Черное Солнце

Глава 26

Чем ближе Диармайд находился к экватору — тем незаметнее для него был приход весны. Он скучал по родной Ирландии, хоть и помнил её больше из чужих воспоминаний, чем из собственных. Поздняя ночь. Мокрая звезда затаилась между облаков, улыбаясь с небосвода, она светила мягким серебристым светом, открывая взгляду парк, убравшийся в пёстрые, весенние цвета. Ярко-красные листья кустов колыхались от лёгкого ветерка. Цветы примул, рассаженные вдоль пешеходных дорог, искрились всеми цветами радуги. Запечатанные бутоны магнолии отбрасывали длинные странные тени.

Рука Диармайда дёрнулась, чёрный туман превратился в копьё. Он отвёл правую руку в сторону, держась за древко посредине.

— Ой-ой, какие мы грозные, — елейным голосом сказала Элизабет. Девушка не отшатнулась от копья ни на миллиметр, хотя оно по самое острие было напитано маной. Чёрно-глянцевая поверхность покрывалась изморозью, а холодный белый туман повторял очертания копья, пульсирующего в такт биения сердца мага.

— Ты пыталась подкрасться? — сухо спросил парень, крепче ухватившись за древко копья.

— К тебе? Нет — это бессмысленно, я бы даже сказала: почти невозможно. Ты слишком много перенял от Диармайда. Любопытно — как ты проводишь черту своей личности? Где заканчивается он и начинаешься ты? Или эта черта настолько размыта, что ты и сам этого не знаешь? — Элизабет стояла неподвижно, она даже не смотрела на парня, вглядываясь в парящую над облаком луну, — Ты двигаешься как он, говоришь его голосом, но при этом — твой тон пустой, мёртвый, твой взгляд жестокий и иногда, чересчур внимательный, а когда ты заносишь руку, чтобы убить, у тебя ещё меньше сомнений чем у него. А Диармайд которого я знала не был добряком, хоть он и умел ценить жизнь, в отличии от тебя.

— Черта… когда-то я мог ясно её провести. Когда-то я видел её также ясно, как и тебя. Жизнь Диармайда для меня была учебником, документальным фильмом, пособием, благодаря которому я выжил. Я думаю… и это мои мысли, я чувствую — и это мои эмоции. Для меня они ясны и понятны, и я точно знаю — они продукт исключительно моего подсознания. Но я не знаю, мои ли это мысли, или мне просто так кажется…

— Мне любопытно… — впервые Элизабет повернула голову к Диармайду, притронувшись кожей к лезвию копья. Бритвенно-острая кость не оставила на ней и следа, — а в твоей голове есть ещё чьё-то сознание?

Диармайд насмешливо фыркнул, убирая копьё.

— Нет. Есть только я и мои демоны, я понимаю о чём ты говоришь — я видел на скотобойне как знакомые мне ребята теряли разум, особенно после посещения «комнаты удовольствий».

— Ты ненавидишь Ватикан и Тамплиеров, но при этом сделал так много чтобы заполучить меня в союзники. Ди, тебе ведь известно, что я дочь основателя ордена Тамплиеров. Дьявол, да я и сама была длительное время в его составе.

— Срок давности уже давно прошёл… — пробурчал он, — не знаю, не виню тебя, и всё. Вот так работает мой мозг, смирись и прими это, — ухмыльнулся парень, — а может всё дело в том, как ты жила. Просто твоя клетка, куда более осязаемая чем моя. Я заключён в том, что со мной случилось раньше, а ты не можешь сбросить оковы собственного тела, пускай оно и невероятно могущественное.

— И красивое, — добавила Элизабет, — ты не уточнил, что оно невероятно красивое.

— И это тоже, — кивнул парень.

Девушка зависла, с удивлением глянув на Диармайда и они оба рассмеялись, глядя друг другу в глаза.

— Ты долго ждал завтрашнего дня… волнуешься? — Элизабет залезла на лавочку с ногами, обняв свои колени.

— Предвкушаю, — уточнил Диармайд, — для меня Ватикан всегда был чем-то сродни цитадели зла, а завтра, я проникну в её самое сердце. Папский дворец — форпост, охраняющий вход в бесконечную сеть катакомб. Многие сплетничают про библиотеки и сокровища, спрятанные там.

— Нет там ничего такого великолепного… я бывала там. Просто старые тоннели, бесконечные ряды шкафов со старыми фолиантами и реквизированные у древних родов сокровища, бесполезные, естественно. Всё, имеющее полезные свойства, давно находится в руках паладинов, точнее теперь уже в руках Тамплиеров, если говорить про наше время, — Элизабет опустила подбородок на колени вспоминая прошлое.

— Когда-то там было не продохнуть от рыцарей креста, сейчас даже те, кто остался — приглядывают за марионетками, имитирующими работоспособность Ватикана. Сейчас всё в руках Верховного Магистра Матиаса, даже кабинет управления Ватикана и мастера-паладины. Хотя — что говорить, те кто был верен папе — мёртв, остались только предатели.

Диармайд рассмеялся, прикрыв ладонью глаза.

— Ты говоришь ничего ценного, и вспоминаешь целые тоннели стеллажей с книгами, украденных после мирового поветрия. Для меня это одна из самых ценных вещей на свете. Знания… знания спасают жизнь чаще чем деньги. Ради них рискуют жизнью и тратят миллиарды. Тебе, видевшей истоки целых стран, кому эти знания доставались благодаря возрасту или силе не понять, какую ценность они имеют для меня.

Элизабет повернула голову, взглянув на Диармайда с прищуром.

— Не думай, что я просто ничего не делала и получала все даром. У меня тоже не сахарно-медовая патока в жизни была, видела я и горе, страдала. Я пережила всех своих друзей, любимых, дьявол, я даже собственную дочь пережила. Видела, как страны, в которых я выросла, изменялись настолько, что я их не узнавала. Замок, где я провела своё детство, какой-то придурок разнёс огненным шаром, а летнее поместье матери развалилось, поддавшись течению времени. Ты не представляешь, как больно заходить в дом, и видеть провалившийся потолок в комнате, где жила моя миленькая Луиза. Не думай, что всё досталось мне даром, я страдала куда больше чем ты, мальчик. Проживи с моё, желай собственной смерти, потеряй всё на свете множество раз, пробудь в ночной тьме сотни лет и даже тогда ты не сможешь осознать все ужасы, пережитые мной, — голос Элизабет стал хриплым, прерывистым, в глазах девушки плескалась невероятная тоска. Диармайд видел похожий взгляд в своём отражении, особенно в вечера незваных воспоминаний, когда призраки прошлого тревожили его.

— Можешь говорить что угодно, но я тебя понимаю. По крайней мере, мне так кажется.

Элизабет фыркнула, глядя парню в глаза. Змеиные зрачки ловили свет, расширяясь и делая глаза Диармайда похожими на рыбьи, она не выдержала и прыснула со смеха.

— Сходи к своей мамочке… она волнуется. Мелисса уже подобрала тебе фрак на завтра. Ты уверен, что хочешь пойти со мной? Сделаешь ошибку — и я попрощаюсь со своим лекарством.

— Если не получится — ты не станешь мне помогать. Не знаю… мне кажется, что я должен пойти. Считаешь, что это плохая идея? — всё же спросил Диармайд, задумавшись.

— Нет… но уточнить у тебя было не лишним. Иди. Она и вправду волнуется.

Диармайд со вздохом поднялся и исчез. Парк затаился между высоких домов, отсюда, присмотревшись, можно было разглядеть задний балкон квартиры Элизабет. Перепрыгнув через кованную ограду Диармайд пробежался по стене, не сбавляя скорости, зацепившись рукой за открытый балкон он оттолкнулся и запрыгнул на крышу. Быстрая пробежка по оранжевой глиняной черепице и в один прыжок Диармайд оказался на балконе их временного места жительства.

— Здравствуй, — Нико щёлкал пультом, со скучным лицом меняя один канал за другим, — я думал ты снова под утро вернёшься. Надоело на луну пялиться?

— Не думаю, что мне это когда-либо надоест. Мел у себя? — подул ветер, занавески всколыхнулись, опутав Диармайда, ему пришлось покрутиться, чтобы вырваться из плена белой ткани.

— Завтра натанцуешься ещё, хватит дёргаться, — съязвил Нико.

— …, - Диармайд ничего не ответил, исчезнув за дверью просторной комнаты, где обитала Мелисса. Панорамные окна открывали прекрасный вид на узенькую римскую улочку. Они были тут уже две с половиной недели. За столь короткий срок в комнате уже появились цветы и всякие безделушки, придающие комнате уют. Здесь чувствовалась женская рука, чего не скажешь о коморке Элизабет.

— Не понимаю, почему она не поставила здесь не пропускающие ультрафиолет стёкла. Это всё же её квартира, — сказал Диармайд, смотря как Мелисса отряхивает фрак на вешалке.

— Если бы она хотела — перебралась бы в место получше чем катакомбы под Парижем. С деньгами у Элизабет точно никаких проблем нет, — напряжение было настолько сильным, что его можно было резать ножом. Мелисса провела рукой по чёрному фраку, скребя ногтями ткань.

— Лучше пусть пойдёт Нико, — наконец-то сказала она, — ты ведь что-то задумал, правда? Я знаю тебя слишком хорошо…

— Есть поступки, которые просто необходимо сделать. Завтра мы достанем полынь и сбежим, громко хлопнув дверью за собой, — ухмыльнулся Диармайд.

Мелисса подошла и повернула лицо парня к себе, крепко ухватившись за подбородок.

— Не дай себя убить… — строго сказала она, — что я скажу Лу если ты умрёшь? — Мелисса долго всматривалась в лицо Диармайда, провела ладонями по его груди, словно расправляя ткань. — Позвони Николь, дурачок, она места себе не находит.

Мелисса начала снимать макияж перед зеркалом, а Диармайд сел на кровать, разглядывая свой смокинг, висевший прямо перед ним, на дверце шкафа.

— Привет, как дела? — сказал Диармайд первое, что пришло в голову, — чем занимаешься?

— Да какая разница! — крикнула Николь, — мог бы и пораньше перезвонить… — укорила она. — Как ты себя чувствуешь? — Николь сдержала эмоции, успокоившись после глубокого вздоха.

— Просто ещё один день, если сегодня вечером всё пройдёт как задумано — мы будем ещё на один шаг ближе… — ответил Диармайд.

— Ты и твои планы неотделимы, да? — парень услышал вздох, — но я спрашивала — как ты, ты Ди, а не твои планы.

— Я… даже не знаю, что тебе ответить. Волнуюсь ли я, Цернунн, конечно, но это ещё один шаг для меня. Если остановлюсь, то всё чего я достиг сейчас — исчезнет. Да и причин отступать у меня нет.

— Лучше бы вместо тебя пошёл Нико но… ты ведь на это не согласишься, да? — Диармайд услышал улыбку в её голосе, она была горькой и вымученной.

— Ты так хорошо меня понимаешь… — улыбнувшись ответил парень.

— Чёрт побери да, и никогда не забывай об этом. Завтра вы возвращаетесь? — сделав небольшую паузу спросила Николь.

— Да, как только получим всё что нам нужно. Мы скоро встретимся Николь. Спи спокойно.

Девушка фыркнула.

— Если ты думаешь, что я буду спать — ты слишком плохо меня знаешь.

— Ты прямо само обаяние, — отозвалась Мелисса, как только Диармайд завершил звонок, — девушкам нравится, когда мысли о них у любимых стоят на первом месте, — стирая тени для век сказала она.

— Для меня на первом месте всегда будет воздаяние, — Диармайд не мог отвести взгляда от фрака.

— Что для тебя будет на первом месте? — повернулась к парню Мелисса.

— Воздаяние — месть, — пояснил Диармайд.

— Ты не в театре… — пробурчала она.

— Никогда не задумывался, почему люди норовят всё спрятать под землёй? — Элизабет вела Диармайда по катакомбах. Сырое подземелье, звон капель, непонятные зувуки отовсюду, они словно вернулись в Париж.

— Недра земли им кажутся надёжным прикрытием, — пожал плечами Диармайд, — закрыть крепкими дверями вход в тоннель и укрытие готово. А если постараться, так его ещё и спрятать можно.

— Звучит логично… — согласилась девушка, она огляделась и громко вздохнула.

— Заскучала по дому? — спросил Диармайд.

— Иди к чёрту… — буркнула Элизабет, — а… ты серьёзно, извини, просто я слишком много общалась с Нико в последнее время. Сам знаешь… он умеет раздражать.

— Знаю, — улыбнулся Диармайд, — его часто упрекают в этом.

— Нет, не скучаю, я уже устала надеяться и часто размышляла над тем, чтобы выйти и в последний раз взглянуть на солнце… Ваша компания психов если и не поможет мне вылечиться, так хоть развеселит. Я очень давно не участвовала в подобных авантюрах. Это бодрит… — Элизабет остановилась и начала осматривать развилку тоннелей, вспоминая правильное направление.

— То ли ещё будет… — лицо Диармайда исказила неприятная улыбка, — останешься с нами и удивишься.

— Или умру… — добавила девушка, — не думай, что я бессмертная.

— Или умрёшь, — согласился с ней Диармайд.

— Кажется сюда, — она повернула в правый тоннель. Каждый шаг сопровождался плеском воды. Чёрная плесень иногда двигалась, потревоженная какими-то склизкими продолговатыми существами. В отличии от Парижских катакомб, здесь не было светящихся растений и искр в воздухе, так что похожими подземелья казались только на первый взгляд.

— Здесь нет римских тоннелей с надписью: SPQR? — спросил Диармайд, раздавив особенно назойливого червя, тварь оказалась сантиметров тридцать в длину.

— Ну… это тоже построенные римлянами катакомбы, и возможно символы сената тут где-то есть. Но такого концентрата маны, как под Парижем, нет ни в одном тоннеле. Чего уж там, здешние катакомбы безопасны для магов выше пятого ранга…

— А… — разочарованно ответил Диармайд. По непонятной причине эти загадочные тоннели манили его ничуть не меньше, чем неприступные древние города.

Элизабет снисходительно улыбнулась и повела Диармайда дальше.

— Ага! — обрадовалась девушка, — дошли наконец. В её руке появилась медная пластинка. Элизабет приставила её к самой обычной стене. Механизм, спрятанный в камне, пришёл в движение. Кажущаяся сплошной каменная кладка, медленно отъехала, образовав узкий крутой проход. По грубо сделанной лестнице они вышли в просторные тоннели, сухие и ухоженные, они освещались целыми рядами кристаллических светильников. Целые ряды книжных полок искушали парня.

— Ты ведь не сойдёшь с ума от увиденного? — с издёвкой спросила Элизабет.

Диармайд с горечью смотрел на овеянную мечтами библиотеку, он мог дотянуться и взять любую книгу, но на это не было времени. Чем больше они задерживались здесь, тем выше был шанс провала. Диармайд был похож на бездомного мальчишку, пялящегося на витрину кондитерской из улицы.

— Ау, Ди, ты там как? — Элизабет помахала рукой перед лицом Диармайда.

— Держи себя в руках, нам нужно наверх, — Элизабет подняла указательный палец, указывая направление, — ты ведь не думал, что благословенная полынь будет спрятана в подземельях? — с ухмылкой спросила она.

— Раз уж мы пробирались через тоннели, но всё равно прихватили с собой парадные костюмы — что-то подобное я подозревал, — ответил на её ухмылку Диармайд.

— У-у-у, какие мы догадливые, — широко ухмыльнулась Элизабет продемонстрировав кончики клыков.

Послышались шаги, Диармайд и Элизабет скрылись в боковой комнате, оборудованной под читательский зал.

— … а они там веселятся. Как же я ненавижу смены в этих чёртовых тоннелях. Почему мы должны гнить тут пока рыцари наверху веселятся во всю? Ты видел Авен, я бы с такой ух… — мечтательно сказал парень.

— А ребёнка ты не заметил? — насмешливо спросил его коллега.

— Я бы помог ей ещё одного сделать, — засмеявшись ответил первый.

Диармайд узнал голоса, удивительно, насколько тесен мир. Это были те самые оруженосцы, которые приставали к Мелиссе. Диармайд улыбнулся и начал переодеваться, Элизабет достала из своего кольца одежду и уже была обнажённой.

— Что, нравится? — она подняла руки вверх сплетя пальцы в замок и выгнулась, демонстрируя свою колыхнувшуюся грудь.

— Да, — Диармайд разделся и начал надевать фрак.

— Я вижу… — смотря на его пах ответила Элизабет, — скажи, раз уж ты не лишён желаний, почему ни разу не попробовал свои шансы со мной? Ты привлекательный, я бы, возможно, и согласилась.

Диармайд замер, так и не натянув свои штаны до конца и девушка с ухмылкой посмотрела на него.

— Когда я полностью отдаюсь своим желаниям — часто совершаю ошибки. Ты привлекательная Элизабет, чёрт, сама знаешь — привлекательная — это преуменьшение, но…

— Хм… я не привыкла получать отказы. Но в твоих словах есть зерно истины, сейчас не место для подобного. Только не думай, что так легко от меня отделался. Мне нравится тебя дразнить, — подмигнула девушка.

— Я заметил… — вздохнул Диармайд.

Элизабет надела красное платье с глубоким вырезом, на её ключицах лежало многоуровневое ожерелье из изменённого серебра и красных кристаллов, чёрные волосы падали на её открытые плечи. Рядом с ней Диамрайд казался блеклым, и это было не только из-за белого цвета своей кожи. Простой, но качественный чёрный смокинг и собранные в хвост волосы; единственным его украшением было кольцо на правой руке.

Элизабет привела Диармайда к шкафу, такому же, как и множество других в тоннеле, дёрнула за книгу: «тайны разведения собак благородных пород», активировав механизм. Из открывшейся щели выплыло облако пыли, а сам шкаф открылся как дверь, скрипнув петлями.

Помещения Папского дворца были настолько огромными, что казалось, их создавали не для людей. Стены и высокие своды потолка были расписаны сценами из библии. Старые и плохо детализированные, они выцвели от времени, яркие цвета поблекли иногда сливаясь друг с другом. Первое, что почувствовал Диармайд — запах воска, лампады ровными рядами стояли у стен, освещая только одну треть невероятно больших помещений.

Издалека доносился шум праздника, в центральном, самом большом помещении дворца — организовали пир.

— Прямо в центральном церковном зале, — фыркнула Элизабет, — если бы мой отец видел такое, поубивал бы всех. При мне ещё никогда люди не проявляли такое неуважение.

— Ты о чем? — не понял Диармайд.

— Да так… не важно, нам нужно пройти часть зала, не привлекай к себе внимания, нам на верхний этаж, в папские покои. Ключ от витража с полынью есть только у него, надеюсь Тамплиеры его не отобрали, иначе мы создадим слишком много шума, разбив её.

Диармайд радовался, но не показывал этого. Хорошо, когда тебе улыбается удача. Теперь парню не нужно придумывать отговорку, чтобы встретиться с символом ненавистного ему Ватикана.

Банкет был в просторной комнате. Иконы, в золотом обрамлении, отражали яркий свет люстры, висевшей высоко над залом, множества ярких кристаллов высокого ранга источали чистый белый свет. Сколько изменённых света ушло на создание этого бесполезного украшения… Столы ломились от деликатесов и изысканных блюд, аппетитные ароматы еды пробудили бы аппетит даже у самого искушённого гурмана. Все гости, в пёстрых нарядных костюмах, разбились на группы и беседовали. В зале стоял громкий гвалт.

Диармайд с Элизабет направились в другой конец зала. Мимо парня пробежал мальчик с угольными волосами, бледный, с острыми чертами лица. Диармайд проследил за ним взглядом.

— Что с тобой, — Элизабет взяла Диармайда под руку, — ты словно призрака увидел.

— Можно сказать и так… — тихо ответил парень.

— Элизабет! — они с Диармайдом уже собирались свернуть в коридор, когда их окликнули. Девушка закрыла глаза и громко вздохнула.

— Привет Макс, — повернувшись она поприветствовала мужчину.