Чёрные сердца

Глава 1 Накануне

— Тебя там быть не должно, — сказал Декс. — Тебя там правда быть не должно, Кикс.

Наверное, он сказал это в двадцатый раз.

То есть, за один лишь этот разговор.

Слова и голос Декса одновременно ранили и успокаивали её. Трогательно знакомый, трогательно переполненный эмоциями в своём глубоком ворчливом баритоне, трогательно милый вопреки всем угрозам и язвительности, трогательно оберегающий, он делал ей больно всякий раз, когда открывал свой рот.

Просто от звуков его голоса её сердце болело.

— Ты должна быть здесь, Кикс, — выразительно повторил он. — Прямо здесь. Возле меня. По крайней мере, пока не встанешь на ноги. Я честно не знаю, чем, чёрт его дери, думал Блэк, посылая тебя туда.

Кико отключила видеоданные.

И всё же она буквально видела, как Декс стоит там, наверное, в главном конференц-зале на верхнем этаже здания на Калифорния-стрит, которое они с недавних пор прозвали Гнездом Раптора.

Раньше у них никогда не было прозвища для этого здания, но ведь оно и не являлось каким-то подобием главной операционной базы, как теперь. А ещё там никогда не жило так много людей, так или иначе связанных с командой Блэка.

Декс вздохнул — наверное, в ответ на её молчание.

Она буквально видела его глубокие карие глаза.

Она буквально видела его обеспокоенно поджатые хмурые губы, небольшие морщинки в уголках глаз после всего времени, проведённого на открытом воздухе, часто в боевых операциях, как эта. Его красивое лицо наверняка приняло суровое, напряжённое выражение.

Она видела его выражение даже здесь, хоть и не видела в буквальном смысле — ту перемену в его глазах, когда он перестал быть милым и приготовился высказать, что он думает на самом деле.

Почему-то от этого ей захотелось плакать.

Ей захотелось плакать и одновременно орать на него.

Это заставило её жалеть, что его здесь нет, и одновременно радоваться этому.

Она знала, что будь он здесь, она в итоге расплакалась бы на его груди, а она не делала такого чертовски долго… лет, может быть, двадцать.

Если она заплачет сейчас, разговаривая с ним по коммуникатору, он узнает.

Хуже того, он наверняка прыгнет на вертолёт и прилетит сюда.

Или позвонит шести самым крупным парням в её команде и заставит их силой притащить Кико обратно к нему, в Сан-Франциско.

Он почти не оставлял её одну с тех пор, как…

Кико опустошила свой разум.

Она подавила образ обеспокоенного лица Декса, его длинного подбородка, того сострадания, злости и беспомощности, которое она увидела в его глазах, когда впервые пришла в себя в больнице.

Она подавила это всё, продышавшись сквозь комок в груди, заставив себя сосредоточиться на том, где она находится. Она задышала глубже, вспоминая успокаивающие упражнения, которым научил её мозгоправ из общества ветеранов, чтобы помочь справиться со всем дерьмом после Афганистана.

Тот контракт — возвращение после месяцев, проведённых там, и увиденных там вещей — был первым случаем, когда ей пришлось иметь дело с симптомами ПТСР. Не будь с ней тогда Декса и, в конечном счёте, Блэка, возможно, она не задержалась бы в этой сфере работы.

Она могла бы отправиться домой, в Сан-Диего, где жила её семья.

Её семья не особенно уважала мозгоправов… или психиатрию.

Как и семья Декса, если на то пошло, и поэтому он знал, как надавить на неё, как не дать отмахнуться от этого, прижать её к стенке и заставить честно разобраться со своим дерьмом.

Забавно, но во второй раз именно Блэк сильнее всех донимал её обратиться к специалисту, когда они взяли несколько боевых контрактов, которые пошли не по плану и привели к нескольким смертям в их команде. Она не знала, стоял ли за этим Декс или, что вероятнее, Блэк сам просто что-то уловил.

Вот одна вещь, которая ей всегда нравилась в Блэке — он не боялся и не стеснялся открыто разбираться с эмоциональными проблемами. Он не притворялся, будто такие проблемы его не беспокоят. Он не зацикливался на мужественности, хоть со своими сотрудницами, хоть с сотрудниками. Он не притворялся, будто у него иммунитет к тем ужасным вещам, которые они видели в ходе работы.

Кико видела, как Блэк плакал.

Ещё даже до Мири она видела, как Блэк плакал.

Блэку было насрать, кто и что о нём подумает. Он не ощущал необходимости притворяться крутым или что-то доказывать. И Декс тоже.

Это заставляло её любить их обоих.

Они были для неё семьёй.

В некотором роде они даже были роднее её биологической семьи.

Считая задом наперёд, Кико сознательно представила свои ноги на утоптанной земле, как учил её мозгоправ. Она ощутила каждый нюанс земли, каждое неровное местечко, жар солнца в песчанике и земле. Как только она ощутила опору под своими пальчиками ног и ступнями, она прочувствовала свои лодыжки, икры, колени… поднималась выше, закрепляла себя в настоящем моменте времени и пространства.

Она ни на секунду не отводила глаз от горизонта.

Она уже бывала прежде примерно в этой части Калифорнийской пустыни, но теперь пейзаж изменился. Там, где ранее она помнила бескрайний бежевый и жёлтый океан, жёсткие кустарники, кактусы и изогнутые пустынные деревья… вид изменился.

Горизонт был поломан.

Вмешалась рука человека.

Тёмная линия змеилась по долине, обрамлённая земляными дорогами, изборождёнными колёсами. Отсюда эта длинная змеящаяся линия казалась трещиной в земной коре.

Но это не так.

Это была стена.

Кико смотрела на кажущийся монохромным ландшафт, который окружал эту линию по обе стороны — желтоватые тона пустыни, испещрённые тенями. Некоторые из этих теней были военными транспортными автомобилями. Поверхность пустыни усеивалась и неровными линиями маленьких теней, которые тянулись от стены; Кико предположила, что что-то из этого было людьми, камнями, мотоциклами.

Она замечала шесты с камерами видеонаблюдения.

Через мощный бинокль, в том числе и тот, что в её гарнитуре, она знала, сколько «птичек», которых она видела, на самом деле были облаками беспилотников, патрулировавшими вдоль баррикады.

Подальше от стены она видела тени, казавшиеся естественными образованиями: впадины и возвышения холмов и канав, низкие корявые кустарники, перекати-поле, кактусы, деревья, булыжники, цветы, даже изредка койоты.

Один узор теней в особенности заинтересовал Кико.

Почти симметричный набор тёмных линий на светло-жёлтой земле рядами тянулся из стены со стороны Соединённых Штатов. Эти тёмные линии и черты, казалось, группировались в скопления, странные скученные схемы, которые концентрировались лишь в нескольких местах.

Глядя на эти тени, Кико поначалу подумала, что они должны иметь геологическое происхождение.

И всё же что-то в их почти симметричном расположении не давало ей покоя.

Это также заставило её подозревать, что они созданы рукой человека.

Её бинокль был недостаточно мощным, чтобы найти ответ на загадку. Она хотела послать туда беспилотник, но незарегистрированные беспилотники будут замечены и наверняка сбиты.

Кико всё ещё думала об этом и рассматривала варианты, когда поднялся ветер и взъерошил её волосы. Она ощутила на губах песок, жар и дым. Этот дым имел слегка сладковатый медовый привкус на её языке и губах — привкус, в котором она теперь узнавала те странные самокрутки, которые курили многие видящие.

Она посмотрела вправо от себя.

Там стоял Джакс.

Она не слышала его приближения, но теперь он безмолвно стоял на краю скалы, и его красивое смуглое лицо было лишено выражения.

Как и Декстер, Джакс, похоже, почти не отходил от неё в эти дни.

Он задерживался возле неё с тех пор…

Ну, с тех пор, как это случилось.

С тех пор, как случился Ник.

Однако Джакс — это не Декс.

В отличие от Декса Кико едва знала видящего с фиалковыми глазами.

Его угловатые, почти резкие черты лица стали знакомыми для неё, как и до странного идеальные губы, которые даже по меркам ртов большинства видящих обладали совершенством греческой статуи. Его черты, которые казались ост-индскими, и в то же время определённо не ост-индскими тоже стали для неё знакомыми. Её взгляд скользнул по его мускулистому телу, опять почти отрешённо замечая, что он был не таким безумно высоким, как многие видящие в их лагере, и всё же сумел перевалить за метр восемьдесят.

Вопреки теперешнему знакомству с ним, она его не знала.

То немногое, что было ей известно, даже происходило не от него. Это исходило из тех крупиц и кусочков, которые ей сказали другие, в основном жена Блэка, Мири.

Из-за этого (из-за того, что она его не знала), её должно было обеспокоить, что Джакс всё время торчит рядом с ней.

Странно, но это её не беспокоило.

Она не возражала, что сейчас он был здесь, стоял и курил.

Она не возражала, что он по ночам сидел снаружи её палатки, словно держал караул.

Она не возражала против него и в Сан-Франциско, когда она часто просыпалась и обнаруживала, что он спит на стуле в её больничной палате или стоит возле окна, глядя на небольшой газон и редкие деревья, которые составляли вид из её частной палаты, которую Блэк организовал для неё в тамошнем медицинском центре.

Видящий никогда не пытался её побеспокоить, так что, возможно, отчасти дело в этом.

Он не бросал на неё беспрестанные обеспокоенные или печальные взгляды, как многие члены её команды.

Он не задавал вопросов. На самом деле, он даже не пытался говорить с ней.

Он просто держался рядом.

Кико ощущала на себе его взгляд, его внимание, но он не вмешивался.

Странно, но она находила его присутствие успокаивающим. Не таким успокаивающим, как с Дексом, которого она знала много лет, чью жизнь она спасала много раз, и кто столько же раз спасал её жизнь. И всё же что-то в присутствии Джакса расслабляло её разум.

Она чувствовала себя в безопасности с Джаксом.

Может, что ещё более важно, Джакс был страховкой, но при этом не заставлял её чувствовать себя дерьмово из-за того, что она хотела его присутствия.

Кико помнила, как док, жена Блэка, говорила ей, что у Джакса ПТСР.

Ну, во всяком случае, Мири сказала, что у Джакса есть какие-то проблемы с былыми травмами, каким-то мощным шоком или остаточным страхом, или что там служило эквивалентом этого у видящих.

Что бы там ни было, по словам дока, Джакс по-прежнему страдал от довольно серьёзных побочных эффектов, хотя Мири не вдавалась в подробности, к чему это сводится.

Кико подозревала, что Мири вообще ничего не сказала бы (конфиденциальность между доктором и пациентом, и всё такое), но после получения разрешения от Джакса Блэк попросил свою жену ввести часть руководящей группы в курс дела относительно состояния Джакса. Блэк объяснил, что делает это для того, чтобы они смогли лучше подстроиться под Джакса, а также потому, что хотел, чтобы Джакс их просветил.

Блэк хотел, чтобы они понимали, как именно у Джакса появились эти проблемы.

Неудивительно, но это случилось на той другой версии Земли.

Джакс был ветераном последней большой войны там, которая привела к тому, что планета была практически разрушена. Однако вопреки обширному боевому опыту Джакса, док не считала, что именно боевая операция вызвала его специфические проблемы.

Скорее, она окрестила его проблемы «связанными с боем».

Блэк вмешался, чтобы объяснить.

Он сказал им, что на той другой Земле видящие сражались грязно.

Он говорил, что военные видящие там нарочно воздействовали на головы людей и видящих, воздействовали на сознание своих противников и на то, что Блэк называл «светом». Милитаризованные видящие того мира применяли для этих целей целый набор извращённых психологических тактик — тактик, нацеленных на то, чтобы травмировать, напугать, эксплуатировать уже имеющиеся травмы, подорвать силу духа и даже свести с ума вражеских солдат.

Виновато взглянув на Джакса, Мири подтвердила это и сказала, что с Джаксом произошло нечто подобное. В результате его поведение в некоторых полевых военных операциях может быть непредсказуемым, особенно если Чарльз и его видящие применят те же самые трюки.

Джакс не стал оспаривать её слова.

Даже хотя он стоял там, стоически соглашаясь со словами Мири, это обсуждение стало дискомфортным и отрезвляющим для всех них.

Даледжем, Ярли, Холо и Мика тоже высказались на эту тему.

Они детально описали некоторые вещи, которые использовались против них в том другом мире.

Мика описывала, что «видела» мёртвых людей из своего прошлого, слышала, как они пытаются убедить её сдаться, даже присоединиться к ним на том свете. Ярли говорила, что ей приходилось не спать несколько дней подряд, чтобы не допустить осушения её «света», о наплыве эмоций, которые ей не принадлежали, об атаке воспоминаниями, которые были тревожными или пугающими.

Холо говорил в целом об ощущении измотанности и истощения, эмоционального и физического, из-за непрекращающихся экстрасенсорных атак. Он говорил о том, что части его «света» были сломаны или погружены в темноту, что у него вызывали ложные депрессии, тревоги, даже панические атаки.

Даледжем описывал, как его заставляли мысленно видеть, как тех, кого он любил, раз за разом пытали. Он описывал, как его заставили заново переживать смерть его сестры, с которой он был чрезвычайно близок, и чья смерть оставила на нём шрам в детстве.

Всё то время, что он говорил, Мика, Ярли и Холо сочувственно кивали с пониманием в глазах.

Их описания были чужеродными, пугающими.

А ещё их оказалось пугающе легко вообразить себе в плане того, что могло бы быть использовано против самой Кико в схожей ситуации.

Что касается того, что именно случилось с Джаксом, Мири не сказала.

Он не стал делиться своими переживаниями, как другие видящие.

Кико знала, что в том мире Джакс был рабом и принадлежал людям — по крайней мере, часть времени. Само собой, у большинства бывших рабов-видящих остались шрамы. Большинство терпело насилие в том или ином виде, по словам Даледжема. На некоторых экспериментировали в лабораториях или других квази-научных учреждениях, часто для военных целей.

Многие, как и Блэк, были проданы или брошены членами семьи.

Многие терпели насилие от человеческих охранников и других видящих в загонах рабов. Некоторые часто меняли хозяев в юном возрасте, их продавали, разлучая с братьями, сёстрами, родителями…

Ощутив на себе взгляд видящего, Кико покраснела.

Иногда сложно было помнить, что они могут её слышать.

Прочистив горло, она опять сосредоточилась на гарнитуре и на своём лучшем друге, внезапно остро осознав затянувшуюся тишину.

— Декс, — она качнула головой, чтобы сбросить с глаз прямую чёрную чёлку, но пустынный ветер опять её взъерошил. — Тебе не нужно обо мне беспокоиться, ладно? Я в порядке.

— Ты не в порядке, Кикс.

В ответ на её молчание его голос вновь понизился до того глубокого баритона.

— Не дури мне голову, ладно? — сказал он. — Ты в тысяче миль от «нормально». Ты из больницы выписалась когда? Неделю назад? И ты запрыгиваешь на долбаный вертолёт, летишь в место, которое чертовски близко к превращению в полноценную горячую точку…

— Декс, — произнесла она, вздыхая. — Я правда в норме… в том плане, который важен для пребывания здесь.

Когда он промолчал, она выдохнула.

— От торчания в больничной палате мне становилось хуже, — призналась она. — Торчать в здании на Калифорния-стрит мне тоже не шло на пользу. Я на стены лезла. Ты прекрасно знаешь, что я не лучшим образом переношу ничегонеделание. Особенно когда столько всего происходит.

Прикусив губу, она добавил:

— В любом случае, мне отнюдь не шло на пользу наблюдение за тем, как все, даже ты и Блэк, постоянно пялились на меня и гадали, как у меня дела…

Почувствовав, что он собирается запротестовать или, может, оправдаться, Кико его перебила.

— …и неважно, какими бы благими ни были ваши намерения, Декстер, — раздражённо произнесла она. — Декстер. Дорогой. Я люблю тебя. Ты знаешь, что я тебя люблю. И Блэка я люблю. Я ценю вас обоих настолько, что не могу выразить словами. Просто мне нужно немного свободы.

Почувствовав, как напряглись её челюсти, она добавила:

— Более того, мне нужно работать. Сидеть как инвалид и смотреть дерьмовые фильмы по большому телевизору мне не поможет. И как я уже сказала, физически я в порядке. Я получила допуск от докторов…

— Хрень собачья.

Несмотря на резкость выражения, голос Декса звучал более смиренно.

Он снова казался беспокоящимся, словно ничего не мог с собой поделать.

Он заворчал на неё, словно и с этим ничего поделать не мог.

— …Мне они сказали другое, — добавил он. — Ты и половину швов не сняла, Кикс. Ты всё ещё побита и покрыта синяками. У тебя нехватка веса. Тебе надо отдыхать, больше спать. Вот что мне сказали…

— Это швы, Декс, — раздражённо отозвалась она. — У меня швы. После этого у меня будут шрамы. И они никуда не денутся. А отосплюсь на том свете…

— Кикс.

Она замолчала, услышав боль в его голосе.

Прикусив губу, она подумывала повесить трубку.

Просто разорвать соединение.

Но она знала, что это причинит ему ещё больше боли, или хуже того, вызовет у него стыд из-за того, что он сделал больно ей. Или заставит беспокоиться, что он втянул её в своё эмоциональное дерьмо. В любом случае, Кико и так знала, что желание повесить трубку вызвано не тем, что она боится его эмоций.

Она боялась собственных эмоций.

В глубине души ей просто хотелось и дальше подавлять это всё — может, вечно.

— Кикс, — произнёс он тихо. — Позвони мне, ладно? Попозже. Если захочешь.

Прикусив губу, она кивнула, забыв, что он не может её видеть.

Она снова кивнула, невольно вытирая слёзы и моргая от песка, который тёплый порыв ветра швырнул ей в лицо.

— Позвоню, Декс.

— Обещаешь? — мягко переспросил он. — Только если тебе это нужно. Но пообещай, что позвонишь, если тебе это понадобится. Пообещай, что не станешь от меня отгораживаться, Кикс.

— Позвоню, — она прикусила язык. — Я никогда не отгорожусь от тебя, Декс. Никогда.

Она подумывала сказать больше.

Она подумывала озвучить более гладкое прощание, менее неловкий переход.

Она повесила трубку, щёлкнув гарнитурой и постаравшись контролировать своё дыхание.

Стоя там, она постепенно вновь осознала присутствие Джакса.

Она не видела, как он двигался, но теперь он определённо стоял ближе, чем когда она в первый раз посмотрела на него.

Опять-таки, видящий не давил на неё своим присутствием.

Он никоим образом не вторгался в её пространство.

Он просто стоял там, курил эту тёмную, завёрнутую в лист самокрутку, которая слегка пахла мёдом и жжёной листвой. Он смотрел на долину, на стену вниз, и его тёмно-пурпурные глаза пробегались взглядом по её длине. Выражение лица оставалось неизменным.

Пока она вытирала глаза пальцами и тыльной частью перчаток без пальчиков, он не смотрел на неё.

Он не перевёл взгляд даже тогда, когда Кико прочистила горло.

— Сканирование что-нибудь показало? — спросила она, кашлянув во второй раз. — Помимо того, что мы видим глазами?

Только тогда Джакс посмотрел на неё.

Его пурпурные глаза скользнули по её глазам. Вопреки тому, какими тёмными они были, особенно в сравнении с радужками многих видящих, они всё равно умудрялись радикально выделяться на его смуглом лице. Он окинул её черты странно интимным, пытливым взглядом.

Он один раз кивнул, почти по-военному.

— Да, — сказал он. — Несколько вещей. Я только что получил весточку от Туза, который управляет беспилотниками.

Кико кивнула, продолжая вытирать лицо, хотя пустынный воздух высушил его за секунды. Она делала это импульсивно, осознавая, что слёзы могли прочертить линии на её коже, каждый миллиметр которой, казалось, был покрыт песком.

— Нет, — Джакс сделал затяжку, качая головой. — Вообще нет, сестра. Ты выглядишь отлично.

Она слегка опешила, ошарашенная его словами.

Осознав, что он имел в виду — что он услышал её мысли и заверял, что она не выглядит заплаканной, хоть она и плакала — Кико кивнула, взглянув на него с невольной благодарностью.

— Спасибо, — сказала она.

Джакс не ответил.

Он также не подвинулся ближе.

Опять-таки, что-то в этих обеих вещах было странно успокаивающим.

В отличие от некоторых видящих, с которыми она сталкивалась, он не пытался извиниться за своё мимоходное чтение мыслей. Он не пытался убедить её, что он услышал мало, или что он не слушал нарочно. Когда она не запротестовала, он не стал продолжать и дальше вторгаться в её пространство. Он не пытался прикрыть неловкое молчание какой-то ерундой.

Он относился ко всему этому практически без интереса.

— Ты хочешь знать, что сказал Туз, сестра? — вежливо спросил он, делая ещё одну затяжку завёрнутой в листочек сигареты.

Кико посмотрела на него, изучая его угловатое лицо.

— Да. Больше всего я хочу знать, нашёл ли он безопасное место для нашего приближения.

— Приближения?

— К стене.

Джакс вскинул бровь.

— Короткий ответ? — уточнил он. — Нет.

Она моргнула, затем проследила за его пальцами, когда он с инопланетной грацией показал на долину. Уловив его посыл, хоть он ничего не сказал, Кико нахмурилась.

— Они не могут охватить её полностью, — сказала она. — Ты имеешь в виду те шесты?

Она показала на ряд камер с их стороны заграждения.

— Да. Но не только это. Преимущественно другое. У них мины, сестра, — произнёс он, всё ещё используя тот вежливый тон. — Фугасы. Много.

Кико выпучила глаза.

— Мины? — она уставилась вниз, на склон. — Твою ж мать.

— Да, — ответил Джакс тем же неизменным тоном.

— Вдоль всей стены? — с неверием переспросила она.

Он кивнул, награждая её таким же серьёзным взглядом.

— С обеих сторон. Мины и беспилотники, — подтвердил он. — Здесь мы за пределами периферии, но примерно через девяносто метров ниже по склону начинают действовать меры безопасности. Нас определённо заснимут на видео, идентифицируют, отследят, запишут и, скорее всего, пристрелят — и люди, и беспилотники.

Он в очередной раз затянулся сигаретой hiri. Взгляд его тёмно-пурпурных глаз метнулся к её губам, затем обратно к её глазам.

— Чарльз будет знать, — добавил он. — Он будет знать, что мы были здесь и оценивали его способности…

— Блэк об этом не заботился, — сказала она, отмахнувшись. — Ну. Не слишком.

Джакс умолк.

Затем он пожал плечами с неизменным выражением лица. Выдохнув немного того сладкого дыма, он снова показал на одноцветную долину.

— Видишь те линии? Тени вон там? — он показал пальцем на одно из тех скоплений тёмных линий, которые Кико заметила ранее и задавалась вопросами. — Те, что образуют странные группы?

Кико кивнула.

— Ага. Что это? Ещё одна мера безопасности?

— Тела, — буднично ответил Джакс.

Когда Кико вздрогнула, уставившись на него, он лишь вновь показал на склон.

— Большая группа людей пыталась кинуться на стену…

— Подожди. С этой стороны? С американской стороны?

— Нет, — сказал Джакс. — По большей части нет. В основном с другой стороны.

— Тогда почему тела на этой стороне? — спросила Кико, хмурясь.

— Предположительно это те люди, которые пробрались мимо мин на другой стороне и преодолели стены, — спокойно ответил Джакс. — Видишь, там больше кратеров?

Он грациозно указал пальцем в сторону стены, но в этот раз показывал за неё, на мексиканскую сторону.

— …Можно увидеть примерное расположение мин, судя по разбросу тел. Фактически всё, что не является дорогой, содержит СВУ[1] или другую чувствительную к давлению взрывчатку. В некоторых местах беспилотники также докладывают о лазерных триггерах для других мер безопасности.

Он очередным поразительно грациозным движением показал на другую сторону стены.

— Вон те свежие. Скорее всего, с прошлой ночи. Максимум день назад.

Кико посмотрела на долину, положив руки на бёдра.

После небольшой паузы она покачала головой.

— Я не понимаю, — сказала она. — То есть, я понимаю двойную перестраховку, но это кажется перебором. Это стена, которая должна не впускать людей, как говорил президент Риджент? Или…

Джакс уже качал головой.

— Учитывая, что меры безопасности преимущественно расположены по эту сторону, не говоря уж о минах… Туз думает, что это не так. Стена не только для того, чтобы не впускать людей (или даже преимущественно не для этого), хотя это наверняка станет политическим предлогом.

Когда она промолчала, Джакс продолжил тем же спокойным тоном.

— Большинство членов команды разведки, которая работает из Сан-Франциско, согласны. Они думают, что Чарльз использует отговорку о национальной безопасности, чтобы изолировать страну. Теперь ходят слухи о том, чтобы закрыть аэропорты… хотя бы для гражданских лиц… пока бунты и беспорядки не будут «нейтрализованы». Опять-таки, это подаётся под видом заботы о национальной безопасности.

Кико нахмурилась ещё сильнее.

Блэк предостерегал их, что может надвигаться нечто вроде гражданской войны.

Реальность откладывалась в сознании медленнее, по крайней мере, для неё.

— Зачем? — спросила она, стараясь не чувствовать себя глупой из-за этого вопроса. — Зачем изолировать страну? Блэк сказал, что Чарльз будет распространять это, нацелится на весь мир. Зачем вдруг Чарльз захотел отрезать Соединённые Штаты от остального мира, если цель — завоевать весь мир?

Джакс пожал плечами, сделав очередную затяжку hiri.

— Я могу лишь выдвигать гипотезы, сестра, — сказал он. — Твоя подруга, Энджел, считает, что Чарльз может захотеть отделить разные племена людей друг от друга, чтобы усилить агрессию и паранойю. Блэк, похоже, согласен с ней. И Ярли тоже… и её человеческий супруг, Мэнни.

Помедлив, он добавил:

— И это не глупый вопрос, сестра. Всё это — теории, пока мы не внедрим кого-нибудь в лагерь Чарльза на достаточно высоком уровне, чтобы знать его точные мотивы.

Кико отбросила эту мысль.

— Всё это напоминает прелюдию к войне, — заметила она. — У Блэка есть теории, против кого она начнётся? На кого планирует напасть Чарльз?

Джакс нахмурился, уставившись на свои ноги и выдыхая дым.

Впервые за этот разговор он показался ей молодым.

Он также выглядел грустным, словно её вопрос вогнал его в депрессию.

Наблюдая за ним, за его лицом, Кико осознала, что это не его естественная натура. Он не должен быть грустным парнем. Он не должен быть таким серьёзным.

Джакс сильно вздрогнул, его высокое тело напряглось. Тёмно-пурпурные глаза широко раскрылись, когда он повернулся и встретился с ней взглядом.

Почувствовав себя пойманной с поличным — и в этот раз ещё и грубой — Кико отвернулась, к её лицу прилило тепло.

Молчание между ними сделалось неловким.

Прочистив горло, Джакс ботинком затушил остатки своей завёрнутой в листья сигареты, всё ещё сосредотачиваясь на своих ногах в пыли.

— Не думаю, что Блэк и остальные придают особенную важность тому, кто именно будет игроками в грядущей войне, сестра, — вежливо произнёс он. — Всё больше сводится к созданию хаоса и травмы, а также диверсии посредством насилия. Если Чарльз сумеет разжечь войны между разными группами, он, скорее всего, включит как можно больше стран и регионов.

Кико кивнула, прикусив губу.

Она уставилась в стену, её губы поджались.

— Чтобы убить людей, — пробормотала она.

— Отчасти да, — сказал Джакс с лёгким предостережением в голосе. — Но я сомневаюсь, что это его единственная цель, сестра… и едва ли даже преимущественная. Я подозреваю, что его настоящая цель более практична. Это расчистит ему дорогу для крупной общественной перестройки так, чтобы большинство людей не заметило это настолько, чтобы бороться с ним или хотя бы замедлить его.

Под её пристальным взглядом Джакс пожал плечами и добавил:

— Например, он может отвлечь их войной, чтобы суметь легко ввести изменения в структуру экономики, не говоря уж о внедрении новых технологий, нового наблюдения, новых методов контроля населения, изменений в деятельности правительства, пограничных контрольно-пропускных пунктов, которые будут способствовать наблюдению за перемещением разных рас…

— Вампиров, — пробормотала Кико.

Джакс посмотрел на неё, тёмно-пурпурные глаза посерьёзнели.

Внезапно они показались ей почти душераздирающе грустными.

Он казался ей таким молодым.

Моложе её самой, хотя она знала, что, будучи видящим, он, скорее всего, на несколько десятков лет старше. Когда он отвёл взгляд, Кико сглотнула, подавив смущение и порыв прикоснуться к молодому видящему.

Она прочистила горло.

— Ладно, я понимаю, — сказала она отчасти для того, чтобы убить их вторую неловкую паузу. — Чарльз хочет, чтобы все отвлеклись. Но судя по словам Блэка, это во многом сводится к вампирам. Если верить Блэку, Чарльз прямо-таки ненавидит вампиров. Он их боится. Держа границы под контролем, Чарльз может отслеживать и контролировать передвижения вампиров в страну и из неё. Я так понимаю, он уже знает способы, как распознать их по тестам… способы, которые сработают на расовом контрольно-пропускном пункте, имею в виду.

Джакс задумчиво кивнул.

— Предположительно да.

Кико кивнула в ответ, хмуро глядя на пустыню.

— Если первостепенная цель Чарльза — уничтожить вампиров, то контроль границ — это вероятный первый шаг.

— Да, — кивнул Джакс, отводя взгляд. — Да, Блэк тоже это упоминал. Согласен, это логично.

Он тоже кашлянул.

Затем, пожав плечами и уставившись на свои ботинки, он добавил:

— Они использовали схожие методы на Старой Земле. Расовые контрольно-пропускные пункты. Следующим шагом станет регистрация всех граждан. Обязательное микрочипирование. Поиск странностей в передвижениях и взаимодействиях… опять-таки, они заявят, что всё это ради безопасности, но это кардинально скажется на ограничении свободы, скорее всего, и для людей, и для вампиров.

Сохраняя нейтральное лицо, он добавил:

— Блэк прав. Похоже, кровный дядя Мири выучил все самые плохие уроки нашего родного мира.

Кико кивнула.

Странно, но она почувствовала, что у неё в голове начало проясняться.

Как бы она ни ненавидела всё, что они обсуждали, произнесение этого вслух как будто сорвало покров таинственности. Это переключило её обратно в рабочий режим.

— Ладно. Им надо закрыть границы, — Кико нахмурилась, скрестив руки поверх бронированного жилета. — То есть, смысл в том, чтобы остановить их здесь. Прежде, чем они доберутся до остального.

Джакс искоса посмотрел на неё.

Судя по его испытующему взгляду, у Кико сложилось впечатление, что он заметил её обновлённую целеустремлённость.

После небольшой паузы видящий кивнул.

— Да. Думаю, это так. Блэк считает, что у Чарльза имеется очень детальная пошаговая стратегия, — его иномирные пурпурные глаза продолжали всматриваться в неё. — Он думает, что всё это разворачивается в согласии с заранее определённым расписанием. Судя по тому, что вижу я, я с ним согласен.

Кико кивнула. Она слышала, как другие говорили об этом.

— Что думаешь ты? — спросил Джакс.

— Что я думаю о чём? — спросила она, вороша ботинками рыхлую почву.

Она посмотрела на него и обнаружила, что он изучает её лицо тем пытливо-пристальным взглядом.

— Что я думаю о деятельности Чарльза? — уточнила она. — Что я думаю о стратегии Блэка? — она фыркнула, снова принявшись пинать землю. — Что я думаю о том, почему вампиры ещё не дают отпор?

Она подумала над всеми тремя вопросами.

— Всё, что ты говоришь о Чарльзе, кажется правдивым, — произнесла она. — И я последняя, у кого надо спрашивать, что на уме у вампира.

Её слова прозвучали с горечью.

Если Джакс и заметил, то не отреагировал.

— Сомневаюсь, что это правда, — нейтрально отозвался он. — Но я спрашивал, что ты думаешь о том, что нам посоветовать Блэку, учитывая увиденное здесь. Стоит ли нам порекомендовать, чтобы он послал ресурсы для атаки на стену? Удалённо взорвать мины? Заставить их защищать стену? Или мы уступим им в этом и сосредоточимся на следующем этапе плана?

Кико нахмурилась.

— Это возможно?

— Какая именно часть?

— Да все. Но я имела в виду мины.

Джакс пожал плечами в этой грациозной манере видящих.

— С нашей точки зрения, технологии здесь грубые, сестра. Подозреваю, что наши видящие с этим справятся. Смотря какой пусковой механизм.

Кико нахмурилась.

Она честно не осознавала этого до сих пор, но теперь у них имелось много тех же технологических преимуществ, что и у Чарльза. Много видящих со Старой Земли примкнули к их рядам, включая тех, кто имел опыт в науке. Они в теории могли использовать эти знания, чтобы справиться даже с передовыми военными технологиями с этой версии Земли.

— Что насчёт лагерей? — спросил Джакс. — Блэк хочет, чтобы мы оценили их, пока мы здесь?

Кико фыркнула, невесело улыбнувшись.

— Не думаю, что сейчас Блэк заправляет парадом, ведь так? — сказала она, покосившись на Джакса. — Он практически по уши увяз в попытках понять, какого чёрта происходит с его женой. Наверное, нам стоит поговорить с Ярли. А может, с Ковбоем или Энджел.

Поджав губы, Джакс кивнул.

— Да, — произнёс он. — Это кажется подходящим.

— Что говорит Туз? — спросила Кико, положив ладони на бёдра.

— Подожди. Я только что спросил. Холо консультируется с остальными.

Кико нахмурилась.

Видимо, Джакс параллельно разговаривал и с Холо, и с ней.

Она знала, что это не её дело, но невольно задавалась вопросом, какова же природа отношений между Холо и Джаксом. Они явно близки. Некоторые намекали, что тут нечто большее. Часто ходили слухи, что они сводные братья, кузены, любовники, супруги, друзья детства…

Джакс вмешался в ход её мысли, его голос звучал резко.

— Погоди. Холо говорит, что они получили новые кадры с беспилотников. Что-то происходит на стене. К юго-востоку от нас. Может, в миле отсюда.

Кико посмотрела влево. Она включила функцию бинокля в гарнитуре и проследила за змеящейся линией стены.

Как только она сделала это, в её гарнитуре раздался паникующий голос Туза.

— Кико? — позвал он. — Ты видишь это? Холо сказал, что только что сообщил Джаксу.

— Смотрю прямо сейчас, — сказала она, всё ещё вглядываясь.

Затем она нашла это.

Полосы пыли и дыма выстрелили в воздух на горизонте с юго-восточной стороны. Облачка пыли и дыма умножались рядами, приближаясь быстрее…

До них донёсся звук.

Грохочущая серия взрывов прокатилась по воздуху пустыни.

Скала задрожала.

Кико вздрогнула, инстинктивно выставив перед собой руку для равновесия.

Её взгляд не отрывался от череды взрывов. Дым почернел, сделался гуще. Она наблюдала, как детонации приумножаются, затем до них опять докатился звук. Задержка казалась странной, как с громом.

Взрывы не прекращались. Третий ряд облаков взметнулся ещё быстрее, достигая бледно-голубого неба колоннами красноватого дыма.

Она посмотрела сквозь дым и тогда увидела их.

Они выглядели как рой муравьёв.

Они покрывали целый участок пустыни, словно в пустынной земле открылись многочисленные люки, и они повалили оттуда. Когда в воздух взметнулось ещё больше чёрных облаков, отдельные взрывы слились в один продолжительный раскатистый грохот. Резкие, более пронзительные хлопки учащались — наверное, небольшие залпы беспилотников и людей со стены.

Её разум вообразил, что она слышала крики.

Кико не моргала с тех пор, как появилась первая линия взрывов.

— Они штурмуют стену, — прокомментировал Джакс.

Кико кивнула без слов.

Теперь она видела ряд автомобилей, которые приближались с запада и на всей скорости неслись вдоль стены по обе стороны. Учитывая расстояние и темп, они, наверное, преодолевали где-то 95 километров в час. Темные, похожие на спичечные коробки грузовики и вездеходы тряслись и подпрыгивали вдоль высокой стены, закреплённое на них оружие сильно дёргалось по мере того, как они набирали скорость.

Сорвав бинокль с пояса, Кико поднесла его к глазам и прищурилась от яркого света послеобеденного солнца.

Тогда она сумела увидеть их по-настоящему.

Люди бежали к стене.

Сотни.

Тысячи.

Что-то в том, как они бежали, показалось ей странным — по крайней мере, там, где она могла мельком видеть их тела и силуэты в дыму. Они не бежали так, будто они паниковали. Они не бежали как военные, и даже как группа людей, решивших совершить скоординированный акт камикадзе.

Кико не видела, чтобы кто-то из них петлял, вилял, выписывал зигзаги, даже когда бегущие рядом люди наступали на мины и взрывались.

Они не останавливались, чтобы помочь друг другу.

Они не пытались спрятаться друг за другом или изменить направление.

Они бежали зловеще прямыми линиями, игнорируя соседей и выстрелы, будь то беспилотники, метавшиеся над их головами, или артиллерийский огонь с высокой чёрной стены — пограничники пытались остановить натиск вторженцев.

Они вообще не пытались себя спасти.

Они просто бежали.

Кико через бинокль смотрела то на одного, то на другого, то на третьего, ища отклонения.

Не увидев ничего такого, она переключилась на данные с беспилотников, надеясь увидеть более точное изображение толпы, бежавшей на забор.

Это лишь усилило её озадаченность.

Их лица, их глаза, их выражения…

Все они были пустыми.

Они не выглядели злыми.

Они не выглядели решительно настроенными.

Они не выглядели напуганными. Они не выглядели грустными или отчаявшимися.

Они просто выглядели… пустыми.

Пристально глядя на них, переключаясь между лагающим видео с беспилотников в гарнитуре и мощным биноклем, Кико ощутила, как в её нутре зарождается тошнота.

Она знала, ещё до того, как призналась в этом самой себе.

Она знала, что происходит.

Посреди белого дня.

Каждое лицо и тело на поверхности пустыни было человеческим.

Это люди бежали по солнцу, бежали по песку пустыни, бежали по взрывающимся минам… расчищая путь.

Расчищая путь от мин.

Она знала (опять-таки, не думая, откуда ей это известно), что следующая волна людей атакует саму стену. Та волна, что последует за ней, возьмёт на себя мины по другую сторону стены. Они будут продолжать посылать людей, всё больше и больше — столько, сколько потребуется — пока люди не расчистят дорогу, чтобы их хозяевам можно было безопасно пройти.

Солнце сядет, наверное, через пару часов.

Максимум через три.

Кико подумала, что к тому времени все мины в этой части пустыни взорвутся.

Кратеры и части человеческих тел покроют всю эту часть пустыни, наверное, на целую милю, но путь будет расчищен.

Существа, которые послали людей, смогут свободно выйти из укрытия в пустынную ночь. Они свободно пересекут границу Соединённых Штатов, и мало что встанет на их пути.

Похоже, план дяди Чарльза по тому, как не впустить вампиров, имел несколько недостатков.

Опустив бинокль, Кико взглянула на Джакса.

Видящий тоже опустил свой бинокль и посмотрел на неё таким же мрачным взглядом.