Чужие миры

Глава четвертая

В воздухе застыла звенящая напряженность, осязаемое прикосновение тягучей, нечеловеческой тоски. На пожухлой траве, обратив лицо к небу, стоял человек, протягивая руки к нежному румянцу восхода. Этот человек был одинок среди людей, чужд их миру. Даже здесь, среди медленно пробуждающегося света, он выглядел одиноко.

Короткая прошлая жизнь облекла его теплое мерно бьющееся сердце жесткой броней, но когда человек оставался один, она словно трескалась и сквозь разломы медленно сочилась кровь. Что-то неуловимо менялось в душе, все реже просыпалось это ощущение боли, словно оно неотвратимо растворялось во Тьме.

Но сейчас, здесь, она еще была собой и пыталась такой остаться. Одна беда – стоило сделать шаг назад, как Сила начинала кружиться, обволакивая ее в кокон, пропитанный чужими прежде мыслями и чувствами. Она делала ее совсем другой, не похожей на себя, и бороться с этим было бесполезно. Все прошлое вдруг исчезло, зародив внутри гулкую пустоту, и Воислава ревниво оберегала ее, не давая заполниться ничем иным.

На короткий миг все окружающее вдруг предстало таким плоским, неприглядным… таким чужим. Это пробилась Сила, заглушив мысли, потянула обратно, к тем, кто теперь был ей близок, а рвущееся сквозь заслон сознание упрямо твердило: "останься". Но она не могла. И это было больней всего.

Броня выпустила последние алые капли крови и лязгнула кривыми зубами так, словно решила никогда больше этого не допускать. Содрогнувшись, человек медленно побрел назад. С каждым шагом из его глаз уходила ранимость, заполняясь холодным жестоким блеском, непроницаемым, как водная гладь.

Последняя лесная преграда осталась на пути к цели. И чтобы сберечь время, воины поехали напрямую, пробиваясь сквозь кусты и бурелом. Осыпающиеся листья неохотно открывали дорогу солнцу. Яркие блики отражались от блестящих шлемов, искрами рассыпаясь в лесном полумраке. И вдруг будто тень легла поверх светила, закрыв землю от теплых лучей.

Воины дружно вскинули головы и заметили ворона, темным пятном кружащего над ними. Черные глазки-бусинки пристально смотрели на всадников и, словно удостоверившись в чем-то, огромная птица метнулась к земле, задев крылом лошадиные морды. Кони подались назад, всхрапывая и порываясь встать на дыбы, и пока воины успокаивали их, оказалось, что блестящие черные перья ворона упали вниз темным поношенным балахоном. Из-под глубоко натянутого капюшона недружелюбно сверкнули прохладные человеческие глаза.

Владий машинально отметил иссеченное глубокими морщинами лицо, сердито поджатые губы и позу абсолютного спокойствия. Старик стоял не двигаясь. Казалось, он ничуть не боялся, что взбудораженные животные могут лягнуть незнакомца даже не смотря на удерживающие их сильные руки. Его пронизывающий взгляд не отрывался от лиц воинов, и странная полуулыбка-полуусмешка вдруг искривила бесцветные губы.

Резко развернувшись, так, что взметнулись потрепанные полы балахона, он двинулся в самую чащу, на ходу поманив их за собой пальцем, словно малых детей. Переглянувшись, воины дружно пожали плечами и последовали за ним, не решившись пренебречь приглашением оборотня. Его враждебность, скорее напускная, не вызывала серьезных опасений, лишь вполне объяснимое любопытство. Откуда-то пришла твердая уверенность в том, что он не заведет их в западню.

Тропинка не шире ладони вывела воинов к заросшему мхом камню. Чуть поодаль, теряясь в густой тени деревьев, притаилась покосившаяся избушка. Воины спешились, неторопливо подошли ближе.

– Ты кем будешь, старик? – решив перехватить инициативу, осторожно спросил Владий.

Глаза незнакомца насмешливо блеснули.

– Я Ворон. Светлый маг – прорицатель. Могу видеть будущее и заглядывать в прошлое, – иронично произнес он и вдруг, резко изменив тон, веско обронил безо всякого перехода: – Вы направляетесь в Веалон.

Владий хотел было мотануть головой в знак протеста, но под его немигающим взглядом тут же передумал.

– Не отпирайтесь, – сухо приказал маг. – Вы хотите наняться в дружину князя Довиана. Поворачивайте, добром прошу. Не время еще.

– Не время для чего? – помрачнел Миробой. – Ты нас, старик, не страши. Сами напугаем, только пятки засверкают.

– Послушайтесь умного совета. Как приедете – будет битва, пострадает много ни в чем неповинных людей, да и сами головы сложите.

Камень за его спиной посветлел, подернулся дымкой, притягивая завороженные взгляды воинов. В нем, как в зеркале, отразилась далекая страшная бойня в неверном свете факелов. Черные всадники, практически сливаясь со тьмой, кружили среди торговых рядов, безжалостно направляя хрипящих, неистовых лошадей в толпы народа. Тех же, кому удавалось увернуться от бешено молотящих копыт, в мгновение ока доставали сабли из вороненой стали. В поисках спасения мечущиеся люди волной хлынули к княжескому дворцу.

Владий прищурился, различая вырывающийся из-под крыш огонь, окровавленную каменную лестницу и распростертые тела. Довиан в одной простой рубахе и кожаных штанах оборонялся из последних сил, юлой крутясь в самой гуще наседающих противников, но их было слишком много, тогда как его собственная верная дружина таяла на глазах.

Картина чуть отдалилась, захватывая новые лица – кучку воинов, добиваемых всадниками, среди которых Владий, смертельно побледнев, различил себя и друзей. Вот окровавленный двойник вскидывает меч и тот ломается под напором неведомого врага, пропуская смертельный удар. Титамир и Миробой в иссеченных доспехах, без шлемов, затравленные, словно лесная дичь, протянули ненамного дольше, так же замедленно, как и он сам, падая на землю.

Камень постепенно темнел, скрывая развалины столицы этого мира, но сквозь дымку еще долго прорывались языки пламени, и по холодной поверхности тонкой струйкой текла кровь, срываясь тяжелыми мерными каплями на землю.

– Оружие у вас – бездушная сталь, сотворенная человеческими руками, – продолжил Ворон, – а вам нужны такие мечи, чтоб сами врага доставали.

Он махнул рукой на запад.

– Поворачивайте туда, езжайте все время прямо, не сворачивая, и найдете древнее могучее оружие. Оно само выберет себе хозяина, но взамен потребует оставить ваше, обладающее своей судьбой, с вами более не связанной. Завладеете новыми мечами, измените этот гибельный путь, пойдете по иному. Может быть. – И он расхохотался. Очень недобро.

– Как же мы узнаем, где искать?

– Узнаете. – Прорицатель лихо подпрыгнул и птицей взмыл в небеса.

– Да, задал старик задачку, – потер лоб Титамир. – А колдовской камень, понятно, и соврать может. Но вот так свою смерть увидеть я бы никому не пожелал. Как у тебя, Владий, меч-то хрустнул, да и наши, если так поглядеть, оказались не лучше. Может, послушаемся совета? А в Веалон еще успеем.

Некоторое время они размышляли, старательно отводя глаза друг от друга. Липкий страх, незаметно подкравшись, ударил под дых, на миг лишив воли и затуманив разум.

– Хорошо, пусть так, – неожиданно согласился Владий и нервно прикусил сорванную травинку.

Поймав коня за повод, запрыгнул в седло и ударил его каблуками в бока, направляя на запад. Спутники, переглянувшись, молча последовали за ним. Позади раздалось победное карканье ворона и хлопанье огромных крыльев.

– Ишь, радуется, – неодобрительно оглянулся Титамир. – Свернул таки с пути, чертов оборотень. По-доброму, так надо бы вернуться и пришибить колдуна. Он там за нами на тропинку сел и глазом косит.

– Оставь, – поморщившись, пробормотал Владий, – лучше гляди, куда нас заводит. Голову даю на отсечение, скоро пробираться верхом и вовсе станет невозможно.

Он оказался прав. К полудню исчезло и то, что язык едва поворачивался называть тропой. Уставшие кони спотыкались на каждом шагу, роняя клочья пены со взмыленных боков. Вырвавшийся вперед Миробой соскочил на землю, похлопал измученного жеребца по длинной шее.

– Жалко здесь оставлять, да видно придется. Дальше и пешим идти тяжело будет.

– Помочь? – тут же спросил насмешливый голос сверху. – За умеренную плату могу постеречь их до вашего возвращения.

На ветвях высокого дерева покачивался сморщенный старичок в странноватой зеленой одежде. Непропорционально длинные пальцы осторожно щекотали грубыми когтями сидящую на плече серенькую птичку. Лохматые волосы и спутанная борода свисали до колен, загнутые рожки на голове смешно шевелились.

– Леший, – ахнул Владий.

– Он самый, – довольно кивнула нечистая сила. – Ну так как? Помочь или не надо?

– А что это за умеренная плата?

– Да это я так. Обойдусь. Добрый сегодня, хоть и осень на дворе. Вы не верьте, что все лешие лютые, вот сосед мой – тот да. До смерти защекотит, на край обрыва заведет, а я так только летом развлекаюсь, да и то – изредка. Ну так что, постеречь?

Заручившись согласием, лесной дух скатился в листву, зарывшись в нее с головой, быстро вскочил и направился к лошадям. Пытливо заглянул в умные глаза и клятвенно пообещал:

– Ни одна тварь не тронет. Я животных люблю, да и они ко мне тянутся. А вы, герои, идите, вам до темна обернуться надобно… Да шеи себе не сверните, – зловеще прошептал он вслед…

Кое-как выбравшись из кустарника, Титамир глянул вниз и недоуменно нахмурился. Прямо под ногами лежала словно вдавленная в землю гигантская пластина округлой формы. Начиная от центра к краям полустертой вязью тянулись непонятные символы, причем к концу насечки на сером камне становились все мельче и существенно отличались от остальных формой и положением.

"Словно чья-то чужая рука много лет спустя закончила этот узор", – подумал Титамир, осторожно ступая вперед.

За спиной раздались проклятия, затрещали кусты, и на круг вывалились Владий с Миробоем. Так же, как и он сам, ошалело уставились себе под ноги.

– Не об этом ли месте говорил прорицатель? – вслух высказал общие мысли Владий, – Правда, мечей что-то не видать. Может, это тайник?

Он нагнулся и постучал по плите. Та гулко отозвалась, услужливо подсказывая, что под ней находится пустота.

– И как его открыть? Поднять эту плиту мы не сможем и вдесятером, – криво усмехнулся Миробой, поворачивая голову из стороны в сторону, чтобы охватить взглядом весь круг.

Вдруг он недоуменно моргнул, краем глаза уловив туманные очертания женской фигуры и развевающиеся по ветру длинные локоны волос. Но стоило ему обернуться, как видение исчезло.

"Никак, померещилось".

Миробой откашлялся и открыл было рот, собираясь предложить дружно обыскать округу – вдруг да обнаружится вход – как снова просвечивающее насквозь существо соткалось из воздуха и неторопливо поплыло через дальний конец пластины к высоким деревьям. Казалось, что их присутствие его ничуть не беспокоит. Ошарашенные лица друзей окончательно уверили Миробоя в том, что призрака видит не он один.

Владий набрал побольше воздуха в легкие и громко сказал:

– Извините, вы не подскажете, как нам попасть внутрь? – легко наклонившись, он вновь постучал по плите, обращая внимание призрака на пустоту под нею.

Туманное личико повернулось к нему, необыкновенно ясные глаза взглянули так, словно только сейчас существо уловило их присутствие.

Невесомая фигурка неторопливо подплыла ближе, становясь все четче. Пушистые темно-каштановые волосы рассыпались по плечам хрупкой девушки, и она изящно качнула головой, отбрасывая их назад.

– Кто вы? – спросил Владий, совершенно позабыв о своем первом вопросе.

– Я? – немного удивленно взглянули на воина карие глаза, светящиеся удивительно мягким светом.

Девушка чуть задумчиво огляделась вокруг.

– Я земля, мир…Весь этот мир, – прошелестел тихий голос, окутывая их непонятным, но таким приятным теплом. – А вы хотите попасть внутрь? – Ее сила легонько коснулась их и тут же исчезла. – Да, вы действительно можете. Что ж, тогда подскажу. Ступайте на середину круга.

Спутники послушно потянулись к центру, завороженные светом, струящимся из поднятых ладоней девушки. И это было последнее, что они увидели перед тем, как плита треснула под ногами, обрушивая их в чернильную тьму.

Свет некоторое время бережно поддерживал воинов, опуская их довольно плавно, но когда до дна осталось расстояние в два человеческих роста, поддержка исчезла под зубодробительный звук обрушившихся тел.

Миробою повезло меньше всех: он едва мог вздохнуть под тяжестью навалившихся сверху друзей, выдавивших из его легких весь воздух.

– Выберемся – убью старика, – прохрипел Титамир, сползая на земляной пол. – Прямо на запад, значит, чтоб ему…

Задрав голову, Миробой посмотрел вверх и суховато отметил:

– Высоковато. Ну ничего, не из такого выбирались. Наверняка и здесь где-то имеется выход.

– Подожди вылезать, – окликнул его Владий. – Осмотрись кругом – одни скелеты, но все при оружии. Здесь нечто вроде древнего могильника. Наверное, именно его имел в виду наш оборотень.

В темноте тоскливо белели чудом уцелевшие скелеты, тень неведомого воинства, нашедшего здесь последний приют. Трудно было сказать, кому они служили и как долго ждали своего часа.

Владий сделал осторожный шаг вперед, уцепившись взглядом за тяжелое украшение на одном из них. Широкое, манящее мягко мерцающими в темноте камнями, оно казалось непоколебимым символом чужой власти. Владий напрягся, улавливая слабые всполохи непонятной силы, неслышным дыханием колеблющей волосы на затылке. Что-то толкнуло его в спину, вынуждая сделать еще шаг. Он застыл, наблюдая, как черные провалы глазниц зажигаются голубым светом, оживают, наполняясь смыслом. Хрупкие, выбеленные временем кисти рук затрещали под тяжестью оружия, протягиваемого тому, кто нарушил вечный покой.

– Берите, воины, – произнес надтреснутый голос. – Наши мечи закалены в смертельных схватках. Они обороняли нас до последнего часа и лишь людская глупость похоронила их в этом подземелье. Выкованные для решающей битвы, пусть они служат вам верой и правдой.

Голос понемногу затихал, голубой огонь глазниц уже едва тлел, словно несколько слов были пределом возможностей древних чар.

– Знайте, им предсказано поразить Спящих и Убийцу. Да будет так. – И скелеты рассыпались в прах, уронив оружие в подставленные ладони.

Меч Владия, длинный, узкий, полупрозрачный, как горная река, стоном отозвался на прикосновение и сильнее вжался в ладонь. По лезвию пробежали и скрылись священные руны.

Миробой ошарашено взирал на свой двуручный, в рукояти которого полыхал кроваво-красный глаз рубина. А меч Титамира, огромный и тяжелый на вид словно бревно, кольнул пальцы хозяина неожиданным теплом.

– Славное оружие, – первым нарушил он молчание. – Само в бой просится, из пальцев рвется. Но и старое заслуживает почет. Оно не раз спасало мою голову, пусть же остается здесь, рядом с древними воинами. Примите и вы наш дар, друзья. – С этими словами он опустил меч на землю, его примеру последовали спутники, также отпуская верное оружие со словами благодарности.

Костяная пыль резко уплотнилась, превратившись в три кисти, крепко обхватившие ножны. Земля нетерпеливо задрожала и пошла вверх, поднимая людей к солнцу. Оказавшись на поверхности, воины с наслаждением вдохнули чистый лесной воздух и бросили прощальный взгляд на кости мертвых витязей. На их глазах они втянулись в почву, навеки спрятав дары, пока те вновь не понадобятся Свету. Воины медленно побрели обратно, мечтая побыстрее оказаться в Веалоне.

– Эх, обманула нечистая сила, – не обнаружив коней, рассвирепел Титамир и набрав в грудь побольше воздуха, прокричал. – Эй, леший! Не вернешь коней, весь лес разнесем, а начнем с этого дерева, – он размахнулся, но меч словно сам выскользнул из пальцев и одним ударом свалил вековой дуб, оставив чистый ровный срез. Описав в воздухе петлю, аккуратно возвратился в руки владельца. Тот, не моргнув глазом, продолжил. – А ну вылезай, нечисть проклятая!

– Неужто живые? – раздался со спины удивленный голосок. – Ну, молодцы! Не ожидал.

– Не ожидал?! – с развороту заехал ему по уху Миробой.

Дух резво отпрыгнул и вскарабкался на соседнее дерево. Свесившись с верхушки, обиженно глянул вниз, потирая покрасневшее ухо.

– Связываться с вами… как что, сразу драться. Нет, чтобы попросить, мол, верни, лесовик, животинку, – обиженно прошелестел он. – Ну куда нам. Воспитания хватает только кулаками размахивать. Нате, заберите, и вон из леса, а то так запетляю, вовек не выберетесь! – наоравшись, леший махнул рукой и около дерева появились кони.

– Только попробуй от дороги закрутить, – погрозил ему кулаком Титамир. – По миру пустим.

– Ладно, не так просто я сторожем нанялся, – призналась нечисть. – Думал, сгинете, а я запасов на зиму сделаю. Люди совсем обнаглели, раньше, прежде чем в лес зайти, корову резали и тушу мне на опушке оставляли, а теперь суются почем зря. Без стыда и совести лучшие деревья рубят да еще и оскорбляют. Прошлую зиму кое-как протянул, а эту, видать, совсем не переживу.

– Что ж не наказываешь? – помягче спросил Миробой, – Одного, другого в болота бы завел, притопил малость и отпустил, чтобы с жертвой вернулся. Леший все таки, хозяин леса.

– Думаете, поможет? – с надеждой взглянул дух на воинов.

– Обязательно, – обнадеживающе кивнул Владий, вскакивая на коня. – Ты, главное, пожестче, чтобы сразу поняли, кто в лесу хозяин.

Круглые глазки удивленно расширились. В них со скоростью света промелькнула мысль, приведшая лешего в немой восторг. Он щелкнул пальцами и нырнул с дерева в густую траву. Свист стегнул отдохнувших коней, унося воинов прочь.

– Я вам путь длинный коротким сделаю! – благодарно крикнула вдогонку нечисть и заулюлюкала, распугав всех птиц. – Мигом до города домчитесь.

Стражники свободно пропустили троих всадников сквозь высокие деревянные ворота, давно привыкнув к наемникам, мечтающим пополнить ряды княжеской дружины. Вполуха прислушиваясь к последним новостям, воины медленно продвигались вперед по узким переполненным улочкам. В столице Роуна им приходилось бывать и раньше, так что все вокруг отнюдь не казалось диковинкой.

Дорогу то и дело загораживали переполненные телеги, толпы людей, среди которых мелькали наемники, также как и они, решившие попытать счастья. Двигаясь в этом человеческом потоке, воины выехали к главному дворцу, манящему во двор раскрытыми воротами. Стражники, оторвавшись от игры в кости, скользнули по ним холодным оценивающим взглядом и вдруг вскинулись, словно их кто дернул за ниточку, как кукол на ярмарке.

– Вас уже ждут, – напряженно произнес один из них. – Следуйте за мной, я провожу прямо в пиршественный зал. Князь сейчас находится там.

Друзья спешились, поводья их коней поспешно ухватил слуга, а они пошагали за стражником, украдкой обменявшись недоуменными взглядами.

– С чего это вдруг такая честь? – настороженно шепнул Миробой и нахмурился. – Нас тащат прямиком под светлейшие очи как каких-то чужеземных послов.

В парадном зале стоял дикий шум, напоминающий рев десятка медведей-оборотней. Вольготно разлегшиеся псы лениво обгладывали кости. Заслышав шаги, они приподняли острые морды, уши встали торчком, но уже через миг, потеряв интерес к незнакомым людям, псы вновь уронили морды на длинные лапы.

За длинными столами мелькнули знакомые лица, приветственно взметнулись чаши с вином. Несколько дружинников радостно махнули рукой. Владий широко улыбнулся в ответ, тепло посмотрел на седого рослого воина, когда-то преподавшего ему азы воинского искусства. Но далеко не все казались счастливыми и особенно остро чувствовал это Миробой. Не нравилась ему та поспешность, с какой их препроводили не к воеводе, как бывало обычно, а к самому князю. Некстати вспомнился колдовской камень, кровь, брызнувшая с его туманной поверхности и нехороший смех старика-прорицателя.

Довиан поднял набрякшие веки, наблюдая за приближением наемников. За спиной сразу же услужливо зашептали, называя имена, деяния. Мол, князь вездесущ, все должен знать, но Довиан только отмахнулся – слишком уж мешали мыслям.

Трое, как и говорил Раошен, лениво отметил он, мастерски разыгрывая полное безразличие. Пусть внутри огнем жгло нетерпение, внешне он должен быть абсолютно спокоен. Никакого явного внимания к чужакам, пусть пир, как и положено, идет своим чередом. Его дело похвалить, усадить за стол, а там пусть белый маг разбирается, ему виднее.

– Добро пожаловать, – прохладно улыбнувшись подошедшим наемникам, он обозрел их медленным взглядом, таящим в самой глубине опасную цепкость. – Слышал, в дружину ко мне стремитесь? Это хорошо. Мне храбрецы всегда нужны, крепкие, смелые да удалые. О тебе, воин, – он уставился на Титамира, – и подвигах твоих наслышан да и спутники, говорят, не уступают тебе ни силой, ни удалью. – И кивнул на уставленные питьем и блюдами столы. – Милости просим.

Наемники поклонились. Сбоку неслышно появился невысокий маг, прячущий под длинным плащом тонкий светлый жезл, глянул сердито.

– Это они всегда успеют. Нам бы потолковать, – и Довиану: – Не обессудь, князь.

Раошен жестом приказал им следовать за собой, вывел во двор, прохладный, освещенный только далекими звездами.

– Вот вы и явились, – неясно начал он. – Что ж, все правильно. Теперь битвы не избежать.

– Битвы? – переспросил Владий. – Это какой? Мы слышим это уже не в первый раз.

– С Убийцей, – скривился маг. – Тьмой. Слыхали? Известно мне, что раз вы пришли – так тому и быть.

– Бороться со Светлым убийцей? – удивился Титамир. – Но зачем?

– Не со Светлым, а с Темным, – грубо оборвал его Раошен. – И вы с ним связаны. Вас еще не пытались убить? Скоро начнут. Недавно Свит – это здесь чуть ли не лучший княжеский дружинник ни силой ни умом не обделенный, новость принес. Недалеко Ратича убили. Догадываетесь, кто? Хороший был витязь. Но хоть и герой, а глуп. Молод, хвастлив. За славой бегал. Добегался… Как вы действовать будете – решайте сами. Здесь долго не задерживайтесь – как бы беду не навели. – Воины поежились, вновь вспомнив камень Ворона. – И еще: Убийца не ходит один. Да хранят вас Светлые защитники. – Он резко развернулся и зашел обратно во дворец.

– Вывалил дело и смотался, – обреченно вздохнул Миробой. – На тех чем-то смахивает… из лесу. Напором что ли…

– Зато славно-то как, – оскалился Титамир. – Повоюем! Я так по хорошей драке соскучился. Не с волками-медведями, а чтоб нормально, кулаком в человечью морду съездить или мечом…

– Тоже съездить? – иронично спросил Владий, выгнув бровь.

– Значит, опять в дорогу? – Миробой любовно погладил меч.

– В путь, – выдохнул Титамир.

Древний лес трещал. Богатырские мечи высекали искры, багровым румянцем озаряя полумрак. Здесь было уже не до благородного поединка один на один. Светлые воины будто сражались с тенью, скользящей сквозь их ряды и оставляющей позади кровавые бреши. Убийца, словно обернутый в сверкающее лезвие, ловко проскальзывал среди плотно стоящих тел, и все удары проваливались в пустоту.

Лучшие светлые воины тяжело дышали, оглядывались, ловя тень, тщетно пытались пробить смертоносный ураган. Но он сминал их раз за разом, оставляя за собой распластанные безжизненные тела.

Десять воинов явилось на зов, готовых отдать жизни, но уничтожить Убийцу. Сильные, собранные, привыкшие действовать как в одиночку, так и сообща, они грамотно расположились полукругом, загоняя противника в глухую оборону. Но близкая цель внезапно ощерилась стальными зубами, разрубив их неприступную цепь, вынудила защищаться самим. Не такого бесславного конца они ожидали, этого беспорядочного метания взад-вперед, в погоне за призраком. Из десяти осталось только двое, растерянные, опустошенные.

Лютослав, замахнувшись, метнул верный топор, не принесший ему ни одного поражения. Он летел прямо в голову Убийце, не оставляя ни малейшего шанса увернуться. Но выпущенное из ладони оружие быстро подхватил воздушный поток и, ухмыльнувшись в лицо, швырнул в спину Горну. Воин пролетел через поляну, врезался в дуб и распластался на земле, а за ним, став легкой добычей, пошатнулся и Лютослав, пораженный сероватой молнией прямо в сердце. Испытанные, закаленные во многих походах, воины Света один за другим усеяли землю, побежденные Убийцей Тьмы.

А вдалеке собиралось невиданное воинство, скрытое от человеческих глаз. Десятки и десятки сотен темных героев, ночных свирепых тварей, громадных драконов, суровых всадников, вся лесная и подземная нечисть… Огромное черное одеяло, усыпанное мелкими кровавыми рубинами. Лютая ненависть, собирающаяся воедино, верные служители Тьмы.

Добрые кони чуяли дух недавней крови, но стояли смирно. Воины спешились, вышли на поляну и застыли. Миробой с Владием переглянулись и напряглись. Спиной к ним стоял тот самый витязь с огненным мечом, что спас их в лесу от черных когтей оборотней.

– Молод был Ратич. Зря голову сложил, – произнес тот, оборачиваясь. – Умереть от меча, так долго принадлежащего Свету.

Волга скрестил руки на груди и горестно глянул на них:

– Как брат мне был. Не уберег. Молодой, горячий, быстрой громкой славы захотел.

Видя, что Владий порывается что-то сказать, коротко взмахнул рукой.

– За оборотней можете не благодарить. Вы нам нужны живыми.

– А мне вы все нужны мертвыми. – Убийца, вся в каплях крови, еще не остывшая после схватки, стояла, небрежно прислонившись к стволу дерева. Ее темные глаза ничего не выражали. – Сначала ты, Волга, потом – они.

Витязь с тоской глянул на длинный серый клинок.

– Когда-то его держал в руках мой лучший друг.

– Такой же убийца, как и я, – холодно отрезала девушка. – Темный, светлый… Какая разница? Это будет справедливо, – она провела ладонью по лезвию, – напоить меч и вашей кровью. Тьма ничем не хуже света. Другие методы, другие мотивы, но цель одна – властвовать над миром.

– Мы видели вас в Семше, – медленно проговорил Миробой. – Сидели за одним столом.

Холодные глаза остановились на нем. Какое-то мгновение в них шла борьба и мысль померкла.

– Один стол – разные углы, – безжизненный голос замер.

За спиной Убийцы собирались темные твари, впервые выползая из нор днем во имя кровавого пира. Черная бесформенная масса, ощерившаяся когтями и клыками. На поляне сразу стало тесно.

Волга шагнул вперед, вскинул меч, желая направить его магию против тварей, но Убийца метнулась наперерез, вынуждая его парировать удар. Звери обогнули хозяйку с двух сторон, с разбегу бросаясь на воинов. Страшные черные пасти раскрылись в полете, желтая слюна ядовитыми каплями сорвалась на землю. Накинувшись, подобно обезумевшей своре голодных собак, они и вели себя точно также, движимые одной беспощадной злобой. Убийца и витязь рубились молча, кружа по поляне как две хищные птицы. Черный огонь серого клинка никак не мог прошибить белое пламя Волги. Равные силы, равные шансы. Проигрышная ничья.

Время шло так медленно, казалось, что истек уже ни один час и перед воинами лежала гора изрубленных тел, но твари, перескакивали через нее, кидаясь вновь и вновь. Приказ, настойчиво звучащий в головах, гнал их вперед и не выполнить его означало смерть. Растерянные, смятенные под ярким обжигающим светом, твари отчаянно бросались на людей, понимая, что чем скорее они перегрызут им горло, тем быстрее окажутся в спасительной темноте.

Витязь сурово обрушил меч на противницу, принудив себя забыть о благородстве и жалости, как о непозволительной слабости. Светлый клинок отбросил Убийцу в сторону и тут же залил поляну белым пламенем. Зарычав, застонав, свора ринулась под сень деревьев, прогрызая себе дорогу, убивая своих. Покачивающиеся воины подошли ближе и решительно встали рядом с Волгой, не выпуская из рук залитые кровью мечи.

Отрешенное лицо Убийцы, не выражающее ни ненависти, ни страха, внезапно исказилось. В глазах проступила боль, безнадежность, осознание того, чем она стала.

Убийцей.

Воислава будто пыталась вынырнуть из-под толщи холодного бушующего океана, но тот топил ее, предательски вбирая воздух из легких в себя. Ей вдруг тоже нестерпимо захотелось встать рядом со светлым витязем, ощутить его дружескую поддержку, а не обжигающее дыхание тварей, готовых пожрать все вокруг, но уже в следующий миг взгляд померк окончательно, вновь обретая пронизывающую холодность.

Витязь неловко шагнул к ней, опустив клинок, протянул руку:

– Идем со мной, – тихо попросил он, не заметив обратной перемены, и едва успел отшатнуться – лезвие Убийц мелькнуло перед самыми его глазами.

Зло рассмеявшись, она открыла за собой путь.

– Мы еще встретимся. – Серебристые искры рассыпались исчезающим дождем над пожелтевшей травой.

Волга повернулся к воинам, грустно произнес:

– Вам нельзя возвращаться в Веалон. Да вы и сами поди знаете. Помогать вам я больше не могу. Запретили, чтоб не нарываться на драку с Тьмой раньше времени. Мне жаль, но я вынужден подчиниться. Придется вам выбираться своими силами. Последнее, что я могу сделать – это отправить вас в одно далекое закрытое место, неспокойное, но зато темным туда ход воспрещен.

– Предлагаешь спрятаться? – оскорбился Титамир. – Сбежать?!

– Просто ненадолго укрыться, – пожал могучими плечами витязь. – Сейчас не время для безрассудной удали или гордости. Подумайте о Роуне, что станет с этим миром, если взойдет черное солнце. Он утонет в крови. Решайте быстро. В нужный момент вы вернетесь.

Друзья приуныли, но его правоту опровергнуть не могли. Действительно, мир еще не был готов к решающей схватке, именно это обещал прощальный смех того колдуна. Бесшабашность, свойственная юности, уже унесла жизнь Ратича, так к чему рисковать вновь и вновь, вовлекая в кровавую круговерть чужие судьбы.

Принимая их решение, Волга кивнул и раскинул руки. В ладонях забурлил свет, поднимаясь хрустальным шаром, заполняя собой небосклон. Силуэт витязя стал стремительно расплываться, лес закружился, превратившись в коричневое марево. Медленно тая, он неумолимо сменялся зелеными бескрайними полями. Земля колыхнулась под ногами, выпроваживая их в другой мир.

Огромная комната, заполненная колышущейся Тьмой, успокаивала, прогоняя усталость из разбитого тела. Воислава любовалась нежными переливами клинка. Со стороны казалось, что это единственное, что ее сейчас занимало. Как ни странно, она вспомнила свое имя и вновь смогла чувствовать… Желание убивать.

– Ты совершила ошибку. – Темнота перед ней стала чуть гуще. – Поддалась им. Это плохо. Ты заколебалась, чуть было не встала на сторону Света. Тьма и так долго терпела неудачи, ты всецело принадлежишь ей. Выбор сделан, и его ни отменить, ни поменять. – Воля выдавала заученные фразы, ненавидя себя за это, но говорить иначе, нарушать закон она не смела.

– Кто такой Волга? – прервала ее Воислава. – И те воины?

– Волга – колдун. Говорят, его мать была княжной, а отец – змеем. От матери он унаследовал мужество, смелость, от отца – чары и хитрость. Воины – последние, с кем ты встречалась в прошлом, все остальные уже мертвы. Пока они живы, ты не сможешь войти в полную силу.

Воля подплыла ближе, зеленый взгляд стал жестче.

– Настоящий Убийца – это новый человек, которого не тяготит прошлое, но Тьма решила оставить тебе имя, Воислава, и некоторые чувства. Так ты сможешь радоваться каждой победе, ощущать себя сильнее, могущественней. Постарайся больше не допускать ошибок.

– Волга умрет, – коротко сказала девушка, – но позже. Сейчас он сильнее.

– Тебя никто не торопит, а на ошибках учись. В настоящей битве они будут недопустимы. Скоро к тебе присоединятся великие бойцы. С ними ты будешь непобедима.

Они сошлись на середине. Волга молчал, не зная, с чего начать разговор с Волей. Раньше она была их соратником, теперь стала врагом.

– Вам нужна помощь, – не дожидаясь, когда он откроет рот, шепнула она.

Колдун глянул исподлобья.

– Помощь? – переспросил он, думая, что ослышался.

– Ты что, глухой? – рассердилась Воля. – Помощь. Я долгое время служила Свету и не желаю видеть гибель всех славных героев. Здесь нас никто не слышит, – успокоила Волгу тень. – Слушай внимательно: Тьма собирается напасть. Она подняла Спящих и их воинство. Теперь битву не предотвратить. Никто не думал, что она пойдет на такое и все же это произошло. Я хочу помочь, – отрывистые фразы отдавались негромким эхом, – но Убийцу уже не остановить. Слишком поздно. Я хотела бы вывести ее на светлый путь, но не имею права. Ведь это закон: Воля обязана учить Убийц, удерживать их от перемены стороны, не давая шагнуть назад.

Волга собрал разбежавшиеся мысли воедино.

– Я слушаю.

– Всем известно, что до Воиславы было трое Светлых Убийц. Если их поднять, то сила распределится на четверых и преимущество будет на вашей стороне. Войско Тьмы поведут Убийца, Спящие и шесть темных героев. Армия Убийцы будет идти первой. Неожиданная потеря силы вызовет замешательство и страх. Сильный удар опрокинет их, обратит в бегство.

– А почему бы ни лишить Убийцу силы прямо сейчас? – предложил витязь.

– Заклятие для поднятия колебателей очень ненадежное. Даже я наверняка не знаю, как долго оно будет действовать. Быть может, сутки, а может, всего-навсего несколько минут.

– Нам хватит этого времени, чтобы уничтожить Убийцу. Вызвать…

– Нет, – тень качнула головой. – Она сразу же почувствует отток сил и не откликнется на вызов. Да и Спящие рвутся в бой. Теперь они будут бродить вместе.

– Ты ломаешь устои, Воля, – слабо улыбнулся колдун. – Помогаешь врагу.

– Мой враг – Тьма. Просто я не могу повиноваться ей, не исполнять ее приказы. Но заставить меня делать только то, что желает Тьма, нельзя. Глядя на серый клинок, я каждый раз вспоминаю Веригоя, – прибавила она. – Сейчас уже поздно винить себя, но я все же скажу, что ошиблась, выбрав мать Воиславы.

– Никому не известно, как будет вести себя колебатель, Воля. Мы все были слишком самоуверенны, возомнили себя сильнейшими.

– Все выбирали Свет, – подхватила тень,- я и думать забыла о двойном выборе, так сильна была вера в силу Света, хотя изначально меня создавали так, чтобы я не умела чувствовать, делать какие-либо различия, просто должна была учить, не более. Что-то изменилось позже, когда этот мир распался на две части. Был огромный выплеск Силы и я получила одну крохотную частичку. Светлую, хотя и знала, что не должна была принимать ее. Я нарушила закон, Волга, и лишь полный хаос тех времен не позволил быстро разобраться в случившемся, не дал раскрыть мою тайну. Тогда я впервые начала чувствовать, а теперь мне придется расплачиваться. Времени осталось мало, самое большее месяц или два. Убийца вне себя, кто-то донес, что ты спрятал воинов. Наверняка одна из ее тварей, что бродят за ней повсюду. Теперь обрушит свой гнев на города, в первую очередь Веалон. Надеюсь, что он выстоит.

– Довиан собрал хорошую дружину. Они будут биться до последнего, а мы за это время успеем подготовиться и нанести ответный удар. Да падет зараза Тьмы! – И витязь исчез, взметнувшись в воздух маленькой красноголовой птичкой.

– Знаешь, Волга, – задумчиво проговорила вслед тень, – а ведь Свет тоже своего рода зараза. Прилипнет к сердцу – не отдерешь, все начинаешь видеть в белом свете… Как есть, зараза…