Черное Солнце

Глава 17

Из окна самой высокой башни, кёнигсбергского замка, просторная площадь была как на ладони. Лучшие рестораны города, элитные бутики и жилища самых обеспеченных прусских граждан находились именно здесь. Раннее утро. Хозяин просторного кабинета, заставленного книжными шкафами, совершал свой ежедневный утренний ритуал. Сухой старичок, кажущийся немощным, пил отбелённый сливками кофе, ароматный, лучший из того, что можно было достать в Европе.

— Магистр! — в комнату ворвалась секретарша. Это была привлекательная девушка, чуть за двадцать.

Старик не отреагировал. Он отставил кофе на тумбу, рядом с креслом, и потянул длинный черенок трубки. Жерло ожило и покраснело от бархатных угольков табака.

— Это снова случилось! — громко, эмоционально сказала она.

Старик не подал виду. Он снова отпил свой белый кофе и потянул горький дым. Георг так не любил, когда его беспокоили по утрам… Кто-то другой наверняка завёл бы себе постоянного секретаря, как молитву выучившего бы это правило, но не этот старик. Нынешний Великий Магистр, носящий данный титул уже на протяжении полутора веков, любил, когда молоденькие секретарши сменяют одна другую. В жизни старого мага и так было слишком много постоянства… слишком много, чтобы упускать такие маленькие радости.

Великий Магистр Тевтонского ордена на вид был невероятно стар. Сухое, покрытое глубокими морщинами тело казалось немощным. Длинные белые волосы и борода, стянутая светящимся, платиновым зажимом — немного светились. на его руке блестели кольца, среди множества которых было древнее родовое кольцо-артефакт, способное вмещать в себя большие объемы маны, похожее когда-то и носил отец Диармайда.

Всё приятное длится не долго, вот и кофе закончилось. Георг подбирал порцию табака так умело, что к моменту, когда он делал последний глоток утренней амброзии, пригодные к курению угольки в чашке трубки заканчивались, превращаясь в золу.

— Вот, посмотрите, — сказала молодая девушка, заметив, что Георг начал обращать на неё внимание. Старик приветливо улыбнулся и потянулся к газете, краска ещё была свежей. Глаза Георга засияли серебристым, лунным светом. Первое, на что он обратил внимание — статья на заглавной странице, с кричащим, почти бульварным заголовком.

— Статью убрали из газеты? — спросил Георг, его голос был убаюкивающим, спокойным, размеренным.

— Как только верные нам люди её увидели. Все остальные копии уже были сожжены, а главный редактор «Кёнигсбергского Вестника» уволен, — тут же ответила девушка.

— Я разберусь… можешь идти, — отрешённо сказал Великий Магистр. Он не мог отвести взгляда от чёрно-белой фотографии. Ну и зачем его потревожили в такую рань? Ладно бы ещё случилось что-то плохое, тогда Георг бы понял причину волнений, но ведь случившееся было им только на пользу. — «Молодость не терпит промедлений», — Верховный Магистр улыбнулся и отставил газету в сторону, он откинулся на спинку мягкого кресла и прикрыл глаза. Раз ничего плохого не произошло — можно и отдохнуть, а о таких мелочах пускай у молодых голова болит, может они чего и придумают, пока он отдыхать будет. Хотя сам Георг не видел причины делать хоть что-то. — «Тамплиеры умирают жестокой смертью… кто бы знал, что это утро будет таким приятным», — старое лицо тронула тёплая улыбка доброго дедушки.

— Его нет уже больше месяца! А я так надеялась, что он хотя бы на празднование Нового года придёт, — простонала Николь, бросив недовольный взгляд на Мелиссу. Волчица сидела на диване, в просторной гостиной, и красила ногти. Пламя, пляшущее в обрамлении резного мраморного камина, давало мало света и ей приходилось использовать напитанные маной глаза.

Мелисса фыркнула, продолжая педантично размазывать краску по ногтю.

— Диармайд ничего не празднует, ни Новый год, ни собственный день рождения. Как-то раз мы с Лу устроили ему сюрприз… Он весь вечер просидел с таким лицом, словно мы ему прижизненные поминки устроили. Единственное, что тогда спасло положение — мой подарок. Диармайд настолько любит книги, что даже с праздником готов был смириться.

— Ни тебя, ни Нико с Ричардом, похоже, вообще не беспокоит, что его так долго нет. Мы ведь даже не знаем, как он. А вдруг Ди нужна помощь? А что если он ранен? — не сдавалась Николь. Это не первый раз, когда она давала волю чувствам, Мелисса уже давно научилась воспринимать её жалобы как фоновый шум. Это даже немного успокаивало её…

— Если Диармайду будет что-то нужно — он появится. Может ты не заметила, но он парень не из стеснительных. Я ведь тебе уже говорила: просто успокойся и жди. Он слишком силён, чтобы просто взять и умереть и слишком сильно хочет отомстить, чтобы поступать необдуманно. Просто… просто он привык поступать так, как считает нужным и отчитываться за это ни перед кем он не будет. Смирись с этим Николь. Я понимаю, что ты видишь в нём раненную птичку, о которой нужно заботиться, но это не так. Он не твоя сестра, требующая пристального внимания, он монстр, кормящийся человеческими жизнями. А если тебе так сильно хочется о ком-то заботиться — заведи собаку. Кстати, как там Клара? — сменила тему Мелисса, не желая снова слушать одни и те же причитания.

— Вчера говорила с ней… Отец снова взялся за старое, — притихла Николь, — он снова начал промывать мозги сестрёнки на счёт наследника. Когда рассказала всё Нико, кто-то пришёл к папе и поговорил с ним. После этого он Кларе о внуке ни слова не сказал. Меня, кстати, перестали считать похищенной и объявили в розыск вместе с вами. В теле Гюнтера нашли мою ману…

— Добро пожаловать в клуб… — равнодушно ответила Мелисса, она дёрнула рукой и покрыла кожу лаком, от раздражения девушка дёрнула уголком рта.

Единственным источником света в подвале, изначально задуманным как алхимическая лаборатория — были закрытые в стеклянные витрины ландыши, светящиеся бледно-белым сиянием. Вливая в них ману можно было регулировать уровень освещения. В этот подвал даже электричество не было протянуто, так как это могло поставить жизнь алхимика под угрозу.

— Смотри! — Ричард ворвался в лабораторию, неся свёрнутую в рулон газету как знамя. Нико сидел на стуле и медитировал, наблюдая за чёрной вязкой жижей, в которую превратилась «Драконья Ярость». По консистенции она была похожа на размытую дождём глину и приобрела зеленоватый отлив, отблёскивающий, когда на него попадал свет.

— Да готова она уже… — цыкнул Ричард, — скоро жидкость испарится и можно будет слепить комки. Ты ведь знаешь, как работает субстанция? Знаешь, что в лаборатории нельзя курить?

— Рич, я что, похож на идиота? — повернулся Нико, — что у тебя там? — кивнул на газету он.

— Коварный вопрос… — Ричард положил газету перед Нико, — я не буду на него отвечать. А что касается газеты… посмотри на заглавную статью, ничего не узнаешь?

Чёрно-белый скан газеты был хорошего качества. На нём можно было различить зимний лес, людей, как тряпичные куклы сидящих на снегу и ровный продольный срез коры на дереве, на котором, кровью, был нанесён символ Диармайда: восходящее солнце и надпись вокруг него. Нико так и не смог запомнить его произношения…

— Из-за этой статьи сегодня поменялся главный редактор газеты, а утренний тираж был отменён из-за «технических неполадок», — Ричард сел рядом, бухтя от недовольства.

— Зная Диармайда предположу, что люди на этой картинке уже давно мертвы, — не громко предположил Нико, разглядывая изображение.

— Более того, я кое-что разузнал в ордене, это далеко не первый случай, когда тевтонцы находят растерзанные тамплиерские дюжины в лесах. Некоторые из магистров бьют тревогу и требуют найти убийцу, другие настаивают на том, чтобы ему не мешать. Орден как взбешённый улей без королевы, не знает, что делать дальше.

— Значит Ди жив и здоров, развлекается во всю, убивая тамплиеров по лесам. Ты чего такой встревоженный? — Нико ближе поднёс газету к глазам, пытаясь рассмотреть людей. На фотографии были заметны очевидные атрибуты тамплиеров, а на открытых участках кожи были заметны длинные линии.

— Он теперь не просто их разрезает, а складывает, как чёртов конструктор, примораживая отрезанные части, чтобы тела не распадались. Нико, он теряет контроль! Ты должен что-то сделать, иначе мы можем влезть в очень большие проблемы из-за парня, — обеспокоено сказал британец. За месяц пребывания в особняке Ричард уже пришёл в норму, немного поправился, на его лицо вернулась частая белозубая улыбка, ранее бывшая неизменным атрибутом торговца информацией.

— Подумаешь… тела складывает, вон дети в раннем возрасте были без ума от конструкторов, может Ди пытается наверстать упущенное, — ухмыльнулся Нико. Заметив насупившегося Ричарда, он вздохнул и посерьёзнел. — Хватит Рич, мы уже говорили на эту тему. Пускай он поступает так, как хочет. Мы просто следуем за ним, тем более, ни ты, ни я не, знаем, что творится у него в голове. Зелье для Элизабет всё равно не готово… Есть какие-то результаты?

— Есть… мне удалось узнать, что такое «угревидная полынь»… — вздохнул старик.

— Мы же и так знали, что это полынь с элементом природы, — вскинул бровь Нико.

— Зато теперь знаем точно! — вспылил Ричард, — не нравится — сам расшифровывай рецепт шестисотлетней давности!

— Успокойся. В твоём возрасте вредно так сильно нервничать, — ответил Нико, краем глаза смотря на чёрно-белую фотографию в газете.

С тех пор, как Диармайд пытками вытянул из связного Тамплиеров информацию — прошло много времени. Часть полученных сведений с явками и возможными маршрутами — оказалась невероятно полезной. Информация, полученная в ту ночь, когда Диармайд встретил Мелиссу, обеспечила его работой на долгое время.

Ещё один день, ещё одна дюжина тамплиеров. Диармайд действовал педантично, без спешки. За прошедший месяц он словно переродился, найдя точку опоры. У него уже давно не было безумного взгляда, при виде тамплиерской символики. Он больше не бросался на врагов поглощённый яростью. Нет, его злоба никуда не исчезла, просто парень придал ей новую форму, завершённую, более податливую контролю, более пугающую. Нет в мире ничего страшнее безумца, держащего свои инстинкты и желания в узде.

Парень словно перенасытился кровью французских храмовников, утолив ею свои безумные желания. Теперь он убивал не ради удовлетворения прихоти, а с чёткой, хорошо продуманной целью. Он этого не заметил, но во время боя, его лицо, из кровожадного оскала изменилось на сосредоточенную, безэмоциональную маску.

Даже разрезанные на части тела он складывал ради чётко поставленной цели — посеять ужас в сердцах людей. Иногда, когда во время нападения Диармайд скрывал лицо, он оставлял одного адепта в живых: самого неопытного, самого юного, такие всегда бросались в глаза. Птенец, едва вылетевший из академии, был неспособен распознать его в дальнейшем, но рассказы, которые он принесёт с собой в Париж, создадут «Чёрному Солнцу» необходимую репутацию.

— «Этого должно быть достаточно», — подумал парень. Он закончил складывать куски человеческих тел в заледеневшие скульптуры. Это была последней. Пришло время возвращаться в особняк.

Диармайд взял рюкзак с металлическими контейнерами, покрытыми рунами, и исчез, оставив после себя ещё один «Сад Горгоны».

Лицо парня покрывала неопрятная чёрная борода, отросшие засаленные волосы стянуты в хвост на затылке, под ногтями чернела засохшая кровь.

Он услышал человеческие голоса и мгновенно скрылся под толстым слоем снега.

— Фу, ну и вонь, похоже тут кто-то сдох, — заговорил кто-то на немецком.

— Это лес Фрид. Ничего удивительного в мертвечине здесь нет, — с сарказмом сказал женский голос.

Диармайд замер, его сердцебиение замедлилось, он слился со снегом, растворившись на фоне дикой природы. Он вынырнул из-под снега, когда перестал слышать пререкания неизвестных и помчался прочь. Впереди лежала длинная дорога в Кёнигсберг.

За окном бушевал буран. Мокрый снег залепил окна, из-за чего в особняке царил сумрак, только немного разбавленный тусклыми светильниками. Было только четыре часа дня, но на улице уже был вечер. Все собрались в гостиной особняка за ужином. Ричард приготовил наваристый говяжий гуляш, очень согревающий в такую стужу. Было тихо, все с аппетитом поедали стряпню, в затянувшейся тишине слышался только стук ложек и треск сосновых поленьев.

Старая двустворчатая дверь скрипнула, в комнату вошёл Диармайд, с ног до головы покрытый пушистыми снежинками. В помещении мгновенно похолодало.

— Ди! — выкрикнула Николь, со звоном поставив тарелку на стол. Она бросилась к нему используя мгновенный шаг и повисла на шее прежде, чем парень успел хоть что-то сказать. Лица присутствующих расплылись в улыбке.

— Ну как, развлёкся? — рядом с Диармайдом оказались все остальные, только Ричард медленно ковылял к ним на обычной, человеческой скорости.

Прежде чем Диармайд что-то ответил, все скривились от отвращения, а Николь отпрянула и сделала несколько шагов назад.

— Ди, ты ранен? — с тревогой спросила она.

— Нет, — нахмурился парень, не понимая, что происходит.

— Ты воняешь мертвечиной, — сморщился Ричард.

Диармайд принюхался, но ничего не заметил.

— Погоди, — не дал ему ничего сказать Нико, — ты что, не чувствуешь запаха тления? — внимательно наблюдая за мимикой Диармайда спросил он.

— Нет… — осторожно ответил парень.

— Любопытно… — отрешённо ответил Нико, смотря куда-то вдаль, за Диармайдом.

— Это же сколько людей нужно убить, чтобы привыкнуть к такой вони, — проворчал Ричард. — Ты же маг воды, для тебя гигиена — это вообще плёвое дело! Как тебя вообще не пришибли, выследив при помощи обоняния?

— Ди, я… — заговорила Николь.

— Потом, — прервал её парень, — сначала душ, потом я вам всё расскажу. Покажешь, куда идти? — спросил у неё Диармайд.

Вода была настолько горячей, что от неё поднимался пар, кожа Диармайда покраснела, но никакого дискомфорта он не испытывал. Непрозрачная замыленная вода пахла цветами. Ванная была просторной, с медными трубами и запотевшим зеркалом, высотой во всю стену. Капли воды рисовали узоры на серебристой поверхности стекла, Диармайд лениво водил пальцем по воздуху, указывая в каком направлении каплям передвигаться.

Дверь без стука открылась. В комнату вошла Николь в длинной белой футболке. Через тонкую ткань можно было разглядеть контуры её тела. Девушка тихо закрыла за собой дверь, легонько закусив губу. Заметив, что Диармайд не сказав ничего против — она сделала осторожный, трусливый шаг в ванную, не сводя взгляда с лица парня, погружённого в собственный разум.

— Ди… — тихо, тревожась, что он прикажет уйти произнесла Николь.

— Привет, — не отвлекаясь от рисования по зеркалу отозвался Диармайд.

Снова стало тихо. Девушка никак не решалась продолжить разговор.

— Я говорила с Мелиссой… — наконец сказала она.

— Понятно… — Диармайд улыбнулся и запрокинул голову назад, зажмурившись.

Николь стояла над ним, закрывая свет лампы. Диармайд внезапно оживился, схватил девушку и потянул её в ванную. Вода расплескалась во все стороны, Николь взвизгнула и забарахталась.

Диармайд посмотрел на её красивое лицо и улыбнулся. Эта улыбка была нежной, притягательной, естественной. Он наклонил голову и прикоснулся лбом к её лбу, тронув кончиком своего носа её.

— Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Чтобы подумать. Помнишь, ты сказала? А я помню: забывшись в ярости, я могу уничтожить всё к чему стремлюсь. Я не могу себе этого позволить, — прошептал Диармайд.

— Я не хотела, чтобы ты исчез, — ответила Николь, прижимаясь к нему всем телом. Диармайд чувствовал её через мокрую ткань, он провёл рукой по её волосам, улыбнулся и поцеловал пухлые губы. Девушка ответила без промедления, ласково обхватив его шею руками.

— Мне нужно было побыть одному. Я должен был найти точку равновесия…

— О, ты нас нашёл! — Нико обернулся, услышав, как скрипнула дверь лаборатории.

— Ну да… это было невероятно трудно. Где ещё может быть алхимическая лаборатория, как не в подвале? — сверкнув улыбкой сказал Диармайд голосом, полным сарказма.

— В погребе! — выкрикнул Нико, подняв указательный палец вверх. Он сделал вид, что задумался и пожал плечами, состроив комичное лицо.

— Как продвигается расшифровка рецепта? — Диармайд сел на уголок стола рядом с Ричардом, водящим пальцем по жёлтых страницах старого фолианта.

— Ты ещё на полгодика в лес сходи, может к тому времени и закончим, — пробурчал британец.

Диармайд поставил рюкзак с контейнерами на стол. Ричард недовольно покосился на него.

— Тут большинство ингредиентов, чьи названия мне удалось расшифровать. Чего? — спросил парень, заметив, как на него смотрели две пары удивлённых глаз, — я пытками вытаскивал сведения из тамплиеров. Оруженосцы ничего не знали, а вот из магов иногда удавалось вытянуть полезные сведения, — оскалился Диармайд, после чего принялся интенсивно чесать зубы.