Чёрные сердца

Глава 34 Новый план

Мы не могли попасть в убежище.

Ну, по крайней мере, мы не нашли способ туда попасть.

Мы уже провели как минимум двадцать минут, возясь с этим.

Наше время было на исходе.

— Ярли говорит, что Блэк там, — сказал нам Джем. — Вернулся в Калифорнию.

Я резко обернулась к нему.

Я наблюдала, как Ник и Солоник пытаются попасть в убежище, используя паяльную лампу, которую Солоник принёс из гаража внизу. К тому времени Солоник уже почти зачистил всё здание, собственноручно или с минимальной помощью Ника.

Он сообщил нам, что многие охранники сбежали, видимо, спугнутые каким-то бесшумным сигналом тревоги, установленным на случай проникновения людей Чарльза.

Джем виновато посмотрел на меня.

— Он приближался к тебе здесь, так что я попросил её попытаться отвлечь его к ним. Видимо, сработало. Но теперь у нас проблема. Ярли беспокоится, что ему грозит опасность. Он сцепился с армией на границе…

— Армией? — я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. — Твою ж бл*дскую мать, Джем…

— Мири, — он поднял ладонь, подходя ко мне. — Всё хорошо. Не психуй. Ярли работает над решением проблемы. Она попробует переключить иллюзию, которую она создала… увести Блэка обратно в сторону Сан-Франциско и, возможно, Гавайев, как только наши люди окажутся в безопасности. Она всего лишь ждёт, пока Энджел, Ковбой, Декс, Кико и остальные доберутся до транспортных вертолётов. Затем она всё передвинет и поведёт его обратно через Тихий океан.

Поколебавшись, он пожал плечом в манере видящих.

— Но, конечно же, было бы идеально, если бы мы сумели отправить туда тебя. И лучше рано, чем поздно, — он поколебался во второй раз, и его голос зазвучал с осторожностью. — Ты уверена в том, что сказала, Мири? Ты уверена, что сумеешь доставить нас туда? Если мы снимем с тебя ошейник?

Я не могла не слышать сомнение в его голосе.

Я его не винила.

Он пропустил все мои исчезновения из здания на Калифорния-стрит. Всё то время он провел с Ником, так что он понятия не имел, что происходит.

Пренебрежительно отмахнувшись, я лишь один раз кивнула.

— Не беспокойся об этом, Джем. Просто найди какой-нибудь способ стащить с меня эту бл*дскую штуку.

Я увидела, что беспокойство несколько сошло с его лица, но сомнение по-прежнему осталось.

— Ладно, — сказал он.

— Как у нас дела со временем? — спросил Ник, не отрывая взгляда от места, где Солоник водил паяльной лампой по шарнирам двери, которая вела в убежище.

— Работает? — спросила я.

— Нет, — прямо ответил Ник.

— Тогда нам лучше уходить, — сказал Джем, и его глаза на мгновение расфокусировались. Он либо вышел в Барьер, либо проверял что-то по гарнитуре. — По дороге к выходу посмотрим, какие режущие инструменты мы сможем найти. Кажется, Солоник говорил, что у них тут имеются кое-какие ручные пилы…

— Да, — подтвердил другой видящий. — Я взять уже две.

— Тогда давайте убираться отсюда к чёртовой бабушке, — сказал Ник, жестом показывая Солонику перестать. — Закругляйся. Оставь всё дерьмо здесь… если только ты не думаешь, что это поможет прорезать ошейник.

— Паяльник выбрось, — произнесла я, жалко пытаясь шутить.

Ник уже поднялся на ноги, и его лицо приняло жёсткое, раздражённое выражение.

Я невольно вновь уставилась на него, до сих пор поражаясь, насколько иначе он выглядел, и в то же время насколько он оставался тем же самым, то есть тем, кого я помнила. Выражения его лица, большая часть его манеры держаться, его взгляды, его речь… всё это был Ник Танака, коп отдела убийств.

Эти хрустальные глаза, эта ультра-белая кожа так сильно контрастировала с кожей сёрфера, которого я знала на протяжении стольких лет; плавная, животная манера двигаться, скорость его передвижений; то, как молодо он выглядел; почти идеальная версия его черт лица; то, как он склонял голову набок, прислушиваясь к вещам, которые я не могла слышать… всё это было настолько иным, что даже дезориентировало в сочетании с вещами, которые были свойственны моему самому давнему другу.

Я с трудом не пялилась на него.

Я честно не была уверена, что сильнее выбивало меня из колеи — знакомое или незнакомое.

— Ладно, — сказал Джем, окидывая взглядом пол, пока Солоник запихивал очередную маленькую пилу в рюкзак у его ног. — Это всё? Нам нужно выдвигаться. Немедленно.

— Ты что-то чувствуешь? — резко спросил Ник.

— Нет. Ну. Не совсем, но…

В этот самый момент через громкоговоритель раздался голос, перебивший Джема.

— Вы опоздали, — сообщил он.

Я тут же узнала акцент и голос.

Это был Алексей.

Но не это меня встревожило.

Ну, это не было основной причиной моей тревоги. Важно не столько то, что он сказал, сколько всё остальное, что я слышала в его голосе.

Злорадство невозможно было спутать ни с чем.

В этот самый момент огни в коридоре погасли.

***

— Бл*дь. Брось мне бинокль. Инфракрасный.

Ник вытащил его из сумки, лежавшей на полу рядом с ним, и бросил Джему.

Джем поймал его в полете.

— Дай знать, если я понадоблюсь, — фыркнул Ник, вытаскивая очередной режущий инструмент из сумки и осматривая его в темноте. Он отрешённо добавил: —…Я могу видеть дальше. Дальше этого бинокля, имею в виду.

Я буквально слышала, как Джем закатил глаза.

Он хмыкнул.

— Ну конечно.

Ник его проигнорировал.

Протестировав что-то вроде болтореза, он опустился на колени возле меня и на мгновение сжал мою руку.

— Замри, — грубовато сказал он. — Эта штука крупнее. Мне надо, чтобы ты не шевелилась.

Я кивнула.

Когда он отпустил мою руку, я замерла совершенно неподвижно, задержав дыхание.

Я не пошевелилась даже тогда, когда холодный металл задел кожу на моей шее сбоку.

Я прикусила язык, в основном для того, чтобы не сказать Нику не порезать меня — так я скорее заполучу порез на шее, и зазря, потому что я знала, что в предупреждении не было необходимости.

К счастью, я мало что видела, если не считать света, лившегося в окна в конце коридора. Мы собрались в гостиной с ещё одним мраморным камином, только этот не горел. Тёмный и безжизненный, он находился рядом с раздвижной дверью в убежище, где Солоник опять принялся возиться, пытаясь попасть внутрь.

Ник перестал помогать ему и начал пытаться снять с меня ошейник.

Джем стоял на стрёме.

Я чувствовала, как напряглись мышцы Ника, пока он пытался прорезать материал ошейника с помощью болторезов. Напряжение было почти ощутимым, он задействовал все свои вампирские мышцы. Лезвия едва не соскользнули, но он вовремя их отдёрнул, затем снова поместил в нужное место и попытался ещё раз, давя на прорезиненные рукоятки.

Ещё через несколько секунд я услышала скрежещущий звук прямо возле моего уха.

Лезвия снова соскользнули, но Ник их перехватил.

Он выругался, разжав болторез и убрав от моей шеи.

— Тоже сломались? — спросила я.

— Да. Твою ж мать.

Он уже сломал все режущие инструменты, у которых лезвия сжимались с помощью грубой силы. Единственная электрическая пила, которую он опробовал, тоже ничего не дала — ну, только это единственный инструмент, сумевший порезать меня, хоть и не по вине Ника. Материал ошейника был таким плотным, что обломал все зубцы пилы, как только Ник включил её.

Два зубца отлетели с такой силой и скоростью, что оцарапали и обожгли мою кожу.

С тех пор Ник пытался перерезать ошейник с другой стороны моей шеи.

Он вытащил очередной инструмент.

Я даже понятия не имела, что это такое.

Чем глубже он зарывался в сумку, тем более странные и непонятные инструменты он вытаскивал. Я знала, что скоро у него закончатся варианты.

Чем бы ни была эта новая штука, она сломалась ещё быстрее болтореза.

— Бл*дь, — Ник с грохотом сердито отшвырнул инструмент и положил ладони на свои бёдра. — Никчёмное дерьмо. Никудышный дешёвый мусор.

— Может, тебе просто перегрызть его, — пошутила я.

Воцарилось молчание.

В этот момент Ник полностью застыл.

Затем Джем повернулся, посмотрев на Ника от окна. Свет с улицы отражался в его радужках. Я буквально ощутила, как что-то пронеслось между ними.

Затем Джем пожал плечами.

— Попытаться стоит.

Я почувствовала, как мой юмор испарился.

— Стоит ли? — переспросила я.

Джем перевёл взгляд на меня.

— Время истекает. Они заходят внутрь.

— Как долго ты сможешь их сдерживать? — спросил Ник.

Произнося эти слова, он ощупывал пальцами ошейник.

Джем хмыкнул.

— Сдерживать? Брат, ты исходишь из предположения, что я вообще их как-то «сдерживаю».

— Разве ты не можешь прочесть их? — спросил Ник, поднимая на него хмурый взгляд. — Надавить на них? Помочь Солонику надавить на них? Я думал, вы вдвоём…

— Ранее у меня получилось, но теперь меня отрезали, — сказал Джем, поворачиваясь. — Я сумел взять под контроль нескольких людей, когда они только приблизились к зданию, но у них имеется какая-то защита. Я потерял тех двоих, которых захватил, а теперь меня отрезали.

Повернувшись, он снова хмуро посмотрел на Ника.

— Видимо, Юрий и Алексей предупредили их приходить подготовленными. У Солоника та же проблема.

— Хочешь сказать, у них есть Барьерное поле? — спросил Ник, помрачнев. — То есть, на них работают видящие?

Я видела, как Джем у окна нахмурился.

— Нет, — сказал он. — Я так не думаю. Что бы там ни было, это кажется механическим. Почти такое чувство, будто они что-то сделали со своими мозгами. Может, это имплантат. В любом случае, с тех пор, как они включили эту штуку, стало невозможно контролировать их людей. Я не могу пробиться сквозь это, даже когда я в их свете. Я не могу заставить людей, на которых давлю, использовать оружие против своих. Их разум практически пустеет, когда я пытаюсь подтолкнуть их к тому, чтобы как-то навредить людям из их команды. Я могу заставить их сказать что-либо, но не нажать на курок… только не тогда, когда они целятся в своих товарищей. Это почти как магниты, которые отталкивают друг друга… как будто их имплантаты отталкивают другие имплантаты, когда их владелец становится агрессивным.

Солоник, возившийся у двери, поднял взгляд.

Даже в темноте я увидела, как он рьяно закивал.

— Да, — сказал он. — Это верно.

— Супер, — пробормотала я.

— Что насчёт двери? — спросил Джем у Солоника. — Что-нибудь?

Солоник выдохнул с явной злостью.

— Нет. Этот кусок дерьма не откроется. У них тут есть разум… — он пальцами постучал по бледно-зелёному металлу, вызвав высокий, звякающий звук. — Бл*дская хрень не откроется. Слишком много органики.

— С каких это пор Россия так хорошо овладела технологиями видящих? — пробормотала я.

— За это нам тоже надо благодарить Чарльза, — сердито произнёс Джем.

Затем он вновь посмотрел в окно, поднеся бинокль к глазам.

— Они заходят, — тихо прорычал он, пока мы все смотрели на него. — Похоже, они справились с баррикадой, которую Солоник устроил на входных и кухонных дверях.

— Это даёт нам… сколько? — перебил Ник. — Пять минут?

— Может, десять. Скорее всего, они будут осторожны, — голос Джема ожесточился, и его силуэт, обрисованный светом из окна, пожал плечами. — Мы можем немного задержать их гранатами… с теми запасами, которые мы прихватили с собой, мы можем практически уничтожить лестницы. Но это лишь замедлит их. В конечном счёте, они пошлют всё к чёрту и пустят газ. Они зайдут через крышу… или просто разбомбят здание нахер — это зависит от того, насколько защищены Юрий и Алексей в своей жестянке.

Через динамики донёсся смех.

Мы все умолкли, уставившись туда.

Затем у пола, где сидел Солоник, раздалась вспышка.

Смех оборвался.

Мгновение спустя до меня дошло, что Солоник выстрелил в динамик.

— Ненавижу этих мудаков, — пробормотал русский видящий.

Мне хотелось рассмеяться.

Это было иррациональное, безумное желание рассмеяться, так что я этого не сделала.

— Ладно, — сказала я вместо этого. — Сделай это. Попытайся его прокусить.

— Мири, — голос Ника сделался настороженным. — Ты уверена?

— Уверена, — сказала я, решительно кивнув. — Просто сделай это. Постарайся не содрать мне всю кожу на шее. Потом будет проблематично объяснить это Блэку…

Джем у окна издал нервный смешок.

Внизу раздались выстрелы.

Затем оглушительный грохот, который эхом пронёсся через лестничные пролёты.

Джем пристегнул бинокль к ремню на своём поясе и жестом позвал Солоника.

— Пошли, брат Солоник, — пробормотал он. — Мы берём лестницы на себя, — он посмотрел на Ника. — Работай быстро. Сними эту штуку с неё. Или скажи нам, если не справишься, чтобы мы могли придумать что-то ещё. Мы задержим их, насколько сможем.

Ник кивнул.

Я наблюдала, как Солоник и Джем надевают рюкзаки и шагают к выходу из гостиной, а затем дальше, на лестничную площадку.

Ник посмотрел на меня.

— Готова? — спросил он.

В этот раз я не колебалась.

— Да. Сделай это. Хотя бы сломай. Думаю, если ты хотя бы сделаешь трещину в этой чёртовой штуковине, этого будет достаточно.

Ник кивнул, но я буквально ощущала, как он хмурится в темноте.

Затем он наклонился ко мне.

Его губы целовали моё горло сбоку, пока он пристраивал зубы вокруг полоски металла толщиной с палец, обхватывающей мою шею.

Ощущение было странным.

Это также первое из всего, что сделал Ник, вызвало воспоминания о том инциденте на крыше, когда я в последний раз видела Ника Вампира, или Наоко Вампира.

Воспоминание оказалось достаточно ярким, чтобы я невольно напряглась, и сердце подскочило к горлу.

Я слышала, как грохочет моё сердце в груди, и это определённо не усмиряло страх.

Я невольно думала о том факте, что Ник это тоже слышит.

Насколько хорош его самоконтроль в эти дни?

Я не спрашивала у Джема.

Я даже не подумала спросить у него, учитывая то, как нормально все вели себя в отношении вампиризма Ника. Они вели себя обезоруживающе нормально, как будто всех тех событий в Сан-Франциско вообще не было.

Что-то в действиях Ника встревожило и Пантера.

Пёс слез с моих коленей, подняв ушки, обошёл меня и сел сбоку, пытаясь понять, что Ник делает с моей шеей. Когда непонимание и беспокойство Пантера не ослабли, он резко гавкнул, явно адресуя это Нику.

Это показалось мне собачьим эквивалентом:

«Эй! Человек! Ты что делаешь? Прекрати!»

Ник убрал зубы от ошейника ровно настолько, чтобы почесать Пантеру за ушками.

— Не беспокойся, приятель, — прошептал он. — Я не сделаю ей больно, — хмыкнув, он добавил, обращаясь ко мне: — Единственный риск — это то, что всё окажется бесполезным… и я могу сломать себе зуб.

— Просто попробуй, — поторопила я.

По какой-то причине его слова вновь заставили меня расслабиться.

Они также почему-то убедили меня, что, возможно, Ник действительно сумеет снять эту штуку.

Теперь я их уже слышала.

Они поднимались по лестнице.

Как и сказал Джем, они двигались осторожно, но вовсе не медленно.

Мы находились на предпоследнем этаже, но я знала, что это тоже не будет иметь особенного значения. Всё сведётся к гранатам и к тому, как долго Джем и Солоник сумеют их сдерживать.

Ник вновь прижал губы к моей коже, приноравливаясь обхватить зубами бледно-зелёный металл. Я вздрогнула от скрипучего, скрежещущего звука, когда он попробовал вцепиться посильнее. Затем он схватил обеими руками ошейник, чтобы удерживать его неподвижно.

Он убрал рот во второй раз.

— Возможно, мне придётся дёрнуть за него, — виновато сказал он. — Учитывая, как он крепится к твоему позвоночнику, это может причинить боль. Но мне нужно как можно дальше оттянуть ошейник от твоей кожи, чтобы нормально сжать его челюстями.

Я покачала головой, но не в знак отрицания.

— Делай, что считаешь нужным, — произнесла я. — Тебе не нужно спрашивать у меня разрешения, Ник. Просто делай.

Он кивнул.

Я почувствовала, как он поколебался всего долю секунды, затем крепко схватил ошейник обеими руками и упёрся коленом в мой бок, чтобы я не подалась навстречу, когда он потянул ошейник от моей кожи. Когда я не сумела удерживать голову ровно и противиться силе его рук и ладоней, Ник разжал одну ладонь, отпустив ошейник, и обхватил ею мою голову.

Он аккуратно потянул ошейник и мою голову в разные стороны, действуя с такой осторожностью, которая говорила мне, что он боится ненароком свернуть мне шею.

Его зубы опять сжали ошейник.

В этот раз я не ощутила его губ, пока он не захватил металл посильнее, пытаясь добиться нужной хватки. Ошейник начал причинять боль, разрывая плоть моей шеи сзади, но я прикусила язык, стараясь не издавать ни звука и не шевелиться.

Пантер заскулил.

Когда я открыла глаза, щенок волкодава семенил передо мной туда-сюда, явно переживая и наблюдая за нами. Наверное, по выражению моего лица он видел, что я отнюдь не получаю удовольствие от этого.

Я улыбнулась ему, стараясь его успокоить, но он лишь заскулил.

Затем он подпрыгнул, начав лизать моё лицо.

Он обошёл меня сзади, наверное, принявшись лизать и Ника тоже, в своей мягкой щенячьей манере прося его остановиться, не делать больно его человеку.

В этот раз Ник его проигнорировал.

Он под разными углами стискивал зубами ошейник, с каждым разом кусая его всё сильнее.

Затем он, похоже, нашёл такую хватку, которая его устраивала.

Его ладонь сильнее сжала мою голову, не меняя угол наклона головы или шеи. Я почувствовала, как он напрягся позади меня, и поначалу ничего не слышала, но я ощутила, как ошейник задрожал от того, что он впился в него своей вампирской хваткой. Он не дышал, отчего становилось ещё страннее. Ни одного тёплого выдоха не омывало мою шею, не было ощущения затруднённого дыхания, или хрипа, или любого другого звука, который человек издаёт от натуги.

Была лишь тишина, ощущение его напряжённой ладони и колена, резкая тяга в задней части шеи, где он оттягивал ошейник от моего горла.

Когда это без перемен длилось как будто слишком много секунд, я ощутила первую волну настоящего страха.

Если честно, я не позволяла себе всерьёз задуматься о том, что мы будем делать, если не сумеем снять с меня ошейник. Теперь я думала о крыше, гадала, сумеет ли Ник вытащить нас одного за другим, спрыгнув на деревья… желательно так, чтобы никто из нас не убился и не попал под пули.

Я уже собиралась сказать Нику, что довольно, что у нас заканчивается время, и ему надо остановиться, чтобы мы убрались отсюда к черту…

Но тут в моих ушах раздался громкий хруст.

Точнее, он раздался прямо возле моего правого уха.

Я услышала этот звук обоими ушами, но в правом он прозвучал почти оглушающе, так резко и внезапно, что я подпрыгнула, дёрнувшись всем телом.

Ник немедленно отстранился, и в этот раз я ощутила его напряжение.

— Эй, — проворчал он. — Осторожнее. Я едва не куснул тебя, когда ты так сделала.

— В каком месте это моя вина? — буркнула я.

Затем я застыла.

Я ощутила, как цилиндр вокруг моей шеи перестраивается.

Нити отстранялись.

Ощущение было отвратительным, как всегда, и вызывало лёгкую тошноту от того, как металл плавно скользит по кости и отдаляется. Я вздрогнула, скрежеща зубами, пока оба конца не вышли из-под моей кожи, а потом я прерывисто втянула воздух от резкой боли.

Затем цилиндр со щелчком открылся.

Несколько секунд мы с Ником не шевелились.

— Всё? — озадаченно спросил он. — Эта бл*дская хреновина сломала мне один зуб, так что лучше бы это сработало.

Я робко подняла руки и стиснула металлическое кольцо обеими ладонями. Напрягшись, я резко потянула, разгибая ошейник, и он открылся.

Я стащила его с шеи, затем бросила на пол.

Несколько секунд я и Ник оба смотрели на него.

Я честно не могла поверить.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы поверить, что ошейник действительно снят.

Затем мой свет сместился. Медленно, как живое существо, которое было отгорожено от меня кирпичной стеной, он начал просачиваться обратно в меня, заполняя все трещинки, струясь под мою кожу и вокруг меня, как горячая, тёплая жидкость.

Как только он по большей части окружил меня…

Боль.

Бл*дь, так много боли.

Я издала крик и полустон, моя ладонь инстинктивно взметнулась к груди. Я стиснула переднюю часть российского пуленепробиваемого жилета, который был на мне надет, и постаралась обуздать своё сознание, вернуть себе какое-то подобие равновесия.

Я всё ещё содрогалась, хрипела от боли, когда метнулась своим светом к Джему.

Я произнесла вслух то же самое, что и в своём сознании.

— Возвращайтесь сюда, бл*дь. Немедленно.

«Возвращайтесь сюда, бл*дь. Немедленно».

Я ощутила, как Джем резко подпрыгнул.

Затем я ощутила, как его затапливает улыбкой, столь осязаемо ощущавшейся в его свете, столь наполненной облегчением, что он как будто стоял прямо передо мной и обнимал меня.

В то же время моё зрение отдалилось как телескоп, давая мне обзор того, где он находился. Они спустились на две лестничные площадки и наблюдали за мерцавшим внизу светом — русские солдаты медленно поднимались по лестницам, держась у стен.

«Рад вновь слышать тебя, сестра, — послал Джем. Образ лестничной площадки исчез, вновь сменившись его лицо. — Ты себе даже не представляешь, насколько я рад».

Я покраснела от контакта и от тепла Джема, поразившись этому, хотя за последние несколько лет подобное взаимодействие с другими видящими стало для меня новой нормой — по крайней мере, вплоть до последних нескольких недель.

Но я никогда прежде не носила ошейник так долго.

Теперь я почти понимала, почему Блэк так нервничал, когда я попыталась снять с него ошейник после месяцев ношения его в луизианской тюрьме.

Но от мыслей о Блэке вернулась боль.

Она вернулась с такой силой, что я не могла дышать.

Я стиснула зубы и закрыла глаза, пока не сумела подавить это чувство.

«Да, да, — послала я в ответ Джему, всё ещё краснея, и повернула голову, улыбнувшись Нику, который гладил Пантера и пытался убедить щенка, что всё хорошо. — У твоего бойфренда имеются весьма пугающие таланты, Джем. Ты определённо умеешь выбирать».

Джем в моей голове расхохотался.

Смех был искренним, хоть я и знала, что он прозвучал лишь в Барьере.

«Ты себе не представляешь, — послал он вместе с импульсом тепла. — Как-нибудь мне придётся рассказать тебе несколько историй, которые продемонстрируют, насколько ты права в этом отношении, сестра».

Когда я прищёлкнула языком в этом пространстве, улыбаясь в ответ, его мысленный голос зазвучал по-деловому.

«Мы уходим, na? — послал он. — Хочешь, чтобы мы напоследок скинули вниз по лестницам несколько гранат? Немножко запутали их, пока мы будем эпично уносить отсюда ноги?»

Подумав об этом, я хмыкнула.

Я и забыла, что Джем понятия не имел, как я собиралась вытащить их отсюда. Он думал, что нам действительно может понадобиться какое-то отвлечение, чтобы замаскировать свои следы.

«Нет, — послала я, снова хмыкнув. — Не утруждайтесь. Ну, если только вам самим хочется».

Продолжая размышлять и чувствуя, как возвращаются мои верхние функции, а также моё зрение видящей, я нахмурилась, осознав, что у меня нет полноценного плана в отношении того, что делать дальше.

Ну, то есть, очевидно, что нам нужно выбраться отсюда.

Это-то легко.

Но я не продумала детали, не решила, куда отправимся все мы, а не только я. У меня не было нормального плана.

Однако пока я сидела там, план быстро сформировался.

Я испытывала искушение разобраться с Юрием и Алексеем, пока мы тут, затем решила, что это может подождать. Я чувствовала Блэка. Хоть я и осознавала, что закрываюсь щитами от его света, чтобы справиться с болью и интенсивностью тяги, я всё равно его чувствовала.

Такое ощущение, будто я видела его через облако дымчатого стекла и пламени, но уже не так, как было с ошейником, где я могла лишь догадываться, чувствовать то тут, то там едва уловимые шепотки, и это лишь вызывало у меня страх и беспокойство.

Я до сих пор не знала всего, но я ощущала достаточно.

Более того, я знала, что скоро он меня почувствует, хоть со щитом, хоть без.

В данный момент он отвлёкся, но он почувствует меня, и тогда весь ад вырвется на свободу. Я не хотела, чтобы всё развивалось по такому сценарию.

Сейчас имелся другой, лучший способ помочь Блэку.

«Нет, — повторила я, продолжая размышлять, пока Ник смотрел на меня, явно понимая, что я с кем-то говорю, хоть он и не знал с кем. — Нет. Не утруждайтесь сбрасыванием гранат. Более того, вы можете бросить там всё снаряжение. Мы всё равно не сможем забрать его с собой».

«А Солоник?» — послал Джем немного настороженно.

Я почувствовала, что он задал этот вопрос за щитом, чтобы Солоник не услышал его или мой ответ.

Я тоже об этом задумалась.

Затем я раздражённо выдохнула.

«Бл*дь. Ну придётся взять его, наверное. Мы не можем просто бросить его здесь. Чарльз подберёт его и, наверное, попытается сделать прежним. И я не могу его убить. Может, мне стоило бы это сделать, но я не могу. А Ник более-менее его контролирует… по крайней мере, пока что. Мы позволим остальным высказать своё мнение, когда вернёмся в Сан-Франциско».

Я ощутила, как Джем вздохнул.

Я также почувствовала, как он напрягся при упоминании Сан-Франциско.

Его мысли немедленно метнулись к Нику.

Но он попытался скрыть от меня последнюю часть — то есть, его страхи из-за Ника.

«Ага, — послал он мне с такой же обречённостью. — Я так и думал. Про Солоника».

Я наблюдала, как Ник ласково играет с моим щенком, явно понимая, что надо быть осторожным, как и со мной, чтобы нечаянно не навредить.

Глядя на него, я приняла окончательное решение.

«Просто приведи этого психопата с собой обратно, — послала я. — Мы с таким же успехом можем притащить всю чокнутую компашку одновременно и разом выложить всё остальным. Может, Солоник на какое-то время отвлечёт всех от Ника. Достаточно, чтобы его не прибили на месте».

Я ощутила кивок Джема.

Я также ощущала, как обострилось его беспокойство, пока он обдумывал мои слова.

На самом деле, он не просто беспокоился.

Он пребывал в настоящем ужасе.

«Поспеши, Джем, — послала я, когда он так и не двинулся с места. — Я готова взорвать эту сосисочную».

Я ощутила, как другой видящий пытается отбросить свои эмоции, свои реакции, но терпит провал.

«Джем, — мягко послала я. — Я не допущу, чтобы кто-то ему навредил. Даже Блэк»

Воцарилось более насыщенное молчание.

Я чувствовала, как Джем в это время прикладывает усилия, чтобы поверить мне, подавить свой страх.

Спустя мгновение он почти преуспел.

«Тут я ловлю тебя на слове, сестра», — послал он, стараясь сохранять лёгкий тон.

Под этой лёгкостью я ощущала, что он говорит смертельно серьёзно. Он послал очередной импульс тепла, от которого почему-то сложилось впечатление, будто он отдал честь.

«Будем через две минуты, — послал он прежде, чем я успела ответить. — Уже поднимаемся».

«Поняла», — послала я в ответ.

Мои глаза сфокусировались обратно, и я встретилась взглядом с Ником, который наблюдал за мной, прищурившись. Пантер устроился на его коленях и лизал ему руки.

— Ты несёшь щенка, — сказала я ему. — Мы уходим. Все.

Ник нахмурился.

Это было едва заметно, еле-еле отразилось на его губах, но теперь я явственно это заметила, потому что моё зрение видящей вернулось, и я могла различить его в тёмном помещении. Я видела, как в его глазах отразилось беспокойство, которое становилось лишь более явным по мере того, как он переваривал мои слова. Но когда я жестом показала ему вставать, он лишь кивнул и поднял Пантера на руки, подчинившись.

Я смотрела, как он чмокнул щенка в нос и ласково прижал к своей груди.

В этот раз я расслышала, как он тихонько бормочет в эти пушистые, шелковистые, черные ушки.

— Тебя ждёт то ещё шоу, — сказал он щенку. — Через несколько минут ты, малыш, увидишь, как папуля Квентин оторвёт дяде Нику руки.

Я издала изумлённый смешок, невольно опешив.

Ник слегка улыбнулся, затем опять заговорил с этим комочком шерсти.

— Она думает, что это смешно. Мамочка Мири — садистка.

Я снова рассмеялась, не сумев сдержаться.

Наверное, мне надо было его обнадёжить.

Наверное, надо было… но я этого не сделала.