Черный заповедник

33

Несмотря на тесноту, грохот и тот факт, что капризной Лене все-таки потребовался пакет, за несколько часов полета Яна получала ни с чем не сравнимое удовольствие. Военную технику, в особенности отечественного производства, она всегда уважала, и живо интересовалась наиболее яркими ее образцами. Однако одно дело — любоваться творением инженерного гения на чьих-то разрешенных фото и видео, и совсем другое — сидеть за спиной одного из членов экипажа, который управлял самым большим и могучим транспортным вертолетом из всех существующих.

Полет не был гладким. Приборная панель часто и синхронно мигала всеми датчиками. Стрелки на табло дергались так же синхронно — и тогда огромная машина проваливалась в чудовищные воздушные ямы. Как видно, это происходило, когда они пересекали очередную границу нового кластера. Пассажирам, которые более или менее отошли где-то к пятнадцатому такому разу, оставалось только восхищаться мастерством экипажа, который выравнивал и как ни в чем не бывало продолжал полет исполинской машины.

— Мы не сразу в Южнокрай, — спохватился уточнить Серега спустя несколько часов, когда сначала сопровождавшие транспортник «Аллигаторы», которые можно было видеть в иллюминаторы впереди и сбоку, а потом и сам Ми-26 пошли на снижение. Говорил разведчик громко, и на ухо Яне, так как орать рядом с пилотами было неудобно. — Сейчас сядем для частичной разгрузки и дозаправки в Отважном. Отважный — это самый крайний юго-западный стаб Архипелага, и один из старейших стабов в регионе. Командир предупреждал, что стоянка — почти час. Если захочешь размять ноги, одевайся теплее.

… Стаб Отважный стоил того, чтобы «размять там ноги». Затерянная высоко среди гор живописная долина была обширной, и одновременно с тем — компактной. Окруженная со всех сторон величественными заснеженными вершинами, она выглядела нарочными декорациями к какому-нибудь Властелину Колец. Фэнтезийное впечатление от этой картины усиливалось за счет большой природной каменной чаши с чистейшим синим озером на одном из склонов.

Поселок этого стаба кардинально отличался от того, который Яне довелось увидеть в Светлом. Здесь не было ни укреплений, ни стены. В них не было нужды — тропа из внешнего мира существовала всего одна, и она тщательно охранялась. Хотя девушка уже знала, что рядом с «Внешкой» помимо зараженных могли нападать другие враги — те, которые появлялись с неба, вооруженные до зубов и охочие до человеческих внутренностей.

Однако, она догадывалась, что таким здесь тоже умели давать отпор. Отчего-то не верилось, что люди, которые могли позволить себе в условиях постапокалиптики рейсово летать от стаба к стабу и перетаскивать многотонные грузы, при этом обеспечивая свою безопасность ударной группой боевых вертолетов, не подумали бы об обеспечении средствами ПВО беззащитного поселка.

Тем временем вертолетная группа, состоявшая из двух тяжелых транспортных Ми-26, четырех разведывательно-ударных Ка-52 «Аллигаторов» и одного Ка-52 «Катрана» села на обширную площадку, разбитую на плато.

Отсюда открывался великолепный вид на долину. От плато к стабу вела наезженная дорога, явно проложенная здесь недавно — асфальт на ней выглядел темнее, чем мог бы после долгих лет службы. Дорога убегала к хвойно-лиственной роще, которая произрастала в долине, местами уступая пространство кучковавшимся домам. По большей части дома были деревянными. Из многих труб шел дым — несмотря на наличие буйной растительности, разреженный горный воздух был довольно прохладным, разве что только не морозным.

И все это вместе — уютные, деревянные домики, вековые деревья, синева высокого неба, которая отражалась в водах озера-чаши, и величественные горные вершины — только усиливало впечатление будто бы фэнтезийной сказки. Все в этом стабе дышало каким-то неуловимым покоем. При этом грязь и уродство этого мира оставались где-то так далеко, что они казались почти неправдой…

Яна долго стояла у края площадки, куда отошла, чтобы не мешать стартовавшим почти сразу же разгрузочным работам. К ее удивлению, тот груз, который перевозился внутри транспортников, не тронули, зато внешние контейнеры, которые могучие вертолеты тащили на тросах, были освобождены почти полностью. Несколько груженых пикапов неизвестной марки, очень похожих на сборную солянку из всего, что подошло одно к другому, уже уехали в сторону поселка. После их отъезда разгрузочные работы почти прекратились. Зато начался обратный процесс — в контейнеры грузили нечто, сокрытое в контейнерах поменьше, но — из свинца. Свинцовые контейнеры доставляли из здания склада, которое стояло тут же. Что находилось в новых закрытых контейнерах можно было только догадываться. Но Яна, которой не нужны были чужие секреты, догадываться не хотела. Она просто стояла, вдыхая чистый воздух, и наслаждаясь открывавшимся ей редким зрелищем прекрасной долины…

— Вам нравится наш стаб?

Девушка обернулась. Грузный мужчина средних лет подошел неслышно — впрочем, неудивительно из-за доносившегося из-за их спин шума. В отличие от разнорабочих склада, неожиданный собеседник не носил форменного комбинезона — должно быть, это был просто житель долины, который решил прогуляться до аэропорта и посмотреть на пришлых.

Тон, с которым к ней обращались, был приветливым и ровным. Яна кивнула, снова обратившись взглядом к долине.

— Здесь очень красиво.

— А будет еще и удобно, когда мы через сезон запустим новую котельную, — абориген сложил руки на груди, тоже оглядывая свою «малую землю».

Девушка еще раз кивнула, соглашаясь — котельная едва ли могла помешать этому месту. Было бы еще, чем топить, не вырубая здешних лесов — но наверняка, было.

— Вы местный, да? — Яна указала на насыпной холм, который возвышался посреди поселка. Холм занимал немалое место. И, насколько можно было судить на таком расстоянии, являл собой целый мемориал, вершину которого венчала высокая фигура как будто бы солдата. — Не подскажете, что это за памятник? Он уже был, когда люди сюда пришли? Или вы не знаете?

Местный усмехнулся и опустил руки.

— Этот памятник установили самые первые поселенцы, — он полез в карман и вытащил папиросу и зажигалку. Однако, посмотрев на них со всех сторон, убрал обратно. — Вам, наверное, не рассказывали историю этого места. Отважный — старейший стаб из открытых в этой части Улья. На него наткнулся партизанский отряд, который тайком переправлял через линию фронта найденного в лесу раненого летчика с раздробленными ногами. Правда, во время этой операции партизаны сами попали в окружение, и вынуждены были долго отбивать атаки врага, удерживая позицию на брошенном хуторе… И они отбивались — до тех пор, пока не спустился туман, и не забрал их всех сюда.

Он помолчал.

— Только гораздо позже до них дошла информация о том, что война закончилась победой. Знали бы вы, какой… поддержкой она тогда оказалась.

Яна выслушала эту короткую и скупую историю о бесконечном человеческом мужестве с немалым изумлением. Она уже догадалась, что стоявший радом с ней мужчина находился в составе того самого партизанского отряда, хотя, как видно, из скромности не хотел теперь в этом признаваться. И испытала глубокое уважение к собеседнику.

— А памятник? — осторожно напомнила она.

Собеседник, словно помнившись от мимолетных прошлых воспоминаний, без нужды прокашлялся.

— Этот памятник… Ну, во-первых, в честь всех защитников нашей Родины. Его установили после той самой вести о нашей победе.

Он помолчал еще.

— Но для многих здесь он — больше, чем просто память о прошлом мире. Тогда, оказавшись на новом месте, с его… новыми законами люди были в растерянности. Вы здесь сами недавно, и можете понять. Врагом партизанам был нанесен серьезный урон. К тому же у них по-прежнему оставался раненый, которого они не собирались бросать несмотря ни на что… Несмотря на неоднократные просьбы самого раненого, который долгое время был для них обузой.

Рассказчик все-таки вытащил папиросу, но не зажег ее, просто удерживая между пальцев.

— Этот памятник — символ Победы. Победы в старой войне, которая была без нас. Но и еще — новой Победы, когда поселенцы шли с далекого запада, изыскивая и отвоевывая у тварей каждую пядь стабильной земли. Для того, чтобы дать людям надежду на нормальную и спокойную жизнь. Пусть и не в нашем мире, а в этом. Мемориал — напоминание всем живущим… и тем, кто еще будет жить о том, что в конце концов это получилось.

Он окончательно убрал так и не выкуренную папиросу.

— А то, что получилось у одних, получится и у других. Значит, дело человека даже здесь не так безнадежно, как считаете?

Собеседник улыбнулся девушке — в первый раз за разговор. Улыбка солдата, которого отделяла от Яны разница почти в целый век, и который при этом выглядел не старше сорока, оказалась неожиданно жесткой и твердой — но человечной.

— Здесь действительно красиво, — не дожидаясь ответа он, не глядя, мотнул головой в сторону долины. — И безопасно. Прилетайте в гости. А еще лучше — оставайтесь у нас навсегда. Незамужних девчонок здесь мало. Вам будут рады.

Он еще раз улыбнулся уголками губ и отошел к почти завершившим погрузку операторам. Со стороны поселка вновь показались пока еще далекие пикапы. Яна смотрела, как они медленно и осторожно ползут по крутому склону и переваривала новый кусок реальности, который ей выпало здесь увидеть. Вопреки очевидным законам жуткого мира, это оказался не самый плохой кусок.

Однако, как следует додумать все ее мысли девушке не дали. Вдоволь наобщавшийся с грузчиками и пилотами Серега подошел почти сразу же, как ее прежний собеседник удалился на достаточное расстояние, чтобы их не услышать.

— Баки заправлены, перезагрузка закончена, — бодро отрапортовал он. — Пора двигаться дальше. Идем, а то улетят еще без нас.

Яна вздохнула. Оставшийся ей неизвестным старый партизан был прав — здешние места не отпускали своей неприкрытой, тихой, почти сказочной красотой. Улетать отсюда совсем не хотелось.

Впрочем, выбор у нее если и был, то не теперь. Подавив еще один вздох, вслед за Серегой она направилась обратно к вертолету.

По дороге младший разведчик мялся, что обычно на него не было похоже. Наконец, он все-таки не выдержал, когда до трапа оставалось считанных несколько десятков шагов.

— Слышь, Снежок… Это, конечно, не мое дело… Но о чем вы с ним говорили?

Девушка бросила на разведчика удивленный взгляд.

— С кем? — с некоторым недоумением переспросила она.

— С Алексеем Петровичем, — Серега еще раз оглянулся на грузную фигуру темноволосого собеседника Яны, который уже скрылся в здании складов аэропорта. — Человек, с которым ты общалась. Он военный летчик, ветеран Великой Отечественной. С отрядом партизан прорывался сюда от самой границы Пекла, причем он сам — почти без ног, раздробило при падении самолета. Этот человек — легенда, как и все из его отряда. И ещё — бессменный глава администрации в Отважном… последние пятьдесят пять лет.