Чудесные рисунки боярышни-актрисы

Глава 42

Глава сорок вторая, в которой Владимир уже не удивляется чудесам

Лукоморье – место, где творятся чудеса. Может, и нечасто. Может, и не каждая хранительница на такое способна. Но факт оставался фактом, упырь стал человеком. Обычным живым человеком, не нуждающимся в чьей-то крови. Это Владимир видел так же ясно, как стихию, что обуздала Мира.

Близость источника, концентрат силы… И, пожалуй, воля богов. Не только Живы и Даждьбога, посадивших мировое дерево, но и Перуна, к примеру. Наверняка, и остальных тоже. Тут даже Чернобог вполне в своей власти.

Лукоморье вернуло истинную хранительницу. И простило внука Анастасии, обманувшей сестру ради собственной выгоды. Хотя его-то за что прощать? Он не виноват в том, что стал упырем.

Вместе с жизнью к Красибору вернулись и воспоминания. Потрясение от осознания всего произошедшего было столь велико, что он плакал, не стесняясь слез. И утешать его взялась матушка. Наверное, это правильно. Вилы дружелюбны к людям, особенно к мужчинам. Безусловно, когда те вил не злят. У ног Красибора крутился и Оскар, в кошачьем обличье.

Мира же отошла от кургана и, раскинув руки, кружилась на поляне. Владимир видел, как от нее во все стороны тянутся золотые нити, и Мира в них не путается, перебирает пальцами, словно натянутые струны.

- Не трогайте ее, Владимир Николаевич, - предостерег Кощей. – В ней сила кипит, вот она и сбрасывает ее, исправляя чужие ошибки.

- Ведует, - пробормотал Владимир.

- Так ведьма же. – Кощей улыбнулся. – Справитесь? Говорят, род Загорских от самой Ягини идет.

А то Владимир сам не догадался. В компании Кощея, Баюна и Горыныча только Бабы Яги и не хватало.

- Мы с Любашей со всем справимся, Силантий Маркович, - ответил Владимир. – Даже не сомневайтесь. А вы б за дочерью сходили. Любаша как тут закончит, на Буян отправится. Я ее знаю.

Кощей кивнул и исчез, шагнув в сторону. Видимо, отправился домой короткой дорогой. Владимир же подошел к матушке и Красибору. Тот уже успокоился и со счастливой улыбкой смотрел на небо.

- Как он? – спросил Владимир у матушки, кивнув на Красибора.

Уж больно вид у того чудной. На радостях ведь и умом тронуться можно.

- Все у него будет хорошо, Володя, - ответила матушка.

- А я не знал, что ты так умеешь. – Не матушка, а шкатулка с сюрпризами! И менталист сильный, и вот… крылья. – А летать? Тоже?

Матушка лишь загадочно улыбнулась.

- Я с вами не пойду, - сказала она. – Вы там не задерживайтесь. И Силантия с Надюшей пригласить не забудьте. Пообедаем все вместе, по-семейному.

Она говорила так, будто Владимир и Мира вновь стали детьми, и их отпустили погулять, но со строгим наказом вернуться домой вовремя. Еще и друзей велели пригласить на веранду, пить чай с пирогами.

- Ты уверена, что Любаша выберет нужную воду? – все же спросил Владимир.

Матушка ответить не успела.

- Эта вода не живая и не мертвая, - сказал Кощей, появляясь из ниоткуда. – Ее свойства зависят от душевных качеств того, кто ее набирает. У Анастасии вода стала мертвой, потому что душа ее была черной. В руках Любомиры вода станет живой. Родники, что бьют в других местах… Они все берут начало с острова Буяна. И все, так или иначе, проходят через людские руки. Вот потому ваша вода живая или мертвая.

На ладони его сидела лягушка. Владимир с ней поздоровался, на всякий случай, из вежливости. У Красибора же вновь заблестел взгляд. Он протянул к лягушке руки.

- Прокляну, - пообещал Кощей Красибору. – Уймись уже, это не поможет.

Владимир вопросительно посмотрел на Кощея.

- С тех пор, как его бабка Наденьку заколдовала, этот… - Он поморщился. – С поцелуями лезет. Вы думаете, я ему из вредности память подправил? Он Наденьке житья не давал. И вообще!

Владимир вдруг понял причину нелюбви между Кощеем и Красибором. Наденька! Кощей, как ревнивый отец, оберегал дочь от жениха.

Матушка ушла, Оскар - тоже. Кот, кажется, убежал упредить деда о гостях. Мира, натанцевавшись всласть, вернулась к Владимиру. Волосы ее растрепались окончательно, щеки раскраснелись, во взгляде плескался восторг.

- Волька, как же я тебя люблю! – воскликнула она, обнимая Владимира.

Он прижал ее к себе и поцеловал, не обращая внимания на тех, кто стоял рядом. Кощей деликатно отвернулся. Красибор и вовсе глаз не спускал с лягушки Наденьки.

- Я готова, пойдемте на Буян, - сказала Мира, беря Владимира за руку. – Надо и там порядок навести.

Кот Баюн встретил их в избушке. И хранительнице поклонился низко, чем ее сильно смутил. А Оскар хлеб-соль ей поднес. И когда подготовиться успели?

- Добро пожаловать, хранительница, - произнес Баюн.

Мира первой прошла в дверь, ведущей на остров Буян. Она держала Владимира за руку, он же подал другую руку Красибору. Ему же, закатив глаза, Кощей передал лягушку. Некромант был волен перемещаться, куда пожелает, и без посторонней помощи. Но вот дочь пронести с собой явно не мог.

Теперь и Владимир увидел дуб – огромный, могучий, подпирающий кроной небо. И оказалось, что идти к нему недалеко. Каких-нибудь двадцать шагов от избушки.

- Вы тут подождите, - сказал Баюн. – Дальше только хранительнице дозволено.

Мира всплеснула руками.

- Я ничего с собой не захватила! Во что воду набирать? Может, в избушке что…

- В ладонях принеси, - сказал Кощей. – Этого хватит.

- Но ведь…

- Да нельзя ту воду ковшами черпать. Иди.

Владимир только сейчас понял, что Кощей к Мире на «ты» обращается. И выходит у него это так же естественно, как «Владимир Николаевич». Может, и правильно, учитывая разницу в возрасте. Кощей и Владимиру мог «тыкать», при желании. И Вовкой звать. И почему Владимиру казалось, что рано или поздно так и будет?

- А если я ошибусь? – Мира не спешила ступить на тропинку, в которую превратилась цепь, свисающая с дерева. – Если мертвую воду принесу? Надя умрет?

- Не ошибешься, - скрипнул зубами Кощей.

- Так ведь… - начал было Владимир, желая объяснить, что ошибиться невозможно.

Однако Кощей зыркнул на него так, что он язык прикусил. Мире не нужно о том знать? Пускай. Ошибка исключена, это главное.

Воду Мира принесла. В пригоршне. И шла осторожно, стараясь капли драгоценные не расплескать. Тут уж никто не подсказывал ей, что делать. Ладони она лягушке поднесла, а та быстро высунула длинный язык и слизнула воду.

- Обернись! – произнесла Мира строго.

Владимир смотрел во все глаза, но момент трансформации пропустил. Вот на ладони Красибора сидит лягушка. И вот рядом с ним стоит рыжеволосая девушка, очень похожая на Миру. Не как две капли воды, разница все же заметна. И девушка определенно моложе. Глаза испуганные. И тоже изумрудные, но другого оттенка.

- Наденька… - выдохнул Красибор.

А она зарделась и спряталась за отца.

- И только попробуй теперь не женись, - мрачно произнес Кощей. – Сколько раз ты ее целовал, а? Вот точно прокляну.

А Мира вдруг заплакала, прижавшись к Владимиру, спрятав лицо у него не груди.

- Что случилось? – испугался он. – Любаша, милая…

Плакала она горько. Не похоже, чтоб от радости. И объяснять ничего не желала. Правда, и успокоилась быстро. Сама к Наденьке подошла.

- Давай знакомиться, сестренка. Я Любомира.

- Надя… - смущаясь, представилась младшая.

И, пожалуй, это все же был счастливый день. Трудный, долгий, но счастливый. Владимир и тот чувствовал, как все вокруг приходит в равновесие. Будто затягиваются старые раны, рассасываются шрамы. Сломанное и разбитое становится целым. Еще подумалось, что и государство ждет процветание, как минимум, в ближайшие годы. Ведь место силы земли обрело хранительницу.

Достался и Владимиру подарок. Вернее, им с Мирой, один на двоих.

- Так что же это было? То, не знаю что? – спросил Оскар. – Я так и не понял.

- Любовь? – предположил Владимир.

- И возвращение себя, - добавила Мира.

- Пап, они не знают? – удивленно спросила Наденька. – А я вижу…

- Увидят, - хмыкнул Кощей.

- Давай скажем им сейчас, - предложила Наденька.

- Да что вы там увидели? – нетерпеливо поинтересовался Красибор.

Кощей внял просьбе дочери.

- То, не знаю что, милая моя Любомира, это твой ребенок. Ваш ребенок. Ты пришла к кургану, неся дитя под сердцем.

Мира смотрела на него, приоткрыв рот. Не могла поверить? А вот Владимир поверил сразу. Потому что иначе и быть не могло. Мира сделала правильный выбор, и боги не могли не подарить ей счастье стать матерью будущей хранительницы Лукоморья.

А вот жениться надо срочно. Тут уж и матушка поймет, что им не до свадебных церемоний. Вот пусть… Красибора и Наденьку женит! Тоже, считай, члены семьи.

Владимиру же, похоже, от судьбы не уйти. Сокрытие убийцы на государственную измену не тянет, но всяко преступление. Вот только не будет он тем, кто расскажет отцу правду о том, кто лишил жизни подьячего Тайного приказа. Не будет – и все!

- Как дочку назовешь? – шепнул он ошалевшей от счастья Мире.

Все же поверила, почувствовала. Он обнял ее. Или уже их обеих? Миру и дочку. Ведь дочка же будет, тут и гадать нечего.

- Радомира, - ответила она. – Потому что… радость.

Если задуматься, то и в его имени есть слог «мир». И, значит, их любовь предопределена богами.