Чёрные сердца

Глава 32 Ключ

Это был Солоник.

В моей груди и горле поднялась столь интенсивная паника, что я не могла дышать.

Я без раздумий достала из кобуры и подняла свой пистолет.

Я прицелилась прямо в лоб этого извращённого мудака-психопата… того же разведчика высокого ранга, который охотился на меня годами, с тех самых пор, как впервые увидел и похитил меня в Бангкоке, с тех пор, как он выяснил, кто я… а затем забрал у меня то, что я так до конца и не вернула.

Я видела, что Ник повернулся, но не слишком отчётливо.

Моё зрение также помутилось.

Пожалуй, Солонику спасло жизнь только то, что зрение покинуло меня на те несколько секунд.

В какой-то момент моей временной слепоты Ник перешёл на бесшумный бег, метнувшись ко мне и двигаясь так быстро, что я не могла уследить за ним глазами.

Он схватил меня за руки и опустил рот к моему уху.

— Мири, — пробормотал он так тихо, что я едва его расслышала. — Мири… всё хорошо. Я сверну ему шею, бл*дь, но не допущу, чтобы он тронул тебя хоть пальцем. Всё хорошо. Опусти пистолет, ладно? Всё хорошо.

Его слова вернули мне почву под ногами.

Они каким-то образом ударили по мне, прямо в нутро, пригвоздили мои ноги к полу и не дали погрузиться в то состояние, которое накрывало меня за секунды до того, как он заговорил.

Поначалу я не подумала о том, как это странно.

Я не думала о том, как странно, что Ник прикасался ко мне, опустил губы к моему уху, и это не напугало меня. Лишь намного позже мне придёт в голову задаться вопросом, почему прикосновение Ника не напугало меня настолько, как вид Солоника с расстояния шести метров.

Но он действительно ощущался иначе.

Ник не просто «ощущался» иначе.

Он и был другим.

Джем прав. Вампира, который напал на меня на крыше здания на Калифорния-стрит, уже не существовало. Ник-вампир мог думать, что эта личность по-прежнему жила в нём, но Джем был прав, а Ник ошибался.

Тот вампир мёртв.

Этого нового вампира я ещё не знала, но пока что он казался мне гораздо более похожим на Ника-человека, чем на Наоко, психопатичного новорождённого вампира Брика.

Что-то в этой мысли вызывало такое сильное и безграничное облегчение, что я вцепилась в руки Ника и на мгновение сжала их перед тем, как отпустить.

— Я в порядке, — произнесла я самую чуточку громче, чем он. — Всё хорошо, Ник. Я в порядке.

Только тогда я осознала, что Ник сжимал ту мою руку, которой я держала пистолет. Он медленно опустил мою ладонь с оружием, и в этот раз я ему позволила. Опустив оружие, я заново убрала его в кобуру, чувствуя, как кровь возвращается к моей голове, щекам, груди.

Ник отпустил меня, сделав шаг назад.

Он обернулся через плечо, следя за передвижениями приближавшегося Солоника.

Солоник, в свою очередь, выглядел ещё более настороженным, чем Ник.

Его жёсткие, как стекло, фиалковые глаза наблюдали за нами двоими, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы полностью осознать этот взгляд и понять, почему он меня озадачил. Затем до меня внезапно дошло. Меня выбила из колеи не совсем враждебность взгляда как таковая; а то, что раздражение Солоника адресовалось мне.

Иными словами, он не злился на Ника за то, что он прикасается ко мне.

Солоник вообще едва воспринимал меня как личность.

Его злость стопроцентно адресовалась мне за то, что Ник ко мне прикасается.

Эта мысль вызвала сдавленный беззвучный смешок, застрявший в моей груди.

Ни один из мужчин этого не заметил.

Ник оставался сосредоточенным на Солонике. От моего внимания не ускользнула нескрываемая угроза, стоявшая в его бесцветных, похожих на потрескавшийся хрусталь глазах, пока Солоник приближался, пока Ник всматривался в его лицо, словно читал его, не используя свой свет.

Что касается Солоника, он к тому времени практически забил на меня.

Или же Ник отчитал его своим жёстким, явно предупреждающим и непоколебимым взглядом, принудив подчиниться и слушаться.

Чем дольше я смотрела на Солоника, тем явственнее видела, о чём Джем говорил наверху.

Теперь Солоник принадлежал Нику.

Чёрт, да я это почти чувствовала, даже с ошейником.

Солоник неотрывно следил за Ником взглядом.

В этих фиалковых глазах чередовалось рвение, беспокойство, покорность и обожание. Он следил за каждым нюансом выражения лица Ника, вообще не замечая меня теперь, когда он завладел безраздельным вниманием своего господина. Я сомневалась, что Солоник вообще отметил моё присутствие здесь, если не считать того факта, что Ник физически находился ко мне так близко, что Солоник всё же наградил меня вторым, явно враждебным взглядом прямо перед тем, как подойти к Нику.

Посыл в этих фиалковых глазах был ясным.

Он хотел, чтобы я держалась подальше от Ника.

Взгляд этих фиалковых глаз сместился, когда из-за меня вышел Джем.

В этот раз Солоник явно нахмурился, уставившись на Джема, когда лицо другого видящего показалось из темноты. В фиалковых глазах теперь проступило ещё больше враждебности; там виднелся страх, ярость, ненависть, какая-то раздражённая паника, которая меня озадачила.

Эти мириады эмоций, отразившихся в его взгляде, содержали намного больше презрения, чем Солоник адресовал мне, но в то же время на его лице виднелась мрачная тень обречённости.

Он не мог навредить Джему.

Судя по выражению его лица, он явно это знал.

Ник запретил Солонику трогать Джема.

Солоник явно серьёзно относился к этому приказу, и также очевидно его ненавидел. Я видела, как те фиалковые глаза становятся лукавыми, словно какой-то частью сознания он даже сейчас искал лазейки в том приказе, глядя на Джема, в котором он определённо видел соперника, а возможно, даже угрозу своему существованию.

Но он не собирался ослушаться Ника.

Он не сделал бы ничего, что могло вызвать недовольство Ника.

Даже зная это, даже ясно видя эту правду в светлых глазах Солоника, я поймала себя на мысли, что Ник прав.

Джему лучше спать, держа один глаз открытым.

Джем позади меня издал тихий смешок.

Взгляд жёстких как стекло глаз Солоника метнулся между нами.

Он опять уставился на него безо всякого узнавания в фиалковых глазах.

Всё, до чего ему теперь было дело — это то, что я как-то связана с Ником, что Ник знал меня, заботился обо мне. По той же причине Солоник не станет вредить мне… пока что… хотя он явно хотел знать больше о моих отношениях с Ником.

Он также хотел, чтобы я знала: если я сделаю Нику что-либо, что очень не понравится Солонику, и уж тем более, если я наврежу Нику или создам угрозу его жизни… он свернёт мне шею, бл*дь.

Я честно не могла сказать, то ли это веселило меня, то ли ужасало.

Солоник выглядел иначе.

Уже это само по себе тревожило.

Видящий, должно быть, сбросил как минимум двадцать килограмм, и большая часть из них была мышцами.

Конечно, с самого начала тело Солоника не было тем, что делало его таким ужасающим.

— Они там все мертвы? — пробормотал Ник, обращаясь к разведчику с фиалковыми глазами. — Солоник? — позвал он, слегка повысив голос, когда видящий не оторвал от меня взгляда. — Они все мертвы? Ты убил их всех? В одиночку?

Солоник оторвал взгляд от моего тела.

Он взглянул на Ника, и выражение его лица и поведение полностью изменились. Он смотрел на Ника с абсолютной любовью в глазах. Будь он псом, он бы завилял хвостиком.

— Да, — произнёс он. — Да, брат. Я это сделал. Я убил их для тебя.

Ник нахмурился. Взглянув на меня, он показал вперёд кивком головы.

— Тебе лучше пойти со мной, — тихо пробормотал он. — Нам нужно проверить. Посмотреть, не было ли среди них Алексея.

Я кивнула.

Как можно тише последовав за Ником по коридору, я почувствовала, что Солоник и Джем пошли за нами. Я поймала себя на желании сказать Джему, чтобы тот позволил Солонику пойти перед ним и не разрешал видящему с фиалковыми глазами шагать позади него.

Я слышала, как Джем тихо усмехнулся с каким-то мрачным весельем.

Он явно меня услышал.

Я подозревала, что не будь на мне ошейника, он сказал бы мне намного больше.

Когда я при этой мысли обернулась через плечо, Джем подмигнул мне, вскинув бровь. Я трактовала это как более-менее утвердительный ответ.

Я посмотрела перед собой как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ник исчезает за той самой дверью, на пороге которой появился Солоник. Оглянувшись на Солоника и Джема, я увидела, что Джем хмуро смотрит на другого видящего и, судя по выражению его лица, слушает.

Я осознала, что эти двое разговаривали в Барьере.

Вау, как много бы я отдала за то, чтобы подслушать этот разговор.

Джем во второй раз взглянул на меня, издав фыркающий смешок.

Затем мы оказались в комнате.

Я окинула взглядом помещение, заметив ряды деревянных шкафов от пола до потолка, занимавших каждый метр свободного пространства. Практически всё место на стенах, которое не отводилось под окно, дверь или камин с его каменной полкой, занималось книгами. Состаренная кожаная мебель стояла перед камином с такими же низкими столиками и медной тележкой для напитков, уставленной низкими бокалами, ведёрком со льдом и семью-восемью бутылками алкоголя.

Медвежья шкура с головой, когтями и хвостом лежала на полу между кожаной мебелью и очагом.

Я насчитала семь мёртвых тел.

Недопитые напитки стояли на низком столике из резной древесины.

Две сигары дымились в каменных пепельницах.

Ещё одна тлела на дорогом с виду ковре.

Ещё несколько квадратных бокалов, наполненных прозрачной жидкостью и наполовину растаявшим льдом, стояли на мраморной каминной полке.

Комната обладала аурой скорее джентльменского кабинета, нежели библиотеки, но я задавалась вопросом, что все они делали здесь? Напивались водкой и курили кубинские сигары? В отличие от тел этажом выше, эти мужчины, похоже, не были вооружены, и ни один из них не был одет в военную одежду или броню.

Я не видела пистолетов.

Осознав, что Солоник, должно быть, убил их всех, совсем как солдат и охранников наверху, я нахмурилась, уставившись на раскиданные трупы.

Все они были мужчинами.

Все были одеты в деловые костюмы с пиджаками и рубашками.

Большинству было сорок с хвостиком лет. Я видела одного постарше, лет шестидесяти-семидесяти. Ещё одному было где-то тридцать пять или сорок.

Я следовала за Ником, ступая по странно старомодному ковру — толстому покрытию в бежевых, ржавых, золотистых и красных тонах с узором из крупных и мелких ромбиков. Я заметила ещё один круглый, причудливо футуристичный террариум в углу комнаты, рядом с антикварным глобусом и полным комплектом брони. Я по очереди посмотрела на каждого из мёртвых мужчин, сосредотачиваясь на их лицах.

Ни один из них не был Алексеем.

Позади нас с Ником я слышала Солоника и Джема, которые приглушённо переговаривались между собой. О чём бы они ни спорили, это происходило уже не в их головах. Теперь они спорили вслух, пусть и на пониженных тонах.

Должно быть, Ник их тоже услышал.

Он также расслышал их намного отчётливее, чем я.

Резко остановившись, он нахмурился и уставился на этих двоих.

— Что это значит? — спросил он, адресуя свои слова и взгляд Джему. — Он только что сказал, что нам нужен ключ? Что за ключ?

Солоник, нагнувшийся к уху Джема, поднял взгляд.

Очевидно, он позабыл, что вампирский слух намного острее человеческого слуха, да и слуха видящих тоже, если уж на то пошло.

Однако не только Солоник выглядел озадаченным.

— Ты говоришь по-русски? — переспросил Джем с явным изумлением.

Лицо Ника напряглось. Он взглянул на меня, затем обратно на Джема.

— Не особенно, — ворчливо ответил он. — То есть… я немножко понимаю, — когда Джем продолжил хмуриться, Ник кивнул в сторону Солоника: — Я понял «klyuch» и «nyet, eto ne srabotayet». Он сказал что-то про ключ. Верно? Он сказал, что нам нужен ключ. Он также сказал, что то, что мы пытаемся сделать, используя Алексея, не сработает. Или я неправильно понимаю?

Когда все продолжили тупо таращиться на него, Ник как будто смутился.

— Я прав? — повторил он. — Или нет?

Джем подошёл к нему, и изумлённое выражение ушло с его лица. Оказавшись достаточно близко, он обхватил Ника рукой за талию.

— Ты прав, брат, — сказал он, покрывая поцелуями его лицо.

Я ошеломлённо моргнула. Ничего не сумела с собой поделать.

Ник покосился на меня, явно испытывая дискомфорт, и пробормотал:

— Бл*дь. Не веди себя так, будто понимать немного по-русски — это какая-то суперсила. Я провёл в Афганистане четыре года. Мири, наверное, понимает не меньше меня, а то и больше…

— Нет, — вставила я. — Я не понимаю.

Ник бросил в мою сторону слегка хмурый взгляд, но спорить не стал.

Джем кивнул, но не убрал рук от Ника.

На самом деле, у меня сложилось отчётливое впечатление, что он распустил бы руки куда сильнее, если бы тут не было меня и Солоника. Я бы рассмеялась, но тут Солоник с явной злостью прошипел, сверля Джема сердитым взглядом:

— Убери от него свои бл*дские хорошенькие мальчишеские ручки, ты дерьмовый коленопреклонённый.

Пантер гавкнул на Солоника.

— Эй! — тихо прикрикнула я. — Пантер. Тихо.

Пёс удивлённо посмотрел на меня.

По моему выражению лица и жесту руки он перестал лаять. Однако когда Солоник подвинулся ближе к месту, где стояли Ник и Джем, Пантер зарычал на него. Рык был достаточно тихим, чтобы я не беспокоилась, что люди на других этажах могли его услышать; но это озадачило меня.

Пантер уже защищал Ника?

Очевидно, мой щенок не видел необходимости защищать Ника от Джема.

И столь же явно, что к Солонику Пантер был настроен иначе.

Я наблюдала, как волкодав медленно обходит по кругу высокого разведчика с фиалковыми глазами, словно оценивая его со всех сторон. Шерсть на его загривке встала дыбом; хвост выпрямился и стоял торчком, и щенок опустил голову, не отводя взгляда от Солоника.

Всё это время он угрожающе рычал.

Улыбнувшись Пантеру, Джем отпустил Ника (во всяком случае, почти), но я по-прежнему видела в его светло-зелёных глазах то напряжённое выражение, пока он удерживал взгляд Ника. Я также невольно следила за движением ладони Джема, когда тот помедлил, чтобы погладить грудь Ника через пуленепробиваемый жилет.

Его голос, напротив, приобрёл деловой тон.

— Да, — буднично произнёс Джем. — Отвечая на твой предыдущий вопрос… да. Ты правильно его расслышал, брат, — на мгновение убрав руку от Ника, Джем показал на Солоника. — Твой питомец говорит, что ошейники, которые они делают здесь, в России, не используют отпечаток пальца или сканирование крови для открытия. Они говорят, что изготовленные здесь изделия сопровождаются ключами.

Я нахмурилась, на мгновение забыв о странности того, что это Ник и его бойфренд.

— То есть, Алексей пудрил мне мозг? — переспросила я.

Ник посмотрел на меня, фыркнув.

— Это тебя удивляет? — спросил он.

Подумав над этим, я призналась:

— Удивляет только то, что ему хватило мозгов на подобное.

Продолжая размышлять, я добавила:

— Солоник уверен, что эта информация по поводу ключа правдива? Я имею в виду, они должны были получить технологию от Чарльза, — я показала на ободок вокруг моей шеи. — На этой версии Земли не было органических технологий, пока Чарльз не начал их разрабатывать. Так с чего бы этим ошейникам отличаться от тех, которыми пользуется Чарльз?

— Солоник говорит, что они украли их у Чарльза, — поправил Джем. — Он говорит, что Чарльз по доброй воле ни за что бы не дал людям органические технологии… и уж тем более органические технологии сдерживания для использования против видящих. По словам Солоника, он особенно не стал бы ничего давать этим парням.

Склонив голову набок, словно прислушиваясь, Джем кивнул.

Я осознала, что Солоник опять что-то говорил ему.

— Эти парни на ранней стадии внедрились в ряды Чарльза, — добавил Джем, сделав жест ладонью вбок. — Солоник говорит, что они довольно рано выяснили, что добрая часть людей Чарльза «другие» и обладают «особенными навыками». Очевидно, у русских имелись свои экстрасенсорные программы военного уровня. Юрий работал в КГБ при Советском Союзе. Алексей некоторое время пробыл в ГРУ. Так что сама идея для них не столь нова, как для кого-то в американской армии… или американской организованной преступности.

Джем продолжил поглаживать плечо Ника, как будто сам того почти не замечая.

Взглянув на меня, он добавил:

— Даже сейчас у них имеются тесные связи с Кремлем. Солоник говорит, что именно из-за них Чарльза вышвырнули из спецназа… и он потерял доступ ко многим ресурсам, которые ранее имелись у Чарльза в русской военной разведке. Солоник говорит, что из-за этого Чарльз во многом переместил свою деятельность в Азию, хотя он сохраняет некоторые связи и здесь, посредством конкурирующих фракций в Кремле и некоторых олигархов.

Джем взглянул на Солоника, который всё ещё сверлил его гневным взглядом.

В основном сердитый взгляд был нацелен на руки Джема, прикасавшиеся к Нику.

Джем вскинул бровь, глядя на другого видящего, затем посмотрел на всех остальных.

— По словам ручного наркоши нашего Ника… — кисло начал Джем.

Солоник зарычал.

Его рык звучал очень похоже на собачий, и Пантер у моих ног зарычал в ответ, разразившись своим агрессивным лаем как у взрослой собаки.

Подавив улыбку, я жестом показала Пантеру перестать, и он подчинился, усевшись у моих ног и заскулив, когда поднял на меня взгляд.

— Тебе не нравится, что тебя называют наркошей? — парировал Джем, обращаясь к Солонику, и он впервые выглядел и говорил с искренним раздражением. — А как ты это назовёшь, брат? То, что ты нависаешь над ним, как будто он принадлежит тебе? Как наркозависимый, защищающий свою заначку…?

— Джем.

Голос Ника прозвучал тихо, но с жёстким предупреждением.

Когда Джем взглянул на него, Ник встретился с ним взглядом, явно желая, чтобы его бойфренд перестал задирать видящего разведчика-психопата, который на него запал.

Джем проигнорировал то, что увидел в его взгляде.

Его ладонь задержалась на шее Ника, поглаживая странно идеальную, странно белую как мел вампирскую кожу Ника, пока он продолжал:

— …В любом случае, — произнёс Джем по-прежнему с лёгким раздражением в голосе. — Суть в том, что им пришлось переработать технологию, которую они украли от Чарльза. Естественно, они кое-что поменяли. Солоник говорит, что они до сих пор понимают органику недостаточно хорошо, чтобы заставить машины выполнять сложные задачи. Воссоздание технологии отпечатков оказалось слишком сложным, так что они просто переделали всё на ключи.

Я кивнула.

Это казалось логичным.

И всё же я кивком показала на Солоника.

— Он говорит правду? — взглянув на Солоника, я нахмурилась. — В смысле, какой ему резон говорить правду?

Посмотрев на Солоника, Джем пожал плечами, затем встретился со мной взглядом.

— Он бы стал жрать собачье дерьмо, если бы Ник ему приказал, и именно Ник отдал ему приказ найти Алексея. Он спросил меня об этом только потому, что не хотел раздражать Ника.

Помедлив, он добавил более кислым тоном:

— Меня куда сильнее интересует, где все, — Джем окинул взглядом комнату. — Солоник уложил их всех спать? Потому что не может быть, чтобы больше никого здесь не было.

Я проследила за его взглядом, нахмурившись, когда его слова отложились в сознании.

Джем прав.

То, что мы видели до сих пор — это слишком мало людей.

Более того, я видела маленькие чёрные элементы на стене, в которых я теперь узнавала камеры такого же типа, которые были встроены в стены и потолок моей комнаты. А значит, скорее всего, у них здесь имелась и прослушка.

Я взглянула на Ника.

Он ответил таким же хмурым взглядом, вслед за мной покосившись на камеры. Я буквально видела, как крутятся шестерёнки в его голове, и тут он подошёл к Солонику. Оказавшись достаточно близко, чтобы более-менее смотреть разведчику в лицо, он заставил свой голос звучать грубо, с откровенной угрозой.

— Что тебе об этом известно? — спросил он. — Где остальные, Солоник?

Видящий пожал плечами, но я видела в этом жесте увиливание.

Видимо, Ник это тоже заметил.

— Солоник, — прорычал он. — Отвечай. Сейчас же.

Видящий напрягся. Он был выше Ника примерно на дюйм, но опустил голову, отчего вся его поза и манера держаться выражала покорность.

— Да, — выдохнул Солоник. — Я знаю.

Я подпрыгнула.

Я впервые услышала, как он говорит по-английски.

До сих пор я не осознавала, что он говорил на прекси, языке видящих, когда рявкал на Джема.

— Есть ещё люди, — продолжил Солоник почти шёпотом. — Некоторых я уложить спать, брат, так что они тебя не потревожить. Но есть и другие.

Я слишком хорошо знала этот низкий голос с сильным акцентом.

Но я никогда не слышала его таким.

Он говорил так кротко, так запуганно, с таким, чёрт подери, рвением и откровенным восторгом от того, что Ник сосредоточился на нём, что я вообще едва узнавала Солоника. Видя, как эти фиалковые глаза с надеждой смотрят в лицо Ника, я искала какой-то фокус, манипуляцию, и ощутила, как усиливается моё замешательство от понимания, что здесь нет никаких уловок.

Уже сложно было соотнести этого нового, помешанного на Нике Солоника с тем, кого я до ужаса боялась в Сан-Франциско, и тем более с тем, кто похитил меня в Таиланде. Мой страх перед ним уже превращался в какую-то жалость, полную отвращения.

— Прости, что я не сказал тебе об этом, брат, — выдохнул Солоник. Он импульсивно поднял руку, погладил Ника по волосам. — Он прав. Я не хочу тебя беспокоить.

Ник стиснул зубы.

В отличие от касаний Джема, тут я заметила, что он отпрянул от его прикосновений.

Однако он не оттолкнул Солоника от себя.

— Пока мы быть наверху, я управлять главной конструкцией, — объяснил Солоник, и в его глазах опять появилось то рвение, жаждущее одобрения. — Я взломать это, заставить их стрелять друг друга. Я устранить камеры. Я пойти на цокольный этаж, где больше охраны… я стрелять их. Я находить камеры, мониторы. Я вернуться наверх. Я искать Алексей.

— Ты его нашёл? — спросила я с неверием в голосе.

Солоник едва взглянул на меня, и его глаза переполнились пренебрежением.

Ник зарычал на него.

— Отвечай ей, мать твою.

— Да, — ответил Солоник, вновь сделавшись покорным. — Я найти его. Алексей внутри убежища. С Юрием и другими. Я не могу добраться до них там. Там есть поле… — он показал вокруг своего тела, рисуя какую-то сферическую форму. — Там нет Барьера. Я не могу туда попасть. Я не могу их вытащить оттуда. Я прийти сюда…

Он обвёл жестом комнату с книжными шкафами, поджав губы.

— …Я также искать что-то, кого-то, кто дорог Алексею, может. Что угодно, что может его выманить.

— Какой этаж? — спросила я. — Где убежище?

Солоник хмуро посмотрел на меня.

— Седьмой этаж. Апартаменты Юрия. Наверху.

— Они могут нас слышать? — спросил Джем с таким же изумлением, что и я. — У них есть доступ к наблюдению? Они слышат наш разговор прямо сейчас?

— Нет, — подумав, Солоник нахмурился. — Da, ну… я так не думать. Я всё отключить. Когда я быть в месте охраны, я всё отключить. Все, кроме одной камеры, в убежище.

Джем, Ник и я переглянулись.

Я честно не могла сказать, хорошие это новости или плохие.

Ну, то есть, хорошие новости — это то, что никто не станет по нам стрелять, по крайней мере, прямо сейчас. Плохие новости — мы понятия не имели, как вытащить их из убежища, или кого они могли вызвать на подмогу.

Потому что, само собой, они позвали бы подмогу.

Конечно, мы могли просто уйти.

Мы могли бы уйти через снег, угнать машину, понадеяться на то, что сумеем снять с меня ошейник каким-то другим способом. Но это означало, что из страны мы сможем выбраться только через аэропорт или вокзал, а я не была уверена, что у нас высокие шансы на успех, учитывая, где мы находились.

В теории мы могли выехать в другую страну на машине.

Но на это требовалось время. На проблемы с пересечением границы потребуется много времени.

Слишком много времени.

Учитывая то, что я ощущала от Блэка краешками своего зрения, мне не нравилось тратить дни или даже недели на то, чтобы добраться до него.

Более того, я знала, что выбираться таким путём необязательно будет проще — на моей шее ошейник, плюс меня сопровождает вампир, чувствительный к солнечному свету, и два видящих, которые явно не «нормальные» в плане их внешности.

Если Юрий и Алексей имели связи с российской армией и правительством, они могли договориться, чтобы нас уже объявили в розыск.

А ещё ведь есть Чарльз.

Блэк наверняка тоже выпустил ориентировки с лицом Ника, а может, и с лицом Джема.

Должно быть, в голове Ника проносились примерно такие же мысли.

— То, что ты сказал Джему — это правда? — спросил он, всё так же хмуро глядя на Солоника. — Нам нужен ключ, чтобы открыть ошейник Мири?

Солоник поколебался, затем кивнул.

— Почему ты мне этого не сказал? Почему ты не сказал мне это с самого начала?

Взгляд Солоника метнулся к моим глазам, затем обратно к Нику, выдавая лёгкую панику.

— Ты ничего не говорить про ошейник, брат, — сказал он, снова потянувшись к Нику. Ник увернулся от его руки, и в голосе Солоника зазвучала мольба. — Ты ничего про это не говорить! — сказал он. — Ты сказать, найти ублюдков, которые её похитить, так что я искать их. Ты сказать, защищать Джема, так что я так и делать…

— Откуда ты знаешь Алексея? — перебила я, взглянув на Ника, затем обратно на Солоника. — Откуда он знал, что надо искать Алексея? Откуда он вообще знает, как тот выглядит?

Солоник нахмурился, наградив меня жёстким взглядом.

— Я знаю этот кусок дерьма, — пробормотал он. — Я знаю Юрия. Я знаю Алексея. Я знал этих засранцев и раньше. Я работаю на твоего дядю, помнишь? Я искать его лицо.

Солоник перевёл взгляд обратно на Ника, и его голос понизился до рычания.

— Я делать это как можно быстрее, не задавать вопросов. Ты не сказать, зачем ты его хотеть. Я думаю, это неважно, что я знать, что ты сказать мне, если мне надо знать это.

Позади него Джем раздражённо фыркнул с явным скептицизмом.

Солоник наградил его гневным взглядом фиалковых глаз.

— Иди нах*й, коленопреклонённый. Я не врать.

— Заткнитесь, — рявкнул Ник. — Оба, — он сосредоточился на Солонике, и его хрустальные глаза чуточку окрасились кроваво-красным. — У кого он?

Солоник выглядел озадаченным.

— У кого он?

— Ключ, Солоник, — прорычал Ник. — Где нам искать долбаный ключ? Ты видел его на мониторе видеонаблюдения? Он определённо в убежище, с Алексеем и остальными? Или он на ком-то из солдат наверху?

Когда Солоник вместо ответа попытался прикоснуться к его волосам, Ник резко мотнул головой вбок, отбросив его руку прочь. Солоник выглядел пристыженным, но в то же время надувшимся. Он бросил на Джема беглый сердитый взгляд, явно виня во всём его.

Судя по выражению лица Джема и его стиснутым зубам, он тоже был не в восторге от того, что Солоник прикасается к Нику.

До меня внезапно дошло, что Джем не просто испытывал к другому видящему отвращение; он ревновал. Он так ревновал, что я даже задалась вопросом, вдруг Ник не только кормился от Солоника (особенно учитывая, как обычно проходит кормление у вампиров).

— Солоник? — прорычал Ник. — Где ключ?

Солоник оторвал взгляд от Джема.

Выражение в его глазах тут же сменилось с хищного на покорное, как только он остановил свой взгляд на Нике.

— Думаю, ключ с Алексеем, — неохотно произнёс он своим голосом с сильным русским акцентом. — Я видеть это, когда смотреть на видеонаблюдение, — он показал пальцем на верхнюю часть своей груди. — Он носить это на шее как украшение. Я думаю, это ключ я видел. Он носить халат. Открытый воротник. Так что я видеть это. Я заметить.

Ник повернулся, посмотрев на меня.

— Алексей что-то носил на шее? — спросил он.

Я нахмурилась.

Перед моими глазами встало воспоминание. Пальцы Алексея играют с цепочкой на его шее. На губах русского виднеется усмешка, пока металл скользит меж его пальцев, отражая красные и оранжевые отсветы пламени в очаге.

«Теперь ты принадлежишь мне, Мириам. Ты и твой муж, Юрий и я… мы все будем очень хорошими друзьями, да? В конечном счёте, мы должны стать самыми лучшими друзьями».

Металл поблёскивал, поворачиваясь между его пальцами.

Он мерцал в свете огня.

— Цилиндр, — сказала я, взглянув на Солоника. — Это ведь цилиндр… верно? — я развела пальцы, показывая примерно семь сантиметров. — Медный. Толстый у основания, бритвенной острый на конце?

Солоник кивнул, и его взгляд оставался настороженным.

— Да, — сказал он. — Это оно, да. Я тоже это видеть, — он показал пальцами примерно в сторону моего ошейника. — Ключ как ошейник. Органика. Но он покрасить его. Он сделать ему вид как украшение. Я знать эту форму. Я знать, что это ключ.

Хоть в те несколько секунд он и смотрел на меня, я чувствовала, что его внимание одержимо сосредоточено на Нике, осознавая, что Ник смотрит, осознавая, что Ник слушает наш разговор.

На самом деле, это должно быть даже забавно.

После всего, что Солоник устроил нам с Блэком, тот факт, что теперь Солоник воспринимал меня всего лишь как потенциальную соперницу в борьбе за симпатию Ника, должен быть смешным.

Но в реальности смешно не было.

По правде говоря, это меня тревожило.

В таком состоянии Солоник тоже представлял опасность. Может, он уже не опасен в прежней манере, но он по-прежнему опасен. Ник прав в том, что беспокоится о Джеме. Нам придётся чертовски хорошо присматривать за русским разведчиком, чтобы не дать ему перерезать Джему горло, когда кто-то из нас повернётся спиной.

Джем фыркнул, слегка улыбнувшись.

Я наградила его жёстким взглядом, и в моём голосе прозвучало предостережение.

— Это не смешно, Джем. Правда, не смешно.

Ник посмотрел на нас.

— Что не смешно?

Солоник ответил наперёд меня.

— Эта женщина… — он хмыкнул, показывая на меня пальцами так, будто никогда в жизни не видел меня до сегодняшнего дня. Его голос сделался сиплым от русского акцента. — …Она думает, что я наврежу твоему хорошенькому мальчику, которого ты трахаешь. Этому, с мягкими руками и красивым лицом. Она думает, что я могу порезать его лицо ножом, пока он спит. А может, просто перерезать ему горло, пока никто не видит.

Хмурое выражение резко ушло с лица Ника.

Его глаза сделались холодными, как лёд.

Впервые с тех пор, как он вернулся в мою жизнь в Москве, я увидела, что эти глаза сделались целиком и полностью вампирскими. Я вообще не видела в них Ника.

Прежде чем кто-то из нас успел отреагировать, он шагнул вперёд.

Он схватил Солоника спереди за бронированный жилет и легко поднял его, словно тот весил не больше кошки. Он одной рукой поднял его так высоко, что ноги Солоника оторвались от пола. Худощавый разведчик тихонько взвизгнул, дёргая ногами как кролик, пойманный в силки.

— Это прозвучало как угроза, Солоник, — произнёс Ник.

Его тон был низким, почти учтивым, но я слышала там ту же смертоносность, что видела в его бесцветных глазах. Когда Солоник не ответил, он грубо тряханул его.

Солоник побледнел.

Краски схлынули с его лица, и оно сделалось почти того же оттенка, что и неестественно белая, вампирская кожа Ника.

— Мы это обсуждали, Солоник, — произнёс Ник тем же вежливым тоном. — Мы мило и дружелюбно поговорили о том, что именно я сделаю, если с Джемом хоть что-нибудь случится. Я имею в виду, вообще хоть что-нибудь, Солоник. Сюда входят и те вещи, которые не несут в себе твоей прямой или косвенной вины. Сюда входят и те случаи, когда тебя не было в помещении в тот момент. Сюда входит вообще всё на свете, Солоник. Ты должен ценить жизнь и благополучие Джема превыше своего собственного.

Чем дольше говорил Ник, тем шире раскрывались фиалковые глаза Солоника.

Когда Ник снова грубо тряханул его, Солоник опять взвизгнул.

Он лихорадочно закивал, вцепившись пальцами в руку Ника, которая сжимала его жилет.

— Я понимаю, — заскулил он. — Я понимаю. Это была шутка. Просто шутка. Прекрасный Наоко, я лишь шутить с девочкой. Я ничего не иметь в виду…

Солоник попытался погладить Ника по лицу свободной рукой.

Ник отпрянул, нахмурившись.

Солоник заскулил:

— Я сожалеть. Я так сильно очень сожалеть, если Наоко не нравиться мои шутки…

С отвращением фыркнув, Ник сделал шаг назад и отпустил его.

Солоник неуклюже приземлился, но сумел удержаться на ногах, более-менее сохранив равновесие. Стиснув зубы, Ник наблюдал, как видящий хрипит, схватившись за свой бронежилет спереди.

— Больше никаких шуток, Солоник, — прорычал Ник. — Они у тебя получаются отстойными.

Воцарилось молчание, показавшееся очень долгим, и единственным звуком, который его нарушал, было хриплое дыхание Солоника, да потрескивание камина позади нас.

Затем Пантер гавкнул, зарычав на Солоника.

— Согласен, — сказал Джем, наклонившись, чтобы взъерошить шерсть за ушами Пантера. — Он засранец.

Солоник повернулся, сердито посмотрев на моего щенка и Джема.

Джем проигнорировал его, сосредоточив взгляд бледно-зелёных глаз на мне и Нике.

— Давайте взглянем на это долбаное убежище, — сказал он будничным тоном, опять дружелюбно потрепав и почесав Пантера по голове. — Если в следующие полчаса мы не найдём способ туда проникнуть, я предлагаю уносить ноги. Попробовать снять ошейник режущими инструментами, поехать в Украину… может, в Польшу. Мы и так пробыли здесь слишком долго. Я уверен, что эти мудаки вызвали сюда своих людей. Мы не можем ожидать, что Солоник убьёт и их всех тоже.

Я обменялась мрачными взглядами с Ником.

Затем повернулась к Джему и кивнула.

Я была согласна на все сто процентов.