Черное Солнце

Глава 29

Людовик был зол. Он получил донесение от своих агентов почти неделю назад и никак не мог успокоиться. Там была его жена, его сын! Случись с ними что — он бы обратил в пламя весь мир… ну или постарался бы это сделать. Он делал всё, чтобы найти чёртову де Пейн. Людовик даже начал собирать магистров, готовых отправиться на охоту за дочерью основателя ордена, но о ней не было никаких вестей. Маг тринадцатого ранга словно под землю провалилась…

Людовик подошёл к окну и глянул на исконные владения его семьи. Когда-то, ещё до поветрия, именно в Лионе располагалась вотчина его предков. Странно было получить назад эти земли. Замок остался неизменным, но библиотека, где хранились знания, накопленные поколениями его предков — была сожжена, портреты представителей рода Авен предали огню после книг… от его семьи не осталось ничего, кроме герба и единственного выжившего наследника. Но сейчас… сейчас у него есть сын и его богатое наследие крови обещает со временем обратиться в сильного мага. Авантюра с Линетт стоила затраченных усилий…

Людовику нравился его кабинет, в самой высокой башне донжона. С просторного балкона открывался панорамный вид на скрытую еловую лесную долину, а ночью отсюда можно было разглядеть далёкие огни Лиона.

Людовик облокотился о перила балкона, любуясь ночным видом. Он сделал маленький глоток бренди и вздохнул с облегчением. Он вернулся в помещение, освещённое светом магических ламп. Головы изменённых зверей отбрасывали причудливые тени. Обрамлённые лазурным светом они казались призраками, восставшими из бездны небытия. Отполированное до блеска оружие рисовало на ковре причудливую мозаику из отблесков.

Людовик сел за стол, заваленный целыми башнями донесений и стал ждать, наполнив до краёв свой стакан с бренди. Он ритмично постукивал указательным пальцем по резной сандаловой столешнице и неотрывно смотрел на входную дверь. Он услышал громкое цоканье каблуков из коридора.

Линетт с такой силой открыла дверь, что ручка с грохотом столкнулась с каменной стеной. Она не обратила на это внимания. Линетт даже не сменила наряд, с её лба стекал пот, а красивое лицо изуродовала маска ненависти.

— Он жив! — закричала она, сбросив кипу бумаг со стула, — ты обещал, что это отродье сдохнет!

— Если ты называешь его отродьем, тогда как мне называть тебя? — широко улыбнулся Людовик, махнув своими русыми волосами. Шрам на его правой стороне лица исказился.

— Ты обещал, что он будет страдать! Сын этого ничтожества должен познать отчаяние и сдохнуть! — не сдерживаясь кричала Линетт, от злости она не могла найти себе места. Растрёпанные чёрные волосы красавицы были похожи на листья пальмы, взлохмаченные ураганным ветром.

Людовик рассмеялся и замолчал. Его лицо ожесточилось, а взгляд стал проницательным и колючим.

— Ты можешь называть Кегана как удобно, но только не ничтожеством. Из трёх мастеров паладинов, с которыми я пришёл за тобой — уцелел только я. Я до сих пор не могу забыть крик Антуана, как он страдал, пока кипяток медленно уничтожал его тело изнутри! Ты можешь называть Кегана как угодно, но ничтожеством — нет. Поэтому не смей! Не смей порочить память моих друзей погибших в том бою! — Людовика переполняла злость и раздражение. Ему трудно было держать себя в руках. Температура в комнате начала повышаться. Он опустил взгляд на свою правую руку, одно кольцо из тёмного золота изображало раскрытую пасть льва, с парой невероятно редких светло-алых бриллиантов, а другое, было похоже на змея из бледного металла, обвившего палец; тёмно-синий ультрамариновый цвет крохотных сапфиров, имитирующих глаза змея, заставили мага сжать от злости желваки, заскрипев зубами.

— Я не виноват, что мальчишка выбрался. Как ты и хотела — я поместил его в самую глубокую дыру. Из той скотобойни невозможно было сбежать, там он должен был страдать до последнего вздоха, даже не подозревая ничего о мире снаружи. Но во время нападения шестерёнок парню удалось уйти. Тебе не в чём меня обвинять. Я сделал всё, как ты хотела.

— Я хотела, чтобы наследие Кегана превратилось в прах! — не успокаивалась Линетт, — я хотела, чтобы ребёнок, которого он так желал, познал всё отчаянье этого мира! Но ты отказался отдавать его этим чёртовым охранникам. Как они это называли… комната удовольствия? Он должен был пережить то же, что и я.

Людовик грохнул кулаком по столу, от чего самая высокая башня из бумажных папок съехала и посыпалась на землю.

— Может ты ненавидишь его и не считаешь сыном, но он мужчина с древней линией крови! Это не достойно его! Хотя бы эту мелочь я могу сделать для самого сильного противника в своей жизни… Кеган достоин хотя бы этого…

— Не забывай, кому ты всем обязан, — Линетт до хруста сжала сидение стула, превращая древесину в горсть щепок, под давлением её силы, — не забывай, кто я такая.

Людовик не нашёл что ответить, он смотрел на мать своего сына и впервые, за долгое время, не узнавал её. Ласковая и покорная женщина, ставшая центром мира для него, словно испарилась, превратившись во взбешённую фурию.

— Я бы и сама прикончила его, если бы не сучка де Пейн. Когда парень начал делать прорыв, я бы могла спокойно его прикончить… — раздражённо сказала Линетт.

— Какого он ранга? — отпустил злость Людовик.

— Не знаю точно, но выше меня. Удивительно… в двадцать лет и превзойти меня по развитию. Талантливый выродок, а ведь магам тьмы трудно приходится…

— Нет. Ты ошибаешься. Он не маг тьмы? — нахмурился Людовик, — не может быть. Мне докладывали, что Диармайд маг воды. Неоднократно.

— Невозможно, — сузила глаза Линетт, — я точно уверена — парень маг тьмы. Я чувствовала это. Думаешь я родную стихию не узнаю?

— Бред какой-то… — прошептал Людовик.

— Как Лео? — маг опомнился, вспомнив про сына.

— Напуган, растерян, сбит с толку… — взволнованно сказала Линетт.

Дверь кабинета Людовика снова с грохотом открылась. В неё вбежала Лина, алые волнистые волосы вихрем развивались вслед за ней, подобно урагану или стремительному пламени.

— Кто-то взорвал долину в Арагоне. От замка рода Торквемада остался только кратер. Весь наш гарнизон мёртв… включая Синку.

В Египте, в глубине пустыни Сахара, есть выбитый в скале тоннель. Он ведёт глубоко под землю, чтобы обитатели могли укрыться от невероятной жары. Стены этих тоннелей были выложены плиткой из изменённого нефрита, синие прожилки на отполированной зелёной поверхности камня наполняли светом тьму подземелья. Длинный тоннель был разделён на секции, каждая из которых ограничивалась решёткой из изменённой стали. За определённую секцию отвечал один древний род Хабет, хранивший верность фараону со времён реставрации египетской империи. За последней решёткой из изменённого титана, покоилась древнейшая в Египте тюрьма, куда аристократы прятали самых могущественных магов, чью смерть они не могли допустить, но и разгуливать на свободе им тоже не могли позволить. Имя этой тюрьмы — Дуат. Названная так в честь древнеегипетского загробного мира тюрьма хоронила в своих недрах самые опасные и постыдные ошибки египетских аристократов.

— Лу, сколько можно уже пить? — Мураду было страшно. Сейчас, когда Арбет официально признал его наследником — Мурад впервые был вынужден посетить Дуат. Когда он станет главой клана — он возложит на свои плечи ношу отца, и отца его отца и так до начала рода.

— Сколько хочу, столько и пью. Я обещал сопровождать тебя; о том, что это придётся делать трезвым — никто не говорил, — Луиджи снова сделал большой глоток настойки из плодов опунции.

— Управлять слугами нужно умеючи, — снисходительно улыбнулся Арбет, — дальше с сыном мы пойдём сами, — с нажимом сказал он. Техути пошли дальше вглубь тоннеля за титановой решёткой. Время от времени по коридорам подземелья ходили патрули меджаев. Их основной обязанностью, пока в тюрьме всё спокойно — было кормление пленников. Одетые в аутентичные доспехи, как и любит Эхнатон, они казались призраками прошлого в этих холодных подземельях.

Арбет вёл Мурада молча. Сын за год подрос и снова пришёл в форму. Он казался более уверенным и ещё больше набирался юношеской надменности, свойственной потомкам знатных родов. Одно Арбету не нравилось — парень до сих пор оставался трусом.

— Зачем ты настаиваешь на Лу? Очевидно же — он не будет мне подчиняться. Он даже отказывается вновь вступить в мою свиту. «Мне просто надоело бухать», — начал кривляться Мурад, вспоминая как на него смотрел Луиджи соглашаясь на это задание. Он не проявлял к наследнику и толики уважения, смотря на него с нескрываемым презрением.

— Это я приказал ему вести себя так, как он захочет. Люди вроде него — проблемные, но невероятно полезные. Ты мой наследник, тебе нужно научиться взаимодействовать с кем-то вроде него. Даже если он и не станет твоей свитой, что уже очевидно, общение с Луиджи пойдёт тебе на пользу, — весь разговор с юношеского лица Арбета не сходила снисходительная улыбка.

— Ты ведь восхищаешься Диармайдом, так? Я видел, с каким обожанием ты смотрел на того парня…

— Пап! — покраснев разозлился Мурад, — просто… он казался всегда таким уверенным. Да, я хотел быть таким сильным как он, — успокоившись ответил наследник, — но он безумный. Ты же видел его взгляд. Он не боится ни смерти, ничего. Я рад, что он исчез. Надеюсь он никогда не вернётся…

— А мне вот любопытно, что это за артефакт такой, способный уничтожить Сына Гора. Признаюсь, присутствие кого-то вроде него сейчас бы только навредило клану… Но, если он вернётся, и мне удастся заполучить этот артефакт — возможно наши силы значительно возрастут, — позволил себе улыбку Арбет.

— А ты не боишься, что он использует этот артефакт против нас? — взволновано спросил Мурад.

— Нет. Не недооценивай меня и ресурсы, хранящиеся в нашем клане уже множество лет. Всё же я маг одиннадцатого ранга. Думаю, парень просто недооценивает Сына Гора. Не могу поверить в существование артефакта, способного справиться с чем-то вроде сердца Раммиль Альбакур Акмари. Даже Амен не смог совладать с ним, куда там какому-то жалкому артефакту…

— Я видел Амена всего раз… — вспомнил хмурого египтянина с татуировками под глазами Мурад, — он сильнее тебя пап? — всё же решился спросить наследник.

— Не знаю… — сделал паузу Арбет, — к счастью нам не доводилось это проверять. Но запомни на будущее сын, ты ни за что не должен становиться врагом сильнейшего меджая. Он одна из главных опор трона Эхнатона и у его влияния почти нет границ, даже в сравнении со знатью. Он самое доверенное лицо нашего фараона. Но, что более важное — он неподкупен. Амен только и делает, что мается от скуки с головой уходя в порученные фараоном задания. Если бы не он, возможно, Египет был бы совсем иной страной.

— А мне он показался спокойным и вежливым человеком, — пожал плечами Мурад.

— Амен — необычный человек: единственный его бич — скука, но его не интересуют ни женщины, ни власть, ни деньги. Я вообще не понимаю, зачем он живёт. Не сказать, чтобы он был излишне предан фараону, Амен — своеволен и горделив, и он не раз показывал, что это именно он позволяет фараону управлять собой и никак иначе.

В стенах, вдоль всего тоннеля, были вырезаны камеры: через толстые прутья из изменённого металла можно было увидеть мужчин и женщин. Уставшие и обречённые они безразличным взглядом смотрели на посетителей. Осунувшиеся лица были бледно-серыми, глаза некоторых уже белели из-за недостатка света. На некоторых стенах были видны следы ногтей, оставивших длинные царапины на изменённом нефрите. Мурад чувствовал себя как в каком-то диковинном зоопарке, взгляды некоторых людей пугали его.

— Техути! — закричал пленник, навалившийся всем своим телом на решётку. Мужчина просунул костлявые руки сквозь прорехи и тянулся к Арбету. Тень скрывала его лицо, показывая только сверкающие, персиковые глаза.

— Убей меня! Умоляю. Ты ведь должен клану Кахэт. Умоляю, убей. Я больше не могу. Я больше не выдержку. Прикончи меня! — кричал он, слабо, но на большее у пленника просто не было сил. — Я был не прав. Эхнатон — бог, умоляю — убей. Ты ведь и так забрал все мои земли. Ты убил мою жену и детей. Ты убил даже память о моём клане. Заверши начатое, убей меня! — кричал вслед Арбету бледный тощий мужчина. Его пожелтевшие, покрытые кровью ногти, скребли по решётке.

— Кто он? — дрожащим голосом спросил Мурад.

— М… когда-то он возглавлял один из самых известных кланов в Египте, специализировавшихся на лечении. Но он сглупил и восстал против Эхнатона. Он уже начал собирать вокруг себя единомышленников, когда мне было приказано стереть всех участников с лица земли, обратить в прах саму память о них, и я сделал это. За это Техути получили ещё больше земель и ещё сильнее возвысились. Это было давно… ещё во времена моей молодости, до знакомства с твоей мамой.

— А почему его тогда не убили? — спросил Мурад.

— Он невероятно умелый целитель. Вахид, в свои лучшие годы, был способен вернуть к жизни человека, почти встретившегося с Сетом. Он способен исцелять от почти любого яда или болезни и даже остановить эпидемию. Невероятный талант у невероятного глупца. Он сокрыт в Дуате на случай, когда фараону понадобится его тело, или навыки. Слишком ценный ресурс, чтобы им просто так разбрасываться. Это ещё один урок тебе, Мурад, — Арбет остановился и внимательно посмотрел сыну в глаза, — никогда не предавай фараона. Ты не сможешь ему ничего противопоставить. Он настоящий сын Ра. Он само солнце. Он свет нашей нации… — фанатично заговорил Арбет. — Пошли, я хочу показать тебе всё подземелье. Когда станешь главой — будешь вынужден один месяц в год проводить здесь. Дуат — невероятно важен для империи, — Арбет говорил уверенно и спокойно. Мурада восхищала безмятежность, с которой его отец шёл по этому пугающему месту.

— Тебя здесь быть не должно, — Амен говорил спокойно, в его голосе не было ни угрозы, ни раздражения, только любопытство.

Амен ни капли не изменился. Чёрные кудрявые волосы по плечи, красная кожа казалась зернистой, словно акулья или наждачная бумага, в ореховых глазах плескалась скука.

— А что там дальше? — Луиджи немного пошатывался и заикался, от него разило алкоголем.

— Хватит притворяться. Может Арбета ты и обманул, но со мной это не сработает. Когда я окликнул — взгляд у тебя был уж слишком внимательным.

— Так что там? — в миг протрезвел Луиджи.

— То, о чём знать тебе, не положено. Убирайся, думаешь твой хозяин обрадуется, узнав, что ты тут бродишь?

Луиджи протянул Амену бутылку, обмотанную тканью. Размотав её Амен увидел маленький вытянутый бутыль мутной чёрной жижи, издающей фиолетовый цвет.

— Говорят ты любишь настойку из дьявольских слив. Не думаю, что маг ниже шестого ранга может выпить хоть стопку. Это в подарок главе меджаев, чтобы развеять скуку, — Луиджи улыбнулся своей самой доброжелательной улыбкой.

— Ах да, — разворачиваясь сказал Луиджи, — Арбет не мой хозяин… — посерьёзнел Лу, — у человека, передавшего тебе настойку — змеиные глаза.

— Так это он… — Амен без колебаний взял бутылку.

Конец

Во-первых: хочу поблагодарить тех, кто поддержал меня наградой. Ваша поддержка невероятно мотивирует, огромнейшее спасибо! Конечно же я не могу забыть и о тех, кто ставил лайки под книгой и писал своё мнение в комментариях, это тоже очень помогает в продвижении.

А теперь немного о наболевшем: думаю многие обратили внимание, что эту книгу я писал дольше. Во время её написания меня застали взлёты и падения, и результат оказался далеко не тем, который я ожидал. Также очень большую роль сыграло то, что книга по сути переход одних масштабов к другим. Надеюсь у меня получилось сделать всё плавно и гармонично, но судить об этом сможете только вы. До встречи на страницах следующей книги: Диармайд — чёрный рассвет. Спасибо за то, что уделили внимание моему творчеству!