Чужой наследник 4

Глава 18 Лавка древностей

К «лавке времен старой Империи» мы приперлись всем кагалом. Оставлять кого-то на разделку туш я счел нецелесообразным.

Небольшое одноэтажное строение. Стены сложены из аккуратно обтёсанных камней, видных в трещинах, образовавшихся от обвалившейся серой штукатурки. На окнах тяжелые металлические ставни, покрытые облезшей уже зеленой краской. Строгая дверь из красного дерева. Медная, до блеска начищенная ручка в виде морды льва, держащего в зубах рыбу. Дверной молоток скромно пристроился на подставке. Меня аж на секунду ностальгия одолела. Сколько я таких лавок в прошлой жизни посетил?

Я подошел к двери и, взяв дверной молоток, довольно бесцеремонно постучал. Дверь приглашающе приоткрылась, скрипнув петлями.

— Ты что творишь, Олег! Я сначала должна на ловушки поверить! — В голосе Василисы появилось что-то отдаленно похожее на эмоции.

— Нет здесь никаких ловушек. Выдохлись давно. — Я покосился на вывеску, гласившую: «Нужные вещи».

Подспудно я знал, что за странное заведение всплыло из хтонических глубин Хмари. Отряхнулось от оставленной приливом ядовитой пены и принялось ждать. Ждать нас? Наверное так.

Уверен. Даже если бы охотники продали информацию о ней, лавку никто, кроме нас, не нашел бы.

Может развернуться и уйти? Заманчиво. Был бы один, так бы и сделал. Не люблю, когда меня водят на веревочке, как телка. Не заходить? Остаться снаружи? Тоже не дело. Раз уж так настойчиво приглашают, пойду, посмотрю, за что мы в окрестностях гору псевдоплоти искромсали.

Я зажег встроенный в костюм фонарь. Толкнув дверь, прошел внутрь лавки, под возмущенный вопль Василисы.

То же самое помещение. Стены цвета яичного желтка, коробки, ящики, свертки. Ковер винного оттенка. Задняя стена занавешена портьерой. Лампы на стенах заправлены маслом. Кажется, вот сейчас откинется портьера, вспыхнут лампы. На сцене появится рассказчик, который донесет до внимательной публики основной сюжет.

По помещению заметались лучи фонарей моих товарищей.

Первой заскочила шипящая, как рассерженная кошка, Василиса, излучая зеленовато-розовую ауру из глаз. Она буквально просканировала помещение, после чего махнула рукой остальным.

— На первый взгляд ловушек действительно нет. Нужна более детальная проверка, но заходить можно.

После нее вошли Матвей и Солнцев. Протиснулся Ломов в силовом доспехе. Последним, перегородив доспехом дверь, вылез из своей стальной скорлупы Николя. Ломов тоже выполз из доспеха и даже заглушил двигатель.

Василиса прошла вдоль стен, а за ней шествовал Солнцев, зажигая лампы. Все помещение заполнилось уютным желтым светом.

Поскольку никто не спешил выскакивать из-за портьеры с дурацким восклицанием: «А вот и я!» и со связкой разноцветных воздушных шариков, я подошел к ней и отдернул от стены.

Дверь. Ну кто бы мог подумать. Прямо такая официальная, я бы сказал. Выглядит надежно, солидно, и в то же время не запрещающе. Только таблички «Всегда открыта для вас» не хватает.

— Чего на стену пялишься, Олег. Ты вообще как-то странно себя вести начал, когда мы сюда зашли.

— Ты по-прежнему сканируешь, Лед? — Спросил Василису, чисто по инерции. И так видел, что да.

— Да. Уже почти закончила.

— И здесь, значит, просто стена? Ничего своим турмалиновым сканером ты не видишь?

— Ну да. Я могу «поглубже» заглянуть, но силу такие грани тянут…

— Нет, не стоит. Осмотрите ящики, уверен, найдете что-то нужное для себя.

Дождавшись, чтобы она отошла от меня, нажал на ручку двери — все тот же дурацкий лев с рыбой. Дверь просто открылась. Никаких тебе порталов или там ловушек каких. Комната за дверью погружена в полутьму. В ней пляшут тени и отсветы от ярко горящих в камине дров.

Последнее, что я услышал, прикрывая за собой дверь, — фразу Ломова: «А вы заметили, господа, ставни снаружи — имитация? Окон-то нет».

Осторожно ступая по скрипучему полу, подхожу к камину, возле которого стоят два кресла. Одно занято хозяином лавки. Второе — явно для меня. Из какого-то детского чувства противоречия облокотился на спинку сзади, глядя на Стивена.

Он смотрел в камин, на пляшущие по поленьям языки огня. Лицо в отблесках пламени выглядит жутковато. Передо мной сидит не добрый гостеприимный старичок, у которого я подрезал уникальный учебник и набор серебряных цацек. Сейчас лик Стивена выглядит демонически. В глазах горит собственный огонь, а не отражение пламени камина. Он молчал, словно глубоко ушел в свои мысли. Я тоже не проявлял инициативы. В конце концов, это он меня позвал.

— Завораживает, не правда ли? — Он слегка поворачивает голову в мою сторону, как бы обозначая, что заметил мое присутствие.

— Огонь? К старости я тоже любил посиживать у камина. Греть кости, смотреть в пламя. Думать о бренности бытия. Кряхтеть, пердеть. Понимаешь, желудок начал подводить к ста пятидесяти…

— Мои кости этим огнем не согреть. Сними ее.

— Что? — прикидываюсь дурачком. — Кого ее? Куда ее?

— Сними маску Мома. Я пригласил только тебя. Его не звали. Нечего Насмешнику слышать наш разговор.

Немного поколебавшись, памятуя о чужом монастыре и своем уставе, снял маску. Она отклеивалась от лица медленно, словно с неохотой. Когда изменчивые черты костяного лика застыли, убрал его в кофр. Без нее, как бы глупо это ни звучало, я почувствовал себя голым. Мом, значит. Почти мим. Имя моего демона может пригодиться.

— Ты, помнится, говорил заходить, когда мне что-то остро понадобится. Мне от тебя ничего не нужно! — сразу обозначил я позицию.

— Хорошо. Я позвал, и ты пришел. Но это наша первая встреча. Та, в столице еще не состоялась. Для меня. Так что считай — мы говорим с тобой в первый раз. Мне выпал удачный шанс поговорить с моим крестником, и я им воспользовался.

— Все это очень блаародна, но как у вас тут насчет баб? В смысле, кто ты такой, Стивен? Прошу, говори без долгих предисловий и невнятных намеков. Меня там ждут.

— Подождут. Кто я? — Он откинулся в кресле, чтобы смотреть мне прямо в лицо. — Совсем без предисловий не получится. Но я постараюсь быть кратким, чтобы ты не заскучал, Ивашка Шереметьев, так тебя, кажется, называл твой господин? Или предпочитаешь обращение Арлекин?

— Был впечатлен твоей информированностью, еще в прошлый раз. Арлекин подойдет. Шереметьевых больше нет.

— Ну почему же. Ты последний. Итак, Арлекин, кто такой Стивен? Я вершитель.

— Прости, с маленькой буквы или с большой?

— Не перебивай меня. Ты сам воруешь свое время. Вершитель, всего лишь следующий, хм, ранг мага после абсолюта.

— Всего лишь!!! Прости, Стивен. Умолкаю.

— Да. Предваряя твой вопрос, вершители возносятся раз в два-три столетия, и я знаю всего десятерых, кроме меня. Не факт, что это все, некоторые из нас довольно… необщительны. Вершитель уже не человек, в полном смысле этого слова. А абсолют — личинка вершителя. Тварный мир не терпит нас. Поэтому мы не имеем постоянного воплощения на вашем пласте реальности. И не можем появляться там просто так. Сила и Судьба стоят над вершителями и жестоко карают нарушителей.

— Не могу не спросить. Ты рискуешь неудовольствием высших сил, ради встречи со мной? Как-то это…

— Я ничем не рискую. Ты сейчас не в Ожерелье. Я же сказал, появился шанс зазвать тебя ко мне, и я им воспользовался. Не надо спрашивать, чем же так хорош ранг вершителя. Для тебя — ничем. Наши пути скрыты во мраке, по ту сторону яви. Стоп. Не спрашивай, — я было дернулся опять его перебить, но не стал. — Объяснять тебе, как «на самом деле» устроен мир, не входит в мои планы. Да и не знаю я, как на самом деле. — Он усмехнулся. — Есть ли ранг за вершителем? Точно есть. Но как перейти на этот ранг сказать не могу. Или не хочу, думай как знаешь. На этом закончим с представлением и образовательной частью.

— Волнительно, Стивен. Я самонадеянно думал, что знаю про магию все. Жаль, что ты не справочное бюро.

Он слабо улыбнулся, как будто забыл, как это делается. Уголки рта дергались в разные стороны.

СТИВЕН: Кто я? Совсем без предисловий не получится.

— Ты будешь неплохой заменой Мому, если кто-нибудь из наших его когда-нибудь уничтожит. Или, если он пойдет дальше. Если выживешь. Теперь, когда я удовлетворил твое любопытство, перейду к тому, зачем я тебя звал. Я вижу, что ты считаешь себя пешкой в чужой игре, и это тебя сильно напрягает. Чтобы ты не наделал глупостей из-за параноидальных мыслей, я и вырвал у судьбы возможность этой встречи. Да. Это я сделал так, чтобы ты попал в это время и в это место. Я сделал на тебя ставку. Ты мой чемпион. На тебя имел виды Мом, не зря же тебе достался один из его демонических ликов. Но я успел раньше. Я выставил тебя на доску. И периодически, по мелочи, помогаю тебе. Но я не указываю тебе, как ходить. Использую — да. Но не втемную. Решение бороться с Хмарью — твое собственное. Все, что я могу — немного помочь тебе. И прикрыть от остальных вершителей. На самом деле каждый из нас ведет свою игру. У каждого есть чемпион. Но все мы вершители — часть этого мира. Неотъемлемая часть его магии. Если мир падет, падем и мы. Возможно, кто-то из нас этого и добивается. Их пути мне не видны.

— А Хмарь? Тоже ваших рук дело? Что это вообще такое?

— Хмарь — это сущность рангом выше вершителя. Назови ее бог. На самом деле мы сами слабо понимаем ее. Она не отсюда. Это часть чужого, непонятного нам мира, со своими правилами и законами. Она давно хотела просочиться к нам. Но использовала обходные тропы. Тыкалась вслепую. Вы открыли ей путь, использовав ритуал забвения на ее адепте — Андрее Крафте. Указали прямую дорогу, включив путеводный маяк. Теперь она пожирает наш мир, используя его как топливо для своих… замыслов. Мы едва можем ее сдерживать здесь, в нави. На большее наших сил не хватает. Мы подбрасываем вам оружие для борьбы с Хмарью в яви. Устройство, которое вы называете УТР, появилось не случайно. Но для того, чтобы победить, вы, люди, должны закрыть ей проходы на ваш пласт существования. Дальше дело за вершителями. Большего тебе знать не нужно.

— Что-то у меня еще больше вопросов появилось!

— Но я, как ты правильно заметил, не справочное бюро.

— Но почему я? Какого зерга?

— А кто еще? Абсолют, ставший косвенной причиной вторжения. Любимец Судьбы. Нити твоей жизни прочны и не спутаны. Ты практически идеальный вариант. А еще, потому что я так решил.

— А мои люди? Тоже часть этой истории?

— Они часть твоей истории. Мне до них дела нет. И твое волнение за них мне непонятно. Я думал, ты циничнее. Они твои инструменты. Девчонка, например, отмечена печатью смерти. Постарайся выжать из нее максимум, пока она не стала бесполезной.

— Поня-ааа-тно. Инструкции по закрытию «проходов», с приложением чертежей и комментариев, я так понял, не будет?

— У вас уже есть все, что нужно. Теперь уходи. Я чувствую, что мой долг перед Судьбой начал расти. Наше время кончилось.

— Не-не-не погоди-ка! Еще пара вопрос…

За моей спиной захлопнулась дверь, а я внезапно понял, что говорю, обращаясь к Матвею. Я находился в комнате с коробками, посреди моей команды. Все выглядели, мягко говоря, возбужденными. Не стоит и говорить, что дверь в стене исчезла.

— Вот сука какая! Козел вершительный! Отрыжка Силы! — вырвалось у меня.

— Олег, ты где был?

— Ты в курсе, что мы в какой-то странной экстрамерности и даже Матвей не может ничего понять? — Это Василиса.

— Ты где был? — Ломов.

— Так! Ша, банда! Где был, там меня нет. Что у вас здесь творится?

— Ты исчез, входная дверь захлопнулась. Мы в какой-то коробке, выхода отсюда нет, способности аметистов не работают! Вот что творится. — Все еще экспрессивно ответил Юра.

— Я не исчез, а ненадолго отлучился. По поводу двери, думаю, она скоро откроется. Вы хоть что-то здесь нашли? Или только тупо паниковали все время?

— Ну ты… кадр. — Видимо, Юрий хотел сказать что-то другое.

— Господа. Ко мне вернулось чувство якорей. — Негромко, но так, что все повернулись к нему, заявил Матвей. Чем бы ни была эта аномалия, она закончилась.

— Я нашла вот это. Жаль, что не учебник, но все равно раритет! — Василиса прижимала к груди потрепанный томик с зеленой обложкой. — Там еще какие-то железки были, но я не смотрела, мне неинтересно.

— Где железки? Какие железки?

Солнцев устремился к коробкам, и остальные, словно у них отключилось чувство самосохранения, бросились за ним, разбирать коробки и вскрывать сундуки. Не поддались общей искательской лихорадке только мы с Василисой. Остальные, как одержимые, копались в хламе, выставленном в торговом помещении «Нужных вещей».

— Вот же! Все в труху. О! А это что?

Большинство «товаров» рассыпались в прах под руками моих бойцов. Однако, спустя минуту, каждый стал счастливым обладателем одного предмета.

Ломов, улыбаясь до ушей, сжимал в руке сплющенную рельсу, назвать это мечом у меня язык не поворачивался.

— Тиллиум! — Сказал он. — Охренеть. Не отдам!

— Думаю, каждый нашел то, что нужно именно ему. — Проговорил я. — Так что, никакого дележа трофеев не будет. Кто нашел вещь тот и владеет. И больше мы здесь ничего не найдем.

Матвей задумчиво вертел в руках какую-то конструкцию из дымчатого хрусталя. Солнцев разглядывал артефакт, который выглядел, как латунная перчатка. Николя вытащил из кучи хлама тряпичную куклу медведя с присоской. И выглядел он ничуть не менее счастливым, чем все остальные.

— Нам пора. Хозяева этого места нам не рады, уверен. — Я вышел за дверь, с трудом протиснувшись мимо доспеха Николя, стоявшего задницей к проходу.

Через минуту доспех затарахтел двиглом, ожил и отошел в сторону. Остальные тоже повалили на улицу.

Ко мне подошла Василиса.

— Ты был прав. Там ничего не осталось. Откуда тебе столько известно? И где ты все-таки был? И чего ты так пялишься, будто впервые меня видишь? Олег? — она пощелкала пальцами у моего носа.

— Извини. — Отмер я. На самом деле я пытался увидеть на ней «печать смерти». Никаких изменений в ауре не было. Может, не для моих глаз эта метка. А может, и нет никакой печати. — Все вопросы на базе. Причем ответов я не обещаю. А пока соберись, Лед. Мы в желтой зоне.

— Мы еще вернемся к этому разговору.

— На базе.

«Все собрались! Построение — пентаграмма. Двигаемся внимательно. Контролируем свои сектора. Идем к трофеям» — приказал я «шепотом».

Мы отошли метров на двести, как я услышал усиленное динамиками:

— Что за херня! — от Оленина.

Поворачиваясь, я знал, что увижу. Лавка, окутавшись туманом, стремительно растворялась. Теряла очертания. Таяла.

Когда туман рассеялся, нашему взору предстали три сосны или что это там было. И замечательное ничего. Лавка исчезла.

— Конечно. — Сказал Ломов, который уже видел похожую картинку. — Дождалась кого надо, и все. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

— А кого надо? — спросил Солнцев?

— Кого надо, того и дождалась. — Не очень внятно ответил Ломов.

— Идем, отряд. Нам еще трофеи потрошить! — Поставил я точку в неуместной дискуссии.

Дальше мы упахались на вскрытии монстрятины. Солнце уже клонилось к закату, когда мы набили все емкости, использовали весь потенциал доспехов Ломова и Николя, превратив их в подобие ходячей барахолки. Отряд резко потерял боеспособность. Но это было уже не важно.

Матвей открыл портал к грузовику. Еще какое-то время заняла перегрузка ценностей.

Наконец, светя фарами нашего транспорта, мы двинулись к манору.

Всю дорогу я думал над недавней встречей. Несмотря на то, что существо, называвшееся вершителем, заявило: мол не использует меня втемную, я ему ни на грош не верил. Но хотя бы какое-то объяснение странностям, происходящим со мной, получил. Внезапно я действительно почувствовал себя… наверное, спокойнее. Впервые за долгое время.

Хотя есть повод для беспокойства, есть! Есть вопрос с другими «чемпионами». Минимум десятью фигурами, на которые сделали ставку господа вершители.

Кто вы, мастера жанра?