Черный заповедник

28

Внутри здание администрации оказалось неожиданно большим, со множеством коридоров и кабинетов. Проплутав там некоторое время и не найдя входа в бомбоубежище, зато нарвавшись еще на двух зараженных ползунов, в конце концов приросший отряд передислоцировался в подвал соседнего магазина. Здесь Серега бережно сгрузил девочку на сложенные у стены и прикрытые Яниным одеялом мешки с какими-то злаками. Ребенок продолжал потеть и метаться, не приходя в сознание.

— Перезагрузка случилась вчера, — младший разведчик бросил взгляд на хмурого, как никогда, брата. — Но этот малый и собака пока держатся. А девчонка…

Он запнулся, бросив быстрый взгляд на Егорыча, потом — на Лёху, который в этот миг гладил по голове спасшую его овчарку.

— Дай им пока живца, — Вадим пожевал широкой челюстью и оперся плечом о стену, прикрыв глаза. — Пока не началось.

Присевший на мешок Егорыч молча проследил как Лёхе, а потом и Найде выдали по несколько глотков «лекарства».

— А Ленка что ж? — он даже привстал, когда сообразил, что бутылка с живцом, пройдя мимо внучки, снова исчезает в рюкзаке. — Смотрите — ей еще хуже! Ей же первей всего надо… Может, зубы разжать — и внутрь? А?

Вадим открыл глаза и переглянулся со смущенным Серегой. Младший разведчик потер затылок.

— Видишь ли, дядь Паш… Внучка твоя… В общем, ей живца не надо.

— Это почему же?

— Дайте ей тоже этого… лекарства! — поддержал деда Лёха, уже освоившийся в компании новых взрослых. Пацана пока никто ни о чем не спрашивал, и он сам не пытался что-то рассказать, к счастью, понимая, что для разговоров не время. — Пока она спит. А то когда проснется, поднимет такой вой… Она терпеть не может всякие настойки. Да еще такие буе — вонючие.

— Я так понимаю, ей лекарство не поможет?

Все обернулись к Яне. Девушка убрала светло-рыжую прядку с мокрого детского лба.

— Что значит — не поможет? — Егорыч сдвинул косматые брови и посмотрел на братьев. — Нам же всем помогло!

Серега пожевал губами.

— Живец помогает только иммунным, дядь Паш. А твоя… Ленка, она… по всем признакам…

— Не иммунная, — тяжело закончил Вадим.

Несколько мгновений все было тихо.

— Погодите, погодите, — дед найденных внуков вскочил и прошелся перед мешками из конца в конец. Поймав непонимающий взгляд Лёхи, он снова обернулся к разведчикам. — Вы что пиз… мелете? Она что — должна превратиться в одну из этих… тварей? Вы, ять, сбрендили, что ль? Перегрузка эта ваша была? Была. Все, кто мог, обратились? Обратились! Ей просто худо, потому что малая еще. Ну, какого х… Что вы пялитесь? Помогите ей! Вы ж знаете, что тут и как, вашу мать! Это я нихрена тут не знаю, а вы знаете! Что молчите? — он сорвался на сиплый крик. — Ленка не станет тварью! Она же не стала — до сих пор, а?

— Дядь Паш, — Серега мучительно морщился, беспомощно оглянувшись на брата, потом — на Яну. — Период обращения зависит от сопротивляемости иммунитета. Кто-то обращается сразу, а кто-то — дня через три. Но обращается все равно. Это… ну просто вот так происходит.

— Это вирус? Ленка… станет… зомби?

В противовес взрослым, голос Лёхи звучал тихо, но почему-то от этого пронимало больше, чем от отчаянных криков его деда. Егорыч закончил метаться и рухнул на колени рядом с бессознательной девочкой. Мельком Яне подумалось, что в обычной, прошлой жизни дед едва ли столь же неистово проявлял чувства по отношению к внукам. Но теперь умерший и возродившийся в новом адском мире, одинокий, как пень, слесарь получил уникальный шанс встретить кого-то из самых близких ему людей. И когда этот же проклятый мир собирался отнять то, что было вернул, ум Егорыча явно зашел за разум.

— Она еще не обратилась, — услышала Яна собственный голос. Старый слесарь умолк, притулившись на мешках рядом с внучкой и глубоко уткнувшись пальцами в глаза. Его седая голова мелко подрагивала. — Может быть, еще не… поздно что-то сделать? Неужели от этого… заражения нет никакого средства? Вообще?

Яна понимала, что мелет чушь, и что будь у девочки малейший шанс, разведчики не стали бы о нем молчать. Но пухлому, чужому ребенку, который медленно превращался в монстра у них на глазах, неоткуда было ждать помощи, кроме как от больших и сильных взрослых. Которые, как оказалось, ничем не могли помочь — несмотря на всю свою силу. И всю свою взрослость…

— Средство есть.

Внезапный голос Вадима звучал глухо — но решительно и спокойно. Все взгляды невольно обратились теперь уже на него. Вздрогнувший Егорыч отнял руку от лица.

Серега сдвинул брови. Вид младшего разведчика вдруг сделался растерянным — и каким-то несчастным.

— Ты же не собираешься… — едва слышно пробормотал он.

Старший брат бросил на него самый тяжелый из всех своих взглядов.

— Предложишь другое?

Подождав и так и не дождавшись ответа, Вадим кивнул.

— Так я и думал.

После чего решительно полез за воротник и вытащил наружу то, что Яна всегда принимала за ладанку. Однако, при ближайшем рассмотрении «ладанка» оказалась небольшой капсулой из нержавеющей стали. Кваз снял стальной же шнур, на котором висела капсула, и протянул Сереге.

— Открой. Мне неудобно.

Металлическая горошина раскололась на две половины. Из нее в ладонь разведчика выпал небольшой кругляш белого перламутра.

— Это что — таблетка?

Лёха вытянул шею. Вадим усмехнулся.

— Можно сказать. Посмотри на нее внимательно. Такие нечасто встречаются.

— Это очень редкая таблетка, — сдавленно пробормотал балагур-Серега, не глядя на лежавший у него на ладони кругляш. — И очень ценная…

— Красивая.

— Красивая, — кваз улыбнулся пацану, но почти сразу как-то сник. — Нужно сделать так, чтобы девочка ее проглотила. Это единственный способ остановить заражение.

Егорыч дернулся к «таблетке», но перехватившая его Яна по праву врача взяла инициативу в свои руки. Она аккуратно приподняла головку девочки. Сжимая ее щеки пальцами, положила таблетку как можно глубже и, приняв из рук Сереги бутылку с водой, в несколько глотков заставила ребенка проглотить белый перламутровый кругляш. Убедившись, что таблетка пошла вовнутрь, снова аккуратно уложила голову внучки Егорыча на одеяло.

— Теперь ждать. Если все пойдет как надо… она поправится. Может быть даже, получит Дар.

— Если повезет.

— Да, — тяжело кивнул Вадим.

— А чего ж раньше не сказал о лекарастве, раз оно было?

Кваз окинул Егорыча долгим взглядом.

— Потому что трус, — веско и непонятно пояснил он. — Эгоист и сволочь. Да… ну его.

Он резко отлепился от стены и, проверив висевший у бедра тесак, кивнул в сторону выхода.

— Пойду осмотрюсь по магазинам. До завтра здесь точно придется задержаться. Нужно пополнить припасы.

Серега дернулся вскочить.

— Я с тобой.

— Сиди, — кваз еще раз оглядел ошарашенных спутников и кивнул на дверь. — Кто-нибудь закройте за мной.

Дыхание бессознательного ребенка постепенно выровнялось. Яна, которая не отходила от девочки, заметила, что температура упала до нормальной, хотя без сопутствовавшей этому потливости. Похоже, что непонятное драгоценное лекарство все-таки подействовало. Теперь внучка Егорыча просто спала, как любой нормальный ребенок, чтобы к утру наверняка проснуться пусть шокированной и очень изможденной, но относительно здоровой. Отчего-то Яна была уверена — таблетка подействовала как надо, и девочке уже не грозило превратиться в чудовище.

Куда больше ее беспокоил Вадим.

После того, как кваз ушел на улицу, прошло уже больше трех часов. Два раза он возвращался, но внутрь не заходил, оставляя добычу под дверью. Отдав загадочную таблетку, он словно сам лишился чего-то важного, и теперь вовсю пытался развеяться — чтобы переварить непонятную потерю наедине с собой.

О спутниках, впрочем, Вадим не забывал. Помимо значительных и разнообразных запасов продовольствия и даже деликатесов вроде нарезки и копченой семги в вакуумной упаковке и нескольких упаковок вод и молока, старший разведчик принес несколько новых одеял и подушек из соседнего магазина, ворох журналов и даже ноутбук с не до конца посаженным зарядом. В результате люди устроились в подвале с максимальным комфортом, что после нескольких дней походной жизни показалось чем-то средним между гостиницей с максимум звезд и попаданием в райские кущи.

Следуя врожденному стремлению наводить гигиену, Яна даже сумела выдоить из раковины в дальнем углу подвала нужное количество воды и помыть все максимально возможное на себе, а также побудить умыться и вымыть руки пацана. Однако больше ее ни на что не хватило. Вслед за хорошим обедом, плавно перетекшим в ужин, она устроилась на одеяле неподалеку от девочки и вяло перелистывала журналы, наслаждаясь редким в их походе многочасовым отдыхом.

На расстоянии вытянутой руки, используя поставленные один на другой ящики как стол, расположились Серега и Лёха. Серега подсоединил ноутбук к полной солнечной батарее, которую братья использовали для подзарядки важных путеводительных приборов, и уже больше часа вовсю гасил каких-то монстров. Похоже, тех, которые достались сегодня в реале, ему явно не хватило. Леха наблюдал за игрой дядьки с довольно внятными энтузиазмом.

— Из-за угла сейчас, — время от времени подсказывал пацан, подпрыгивая от возбуждения и забывая про чипсы. — Точно, вот…

— Можно подумать, ты уже играл в эту игру, — отстраненно ворчал Серега, отбивая очередную атаку. — Вообще шел бы ты спать, малый. Ты столько видел монстров за последние два дня, что боюсь — еще и не уснешь…

— Да эти-то что. Они ж не настоящие… Вон там, под трубой!

— Где?

— Там, слева. Я видел — шевельнулось…

— Ну, нифига себе — наблюдательность, — Серега забросил зажигательную гранату, на миг высветив залегшую в засаде тварь. — А ты молоток. Подрастешь — и будем брать тебя с собой в разведку. Пойдешь с нами в разведку?

— Не, — Леха, вспомнив про чипсы, запустил пальцы в пакет. — Я лучше в охотники пойду. Монстров стрелять…

… О том, что мир переменился, Лёха понял не сразу. Папка отправился в хозяйственный через дорогу, а мама отошла к лотку купить пирожков. И уже оттуда бежала обратно, к детям, который поджидали ее у ограды, чтобы встать в очередь на карусель. А за ней — и не только за ней, неслась стая каких-то зомбяков во главе с гориллоподобным уродом.

И самое страшное, некоторые из посетителей парка, дичая на глазах, присоединялись к охотящимися за людьми монстрам.

… Лёха не помнил, как оказался под каруселью, и затащил туда сестренку. Кажется, это даже не он сделал, а крутившаяся поблизости старая Найда, которая немыслимым образом оказалась рядом с ними среди тех же стальных опор. Лёха только все время ощущал ладонью мокрое из-за того, что долго зажимал Ленкин рот, подсознательно опасаясь, что ее рев их выдаст. И тот в конце концов их действительно выдал…

В дверь постучали. Яна, оценив невозможность Сереги оторваться от монитора прямо сейчас, с неохотой придала себе вертикаль и спустя несколько мгновений с затаенным облегчением впускала в подвал нагулявшегося Вадима. Впрочем, судя по лицу последнего, ее облегчение могло быть сильно преждевременным. Если кваза и одолевали какие-то мрачные мысли в начале прогулки, то теперь они, судя по всему, усилились десятикратно.

Вадим прошел мимо Яны и, добравшись до мешков, вытащил из-за пазухи и положил рядом со спящей девочкой великолепный покрытый ленточками и блестяшками набор Барбиных радостей во главе с самой Барби с полдесятком ее нарядов. Яна вспомнила — когда-то она на многое была готова, чтобы получить похожую игрушку. Только, как и водится, не будучи дочкой денежного папки, так ее и не получила.

— А это тебе. Держи.

Лёха с изумлением и восхищением принял от страшного дядьки красивый охотничий нож, футляр которого был приторочен к поясной портупее.

— В этом мире без оружия никак. Приучайся.

Пока пацан воевал с ремнями, пожелав перепоясаться прямо здесь и сейчас, Вадим обошел ящики, свалил мешок — судя по всему, с горохом, и уселся сверху.

Серега поставил на паузу и, обернувшись, вопросительно посмотрел на брата.

— Уходить надо, — Вадим помассировал свои чудовищные ладони. — Я обошел весь этот кластер. Не такой он большой. На весь поселок — ни одной зрелой твари. За исключением кусача, которого мы пришибли утром.

Младший разведчик непонимающе хлопнул глазами.

— Стой, я не понял…

— А я, мне кажется, поняла, — Яна, послюнив палец, перевернула страницу журнала, а потом прикрыла его, кидая в стопку к остальным. — Сама об этом думаю. Вы говорили, здесь не появляются пришлые… элитники, потому что до кормных мест далеко. А из местных вызревать не успевают. Наверное, кластер перезагружается очень быстро. И ночью придется бежать отсюда в парах кисляка.

— Да. По моим догадкам, кластер подгружается быстро, — Вадим потянулся к упаковке, вытащил из нее полуторалитровый пакет молока и надорвал его по краю. — Но я не это хотел сказать. Подгружайся он хоть каждый день, кое-кто из зараженных все равно смог бы выжить и развиться.

Он присосался к отверстию и долго пил. Выпив не менее половины упаковки, выдохнул и сумел, наконец, закончить мысль.

— То, что их здесь нет, говорит об одном. Их отсюда вычищают.

Серега и Яна посмотрели друг на друга.

— Поблизости сильных стабов нет, — не дожидаясь вопроса, уточнил младший брат и на всякий случай потянулся за навигатором. — Только Светлое. Но до него отсюда километров триста пятьдесят. И, к тому же, там расквартированы наши. У местных и так проблем хватает. Едва ли они катаются сюда, да еще на постоянной основе.

— Светлое, — Яна невольно улыбнулась. — Красивое название.

— Это сельхозстаб, — непонятно информировал Серега, но тут же пояснил. — Там вокруг подгружаются поля… по большей части с разнообразными культурами. Но поскольку урожай — на поле, а не в магазине, его приходится убирать специальной техникой.

Он потрепал по голове Лёху, который незаметно прислушивался к разговорам старших, продолжая воевать с ремнем.

— Мы нашли пару комбайнов, и трактор — подогнали им на транспортнике. С персоналом и солдатами — для защиты. У нас со Светлым союз. Они держат у себя на стабе и обслуживают технику и наших спецов. За это мы отваливаем им часть урожая и предоставляем какие-то соцльготы. Кажется, они могут лечиться у нас и торговать без пошлин… Что-то такое.

— Это не Светлое, — возвращая собеседников в прежнее русло разговора, проронил Вадим и забрал себе пакет теперь уже с круассанами. — Внешники. Больше некому.

Больше некому. Другим — слишком дорого. Да и навар не тот.

Он замолчал, зажевывая круассан, и запивая тот из пакета.

— Ты думаешь, они скоро вернутся?

— Думаю, нет, — невнятно поделился выкладками старший разведчик. — Судя по составу зараженных, охотники были здесь недавно, и в следующий раз появятся через две-три загрузки. Чтоб оставшаяся мелочь успела подрасти. Но утверждать наверняка нельзя. И оставаться здесь — тоже. Завтра уходим.

Серега бросил быстрый взгляд на сопевшего под одеялом ребенка.

— Куда?

— Куда… — Вадим проглотил последний круассан и допил молоко. Подумав, он потянулся к связке сухих колбас. — Думаю, нужно идти в Светлое. Это почти в два с половиной раза ближе, чем самый ближайший к нам стаб Архипелага. Кроме того, из Светлого через Отважный постоянные рейсовые перелеты туда-сюда, с урожаем и горючкой. Попробуем попроситься на один из рейсов. В крайнем случае — отправим малых с дедом. А сами вернемся на маршрут… Хотя по дороге от Светлого в этом нет особого смысла.

— Ну да, там уже хожено-перехожено. Но до самого Светлого добираться пешком — триста пятьдесят километров. Может, того… на машине? Машин вокруг хватает.

На этот раз Вадим думал особенно долго. Яна напряженно ждала его решения. Она не совсем понимала опасности путешествия именно на машине, даже при отсутствии дороги. К тому же ей жутко не хотелось топать все эти километры своими ногами, при наличии отягощающего фактора в виде детей.

— Нет, — наконец, решил старший разведчик после продолжительного молчания. — Будь у нас оружие и не будь детей — можно было бы попробовать. А так, если привлечем… Чем будем отмахиваться? Идем пешком. Медленнее, зато больше шансов дойти в том же составе.