Чужая школа

Глава 24

— Здравствуйте, Мария Степановна, как вы? — поинтересовался Иван Афанасьевич, заходя в учительскую. — А то что-то мне ваш вид не нравится.

— Трудно, — вздохнула завуч, просматривавшая расписание на голоэкране. — Очень трудно. Устало неимоверно. Попривыкла немного, конечно, но многое все равно и до сих пор дико. К магии так толком и не привыкла, хотя пользуюсь ею уже не задумываясь. Молодость эта новая… Тут и плюсы, и минусы имеются. Вы-то хоть внешность солидную сохранили, а я сейчас — девчонка девчонкой. Говоришь молодому оболтусу сделать то или это, а он пялится на тебя, слюни пуская и представляя всякие пошлости. Причем не вслух, не попеняешь, но образы улавливаются. И что с этим делать я понятия не имею!

— Принимать как должное, — мягко улыбнулся директор. — Вы сейчас красивая молодая женщина, найдите себе кого-нибудь. На вас многие наши новые преподаватели заглядываются.

— Ох уж эти мне новые преподаватели… — недовольно проворчала Мария Степановна. — Не нравится мне кое-кто из них, сильно не нравится. Двоих знаю, кого только клятва в каких-то рамках держит, да страх перед Уйдо и Оторво, а то бы они развернулись. И я не уверена, что кто-то из них не сможет клятву обойти, мозгов у них хватает, а вот совести и этики — жесткий дефицит.

— Все возможно, — криво усмехнулся Иван Афанасьевич. — Но вы забываете еще и про наших интеллектронных друзей. Невидимые мини-дроиды Навигатора наблюдают за всем происходящим в постоянном режиме. Он отбросил политику невмешательства, из-за которой светлые смогли провернуть свой финт с «Тархи Ла», и я это полностью одобряю. Кто-то скажет, что такое наблюдение неэтично, я же на это отвечу одно — плевать. Безопасность важнее.

— Как легко и просто жилось в Сафроновске… — тяжело вздохнула завуч. — Никакой тебе магии, никакой тебе политики, никакого лавирования между разными группировками учеников, разве что сутенеров иногда гонять приходилось.

— Они, думаю, школу и взорвали, — поморщился директор, вспомнив Семена Беззубого, будь он неладен, сволочь поганая. — И было легко только на первый взгляд. Вспомните бесконечные отчеты, планы и презентации. Гороно, облоно и прочую бюрократическую сволочь. Наших дорогих чиновничков от образования, чтоб им всем в отхожую яму провалиться и там до конца жизни просидеть, содержимое хлебая.

— Планы я и сейчас от учителей требую, — возразила Мария Степановна, — хоть и не настолько подробные, как дома. Их полезность признал даже профессор Маор.

Она потерла виски и тихо добавила:

— Да, дома тоже порой бывало трудно, но там все привычно и знакомо. Понимаете, я довольно приземленный человек, я даже фильмов фантастических никогда не смотрела. Неинтересно! И тут вдруг все это на меня свалилось. Космос. Станция. Магия. И прочая, простите за выражение, хрень.

— А вы попытайтесь себе представить, что вы, такая, как сейчас, возвращаетесь к прежней жизни, — пристально посмотрел на нее Иван Афанасьевич. — Без магии, без космоса и без станции. Дом-работа, дом-работа. Ничего нового изо дня в день, все то же самое, скучное и обыденное. Сможете так? Знаете, я сомневаюсь. Я бы вряд ли смог снова стать тем, кем был тогда.

— Не задумывалась над этим вопросом, — нахмурилась завуч. — А ведь вы правы, мне дома бы быстро стало скучно. Слишком много повидала и испытала с тех пор. Изменилась. И сильно.

— Вот и я о том же, — снова расплылся в улыбке директор. — Так что повторяю совет: найдите себе парня, вы сейчас далеко не старуха, а молодая женщина в самом соку, вам это нужно.

— Да неудобно как-то… — покраснела Мария Степановна.

— Сказал бы я вам, что на самом деле неудобно, но это будет невежливо, — тяжело вздохнул Иван Афанасьевич. — До чего же мы любим портить самим себе жизнь из-за выдуманных предрассудков… Не считаю себя вправе лезть, но настойчиво советую подумать. Ситуация вокруг нас изменилась, значит, стоит измениться и нам самим. А теперь давайте вернемся к делу. Идемте.

Он двинулся к что-то обсуждавшим в другой углу учительской профессорам Маору, Нахау-Раму, преподавателям Идану Хаору и Савену Морану. Немного в стороне от них сидели, поджав губы, двое альбионских пожилых леди, Бриджит Ариадна Джарет, преподавательнице кровной магии, и Джессика Ровена Олдисс, преподавательница темной ритуалистики.

— Оторво, — обратился Иван Афанасьевич к профессору Маору. — Насколько у нас закрыты вакансии преподавателей?

— Практически все, — ответил тот. — Однако нужны еще преподаватели инженерной, созидательной и строительной магии. Также не помещают преподаватели по светлой и общей ритуалистике. И кровной магии высшего уровня.

— Вас не удовлетворяет уровень моего преподавания? — вздернула бровь леди Джарет.

— Простите, уважаемая, но нет, — вздохнул архимагистр. — В Альбионе либо очень многое забыли, либо многого вообще не знали. Смотрите.

Он сформировал иллюзию и показал, что такое кровный маг, боевой маг. Это было нечто! Он взрывал кровь прямо в жилах тысяч врагов, формируя из нее все, что хотел. Он передавал через кровь информацию любой сложности, он создавал кровавое оружие, он вытворял такое, что многие и представить себе ничего подобного не могли. О наложении проклятий и исцелением через кровь даже говорить не стоило.

— Я читала в старых книгах об этом всем… — закусила губу леди Джарет. — Похоже, у нас не только в последнее столетие, а уже больше тысячи лет идет намеренное уничтожение древних знаний, ничем иным объяснить их забвение я не могу. А ведь тогда не было Хартальфа и иже с ним…

— Значит, был кто-то другой, — заметил незаметно подошедший Уйдо. — Мы в Астариуме тоже были самоуверены, а светлые начали давить исподтишка, а потом сумели добиться восстания и запрета всех «темных» знаний. Мы сами вырвались из их рук чудом. Думаю, Хартальф — это всего лишь вершина пирамиды. Чем больше я наблюдаю за происходящим в разных мирах, тем больше понимаю, что идет чье-то комплексное воздействие на самые разные миры и вселенные. С целью ограничить знания и силу магов, превратить их в невежд. Свет и Тьма — всего лишь предлоги для этого. Думаю, те, кто стоит за этимпроисходящим используют и другие силы. Я бы поставил на служителей Закона, они часто сходят с ума на желании контролировать все и вся. Поэтому на нашу школу они обязательно обратят внимание, ведь мы идем против них, сохраняя и приумножая знания. Я, на всякий случай, начал принимать меры, чтобы их противодействие не оказалось для нас сюрпризом.

— Вполне возможно, — тяжело вздохнул Иван Афанасьевич. — Меры принимайте. Не хотелось бы опять столкнуться с серьезными врагами.

— Обязательно столкнемся, — со странной усмешкой заверил старый боевик. — Вопрос с кем и когда. Я постараюсь, чтобы мы были готовы по максимуму к этому моменту. Я…

Его прервал звук сирены, от чего Уйдо выругался — накаркал, похоже. На стене возникло изображение Николая Ивановича, он сидел в своем капитанском кресле в рубке станции. Вид имел раздосадованный.

— Что случилось? — встревожился Иван Афанасьевич.

— Сигнал бедствия, — тяжело вздохнул капитан. — Впереди по курсу. А сигналы бедствия в космосе не игнорируют. Никто и никогда. Нужно решать срочно, у нас пять минут для выхода из гипера, иначе минуем источник сигнала.

— А кто просит помощи?

— Пассажирский лайнер «Сергей Радищев». Просит по-русски, по-английски, по-японски и на каком неизвестном языке. На борту шестьсот пятьдесят человек. В том числе наследники русского и японского престолов.

— Ох, мать-перемать! — схватился за голову директор. — Принцев нам только не хватало! И бросить нельзя…

Немного подумав, он позвал Навигатора с Айтосом и спросил:

— Нам возможно будет разместить спасенных в полностью изолированном отсеке, откуда бы они не имели никакого доступа на остальную территорию станции?

— Возможно, — отозвались искины.

— Тогда готовьте такой отсек, — решительно велел Иван Афанасьевич. — Николай Иванович, организовывайте спасательную миссию.

— Есть способ лучше, — возразил тот. — Взять их лайнер на борт, в один из пустых ангаров. Главное, полностью изолировать его. Навигатор, имеются подходящие ангары?

— Имеется, правда, всего один, — немного подумав, сообщил искин. — Это ангар, предназначенный для трофейных кораблей, в нем предусмотрены все нужные меры безопасности. Из него никто не проникнет на станцию. Все переборки защищены силовыми полями и активными боевыми плетениями. Корабль, насколько я могу судить из перехваченных сообщений, принадлежит чисто технологической цивилизации, хотя я могу и ошибаться.

— Озвучьте сигнал бедствия.

Некоторое время царило молчание, а затем усталый мужской голос произнес:

— Мэй дэй! Пассажирский лайнер «Сергей Радищев» терпит бедствие! Просим помощи! На борту наследники русского и японского престолов! Просим помощи! Кто-нибудь, ответьте! Мэй дэй!

— И так раз за разом, — сообщил Навигатор. — Запись, понятно. Вполне возможно, что корабль давно мертв, а запись продолжает транслироваться автоматикой.

Он на мгновение замолчал, после чего зажег потолок красным светом и сообщил:

— Внимание всем! Станция покидает гиперпространство! Возможен толчок.

«Доверие» мягко содрогнулась, потолок вернул прежний свет.

— Вызывайте лайнер! — распорядился Николай Иванович.

Некоторое время ничего не происходило, а затем тот же усталый голос, что был в записи, захлебываясь, зачастил:

— Слышим вас, станция «Доверие»! Где вы?

— Вышли из гиперпространства, услышав ваш сигнал бедствия, — ответил капитан. — Вам сильно повезло, что у нас чувствительная аппаратура, и мы вас вообще услышали. По дороге нам повстречались сотни мертвых кораблей, которые так и не дождались помощи. Насколько я понимаю, лайнер попал в червоточину и оказался между галактиками?

— Видимо, так, — ответил незнакомец. — Мы здесь уже четыре месяца, пассажиры требуют от экипажа невозможного, вернуть их домой. А как? Нашим словам, что мы не в состоянии, они не верят. Да я не представился, извините. Капитан пассажирского лайнера «Сергей Радищев» Логачев Петр Свиридович.

— Капитан школы-станции «Доверие» Сафронов Николай Иванович, директор Нестеров Иван Афанасьевич. Да, сразу хочу предупредить, что мы не с вашей Земли, скорее всего. Нам довелось сталкиваться с землянами из восьми реальностей с самой разной историей. Так что высадим вас на той, которая придется по вкусу. Вернуть вас домой мы не может, мы и на свою родину тоже вернуться не имеем возможности.

— Пассажиры начнут требовать… — тяжело вздохнул Петр Свиридович.

— Нам их требования совершенно безразличны, пусть скажут спасибо, что их вообще спасли, — хмыкнул директор. — Далее, мы примем ваш лайнер в один из ангаров, полностью закрытый. Приношу свои извинения, но доступа на территорию станции никто из пассажиров иметь не будет. Вас и пару ваших доверенных людей пригласим для переговоров.

— Просил бы еще позволить присутствовать на переговорах их высочествам со свитами.

— Не более двух человек на каждого принца. Повторяю, мы не из вашей реальности, мы вообще из демократического государства под названием Российская Федерация, начало двадцать первого века.

— К делу, — вмешался Николай Иванович. — Приближаемся к вам, ваши сканеры видят станцию?

— Видят… — ошалело ответил Петр Свиридович. — Этот огромный металлический шар… Шестьсот сорок километров… Это вы?..

— Да, это станция «Доверие».

— И она имеет собственные двигатели?!

— Да, причем несколько типов. Думаю, не все из них вам известны. Точечные двигатели, например, позволяют мгновенно перемещаться между населенными планетами и большими станциями, пусть даже они находятся в разных галактиках. Но у этих двигателей есть одна проблема — если рядом нет объекта, на котором находится не менее десяти миллионов человек, они не работают. Иначе мы давно бы оказались в какой-либо галактике.

— Нет, такого рода двигателей у нас действительно не знают, — вздохнул Петр Свиридович. — Мы и за пределы Солнечной системы вышли недавно, всего тридцать лет назад. Освоили четыре планеты, если это можно назвать освоили. Так, не слишком большие колонии. Даже через гиперпространство к ним лететь полтора-два месяца. Наш лайнер подрядили доставить их высочеств с невестами с колонии Надежда на Землю.

— Какой у вас год? — поинтересовался Иван Афанасьевич.

— Две тысячи триста шестьдесят третий.

— Пока мы подходим, не могли бы вы кратко рассказать историю вашей реальности? У вас была революция в начале двадцатого столетия?

— Революции не было, насколько мне известно, — ответил Петр Свиридович. — Попытка бунта — да, была, но его величество Михаил II отличался изрядной решимостью в отличие от своего покойного брата, убитого три года назад бомбистами, и повелел жестко расправиться с бунтовщиками. Жандармерия несколько лет вычищала корни этого бунта, но нашла и ликвидировала всех виновных, даже находившихся за границей. Это стоило нам ссоры со странами Антанты, но от союза с ними давно пора было избавляться, он стал вреден. Зато мы помирились с Германией, вернувшей России захваченные территории, а затем вместе выступили против Англии и Франции. Поражение в войне им дорого встало, после него эти две страны больше не являлись гегемонами в Европе. Франция вскоре вообще прекратила свое существование, став частью Германии. Англия лишилась всех колоний и долгие годы пребывала в блокаде, которую сняли только через сорок лет. За это время бывшие союзные государства дважды воевали между собой, пока монархи не объединили их посредством брака детей. С Австро-Венгрией разобрались совместными усилиями.

— Да, у нас все было намного хуже, — вздохнул Иван Афанасьевич. — В тысяча девятьсот семнадцатом году Николай IIподписал отречение, а Михаил отказался всходить на престол. В итоге революция, гражданская война, миллионы погибших и беженцев, голод и прочие радости. К власти пришла часть партии социал-демократов, назвавшаяся партией большевиков. В конце двадцатых готов наверх в ней поднялся человек, которого ненавидели и любили даже через пятьдесят лет после его смерти. Иосиф Сталин, сын грузинского сапожника, его многие называли красным монархом. Он принял страну с сохой, а отдал с атомной бомбой и космическими кораблями. Один минус — великий человек не оставил после себя как следует воспитанного наследника, и после него в Кремль пришли жалкие, ничтожные людишки, погубившие страну, в начале девяностых годов распавшуюся на пятнадцать государств. Мы родом из самого крупного ее осколка — Российской Федерации, снова сумевшей подняться, из-за чего на нас накинулся весь «цивилизованный» мир, будь он сто раз проклят. Но это все лирика. Вашей реальности немного больше повезло, однако у каждой свой путь.

— Сейчас станция развернется к лайнеру открытым шлюзом, — деловито произнес Николай Иванович. — Сможете сесть в ангаре? Его размеры и другие параметры передаю.

— Получил, — ответил Петр Свиридович. — Корабль посажу без особых проблем. Что после посадки?

— Думаю, пассажирам стоит остаться на лайнере, мы, конечно, сможем выделить обычные жилые блоки, поставив их прямо в ангаре. Однако они тесные, не рассчитаны на высшее общество. Продовольствием и водой обеспечим, если требуется. Но без особых изысков.

— Ясно. Да, на лайнере действительно лучше. Да и запасов всяческих деликатесов нам хватит еще лет на пять. Но очень прошу сообщить пассажирам лично об условиях пребывания на вашей станции. Нам они не верят…

— Честно признаюсь, мы бы очень хотели от этих ваших пассажиров избавиться, они нам и на понюшку табака не нужны, — тяжело вздохнул Иван Афанасьевич. — Поймите, у нас школа, в которой учатся дети с разных миров. Их безопасность — важнее всего. Так что готовьте делегацию для переговоров, когда сядете, увидите возле переборки ангара светящиеся огороженные площадки. Это телепорты. Когда будете готовы, встаньте на одну из них и сообщите о готовности к перемещению. Других способов доступа в ваш ангар не будет, как уже говорилось, мы не допустим, чтобы чужаки, которым мы не доверяем, свободно ходили по станции. Здесь дети!

— Я вас понял, — недовольно проворчал капитан лайнера. — Вижу открытый шлюз. Приступаю к посадке.

На появившемся голоэкране было видно, как большой треугольный корабль с надписью на борту «Сергей Радищев» на малом ходу двинулся к шлюзу, он, как выяснилось, почти погасил реакторы, чтобы беречь топливо. Невзирая на требования пассажиров срочно лететь куда-то, команда прекрасно понимала, где оказался корабль и что его ждет, когда запасы топлива, воды и продовольствия подойдут к концу. То, что в межгалактической бездне кто-то встретился и, мало того, что встретился, но еще и пришел на помощь, иначе, чем чудом, не назовешь. Но это понимала команда, а пассажиры сразу начнут что-то требовать. Петр Свиридович, представив, как местное руководство осадит самых наглых, мечтательно улыбнулся. У него, к сожалению, таких прав не было, приходилось делать вид, что прислушиваешься к любому идиоту. А то ведь можно и работы лишиться. Поди потом найди столь же выгодную, платили в компании «Системные перевозки» так, как нигде больше.

Передав в пассажирские отсеки сообщение о том, что им на помощь пришли русские из другой реальности, капитан сам сел за пульт, поскольку считал себя лучшим мастером пилотирования на борту. Да так оно, в общем-то и было, хотя второй и третий пилоты являлись пилотами ненамного хуже. Размеры станции «Доверие» потрясали. Один шлюз чего стоил! Три километра в диаметре! Это что же за корабли они принимали в этом ангаре? Монстры какие-то. Чтобы до пассажиров хоть что-то дошло, Петр Свиридович приказал вести видеотрансляцию происходящего, пусть увидят гигантскую станцию своими глазами, может до кого-то дойдет хоть что-нибудь.

Аккуратно проведя шестисотметровый лайнер в шлюз, капитан почти незаметными импульсами посадочных двигателей направил его к пульсирующему световому кругу около дальней переборки. А там очень аккуратно посадил корабль, выпустив шестнадцать толстых опор перед самым касанием к полу ангара. Раздался громкий лязг, лайнер содрогнулся и слегка осел, после чего Петр Свиридович без промедления отключил двигатели и перевел бортовые реакторы в стояночный режим, снизив тем самым энергопотребление до минимума.

Какое счастье, четырехмесячная эпопея завершена! Их все же спасли. Пусть и не полностью свои, но тоже русские. В последние две недели капитан лайнера все больше впадал в отчаяние, он-то, в отличие от мало разбирающихся в космонавигации пассажиров, прекрасно понимал, куда червоточина выбросила корабль и сколь мало шансов выбраться отсюда. Да, запасов в трюмах хватило бы на пятнадцать-двадцать лет, но они все равно закончились бы. Со временем.

— Дамы и господа! — взял в руки микрофон Петр Свиридович. — Сообщаю, что наш лайнер подобрала станция «Доверие», не принадлежащая нашей цивилизации, вы все видели ее со стороны — мы ничего подобного строить еще не умеем и нескоро научимся. Поскольку данная станция является школой для детей разных миров, ее руководство нам не слишком доверяет. Для переговоров о нашем будущем созывается делегация. Прошу прибыть в рубку их высочества, каждый не более, чем с двумя сопровождающими — таково требования директора «Доверия», Ивана Афанасьевича Нестерова. Также, насколько мне известно, среди пассажиров присутствуют двое высокопоставленных профессиональных дипломатов. Прошу их также явиться в рубку, ваша помощь, господа, будет полезной.

Примерно через два часа состав делегации был окончательно определен. Наследники престола, Александр Романов и Кадзука Исэда из династии Ямато, воспитывавшиеся вместе то при русском, то при японском дворе, взяли с собой по два охранника. Александр казачьих урядников, а Исэда — особым образом обученных самураев. Также прибыли два классически одетых пожилых господина — Олег Исидорович Сумароков и князь Игорь Михайлович Волконский, оба дипломаты со стажем, немало выгодных договоров для империи заключивших. От команды пошел сам Петр Свиридович в компании со штурманом Захаром Леонидовичем Сапрыкиным.

Пассажиров пока из лайнера предпочли пока не выпускать, невзирая ни на какие протесты. Ангар, в котором сейчас находился «Сергей Радищев», был попросту огромен, его переборки виднелись далеко вдали. Судя по легкой дурноте, станция снова ушла в гиперпространство, на разгон ей потребовалось на удивление мало времени, не более получаса. Это что же за циклопические двигатели на ней стоят? Разогнать такую махину — очень непростая задача.

К трапу подлетела невысокая антигравитационная платформа с креслами, на которых делегация и разместилась. Наследники престола держались вместе, хмуро поглядывая по сторонам, им обоим недавно исполнилось по восемнадцать лет. Как уже говорилось, росли они вместе и считали себя братьями, собираясь жениться на младших сестрах друг друга, чтобы окончательно объединить семьи. Против этого брака протестовали все королевские дома Европы, для них такое сближение России и Японии было как кол в глотку. И какими последствиями обернется исчезновения наследников никто не знал, в том числе и они сами. В России могло дойти до смены династии, точнее приходу к власти другой ее ветви, проанглийской.

— Это точно чужая цивилизация… — хмуро произнес Олег Исидорович, проводив взглядом нескольких пронесшихся по стене юрких шестиногих дроидов, один из которых то и дело останавливался, что-то делал и двигался дальше.

— Если бы не они, то мы так остались бы в пустоте, — вздохнул Петр Свиридович. — Лет двадцать мы продержались бы, запасов немало, но они обязательно пришли бы к концу. Дальше?.. Сами понимаете.

Члены делегации молча кивнули, поскольку были людьми взрослыми и все понимали, даже наследники престола повзрослели после случившегося очень сильно. Пассажиров и экипаж лайнера ждал голод и отчаянные драки за оставшиеся крохи ресурсов. Публика, к сожалению, в этом рейсе подобралась не лучшая, капризная и неприятная, далеко не офицеры или инженеры, а всего лишь обыватели, рантье, живущие за счет заработанного предками, но при этом считающие себя пупом земли. Охране наследников не раз приходилось одергивать обнаглевших купчиков. К сожалению, крейсер на котором они должны были лететь, столкнулся с астероидом, потому и пришлось воспользоваться пассажирским лайнером. Следовало как можно быстрее оказаться на Земле, дело на которой шло к очередной большой войне между Россией и Западом. Последний все еще не оставил надежду расчленить и потребить старого врага, само наличие русской цивилизации было для западников нестерпимо, они русских не понимали, а потому боялись.

Платформа остановилась возле самой переборки, рядом с довольно большой площадкой, окруженной низенькой, слегка светящейся оградой.

— Прошу всех стать на площадку и приготовиться к перемещению, — раздался из ниоткуда чей-то безразличный голос. — Не беспокойтесь, господа, технологии телепортации десятки тысяч лет, она полностью отработана.

— Телепортация… — пробурчал себе под нос Игорь Михайлович, высокий худой старик с тростью, одетый в полувоенный сюртук. — Десятки тысяч лет? Далеко они от нас ушли. Только откуда среди них русские?..

— Причем русские не из нашей реальности, мне директор школы говорил, что у них Российская империя распалась в 1917-м году после революции, которую у нас подавили, — добавил капитан лайнера.

— Директор школы?

— Я не упоминал, что эта станция — какая-то особая школа для детей из разных миров? Так вот, это так. Для персонала на первом их безопасность. Нас они, конечно, спасли, но вернуть домой не могут.

Дипломат ничего не сказал в ответ, только недоверчиво похмыкал. Члены делегации встали на указанную площадку, у каждого на мгновение потемнело в глазах, и они оказались в уютном конференц-зале с большим круглым столом. Их уже ожидали Иван Афанасьевич, Николай Иванович, Мария Степановна, Уйдо Ра Майх и профессор Маор. Они представились и предложили садиться. Затем коротко рассказали о том, что такое школа «Доверие», не касаясь своей истории. Их недоверчиво выслушали.

— Магия? — задумчиво хмыкнул Олег Исидорович. — Вы верите в эту… чушь?..

— Да как тут не верить, когда вот, — с этими словами Уйдо раскрутил над поднятой ладонью чуть ли полуметровый шар первородного пламени, во все стороны от которого потянуло сухим жаром. — Меня всегда смешили разумные из технологических миров, считающие, что раз они чего-то не могут или не умеют, то этого чего-то не существует. А когда получали от «несуществующего» на орехи, возмущались, что так быть не должно.

Иван Афанасьевич поддержал коллегу, создав за своей спиной разрыв в пространстве, откуда потянуло леденящим холодом Бездны. Его новые способности нравились старому учителю с каждым днем все больше, особенно по мере их освоения. Чем больше он знал и умел, тем больше осознавал, что это мизер, что границ познания не существует.

— Значит, это все — магия? — повел тростью вокруг Игорь Михайлович.

— Нет, конечно, — отрицательно покачал головой директор. — Но технология и магия на этой станции перемешаны самым причудливым образом.

— А как вы здесь оказались?

— Простите, но мы вам не настолько доверяем, чтобы посвящать в это. Припасами мы лайнер обеспечим, однако доступа на станцию из ангара не будет. Поймите, у нас школа! И несколько сотен детей, за которых мы несем ответственность. Вам вообще повезло, что мы пролетали мимо и услышали ваш сигнал бедствия. Иначе так и продолжили бы безрезультатно звать.

— Но что дальше? — хмуро спросил Александр, наследник русского престола. — Нам годами сидеть на лайнере?

— Мы имеем доступ на три варианта Земли, — развел руками Иван Афанасьевич. — Можем вывести вас на один из них. Но прошу учесть, что миры магического плана, там многое основано именно на магии. Например, недавно мы общались с русским императором Владимиром III.Думаю, он не будет против, если вы осядете в его стране. Ему не хватает верных людей, чтобы справиться с вольницей боярских кланов.

— А как вы получили доступ во все эти миры? — поинтересовался Исэда, японский наследник, он говорил по-русски без малейшего акцента.

— Дали через реестр Сфер Творения объявление о наборе специалистов и учеников, — не счел нужным скрывать директор. — Как только человек из какого-либо мира нанимается к нам, либо поступает на учебу, мы получаем доступ в его родной мир.

— А почему бы не дать объявление, что на станции «Доверие» находятся наследники престолов двух стран? — подался вперед японец. — Вдруг эта информация дойдет до наших родителей? Это ведь возможно?

— Вполне, — кивнул Иван Афанасьевич, переглянувшись с Уйдо. — И будет сделано сегодня же. Профессор Маор, вы подготовите ритуал?

— Конечно, — кивнул тот. — Это действительно выход, таким образом мы в прошлом не раз выходили на контакт с конкретными мирами. Возможно, получится и сейчас. Не думаю, что вашим родителям, молодые люди, сейчас комфортно. Потеря наследников… это всегда беда. Есть одна только неприятность…

— Какая? — насторожились члены делагации.

— Пробыв на нашей станции хотя бы месяц вы все станете одаренными. То есть, магами, — пристально посмотрел на них архимагистр. — Первый источник обеспечит это. И мне придется преподать вам хотя бы основы контроля над своей силой, иначе можно такого натворить…

Немного помолчав, он добавил:

— И ваш родной мир может стать для вас чужим.

Минуты две царило потрясенное молчание, а затем Петр Свиридович хрипло спросил:

— Что, вот эти вот все задравшие нос до потолка купчишки и рантье у нас на борту станут магами? Имеющими огромные возможности?

— К сожалению, да, — развел руками профессор Маор. — Их придется заранее брать под очень жесткую клятву верности, иначе будут неприятности. Судя по вашему тону, упомянутые люди уважения не достойны, а значит, их придется жестко контролировать, чтобы не натворили лишнего. Источник, увы, не разбирает, кого наделить даром, ему достаточно наличие разума.

— Очень плохо, — недовольно проскрипел Олег Исидорович, с трудом смирившийся с существованием магии. — Просто чрезвычайно. Упомянутые господа считают себя недооцененными, хотя ни один ничего полезного в жизни не сделал и даже не пытался сделать.

— Тогда стоит подвести их под клятву заранее, ничего не объясняя, — заговорил Уйдо. — Кто-то скажет, что это подло, но от личностей описанного вами типа нужно защищаться всегда, иначе обязательно нагадят. А вот нормальных мы обучим, чтобы к моменту, когда отзовется ваш родной мир, он не стал вам чужим.

Он пристально посмотрел на наследников престола и спросил:

— Мечники? Движения у вас специфические.

— Да, господин Ра Майх, — наклонили головы Александр с Исэда. — С трех лет занимаемся у двух учителей, казачьего старшины Ивана Михайловича Садыки и мастера меча Сато Комацу. А вы?..

— Наставник боевого мастерства, — усмехнулся Уйдо. — Обычного и магического. Возраст — сто двадцать семь лет. Когда дар пробудится, могу потренировать вас вместе со своими учениками. Вам нужно будет взять свои новые способности под контроль, чтобы, как уже говорилось, родной мир не стал для вас окончательно чужим. Поскольку вернувшись вы принесете с собой то, что изменит там всю жизнь — магию. И это далеко не всем понравится.

— Очень мало кому, — переглянулись наследники. — Факт наличия особых способностей по возвращению желательно скрыть.

— Это вы будете решать со своими родителями, — поднял руку старый боевик. — Мое дело помочь немного, раз уж судьба столкнула нас.

Обсуждение предстоящего длилось еще долго. Ни одна, ни другая сторона еще не понимали, что с этого момента изменилось все и навсегда, и их встреча далеко не случайна. И тем разумным, кто сделал чужую школу своей, предстоит сделать то же самое с целым миром. Чужим миром.