Черный Рассвет

Глава 11

Клэр

Всю поездку назад к Площади Основателя Клэр продолжала говорить себе, что с Шейном все в порядке. Его кожа была скользкой из-за крови от укусов, и он был бледен и слаб, но он жив.

А все остальное можно исправить. Должно быть исправлено.

Прошло всего двадцать минут, возможно двадцать пять, что он был во власти драугов. Майкл находился там намного дольше, и с ним все было хорошо.

С ним все будет в порядке.

Но то, как он держал ее, казалось… странным. Неуверенным. Это было больше чем слабость.

— Эй, — сказала она ему, кладя голову на его грудь. Его сердце билось быстро, но сердцебиение казалось сильным и равномерным. — Что там произошло?

— Где? — спросил он. Он был с ней, но он, казался… пустым. Или, по крайней мере, очень отстраненным.

— Там, где ты был. — И все еще остаешься.

— Я в порядке, — сказал он, не отвечая на ее вопрос. — От тебя пахнет порохом.

— Новые духи, — сказала она с серьезным видом. — Тебе нравится?

— Остро, — сказал он почти в своей манере и снова стал как будто бы далеко.

— Шейн…

— Я не могу, — сказал он очень тихо. — Я не могу говорить об этом прямо сейчас, ладно?

Просто… оставь это.

Она не хотела, потому что взгляд в его глазах, то, как он держал ее… Это заставляло ее беспокоиться снова и снова. Казалось, будто они не нашли его, или, по крайней мере, не успели вовремя. Как будто часть его была все еще в ловушке.

Она просто придвинулась ближе к нему, желая, чтобы он был в порядке, и ничего не говорила на протяжении всего обратного пути. Его тело было здесь, тело и жизнь, но было что-то еще, чего просто не было, и когда она смотрела в его глаза, она не видела… не видела Шейна. Не полностью.

— С ним все хорошо? — из всех присутствующих именно Моника задала вопрос. Она неловко присела на ее сломанных каблуках рядом с братом, стоящим тихо позади нее. Она выглядела так, как будто на самом деле была на мгновение заинтересована. — Я имею в виду, Иисус, так много крови.

— С ним все хорошо, — ответила Клэр, когда Шейн этого не сделал. Его глаза были закрыты, но он не был без сознания; он держался за нее и дрожал. — Просто он должен вылечиться, и все. — Ее голос дрогнул, когда она сказала это, и Моника стрельнула в нее быстрым, беспощадно проникающим взглядом. На её волосах была кровь, кровь Шейна, засыхающая одеревенелыми клочками.

— Экстренный выпуск последних новостей, детсад, никто не в порядке прямо сейчас, и большинство из нас не понимают, что происходит. — Она внезапно встала с жестким выражением лица и одернула свое платье. — Я вернулась сюда, чтобы получить помощь, а не идти спасать хромую, вялую задницу Коллинза. Таким образом, вы могли бы быть хоть немного благодарными.

Шейн медленно поднял одну руку и… перевернул. Это было слабо, но это было в его стиле, что Клэр почти заплакала.

Моника почти улыбнулась. Почти.

— Да, — сказала она. — Это то, что я думала. Перемирие, придурок. В следующий раз, когда я увижу, что ты кровоточишь на стороне дороги, я вернусь и перееду тебя снова.

— Моника, — сказал Ричард тоном, который говорил, что с него было достаточно. Более чем достаточно. Она замолчала и прижалась к стене бронированного грузовика, поскольку он подпрыгнул на кочке и содрогнулся. — Клэр, он все еще кровоточит?

— Немного, — сказала она. Она могла почувствовать медленную струйку, просачивающуюся сквозь ее одежду. — Но не так сильно. — Это, возможно, было принятием желаемого за действительное, которое было единственным видом размышления, на который она была сейчас способна. — Спасибо. Если бы вы не пошли с нами… — я была бы мертва. И Ева. И Шейн. Возможно, и Майкл тоже, потому что он попытался бы вернуть нас всех.

Ричард кивнул, не отказываясь от благодарности, но не раздувая из этого большого дела — он просто позволил этому пройти мимо, не заостряя на этом внимания.

— Он сильный, Клэр, — сказал он. — Он продержался. Это много значит.

— Я никогда не должна была оставлять его, — сказала она. — О, Боже, это моя вина, моя вина. — Она начала плакать, тяжелые слезы боли поднимались наверх из глубины ее тела. На вкус они были такими же солеными, как кровь Шейна, когда она поцеловала его в щеку и спрятала лицо в ямке его шеи.

Она почувствовала мягкое прикосновение Ричарда к своей спине.

— Иногда вещи просто происходят, — сказал он. — Это не правильно. Это не справедливо. Но никто не виноват, Клэр. Поэтому не делай этого. Не бери всю вину на себя. Я обещаю тебе, это последнее, что он от тебя хочет.

Она кивнула, но в действительности не чувствовала этого.

— О моей сестре, — сказал он. — Она была милым ребенком. Когда была маленькой. В первом классе, приходя домой, она каждый день плакала. Все ненавидели ее, потому что ее папа был мэром. Поэтому во втором классе она испортилась. Она начала отбиваться, когда никто не стремился к ней.

— Зачем ты рассказываешь мне все это?

Он пожал плечами.

— Я подумал, что ты должна знать, что она не всегда была… такой, как сейчас. Ее сделали такой. Не с рождения. Она может измениться. Я надеюсь, что она изменится.

— Да, — сказала Клэр. — Я тоже.

Ричард похлопал ее по плечу и снова отошел к стене грузовика.

Шейн обнимал ее с отчаянной силой вплоть до Площади Основателя.

Шейн нуждался в переливании крови.

Когда Тео об этом сказал ей, Клэр снова разрыдалась как безумная. Ева обняла ее с одной стороны, а Майкл с другой, пока она достаточно не успокоилась, чтобы слушать то, что хотел сказать доктор Голдман.

— Он потерял много крови, — сказал Тео очень мягко и взял ее запачканную кровью правую руку в свои, стоя перед ней. Она, Ева и Майкл сидели на старинных белых стульях в приемной того, что стало временным госпиталем Тео; залы ожидания были необычными, но холодными. — Переливание поможет быстро заменить тот объем, и потребуется приблизительно четыре часа. Я сомневаюсь, что будут какие-либо дурные последствия, хотя у него может временами проявляться некоторая слабость, поскольку его тело восстанавливается. Я проверил его, так как драуги являются носителями болезней, но кажется, он здоров, что является удачей. Все, в чем он сейчас нуждается — это кровь и отдых.

Ему очень скоро станет лучше, я обещаю тебе. — Он на мгновение затих, затем сказал. — Сказал ли вам кто-нибудь, насколько это все является чудом? Что он, человек, выжил?

— Он сильный, — прошептала Клэр. Она говорила это с самого начала и была уверена, она слепо верила в это. Но, увидев его таким бледным, слабым и дрожащим… она испугалась.

— Да, действительно сильный, — сказал Тео и погладил ее руку, прежде чем отпустить. — Борец, он всегда им был. Сегодня это послужило ему очень хорошо, но вы должны понять, что ему потребуется больше, чем физическая сила. Майкл может сказать вам об этом, что могут быть… другие факторы для Шейна. Мы мало что знаем о столкновениях драугов с людьми, говорят, что люди вынуждены жить в придуманном мире… или кошмарах. Я не знаю, что испытал Шейн. Так будьте терпеливы к нему и следите за признаками любого… странного поведения. Все вы.

Они все кивнули. Ева вцепилась в ее руку почти до боли крепко, но она глубоко вздохнула и отпустила, когда Тео поднялся и ушел.

— Это хорошие новости, — сказала она с вынужденным весельем. — Видишь? Переливание поможет ему. С ним все будет хорошо, Медвежонок Клэр. Честно.

Ева говорила это не столько, чтобы подбодрить Клэр, сколько приободрить себя. Вместо этого Клэр посмотрела на Майкла.

— Насколько все плохо? — спросила она. — Действительно.

Он не вздрогнул от вопроса, но она видела его кошмары, и он знал это.

— Плохо, — сказал он. — Но вампиры не реагируют на те же химические вещества, выделяемые драугами; мы не погружаемся в сон, о котором говорил Тео. Таким образом мы бодрствуем и знаем, все время. Люди… я не знаю то, что он видел во сне, Клэр. Это, возможно, было хорошим. Я надеюсь, что это было хорошим.

— Ты говорил о том, на что это походило? Кому-либо? — Она поглядела на Еву, которая отвела взгляд, сжала губы. Конечно, нет. Ева бы это слышала, но между ними теперь было расстояние, через которое они должны были пробиться. Возможно, это было меньше, чем было, но оно все еще было там. — Ты должен, Майкл. Это, должно быть, было ужасно.

— Это закончилось, — сказал он. — И у Шейна будет также. — Поскольку это — мужской кодекс, подумала Клэр с умеренным отвращением. Соглашаешься, пока ты ломаешься на миллион маленьких кусочков. — Пошли. Давайте сходим к нему.

Она была… вынуждена, так или иначе. Не видеть Шейна, но видеть его настолько слабым.

Но она с облегчением увидела, когда они вошли в палату с ее опрятными раскладушками и повешенными между ними простынями. Шейн был одним из двух пациентов, и он выглядел… лучше. Тео или кто-то, очистили его, таким образом не было похоже, что он купался в своей собственной крови. Даже его волосы были чисты, хотя все еще влажные.

В его руке была игла и рядом подставка с мешками крови IV группы. Клэр вздрогнула. Она знала, как сильно он ненавидел иглы.

Она взяла его за руку, когда опустилась на стул рядом с ними.

— Эй, — сказала она и наклонилась, чтобы убрать его грязные волосы со лба. Его кожа была все еще цвета слоновой кости, бледнее загара, но больше не похожа на страшную белую бумагу. — Ты чувствуешь себя лучше?

— Да. — Он не открывал глаза, но улыбнулся, немного. Его рука слегка сжала ее. — Ты здесь, не так ли? — Это походило на обычный вопрос, но она поняла, что это было не так. Было что-то еще за этим.

— Да, я здесь, я прямо здесь, — сказала она и поцеловала его в щеку. На его лице не было следов от драугов, но она видела их на его шее и груди — они временно оставили его лицо над водой, чтобы он жил, пока они… нет, она действительно не могла думать об этом. Не теперь.

— Майкл сказал, что ты… ты, возможно, чувствовал то, что они делали с тобой. Ты чувствовал это?

Ему потребовалось слишком много времени, чтобы ответить. Причиной тому могла быть усталость, или, возможно, это была ложь. Очень трудно сказать.

— Не особо, — сказал он. — Это больше походило, будто я… спал. Или они заставляли меня видеть сны.

— Какие сны?

— Я не думаю… — Он открыл глаза и посмотрел на нее только в течение секунды, затем закрыл их снова. — Клэр, я не думаю, что могу говорить об этом прямо сейчас.

Это… причинило боль. Много боли. У нее внезапно возник страх, что он собирался сказать ей что-то ужасное, как мне снилось, что я любил Монику Моррелл, и мне понравилось это больше. Или может быть… возможно просто, что у него была какая-то счастливая мечта, которая не включала ее вообще. Поскольку она знала, ах, да, что Шейн мог добиться большего успеха, чем она — были более высокие девушки, более симпатичные девушки, девушки, которые знали, как флиртовать и дразнить и одеться для максимального успеха. Она не дурачила себя об этом. Она не знала, почему Шейн любил ее на самом деле.

Что, если сны показали ему, что он действительно не нуждается в ней, в конце концов?

Майкл наклонился к ней и прошептал:

— Мы оставим вас вдвоем, Клэр. Если мы тебе понадобимся, ты знаешь, что мы будем рядом.

Она кивнула и наблюдала, как они уходят. Ева, казалось, отказывалась и на пути к двери жестом попросила позвонить ей. Клэр сглотнула, в горле внезапно пересохло, и спросила:

— Почему ты не хочешь рассказать мне об этом, Шейн?

— Это может напугать тебя, — сказал он. Его голос казался тонким и немного неуверенным. — Меня это чертовски напугало. — После короткого колебания он продолжил. — Часть его была хорошей. Про нас двоих, у нас все было хорошо, Клэр.

— Нас, — повторила она. Кулак, сжимавший ее сердце, ослабел, немного. — Про нас двоих?

— Да, — прошептал он, и она поняла, что в уголках его плотно закрытых глаз формировались слезы. Слезы. У нее перехватило дыхание, и она почувствовала укол реальной боли. — Я просто… это было хорошо, Клэр, это было действительно хорошо, и я не хотел… я не хочу… я не знаю, что я….

Он остановился и отвернул голову в сторону от нее, затем перевернулся на бок.

Прячась от нее.

Если это было действительно хорошо, она хотела спросить, почему ты плачешь? Но она этого не сделала, потому что не могла видеть, как он страдает. Она переполнялась вопросами, самыми разными вопросами, потому что она не могла понять, как, если что-то было хорошо, это могло причинить так много вреда.

Но он не собирался говорить ей, она знала это.

И возможно, просто возможно, он был прав, что она не должна даже спрашивать. Не сейчас, когда это было настолько свежим и сырым, подобно открытой ране.

В конце концов она прижалась к нему, ее тепло ослабляло его встряски. Перед тем, как она провалилась в сон, она услышала, как он прошептал:

— Пожалуйста, скажи мне, что ты действительно здесь.

— Я здесь, — прошептала она в ответ. Ее сердце болело за него, и она еще крепче обняла его. — Я прямо здесь, Шейн. Честно, здесь.

Он не ответил.

Утром Шейн выглядел… лучше. Тихий, с осторожным взглядом в глазах, который испугал ее немного, но он выглядел хорошо. Красные отметины на его коже заживали, и переливание, казалось, сделало хорошую работу по восстановлению здорового цвета кожи. Тео настоял на том, чтобы поставить глюкозу в прошлый час, даже при том, что Шейн начал хвататься за иглу.

Клэр, наконец, оставила его, но не одного. Пришла Ева с утра пораньше с кофе и маленьким подносом с выпечкой. Шейн принял кофе и разглядывал печенье, когда Клэр, наконец, его оставила, чтобы посетить невероятно неуклюжий биотуалет и сделать обтирание губкой с гелем для душа и бутылкой воды. После того, как она это сделала, она стала чувствовать себя лучше. Она спала невероятно глубоко, не двигаясь всю ночь — это было следствием выплеска адреналина, предположила она.

Шейн не много говорил с ней сегодня утром, потому что тогда он только просыпался. Он будет, подумала она. Он снова будет самим собой сегодня.

Она возвращалась в комнату, когда Мирнин вышел из одного из коридоров, увидел ее и остановился как вкопанный. Его глаза были широкими и черными, а выражение лица напряженным и осторожным.

— Клэр, — сказал он. — Я слышал, ему лучше. — Не сложно догадаться, кого Мирнин подразумевал.

— Не буду благодарить вас за все, — отрезала она и начала обходить его. Он встал перед ней.

— Клэр, я не… ты должна верить мне, я никогда не хотел ему вреда. Я думал…

— Вы думали неправильно, не так ли? Вы готовы были дать моему парню умереть. А теперь убирайтесь с моего пути.

— Не могу, — сказал он мягко. — Пока ты не поймешь, что я не хочу его смерти. Ни в коем случае, это правда. Я полагал, что он был уже мертв, и я старался избавить тебя от боли…

— Заткнитесь. Просто заткнитесь и убирайтесь с моей дороги.

— Нет! — В поразительно быстром движении он подтолкнул ее к стене, руками упираясь по обе стороны от ее головы, когда он наклонился к ней. — Ты знаешь меня, Клэр. Веришь ли ты мне хоть немного, что… что я сделал бы это в корыстных личных целях? Драуги не играют с этим.

Ты взяла на себя огромный и насильственный риск, возвращаясь туда, и ты должна понять, что я вампир. Не в моем характере быть таким… небрежным с моей собственной безопасностью. Не ради одного человека.

Она смотрела на него в течение долгих нескольких секунд, и затем сказала очень тихо:

— Включая меня?

Что-то блеснуло в его глазах, немного боли, и он оттолкнулся и пошел прочь от нее. Она сделала ему больно. Хорошо. Она намеревалась так сделать.

— Да, — сказал он наконец резко и повернулся к ней на расстоянии нескольких метров. — Да, даже тебя. Перестань думать обо мне как… о личном ручном тигре! Я не он, Клэр.

— А я не ваша марионетка, — сказала она, — или больше не ваш помощник. Я ухожу.

— Это будет не первый раз, не так ли? — Ох, он был зол сейчас, глаза сверкали вспышками красного цвета. — Если ты недостаточно взрослая, чтобы понять, почему я пытался свести к минимуму наши потери, то обращаться к тебе бесполезно, девочка. Цепляйся за своих друзей и свои глупости. Я больше не буду нянчиться с тобой.

Она рассмеялась.

— Подождите… вы нянчитесь со мной? Вы шутите? Я та, кто следует за вами и собирает частицы вашего сумасшествия, которые вы роняете повсюду, Мирнин. Я забочусь о вас. И по крайней мере, вы могли бы сделать это для меня, когда надо было вернуть Шейна. Но вы не сделали этого.

Вспышка погасла, оставив его глаза черными и немного холодными.

— Нет, — сказал он. — Я этого не сделал. И не сделал не потому, что, по моему опыту, там никогда не было ничего, что можно было спасти. Я не мог позволить тебе видеть его таким, Клэр, сведенного до костей и крови. Это было великодушием.

Она начала стрелять ответным огнем в него, но не могла найти слов. Он серьезно относился к этому. Очень серьезно.

— Кроме того, — сказал он, — я понял, почему они забрали его. Не тебя.

— Мирнин… я не хочу знать, что вы скажете об этом, но просто…

— Они использовали его, чтобы добраться до тебя, Клэр. — Он позволил ей подумать об этом, несколько долгих мгновений помолчав, а затем продолжил. — Ты совершенно права в том, что ненавидишь меня. Не стесняйся. Но я рад, что он в порядке. Они использовали его, чтобы заманить тебя обратно, и это сработало. Магнус хочет тебя. Ты могла бы уделить немного внимания этому, потому что я думаю, что это очень важно.

Магнус. Стоит там, наблюдает за ней. Ждет ни Шейна, ни Майкла, а ее.

Клэр почувствовала холодные мурашки, которые поползли по ее спине, и озноб по ее дрожащим рукам.

— Эй, — сказал Шейн. Он прислонился к дверному проему, выглядя почти прежним. На его лице снова появился цвет, и он переоделся в свежую одежду — привезенную Евой. Она сумела захватить его любимую ироническую футболку с высказыванием; там можно было прочитать ПРИМАНКА ДЛЯ ЗОМБИ. — Вы, два сумасшедших ребенка, спорите обо мне? — Не было никакого развлечения в его выражении, подумала Клэр. — Потому что не надо. Мирнин был прав. Вы должны были оставить меня и назвать это хорошим.

— Шейн…

— Ты злишься потому что он сделал что-то умное не потому, что это было глупо. Ты вернулась, да, но у тебя была помощь, и это было важно. Если бы ты пыталась сделать это в одиночку, то у тебя ничего бы не получилось, и ты знаешь, что это правда. Он был прав в том, что надо бежать. — Он сделал глубокий вдох и встретился с Мирнином взглядом. — Спасибо, что делаете ее умней. Даже если это не срабатывает.

— Ох, — сказал Мирнин, явно опешив. — Ну, да, все в порядке.

Клэр уставилась на Шейна. Как он мог сказать, что оставить его там было умно? И да, ладно, у нее было подкрепление, и может быть, это было умнее, но она вернулась в полном одиночестве, и он знал это.

— Эй, — сказала она. — Ты бы сделал то же самое, если бы это была я.

— Да, — сказал он и пожал плечами. Была даже попытка на улыбку. — Но я никогда не говорил, что умный, не так ли? — Улыбка — не убедительная — длилась не долго. — Мы не можем себе позволить бороться. Не сейчас. Он с нами в команде. Не выпинывай его. У нас и так не хватает игроков на поле.

— Ты серьезно собираешься проводить спортивные аналогии сейчас?

— Да, — сказал он и отхлебнул кофе. — Как любой нормальный. — Но была тень в его глазах, вспышка, которая заставила ее удивиться, насколько глубоко эта трещина ушла внутрь него. — Тео отпустил меня. Я допью и готов действовать.

Мирнин смотрел на него с осторожным выражением, а затем наконец сказал:

— Я полагаю, тебе нужно отдохнуть.

— Не совсем. Я спал, и у меня было переливание. Я чувствую себя… довольно хорошо, правда.

— Физически, это могло бы быть правдой, но Клэр сомневалась, что он чувствовал себя хорошо внутри. Она помнила тот шепот в темноте. Ты действительно здесь?

Всегда, подумала она. Я всегда буду здесь.

— У вас есть какая-то миссия, на которую вы хотели бы отправить нас? — спросил Шейн. — Видите, как блестяще в прошлый раз получилось?

— Последняя миссия убила достаточно драугов, чтобы предотвратить их пение, — возразил Мирнин, — и мы никого не потеряли.

— Не благодаря вам, — пробормотала Клэр. Она видела, как его спина напряглась.

— Оливер хотел бы, чтобы мы рассмотрели больше… научных подходов. Мне понадобиться твоя помощь, Клэр. Я буду ждать тебя в лаборатории в… — он перевел взгляд от нее на Шейна и обратно. — В удобное для тебя время. Хорошего дня.

Он сжал руки за спиной и ушел. Впервые Клэр осознала, во что он был одет: сумасшедший лабораторный халат. Брюки карго. И его вампирские кроличьи тапочки, потрепанные, но все еще сверкающие их красными ртами с каждым шагом. Она задалась вопросом, бросил ли он только что это, или на сей раз он оделся, чтобы заставить ее думать о нем как… о беспомощном. Безобидном.

Это было намного большим в Мирнине, чем просто приятный сумасшедший хаос — под ним были расчет и холод, в нем все еще жил монстр, которого он держал в клетке.

Она не понимала, что дрожит, пока Шейн не обнял ее. Он был теплым, и она повернулась и обвила его руками. Она положила свою голову на его грудь и слушала медленные, устойчивые удары его сердца. Живой, живой, живой.

— Эй, — сказал он и слегка наклонил ее подбородок. — Я не сказал привет должным образом вчера вечером. Извини. Если не возражаешь, я…

Она рванулась вверх и захватила его губы на полуслове, и поцелуй был жестоким, сладким и горячим. Его рот казался мягким и твердым одновременно, и он опустился на стул и притянул ее к себе на колени, что было облегчением после стояния на цыпочках в попытке дотянуться до него. Это был долгий, нуждающийся, почти отчаянный поцелуй, и когда она, наконец, отстранилась, ей не хватало воздуха.

Он нежно пропустил ее волосы между пальцами и стал всматривался в ее лицо темным, напряженным взглядом. Она не знала, что он искал.

— Что такое? — спросила она его и поместила руки по обе стороны от его лица. Его щетина была немного грубой на ощупь. Ему нужно побриться. — Шейн?

— Ты кажешься такой… — Он сделал паузу, словно действительно не мог подобрать слова.

Небольшие линии пролегли над его бровями, и она хотела смахнуть их поцелуем. — Непохожей, — наконец сказал он. — Что скажешь? Ты другая?

— Нет, — сказала она, пораженная. — Нет, я так не думаю. Как?

— Более… — Он покачал головой и поцеловал ладонь ее руки, не отрывая взгляда от ее лица. — Более реальной.

Это должно было казаться романтичным, но вместо этого она чувствовала другой холод, сильный. Было замешательство глубоко в том взгляде, неуверенность.

Страх.

— Шейн, я — это я, — сказала она и поцеловала его снова, вне себя от потребности доказать это.

— Конечно, я настоящая. Ты настоящий. Мы настоящие.

— Я знаю, — сказал он, но он лгал. Она могла чувствовать это в дрожании его кончиков пальцев и давлении его губ, когда он поцеловал ее в ответ. — Я знаю.

Она спросила бы его прямо здесь, что произошло с ним, какими были те сны, но голос за ее плечом сказал:

— Я предполагаю, это означает, что ты чувствуешь себя лучше, брат.

Вошел Майкл, зевая, выпивая чашку чего-то, что, Клэр искренне надеялась, был кофе. Она видела достаточно крови за последние двадцать четыре часа, что казалось, хватит на целую жизнь.

— Да, — сказал Шейн и посмотрел на нее быстрым извиняющимся взглядом, когда он переместил ее с коленей.

— Лучше. — Он протянул кулак, и Майкл ударил его. — Спасибо, что пришел и спас меня.

— Не мог сделать ничего больше. — Майкл пожал плечами. — Клэр та, кого надо благодарить.

Она собрала нас всех вместе. Ханна тоже заслуживает этого — она не должна была помогать нам, но она сделала это. И мне очень не хочется говорить это, но тебе возможно захочется поблагодарить Команду Морелл.

— Уже сделал, — сказал Шейн и немного нахмурился. — Ну, я думаю, что сделал. Я сделал?

— Сделал, — сказала Клэр. — Все хорошо. — Но это волновало ее. Тем не менее, шок может заставить людей терять воспоминания, верно? Не все было подозрительно. Она не могла думать об этом, или она сведет себя с ума. — Не преуменьшай, Майкл. Ты использовал себя как приманку для драугов. Это главное.

— Приманка? — переспросил Шейн и моргнул. — Что?

Майкл снова пожал плечами и отхлебнул кофе.

— Кто-то должен был, — сказал он. — Я их любимый аромат, и я быстр. Имело смысл.

— Нулевой смысл для всех вас, чтобы рисковать вашими жизнями, идя за мной. Как вы узнали, что я не мертв?

— Даже если бы был, — сказал Майкл внезапно полностью став серьезным, — мы бы вернулись за тобой. Я имею в виду это. И это моя ошибка, что мы оставили тебя с самого начала. Клэр не хотела уходить. У меня были ключи, и я использовал их, чтобы уехать и оставить тебя там.

Моя вина. Ничья больше.

— И почему вокруг каждый хочет взять вину на себя, — сказал Шейн. — Думал, что это моя работа, мужик.

— Мы можем поделиться. Много рук, легкий груз, все это дерьмо. — Майкл сделал еще глоток и сменил тему. — Ева принесла мою гитару. Я думал поиграть чуть позже, если вы хотите расслабиться. Новые песни гремят в моей голове. Мне нужно ваше мнение.

Шейн одарил его одним из тех жестов, средние три пальца загнул, большой палец и мизинец остались.

— Конечно, брат.

Майкл быстро ответил тем же и усмехнулся.

— Клэр. Для тебя кое-что есть. — Он снял цепочку через голову и бросил ей ожерелье. Она поймала его и увидела стеклянную бутылочку, запечатанную, полную непрозрачной жидкости. — Пока я играл в приманку, я собрал немного воды из одного из бассейнов.

Она чуть не уронила это.

— Драуг?

— Нет. В том бассейне не было драугов. Он был пустой. Только он один был. — Он пожал плечами. — Думал, что это может быть важным. Проведи свою научную работу над этим.

Может быть, что-то из этого сможет помочь.

Она встряхнула бутылку, изучая содержимое, но оно ничего не говорило ей. Это не был большой образец, возможно, полная глазная пипетка. Но, всё же, достаточно. — Спасибо.

— Конечно, — сказал он. — Позже. — Он начал идти.

— Подожди, — сказала она и догнала его. Она понизила голос. — Ты… ты будешь следить за ним остальную часть дня? Удостоверишься, что с ним действительно все хорошо?

Майкл изучал ее в течение секунды, затем кивнул.

— Я знаю, через что он прошел, — сказал он. — Ну, частично. Так что, да. Я повешу рядом. Иди делать то, что тебе нужно сделать.

— Спасибо. — Она поцеловала его в щеку. — И сделай мне одолжение. Помирись с Евой, ладно?

Я терпеть не могу этого. Я не могу равнодушно смотреть на вас двоих…

— Это нелегко для меня, — сказал он, — но я стараюсь.

Она вернулась к Шейну и села на его колени, обвила руки вокруг его шеи. Он обнял ее за талию.

— Я думал, тебе нужно идти, — сказал он. — И не думай, что я не видел, как ты поцеловала моего лучшего друга.

— Он это заслужил.

— Да. Может быть, я тоже должен поцеловать его.

Майкл вышел, даже не потрудившись обернуться.

— Конечно, ты всегда обещаешь.

— Укуси меня! — сказал Шейн ему вслед. Он улыбался, и это выглядело по-настоящему на этот раз. Он даже повернулся к Клэр и держал ее, хотя недолго, тень обратно прокралась в его глаза. Неуверенность. — Не ты. Я думаю, тебе больше нравится целовать меня. Если все в порядке.

— Всегда, — сказала она и доказала это.

Идти в лабораторию Мирнина было очень странно и неловко, она обычно чувствовала себя хорошо около него, даже когда он был странным или психом… на некотором глубоком, фундаментальном уровне было немного доверия.

Но не сейчас. Не в этот момент.

Он смотрел, как она вошла, и надежда появилась на его лице, когда он прочел выражение на ее лице.

— Ах, — сказал он нейтральным тоном. — Хорошо. Благодарю тебя за предоставленное мне время. — Это было слишком вежливо для него, и так неловко, будто школьник пытался вспомнить его манеры. — Как Шейн?

Она пропустила это, потому что факт, что он произнес имя Шейна, рассердил ее.

— Майкл дал мне это, — сказала она и показала ему флакон, заполненный жидкостью. — Это из одного из бассейнов водоочистной станции. Драуги избегали эту воду.

Мирнин сосредоточился на флаконе, а также на том, что она сказала, это все фильтровалось в его голове, он схватил цепочку и поднес под яркую однотонную лампу накаливания.

— Интересно, — сказал он. — Продуманно с его стороны захватить нам образец.

— Это опасно, — сказала она. — Он везучий — его не убили там.

— Как и нас всех. — Мирнин захватил пробирку и аккуратно вылил содержимое пузырька. Это было скудное количество, но он казался вполне счастливым. — Превосходно. Превосходно.

Хорошее начало для нашей сегодняшней инквизиции. — Он сделал паузу, затем поднял тонкую стеклянную пипетку и взял образец воды, чтобы добавить на пластину, которую он накрыл второй, и поднес к микроскопу. — Я думал о связующих добавках. Алхимически говоря, нашей целью было преобразование объекта из одного состояния в другое — из свинца в золото, но много разных…

— У нас нет времени для алхимии, — сказала Клэр категорически. — Алхимия не работает, Мирнин.

— Ах, да, но я читал… Подожди, у меня здесь где-то… Ах! — Он распихал книги вокруг и достал листок бумаги, который выглядел так, будто был напечатан на компьютере. — Алхимики полагали, что можно изменить сущность вещи, и посмотри, мы были правы.

Согласно Журналу Физической Химии, заряд высокого напряжения, проводимый через воду, может на самом деле вызвать переход фазы, замораживая диффузионное движение и формируя единый, устойчивый кристалл, что…

— Я читала это, — сказала Клэр. Ее взбесило, что он прочитал это. От компьютера, не бумаги?

Мирнин точно не принадлежал к типу путешественников-по-Интернету. — Это интересно, но требуется много энергии, и это не конец; плюс, это не постоянное изменение фазы. Как только вы удалите ток, вода вернется к своему жидкому состоянию. — Но было впечатляюще, что он нашел это, она сама рассматривала это, потому что идея превратить воду в тело была… точно тем, в чем они нуждались на самом деле. Только не с таким сумасшедшим потреблением электроэнергии.

— Но это начало, не так ли? — сказал Мирнин. Он склонился над микроскопом и прищелкнул языком. — Я, честно говоря, озадачен, как вы, люди, делаете что-либо с примитивным оборудованием под рукой. Это бесполезно. — Он вытащил слайд и, прежде чем она могла остановить его, снял стеклянную крышку и лизнул образец. Она боролась с приступом рвоты. Он же не казался обеспокоенным вообще. Он стоял на месте, закрыв глаза, и затем сказал: — Хммм. Немного соленое, горькое послевкусие… железо… гидроокись. — Он улыбнулся и посмотрел на нее так, как если бы был весьма горд собой. — Определенно, гидроксид железа. Это связующий элемент, не так ли?

— Вы сумасшедший, — сказала она. — Вы не можете ходить повсюду… облизывая вещи, которые выходят из станции водоочистки. Это просто… антисанитарно.

— Жизнь антисанитарна, — сказал он. — Смерть тем более, как выясняется. Я не верю, что гидроксид железа будет иметь какой-либо эффект на меня, но, конечно, я должен попробовать большую дозу. Если это в самом деле влияет на драугов, то это настоящий прогресс… — Он повернулся и начал рыться в ящиках. — Беспокойство. Ты можешь создать железную гидроокись, не так ли? Сделай немного. Я думаю, что у нас в припасах есть все, в чем мы нуждаемся.

Она нашла очки, перчатки и дополнительный лабораторный халат на три размера больше необходимого — пришлось закатать рукава — прежде чем вынуть нужные реактивы и инструменты.

— Это займет некоторое время, — сказала она. — Попытайтесь не облизать что-нибудь еще.

— Вот крест на моем сердце, — сказал он торжественно и нарисовал на груди крест.

— Я не думаю, что это действительно работает как обещание, когда твое сердце больше не бьется. — Она была более придирчивой, чем, вероятно, должна была быть, но это успокоило его на некоторое время. Она сконцентрировалась на своей работе. Было чувство, будто она снова вернулась в школу, к химической задаче, изложенной перед нею — что-то успокоительное и простое, шаги, по которым нужно следовать, стабильный и хорошо задокументированный результат. Она любила науку, потому что она была точной. Она следовала правилам.

И это никогда не разбивало ей сердце.

Даже с дистиллированной водой потребовалось почти три часа для химической реакции из железной проволоки, воды и электрического тока, чтобы создать густой зеленый гель и пенистую поверхность. Она смешала его, затем вскипятила в воде на Бунзеновской горелке, пока это не было уменьшено до порошка. Весь процесс дал только пару чайных ложек железной гидроокиси. Она потеряла след того, что делал Мирнин, но к тому времени, когда она закончила, он взял часть ее продукции, добавил в стакан воды и выпил его до дна.

Никакой реакции. Она не была уверена, была ли она счастлива или опечалена из-за этого.

— К следующей фазе. — Он поднял запечатанный сосуд с темной жидкостью и установил ее на стойке перед ней. — Не пролей.

Вода в контейнере перемещалась и циркулировала. Клэр поднесла руку к нему, затем отпрянула, потому что это среагировало на нее.

— Это драуг?

— Образец, — сказал он. — Ты не захочешь знать, что я должен был сделать, чтобы получить его, и я не буду делать это снова, поэтому, пожалуйста, попробуй с малого количества, поскольку это девочка. Наша цель состоит в том, чтобы придумать что-то, что остановит их или, еще лучше, отравит их, не затрагивая пленного вампира.

— Разве это не опасно, иметь его здесь?

— На самом деле нет. Он слишком маленький, чтобы сформировать любой связанный вид.

Если он попытается организовать себя… — Он вручил ей маленькую солонку с дырочками, в которую она всмотрелась с хмурым взглядом. — Серебряные хлопья. Встряхни один или два раза, и это разрушит образец, но используй его только в чрезвычайной ситуации. Теперь.

Действуй.

Клэр покачала головой, подняла пипетку и начала экспериментировать с железной гидроокисью.

За следующие долгие несколько часов они добились результата. Это не было тем, на что они надеялись — и было самое время сообщить Оливеру, который в данный момент был самым пугающим генеральным директором в мире.

— Ну что? — потребовал он. — Какие результаты?

— Наука — дело не быстрое, — огрызнулся Мирнин. — Возможно, вас ввели в заблуждение те смешные телевизионные шоу, где каждый машет волшебной пипеткой, и преступления раскрываются. Но то, что мы обнаружили, хотя они показывают перспективу, связующей добавки будет не достаточно. Не с той численностью, что мы теперь имеем.

— Что, черт возьми, за связующие добавки?

— Гидроксид железа с одной стороны, — сказала Клэр. — В основном, он химически связывается с загрязняющими веществами в воде и тянет их. Это причиняет боль драугам, и это может даже в конечном итоге убить их, но не быстро. Есть все же другие аналогичные добавки. Мы можем проверить каждую из них.

— Как быстро?

— Не достаточно быстро, — сказал Мирнин. — И, откровенно говоря, большинство из них гораздо более загадочнее, чем мы способны изготовить здесь в нашей сырой небольшой лаборатории. Это была бы фантастическая идея. Только не так практична, как я надеялся.

— Однако, это больший прогресс, чем вампиры когда-либо достигали самостоятельно, — сказала Клэр. Ее голова болела, как и спина, и она ужасно хотела бутерброд. И Шейна. — Это уже кое-что.

— Я бы не сказал, что вампиры никогда не добивались прогресса. При условии, что я был с дробовиком, — сказал Мирнин.

— Люди изобрели ружья. И огнеметы.

— Не пытайся утверждать, что вы изобрели серебро!

— Мы научились добывать его, выплавлять и обрабатывать, — сказала Клэр. — Извините, но кроме вас, Мирнин, вампиры не такие уж изобретатели по части изобретений. Вы просто… воруете.

— Адаптация — ключ к выживанию, — сказал он. — Я полагаю, что Дарвин указал это весьма блестяще. Однако, мы нуждаемся в большем количестве времени, Оливер. Намного большем.

И у меня пока больше нет других идей.

— У меня есть, — сказала Клэр. Мирнин повернулся к ней, чтобы посмотреть на нее, но она просто пожала плечами. — Вы не спрашивали. Но у меня есть.

— Таких как..?

— Существует множество других способов использования связующих добавок помимо очистки воды. Они также используются в мытье токсических веществ, например. Существует много, мы могли бы найти их в Морганвилле или сделать их. Но мы будем нуждаться в большем количестве реагентов.

— И где, спрашивается, мы их раздобудем? Морганвилль точно не научный рассадник… — Мирнин остановился на полуслове, поскольку его осенило. — Ах. Да. Конечно.

Оливер не казался довольным. Или снисходительным.

— У меня много других дел. Вы можете предоставить нам оружие, которое мы можем использовать, которое не токсично для вампиров, или нет? Мне нужен ответ. Сейчас.

— Возможно, — сказала Клэр. Оливер прорычал, и она видела, как близко он был к тому, чтобы полностью стать вампиром. Однажды это испугало ее. Теперь это едва ли ускорит ее пульс. — Я не смогу сказать вам до тех пор, пока мы не получим химические вещества, изготовим партию и проверим ее на вампирах. Некоторые могут быть токсичными. Некоторые, вероятно, нет. Вопрос, что будет эффективным в случае драугов? И чтобы это выяснить, нужно время. Мирнин прав. Это не волшебная палочка.

— Тогда для этого я не нужен, — отрезал Оливер. — Мы будем продолжать работу без вашей помощи. Если то, что было сообщено правильно, мы прекратим главный метод развития с драугами. Они закреплены в двух местах этого города, — он хлопнул по карте бледной и сильной рукой, — и здесь, на очистных сооружениях. — Очередной жесткий удар. — Пришло время для атаки. Мы будем использовать оружие, которое имеем, если потребуется, но мы не можем ждать.

— Почему нет? Магнус уже заполучил всех вампиров, которых смог достать для своих кровавых садов. Если он привлечет неудачных людей, они не будут последними, и это эквивалентно крови животных для нас. Он не продержится на них долго. Драуги не могут зазывать. Они не могут воспроизводить сейчас. Позвольте им ждать, пока мы не готовы, — сказал Мирнин. Он казался самодовольным. Слишком самодовольным, подумала Клэр, и Оливер, должно быть, думал также, потому что он протянул руку, схватил Мирнина за отвороты халата и притянул его очень близко.

— Я. Не. Принимаю приказы. От тебя, — прошипел Оливер. — Ты можешь принимать приказы от меня, ведьмак. И пока я считаю тебя полезным, ты будешь наслаждаться своим привилегированным статусом. Раз у тебя есть обязательства, мы пересмотрим условия твоей… занятости. Мы поняли друг друга?

— Амелия…

— Умирает, — сказал Оливер. Его лицо выглядело твердым как нож. — В сторону сантименты, мы не можем оставить власть пустующей, и ты это знаешь. Без руководства вампиры будут бороться против друг друга в конфликтах родословной, разрастаться, привлекать внимание.

Она была сильным, справедливым лидером. Я надеюсь, что я смогу быть хотя бы наполовину таким же.

— Какую половину? — спросил Мирнин. — Уж точно не справедливую.

Клыки Оливера выдвинулись на их полную, ужасающую длину, и он шипел как кобра.

Мирнин не вздрогнул. И не боролся.

Оливер оттолкнул его прочь.

— Поступай, как хочешь, — сказал он. — Но не стой у меня на пути. Это всех вас касается.

Он вырвался наружу, оставив дверь открытой, и Клэр напряженно сделала длинный шаткий вдох. Мирнин выправил отвороты на его лабораторном халате, раздраженно хватая ткань.

И еще одна фигура шагнула в дверь.

Шейн. Принес стакан того, что было похоже на сладкую, восхитительную, живительную кока-колу, и бутерброд. Майкл был с ним, неся другую тарелку. На ней был… пакет первой группы.

— Эй, — сказал Шейн. — Надеюсь, мы не помешали. Он в плохом настроении.

— Ты — греческий бог, — сказала Клэр и захватила кока-колу и бутерброд. Она заколебалась, затем подавленно сказала. — Ээ, это для меня?

— Подумал, что ты можешь проголодаться, — сказал он. Майкл молча протянул тарелку Мирнину, который вцепился в пакет, даже не стараясь проявить вежливость. — Хорошо, это беспокоит.

— Прошу прощения, — пробормотал Мирнин, продолжая сосать. Клэр повернулась спиной.

Забавно, год назад, увидев что-либо подобное, она бы не смогла вообще думать о еде, но теперь ничто не могло помешать ей есть бутерброд с индейкой. Она сделала гигантский, восхитительный укус, и стала жевать, и запила его прохладной содовой.

Так гораздо лучше.

— Что за драма? — спросил Шейн и указал на дверь. — С Высшим Лордом Крэнке я имею в виду? — Он походил на себя старого, подумала Клэр. Возможно, день, проведенный с Майклом, действительно пошел ему на пользу. Возможно было все… хорошо.

— Он хочет более активных действий, — сказала Клэр. — Я сказала, что нам необходимы реактивы из университетской лаборатории.

— Ты не заходила так далеко, — сказал Мирнин, — но я действительно понимаю, что ты имеешь в виду. И это правильно. У нас был бы намного более изящный и широкий выбор там. Мы пойдем.

Шейн сказал:

— Да ты разыгрываешь. Ты правда думаешь, что она пойдет с тобой куда угодно и в любое время. — Он улыбнулся Мирнину улыбкой, не имеющей ничего общего с чувством юмора. — Не говоря уже про меня, конечно. Но я обещаю тебе, она не пойдет без меня.

Он смотрел, как Клэр засунула больше половины бутерброда в рот, издавая стоны от наслаждения едой, и затем сказал.:

— Так, что точно ты собираешься делать со своими реактивами?

— Связующие добавки, — сказала она, но это прозвучало почти как на иностранном языке.

Возможно Клингонов. Она проглотила и запила всё содовой. — Прости. Связующие добавки.

— Которыми являются…?

— Химикаты, связывающиеся с загрязнителями в воде. Или химикаты, которые могут изменить состав самой воды… что-то, что вызывает реакцию или изменение состояния.

— От жидкого до твердого состояния?

— Точно.

— Как … Желе, — сказал Шейн. Он казался задумчивым. Клэр моргнула из-за внезапно возникшей идеи самосвала, полного желатина, врезающегося в бассейн. Некоторый мировой рекорд, в котором, она была вполне уверена. Но не чрезвычайно полезный.

Мирнин медленно выпрямился, положил пустой мешок крови и облизал языком рот.

— Если я не ошибаюсь, у вас есть что сказать, мистер Коллинз. Пожалуйста, скажите мне, что это не касается закусок.

— Не совсем так, — сказал Шейн. — Но я думаю, мне знакомы реактивы, что вам нужны. И вы не найдете их в университете. Но я знаю, где вы их сможете найти.

— Где?

— В Морганвилльской средней школе.