Остаток недели у Софьи выдался полностью сумасшедший. Сначала школа и там же быстро сделать домашнее задание, затем тренировка в бассейне. Потом домой учить партитуру.
Уже во вторник Митя заехал вместе с пианисткой, которую отрекомендовал:
– Знакомься, Соня Астахова.
Это оказалась стройная как тростинка, светловолосая девушка лет двадцати, с большими серыми глазами, острым подбородком и курносым носом, отчего сильно напоминала героиню какого-то аниме, как их любила рисовать известная японская студия «Санрайз» в девяностых годах. Вела она себя излишне скромно. Стеснялась, когда её усадили пить чай с мороза. Уговорить её ещё и поужинать Софья и Митя не смогли даже вдвоём. И чем дальше, тем больше напоминала Софье ожившую героиню мультсериала. При этом гостья была из тех людей, с которыми на удивление легко сходишься и очень тепло и приятно общаться. А ещё музыкантом она оказалась потрясающим, ошибки у Софьи распознавала и поправляла буквально на лету и чуть ли не раньше, чем исполнительница их сделала. Быстро разобравшись в манере игры напарницы, прямо на месте переписала партию второго синтезатора, чтобы именно в исполнении Софьи та звучала красивее всего. Но прозанимались они в итоге долго, и ушли гости лишь незадолго до возвращения Медянского-старшего.
В среду Марина неожиданно повезла подругу навстречу с куратором проекта и дизайнером из маркетингового отдела, показать наброски на афишу. Было приятно, что идею оценили и захотели взять в работу, но больше порадовало – эскизы просто забрали, а не стали привлекать Софью ещё и к рекламе. Пусть дизайнер и пообещала «держать в курсе» и «высылать варианты на обсуждение».
А в четверг папа неожиданно продемонстрировал, что его слова насчёт учёбы в школе были не для видимости и устроил дома проверку уроков со словами:
– Внезапная ревизия начальства лучше всего держит подчинённых в тонусе.
Проверку Софья прошла, но раз десять поблагодарила Марину за то, как та её гоняла в Калачинске.
В итоге в субботу, когда уроки в школе были собраны самые ерундовые, на рисовании Софья быстро на скорую руку выполнила задание изобразить выставленные перед учениками вазу и яблоко, и села разбираться с нотами. На воскресенье была назначена первая общая репетиция, времени же катастрофически не хватало. Очень не хотелось ударить перед остальными в грязь лицом, тем более сравнивать её наверняка будут с Соней Астаховой. Сидевшая как всегда рядом Вера Синельникова с завистью посмотрела на рисунок. На уроках учитель давала свободный выбор стиля, от карандаша до акварели, но обычно Софья старалась не выделяться, что почти закончила художественную школу. Специально всегда рисовала гуашью – та давалась ей просто отвратительно, зато итог выходил пусть на пятёрку, но не сильно выше среднего по классу. Сейчас же для скорости Софья работала чёрно-белой графикой простым карандашом. Особо не старалась и второпях наляпала прорву огрехов, всё равно рисунок вышел именно профессиональный.
– Слушай, круто, – восхитилась Вера. – С краской у тебя хуже получается. А мне поможешь?
ИЗО у Веры было самым нелюбимым предметом, она была из тех, у кого художественных способностей не имелось вообще. В другое время Софья может и поартачилась бы, всё-таки в школе делать задание за соседку не поощрялось, но сейчас время было дорого. Софья быстро, пока учительница не видит, протянула руку и несколькими штрихами внесла правки.
– Медянская, ай-ай-ай, – оказалось, что учительница всё равно бдит, заметила и подошла. – Синельникова, я всё понимаю, но урок для того и нужен, чтобы ты училась. Поэтому берёшь новый лист и рисуешь. Сама. Так, Софья, смотрю, ты уже закончила. Хорошо, очень хорошо. Хотя и понимаю твоё прежнее стремление научиться с гуашью, мой тебе совет учителя – ты всё-таки именно график. А это что у тебя? Ноты? Ну у нас, вообще-то, урок рисования, а не музыки. Даже если ты закончила.
– Извините, Ирина Борисовна, – смутилась девушка и не подумав ляпнула: – У меня концерт…
– Вот как? Я и не знала. Пригласишь, раз уж ты так даже на моём уроке стараешься? Ну тогда учи. А ты, Вера, рисуй давай, рисуй. Для тебя урок ещё не закончился.
– Обязательно, – Софья ощутила, как у неё горят уши, и прокляла свой несдержанный язык.
– Ух ты, круто, – Вера поспешила высказаться, едва учительница обошла. – И мне, своей лучшей подруге не рассказала. А когда?
– В январе. Я сама пока не знаю. Там от площадки зависит, когда она откроется – там и выступать будем.
– Всё, замётано. Жду, и чтобы не зажала.
На стоянку Софья выскочила с мыслью, что как-то не вовремя соседка по парте сунула нос в её дела. Не чувствовала себя Софья частью класса. После возвращения особенно ярко проявилось ощущение, будто они все в гимназии случайно собранные люди, с которыми Софья должна вежливо просуществовать ещё три с половиной года, а потом разойтись навсегда. И не стоит слишком сильно лезть в дела друг друга.
Дальше девушка постаралась сосредоточиться на сиюминутных задачах. Они договорились, что Марина сегодня её подбросит до дома, и, не поднимаясь наверх, сразу уедет по своим делам. Остаток дня Софья планировала репетировать и репетировать – в воскресенье с утра у неё тренировка в бассейне. Туда её обещал отвезти папа, дальше подберёт Марина, и они сразу едут к Мите. Выходит, до встречи с остальной группой заниматься музыкой завтра окажется некогда... Оранжевой «шкоды» с чего-то на стоянке не наблюдалось, хотя Марина и написала, что выезжает.
Хорошо ещё осень не хотела так просто уходить. Если до середины недели зима наступала по всем фронтам, все больше прибавляя снегом, налепив повсюду куски бесформенной снежной ваты и заледенив реку, то со вчерашнего дня осень оживилась. Пусть и не плюсовая грязная слякоть, но воздух лишь немного ниже нуля. Поскольку и ветер дул несильный, и влажность после ледостава как-то сразу упала, стоять и ждать было не так чтобы холодно и неприятно, но душой всё равно с чего-то зябко. Потоптавшись по стоянке минут десять, Софья решила вернуться и выглянуть с главного входа – может быть, они с Мариной не так друг друга поняли? И для экономии времени подруга решила не заезжать на парковку, а ждёт со стороны улицы напротив главного входа? А почему тогда телефон у неё выключен?
Мимо школы сразу за оградой шли утомлённые трудовой неделей люди. Каждый спешил побыстрее либо добраться домой, либо нырнуть в тёплое нутро супермаркета, чтобы вынырнуть с пакетами и покупками навстречу долгожданному выходному. Софья подошла прямо к калитке в ограде возле ворот и остановилась, вглядываясь в поток машин. Марины не было и здесь. Софья настолько погрузилась в беспокойные мысли – просто так подруга не опаздывала, особенно не предупредив, не случилось ли чего нехорошего – что вздрогнула от неожиданности, когда прямо перед нею, словно из-под земли, возник высокий мужчина в пальто. Без шапки, потому ветер трепал густые, волнистые, светлые как у Софьи, но уже с проседью волосы. Навскидку ему было лет сорок, роскошные усы придавали какой-то немного воинственный вид до сих пор ещё чрезвычайно красивому лицу, с крупными, правильными чертами и зелёными большими глазами.
– Здравствуй, Софья. Признаюсь, я тебя ждал. Всю неделю, если быть точным, когда ты появишься, – мужчина жестом как бы пригласил выйти за пределы школьной ограды. – Нам нужно поговорить.
Софья осторожно заозиралась по сторонам, заодно стараясь вспомнить, кто этот незнакомец? Откуда он знает, как её зовут? Какой-то папин знакомый? Или мамин? О чём он собрался говорить с нею, если не врёт и действительно всю неделю ждал?
– Извините, но я вас не знаю. Вам лучше уйти, иначе я сообщу охране или вызову полицию.
Мужчина отступил на один шаг и улыбнулся, желая рассеять испуг девушки:
– Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. И чтобы ты не боялась похищения – слышал, уже пытались, я не предлагаю тебе выходить на улицу. Можешь оставаться с той стороны ограды. Разрешишь мне войти, и поговорим где-то на школьной территории? Или отойдём чуть в сторону, чтобы говорить пусть через забор, но не на проходе? Меня зовут Константин.
– Да какая мне разница, как вас зовут? Я вас не знаю, – рассердилась девушка.
– Нам нужно поговорить, – повторил мужчина. – Мне кажется, что я твой отец, – мужчина словно замялся и добавил, заметив недоверие в глазах девушки: – Твой настоящий отец.
Софья замерла, сердце ёкнуло. Оговорка, которая резанула слух и заставила не уйти сразу, а дослушать. «Чтобы не боялась похищения». Фигура речи? Обычные слова успокоить? Или этот мужик знал о прошлой попытке, хотя информацию про нападение на квартиру упрятали очень хорошо? Вдобавок слова про «настоящего отца»… Может, судьба подкинула ту самую ниточку, на которую намекала джинна? Которая докажет, что бумажка про экспертизу фальшивая?
– Хорошо, давайте поговорим возле школы. Тут за углом есть скамейка, можем сесть. Отсюда куда-то ещё я с вами не пойду, и тут камеры вокруг, предупреждаю.
– Да, конечно. Напугали тебя, особенно твоя бабушка, – грустно усмехнулся Константин. – А впрочем, это правильно, а то опять подъедет с этим жиголо своим…
Когда оба устроились на разных концах скамейки, причём Софья как границу положила между ними рюкзак с учебниками, девушка сказала:
– Итак, я вас слушаю. Только давайте без ерунды как в кино, дяденька. Я из них уже выросла и в сказки тоже давно не верю.
– Всё несколько сложнее, – вздохнул собеседник.
– А жизнь вообще непростая штука, – съехидничала Софья.
– Вот для того, чтобы внести немного простоты, – Константин немного снисходительно посмотрел на девушку, – нам и стоит именно сейчас поговорить. Мы познакомились с твоей мамой, с Валерией, примерно шестнадцать лет назад. Хотя нет, вру, чуть меньше, – медленно, как будто подбирая слова, начал говорить Константин.
Он достал из кармана пальто конверт и вручил Софье. Там оказался десяток фотографий, на которых были вместе запечатлены сегодняшний мужчина и мама. Две снимали на улице, остальные в помещении. На трёх фото они с Константином стояли даже слишком рядом, однако опять же с какой точки зрения трактовать. К примеру, в Железном городе они с друзьями для фото обнимались и посильнее, но никто в их компании и не думал друг друга ревновать, потому что все знали, что это именно дружеские объятия или шутка.
– Не подумай ничего плохого ни обо мне, ни о своей маме. Просто ей на тот момент было очень одиноко, а я не имел понятия о том, что она замужем. В итоге мы расстались, а я психанул и уехал из Омска, – мужчина, тяжело вздохнув, умолк.
– Я сейчас буквально разрыдаюсь от умиления на крепком мужском плече прямо тут, как и положено. Только я не Елена Николаева и в кино не снимаюсь. Наверное, я вас огорчу, – с издёвкой ответила Софья, – но у мамы вы были не единственным для тоски-печали, не первым, не вторым и не последним. И одиноко ей становилось постоянно.
– Я всё понимаю, – по лицу Константина пробежала тень, – но сейчас это уже не имеет никакого значения.
– Не имеет, – согласилась Софья. – А вот то, что вы выскочили непонятно откуда именно сегодня и рассказываете мне о ваших трагедиях – странно. Здравствуйте, я ваша папа! Причём сразу после того, как моя бабушка тоже наехала на меня по тому же поводу. А почему вы с такой уверенностью мне капаете на мозги, что именно вы – «моя папа»? Ну предположим, – вздохнула девушка, – вы сами искренне в эту версию верите, – от неё не укрылось, как на такую трактовку событий у мужчины нервно дёрнулась щека, – но чем вы сможете это доказать?
– Откуда такая уверенность? – Константин как-то странно улыбнулся. – Смотри. Я встретил твою маму в феврале две тысячи первого, а разошлись мы с ней в июле. Учитывая то, как долго твоя мама не могла забеременеть после свадьбы, но в январе две тысячи второго родилась ты – твоим отцом с огромной вероятностью являюсь именно я, а не тот, кто вписан в документы.
Одно место на фотографиях, которые ей сунули как доказательство, Софье было хорошо знакомо. Туда их часто таскали на пленэр в художественной школе. Рисунки и фотографии этой улицы имелись в школе как образцы за разные годы. Летнее фото с мамой сделано позже зимы две тысячи первого – если не подводила память, приметную доску на стене дома, которую всех заставляли зарисовывать, повесили как раз зимой две тысячи первого. Но раньше две тысячи шестого: рядом не было другой приметной детали, водосточной трубы с головой льва, её тоже всегда рисовали, и Софья её помнила. То есть в заявленный промежуток времени теоретически фото укладывалось.
– Это самое обычно совпадение, которое вы притягиваете за уши. Уж извините, но ваши слова пока лишь то, во что именно вы хотите верить.
Софья поднялась со скамейки, Константин тоже вскочил и попытался снова усадить девушку обратно:
– Подожди, я ещё не всё тебе рассказал.
– Нет уж, на сегодняшний день интересных историй более чем достаточно, – развернулась и зашагала обратно на парковку.
– Я буду тебя ждать возле школы в понедельник, – сказал Константин ей в спину. И если не получится в понедельник, то на следующий день.
Марина подъехала на парковку вскоре после того, как Софья туда вернулась, и вид у неё был очень виноватый:
– Долго ждала? Извини, прямо какое-то дурацкое невезение сегодня. Телефон сел, обнаружила, когда уже в машине была. А провод, который всегда с собой таскаю на этот случай, переломился, похоже. Вообще не заряжает. Как назло, два барана дорогу не поделили, причём в таком месте, где и не свернуть, и две полосы в одну. Пока объезжали, и то еле протиснешься, вот и встряла в пробку.
– Да ладно, не переживай ты. Это будем считать закон равновесия. Сегодня все случайности в минус сошлись, зато завтра хорошо всё в плюс пройдёт.
– Твои слова, как говорится, да тому самому в уши, – вздохнула Марина.
Всё равно она чувствовала себя виноватой, потому на обратной дороге ещё раз извинилась и вообще подругу не теребила, чему Софья была благодарна. Марина и до этого не планировала задерживаться, а из-за пробки вдобавок опаздывала уже по своим делам, так что торопливо попрощалась и уехала. Софья же, как и планировала, разложила ноты, но за музыку села не сразу. Сначала два раза прослушала разговор. Рюкзак она кинула на скамейку не для красоты и как границу с чужим человеком. Руки Софья всё время держала на виду, телефон был в рюкзаке, и наверняка мужик про это знал. Сейчас, на спокойную голову Софья ещё раз постаралась восстановить хронометраж: она звонила, дальше убрала телефон в задний внешний карман рюкзака, а почти сразу подошёл этот непонятный Константин. Под запись он наверняка говорить отказался бы, но про возможность беспроводного управления телефоном через коммутатор не знал.
Разговор получался… очень правильным. И очень случайным – как-то этому Константину повезло, что Марина задержалась, не предупредила, и не поймала их уже во время встречи. Хотя стоило признать – случись всё по её локальному времени год назад? Или даже полтора, непонятно, сколько она провела в лаборатории Аш-Тасселин? Да, произойди всё сразу после похорон и после наезда бабушки у нотариуса, та наивная маленькая и глупенькая девочка, как Софья сейчас понимала, легко могла поверить. Но в этом случае Константина упускать нельзя. И разбираться пока должна она сама, тогда, как и обещала рыжая джинна, Софья сможет распутать клубок и разоблачить ложь с экспертизой.
***
Утро началось с кутерьмы. Софья едва не проспала, затем чуть не забыла дома ноты. Дальше отец настолько привык – его возит водитель, что свою машину в гараже утром не проверил, и севший аккумулятор стал неприятным сюрпризом. Ехать пришлось на такси. Хорошо синтезатор с собой тащить не понадобилось: раз на репетицию забирала Марина, то договорились, что синтезатор оставят в гараже, а подруга его по дороге заберёт. Но в бассейн Софья буквально влетела в последнюю секунду, подумав, что приходить впритирку у неё становится нехорошей привычкой. Тренер ничего говорить не стал, но взгляд был красноречивый.
Зато на репетицию они прибыли самыми первыми, пусть для этого и пришлось ехать через полгорода на северную окраину. Мите досталась от бабушки двушка-хрущёвка, жил он в ней один, так что репетировать решили у него. Марина, которой репетировать было не нужно, сразу же поинтересовалась, где она пока может позаниматься, и разложила ноутбук.
– Ух ты, новый ноут? – сразу обратил внимание Митя. – Хорошая машинка.
– И телефон новый? – заметила Софья.
– Ага, – вздохнула девушка. – Моя зарплата. Деньги мне сейчас особо не нужны, зато ноут – позарез, старый еле дышит. А студенту кредит никто не даст. Вот и договорились, что беру в счёт зарплаты в рассрочку. Да и покупать через организацию оказалось дешевле, чем в магазине. Ну а деньги, которые откладывала, пустила на телефон. Тоже давно пора менять, а то как вчера рисковать не хочется.
Софья кивнула, мол, согласна. У телефона был несъёмный аккумулятор, который от старости уже не в первый раз спонтанно терял заряд. В субботу так и случилось, запросто и снова наложится – села батарея, не получилось зарядить, и в критический момент Марина без связи. А учитывая неприятности с бабушкой, это опасно вдвойне.
– Здорово. Давно пора менять было.
– Вечером напомни, – добавил Митя, – чтобы я тебе ноут настроил. А то знаю я эти заводские настройки, там пробных программ понапихано, которые через месяц денег просить начнут, а я тебе бесплатных нормальных поставлю.
– Спасибо, обязательно.
Звонок в дверь и звонок Марине по телефону раздался одновременно. Оказывается, пришёл один из парней-музыкантов. Софья пошла в прихожую сразу знакомиться, а когда все вернулись в комнату, оказалось, что Марина собирается уезжать:
– Так, я поехала отрабатывать ноут, и без меня подругу мне не обижать.
– Если правда то, что она ездила к тебе в гости и неделю выжила с Ромкой в одном доме, – усмехнулся Митя, – то обижать её опасно для здоровья. По твоим рассказам он страшнее дракона… Ай, пошутил я! – отшатнулся Митя в сторону, так как Софья и Марина синхронно сделали шаг в его сторону с самыми понятными намерениями.
– Всё равно. Я предупредила.
Растеряться, что осталась одна, Софья не успела. Подошли остальные музыканты. С Соней Астаховой она была уже знакома, оба парня – ровесники и давние друзья Мити – тоже оказались ничего. Опаску поначалу вызвала вторая девушка, вокалистка Алиса. Очень уж она вела себя высокомерно… Софья приготовилась обидеться, но потом заметила – поведение остальных не соответствует. Они не вынуждено «терпели талантливую, но зазнайку и стерву», а постоянно на вокалистку косились «чего придуриваешься». И уже приготовилась над вокалисткой пошутить в отместку, как вмешалась Соня.
– Алиса, извини, но твой характер тебя когда-нибудь доведёт до беды. Ты понимаешь, чем твой розыгрыш может закончиться? Софья уже сообразила, сейчас ведь в ответ пошутит, и вы уже по-настоящему поссоритесь. Пока разбираетесь и миритесь, репетиция будет сорвана. Тебе мало прошлого раза? Ты с новым человеком принципиально работать не можешь, пока хоть раз с ним не поцапаешься? Пожалуйста.
– Всё, каюсь, больше не буду.
Алиса изменилась буквально на глазах, из высокомерной стервочки превратившись в нормального человека. Впрочем, с Соней Астаховой иначе как-то и не получалось. Она была из тех людей, которые сами по себе очень тёплые и светлые, поэтому ссориться и спорить рядом с ними неудобно и неприлично. Особенно когда они прямо просят так не делать. Если руководил группой Митя, то Соня Астахова точно была её душой и скрепляющей силой, сглаживающей все шероховатости.
Дальше стало не до шуток и споров. Всё-таки какими бы участники ни были хорошими музыкантами, слаженности им никак поначалу не хватало. Вдобавок Соня с чего-то настояла, чтобы они репетировали часть песен сразу в двух вариантах, с одной клавишницей и с двумя. Пусть рука уже зажила и играть не мешала. Митя неожиданно как-то слишком хмуро посмотрел и спросил:
– Зачем оба варианта?
Соня немного помялась, но ответила:
– На всякий случай. А то как в понедельник опять случится какая-нибудь случайность и всё сорвётся. Не надо рисковать.
Всё равно несмотря на двойную загрузку, закончили все очень довольные. Много сделали.
– Ну что? Отдыхаем? – спросил Митя как главный.
– Отдыхаем. Я в холодильнике торт видела, – сразу ответила Алиса. – И не говори, что не нам.
– Да всем нам, – засмеялся Митя. – Отметим новый состав. – Пошли чай пить.
– Потом чаи гонять будете, – хлопнула входная дверь, и раздался голос Марины. – Как при коммунизме живёте, никто не запирает. Короче, чаи отменяются. В кафе неожиданно свободное окно, можем там попробовать и порепетировать, если согласны. Но выезжать надо прямо сейчас.
Все переглянулись.
– Едем? – спросил Митя. – Есть силы?
– Едем, – за всех ответила Алиса.
– Машина одна и все не влезем, – тут же уточнила Марина. – Поэтому делаем так. Инструменты грузим ко мне, девочки на машине, мальчики своим ходом. Кому разгрузить там есть.
– И всё-то она предусмотрела, – хмыкнул Митя.
– А то! – улыбнулась Марина.
На месте оказалось, что Марина и в самом деле уже обо всём договорилась. Кафе не работало, шёл какой-то административный переучёт, но двое парней из персонала имелись. Пока они ушли вытаскивать оборудование из машины – парковочный карман возле кафе оказался занят, и пришлось вставать в соседнем дворе – остальные девушки сразу же пошли осматривать будущую концертную площадку. Само кафе было оформлено в стиле лофт и в обычное время имело две зоны: одна ближе к входу вдоль окон, вторую образовывал невысокий подиум у противоположной стены. Сейчас столы с подиума убрали, и получилась сцена. Алиса как самая в этом понимающая как раз закончила обсуждать с администратором, где располагаются розетки, как можно будет пробросить кабели и каким образом настраивается освещение, чтобы на время концерта в зале и возле барной стойки был полумрак, а сцена освещена, когда от входа раздался мужской голос:
– Куда ложить? – и сразу тот же голос добавил: – Медянская? Какими судьбами?
Софья машинально повернулась на голос, одновременно пытаясь сообразить: кто это? Потому что спрашивал парень с абсолютной уверенностью давнего знакомого. К её удивлению, обернулась и Соня, при этом сразу ответила:
– Вовка? А ты здесь каким образом?
– Работаю я здесь, работаю.
Тут как раз подъехали остальные участники группы. Но дальше, пока они расставляли и готовили оборудование, непонятный Вова всё-таки утащил свою знакомую в сторону, пообщаться. Софья крепилась и держала своё любопытство сколько могла, но в итоге не выдержала. Очень уж не хотелось одной единственной быть в неизвестности: остальные наверняка знали, ведь с Соней знакомы давно. Когда они делали перерыв, она аккуратно спросила:
– Соня, а почему он тебя назвал Медянская? Я, когда афишу рисовала, тебя же туда как Астахову заполняла? Исправить надо? Или я чего не догоняю?
– Да нет, – вздохнула девушка. – Ничего исправлять не надо. Мы с Вовкой за одной партой просидели с пятого по десятый, он за мной даже неуклюже в девятом ухаживать пытался. Я по отцу – Медянская, но у нас с ним очень напряжные отношения, когда паспорт получала – то фамилию матери взяла. А Вовка как привык, так меня по-старому и называет.
Было заметно, что тема ей сильно неприятна, и продолжать Софья не стала. Но пометку поговорить с Мариной насчёт совпадения для себя сделала. Однако сразу после репетиции за Софьей неожиданно заехал отец. Незапланированно повёл её сначала в ресторан – не на мероприятие и под фотокамеры, как раньше, а тихонько без шума посидеть вдвоём. Дальше само собой вышло, что они отправились в кино. Домой Софья вернулась как хмельная от восторга и впечатлений такого удивительного и необычного выходного, и про неожиданную тёзку забыла напрочь.