Чужие миры

Глава десятая

Видгар всю ночь проворочался без сна. Под утро заявился Тиэл и язвительно сообщил, что его тварь мертва, а Шериан все еще находится в городе и явно раздумывает, как бы половчее избавить князя от навязчивого странника. Вследствие чего он, Тиэл, забирает своих оставшихся воинов и уходит.

Проводив испарившуюся тень ненавидящим взглядом, маг с паршивым настроением вышел на лестницу к восторженному народу, с молчаливого согласия стражников заполонившему княжеский двор. Испытывая смутное желание послать их всех к чертям, расплылся в широкой, но кривой улыбке и чуть не полетел со ступеней носом в землю. Проходя мимо, дружинник нарочно толкнул в спину.

– Чего встал здесь, словно князь? – процедил он сквозь зубы. – Я тебе не Родомир, так вдарю, что костей не соберешь, будь ты хоть разлюбимцем всего народа. Хочешь языком помолоть – выйди за ворота. Услышу худое слово о Родомире, прибью, понял?!

– Да ты что?! – изумился Видгар. – Я же наоборот, за князя…

– Вижу я, за кого ты, – оборвал его дружинник, – харя поганая…

– Святобор! – раздался недовольный голос князя, только что прочитавшего доклад Регвоя о ночном разбое. Но верный воевода не оглядываясь, шагнул с крыльца, плюнул под ноги колдуну и скрылся в толпе.

Родомир остановился рядом с Видгаром, собрал оставшиеся на его долю приветственные выкрики и холодно сказал, глядя в сторону:

– Не сердись на моего воеводу. Он человек резкий, прямой.

– Ну что ты, князь, – ответил Видгар. – Я все понимаю. Надеюсь, что не слишком долго пользуюсь твоим гостеприимством?

– Конечно же нет, – все также вежливо произнес Родомир, наслышанный о его обещаниях людям остановить ночных убийц. – Ты волен оставаться здесь столько, сколько пожелаешь.

Угрызения совести, и так подавляющие его уже не первые сутки, стали еще сильнее. Родомиру постепенно начинало казаться, что он так и не сможет предпринять хоть что-то дельное для восстановления спокойного течения жизни во Власке. А ведь он был князем. Люди смотрели на него и решений в первую очередь ждали тоже именно от него. Но он только бессильно молчал.

– Благодарю. – Магу вдруг нестерпимо захотелось убраться отсюда.

Чувство, что из толпы на него уставился Тиэл, обдало Видгара леденящим страхом. Подрагивающие пальцы вцепились в посох, как будто его сила могла защитить от изощренной жестокости теней.

С трудом поклонившись Родомиру, Видгар сполз со ступеней и пошел к толпе, проклиная себя за нервозность.

– Не уделишь мне немного своего драгоценного времени, странник? – окликнул его обманчиво мягкий голос.

Обернувшись, Видгар мрачно смерил взглядом молодого смертельно-бледного воина и едва не побледнел сам. Наемник чем-то неуловимо походил на Тиэла, когда тот точно также принял человеческий образ в их позапрошлую встречу.

– Чего тебе, сын мой? – с притворным радушием спросил маг.

"Чтоб ты провалился!" – мелькнуло в его глазах.

Тот не торопился с ответом, внимательно разглядывая витой посох. Видгар уже было вздохнул с облегчением, когда воин неожиданно поднял голову и одарил его пристальным взглядом бирюзовых глаз. В глубине этого бездонного океана горело пламя могучей чужой Силы, к сожалению, очень хорошо известной магу.

Видгар невольно вздрогнул – он только что ясно видел черные глаза наемника, одного из многих, привлеченных богатством Власка, а теперь это были глаза Тиэла.

– Тень, – едва шевельнул он прыгающими губами и ухватился за посох, молниеносно сбрасывая с него покров.

Шериан впился в открывшийся жезл жадным взглядом. Тот оказался средненьким, этакой смесью врожденной силы хозяина с Силой водных. Сам же Видгар был ни кем иным, как недоучкой стихийных, посланным сюда с одной целью – подготовить Роун для пришествия Верховного Свиона.

– Убью, – пробормотал маг, стискивая недавно обретенный жезл. Страх придал ему смелости, а незримое присутствие главы стихийных – уверенности в собственном могуществе. – Ты меня не знаешь. Да я тебя… – и застыл, парализованный потемневшим взглядом воина.

Его защита, поставленная с подачи самого Свиона, начала медленно прогибаться. Маг застонал от боли, чувствуя, как сила теней вгрызается в его тело и жадно пьет страх Видгар сдавленно захрипел, ослабевшие пальцы едва не выпустили драгоценный жезл, оказавшийся внезапно совершенно бесполезным, как вдруг давление прекратилось и наемник сделал шаг назад.

– Благодарю, – в его голосе зазвучал обжигающий лед, равнодушные глаза стали еще темнее. – Я узнал все, что хотел. Теперь покинь Власк и передай Свиону, что мы скоро встретимся.

– Кто ты? – задушено спросил Видгар.

– Шериан, – просто ответил воин и отступил. Тела людей сомкнулись перед ним, как тяжелые волны.

Видгар обомлел и попятился, споткнулся о ступени и с трудом вполз на лестницу, держась за резные столбы. Если Тиэл продемонстрировал Силу играючи, вовсе не желая убивать его, то Шериан дал себе волю, позволив темной сущности запустить когти прямо ему в душу. Он пил его жизнь по капле, наслаждаясь беспомощностью жертвы, как истинная тень.

Закрывшись в своих покоях, Видгар отчаянно воззвал к Тиэлу. Но как бы ему не хотелось орать в полный голос, пришлось обойтись мысленным криком. Тень появилась мгновенно, полупрозрачная в дневном свете. Глазищи злые с проблеском ненависти полоснули его стальным лезвием.

– Чего тебе? – недовольно спросил он, едва сдерживая себя. – Чего ради ты вытащил меня днем? Решил проверить мою выдержку?!

– Я видел Шериана, – торопливо пробормотал Видгар. – Только что.

– Неужели? – в голосе тени послышался ленивый интерес. – И что он хотел, что делал?

– Просто посмотрел мне в глаза – твоя манера – и приказал убираться. Не уйду сам – убьет.

– Ну и иди, – безразлично обронил он.

– Не забывайся, Тиэл! – неожиданно завопил маг. – Вас сюда вызвали…

– Пригласили, – с ледяной вежливостью поправили его.

Видгару пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Он понимал, что если сейчас же не успокоится, то ему в этом с удовольствием помогут.

Тиэл спокойно улыбался:

– Чего ты взбесился? Поберег бы себя. Не повезло, ничего уж тут не поделать. Ты не первый, кому Шериан преграждает путь и насколько я знаю, лучшее, что ты можешь сделать – это потихоньку убраться из Власка. Пока еще есть такая возможность. Я за ним давно наблюдаю, убьет, не сомневайся. Он таких, как ты, на дух не переносит, при каждом удобном случае избавляется.

– Помоги, – униженно заскулил Видгар. – Что хочешь, сделаю.

– Точнее, что можешь, – усмехнулся Тиэл, – а можешь ты, как я убедился, немногое. Да нам от тебя ничего и не надо. Заплатил, как обещал, сполна. На этом наши дорожки расходятся. Денег у тебя больше все равно не осталось… Ну не скули, как брошенная собака! Мне противно. Впрочем, так и быть, помогу. Поглядим, что получится. – Последние слова зловеще повисли в воздухе.

По дороге к знакомой корчме у Шериана не пропадало стойкое чувство, что его пристально изучают, причем по-хамски, особенно не таясь. Он резко повернулся на каблуках, ладонь легла на шероховатую поверхность длинной крестовины.

Перед ним слегка колыхалась тень, смотрела серьезно, оценивающе.

– Тиэл, – безнадежно вздохнул Шериан и убрал руку с оружия.

– Ну надо же, узнал, – притворно удивился тот. – Хотя виделись мы довольно давно да и то в полутемном мире сновидений. Неужели я ошибаюсь?

– Нет, – качнул головой наемник. – Просто я знал, что без меча ходит только одна тень – ты.

– Да, верно, – согласился Тиэл, – потому как свой меч я отдал тебе. Хотя твой способ определения не совсем верен. Смотри.

Он вытянул руку и в его ладонь медленно опустилось соткавшееся из воздуха черное лезвие. Миг оно держалось, а затем расплылось.

– Приобрел новый. А теперь слушай меня внимательно: оставь Видгара, пусть все идет своим чередом. Не вмешивайся хотя бы в это, сын.

– Не могу, – глаза Шериана вызывающе сверкнули. – Я не позволю магии стихийных овладеть еще одним миром. Вспомни, что стало с Виларианом. Он практически уничтожен, а тщеславие Свиона все никак не успокоится. Слишком поздно я попал в тот мир, но зато сюда успел вовремя, а потому своего не упущу. Я уважаю тебя, хотя знаю только по неясным сновидениям, мутным и редким. Даже голос твой не знал, только чувствовал слова, приказы. Ты многое для меня сделал, но в этом я не могу тебе уступить.

– К сожалению, ты все еще больше человек, – в твердом голосе зазвучала печаль, – и пока не переступишь через жалость к одним людям и неприязни к таким, как Видгар, не станешь одним из нас. Никак не можешь понять, что твой мир не Роун и даже не Фаревей, и что эти люди не нуждаются в помощи. Они выпутаются сами, без тебя, поверь.

– Я освобожу Власк от мага, – упрямо продолжил Шериан. – Прости.

– А ведь я могу забрать тебя отсюда против воли, – вдруг щелкнул пальцами Тиэл, – не дожидаясь, пока ты наконец соизволишь принять свою сущность такой, какая она есть. Хватит тебе скитаться по свету, находился.

– Я буду сопротивляться, – отшатнулся Шериан.

– Я пока сильней, сын, – жестко ответил Тиэл. – Мне это тоже будет не очень-то по душе, но что делать? Или ты остаешься здесь и не вмешиваешься, либо отправляешься со мной. Теперь это возможно.

Шериан в бессильной ярости сжал кулаки и взглянул в холодные глаза отца. Не так он представлял себе их встречу. Но на сожаления времени не было. Магия теней сломила его волю, с легкостью подчиняя себе, и потянула прочь из Роуна. Он пробовал упираться, но даже собрав силу воедино, смог позволить себе лишь слабый рывок. Никакие ухищрения не помогали и он быстро погружался в пространственный туман.

Прекратив тщетное сопротивление, Шериан опустошенно вздохнул. Его голос, полностью лишенный эмоций, тихо произнес:

– Хорошо, я не буду вмешиваться.

Через миг он вновь стоял на твердой земле и пронзительные темно-синие глаза рассматривали его утомленное лицо.

– Ну вот и договорились, – чуть напряженно произнес Тиэл. – Надеюсь, ты оправдаешь мое доверие?

– Постараюсь, – мрачно ответил Шериан. Он понимал, что лучше иметь возможность наблюдать, чем позволить полностью исключить себя из Роуна. Так он сможет незаметно повлиять на предрешенный ход событий или хотя бы предупредить князя. Главное – остаться. – Но предупреждаю сразу, могу и не выдержать.

– О, я тебя быстро приведу в чувство, – любезно заметил Тиэл, и его ледяные глаза заметно оттаяли. – Ты просто больше не лезь в драку с моими воинами и Видгару не попадайся на глаза. Я же не прошу тебя стать мирным отшельником, да делай ты что хочешь, только мне поперек дороги опять не вставай.

– А когда я так делал? – приподнял брови Шериан.

– Да уж было, не сомневайся, – криво усмехнулся Тиэл, – и не один раз. Вечно тебя бросает в крайности. Ну и для вящего спокойствия – чтобы ты особо не нервничал – скажу, что все прекрасно распутается и без тебя.

– Прекрасно для кого?

– Увидишь. – Тиэл потрепал расстроенного Шериана по плечу и тепло улыбнулся на прощание.

Тяжелые дни словно серый беспросветный ливень накрыли Власк. Мысли людей, замутненные дыханием магии, были темны, как ночи, отравленные присутствием неуловимых теней. Возобновились нападения драконов, против воли вытягиваемых из собственного мира. Их ярость уже не была поддельной, как и смерть, прячущаяся за широкими кожистыми крыльями.

Видгар, воспрянув духом, изгонял их у всех на виду в то время как князь почти не покидал своих покоев. И понемногу народ переставал ждать от него помощи, обращая благодарные взгляды на странника. Родомир же угасал, будто что-то вытягивало его жизненные силы, делая вялым и безразличным к судьбе Власка. Он окончательно опустил руки и перестал противиться бездне мрака, все сильнее затягивающей его на самое дно. Изредка еще случались просветления, но настолько краткие, что он их практически не замечал, и только сапфировые глаза, украдкой вспыхивающие в темном углу, видели крохотную трепещущую тварь, вьющуюся над его головой.

Дружина, вдруг оказавшаяся не у дел, слонялась мрачней некуда. Пару раз особо отчаявшиеся воины пытались зажать колдуна и втихомолку отправить в лучшие миры, но тот с завидным упорством ускользал из тщательно расставленных сетей. Потом вдруг пропал Шериан, следом – Звол и его приближенные. Советники, видно совершенно очумев, наперебой клялись в верности пришлому, народ ползал подле него чуть ли не на коленях. Фактически князем уже считали Видгара, а Родомиру тонко намекали, что пора бы уже и честь знать.

Но пока ни Регвою, ни остальным дружинникам воинская честь не позволяла предать князя, отвернуться от него подобно нескольким наемникам. Только их силами еще сдерживался натиск мага, но надолго ли? Трудно защищать того, кто этого не желает, а Родомир не желал, и во врагах оказался весь город.

Святобор пустил коня ступью и горько отворачивался от озлобленных людских глаз. Хотелось отрешиться от забот в океане физически ощущаемой ненависти, но сдерживало одно – образ Родомира, уже поддавшегося слабости.

Он очнулся, только почувствовав чье-то близкое присутствие. Опустив взгляд, заметил убогого старика, мирно идущего рядом, держась за его стремя.

– Ну здравствуй, воевода, – негромко поприветствовал он. – Чего хмурый? Никак, во Власке беда?

– Да ты, видно, нездешний, старик, – утомленно произнес Святобор. – У нас здесь такое творится, что самим бы разобраться, а не другим объяснять.

– Может и нездешний, – согласился тот. – Да только о ваших делах осведомлен получше некоторых.

Он помолчал, разглядывая город таким, каким он стал – темным, давящим, как когда-то во времена княжества Видгара. Прошлое вернулось, искалечив память людей, затмив разум магией, дарованной чужаками. Именно ощущение иной Силы и потянуло его сюда. Как оказалось, не напрасно.

Старик полез в широкий кошель, осторожно выудил хрупкую вещицу, хранимую долгие годы. Вязкая жидкость лениво колыхнулась внутри и вновь застыла.

– Возьми вот это, воевода. – Он протянул ему пузатый сосуд. – Как увидишь князя – открой, а там сам поймешь, что делать дальше. Глядишь, как-нибудь управитесь, а если нет – так я помогу… Еще разок.

Отцепившись от стремени, старик юркнул в проулок. Удивленный Святобор непонимающе поглядел ему вслед, покрутил в руках склянку с темной жидкостью и сунул ее в карман. Стегнув коня, направил его прямиком к княжеским постройкам, готовый скорее послушаться чужого совета, чем просто наблюдать за медленным угасанием Родомира.

Князь, бледный и беспомощный, сидел на том же месте, где его оставил воевода. Извель устроилась рядом, положив голову на колени мужа. На вошедшего они даже не обратили внимание.

– Князь, – робко позвал Святобор.

Никакого отклика.

Тогда воевода порывисто шагнул вперед, на ходу откупоривая сосуд. Из узкого горлышка выплеснулась жидкость, вязким облаком объяв фигуру сидящего князя. Извель испуганно вскрикнула, отшатнувшись вместе с опешившим Святобором. Из облака с пронзительным визгом выметнулось размытое крылатое существо, чьи черные глаза сверкали в падающих лучах солнца. Вслед за ней из рассеивающейся темной дымки вырвалось отточенное лезвие княжеского меча, на излете проткнув неизвестную тварь. Визг стал еще пронзительней, нестерпимей. В ушах зазвенело, и они не сразу уловили момент, когда крик оборвался.

Воевода торопливо нашел на полу исчезающее пятно и брезгливо растер сапогом. Князь стоял чуть покачиваясь, но из глаз уже уходила обреченность. Святобор облегченно вздохнул – перед ним был прежний Родомир, твердый духом и сильный телом, а не пустая оболочка, погрузившаяся в небытие.

– Князь? – повторил воевода, вложив в это слово всю свою щенячью радость.

– Да. – Родомир нетерпеливо тряхнул головой, наводя порядок в собственных мыслях. Прошедшее время встало в такой яркой мрачности, что он задохнулся от охватившего его гнева на свои слабость и бездействие.

Окрепший голос зло рявкнул:

– Зови дружину, я иду убивать колдуна. Хватит с меня его магических штучек. Наелся.

Он пинком распахнул дверь, едва не задев ею благостно настроенного Видгара, направившего утомленные стопы в уютные покои. Широкая улыбка застыла на высокомерном лице, в глазах метнулось раздражение пополам с брезгливостью, словно надоедливая мошкара, которую чем только не травишь и не бьешь, вновь лезет кусаться.

– Освободился? – издевательски усмехнулся маг. – Что ж, так мне будет даже легче. Надоел ты мне, княже. Никак не отвяжешься.

Видгар застыл изваянием, окаменевшее лицо отражало полнейшее безразличие.

– Давай, убивай, – предложил он и хищно зацепил взглядом лезвие летящего меча, отметая его в сторону.

От ладони по посоху, мигом преобразившемуся в голубоватый жезл, зазмеились прожилки. Жидким водяным пламенем перекинувшись на князя, прокусили узорчатую ткань тонкими сине-оранжевыми клыками. Князь пошатнулся под напором магии, жадно впивающейся в тело. Как-то отчаянно замедленно крикнула княгиня, а горящий водяной ковер уже полз по полу, жадно лизал край ее одежды, заполняя собой все пространство.

Святобор чувствовал, как его ноги плавятся в голубом океане. В глазах стремительно мутнело, неистовая боль поднималась от колен все выше. Он бросил в колдуна меч – последнее, что еще мог сделать преданный воин для князя, но тот легко отскочил в сторону. Позади что-то глухо упало, оборвался крик княгини, и жар схватил Святобора за сердце, зажимая его в своем кулаке. В сгустившемся мраке, окончательно ослабев, он опрокинулся на спину.

Волна, словно поигрывая, чуть отступила от Родомира, накрывая собой распростертые тела, а затем резко устремилась дальше. Теперь ее мало что могло сдержать и уж точно это было не под силу тому жалкому человеку, что воспользовался опасными чарами. Стихия жадно учуяла свободу и сорвалась с цепи, не дожидаясь, пока хозяин жезла поймет, что она больше не в его руках. Встревоженная криками дружина рванулась во дворец и споткнулась в коридоре об ее потоки. Их она тоже с радостью привлекла в свои объятия, как и тех, первых.

Видгар крепко сжимал жезл, наслаждаясь беспомощным барахтаньем дружинников в огненном океане. Один за другим они падали, растворяясь в переливающейся голубизне. Самые сильные еще держались, но водяной огонь не щадил никого. Он обманчиво влажной змеей выполз на улицу в поисках новых жертв. Одновременно раздались испуганные людские крики, призывающие его на помощь, но Видгар стоял, светясь холодным торжеством.

Бирюзовые глаза следили из угла с непередаваемой мукой, постепенно зажигаясь бешеной яростью. Из стены шагнула высокая темная фигура воина, засвистел, разрывая воздух, черный узкий меч, целя в горло колдуну, и резко остановился, пойманный полупрозрачной рукой. Две пары одинаковых глаз скрестились, высекая синие искры.

– Стой! – холодно приказал Тиэл, исчезая и вновь возникая перед Шерианом.

Воин раскрыл было рот, чтобы зло огрызнуться, но ярость свела челюсти, мертвой хваткой вцепилась в горло. Он, дрожащий от ненависти, стоял на рвущихся к нему волнах, как на цветастом ковре, в бессильной злобе сжимая и разжимая кулаки. Костяшки пальцев побелели от напряжения, бледное лицо окаменело, превратившись в маску смерти, а там, впереди, умирали люди.

– Шериан… – простонал распластанный в огне дружинник.

Иноземец вздрогнул, с трудом различив черты Миробоя в черной корке обгоревшей плоти.

Торжественный оскал мгновенно сполз с застывшего лица Видгара, он поспешно обернулся, сравнявшись белизной лица с молодым наемником, но Тиэл ободряюще кивнул, и маг вновь водворил хоть и несколько померкшую от неожиданного испуга, но все такую же высокомерную улыбку на подобающее место.

Сосредоточено глядя сквозь тень, Шериан рывком бросился к колдуну и врезался в неожиданную преграду – очертания Тиэла резко сгустились, принимая человеческий облик. Грубо ухватив сына за плечи, он швырнул Шериана об стену. Силуэт иноземца размылся, пройдя сквозь камни, и вырвался вперед, огибая фигуру отца, но Тиэл, изогнувшись, вновь преградил ему дорогу.

По горящей лестнице неторопливо взбирался старик, тщательно обходя тела. На ходу с кончиков его пальцев сорвался тонкий луч, небрежно проткнув Видгара насквозь. Маг медленно повернулся. Водяной огонь за его спиной вспучился, изготовившись к коварному броску, но старик, не глядя, унял его одним движением бровей.

– Узнал? – насмешливо обратился он к Видгару. – Или память совсем плоха? Вот и встретились… Опять. Долго ж я за тобой бегал, а ведь далеко не юнец.

– Ливо… – попытался произнести его имя маг, но поперхнулся клокочущей в горле кровью и замолк, медленно клонясь к полу. Жалкое выражение его лица на миг застыло и начало медленно сменяться другим, непонятным.

– Узнал, – удовлетворенно произнес старик.

Его губы беззвучно шевельнулись и увядшие волны всколыхнулись под ногами колдуна, поглощая вызвавшего. Ненасытная стихия, предчувствуя последнюю жертву, не торопилась, наслаждаясь мигом свободы. Но почерневший провал рта неожиданно раскрылся, растягиваясь до широкой улыбки, рычащий смех вырвался наружу. Руки Видгара, объятые голубым пламенем, поднялись над головой, сжимаясь в замок, и тело взорвалось, рассеивая курящийся пепел.

– Еще свидимся… – повисло в воздухе.

Старик ошеломленно застыл, вперив в образовавшуюся пустоту растерянный взгляд, сокрушенно покачал головой и склонился над князем. Поцокав языком, обернулся, оглядывая распростертых, стонущих дружинников.

– Да-а, – протянул он. – Работки мне… Светлогор! – гаркнул старик. – Поспеши! Здесь забот на двоих хватит.

Седой врачеватель осторожно выглянул из-за угла, подошел, сердито топорща белые брови. Дарий с трудом разлепил спекшиеся веки, разглядев сочувствующие старые глаза, прохрипел еле слышно:

– Будь другом, Светлогор…

– Молчи, – властно приказал врачеватель. – Я тебя сейчас теплом полечу. Ты ж хотел.

– Не надо, – раздельно произнес воин. – Холодком лечи, горит все внутри, мочи нет. – И раздвинул обожженные губы в слабой улыбке. – В статую хочу… ледяную. Ты уж попытайся.