— Чего? — обалдел я.
— Убей меня, убей.
— Это что ещё за приступ самобичевания?
— Устал я, устал. Умереть не могу, не могу. Пока не исполню, не исполню. Лучше ты, ты… Его боюсь, боюсь…
— Слушай, да я бы с радостью, с радостью. Но шума же будет. А у меня тут дама спит, беспокоить неохота.
— Отруби мне голову, голову…
Волкодлак встал возле границы круга боком ко мне и опустил голову. А мне вдруг как-то стрёмно сделалось.
— Я так-то не палач, блохастый. Перепутал ты меня с кем-то. Вот если бы в бою сошлись — там другой разговор.
— Если хочешь, хочешь…
Теперь волкодлак развернулся ко мне передом и припал на задние лапы. Опустив морду, изготовился к прыжку.
Я, склонив голову, наблюдал за готовящимся фэйлом. Не, когда он впилится в Круг и опадёт, более опасным для меня точно не станет. Всё это уже напоминает какую-то комедию…
И тут волкодлак прыгнул.
Я не успел среагировать, потому что не ждал такого поворота от слова совсем. Тварь пролетела сквозь круг — только красивые голубоватые разводы пробежали от места проникновения, будто круги по воде от брошенного камня.
Он сбил меня с ног. Я упал на спину, меч вылетел из руки. Надо мной склонилась раскрытая пасть.
Левой рукой я вцепился волкодлаку в глотку и постарался оттолкнуть. Правой нащупал на поясе кинжал, выдернул его из ножен и воткнул в бочину.
Волкодлак коротко рыкнул и щёлкнул челюстями. Когти передних лап вонзились мне в грудь.
Сука. Обычное оружие для тварей — всё равно что зубочистки. Ладно, давай по-другому.
Удар!
Я смотрел в разинутую пасть твари и Знак изображал именно там. Туда Удар и пришёлся.
Башка волкодлака дёрнулась, туша обмякла. Я толкнул, сбросил её с себя, поднялся на ноги.
А волкодлак — нет. Он лежал, харкая зеленью и перебирая лапами.
— Ладно, блохастый. Заслужил.
Я подобрал меч, поднял его над головой и обрушил вниз. Голова волкодлака отделилась от туловища и откатилась в костёр. В грудь долбануло молнией.
Я не сразу поверил ощущениям. Но память меня не подводила: до стычки с волкодлаком у меня было десять родий, а теперь стало шестнадцать. Значит, шесть? Согласно справочнику, максимум волкодлака — это три родии. Мой опыт это подтверждал. Ну, до сих пор подтверждал.
Конечно, в норме волкодлаки двадцать лет и не живут. Тупые и агрессивные, они находят смерть гораздо раньше. А этот… Заколдованный таинственным не-колдуном, он прожил очень долго — таясь и вздрагивая от каждого шороха, потеряв единственно важный для него след. И за эти годы, видимо, в нём развелось аномальное количество костей-родий, вдвое больше обычного.
Земляна так и не проснулась. Стычка происходила в практически полной тишине. Ну и ладно, ну и спи. Костей я тебе не дам, так и знай. Не было никакого волкодлака, и всё тут. Меньше знаешь — крепче спишь.
С этими мыслями я спалил тушу Красным Петухом и собрал косточки в мешок. Убрал Защитный Круг. Потом осмотрел грудину. Н-да. Ничего критичного, конечно, однако меры следует принять.
Бахнул Остановить Кровь и Заживление. Ранки на глазах затянулись, боль прошла. Ну вот и зашибись. Едем дальше.
Я сел на прежнее место, достал и схомячил пряник от тётки Натальи. Сверился с внутренними часами — время только-только подползало к полуночи. Земляну решил разбудить где-нибудь к часу. Потом часика три сам покемарю и в путь. Это дома хорошо дрыхнуть до обеда, а в лесу солнце привстало, птички зачирикали — уже и не в кайф разлёживаться.
— Это ещё что такое?
Я зевнул, с трудом продрал глаза и, заматерившись, шарахнулся.
Передо мной на земле стоял обугленный волчий череп.
— Земляна, ты охренела⁈ А если б я Знаком долбанул спросонок!
— Это ты охренел! Ты что, ночью волкодлака убил?
Н-да. Вот что в народе называется факап. Тушу-то я спалил Красным Петухом, он следов не оставляет. А вот башка укатилась в костёр, я про неё и забыл. Вернее, забил. Как-то не подумал, что там-то огонь обычный, не магический.
Вот в башке и сгорело всё, что только могло сгореть, а кость осталась. Утром костёр потух, и Земляна увидела палево.
— Ну, убил, — буркнул я. — С кем не бывает…
— Почему меня не разбудил⁈
— Так моё ж дежурство было. Разбудил в середине ночи, как договаривались.
— Владимир! — взвыла Земляна. — Если на нас напали — надо было сразу же будить! В этом и смысл спать по очереди, а не просто для того, чтобы оба не выспались!
— Да там не напали, так… — Я зевнул и сел. — Долго рассказывать. Короче, фигня, не напрягайся. Завтракаем и в дорогу?
Земляна только головой покачала, но возражений по существу не нашла.
Зато после завтрака снова начала зудеть:
— И всё-таки, почему ты меня не разбудил?
Мы продолжали идти лесом в одному мне известном направлении.
— Слушай, не нагнетай. Там был один жалкий волкодлак.
— А если бы он был не один?
— Ну, тогда разбудил бы.
— Точно⁈ Я вот что-то не уверена.
Объяснять Земляне, что волкодлак был не просто так, а с секретом, я не стал. Моё дело. Никого другого это до поры до времени не касается. Да и вообще настроения что-либо объяснять не было от слова совершенно. Тем более, сам мало чего понимал.
Что за колдун хотел меня убить? Вернее, не колдун. Вот рискну предположить: не Троекуров ли? Вообще, очень похоже. Кто-то мне про него уже скулил, что он не колдун, а наоборот, все колдуны перед ним на цыпочках вытанцовывают.
В принципе, даже по человеческим меркам двадцать лет — это не бог весть что. Если Троекурову тогда было, скажем, тридцать, то сейчас — полтос. Вполне себе нормальный возраст, полный расцвет сил. Так что запросто может быть он.
Чую, пора бы навестить троекуровского сынульку. Пообщаться путём. Пусть сообщит мне о бате побольше сведений. Вот с огненным змеем закончим — и сразу метнусь до Смоленска. Чего резину за хвост тянуть.
— Так насчёт огненного змея, — прервал я гундёж Земляны, которая с недосыпа становилась вредная, как жена, с которой сорок лет в браке. — Кто он и что он?
— Да хрен его знает, — честно отозвалась та. — Лично их бивать не доводилось, только байки слушала.
— А почему он змей?
— Ты ещё спроси, почему огненный.
— Тоже, кстати, интересует, да.
— Не зна-ю. Повелось так почему-то. Может, кто-то спьяну назвал — оно и прижилось. Но, правда, в виде змея его вроде как никто не видал. В человечьем облике является обычно. А огненный — может, потому что по небу летит в виде снопа искр?
— Ну, может, — разрешил я. — Ладно. За хвост поймаем — спросим.
В деревню мы пришли около десяти часов. Земляна, глядя на мою кислую физиономию, рассмеялась.
— Да не хмурься ты так! Не бойся, я с тобой, не отдам тебя обратно за печку.
— Смешно тебе, — буркнул я. — А там, между прочим, ни разу не удобно. И клопы. Бр! — Я содрогнулся. — Вот с тех пор я тварей и возненавидел. Ещё не знал, что они существуют, а уже ненавидел. Такие же, как те клопы — только кровь сосут, и всё. Был бы рычаг, дёрнув за который можно убить их всех одновременно, я бы его три раза дёрнул.
— Да ясное дело — столько родий сразу огрести! Я в тебе даже не сомневаюсь.
Остроумный ответ у меня, разумеется, был, но использовать его я не стал. Потому что до меня внезапно кое-что дошло.
Когда я был парализованный, меня клопы и комары действительно задолбали так, что хоть волком вой. И когда пришёл Егор, своим появлением разбудив дремавшую во мне Силу, я, наверное, что-то такое с собой сделал подсознательно, что теперь меня ни одно насекомое не кусает.
А если так посмотреть, то я, выходит, действительно какой-то резко отличный от других охотник. Ни разу не слышал, чтоб кто-нибудь исполнял подобное. Все ограничивались Знаками, а больше ничем таким не отличались.
Так, в озадаченном молчании, я добрался до нужной избы. Помнил её лишь потому, что мы с Егором однажды отсюда выходили, а потом возвращались. Постучал в дверь.
— Кто там? — послышался голос типа-отца.
— Почтальон Печкин. Принёс заметку про вашего мальчика.
— Кого? Чего?
— Открывай, говорю, пока Знаком дверь не вынес! И так уже сутки почитай уханькали на змея вашего.
Радовало, что обратно-то мы запросто телепортируемся по Знаку. Поставить, что ли, и тут где-нибудь якорёк? Не лежит душа, конечно, однако дело полезное. Ладно, потом подумаю.
Дверь открылась, и обалдевший было типа-отец расплылся в улыбке:
— Володенька!
— Владимир, — срезал я. — А это — Земляна.
Та наклонила голову.
— Доброго дня, хозяева.
— Мы у вас остановимся, — сказал я. — Сейчас вещи кинем — и давайте, показывайте, где тут нечисть хоронится.
Показывать вызвалась типа-мать. Она была так рада нашему приходу, будто мы ей по два мешка муки и пять отрезов полотна каждый притаранили. Шла по деревне впереди, активно жестикулируя, и рассказывая, какой же Демьян сука и негодяй, что не бедный. Из-за заборов выглядывали любопытные соседи. Типа-мать на глазах раздувалась от гордости.
— Ты бы, может, не палилась так жёстко, что охотников привела? — обронил я. — Если там и правда змей завёлся, то что мешает вашему Демьяну подорваться да свалить отсюда, подальше от нас?
— Дак нету его дома, Демьяна-то. В Лапино поехал, свататься к старостиной дочке. Самая богатая невеста у нас на всю округу. Прежде Демьяну в её сторону и глядеть-то — не моги, а ныне эвона! Девка, говорят, ревмя ревит, не люб ей Демьян. Папаша другому отдать обещался, меж ними уж сговорено было, что осенью к венцу пойдут. А тут вдруг — Демьян. У папаши, как на его богатство поглядел, на подарки, что девке привёз — глаза-то и загорелись. Тот парень, с которым сговорено, хоть справный, а не богат.
— Ясно. Но Демьян же не навсегда уехал? Как вернётся — неужели соседи про нас не разболтают?
— Не, с ним давно никто не разговаривает. Как разбогател, до того нос задирать стал, что и не подступись… Пришли уже почти. Вон та изба, — типа-мать махнула рукой.
— Окей, понял. Дальше не ходи, сами разберёмся.
На всякий случай мы с Земляной протопали до конца деревни, а к дому Демьяна подобрались со стороны огорода. То, что соседи с хозяином не разговаривают, это хорошо, конечно. Но что-то мне подсказывает: если средь бела в чужую избу начнут ломиться двое неизвестных, вопросики неизбежно возникнут.
Скотину Демьян не держал, хотя помещение для неё имелось, пристройка со стороны огорода. Через эту пристройку мы и вошли в дом.
Земляна привычно подняла руку — перекреститься на икону, и замерла. Икона в красном углу имелась, но была задернута кружевной занавеской.
Земляна толкнула меня под руку, указала на икону.
— Вижу, — кивнул я.
Огляделся.
Обстановка в избе роскошью не поражала. Печь с лежанкой, кровать, стол с лавками. И — два больших сундука у стены, на которых горами были свалены мешки и свёртки. Даже фанерные ящики мелькали.
Подойдя, я присвистнул. Выглядело это так, будто Демьян собрался открывать пару точек в торговом центре.
Посуда, одежда, меха, табак, отрезы ткани, несколько пар сапог, скрученный в рулон ковёр, подсвечники, сверкающий позолотой самовар, расписные блюда и чёрт знает что ещё. Отдельно, в полированных ящичках, лежали женские украшения. Бусы, серьги, ленты… Я заметил, как блеснули глаза у Земляны, и поставил в памяти отметку — задарить что-нибудь такое. До сих пор и не думал, что ей может быть нужно это всё. Понятно, что вслух суровая охотница будет отнекиваться, но я-то интерес в глазах уже увидел.
— Деньги тоже наверняка где-то припрятаны, — задумчиво сказала Земляна.
Я согласно кивнул.
— Погоди. А это что? — подошёл к столу.
Посреди него на большом блюде лежало нечто, накрытое вышитой салфеткой. Я её снял.
— Скорлупа, — обалдело проговорила Земляна.
Ну да. Скорлупа. Да не простая, а золотая. Ну, то есть, кажется золотой, так-то чёрт её знает, что оно на самом деле.
Хм-м. Ну, пожалуй, больше доказательств не требуется. Подозрительные односельчане собаку-подозреваку включили не зря. Земляна, очевидно, пришла к тому же выводу. Задумчиво проговорила:
— Поджидать-то змея лучше на улице. Как увидим, что к трубе подлетел, так и бить.
— Ну да, согласен. В доме развернуться негде. Можно ещё прямо в трубе ловушку бахнуть.
— Какую?
Тут мы посмотрели друг на друга и призадумались.
— Костомолку?
— Не. Крыша старая, паршивая. Костомолка её проломит, Змей вниз свалится.
— Ну, у меня ещё отсроченное Испепеление — второго уровня…
— Поздравляю. Огонь против огненного змея — наверняка будет охренеть как красиво. А главное, эффективно.
— А что тогда? — Земляна обиженно поджала губы. — Не Мороз же!
— А почему нет? Тварь и тварь, какая разница. Насмерть-то — не заморозит, конечно. Но на какое-то время точно замедлит, у нас будет время подобраться поближе. Мороз у тебя — какого уровня?
— Тоже второго.
— Ну, во! Два уровня — не один. Как-то, да сработает.
Теперь оставалась ерунда — залезть на крышу. Мы вышли из дома.
— Давай, подсажу, — предложил Земляне я. — Сперва на пристройку, а оттуда на крышу заберёшься.
Земляна фыркнула, высокомерно перекинула через плечо косу и взмыла вверх. А, ну да. У неё же Полёт открыт. Вот выпендрёжница!
Земляна поколдовала что-то возле трубы и плавно опустилась на землю. Горделиво взглянула на меня.
— Жалеешь, что так не можешь?
— Жалею, что ты не в платье. Интересней было бы смотреть.
Земляна покраснела. Пробурчала что-то вроде чего я там не видел, и поспешно переключила тему:
— А если Демьян сегодня не вернётся?
— Вернётся, куда он денется. Если змей к нему каждый вечер прилетает, вряд ли где-то вдали от дома ночевать останется.
Мы вернулись в дом моих типа-родителей и пообедали припасами тётки Натальи. Хозяева нас кормить определённо не собирались. На вопросы, чё-кого там с Демьяном, я отвечать не стал. Ночью сами всё увидят. Задерживаться в избе не хотелось, и остаток дня мы с Земляной провели на природе. А точнее — дошли до луга и прекрасно выдрыхлись в стогу сена. Ночью-то спать не придётся.
Где-то в середине дрёмы я обнаружил, что голова Земляны лежит у меня на плече. Обнял девушку и заснул дальше.
Проснулись мы, когда солнце уже готовилось скрыться за лесом. С наблюдательным пунктом определились ещё днём: изба по соседству с Демьяновой. Она стояла заколоченной. Судя по тому, как выглядели доски, не первый год.
Пробраться в избу труда не составило. Ставней на окнах не было. Сквозь части, не закрытые досками, дом Демьяна отлично просматривался.
Хозяин, судя по всему, ещё не вернулся — на улице стремительно темнело, но света в окнах я не увидел. Только открыл рот, чтобы сказать об этом Земляне, как увидел в конце деревенской улице всадника.
— Должно быть, он, — шепнула Земляна.
— Ага.
Всадник действительно остановился перед домом Демьяна. Спешился, повел в пристройку лошадь. Выглядел совершенно не демонически: парень как парень. Одутловатый, с короткими ногами, толстыми губами и редкими волосами. Не Мистер Вселенная, прямо скажем. Девчонку из соседнего села можно понять.
Скоро в окнах появился неяркий свет. А вокруг совсем стемнело.
— Выходим, — решил я. — Теперь уже нас никто не увидит.
Мы выбрались наружу, встали перед соседским домом, на дороге. Посмотрели вверх.
Ночь была тиха и спокойна, ничто не предвещало.
— Ну что, так и будем стоять, ждать? — спросила Земляна.
— А тебе лишь бы мужику голову отрубить, да?
— А тебе — нет? Вообще, не нравится мне всё это! Что-то в последнее время слишком часто обычные люди появляются, которые с тварями шашни разводят — а сами при этом вроде как людьми остаются. Мельник этот. Твои те два недоделка. Демьян…