Чудесные рисунки боярышни-актрисы

Глава 38

Глава тридцать восьмая, в которой Любомира отправляется туда, не знаю куда

Дверь Мира тщательно заперла, окна задернула плотными шторами. Она помнила, что мама появится лишь раз. И ведь понимала, что это фантом, иллюзия, но…

Это ее мгновения. Драгоценные… нет, бесценные. Только ее.

В активации ведовства нет ничего сложного. Капля крови упала на страницу, исписанную маминым почерком, и…

- Любочка, родная моя… Если ты меня видишь и слышишь, значит, уже знаешь…

Мама в том же платье, с той же прической. Только теперь едва сдерживает слезы. И смотрит на Миру, как живая. Протягивает к ней руку.

- Мамочка… - прошептала Мира.

Из глаз брызнули слезы. А мама торопливо рассказывала о Силантии. И о другой дочери, о Наденьке. И о своей грешной любви.

О том, что Наденьку превратили в лягушку, мама знала.

- Пожалуйста, стань хранительницей, помоги сестре…

Когда мама исчезла, Мира позволила себе выплакаться всласть. За маму, которая оставила любимого человека из-за старшей дочери. И за себя, потому что эта жертва не сделала ее счастливее. Бабка Анастасия, воистину, была очень злой ведьмой. Похоже, она прокляла всю родовую ветвь своей родной сестры.

Зато теперь можно не мучиться выбором. Мира могла отказать в просьбе Кощею, но не маме. И значит, если Мире повезет набрать живой воды, достанется она Наденьке.

И, похоже, Мира знает, как выглядит сестра. Там, в Кощеевом саду, Мира видела лягушку, но в памяти остался образ девушки – молоденькой, красивой, чем-то похожей на маму.

Мира села делать набросок и увлеклась, не заметила, как пролетело время. Очнулась, когда услышала стук в дверь.

- Володя…

Но за дверью стоял не он, а Лидия Алексеевна.

- Володя не у тебя? – спросила она.

Под ноги кинулся рыжий кот, проскользнул в комнату.

- Нет, - ответила Мира. – Я его с утра не видела. Мы у кургана расстались. Он домой не возвращался?

Сердце кольнула тревога.

- Он вернулся, - сказала Лидия Алексеевна. – Попросил не беспокоить, занялся делами. Я весь день у себя провела. К ужину вот никто из вас не спустился. Я и подумала, что вы тут вместе. А ты…

- Да я вот… - Мира показала ей альбом, что держала в руках. – Рисовала.

- Это кто? – заинтересовалась Лидия Алексеевна. – Не тебя похожа.

- Сестра, - вздохнула Мира.

- Сестра? То есть… погоди…

- Единоутробная, - сказала она.

Зачем скрывать? Кощей не просил хранить тайну. Вот, кстати, и у Красибора хорошо бы спросить, помнит ли он Наденьку.

Лидия Алексеевна охнула и прикрыла рот рукой. Поняла, чья это дочь.

- Погоди, а Володя знает? И вообще, где он?!

- Пойдемте, спросим к Красибора, - предложила Мира. – Может, он расскажет, где Володя.

Красибор знал о том, что Владимир ушел вслед за Кощеем. И то, со слов слуг, сам он этого не видел.

- И все? И не вернулся?! – Мира забеспокоилась по-настоящему.

Красибор лишь развел руками.

- Без паники, - велела Лидия Алексеевна. – Володя понимает, что делает, и может о себе позаботиться. Он сильный ведун, Любаша.

Мира улыбнулась ей сквозь силу, кивнула. Не хотелось ее расстраивать, но Мира прекрасно понимала, что светлому ведуну не выстоять против некроманта, к тому же не обычного, а бессмертного. И если хранительнице в Лукоморье никто в здравом уме не причинит вреда, то Владимиру – запросто. Он не мог уйти, ничего ей не сказав! И если его до сих пор нет, значит, с ним что-то случилось.

«Без паники, - повторила себе Мира. – Я тоже не беспомощна. Я хранительница Лукоморья. И есть кого попросить о помощи».

Ужинать сели без Владимира. Мире вновь пригодились актерские способности: от волнения кусок не лез в горло, и хотелось бежать на поиски. Но приходилось улыбаться и поддерживать разговор. Если Лидия Алексеевна и нервничала, то ничем себя не выдавала. И Мира ей подыгрывала, надеясь, что та действительно не переживает, верит в сына.

Может, и Мира зря…

Она все же набралась смелости, спросила Красибора о Наденьке.

- У Силантия Марковича есть дочь? – изумился он. – Как это?!

Его удивление было неподдельным, и Мира соврала, что ей показалось.

- Ему память подтерли, - чуть позже сказала Лидия Алексеевна. – Теперь понятно, почему. Видимо, бабка хотела, чтобы он забыл о той, кого любил.

- Или Кощей, - предположила Мира. – Если слухи о том, что у него есть дочь, бродят по Лукоморью, а люди ничего толком не помнят, тут, может, и он постарался.

Время шло, Владимир не возвращался. Мира места себе не находила, но оставалась подле Лидии Алексеевны. И надо бы бросить все, бежать на поиски… Да хотя бы к Кощею, если Владимир ушел вслед за ним! Где дом Кощея, Мира помнила. Или нет? Она не была уверена, что отыщет дорогу в темноте. Попробовать кликнуть Оскара? Баюн говорил, что внук его где-то рядом. Или даже сходить к избушке? Туда Мира точно доберется. Да что угодно, лишь бы не терять драгоценное время!

Лидия Алексеевна сказала, что надерет Владимиру уши, когда тот соизволит вернуться. И не посмотрит, что тот давно уже вырос. И даже если в неприятности какие вляпался, все одно надерет. Потому что уходить вот так, без предупреждения, вошло у него в дурную привычку. После чего ушла к себе, попросив Миру одеться потеплее. Еще и гребень свой оставила.

- Этот артефакт Володя сделал. Другого такого и нет, - похвасталась она. – Если его в волосах носить, никакой дождь не страшен. Он купол защитный держит, вроде зонта.

Мира перевела взгляд на темное окно. За ним вновь лил дождь. И ветер шумел. И море.

Что ж, если и Лидия Алексеевна согласна, что пора отправляться на поиски Владимира, Мира поторопится.

- Сестра, - окликнул Миру Красибор, едва она, переодевшись, спустилась на первый этаж. – Ты куда?

- Не знаю, - усмехнулась Мира. – То есть, Владимира искать. А где – еще не знаю. К Кощею можешь проводить?

- Нет, - ответил Красибор. – И ты туда дороги не найдешь, если он не захочет. Там тропинки… заговоренные.

- А как-то связаться с ним можно?

- Ну… - Он вздохнул. – Бабушка с ним через зеркало говорила. Но не уверен, что у тебя получится.

Мира и сама в это не верила.

- А где то зеркало? – все же спросила она.

- Да тут, в доме. Я не показывал тебе бабушкины комнаты. Честно говоря, я туда и зайти не могу. И у тебя не получится, пока силу не заберешь.

- Показывай, - решилась Мира.

Дверь, ведущая в подвал, нашлась под лестницей.

- Бабушка там зелья варила, да и вообще… Меня туда не пускали, - пояснил Красибор. – Дверь заперта, но не на ключ.

Мира прикоснулась ладонью к гладкому дереву.

«Впустишь? – спросила она у дома. – Открой. Я любимого ищу, мне помощь нужна».

Она толкнула дверь, и та поддалась с легким скрипом.

- Ого… - удивился Красибор. – Но ты, все же, осторожнее. А я тут подожду.

Спускалась Мира без страха. Красибор не мог запереть ее в подвале. То есть, в теории мог, но на практике дом откроет ей путь наружу, в том она не сомневалась. Да и внутри ничего страшного нет, если ничего руками не трогать. Она только посмотрит, поищет зеркало.

«Свет мой, зеркальце, скажи…»

Именно. Как в сказке.

Свет, к слову, вспыхнул сразу, едва Мира ступила на крутую лестницу.

«Я здесь по праву, - повторяла про себя Мира, спускаясь. – Я наследница силы, хранительница Лукоморья. У зла нет власти».

Комната сильно напоминала лабораторию. И, по сути, ею и была. Вдоль стен – шкафы и полки с банками и склянками, с коробками и коробами. Длинный стол посередине, а на нем – лабораторное оборудование. Вытяжка. Запах трав. Книги стопкой.

Вот в книги Мира позже заглянет. А сейчас…

Зеркало нашлось в углу, за шкафом. Оно висело на стене. И внешне походило на обыкновенное зеркало, каким, возможно, и являлось.

«И что ты хотела! – с досадой сказала Мира самой себе. – Ты пока не ведьма, как ты им воспользуешься!»

И все же произнесла вслух:

- Свет мой, зеркальце, скажи…

Поверхность зеркала пошла рябью. Мирино отражение задрожало. Но другого лица там не появилось.

- Ну? – раздался сварливый голос. – Чего сказать-то?

Мира испугалась. Да так, что мурашками покрылась. Не то чтобы она совсем с ведовством не сталкивалась, скорее, наоборот, но вот такого не ожидала. И, главное, знала ведь о «живых» артефактах! К зеркалу Анастасия привязала чью-то душу! Или не она, а Кощей? Он же… некромант.

- Хочу поговорить с Силантием Волковым, - выдохнула Мира.

- Вызываю, - ответило зеркало.

Заиграла музыка. Однообразная, неумелая, будто кто-то разучивал гамму.

- Не отвечает, - сообщило зеркало через пару минут. – Еще чего изволите?

- Нет.

Мира от зеркала отступила, поспешила подняться по ступеням. Красибор ждал ее по ту сторону двери.

- Удачно? – спросил он.

- Нет. Я к избушке пойду. Может, Баюн чем поможет.

- Я провожу, - сказал Красибор.

- Лучше в город поезжай. Спроси там, видел ли кто Владимира.

- Но ведь ночь. Как ты… одна?

- Я не боюсь ни темноты, ни леса.

Одежда у нее удобная. И не юбка это вовсе, а широкие штаны. И обувь. В волосах – гребень, что убережет от дождя. Через плечо – холщевая сумка с альбомом и карандашами. Чудесные рисунки – единственное ведовство, доступное Мире. Вдруг пригодится!

А Красибору она соврала. Мира боялась. Но не темноты, а того, что с Волькой случилось что-то по-настоящему плохое, что она не успеет ему помочь.