Чудеса да и только!

Часть вторая. Момент истины. Глава шестая Настоящий друг

Иол

То, что я собиралась сейчас сделать, не было ошибкой совершенной под влиянием момента, это для меня единственный выход. Дракон не оставит в покое никого из моих близких. Главное для него, добиться своего. Мне же больше ничего не осталось.

— Хорошо… — опустив голову, я отступила. Отошла к шкатулке, где хранила ядовитую жемчужину*. Райдер в этот момент вновь вальяжно развалился на кровати, решив передохнуть перед новым раундом словесной схватки.

На глаза наворачивались слезы. Но если я не сделаю этого, никто и никогда из моей семьи не избавится от дракона. Но как же хотелось увидеть сына!..

*Сурный жемчуг, отрава, от которой нет противоядия.

Я достала яд и сунула жемчужину в рот. Вот и все. Грудь заволокло холодком, ноги подкосились. И я сползла на пол с тяжелым вздохом…

— Проклятие! Глупая девчонка!

Где-то рядом вопил Райдер. Я чувствовала только радость, радость от мысли — наконец, ты от меня отстанешь! Тряся меня как куклу, он полез целоваться…

Сквозь мягкую дрему до меня дошло, яд на драконов не действует, Райдер таким странным образом нейтрализует действие жемчуга. Поздно… Он больше никого из моих родных не тронет!

Я засыпала. На душе была тишина… Вокруг кто-то суетился, мешая уснуть. Райдер с силой зажал мне нос, что-то вливая. Не успел. Я отключилась.

Очнулась уже в полете. Райдер летел над горами. Он крепко держал мое тело в страшных лапах, прижав к горячему животу. Меня трясло от холода и слабости, по вискам стекал ледяной пот. Не желая мириться со «спасением», я попыталась вырваться, но вновь потеряла сознание.

Дальше отрывками шла череда то сна, то яви. И где что, я разобрать не могла. Райдер, согревая, то лежал рядом, то мучил меня разговорами, которых я не понимала, словно пребывая вне этой комнаты.

Постоянно болела голова. Но сильнее всего саднило горло. Словно кто-то пытался задушить меня или затянуть на горле петлю… Каждый глоток воды становился мучительной агонией, о том, чтобы говорить, страшно даже подумать.

Мое сознание поднималось из глубочайшей черноты, всплывая, как ловец жемчуга из морских глубин, затем снова ныряло куда-то вглубь.

Наконец я пришла в себя, лежа на кровати с балдахином в незнакомом помещении, понимая, что Райдер только что говорил мне что-то важное.

Я едва заметно покачала головой. Неимоверно хотелось спать.

— Ну вот! Ладно, я приберег для тебя приятные мелочи. Знаешь, как зовут нашего внука? Габриэль. Габи. На меня похож. Красавец.

Если бы я могла, про себя бы улыбнулась. Но я только закрыла глаза и отключилась.

Следующий раз я очнулась ночью. Рядом лежал огромный дракон, окружив меня хвостом и укрыв крыльями.

И вновь я в заключении. Все было зря… На этой печальной мысли, так и не прекратив плакать, я уснула.

Новое пробуждение сопровождалось каким-то шумом. Дракон обедал. Человеческие слуги принесли поднос с едой и, поклонившись, скрылись.

— Я думал, ты еще неделю проспишь после твоей бесподобной «шутки».

Я отвела взгляд от ненавистного лица и шепотом ответила:

— Прости, что разочаровала.

Дракон резко наклонился ко мне и с шумом выдохнул. Приподняв пальцем мое лицо за подбородок, посмотрел в глаза.

— Я не разочарован, Иол, — голос прозвучал холодно и слишком близко. — Я в бешенстве.

Я перевела на него раздраженный взгляд и, не скрывая сарказма, тихо спросила:

— Сорвался блестящий план на второго наследника? Боишься упустить случай, подобным которого не было?

Райдер поморщился.

— Не язви, Иол.

— А то что? Убьешь?.. Меня? Сына? Лорма?.. Кого?

— Усыплю…

Я окончательно разозлилась:

— Как ты это проделал, добиваясь первого ребенка?

Он брезгливо поморщился.

— Какой у тебя склочный характер, Иол…

— А какой он должен быть у женщины, которую усыпляли, до тех пор, пока она не узнала, что ждет ребенка перед самым появлением малыша на свет? Так как, по ее мнению, его появлению младенца ничего не предшествовало.

— Я предлагал тебе все сделать традиционно…

— Для «традиционно» у тебя был гарем, которым ты без устали хвалился, по очереди притаскивая полуголых девиц ко мне в комнату. И вообще, какого отклика ты хотел от похищенной насильно?

— Я просто развлекался… — мирно пояснил он, скосив глаза куда-то в сторону.

— И почему я ни минуты в этом не сомневалась!

— Вот и отлично, хоть на этом мы сошлись во мнении… — улыбка Райдера была как у кота нализавшегося сливок.

Я горечью сказала:

— Ничего не изменилось. Тебе никто не нужен, только игрушки от скуки. Я не желаю, тебя видеть. Довольно и того, что я вновь против воли с тобой.

— Ты ранишь меня в самое сердце. — Райдер с наслаждением пригубил из серебряной кружки что-то горячее.

Я с досадой отвернулась. Навалилась знакомая апатия. И боль. Большая, как вся безысходность этого мира.

— Не плачь, — довольно резко сказал Райдер, пальцами небрежно хватая мою ладонь.

— Я не плачу, — ответила я, проглотив ком, вставший в горле, — убери руки… И выйди отсюда. Полагаю, это моя очередная комната заключения? С анти магическими решетками и охраной у двери?

Он улыбнулся, однако я почувствовала, что за вежливым взглядом чувствуется напряжение.

— Дорогая, всему свое время. Пока я тебя не оставлю, слишком много мне пришлось возиться, чтобы вернуть назад. Ты умеешь выбирать жемчуг.

Я с усилием сглотнула и решила не показывать ему своих слез. Хватит, на забавлялся.

— Если тебе скучно, я принесу сюда сына и внука или брата, кого ты хочешь видеть? — довольно вытирая губы салфеткой, предложил он.

Я по-настоящему испугалась:

— Нет! Нет! Не трогай их, прошу тебя, не порть им жизнь! — в отчаянии я замотала головой, но тут вспомнила, кому это говорю, и резко замолчала, понимая, что только провоцирую его на очередное похищение.

— Ну… не хочешь видеть, не надо. Хотя ты знаешь, что дала мне хороший рычаг давления на тебя.

Я напряглась, прикусив губу. От волнения на лбу выступила испарина, сердце задрожало…

Он дал себе минуту на наслаждение моим ужасом, потом пояснил:

— Если ты не хочешь видеть гостей, придется есть самой! Мне надоело бегать вокруг тебя, пытаясь влить каплю бульона! Здешние слуги — грубый скот, им не поручишь столь тонкое дело, как кормить госпожу…

Я много могла сообщить ему на тему слуг и их связи с хозяином, много чего насчет бульона и хлопот вокруг меня, но ответила кратко:

— Хорошо.

В это слово было вложено многое: и радость, что он требует такую малость, и смирение перед болью, мое горло сплошная открытая рана.

— Вот и молодец. Только смотри, я увижу, если ты избавишься от еды… Хотя нет, ты же никогда не лжешь, моя светлая эльфийская девочка.

Он протянул мне кружку с бульоном.

Лежа пить невозможно, я попыталась подняться… но тщетно. Видя мою немощь, дракон поднял и посадил меня вместе с подушкой. Но отходить не стал. Наблюдая.

Я в замешательстве отпрянула, подняла на него взгляд, не зная чего ожидать дальше, а он, словно что-то пытался увидеть в глубине моих глаз, когда, не отрывая пристального взгляда, застыл надо мною. Наши взгляды встретились. Прищурившись, Райдер продолжал молча смотреть мне в глаза.

Что ему надо⁈ От подобной близости руки покрылись мурашками отвращения, я затаила дыхание, не понимая, чего дракон добивается.

Пауза затянулась.

— Пей, а то остынет, — хрипловатым голосом проговорил он, вновь вкладывая кружку с бульоном мне в руку.

Я так и не поняла, что это было, потому раздраженно на него взглянула, однако мое искреннее возмущение всего лишь развеселило дракона. Он улегся на бок с краю кровати и подпер голову локтем.

Не в состоянии больше противоборствовать, я опустила голову на подушку и отключилась с кружкой в руке.

— Э… нет, ты обещала выпить его! — Дракон потряс меня за руку.

Кое-как подтянув к себе кружку с бульоном, глаза так и не открыла, глотнула горячую жижу. Бульон по вкусу напоминал жидкий огонь. Переведя дух после взрыва боли в горле, я прошептала:

— Я наелась…

— Ну, нет, я так просто тебя не отпущу, — возразил он, стиснув зубы. — Допивай!

— Какая корысть в моем здоровье? Нет желания ждать следующую пару? Зачем я тебе?

Райдер вздохнул, раздраженно хлопая пальцами по основанию своего бокала.

— Ты удивишься, но в мои планы никогда не входила твоя смерть.

— Так хочешь еще одного наследника? — сил возмущаться уже не было. Я так и лежала, откинувшись на подушку, с полной кружкой бульона в руке.

Райдер отвечать не торопился, он медленно допил свое вино, потом сказал:

— Ну не так чтобы очень, сын у меня есть, внук тоже…

— Так что тебе надо⁈

— Спи, потом поговорим.

Он наложил на меня заклятие сна и встал с кровати. Засыпая, я думала, что Райдер так торопился оборвать мой вопрос, что забыл о бульоне.

На этот раз я проснулась одна. Через высокое окно на каменные плиты падал лунный свет. На драконьих землях луна всегда такая яркая!

Боль отступила. Хотелось пить. Холодной воды.

Я поднялась и немного пошатываясь, выбралась из постели, с отвращением разглядывая длинное шелковое одеяние, которое нацепил на меня Райдер.

Помяни дракона… Райдер будто образовался из воздуха, схватил меня за плечи и развернул обратно к кровати прежде, чем я успела оттолкнуть его. Он прижал меня спиной к себе, удерживая на месте.

— Это не слишком удачная мысль, — хриплым со сна голосом прошептал он. — Всего лишь заклинание обезболивания, едва его действие закончится, ты упадешь без сил, крича от боли…

— Пить хочу, — немного смущенно отозвалась я.

Меня озадачил тот факт, что Райдер спит здесь в кресле — в замке не меньше десятка спален. Даже не озадачил, поразил. Настолько, что я послушно вернулась на кровать.

Райдер отошел к столу и вернулся с кружкой, ворча:

— Можно было попросить! Завтра приведу слуг, познакомлю с госпожой. Они будут исполнять любую твою прихоть. Вот скажи, чего ты хочешь?

Мы уже это проходили, толпа тюремщиков угождающих хозяину и распахнутые сундуки. Не скрывая раздражения, я осведомилась:

— Сказку о золотой клетке не слышал? Помнишь, чего в ней хотел узник?

На фоне лунного света было заметно, что Райдер устало пожал плечами:

— Мы все в клетках, у кого-то она больше или меньше, у кого-то каменная или железная, у тебя будет золотая… Моя, например, о восьми замках, но все равно клетка. Не вырваться.

Пораженная «философией от дракона» я промолчала. А как же «всех раздавлю, не помилую»? Райдера подменили?

— Чтобы ты не мучилась, и набиралась сил, я вновь усыплю… — прошептал он.

— Не надо… — хотела увернуться от заклинания, но не успела. Сон обрушился на меня. Последнее, что помнила, засыпая, как дракон лег на край моей кровати.

Время сбилось. Я очнулась на постели одна. В комнате никого не было. Чтобы не говорил Райдер, здесь надо осмотреться. Придерживая полы длинного шелкового халата ярко-алого цвета, я сползла с высокой кровати и, ежась от холода каменных плит под босыми ногами, подошла к двери, ведущей в коридор.

Первое, что мне кинулось в глаза за дверью, это сумрак. Круг света от факела расползался только в пределах двери. На охране никто не стоял. Воздух вокруг был наполнен смрадом горящего масла и прелой соломы.

На цыпочках я вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Налево или направо? Узкий коридор в обоих направлениях вел в темноту. Выбор небольшой. Я повернула туда, где было темнее.

По полу вместо ковров была расстелена колючая сухая трава, спасавшая мои ноги от полного окоченения. Свет факела висевшего над моей дверью остался далеко позади. Я тихо брела по темному коридору мимо закрытых дверей из мореного дуба. Ни слуг, ни гостей, ни украшений, типичный замок дракона. Но, кажется, в этом замке Райдер перестарался со скромностью обстановки.

Я шла, шла, надеясь выбраться хоть куда-то, но мне не повезло, коридор окончился закрытой дверью. Возможно, она как-то открывалась, но ключей у меня не было. Едва я повернула назад, как прямо у моего уха раздался раздраженный голос:

— Ты действительно думала, что сможешь от меня сбежать? — Я обернулась. Опять этот дракон! Я поджала губы и холодно ответила:

— Не надейся… я всего лишь искала слуг.

— Неужели? — ответил он, забавляясь, мой ответ его определенно не убедил. — Я покажу тебе этот замок с высоты моего полета, и ты поймешь, что разобраться в его переходах почти нереально.

— Меня мало волнует твой замок. Я оставлю эту честь тебе, а мне пока нужно, чтобы ты позвал своих служанок.

— Да, госпожа, как скажете… — насмешливо отдал честь дракон. — Рад видеть тебя живой и здоровой гуляющей по моим пенатам, Иол…

— Ты путаешь, ты не рад. Просто тебе доставляет удовольствие меня задевать, — остановившись, уточнила я.

Райдер взял меня за руку и повел:

— Так оно и есть, госпожа хозяйка.

Справившись с одышкой, я устало покачала головой. Должна оборвать его или разозлиться, но все эмоции как будто исчезли: я ничего не испытывала. Только холод в ногах.

— Если ты помнишь, мне не льстят порковские титулы. Так что оставь их для следующей супруги…

— Я помню насчет титулов, — многозначительно шепнул Райдер, таинственно улыбаясь.

Я вырвала у него руку, недоверчиво подняла брови и, сбитая с толку, вновь покачала головой. Что за непонятная загадочность? Что за улыбки? Чего он хочет? Однако послушно пошла за драконом в свою комнату, буравя холодным взглядом его спину.

Едва я вошла, Райдер тут же представил мне личную служанку, высокую даму необъятных пропорций: с широкими руками, редкими волосами и печатью драконьей преданности на лице. И когда успел ее найти?

Она измерила меня своими прищуренными белесыми глазками, потом перевела нежный взгляд на хозяина. Дракон тут же пояснил:

— Ираида воспитывалась в семье порков, так что прости ее за некоторое отсутствие манер, она станет тебе преданной служанкой.

Женщина сурово кивнула и перевела на меня строгий взгляд.

Я поежилась и сухо отметила:

— Было бы странно требовать хороших манер у тюремщика.

Ираиду мое заявление не обидело, она всего лишь довольно хмыкнула и вновь посмотрела на Райдера.

— Я понимаю, как это выглядит со стороны, но Ираида единственная женщина не порк в обслуге замка.

— Которая может дать отпор даже поркам… — заметила я, зябко кутаясь в накидку.

Райдер усмехнулся:

— И это тоже! Она умеет все!

Мне очень хотелось отделаться от дракона, коротко кивнув новой служанке, я ответила:

— Ну… Ираида, так Ираида. Разницы нет.

Ираида тут же преданно посмотрела на Райдера, ожидая указаний.

Он и приказал:

— Переоденешься в парадное платье и вернешься сюда. Теперь будешь служить госпоже.

Крупная дама дисциплинированно кивнула и удалилась. Я задумчиво смотрела ей вслед. Судя по всему, воспитанница порков умом не блещет, да и где ей бедной успеть за мной, обозленной и отчаявшейся эльфийкой, будь моя тюремщица трижды светочем разума и доброты!

— Глаза загорелись… Что-то задумала, Иол? Опять побег? — Райдер недовольно поднял брови.

— Пока я жива, буду сражаться.

— Против кого? Против меня? — процедил сквозь зубы дракон. — Не понимаю, чем я тебя так пугаю?

— Думаю, — я холодно ему улыбнулась, — все ты превосходно понимаешь!

Он пожал плечами и вышел следом за служанкой, громко захлопнув за собой дверь.

Я забралась с ногами в кресло и уставилась в окно. За морем садилось солнце. Его лучи пронизывали гущу туч и вырывались на свободу волшебными дорожками.

Как я им завидовала! Как мне хотелось протянуть руку и убежать за море! Повидать сына, навестить Лорма…

Интересно, как там мой братик?

Лорм

Несмотря на то, что небо утром было совершенно безоблачным, в течение дня ветер неуклонно крепчал и к вечеру достиг прямо-таки штормовой силы. Правда, укрытые горами волны пока были приемлемого размера и с подводной дорожки не сносили.

До берега осталось еще полчаса ходьбы, когда меня словно что-то дернуло. Резко повернувшись, я обомлел.

Фиалочка пропала!

С трудом понимая, что делать, кинулся назад, ныряя раз за разом…

Ничего. Взбаламученный со дна песок мешал обзору, пока я лихорадочно искал в мутной воде силуэт девушки. Кажется, это длилось вечно: я выныривал, всматривался в нашу связь и вновь нырял и нырял до кровавой пелены перед глазами!

Взяв себя в руки, я всплыл, на миг закрыл глаза и принялся разыскивать девушку через сеть мира. Осматривая истончающийся лучик нашей связи, — на сей раз, я был безумно счастлив, что она вопреки всему образовалась, — следуя за ней, быстро определился с направлением поисков.

С каждой секундой шансы спасти ее таяли как дым, хотя все поиски по сети жизни заняли всего несколько ударов сердца. Моего сердца, ее сердце я вообще не слышал.

Видя, как на глазах выцветает связывающая нас нить жизни, я упрямо выныривал и вновь нырял в поисках девушки.

Мне неимоверно повезло, когда шаря по дну, я зацепил пальцами ее хвостик, тот самый, что так задорно прыгал при каждом ее шаге.

Вытащил ее на поверхность, и, прижав к себе спиной, заставляя дышать. Ей нужно вдохнуть воздух.

За всем этим я и не заметил, как началась настоящая гроза. Сверху ровной стеной лил дождь, над головой вспыхивали молнии. Но даже самые страшные грозные раскаты грома не могли передать бури, что бушевала в моей душе.

Фиалочка не дышала. Сердечко не билось. Будь мы на берегу, я бы положил ее на песок и помог дышать, но мы стояли на длинной песчаной косе посреди моря. Вверху вода, внизу вода, а посреди мелкими песчинками — мы.

Не помня себя, я вдыхал в нее воздух, давил на грудь, согревал, пытаясь магией воздействовать на тело. Не знаю, что помогло, но, наконец, Фиалочка закашлялась, ее вырвало водой.

— Ты только дыши, ДЫШИ! Моя девочка! — шептал я, не сводя с нее радостного взгляда. Я был счастлив! Ликовал! Так, что хотелось кричать от облегчения! Фиалочка в изнеможении закрыла глаза. Ее кожа было холодной, губы синими, но она дышала!

Впереди длинный путь, море волновалось, сбивая с ног, холодный ветер бил в лицо. Над головой неистово грохотало, вокруг били молнии, море бушевало. Но все это было мелкой пылью на фоне того, что она жива!

Я нежно прижал девушку к себе и быстро двинулся к берегу. Остатки пути мы преодолели как посуху, на одной голой радости. Едва я вышел на сушу, рухнул на песок, крепко прижав к себе Фи, и в изнеможении закрыл глаза.

Ее знобило, трясло так, что называется, зуб на зуб не попадал. Я обнял девушку, укрыл ее теплым коконом, чтобы холодный дождь окончательно ее не застудил. И отключился, упав рядом.

Фиалка

Я очнулась на рассвете. В небе еще мерцали звезды. Где-то рядом шелестели пальмы.

Мы не в море! Значит дошли!

Несмотря на болевшие голову и ребра, я была очень взволнована — наконец-то! Наконец мы добрались до второго острова, а это повод для радости. У нас появилась надежда на спасение! Правда, Лорм не пояснил, в чем она заключалась, но пока у меня не было повода не доверять его выводам.

Я чуть пошевелилась, чтобы выбраться, затекшее тело требовало движений, но, привалившись плечом, почти на мне лежал эльф. Я приподняла голову, но тут же бессильно уронила ее не в состоянии держать.

Лорм, разбуженный этим движением, отодвинулся, устроил руку под голову и ворчливо произнес:

— Знаешь, что мне хочется сделать больше всего?

— Спать? Есть? — Я не поняла сути вопроса, но его тон меня насторожил, ворчащий Лорм это нечто новенькое.

Эльф, прищурившись, отозвался:

— Побить тебя.

— Ого, а что так страшно? — попытка перевести все в шутку не сработала. Эльф недовольно продолжил:

— Ты понимаешь, мне намного легче было нести тебя на руках, чем разыскивать по морскому дну! Почему ты мне ничего не сказала?

— О чем это ты? — Я ничего не понимала.

— О твоих «ныряниях» на глубину!

Я бы может и выразила свое удивление, но очень кружилась голова, глаза закрывались сами собой. Да и говорить было сложно. Я промолчала, не понимая о чем тут спорить.

— Если тебе было тяжело идти, надо было сказать мне! — раздраженно продолжал ворчать эльф. — С этого момента ты не строишь из себя неистощимого гнома и рассказываешь мне о проблемах! Понятно⁈

В ответ на такое я нашла силы раскрыть глаза и высокомерно поднять брови. С какой такой радости он решил, что может мне указывать?

Лорм, поджав губы, гневно смотрел на меня, видимо ожидая смиренного «да». Пришлось поднапрячься. Не люблю прямых конфликтов, никаких конфликтов, потому я с улыбкой ответила:

— О неистощимых гномах подробнее, пожалуйста… И о проблемах тоже.

— Причем тут гномы? — Эльф не на шутку распалился.

— Вот и я пытаюсь понять, причем тут гномы и мои проблемы…

Хотелось добавить: и «причем тут ты?», но воспитание не позволило. А может жалость. Глупо словесно добивать друг друга, пребывая в столь жалком состоянии после всего пережитого вместе.

Стиснув зубы, Лорм громко выдохнул, наклонившись, схватил меня за плечи и легонько встряхнул:

— Ты понимаешь, то, что ты очнулась, — просто чудо! Ты что? Вообще ничего не помнишь?

Я покачала головой и закрыла глаза. Лорм резко притянул меня к себе, обнимая. Крепко прижимая мою голову к своей груди, он сказал:

— Я вчера испугался как никогда в жизни!

Но в ответ я только застонала.

— Больно… — Ребра болели, сил выслушивать возмущения эльфа не было.

Нет, краем сознания я понимала, надо расспросить подробно, что привело эльфа в такое состояние, но сейчас не могла.

— Где? — он аккуратно уложил меня на место и мгновенно отступил.

— Ребра. Неудачно спрыгнула…

Он, шепотом ругаясь по эльфийски, приложил ладонь к больной точке. Видимо, обнаружив ее каким-то своим способом.

Лорм сегодня открылся для меня с новой стороны: раздраженный, употребляющий неприемлемые в эльфийском обществе выражения, чересчур взволнованный…

Он вновь удивлял меня. А как же в любой ситуации сдержанные речи и благородная эльфийская вежливость? Нет, конечно, он не знал, что пытаясь впечатлить того самого красавчика эльфа, я целый год упорно учила эльфийский, а без знания мелких и очень неприличных «словесных подробностей» его речь, для непонимающего эти обороты, выглядела как простое ворчание, но все же…

Он убрал руку, поднялся и невозмутимо произнес:

— Сейчас приду… — Встал и ушел.

Незаметно закатила глаза, можно подумать, я требовала отчета о его планах. Но все же вежливо вслед отозвалась:

— Буду ждать.

Едва эльф скрылся, я повернулась на бок и свернулась в комочек, замирая от боли.

Наверно он прав, я глупая, всегда рассчитаю только на себя, категорически не желая напрягать окружающих. От боли в груди хотелось плакать или просто стонать, но я боялась, что Лорм услышав столь жуткие звуки, вернется обратно. Мне не хотелось, чтобы за моими конвульсиями кто-то наблюдал.

Постепенно все затихло, даже резкая боль, и я уснула.

Проснулась от того, что солнечный луч жег ноги. Боль чуть уменьшилась, но сил, подняться и отползти в тень, не было. Я оглянулась.

Скрестив руки на груди, Лорм стоял на светлом песке, упершись плечом в ствол пальмы, и равнодушно наблюдал за морем. Наверно, будь он при полном параде, это зрелище выглядело бы внушительно, но, увы, остатки одежды были разорваны, ни рубашки, ни куртки на нем не было. Я была в столь же жалком состоянии. Тонкая рубашка и обрывки платья.

— Проснулась?

Отвечать нужды не было, чем я и воспользовалась, подтягивая к себе ноги.

Лорм, не дожидаясь ответа, схватил меня на руки и перенес в тень.

— Будить не хотел. Нож еще цел? Или потонул при переправе?

— Он у тебя…

— А, точно.

Лорм, оказывается, ходил за финиками. Он почистил желтый плод, разрезал его пополам, кончиком ножа покромсал мякоть и протянул его мне.

Я так и не поняла, почему желтая плоть окрасилась в красный цвет и приобрела странный привкус. Но крошечный финик слопала не раздумывая. Голодному человеку не до церемоний.

Мне как-то странно полегчало, боль прошла, я даже смогла сесть и в удивлении повернулась к эльфу:

— Что это было?

— Лечение. Теперь нам надо идти. Источник воды довольно далеко от берега.

Теперь Лорм был вновь сдержан, даже холоден. Зато мне стало так хорошо, что хотелось улыбаться. Что я и сделала:

— А больше такого «лекарства» не осталось?

Он, не сдержавшись, улыбнулся в ответ:

— Там много финиковых пальм, чем ближе к источнику воды, тем больше… еще там пещеры, можно напиться и отдохнуть от зноя.

— Какая отличная новость! Давай скорей пойдем туда!

Я попыталась встать, но едва Лорм захотел помочь, с улыбкой отстранилась.

— Нет-нет, я сама. Но, раз ты желаешь, я буду постоянно жаловаться, и просить помощи. Подумать страшно, сколько возможностей я упустила! А ведь могла стонать и проситься на ручки с момента нашего знакомства!

Эльф только фыркнул. Видимо от смешанных чувств, он вроде сердился, при этом тщетно пытался не улыбаться.

Лорм

Каждый раз при взгляде на девушку у меня начинало теснить в груди. Видимо страх, тот самый ужас, что я пережил, разыскивая ее под водою, еще не скоро покинет меня.

Когда мы пошли к источнику, Фиалочка очень быстро выбилась из сил. Да, на ее долю выпало немало тяжелых испытаний. Причем привычное выражение «тяжелых испытаний» не передавало и доли того, что нам пришлось пережить на самом деле. Надеюсь, виновник и первопричина неприятностей, ответит за все!

На этот раз у меня есть, что ему «предложить»! Если быть честным, я теперь сам стремился попасть во владения дракона, едва удалось найти и закончить кинжал из костей дракона, но Райдер, ускорив события, решил эту проблему за меня.

Фиалочка, нахмурилась, словно пытаясь что-то припомнить, потерла пальцем висок, и вновь с недоумением посмотрела на меня.

— Что с тобой? Ты так нахмурился.

— Нет, все хорошо.

Я подошел и подхватил ее на руки. На ходу поясняя, пытающейся вырваться девушке:

— Чуть отдохнешь и потом пойдешь сама.

В ответ она смущенно проворчала:

— Судя по всему, мое мнение не учитывается.

— Нет, как видишь. — Я крепче обнял ее, говоря себе, что желание защитить слабого еще ничего не значит.

— Поверь, если бы не всеобъемлющее чувство благодарности, я бы тебе ТАК резко ответила! — улыбнулась она. — Ужасно резко! Ты не представляешь как!..

— Думаю, все впереди.

— Ты так считаешь?

— Уверен.

Мы рассмеялись. Очень скоро Фиалочка улучила момент и вырвалась на волю.

— Все, отсюда я сама!

Мы остановились перед болотом. Отвернувшись, она сделала несколько неуверенных шагов и опустила ступни в жижу, уровень которой сразу достиг щиколоток. Я вошел за ней. Что-то скользнуло мимо пальцев.

Явно содрогаясь, Фи как можно быстрее пошла по болоту, подавляя рвотные позывы.

Но при виде змей, которые при виде нас поспешили с берега в воду, она в ужасе взвизгнула и буквально запрыгнула на меня. Я хотел взять ее нормально на руки, но Фиалка намертво вцепилась в мою шею и подтянула ноги так, что ее руки не оторвали бы и тролли. Шагая по болоту и посмеиваясь про себя ужасу в ее глазах, неспешно высказался:

— Я хотел предложить перенести, но опасался, что подобным предложением могу оскорбить смелую воительницу, едва ли неистощимого железного гнома.

На последнем слове она распахнула глаза, будто только заметила меня, и тут же смущенно попыталась отодвинуться, что в ее положении было невозможно.

Я аккуратно ее придержал:

— Мы все еще идем по болоту…

Девушка вновь с ужасом посмотрела вниз.

Я поинтересовался:

— Удобно?

Фиалочка, наконец, оторвала взгляд от кишащих под ногами болотных гадов, и с удивлением посмотрела на меня:

— Знаешь, не будь ты эльфом, я бы решила, что ты издеваешься…

Я удивленно на нее взглянул и, сдерживая внутренний смех, добавил:

— Я просто хотел взять тебя по-другому.

Наверно в другой ситуации она бы как-то выразила свое недоверие, так как между словами проскальзывал мой смех, но все же благодарно кивнула, давая позволение изменить ее позу.

Я подхватил ее под коленями, она отпустила мою шею, и смущенно извинилась.

— На дух не переношу эту гадость…

Я послал ей небольшую улыбку, хмыкнул и прижал к себе. Ну что с ней сделаешь, хорохорится, даже дрожа от страха или отвращения.

Через час мы добрались до водопада! Настоящая вода, прозрачная и холодная, пусть и не совсем приятным привкусом.

Напившись, не в силах сдержать стона счастья, растянулись на горячем желтом песке; солнце палило вовсю мочь, небо было безоблачным и синим, со всех сторон нас обступали легионы колышущихся, пищащих и зудящих кровососущих мошек. Я примеривался к рыбе, беззаботно плавающей по дну озерка, в которое впадал небольшой водопад. Когда внезапно почувствовал, что кто-то наблюдает за нами. Звук крадущихся шагов раздавался все ближе.

Я показал Фиалочке знак молчать, укрыл ее воздушным щитом, бесшумно поднялся и скользнул в заросли.

Фиалка

Было та-а-ак хорошо! Просто замечательно! Жара, залитый солнцем берег прозрачного прудика, собравшего в себе холодные струи водопада. Здесь же нашлась крошечная лагуна без камней, только чистый песок, на котором так приятно развалиться.

На пальмовом листе под рукой лежали сладкие и такие сытные финики. Рядом, опустив ноги в воду, на гладком валуне пристроился Лорм, по-хозяйски приглядываясь к стайке рыбешек. Их здесь так много разных, и все яркие, разноцветные, как на картинке в дорогой книге, которую подарил мне папа.

Закрыв глаза, я повернулась на другой бок. Даже кусающийся и зудящий над ухом гнус не мог нарушить моей безмятежной радости.

По дороге Лорм как раз кратко обрисовал план спасения и совсем меня успокоил.

Ну, во-первых, здесь есть вода, и это самое главное! Во-вторых, этот остров намного больше и найти здесь пропитание легче, а есть шанс смастерить плот и добраться до материка, который отсюда ближе, чем с того места куда нас выкинуло после шторма.

Мастерство плетения веревок я уже освоила, а Лорм обещал быстро выбрать и приспособить бревна для плота. Высушить их при таком солнце не проблема, так что, очень скоро мы попадем к людям или эльфам. Неважно, главное, там будет нормальная еда, одежда и безопасность.

Только бы отсюда выбраться!

Напившись холодной воды, я блаженно загорала, размышляя на что, в первую очередь, потрачу, спрятанные в подоле моего многострадального платья золотые монеты. Мысленное предпочтение я уже отдала тонкому платью со шнуровкой, а еще мне безумно хотелось пирогов, булочек и еще чего-нибудь вкусненького. Когда я мысленно добралась до обуви, размышляя какую пару себе заказать, Лорм вдруг всполошился, вскочил и убежал.

Внимательно всматриваясь в заросли, я не менее настороженно прислушивалась.

При звуках знакомого голоса передернуло от отвращения. Он кое-кого встретил.

И я хорошо знала кого!

Не понимаю, как во мне совмещались оторопь и дикий гнев, но, услышав его голос, я пришла в бешенство. А беседа на поляне тем временем не прекращалась:

— Назови мне любую причину, по которой я не могу убить тебя на месте… — холодно спросил Лорм, видимо приставив клинок к горлу предателя, так как голос Леля дрожал и срывался:

— У меня есть шлюпка… И только я знаю, где она! Такое обоснование пойдет?

Пришлось подняться. От волнения в горле росло то ли рычание, то ли рыдание, грозясь задушить. Нахлынула горячая обида, боль от пережитого и горечь, которую вынести почти невозможно!

Я опустила голову, тяжело дыша…

Надо держать себя в руках, чтобы не радовать негодяя слезами! Но ведь не из-за него они наворачиваются!

Дело, прежде всего, во мне! Я всегда видела и понимала, кто на что способен! И не заметила реальную змею на груди! И не одну, сразу припомнились мерзкие рожи разбойников, которых я видела в лагере Леля, числясь его невестой, которых я искренне считала купцами.

Тут я не на шутку испугалась: возможно, этот остров пристанище пиратов, а мы готовенькие приплыли им в руки?

Эта мысль вернула меня в нормальное настороженное состояние. Я вытерла глаза, поправила на себе платье и вышла на соседнюю поляну к мужчинам. Там молча и довольно презрительно изобразила короткое удивление при виде пленника.

— Ты жива!.. — Лель на миг словно задохнулся.

Секунду равнодушно лицезрела абсолютное потрясение на его лице, затем холодно кивнула, чтобы он продолжал свой рассказ. Пережив удивление, Лель нервно затараторил:

— Я бы давно переплыл на материк, но когда корабль тонул, мачтой проломило борт моей шлюпки… Все это время я чинил ее, выживая на этом дранном островке, где кроме воды ничего нет!

Сначала я не поняла что с ним: руки вытянуты вперед и прижаты друг к другу, ноги расставлены, голова неподвижна и запрокинута назад, словно на нем высокий воротник. Тут до меня дошло, что он так закован. Эльфы, как никто, умеют связывать пленников магией, мне еще Ольюшка рассказывала.

— Кто еще выжил? — сурово спросил Лорм, сложив руки на груди.

Я затаила дыхание, пытаясь уловить ложь в ответе Леля. Он покачал головой:

— Только я один. Чуть с ума не сошел. Постоянно один… эта мошка… и…

— Ты уверен, что больше никого? — ровным голосом, в котором никак не отражалось мое внутреннее волнение, спросила я.

— Все мертвы. И пираты, и груз: люди в трюме, то есть… — Лель внимательно наблюдал за мной, словно ожидая обморока или плача.

— Лучше бы ты один был мертв, надеюсь, теперь они все будут приходить к тебе ночью… — вырвалось у меня.

Я брезгливо обошла пленника и подошла к эльфу.

Лель, несмотря на унизительную позу, снисходительно улыбнулся, как большой сильный мужчина улыбается глупой встревоженной женщине.

Лорм пнул его, быстро оборвав улыбку. Лель упал на колени. Мы встретились глазами.

Эльф пояснил:

— Зря ты считаешь, презренный, что лодка может спасти тебе жизнь, тем более поломанная. А еще есть магические пытки… После них сам все расскажешь и на себе лодку принесешь!

Лель попытался повернуться к Лорму, но смог только перевести взгляд:

— За что? Это я не дал отвести Фиалку для «обогрева» молодцов. — Он перевел взгляд от эльфа, ища глазами защиты у меня.

— Я заставил спрятать тебя с эльфом, чтоб обезумевшая в море от одиночества братва, не вломилась к вам позабавиться. Или это неважно?

Не вломилась, как же…

Я невозмутимо смотрела него, раздумывая, что еще он способен придумать, стараясь выжить. Однако Леля уже откровенно злило мое молчание:

— Фи, ты хоть что-то услышала? — с раздражением спросил он.

— Вообще-то нет. Я что-то пропустила?

Лорм с удивлением на меня взглянул. Видимо неприятно ошеломила своей язвительностью, эльф явно не думал, что я умею жалить. А я умею все, просто многое себе сознательно не позволяю. Воспитали так.

В Лель уже кричал:

— Тролль тебя сожри, Фи! Нет, конечно! Я всего лишь болтаю, потому что мне нравится звук собственного голоса.

— Тогда замолчи, сделай доброе дело, — равнодушно посоветовала я.

— Это что, для тебя совсем неважно?

— Я не верю ни одному твоему слову — и да, неважно, — сухо отозвалась я.

— О, значит, у меня есть надежда? — ерничал Лель, что в его позе смотрелось неуместно. Я вскинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Затем сухо ответила:

— Нет, у тебя надежды нет. У тебя больше ничего нет. Я могу быть мягкой и понимающей, но я не дура, одного раза мне достаточно. — Я с отвращением резко отвернулась и тут встретилась взглядом с Лормом и опустила взгляд, мне было стыдно, что он стал свидетелем подобной склоки.

Лель сразу приосанился:

— А что такого случилось? Ну, побаловался с бабой, я ведь тебя не бросил. Тем более ты к себе меня не подпускала.

Я с удовольствием бы закрыла лицо руками, было так стыдно слушать подобное, но если я промолчу, Лель решит, что полностью прав и начнет все снова. Пришлось повернуться к нему и сухо высказать:

— Лель, то, что ты называешь «побаловался», я считаю паскудством. Ты вправе делать что угодно, только зачем тогда ты искал меня?

— Ну да, ты забыла, как я вырвал тебя из пещеры полной мужиков! Ты знаешь, мне было больно тебя там увидеть! Я хотел, чтобы ты тоже почувствовала каково это…

Я сухо отозвалась, по примеру Лорма сложив руки на груди:

— Там был мой брат. И представь себе, всем было не до этого, мы воевали…

— Откуда он взялся, этот твой брат? Ты говорила, что у тебя никого кроме тети не осталось!

— На данный момент это совершенно неважно, мне достаточно того, что ты оказался разбойником.

— Ты ушла от меня до этого…

— Мы уже обсудили это, и все остальное тоже. Думаю, больше говорить не о чем.

Он попытался подползти ко мне, но его остановил Лорм:

— Она не желает больше беседовать.

Зная, на что способен эльф, Лель отполз и с гневом сел на свое место. Чтобы не разжигать скандал дальше, я не стала вслух благодарить Лорма, только сжала его ладонь, тем самым поблагодарив за заступничество.

Заметив этот жест, Лель крайне оскорбился, и почти провизжал:

— Какая же ты… — Он отупело покачал головой, потом взглянул на меня с ненавистью: — Как меня, так ты два года мучила! А как эльф, так получил все и сразу? Продажная дрянь, — процедил сквозь зубы Лель и с отвращением сплюнул.

Ну что я могу на подобный бред ответить? Сказать, что он подлец и убийца? Но он смотрит мне в глаза и его не смущает даже то, что он своими руками продал меня пиратам? Бред насчет эльфа даже оспаривать оскорбительно.

Знаю, как неудобно, когда перед тобой чужие люди излишне раскрывают что-то личное. Поэтому лучше просто промолчать, не реагируя на оскорбление Леля, желая одного, чтобы Лорм не убил эту тварь.

Поймав за локоть Лорма, порывающегося расправиться с болтуном, я покачала головой, прося не вмешиваться. Затем с презрением посмотрела в глаза Лелю и с пренебрежением усмехнулась.

Лель, чтобы не городил вслух сейчас, прекрасно понимает, кто из нас «продажная дрянь», вот пусть и живет с этим. Если не стыд (о чем даже смешно предположить), то постоянное ощущение собственного ничтожества — лучшая плата за подлость.

— Что будем с ним делать?

Вопрос Лорма застал меня врасплох. А что мы можем? Убить? Забрать лодку и оставить здесь? Тут Лель вскричал:

— К троллям все! Знаешь, почему я здесь оказался, Фиалка? Или ты думаешь, что я каждый груз за море вожу? Если бы так было, меня бы давно собственные люди порешили! Нет, я отправился с вами, чтобы вытащить тебя! Только тебя, потому что эльфа заказали. Я просто влез не в свою игру! А проклятый шторм все спутал…

Я с удивлением смотрела на Леля, только заметив, что эльф снял с него «воротник».

— Лорм, мы можем его тут оставить и отойти поговорить?

Эльф заковал Леля в кокон и кивнул мне на заросли, показывая, куда лучше стать.

Сложив руки на груди, я стояла под деревом, не сводя сурового взгляда с Леля.

Лорм оперся рукой о ствол дерева и склонился надо мной. Я подняла на него глаза… и вдруг меня осенило: а ведь он мой самый настоящий друг. Надежный. Не подведет, не бросит, наступит на свое самолюбие в случае невольной обиды.

Я ошеломленно смотрела на Лорма, обдумывая последний вывод. Не знаю, когда он превратился из просто спутника и товарища по несчастью в близкого мне человека, но это реально произошло, но я поняла это слишком поздно. Как говорил мой папа: «а слона-то мы и не заметили!»

— Фиалочка? — позвал меня эльф.

Мое молчание Лорма насторожило. Я кивнула и предложила:

— Прости, задумалась. Если не наказать Леля, то он продолжит торговать людьми. Но…

— Именно это «но» меня интересует больше всего, — Лорм откровенно улыбался.

— … но я предлагаю его пощадить, выпытать все, что он знает о заказчике, вспомни, что он сказал о тебе и… отобрать лодку.

— Хорошо.

— Это все, что ты скажешь? — Я с удивлением посмотрела на Лорма.

Он не станет оспаривать, предлагать свои варианты, настаивать на казни?

— Я знаю, кто заказал меня доставить. Не Лель, так другой бы исполнил приказ дракона, тем более, Райдер, хоть и дракон, никогда жадным не был. Уверен, едва заслышав о количестве золота, выплачиваемого за мою доставку, все бандиты Привражья кинулись на мои поиски.

— Вот как… — вздохнула я. «Весело». Это конечно не смягчает вины Леля, но все же…

Я вздохнула и только открыла рот озвучить свой приговор, как эльф, не сводя с меня лукавого взгляда, быстро добавил:

— А еще я ждал, когда ты смягчишься и предложишь не оставлять его здесь… — Лорм рассмеялся.

Я виновато кивнула.

— Обиду, нанесенную лично тебе, ты уже простила, осталось единственное желание, никогда его не видеть. Я прав?

— Да.

— Значит, я в тебе не ошибся.

Лорм повернулся и подошел к Лелю.

— Ты сообщаешь нам, где спрятана лодка, помогаешь починить ее и переправиться на материк. За это мы тебя отпускаем. Но, имей в виду, по возвращению я сообщу королю Лазури и Владыке эльфов о твоей «деятельности» и на территорию эльфийского владычества ты больше никогда не попадешь. Думаю, и ваш человеческий король предпримет в отношении тебя нечто подобное.

Я все еще стояла под деревом, слушая Лорма, думала о том, что люди на его месте отнеслись к подобному более практично: нет человека — нет проблемы, а эльфы считали, что лучше не пачкать душу ненавистью и местью. Что ж, древним виднее. Пусть Лель сам несет свой груз и мысленно роется в своих поступках, а я пойду дальше и буду спокойно жить без этой тяжести на душе!

В это время Лель ехидно интересовался у Лорма, почему тот не расспрашивает его о заказчике. Эльф таинственно улыбался и молчал, что Леля очень раздражало.

Ничего, привыкнет. Я хоть и не древняя, но говорить с ним тоже не стану.

Лорм

Фиалочка спокойно опустила глаза, изучая траву под ногами. По ее виду нельзя было понять, удовлетворена она или разочарована. Подозреваю, что никто никогда не мог понять, что она в действительности чувствует. Видимо в столь личной ситуации у нее превалирует чувство собственного достоинства. Хотя я бы понял, если бы она его хорошо поколотила. Не будь здесь девушки, я бы так и сделал, но Фиалочка против.

Мне придется держать ее подальше от этого отребья. Я грустно покачал головой, наблюдая, как грустно опустив плечи, девушка уходит, и тихо спросил Леля:

— Так сам отдашь лодку или помочь?

— Отдам… но ты пообещаешь, что не оставишь меня здесь!

— Я никому ничего не обещаю. А в твоем случае, еще и советую много не болтать. Влияние на меня со стороны милосердной Фиалочки довольно ограничено, не искушай лишний раз.

Лель кивнул и повел меня к берегу, где оставил лодку.

Дальше все сложилось одно к другому. Я магической стрелой сломал несколько финиковых пальм и попросил Фи собрать и засушить плоды в дорогу, пока мы в это время с Лелем починим пробитую корму.

Когда он признался, что из-за Фиалочки и предпринял это сложное путешествие через море, видимо рассчитывая как-то на нее повлиять, я ему поверил. Но в моем решении взять его с собой никакой жалости не было. Переплывать Южное море в одиночестве опасно, если со мной что-то случится, по крайней мере, он ее не бросит. Я этому поспособствую… А произойти может всякое, Райдер особым терпением не отличается.

Быстро и без особых проблем мы подготовились к переправке. Воду запасли в выдолбленных стволах, под весла приспособили жерди из них же.

Когда Фиалочка легла спать, я отвел Леля к берегу и приказал:

— Дай клятву, что никогда не бросишь Фиалочку в опасности, и не принесешь ей вреда. Имей в виду, в случае нарушения своего обещания ты умрешь.

— Никогда не брошу. Не обижу… Если хочешь, даже извинюсь, — игриво заявил Лель.

Я кивнул. Меня не интересовало, откуда вдруг такая покладистость у разбойника. Скорее всего, он просто опасается, что я нарушу свое слово и брошу его здесь на съедение мошкаре, как это сделал бы он. Но я точно знал, что невидимый магический браслет, появившийся на руке Леля, выполнит условие в случае нарушения клятвы.

Осталось переночевать и завтра отправляться.

Что утром мы и сделали.