Чудесные рисунки боярышни-актрисы

Глава 30

Глава тридцатая, в которой Владимиру предлагают искать Кощееву смерть

Откровенно говоря, упыря полагалось упокоить. Вот так сразу, без допросов и выдвижения обвинений. Ибо упырь – это не диагноз и не состояние души. Это преступление в чистом виде, потому как, во-первых, обращенный, а, во-вторых, активно сосущий кровь и жизненные силы из невинных людей.

И вот ведь ненасытный какой! Владимир сомневался, что кто-нибудь когда-нибудь измерял, сколько чужой силы нужно упырю, чтобы утолить голод и продлить существование. Но этот определенно жировал, наслаждаясь вседозволенностью. По виду его от обычного человека не отличить, значит, силы заемной в нем много.

Вот только убивать упыря нельзя. Сила, вырвавшись наружу, разрушит и Лукоморье, и близлежащие земли. Так утверждал Кощей. А Владимир еще не определился, верить ему или нет.

Ведь очень складно получается! И упырь под защитой, и частичку Лукоморья, что Мире принадлежит, можно к рукам прибрать, и вообще…

Коты? Коты всегда себе на уме, могли и подыграть Кощею. К слову, в сказках он – главный злодей.

Еще и Мира со своей интуицией!

Но даже дневник, превращенный в артефакт, с записью обращения матери к дочери, можно использовать, чтобы завладеть кольцом с разрешения Миры.

Так почему Владимир должен всему этому верить?

Он и не верил. Только вид делал. И злился, потому что чувствовал себя беспомощным несмышленышем. Кому здесь можно доверять? Как узнать, кто прав, кто виноват? Живя среди людей, Владимир полагался на свой дар, но тут и ему не верил.

К месту встречи с Оскаром Владимир отправился вместе с Кощеем. Тот настоял на том, чтобы проводить, как и обещал Красибору. По пути решили забрать рисунок.

- Она не пришла, - сказал Оскар. – Может, не смогла?

Владимир испытал одновременно и облегчение, и тревогу. Хорошо, что Мира рисунок кольца не передала Кощею. Может, они смогут придумать что-то иное. Оскара, к примеру, послать. Странно, что эта мысль сразу не пришла в голову. Но и беспокойство появилось, не случилось ли чего.

Кощей в дом идти отказался.

- А теперь что не так? – удивился Владимир. – Вы же с Красибором приятели.

- Не приятели. – Кощей отрицательно качнул головой. – Сообщники. Именно поэтому. Я знаю о нем все, он боится меня. И ненавидит. И я стараюсь реже с ним пересекаться. Навряд ли вы поймете, но его тьма… она отравлена. А еще меня ненавидит дом.

- Дом… - повторил Владимир. – Дом – это аргумент.

- Думаете, я шучу?

- Разумеется, нет. Напротив. Мира вот нашла с домом общий язык. Он ей помогает.

- Правда?! – Кощей то ли искренне обрадовался, то ли изобразил радость. – Прекрасная новость. Дом этот, знаете ли, своевольный. С характером. Мне вот вечно то лепнину на голову уронить пытается, то в дыру на полу столкнуть. Это из-за того, что я помогал Анастасии. Дом знает правду. Помнит, как она обманула сестру. Он не умеет прощать.

Бедняжка! Пожалеть его, что ли? Владимир хмыкнул. Не дождется.

- А как же праздник? – От шпильки он не удержался. – Вы же, Силантий Маркович, почетный гость.

- Как-нибудь. – Кощей развел руками. – Надеюсь, до праздника не дойдет, раньше управимся.

«С чем?» - хотел спросить Владимир. Но промолчал, иначе так до вечера разговаривать можно, а он спешил.

Мира ждала. Едва Владимир вошел к ней в комнату, бросилась навстречу. Радостная, сияющая.

- Все в порядке? – спросил Владимир, по ее лицу понимая, что мог бы и не задавать сей вопрос.

- Матушка твоя вернулась! – сообщила Мира.

- Знаю уже, сказали. Я у нее еще не был, но если у тебя все хорошо…

- Вот!

Мира протянула ему открытую ладонь, чуть ли ни приплясывая от нетерпения. Это напомнило ему о детстве. Маленькая Любаша вела себя так же, когда хотела рассказать что-то важное и интересное. Например, о том, как из гнезда, что на старой липе, выпал птенец. Или что у соседской собаки появились щенки, такие миленькие, что просто чудо.

На ладони лежало кольцо. То самое?!

Владимир взглянул на Миру вопросительно.

- Я сама его достала!

Она казалась такой довольной, что хотелось сжать ее в объятиях и расцеловать. Просто так. Право слово, счастливая Мира куда милее новорожденных щенков!

- Кольцо твоей матери? – уточнил Владимир.

- Да! Я его нарисовала, а оно появилось. Я достала его через рисунок!

- Уверена? – Он нахмурился.

- Ага. – Мира лукаво улыбнулась. – У тебя ничего не пропадало?

- У меня?

Владимир хлопнул по пустому карману, припомнив кражу часов. Но какого…

- Вот это? – Мира протянула ему знакомые часы. – Держи. Я не хотела брать, но нужно было проверить. И теперь я уверена, что кольцо мамино. Пойдем к избушке?

Нельзя ее без присмотра оставлять. Ненадолго же отошел! А она…

- Ты чего так побледнел? – испугалась Мира. – Тебе плохо? Где болит? Сердце?!

- А у тебя? – Владимир опустился на предложенный стул. – Голова на кружится? Слабости нет?

- Да с чего бы… - Мира повела плечом. И пожаловалась: - Я думала, ты обрадуешься.

- У меня, видишь ли, горе от ума. – Владимир усмехнулся. – Матушка так говаривала. Я не слышал, чтобы кто-нибудь владел таким ведовством, брать предметы через рисунок. Но представляю, как это энергозатратно.

- Со мной все в порядке, - уверила его Мира. – У меня и сил ведовских никогда не было. Это что-то иное.

- Угу… - пробурчал Владимир.

Часы он тщательно осмотрел. И, убедившись, что они те самые, что исчезли, убрал их в карман.

- А ты как сходил? – поинтересовалась Мира. – Узнал что?

- Узнал, - вздохнул Владимир.

Он с удовольствием уберег бы Миру от той правды, что ему открылась. Но нельзя. Тот случай, когда незнание может стоить жизни. Она – хранительница Лукоморья. И она – главная мишень.

- Вот, значит, как…

Мира слушала внимательно, и к сказанному отнеслась серьезно. Владимир переживал. Женщинам свойственно выказывать эмоции. Но Мира лишь хмурилась и губу кусала, уставившись куда-то в окно.

К слову, куда делся ее кот?

- Послушай… - Владимир почувствовал неловкость. – Я и сам не рад, тому, что тут творится. Но принимать поспешные решения…

- Нет. – Мира отрицательно качнула головой. – Поспешных решений мы принимать не будем. Володя, твой дар менталиста…

Она взглянула на него вопросительно.

- Я попытаюсь, - ответил он. – Но, чую, что дар тут бессилен. Может, и нет, но я не верю тому, что ощущаю.

- Я так и подумала, - кивнула Мира. – Тогда надо проверить Кощея иначе.

- Как?

- Если по сказкам судить… Да и без них, тоже. В сказках Кощея Бессмертным называют. И смерть та на конце иглы… ну, и так далее. И у нашего Кощея смерть спрятана. Значит, он боится умереть.

- Логично, - согласился Владимир, поразмыслив. – И что?

- У меня есть матушкино кольцо. Путь на остров Буян открыт. Попробуем найти смерть Кощея? Уверена, это какой-то артефакт, с ним связанный.

- Предлагаешь шантажировать его… его же смертью?

- Глупо, да? – Мира грустно улыбнулась. – Но ничего другого я придумать не могу.

- Глупо, - согласился Владимир. – Но, может, оттого и правильно?

Мира рассуждала по-детски наивно, цепляясь за логику сказок. Но ведь и место непростое. Если не сказочное, то всяко чудесное. В любом случае, побывать на острове Буяне надо. И чем раньше, тем лучше.

- Обсудим чуть позже, - решил Владимир. – К матушке хочу заглянуть.

- Я с тобой, - сказала Мира. – Она что-то узнала, хочет рассказать. Тебя ждет.

«Лишь бы не том узнала, что живет в доме упыря, - мелькнуло в голове у Владимира. – Хотя… навряд ли. Если б узнала, тут уже камня на камне не осталось бы».