Черный заповедник

36

Яне по-всякому доводилось просыпаться в Улье. Почти во всех случаях сразу после этого дела требовалось вскакивать и, сломя голову, куда-то нестись, имея на хвосте разную нечисть. И притом хорошо, если за день что-то пожевать — в основном, тоже на ходу.

В этот раз все было иначе. Первое, что увидела девушка при пробуждении — это деревянный потолок и часть окна, в которое ярко светило полуденное солнце. Постель, в которой она лежала, была мягкой и до того удобной, что похоже, Яна как упала, так и ни разу не пошевелилась за всю ночь, так как у нее затекло все тело.

Морщась и неслышно охая, девушка выбралась из кровати и поднялась на подрагивавшие ноги. Ноги, впрочем, ее радовали с самого вчерашнего дня. Как и все остальное, что она, наконец, смогла рассмотреть в душе, где сидела так долго, что вылила на себя не меньше полбака нагретой воды.

Долгий путь домой к неравнодушным разведчикам, скудная кормежка и тяжелый рюкзак благотворным образом сказались как на подтянувшемся физическом здоровье Яны, так и на чисто эстетической стороне дела. Едва ли ей когда-либо светило сделаться дюймовочкой — но при нынешних реалиях в сравнении с тем, что было, девушка себе почти нравилась. Картину довершали отросшие белые волосы Яны, которые, будучи вымытыми настоящим шампунем, создавали пушистый ореол вокруг похудевшего лица и несколько меняли старый и негодный образ в целом.

Вдоволь налюбовавшись на себя в большом, до пола, зеркале, которое было вставлено в дверцу старого шифоньера, девушка завернулась в огромный — не иначе, Вадимов халат и, волоча полами по деревянному полу, отошла к окну.

Окно большого деревянного сруба братьев выходило на оживлённую улицу частного сектора, который располагался на окраине города с противоположной стороны от аэропорта.

Яна вспомнила вчерашний вечер. Тогда они, утрамбовавшись как селедки в уазик, плюс пришибленная перелетом старая Найда, ехали по освещенным городским улицам, попутно любуясь на трех-четырехэтажные дома и стеклянные витрины магазинов. Прохожих на улицах было много, в том числе гуляющих с детьми и собаками. Все говорило о том, что ужасы приграничных территорий и одиноких стабов за ледником этого поселения не касались. А если касались — то относительно и очень давно. Люди здесь если и чувствовали, что живут в чистилище, то хорошо это скрывали.

Это место было нормальным.

И Яне здесь нравилось. Даже несмотря на суровую погоду.

Тем более, что финал их путешествия превзошел все ожидания.

Братья жили в большом деревянном срубе, который стоял в ряду похожих — очевидно, город ставил сразу улицу одинаковых домов, которые жители потом перестраивали кто во что горазд. Разведчики тоже постарались — к стандартному домику было пристроено два аппендикса, один такой же деревянный, другой — из еще не оштукатуренных обломков кирпича. Неоштукатуренный был не достроен и служил гаражом.

Коммуникации, правда, оказались локальными, как и похоже, во всей этой части города. Водопровод тянулся от шахты со скважиной, а крыша поблескивала покрывавшими ее солнечными панелями — как и все крыши на этой улице и соседних. «Удобства» оставались на улице. Но Серега клятвенно заверил, что «трубу» из дома к «кабинету» собирались тянуть уже в этот сезон. А теперь, когда помощников прибавилось, стопудово протянут…

В целом наблюдалось, что на участке братьев еще оставалось, что делать. Но поскольку разведчики большую часть времени проводили за пределами города, осваивая новые маршруты и изыскивая приключения на свои головы, стройка имела все шансы сделаться долговечной.

Видимо, из этих соображений большей частью свободной земли завладела жена Сереги. Надя развела, где смогла, кусты смородины, малины и всего прочего, могущего произрастать в условиях крайнего севера. Все это как раз сейчас плодоносило, и Лёха с Леной еще с вечера как следует порезвились в саду «мамы-тети Нади», объев там все, что было доступно.

Яне здесь нравилось. Она привыкла не доверять реальности Улья. И осознавала, что в любой миг любое происшествие было способно отнять у нее то, что сейчас так красиво предлагалось. Но в эту реальность хотелось верить. Ради того, чтобы остаться в этом городе, девушка готова была выходить за его пределы в рейды с разведчиками, бегать от монстров, таскать тяжелый рюкзак и спать в грязи.

Серега был прав. Когда можно было куда-то вернуться, «экспедиции» за пределы ледника казались терпимыми. И даже отчасти увлекательными приключениями. Тем более, что отпуск разведчика после каждого такого рейда длился больше месяца…

— Проснулась наконец-то? Что ж ты в такую-то рань — вечер еще не наступил! И что ты будешь — овсянку с малиной или омлет?

Надя стояла в дверях такая же, как и вчера — прямолинейная и не особенно дружившая с такими понятиями как «деликатность» и «личное пространство».

Жену Сергея сложно было понять сразу даже Яне, которая хорошо умела разбираться в людях. Единственное что она знала точно — со стороны Нади ей лично не исходило никакой угрозы. Во всяком случае, пока.

Она улыбнулась.

— Если можно омлет. Ты сделаешь?

Собеседница хмыкнула.

— Ну, сделаю, раз предложила. Кстати, хорошо, что ты выбрала омлет. Малину — это я так, к слову пришлось. Ее обнесли малые, еще вчера, — она мотнула головой. — Пошли на кухню, поболтаем.