. Кренон хлопает себя по лбу, и накрывает дроу своим одеянием.

— Обвалилось это здание с портальной плитой, мы испугались, а когда расчистили — поняли, что тебя уже нет. — Начинает Элисаль. — Граф поехал за подмогой, взял с собой Мазифа из крепости, он своего ученика следом притащил, и вот уже два дня пытаемся взломать руны.

— На той стороне портал сломан, можете не пытаться. — Отвечаю им.

— Мы даже целителя эльфийского из крепости прихватили, так что тебе помогут! — Хвастается Ли.

Мы заходим в лагерь из пяти палаток, и одного большого шатра. Туда-то меня и несут. Внутри несколько кроватей, наспех сколоченных из дерева. Стол, доска с какими-то формулами, несколько сумок в углу. На полу постелены доски. Это хорошо — значит привезли сюда всё это на повозках, и меня нормально довезут до дома.

— Граф, ставьте меня на пол, нужно переодеться, и спасибо вам. — Киваю ему, вставая и морщась от боли в ноге.

— Не стоит, леди. — Качает он головой: — Я был рад помочь, тем более это меньшее из того, что я могу для вас сделать.

Он протягивает мне очередную кувшинку, хранил её что ли на такой случай.

— Продолжаю осаду, леди. — Улыбается Гунтор.

— Спасибо. — Качаю головой скептически, беру у него цветок, рассматриваю, нюхаю и кладу на стол.

— Всегда к вашим услугам, леди. — Кланяется он, и выходит из палатки, говоря, прежде чем захлопнуть полог: — Я позову лекаря.

— Шарайс тоже нужна одежда. — Говорю я, когда вижу комплект формы из замка на кровати.

— Сейчас придумаем что-нибудь, подгоним под её размер. — Отвечает некромант, выходя.

Раздеваюсь полностью, облачаюсь только в рубашку из эластичного материала и трусы, стоять сил нет совсем. Нога выглядит неважно, опухла и вся красная, поэтому штаны не одеваю, просто ложусь на подушку.

— Тяжело там было? — Спрашивает Ли.

— Я расскажу, всё расскажу, даже больше, чем нужно. — Говорю грустно, принимая решение: — Вам может не понравится то, что вы услышите, но я ДОЛЖЕН.

— Это не обязательно. — Говорит Эли: — Если тебе не хочется — это неважно, что там было в прошлом, главное, что есть сейчас и что мы уже знаем, на остальное плевать.

— Как вы эльфа смогли прихватить? — Перевожу я тему, пока не пришло время.

— Так ведь личное распоряжение короля, героя Крепости и Королевства нужно спасть, так сказал он. — Пожимает плечами Ли: — Король обещал, что, если через неделю не будет результата, значит пришлёт магов из столицы, а если надо — копать будут до центра планеты.

Смеюсь, представив этот бред, да так, что нога начинает болеть сильнее.

Они то ли не замечают, то ли не хотят замечать. Плевать, всё равно скажу, мне надоело таиться. В палатку входит эльф в длинном белом одеянии целителя Леса, с длинными распущенными волосами. Совсем молодой, глаза жёлтые, у таких отбоя нет в женщинах. Он подходит, кивком меня приветствует, и все отходят от кровати.

— Здравствуйте. — Говорит мелодичным голосом: — Меня зовут Нитаэль, я целитель.

— Привет, Нитаэль. — Говорю я, переходя сразу на «ты»: — Можешь обращаться на ты, не такая я старая ещё.

— Нет, я же знаю о вас — герой двух войн и королевства, велика воительница, прославленный стрелок. И недавно вернулись из таинственных подземелий под болотами, я читал, о вас даже в книгах есть, в эльфийском лесу. — Говорит он.

А у меня оказывается есть уже и поклонники, ну надо же. Даже приятно, но на самом деле для меня сейчас всё это ничего не значит. Ребёнок, сказать правду своим друзьям, боль в ноге — вот что важно.

— Давай потом займёмся моей биографией. — Прошу его как можно вежливей. — Сейчас есть дела поважнее.

Он начинает осмотр, глаза ушастого светятся зеленым светом. Сначала чуть-чуть, потом всё больше, и наконец он проводит руками в районе живота. Потом спускается к ноге, что-то делает — боль уходит, даже, кажется, отёк чуть спадает.

— Вы беременны! — Восклицает он. — И это не полукровка!

— Правда?! — Наигранно удивляюсь я.

— Да! — Совершенно серьезно отвечает эльф. — Вам нужно в Лес!

— Э-э-э нет, друг, мне нужно в замок, домой, а не в этот твой Лес. — Говорю ему. — А ты пожалуйста скажи, что с ребёнком и ногой?

— У вас сильное истощение, никаких нагрузок и покой. — Говорит он: — Состояние плода в относительной норме, но нестабильное, опять же — нужен покой. Ногу тоже придётся заживлять долго, нагноение, думаю не меньше недели.

— Он выживет? — Спрашиваю целителя.

— Всё будет хорошо, не волнуйтесь. — Проводит рукой надо мной, и становится чуть легче, начинает клонить в сон: — Я должен сейчас передать весть своему командиру, вас нужно срочно забрать…

Притягиваю меч телекинезом, и приставляю к горлу целителя.

— Даже не думай, если почувствую магию — я тебя прямо тут прикончу, всё понял? — Рычу на него: — Ни в какой ваш сраный Лес я не собираюсь, меня оттуда продали в рабство, а теперь мне нужно вернуться, ты рехнулся?!

— Я не знал… — Начинает он. — Но ведь ребёнок, чистокровный эльф, нужно…

— Плевать что там нужно по этим ВАШИМ традициям, он останется со мной, в королевстве. — Отрезаю я.

— Я не могу… — Говорит эльф.

— Целитель, прошу заметить — Славиэль командир стрелков, и две недели назад был сделан запрос в эльфийское посольство на уточнение некоторых данных по ней, и мы уточнили. — Говорит граф: — Её статус офицера подтверждён, а королём подписан указ на назначение звания лейтенанта разведки.

— Это невозможно, и не имеет значения! — Находит в себе силы эльф возразить.

— Поэтому попрошу вас, не угрожать моей подчинённой, и служащей королевской армии. — Продолжает граф, игнорируя его. — Иначе мне придётся вас арестовать, тем более что ребёнок лейтенанта в любом случае будет иметь гражданство Королевства, а значит…

А я только сейчас замечаю — все обнажили оружие. Даже маленькая дроу держит свой клинок направленным на эльфа. Хорошо, когда у тебя есть такие разумные — думаю я. Только что будет, когда они узнают? Если отрекутся от меня — уйдем значит с Шарайс куда ни будь, поселимся в глуши, справимся как-то. Не хочется верить в такой расклад, но всё может быть, надеюсь, что я ошибаюсь.

— Вы не понимаете! — Вскрикивает он: — Я не могу не доложить!

— Хочешь стать тем-кто-даёт-имя? — Спрашиваю его на эльфийском.

Он замолкает, и смотрит на меня расширившимися глазами. Даже забывает, что к его горлу приставлен меч — наклоняется, режется и по шее начинает течь кровь.

Конечно, ведь «тот-кто-даёт-имя» — это даже не перевести на человеческий или другой известный мне язык. Считай, вторая мама или папа для ребёнка. А ещё — увеличение магической силы, особенно если ребёнок маг, и сила того, кому будут давать имя, не важна. Тут есть о чём задуматься. Ритуал достаточно простой, и имя всё равно называют родители, но это связывает родственными связями всех — ребенка, родителей, дающего имя. Только проводить его обычно дают целителям в возрасте от четырёхсот лет, а этому не больше двадцати. Мой, точнее дающий-имя Славиэль, давно уже мёртв, хороший был разумный, судя по воспоминаниям девушки.

— Что ты молчишь, отвечай. — Поторапливаю его, убирая меч, а то ведь сейчас себе горло перережет.

— Я, это честь для меня… — Шепчет эльф.

— Тогда придумай что ни будь, тем более вы же формально подчиняетесь главе гарнизона крепости, вот граф и выпишет тебе назначение куда-нибудь, а ты поедешь с нами — в замок, где я буду рожать. — Поясняю ему.

— Я могу сказать наставнику что у вас полукровка, и мне бы хотелось проследить за развитием ребёнка в утробе… — Начинает задумчиво он.

— Да-да, сам придумай что-нибудь, только сейчас сделай что нужно. — Говорю ему недовольно.

— Конечно! — Восклицает он, подскакивает, и принимается магичить.

— Шарайс, достань из сумки пару свёртков, они на самом дне. — Говорю девочке, убирающей в ножны свой длинный кинжал.

Она роется какое-то время, потом протягивает мне свёртки тёмной бумаги. Я показываю головой на Графа, и он принимает их непонимающе. Развёртывает, смотрит, принюхивается, морщится. Из одного свёртка падает бумажка. Вижу, что сухая и надписи на общем сохранились отлично, что меня несказанно радует.

— Грибы? — Удивлённо говорит он.

— Мицелий? — Отвлекается от меня эльф.

— В подземье нет чумы. — Говорю я, чувствуя, как всё сильнее хочется спать после процедур целителя: — Они делают из этих грибов зелье, рецепт на бумажке у вас под ногами, отнесите всё магам, один свёрток отдайте эльфам, пусть проращивают и сделают плантацию.

— Это поможет? — Не верит Нитаэль.

— Полный иммунитет, навсегда, без каких-либо «но» и побочных эффектов, а главное — никаких жертвоприношений. — Отвечаю им, зевая. — Проверено на людях, дроу, гномах, думаю и с эльфами проблем не будет.

— Леди, это невероятно, я прошу простить меня — но отправлюсь прямо сейчас в столицу, а второй пакет отправлю с магами в крепость. — Слышу, проваливаясь в сон.

Повозка покачивается, когда я просыпаюсь. Прошло уже четыре дня, как мы в пути, и сейчас должны как раз выезжать из чумного баронства. Мне разрешают вставать только когда мы делаем остановки на ночь, и я сижу с друзьями у костра, перед тем как пойти снова спать. Пока не решился ничего им рассказать, но этой ночью сделаю это. Хватит тайн, они рискую жизнью за меня, даже не зная кто я такой.

— Будешь выходить? — Как обычно, спрашивает эльф-целитель.

Он теперь постоянно рядом, даже в крепость отказался возвращаться, послал сигнал через амулет и получил разрешение от наставника. Он до сих пор не верит, что будет тем-кто-даёт-имя.

— Да, помоги встать. — Говорю я, когда повозка останавливается.

Он не даёт мне самому подняться, поднимает осторожно и бережно, выносит из-под тента. Внизу уже стоит некромант, и так же бережно принимает. Мне даже неудобно перед ними. Голова, конечно, кружится, но я могу вставать и кое-как передвигаться. А они все взяли моду кормить меня с рук и ложечки, чередуя такие «вахты». Больше всех таких нарядов, конечно, набрала себе Шарайс и Ли, но и некромант с Эли не отстают. Только эльф обижается, но на общем собрании все его успокоили — он и так делает самую важную работу, целительскую. Встаю на ногу — уже не больно, но хромаю по привычке. Сажусь на старое бревно у костра, вдыхаю холодный воздух.

«Зима вот-вот придёт в королевство, а Шарайс никогда не видела снег, ей точно будет интересно». — Думаю я, смотря на небо.

Мы сидим, в этот раз я ем сам. Для меня каждый вечер готовит каши Кренон, оказалось, что он неплохой повар. Вот тебе и принц, попробуй в моём мире заставить какого-нибудь сына депутата приготовить — думаю из этого ничего не получится. Хотя, люди и разумные разные бывает, может и там такие есть?

— Нитаэль, можешь подождать меня в повозке? — Говорю эльфу. — Не обижайся, мне надо поговорить с друзьями.

Эльф кивает, и уходит. Остаёмся только — я, Шарайс, Ли, Эли и некромант. Девочка крепко сжимает мою руку, полуэльфийка приобнимает с другой стороны. А молодые влюблённые сидят напротив и внимательно смотрят.

— Сейчас, ты уверена? — Спрашивает Эли.

— УВЕРЕН. — Отвечаю им, всех оглядывая.

Задираю голову к небу, смотрю на звёзды — такие незнакомые и одновременно знакомые Славиэль созвездия. Закрываю глаза, и начинаю свой рассказ:

— Я родился в…

Говорю про самое рождение, школу, университет. Как получил первую работу ещё на третьем курсе и чуть не вылетел с учёбы. Про первую любовь, про знакомство с лучшим другом Серёгой. Потом про нашу поездку и аварию. Больную девочку, суд, своё отношение к произошедшему на тот момент. Как меня похитил учёный, и отправил сюда.

Рассказываю про смерть своей команды. Как разделали на органы Элинеля, как насиловали эльфийку и меня. Как я или Элисаль, а может быть мы вместе, убивали Азалинэ что бы прекратить её мучения. Мне сейчас кажется — это был момент, когда мы были с девушкой в одном теле, и только благодаря мне она приняла такое решение. Сама бы она не решилась на это, для эльфа жизнь — это нечто большее чем для других разумных.

Кажется у меня даже текут слёзы по глазам, так ярко я всё это вспоминаю. Ли обнимает меня сильнее, приободряя, Шарайс крепче держит за руку. Эли с некромантом встают, подходят ближе. Садятся на корточки, смотрят в глаза, и тоже берут меня за руки.

Я продолжаю рассказ, про то, что они знают я всё равно говорю. Потом перехожу к подземельям дроу, и выкладываю всё — включая про ночь с дроу, а главное — как чуть не вырезал весь город. И про глаза в подвале, мёртвую девушку. Шмыгаю носом, не переставая плакать. Как же сложно быть таким. Такой. Смотрю в небо, и стараюсь не смотреть в глаза друзьям. Опять закрываю глаза.

Заканчиваю свой рассказ на этом моменте. Я сижу со своими друзьями и жду их реакции. Мне мучительно больно и одновременно легко — я наконец выговорился. Исповедался. И сейчас жду решения, которое повлияет на всю мою жизнь.

— Прости, я не знала как тебе тяжело… — Говорит Ли, сильнее меня обнимая.

— Прости… — Говорит Эли.

— Прости… — Слышу некроманта.

Они сильнее сжимают мои руки, приподнимаются и обнимают меня. Шарайс тоже подтягивается, и кладёт свою голову на моё плечо. А мне хорошо, и спокойно. Впервые за всё время.

— Спасибо. — Говорю им тихо, стараясь не хныкать: — Но почему…

— Как к тебе лучше обращаться? — Серьёзно спрашивает Эли.

— Как тебе удобней, мне всё равно как ко мне обращается моя семья. — Отвечаю ей.

Она вытирает слёзы у меня со щеки большим пальцем, грустно улыбается, и говорит:

— Мы догадывались, уже давно, о чём-то подобном, ты проговаривалась уже не раз.

— Я эту книгу несколько раз прочитал, ту, что давал тебе, из Халифата, это только копия того, что есть в столице. — Пожимает плечами Кренон: — Эли сказала на какой странице ты остановился примерно, а я помню, что там упоминалось всего два заклинания, и одно из них — для ускорения роста грибов в подземельях, а второе, ну ты и сама знаешь. А что бы ты восхваляла грибы, я не помню, зато мы все помним, как ты иногда говорила о себе в мужском роде.

— Вы не обязаны… — Начинаю я.

— Не говори глупости! — Восклицает Ли, и строго спрашивает: — Или это была, или был, не ты, когда спасала меня в замке?!

— Я…

— А там, на границе леса, ты спасала меня и двух других разумных?! — Это уже Эли.

— Я…

— А в чумном баронстве, вытаскивал нас из клетки кто? — Некромант смотрит мне в глаза.

— Я…

— А на стене, готова была умереть, но спасти меня, ты? — Опять Ли.

— Я…

— Тогда какая разница? — Озвучивает за всех Элисаль.

— Я не знаю. — Отвечаю им и опускаю голову.

Они помогают мне встать, и все вместе ещё раз крепко обнимают меня.

— Просто живи, будь с нами, иди с нами… — Говорит эльфийка тихо.

— Только графу не говорите… — Шепчу я.

Все начинают посмеиваться. Кто-то толкает меня в затылок, и я оборачиваюсь, вижу Пирожка, подошедшего и недовольно фыркающего. Про него все забыли, а он тоже хочет обниматься, умное и наглое животное.

Меня снова поднимают в повозку, а я не могу поверить в то, что произошло. Они приняли меня, таким какой я есть, без всяких «но» и «если». На сердце было спокойно и тепло. Я укладываюсь под одеяло, а рядом ложится Шарайс, привычно меня обнимает. Эльф ложится где-то впереди, фургон длинный.

— Мам… — Спрашивает девочка.

Чувствую, как она напряглась, ведь так ко мне обращается впервые. Обычно это либо «ты», «а там», или «а вот я хочу спросить» и никогда по имени. Для неё это очень важно, ведь как я понял — мать никогда не была ей настоящей матерью, почти всю жизнь обращалась по-свински, следуя каким-то неведомым правилам. И вот она решилась, назвала меня так. Я пытаюсь понять, что чувствую, разобраться в себе. Потом улыбаюсь, прижимаю её крепче, целую в макушку, говорю:

— Я люблю тебя, дочь.