Черный Маг Императора 6

Глава 26

Про конфеты, которые мне подарила Серебрякова, я вспомнил лишь после того, как выкупался и уже был в постели.

— Вот я бы на твоем месте не стал их пробовать, — сказал Дориан. — Пусть полежат себе спокойно, а завтра разберешься на свежую голову. А еще лучше выбрось их сразу.

— Погоди, Мор, давай хотя бы посмотрим…

Я сел на кровати и в углу закопошился Корвин, который после нашего последнего приключения довольно часто оставался у меня в гостях на ночь.

— Ну ладно меня на сладенькое потянуло, а ты чего не спишь? — спросил я у него.

Он пару раз лениво щелкнул клювом в ответ и затих, а я принялся распаковывать бумажный пакет. Едва я сорвал с него ленту и раскрыл, как тут же почувствовал шоколадный аромат и еще почему-то запах корицы.

Необычно. Запах своих любимых конфет я знал довольно хорошо, никогда они не пахли корицей. Зачем он здесь нужен? Я закрыл глаза, вдохнул еще раз и все понял. К запаху корицы добавился легкий аромат корня осоки.

Так я и думал. Я сразу не очень-то поверил словам Серебряковой. Чтобы Алена с кем-нибудь решила помириться по собственной воле? Сильно в этом сомневаюсь. Разве что ей было бы что-то очень сильно нужно от этого человека. Во всяком случае, ни с того, ни с сего приносить мне извинения это точно не в ее стиле.

— Корень осоки? Она хочет, чтобы ты пару дней провел на горшке, мой мальчик, — сообщил мне Дориан.

— Ну да, и пара дней это в самом лучшем случае, — я закрыл пакет и бросил его в корзину для бумаг.

— Какая коварная барышня, — возмущался тем временем Мор. — Мне кажется, что нужно будет ей напомнить об этом случае при первой возможности.

— Обязательно. Причем в самое ближайшее время, — сказал я и вытянулся на постели. — Ох уж эти девчонки… Жаль, что так вышло. Одну конфетку на ночь я бы, пожалуй, съел… Ну или парочку…

Нарышкин терпел практически до самого конца завтрака, когда наконец не выдержал и спросил:

— О чем там вчера с ней разговаривали?

— Догадайся с трех раз.

— Даже пытаться не буду. Угадать, что у девчонок в голове — это гиблое дело. Тем более в этом случае. Просто не представляю, что могла от тебя хотеть Серебрякова. Так что не томи, и так полчаса сидел морозился…

— Извиниться хотела за свое плохое поведение в прошлом году.

— Да ладно! — Лешка замер не донеся вилку с беконом до рта и капнув на стол жиром. — Поверить в это не могу!

— Угу, — кивнул я и улыбнулся. — Прикинь. Даже пакет с моими любимыми конфетами вручила.

— Надо же… Кто бы мог подумать… — княжич задумчиво жевал бекон. — Что-то не похоже на нее. Чего это она, как ты думаешь?

— Вот и я так решил. Не мог понять ровно до того момента, пока не решил их попробовать, — я сделал паузу, извозил кусок бекона в яичном желтке и сунул его в рот. — Оказалось, что конфеты отравленные.

— Охренеть! — Нарышкин снова замер с вилкой в руках.

— Ага, корень осоки. Видимо очень хотела, чтобы мое выступление на турнире закончилось.

— Вот сучка! — усмехнулся Лешка. — Надеюсь ты их не успел попробовать? Хотя, что я спрашиваю… Ты же все-таки урожденный алхимик. Серебрякова, конечно, дуреха — нашла кого пытаться отравить. В который раз убеждаюсь, если девчонкам что-то в голову втемяшится, то логика куда-то уезжает.

— Во всяком случае, она попыталась, — я отодвинул пустую тарелку и взял чашку с кофе.

— Думаешь ей как-то намекнуть о том, что ничего не вышло?

— Да, как-нибудь намекну. Надеюсь она это запомнит.

Понемногу в столовой начало появляться все больше людей, так что мы решили долго не засиживаться. Скоро начнутся бои основной сетки, так что нужно было настроиться как следует.

Тем более, что сегодня нас ждет по три боя. Один до обеда, а потом еще парочка. Ну это при условии, что первый бой будет за нами.

Удивительно, но утренний бой не вызвал особого ажиотажа среди учеников. Если вчера народ чуть ли в двери не вываливался, то сегодня было чуть полегче. Я так понимаю, все экономили силы на последующие два боя, которые обещают быть поинтереснее.

Свободных мест было немного, но при желании можно было подыскать себе уютное пристанище, откуда будет открываться хороший вид.

Оно и к лучшему. По крайней мере, хорошо слышно друг друга и не нужно было орать на ухо, пытаясь перекричать толпу. Более-менее спокойная обстановка, в которой можно было наблюдать за потенциальными соперниками и делиться их слабыми местами.

После вчерашней квалификации нас осталось тридцать два человека. Причем треть из этого количества были очень сильными соперниками, к которым стоило присмотреться повнимательнее. Еще треть ребят были среднего уровня, но и с ними лучше не шутить. Если предоставить им шанс, они своего точно не упустят.

Но были и те, которые оказались здесь случайно. Кому-то попался удачный жребий, кто-то воспользовался оплошностью недооценившего их противника, кому-то просто повезло. Кстати говоря, именно большая часть таких вот счастливчиков смотрели вокруг надменным взглядом. Видимо, уже почувствовали себя в высшей лиге.

По большому счету, это не так уж и важно. Главное, что они оказались среди сильнейших, а это уже хороший повод похвастаться перед девчонками. Собственно, чем они вчера весь вечер и занимались во время ужина. Только и слышны были их хвастливые выкрики как они лихо расправлялись со своими соперниками.

Ну а еще, в строю тех, кто попал в основную сетку, были наши «верные» враги — Шуйский и Вильсон. Михаил снисходительно посматривал на всех со своей гаденькой улыбочкой, а белобрысый Христофор все время сверлил меня своим взглядом.

Когда напряжение достигло предела, распорядитель наконец-то огласил пары, и мы с Нарышкиным облегченно вздохнули. Нам обоим выпал лучший жребий, который только мог быть.

Княжичу достался единственный из оставшихся в сетке первокурсников, а мне какой-то новенький второкурсник, который пришел к нам только в этом году. Я вчера видел один бой с ним. Ничего особенного. Слишком спешит.

Так оно и вышло. Никаких проблем у меня не возникло, а вот у Лешки был момент, когда я немного напрягся. Мне показалось, что он почувствовал свое превосходство и начал играть на публику. Вместо применения простых и эффективных приемов он начал выделываться.

Выглядело эффектно. Вон Дашкова аж руки сложила на груди от восторга, вот только он чуть не доигрался. Первокурснику не хватило самую малость, чтобы его достать.

После этого княжич поспешил закончить поединок, но поволноваться заставил.

— Ну ты и позер, особа, приближенная к Императору, — сказал я ему, когда мы за обедом обсуждали утренние поединки.

— Да ладно тебе, выглядело-то красиво, — пожал он плечами и посмотрел на столик, за которым сидели наши девчонки со своими подружками. — Настя сказала, что я дрался как лев!

— Ага, если бы у того парня рука была бы длиннее, то ты был бы дохлым львом, — напомнил я ему. — Ты об этом тоже сообщил своей ненаглядной?

— Как раз это ей знать не обязательно, — с улыбкой ответил он. — Свой заслуженный поцелуй я получил… Кстати, смотри как Серебрякова на тебя пялится. Что-то не вижу особой радости в ее глазах. По-моему, ей не очень приятно тебя видеть.

— Я еще с утра это заметил. Даже рукой помахал.

— Она теперь будет думать, что у тебя желудок как у тролля. Может даже камни переваривать.

— Это ее дело… Меня больше сейчас турнир интересует. Ты видел, Вильсон-то прошел…

— Угу, — кивнул Нарышкин. — И Шуйский тоже.

— Это меня мало интересует, — скривился я. — Буду только рад, если в следующем бою меня с ним поставят. На уроках Гребень нас с ним никогда в спарринг не ставит, а у меня уже давно руки чешутся.

— Слушай, Макс, я тут подумал… Это в теории нас же тоже могут друг против друга поставить… — нахмурился Лешка.

— Не исключено.

— Я тебя хотел попросить… Ты дерись в полную силу, хорошо?

— Само собой, — кивнул я и улыбнулся. — Это ты дома особа, приближенная к Императору, а на ринге и в бане все равны. Но все равно надеюсь на Шуйского.

Но мои надежды не оправдались. С Михаилом меня не поставили. Вместо него мне вновь достался один из самых слабых оставшихся бойцов.

Я его легко одолел, но это уже начинало немного злить. Не хотелось бы думать, что я иду вперед только благодаря счастливому жребию. Даже после утреннего поединка разговоры об этом уже пошли, а что будет дальше?

Утешало одно — это был последний круг, где еще оставались слабые бойцы, в следующем их уже точно не будет. Здесь уже никакого везения, только личное мастерство.

Зато случилась вот какая штука — Нарышкина попарили с Шуйским! Эта новость мгновенно облетела весь «Китеж» и буквально за несколько секунд наш спортивный зал превратился в переполненный пчелиный улей.

К этому моменту он и так не пустовал по сравнению с первым утренним боем, но сейчас зал был на пике своих вместительных способностей. Явились даже те, кто вообще не интересовался фехтованием.

Была забита вся преподавательская ложа, а некоторым из них даже не хватило мест. Это был первый бой, на который пришли наши с Нарышкиным личные наставники — Чертков и Артамонов.

— Бурум… Бам… Нарышкин… Буруррым…

Сообщал о своих предпочтениях наш конструкт, который заглядывал в огромное окно. Стальному гиганту пришлось улечься на живот, чтобы иметь возможность видеть, что происходит внутри спортивного зала. Иначе никак не получалось.

— Ты видишь сколько народа пришло на тебя посмотреть? — спросил я у Лешки, когда пришел их черед выходить на ринг.

— Да вижу… — хмуро ответил он, натягивая фехтовальные перчатки. — Только кошек кухонных еще не хватает и Корвина твоего, а так бы вся школа в полном составе здесь была.

— Давай, удачи… — я хлопнул его по спине, и он потопал на ринг.

Оба княжича вышли на ринг с гордо поднятыми головами, как и подобает в таких случаях. Со всех сторон слышались ободряющие крики, ученики пытались перекричать друг друга поддерживая своего бойца.

Лешка был выше Шуйского на полголовы. Да и вообще, смотрелся мощнее, чем худосочный Михаил. Это давало Нарышкину некоторое преимущество, но это, пожалуй, единственное, что играло на его стороне. В остальном соперники были равны между собой. Думаю, бой будет интересным.

Так оно и вышло. Бойцы не обманули ожиданий от своего поединка и практически сразу же взялись за дело. Оно и понятно, к этому времени оба уже неплохо изучили стили друг друга, так что чего тут расшаркиваться? К тому же, им обоим явно не терпелось надрать задницу своему противнику.

Первая часть поединка явно осталась за Нарышкиным. Он провел одну за другой три атаки подряд, но достать Михаила у него не получилось. Тот был юркий как хорек и успевал парировать все удары, которыми осыпал его Лешка.

Дальше уже пришел черед Шуйского. С неожиданной для него скоростью он провел две атаки подряд. Причем вторая действительно была очень классная. Если честно, в этот момент я подумал, что он сейчас достанет Нарышкина, но нет.

Каким-то непостижимым образом моему другу удалось остаться целым и невредимым. Судя по его ошеломленному лицу, он и сам не ожидал, что Михаил способен выдавать такие фортели. Похоже были у него кое-какие сюрпризы, которые он приберег напоследок.

После того, как оба показали, что не собираются отсиживаться в обороне и умеют огрызаться, противники немного сбавили обороты. Зато болельщики прибавили! Шум стоял такой, что даже судью не было слышно! Да что там говорить, у меня самого руки вспотели от волнения.

Первым не выдержал Лешка и пошел вперед. Удар, еще удар… В этот момент Шуйский шагнул ему за спину уходя от атаки и наступил ему на ногу, куда-то в район стопы. Нарышкин громко вскрикнул от боли, упал на одно колено и в этот момент получил удар по спине.

— Стоп! Победа Шуйского! — громко закричал судья.

Со всех сторон раздались крики учеников.

— Ура!

— Это нечестно!

— Шуй-ский! Шуй-ский!

— Подлец!

— Бум… Буррыыммм… Реванш… Бом…

— Так запрещено!

Лично мне сейчас больше всего на свете хотелось вскочить на ринг и дать Мишке прямо по его улыбающейся роже! Причем раза три подряд. Чтобы вбить ему улыбку глубоко и надолго. Если бы он не наступил Нарышкину на ногу, то мой друг успел бы отбить удар, это и дураку ясно.

Судьи помогли Лешке сойти с ринга и посадили на стул.

— Ты как? — спросил я у него, пока над ним колдовали целители.

— Больно, зараза…

— Тащите его в медицинский блок, — распорядился подошедший к нам Веригин. — Надеюсь обойдемся без перелома.

— Лешенька, как ты? — рыдала подлетевшая к нам Настя, как будто Нарышкин был при смерти.

— Жить будет, — сказал ей Дементий Брониславович. — Можешь даже проводить его до медицинского блока вместе с целителями.

В тот момент, когда княжича клали на носилки, все это и правда выглядело как-то не очень. Носилки придавали ситуации еще больше драматизма, заставляя болельщиков шуметь все сильнее.

Тем временем, Шуйский уже покинул ринг и теперь сидел на своем месте, принимая поздравления от Вильсона. Он лениво помахивал рукой своим поклонницам, которых здесь было в достатке и победно улыбался.

Пока судьи о чем-то совещались между собой, шум не прекращался. Я надеялся, что они отменят результат поединка и, как минимум, назначат повторный бой. При условии, что целители смогут до завтра поставить Лешку на ноги. Ну или какой-нибудь другой вариант… Что угодно кроме победы этого хитрого засранца, которого судьи в данный момент подозвали к себе и о чем-то с ним беседовали.

Наконец один из них вновь поднялся на ринг и огласил финальное решение.

— Травма княжичу Нарышкину нанесена княжичем Шуйским неумышленно. Он двигался вперед по инерции и не мог остановиться мгновенно. Итог боя — победа Шуйского!

Пока толпа ревела, я посмотрел на Михаила и в этот момент наши глаза встретились. Надо же, он мне подмигнул! Вот сукин сын! Ну погоди, даст Бог, мы с тобой в следующем поединке встретимся!

Мне пришлось ждать почти до восьми часов вечера, пока все поклонники свалят из Лешкиной палаты, и я наконец смогу с ним спокойно поговорить.

К этому моменту я уже знал от целителей, что у Нарышкина серьезное растяжение и завтра на праздничном балу танцевать он не сможет. Я бы на его месте только радовался — терпеть не могу все эти танцульки! Но танец входил в программу выбора королевы вечера и получается, что теперь у его Насти шансы намного ниже, чем у остальных девчонок.

— Я бы с тобой с удовольствием поменялся, при условии, что поучаствовать в турнире я смогу, — сказал я, глядя на его расстроенную физиономию. — Как представлю, что мне завтра с Алисой пируэты выписывать, аж дрожь берет…

— Да ладно, хрен с ним, — махнул рукой княжич. — Там все равно большая часть за Серебрякову проголосует, она ведь у нас типа самая красивая девчонка в «Китеже»… По крайней мере, я найду для Насти аргумент. Пусть считает, что проиграла из-за того, что у нас не получилось с танцем.

— Ну насчет победы Серебряковой я бы не был так уверен, — подмигнул я ему. — У меня кое-какой должок перед ней, а я не люблю быть кому-нибудь должен.

Лешка открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Немного полежал, глядя в темноту за окном, и спросил:

— Говорят ты в последнем бою управился за несколько минут?

— Угу, было дело, — кивнул я. — Да он сам виноват… Слишком долго соображает… Тугодум…

— А чего сидишь тогда с кислым лицом? Вышел в финальную четверку, круто же! Радоваться надо! Поздравляю тебя, дружище!

— Так я и радуюсь, — ответил я. — Вот только плохо, что мне Шуйский сегодня не попался. Очень я хотел с ним на ринге оказаться.

— Ну он же все равно вылетел, — пожал плечами Лешка. — Какая разница, кто его выбил — ты или Рахманинов?

— Большая! — сказал я. — Только не делай вид, что и правда не понимаешь. Когда мне еще представится шанс на законных основаниях ему пилюлей выписать?

— Ерунда… Успеешь еще… — сказал Нарышкин и скривился. — Блин, Веригин мне какую-то мазюку наложил, огнем жжет!

— Хорошая, наверное. У вас же как, у целителей? Если процедура болючая, значит очень полезная. Притом чем больней, тем лучше… Сам знаешь, что мне тебе объяснять?

— Ну ты даешь, Макс! — рассмеялся княжич и попробовал усесться на кровати. — А вообще да, что-то такое есть… Ты что насчет завтрашнего дня думаешь?

— А что тут думать? — пожал я плечами. — Посмотрим… Противники все серьезные попались…

— Сам-то ты кого хочешь?

— Для начала Вильсона! Должно же мне все-таки повезти⁈