Чужая школа

Глава 9

Некоторое время царило ошеломленное молчание, а затем вмешался Айтос:

— Нахау-Рам более не является директором, директорский жезл покинул его после предательства школы, когда в результате его действий погибло более восьмисот детей. Иван Афанасьевич, продемонстрируйте жезл еще раз, будьте добры. С подтверждением полномочий.

Директор дал символу власти мысленную команду на полную активацию и поднял руку, над которой пробежала цепочка рунных конструктов.

— Принято, господин директор, — после недолгого молчания произнес Кузьма. — Дварф Нахау-Рам исключен из реестра персонала.

— Кто еще в капсулах?

— Воспитательница Инеки Ша Тайд и преподавательница бытовой магии Астара Энио Хо-Тирай. Обе принадлежат к биологическому виду Кер’Эб Вр’Ан, последняя к подвиду хартан.

— Инеки Ша Тайд… — задумчиво повторил Иван Афанасьевич. — Ну вот у нас и появился шанс выяснить, что произошло на самом деле. Это именно упомянутая женщина сумела за несколько лет исподволь изменить взгляды Нахау-Рама, в результате чего он отказал Черным в обучении и начал искать выходы на Светлый Совет.

— Эта серая мышь?! — изумился профессор Маор. — Да у нее и дар-то слабенький, едва ощутимый! Потому и была всего лишь воспитательницей.

— Я тоже не сразу понял, кто виноват, — криво, понимающе усмехнулся директор. — Но чем больше анализировал события в последние годы перед нападением, тем чаще приходил к определенному мнению. Поначалу казалось, что мои выводы по поводу госпожи Ша Тайд смехотворны. Однако чем дальше я обдумывал происходящее, тем больше понимал, что это законченная и очень умная сволочь, великолепный знаток психологии, четко понимающая, что именно и зачем делает. Вспомните, как шарахались от нее дети, невзирая на ее добрый вид и фальшивую ласку. Они таких чуют подсознательно.

— А ведь действительно, — задумчиво произнесла госпожа Эмрис. — Сейчас вспоминаю. К ней подходили только дети из Светлых кланов, да и те редко, только по делу. А на темных она смотрела жаждущим взглядом палача. Словно готова была прямо сейчас начать их убивать. Ша Тайд ко всем пыталась найти подход, даже ко мне, и в любом разговоре роняла пару-тройку фраз о том, что Тьма — это чистой воды зло, что мы неправы, работая с ней, но при малейших логических возражениях сворачивала разговор, улыбалась своей коронной ласковой улыбочкой и уходила.

— Вот, значит, как? — закусил губу архимагистр. — Это, получается, была спецоперация светлых фанатиков? Они давно стремились навязать свои взгляды всей галактике. Любой ценой. А наша школа своим нейтралитетом стояла им костью в горле, ведь к нам стремились попасть на обучение дети власть имущих, сохраняя взгляды, полученные здесь, на всю жизнь. Светлым это очень сильно не нравилось. Настолько, что мы, в свое время, даже ультиматумы от них получали с требованиями изменить политику. Не обращали внимания, конечно, а они вон что удумали…

— И реализовали, — закончил за него Николай Иванович. — Директора обманули, а капитана купили или завербовали. К сожалению, вынужден признать, что капитан Кхайт Дархад — откровенный предатель, невзирая на то, что он дроу. Как он сумел обойти капитанскую клятву, не знаю, но как-то обошел, иначе на борт не пронесли бы мины. Ведь без уничтожения генераторов защитных полей атака на «Тархи Ла» была бы бессмысленной.

— Да уж… — понурился профессор Маор. — Что будем делать с этими двумя?

— Допросить, а потом держать взаперти, пока не достигнем какой-нибудь населенной планеты, где высадим их.

— Предлагаю лишить дара сначала, иначе могут нагадить, особенно Нахау-Рам, он очень сильный и подготовленный стихийник, архимастер преобразований всех видов материи, ему для разрушения станции и мины не понадобятся, своей силой справится. Желательно не выпускать его из капсулы без антимагических браслетов, слишком опасен.

— Где найти эти браслеты? — поинтересовался Николай Иванович.

— В главном сейфе крейсера есть несколько комплектов, — поспешил вмешаться Кузьма. — Но требуется ваше личное присутствие, никому, кроме вас и капитана крейсера, сейф не отпереть. Я сейчас открою телепорт.

Бывший морпех кивнул и, в сопровождении лейтенанта Глодина, скрылся в рамке телепорта. Минут через десять он вернулся, неся четыре широких браслета, усеянных бесчисленными, почти невидимыми рунными конструкторами. От них веяло чем-то таким, что всем в стазисном зале стало не по себе, словно морозная дрожь по телам прокатилась, заставив поежиться.

Профессор Маор забрал браслеты у Николая Ивановича, велел открыть капсулы, отключив стазис, но не будя спящих, после чего надел их на руки Нахау-Рама и Инеки Ша Тайд. После чего создал и активировал несколько сложных плетений. Браслеты растеклись по рукам бывшего директора и воспитательницы опаловым свечением и стали невидимы. Теперь снять их мог только тот, кто надел.

— Внедрите спящим инфопакеты русского языка, — распорядился Иван Афанасьевич. — Потом будите.

Прошло минут десять, и коренастая бородатая фигура Нахау-Рама села в капсуле. Он окинул стоящих перед ним хмурым взглядом и спросил:

— Все закончилось? Нападение отбито?

— Нет, нападение после твоего предательства было успешным, погибло больше восьмисот учеников, остальных эвакуировала древняя система защиты, — спокойно ответил архимагистр, с болью глядя на мага, которого считал своим близким другом. — Ты виновен в гибели детей, господин бывший директор. Именно твои действия привели к нападению Черных кланов. Если бы не твой отказ обучать их наследников, ничего подобного не случилось бы.

— Бывший директор? — нахмурился дварф. — Кто лишил меня полномочий?

— Я, — отозвался Айтос. — Точнее подпрограмма выбора руководства, оставленная первым директором, вы о ней должны были слышать. Доказательства вашего предательства были предоставлены и сочтены достаточными. Жезл директора покинул вас и отныне принадлежит Ивану Афанасьевичу Нестерову, — тот поднял руку и активировал жезл. — Приговор вам будет озвучен после судебного разбирательства.

— Я никого не предавал! — сжал кулаки Нахау-Рам. — Я действовал единственно верным способом! Давно пора было покончить с идиотским нейтралитетом и выбрать сторону в начавшемся противостоянии! Поймите, Тьма — это зло, чистой воды зло!

— И это говорит мне архимастер? — изумился профессор Маор. — Стихиал? Да что с тобой случилось? Тебя что, перепрограммировали? На тебя наложили морок? Тебе ли не знать, что Тьма и Свет — это всего лишь две силы, без которых невозможна сама жизнь?! Что за чушь ты мелешь?

— Слепцы… — в отчаянии простонал дварф. — То, что ты говоришь, ложь, Оторхо! Давно надо было выбрать Свет и сотрудничать со Светлым Советом! Но нет, вы все ничего не хотели слышать, пришлось действовать самому.

— Полагаю, следует проверить его на зомбирование, — подошла ближе госпожа Эмрис. — Это неестественное поведение, профессор раньше никогда не демонстрировал такой зашоренности. Такое поведение свойственно, скорее, обычному светлому фанатику. Причем, малообразованному.

— Мы не менталисты, к сожалению, — тяжело вздохнул архимагистр. — Среди детей есть парочка, но они не обучены. И обучать их некому.

— Посмотрите, нет ли на нем скрытых артефактов, я слышала, что Светлый Совет начал тайно навешивать такие на своих противников. Разумные резко менялись после этого, превращаясь именно в такого рода фанатиков.

— Не смейте! — заорал Нахау-Рам, яростно сверкая глазами. — Не вам, темным тварям, сомневаться в правоте и святости Светлого Совета!

Он попытался создать какое-то плетение, но внезапно ощутил пустоту на месте своего дара. Сделав еще несколько попыток, разъяренный дварф кинулся на профессора Маора с кулаками, пришлось Николаю Ивановичу успокоить его несколькими короткими ударами. Кузьма вызвал полицейских дроидов, имелись у него, оказывается, и такие. Бывшего директора заковали по рукам и ногам. Вскоре он очнулся и принялся дергаться, разъяренно рыча.

Лейтенант Глодин, между тем, не спускал глаз с госпожи Ша Тайд. Его опыт говорил, что вот такие, на вид безобидные, твари наиболее опасны. И оказался прав, дамочка, думая, что ее никто не видит, достала какой-то небольшой предмет и хотела с ним что-то сделать, но не успела. Раздался щелчок затвора, и пистолет космонавта уставился ей в лоб.

— Не советую, — заставил ее вздрогнуть холодный голос. — Пристрелю, как собаку.

— Я только волосы поправить хотела, — заюлила воспитательница.

— Бросайте то, что у вас в руках, мне под ноги. Быстро!

Госпожа Ша Тайд ожгла Алексея разъяренным взглядом, но, увидев, что палец на курке начал сжиматься, с грязным ругательством бросила на пол какой-то медальон. Позже выяснилось, что она пыталась его активировать, но не смогла — дар был заблокирован.

— Господин архимагистр! — позвал лейтенант. — Посмотрите, у этой дамочки был какой-то артефакт.

— А ну-ка, а ну-ка… — заинтересовался профессор Маор.

Он мысленным усилием поднял в воздух медальон, накинул на него анализирующее плетение и, получив результат, протяжно присвистнул.

— Господа, это управляющий артефакт светлых фанатиков, — повернулся архимагистр к директору и капитану. — Впервые он попался мне на глаза целым, хорошо, что мы блокировали этой сволочи дар, — он кивнул на шипящую от злости госпожу Ша Тайд. — Иначе она взорвала бы медальон.

— Я не понимаю, о чем речь! — отчаянно взвизгнула женщина, однако глаза ее бегали, а руки дрожали. — Этот медальон я купила на рынке Фарансиса, он мне просто понравился. Если это какой-то там артефакт, то я просто не знала, и официально об этом заявляю!

— Вы полагали, что ваша роль во всей этой грязной истории останется неизвестной? — насмешливо поинтересовался Иван Афанасьевич. — Зря, очень зря, нам прекрасно известно, кто довел профессора Нахау-Рама до такого состояния. Но раньше мы думали, что это была чистой воды психология, теперь видим, что не только. Кстати, чтобы вы знали, с момента нападения на школу прошло шесть миллионов лет. Все это время вы проспали в стазисе. Так что ни Черных Кланов, ни Светлого Совета давно не существует. Однако ваше преступление не останется безнаказанным. Из-за ваших действий погибло больше восьми сотен детей. И вы за это заплатите.

— Темных тварей, а не детей! — сбросила маску женщина, поняв, что дальше притворяться белой и пушистой у нее не выйдет. — Допустимые потери ради дела Света. А в миллионы лет я не верю. Немедленно верните мне дар и отпустите! Не то пожалеете!

— Да что вы говорите? — насмешливо осклабился Николай Иванович. — Знаете, я бы ее не отпускал после допроса на планету, а отправил на прогулку в открытый космос. Без скафандра.

— Вы сможете убить женщину? — спросила госпожа Эмрис, с каким-то болезненным интересом глядя на капитана.

— Смогу! — решительно заявил он. — Если эта женщина открытый враг и сама готова убивать. А эта готова. Значит, восемьсот детей — допустимые потери? Это не женщина, это бешеная мразь. Фанатичка. Встречал я дома таких. Поначалу мы их жалели, а они проносили взрывчатку и стреляли из подворотен. Когда до нас дошло, что такое религиозные фанатички, мы их жалеть перестали.

— Слава всем богам! — всплеснула обеими парами рук медик. — Наконец-то настоящий капитан, способный ради защиты детей на поступок! Нам бы теперь еще главного безопасника с такими же взглядами найти. Прежние только и знали, что сопли по мордам размазывать. Ах, женщины! Ах, их нельзя обижать! Вот и доразмазывались.

До госпожи Ша Тайд, похоже, начало доходить, что на сей раз она влипла по-настоящему. Женщина разъяренно зашипела и выплюнула:

— Да не дети это были, а еще не выросшие темные твари! Как можно этого не понимать?! Ради борьбы с Тьмой любые способы хороши!

Профессор Маор в это время внимательно обследовал старого друга, используя какую-то запредельную магию. Тело Нахау-Рама всплыло в воздух, покрылось разноцветным, переливающимя туманом, из которого то и дело выплескивались снопы желтых искр, а то и небольшие огненные вихри. Затем его накрыло черное, как ночь, покрывало, что вызвало злобный визг воспитательницы, сквозь который прорывались слова, что такую мерзость нельзя использовать, светлые боги накажут. Архимагистр не обратил на нее ни малейшего внимания. Он продолжал обследование. Наконец, профессор Маор сформировал над бывшим директором несколько клубков белесых нитей, напоминающих паутину, и пошевелил пальцами. Нити скрылись в теле дварфа, отчего тот принялся биться и надрывно стонать, видно было, что ему очень больно. А затем грудина Нахау-Рама на мгновение разошлась, и оттуда всплыла тускло светящаяся гнилостным светом жемчужина или какое-то ее подобие. Она завертелась в воздухе, попыталась метнуться в сторону, но поток алых молний из пальцев архимагистра настиг ее и превратил в пепел, вызвав вопль ужаса у госпожи Ша Тайд.

— Что вы натворили? — в отчаянии простонала она. — Это же Меткае Ойль! Вы хоть представляете его стоимость?!

— Ну надо же, — весело заломил бровь профессор Маор. — Ради нашего уничтожения светлые подонки даже древнего артефакта ценой две планеты не пожалели. Только запрограммировать его как следует не смогли. Идиоты!

— А что он делал? — поинтересовался Иван Афанасьевич.

— Подавлял основную личность и создавал на ее месте искусственную. В общем, бывший директор, получается, не так и виноват, ему подсадили эту гадость, а затем разговорами натренировали новую личность, вот только сделали это неправильно и получили тупого фанатика вместо умного, талантливого мага на своей стороне. Вскоре Нахау-Рам придет в себя, и я не уверен, что он будет хоть что-то помнить о своих последних годах. Разве что обрывки какие-то. Как бы не покончил с собой, узнав, что натворил…

— Нежелательно, у нас сейчас каждый толковый разумный на счету, — покачал головой директор. — Раз он не виноват, то придется простить. Но директорский жезл я ему не верну, все же не доверяю.

— И не надо, — усмехнулся архимагистр. — Насколько я знаю Хаора, он и сам не возьмет, не посчитает себя вправе, даже если вы предложите. Тут и моя вина есть, к сожалению. Удивился смене линии поведения друга, подумал, что с ним что-то случилось, но не стал проверять. А мог бы обнаружить эту пакость еще тогда! И ничего бы не случилось. Но сожалеть смысла не имеет. Есть только то, что есть. Из этого и будем исходить.

В этот момент Нахау-Рам открыл глаза, обнаружил себя на полу, потом понял, что скован, и сильно удивился, что было хорошо заметно по его вытянувшемуся лицу и расширенным глазам. Однако по движению пальца архимагистра оковы спали. Бывший директор медленно встал, держась за стену, осмотрелся, заметил незнакомые лица и озадаченно уставился на профессора Маора.

— Что происходит, Оторхо? — глухо спросил он. — Почему я на крейсере? Почему я был скован? Кто все эти разумные? Что они здесь делают?

— Это, Даор, новые директор и капитан, — ответил архимагистр, с грустью смотря на старого друга. — С тебя полномочия были сняты после того, что ты натворил, а натворил ты, прости, немало. В результате твоих действий погибла почти тысяча детей. Станция полуразрушена. Всех остальных эвакуировала древняя система спасения, мы остались здесь только потому, что находились в стазисе. И пробыли в нем очень много лет.

— Моих действий?! — изумился дварф. — Но я ничего не помню! Последнее воспоминание… Я вызвал в свой кабинет госпожу Ша Тайд, намереваясь либо развеять свои подозрения по ее поводу, либо расстаться с ней. Она вошла и… Нет, больше ничего не помню…

— Во время этой встречи она подсадила тебе Меткае Ойль, — тяжело вздохнул профессор Маор. — Да-да, тот самый невероятно редкий и дорогой древний артефакт. Понимаешь ли, она — эмиссар Светлого Совета. И, к сожалению, добилась своей цели, школы «Тархи Ла» больше нет. Теперь, кстати, у меня есть сомнения и в предательстве капитана Кхайта Дархада, я не знал другого разумного, столь же дорожащего своей честью. Он не мог предать, разве что находясь под контролем. Видимо, эта сволочь, — он кивнул на стоящую в углу воспитательницу, радостно оскалившуюся в ответ, — и его зомбировала. Или кто-то другой. Думаю, предателей среди преподавателей хватало. Ты, находясь под влиянием артефакта, начал нанимать тех, кого раньше и на плазмерный выстрел не подпустил бы к школе.

— Боги подземелий! — схватился за голову Нахау-Рам, ноги его не держали, поэтому дварф сел прямо на пол, от таких известий у него зашумело в голове. — Да как же так?! Я ведь подозревал ее, хотел уволить, но не успел… Ее надо допросить!

— Допросим, — пообещал Николай Иванович. — Обязательно допросим.

— А вы?

— Новый капитан, сегодня получил жезл.

— Ясно, — кивнул дварф. — А кто сейчас директором?

— Я, — засветил над рукой печать Иван Афанасьевич.

— Педагогический опыт есть?

— Больше сорока лет, последние годы был директором школы на родине.

— А как здесь оказались? — поинтересовался Нахау-Рам.

— Древняя система перенесла вместе с коллегами и учениками, — скривился землянин. — А здесь разруха. Для начала ремонта, как вам известно, нужны директор и капитан, вот мы и согласились занять эти должности.

— Сколько лет станция простояла пустой?

— Шесть миллионов.

— Боги подземелий! — опять схватился за голову дварф. — Где «Тархи Ла» сейчас?

— В межгалактическом пространстве.

— Значит полное восстановление, пока не найдем хотя бы большой астероид, невозможно. Нужна материя. Кто из прежнего персонала остался?

Иван Афанасьевич назвал. Нахау-Рам покивал, закусив губу, потом надолго задумался. Только минут через пять он снова заговорил:

— Очень хорошо, что Кайе-Орхай здесь, он отличный инженер. А уж то, что Оторво остался, и вовсе огромная удача. Я тоже смогу помочь. И да, клятву я дам любую, даже самую жесткую. Мне необходимо искупить то, что, пусть и неосознанно, натворил. Но вот эту, — он кивнул в сторону госпожи Ша Тайд, — надо будет допросить под сывороткой правды. Жаль, что менталистов нет, вполне возможно, что ее обучили сопротивляться сыворотке. Возможно, даже придется умертвить ее, поднять и допросить в таком виде, тогда уж точно ничего скрыть не сможет.

— Не поднимете, темные твари! — торжествующе выкрикнула женщина. — У нас всех защита от этого! Самими светлыми богами поставленная!

— Они еще и с энергетическими паразитами связались… — скривился профессор Маор. — Не спрашивайте пока, потом объясню. К Творцу и Сферам Творения их так называемые «боги» не имеют никакого отношения. Паразиты Порядка, а то и Закона. С ними связываться себе дороже. Искин крейсера!

— Слушаю вас, архимагистр, — отозвался Кузьма.

— Насколько мне известно, на борту есть карцер, из которого даже я не выберусь. Это так?

— Так. Дроиды для наблюдения за узниками и уходом за ними тоже имеются.

— Очень хорошо, — кивнул профессор Маор. — Господин капитан, вы не будете против, если пока мы поместим эту даму в карцер? Пусть помаринуется в одиночестве, подумает о своей судьбе. Нам некогда ею заниматься, нужно срочно открывать склады и рубку, запускать ремонт в полную силу.

— Ничего против не имею, пусть посидит, — усмехнулся Николай Иванович. — Кузьма, головой и именем отвечаешь, чтобы она не сбежала!

— Не сбежит, — заверил тот. — Ни на мгновение ее без внимания не оставлю.

В то же мгновение в стазисном зале появилось двое многоруких дроидов, они надели на ноги и руки возмущенно выругавшейся госпожи Та Шайд ножные и ручные артефактные кандалы, после чего увели ее. А Директор с капитаном обратили внимание на последнюю из проснувшихся, скромно выглядящую девушку с косой, в длинной, закрытой юбке, что на космической станции смотрелось крайне нелепо.

— Добрый день, сударыня! — поздоровался Иван Афанасьевич. — Кто вы?

— Астара Энио из рода Хо-Тирай, господин директор, — сделала совершенно земной книксен незнакомка, потупив взор. — Планета Лаонай, система Хартан, последовательница культа Вечно Живого Творца. Светлая. Преподавательница бытовой и строительной магии, по которым имею мастерские степени. Была нанята за две недели до происшествия, к своим обязанностям приступить еще не успела. Клятву готова дать любую, какая потребуется.

— Мне она незнакома, — покачал головой профессор Маор. — Из новых. Надеюсь, вы не светлая фанатичка?

— Нет, господин, — покачала головой Астара. — Мои сестра и мать — темные одаренные, но при найме я об этом умолчала. Мне очень нужна была работа, простите…

— Ну раз не фанатичка, то все хорошо, — улыбнулся Иван Афанасьевич, девушка понравилась ему своей скромностью.

— А можно связаться с домом? — подняла на него взгляд преподавательница. — У нас… Проблемы… Я потому и стала искать работу за пределами системы, чтобы помочь семье…

— Вы разве не слышали? — с грустью посмотрел на нее директор.

— Что именно? Я очень не люблю лезть в то, что меня не касается. Нас с детства учили, что мы должны честно исполнять свои обязанности, а отношения других разумных — их личное дело. Потому я не вслушивалась.

— Вы проспали в стазисе шесть миллионов лет. Простите за откровенность, но все ваши родные давно мертвы. Станция находится в межгалактическом пространстве, и чтобы выбраться отсюда нам всем придется очень постараться.

— Мамочка! — наполнились слезами глаза Астары, она как-то сразу поняла, что ей сказали правду, такими вещами никто шутить не будет, тем более такой солидный пожилой мужчина, чем-то похожий на ее дедушку. — Кайхада, сестренка! Они умерли?! Да как же так?! Святой Творец, за что?! Я же только ради них нанялась! Чтобы маму вылечить…

Не выдержав свалившихся на нее известий, девушка села прямо на пол и отчаянно разрыдалась. Госпожа Эмрис поспешила к ней, присела рядом и принялась утешать. Но Астара успокоилась только минут через пять, да и то продолжала всхлипывать, глядя на небольшую голографическую карточку, которую достала из своей крохотной сумочки.

— Я вам очень сочувствую, — грустно сказал Иван Афанасьевич. — Но здесь все в таком же положении. И если мы хотим выжить, нам придется хорошенько поработать. Вы с нами?

— Да, господин директор… — почти неслышно ответила Астара. — Располагайте мной, как считаете нужным.

— Хорошо. Тогда приступим к клятвам.

Нахау-Рам принес настолько жесткую клятву верности школе, что даже профессор Маор удивился, но ничего не сказал, только покивал — все верно, старый друг чувствует себя виноватым, не распознал вовремя светлую гадину, попался в ловушку, а из-за этого погибли ученики, которых он обязан был защитить. А дварфы всегда отличались обостренным чувством долга.

Астара выбрала усиленный вариант клятвы преподавателя и наставника, едва сдерживая слезы. Она не переставала с тоской смотреть на карточку с изображением давно умерших мамы и сестры, которые ее не дождались. Умом понимала, что ничего поделать нельзя, но душа плакала.

— Что ж, дамы и господа, а не пора ли нам посетить главную рубку? — негромко спросил Николай Иванович. — Кузьма, будь другом, свяжи свою систему с системой станции и открой туда проход.