Чёрная Земля. Подселенка

Глава 5

Воспоминания проявлялись как-то отрывочно. При попытке подумать о ком-то я могла себе его представить или возникали в памяти моменты общения. Но полной информации не было. И это начинало подбешивать.

К примеру, про Манифер я так ничего и не вспомнила. Но быть такого не может. Надеюсь, в памяти хоть что-нибудь да воскреснет.

Не поняла… Ба со мной борется? Слушай! Ты! Мне мужа спасать надо! Не время выделываться! Если что, тело придётся вместе оставлять. И Маат больше не поможет!

Странно, но вместо воспоминаний о Манифер я осознала, что начальника моей охраны зовут «подарок»… вернее, Барака. Этот по нынешним меркам пожилой нубиец лет сорока служил ещё моему отцу, после смерти которого Нефертити приставила его для моей охраны, а почему-то не к Меритатон. М-да… интересно «деффки пляшут».

Но только охранял он спустя рукава. Меня отравили! Хотя… если это сделали прямо в храме… и травами, опасными только для беременных… Нужно с ним обязательно пообщаться!

Если заменить мужу телохранителей, то, во всяком случае, при возможном нападении можно будет отбиться, а не ожидать удара в спину. Еду, предназначенную супругу, тоже пробует специальный человек. Но от яда замедленного действия это не спасёт.

От размышлений меня отвлекли перья опахала, что неожиданно пару раз промелькнули перед глазами. Оказывается, уже некоторое время одна из моих служанок ждёт ответа, согнувшись в поясном поклоне.

– Что она хотела? – спросила у Манифер, вопросительно на неё взглянув.

– Прибыли представители гильдии плакальщиц, моя царица, – ответила та, улыбнувшись.

– Ну вот и вороньё…

– Что вы сказали, госпожа?

– Ничего… – и, повернувшись к служанке, добавила: – Скажи им, что я приму их сейчас. Но сначала позови Аапехти. Его совет не помешает.

– Разве моего совета вам мало, божественная?

Пришлось пристально на неё посмотреть. Как будто пытаюсь разглядеть что-то на её лице. Не выдержав, «хранительница ключей» опустила голову.

Напряжённую тишину разрушил приход жреца, медленно прошествовавшего на террасу. За ним вошли служанки, которые внесли высокий небольшой столик, поставив его у моего кресла. На него установили красивую вазу, наполненную фруктами, и кубок на длинной ножке.

Подошедший мужчина в короткой простой юбке нёс в руке небольшой кувшин. Он сначала налил немного из него в глиняный стакан, поданный рабыней, и выпил из него. Простоял так пару минут, всем своим видом демонстрируя, что жидкость не отравлена. Затем мужчина налил в мой кубок что-то, напоминающее по цвету розовое вино, и откланялся, оставив кувшин на столе. Так… уже спаивают?

Аапехти занял излюбленное место за моей спиной. Странно, но с его возвращением я даже как-то немного успокоилась. Ух-ты… как оказывается, его присутствие на меня влияет.

Манифер перебралась поближе к моему креслу, расположившись сбоку. Так она могла видеть и меня, и будущих собеседников.

Через пару минут вошли несколько женщин в сопровождении мужчины. Прямо в дверях они согнулись в поясе и, не дойдя до меня нескольких метров, рухнули на колени, уткнув лица в пол. С каким-то странным удовольствием продолжала молчать, хотя Аапехти уже пару раз прошептал мне в затылок слова, которыми их нужно было поднять. Мне почему-то не хотелось обсуждать оплакивание «дочери». Может быть, потому что и само моё новое тело могли бы «орошать слезами» прибывшие представители гильдии, если бы не планы одной богини.

Наконец, разрешив им встать, продолжала недовольно изучать стоящих передо мной.

– Мы пришли на ваш зов, великая, – произнесла, наконец, самая богато одетая дама с париком, так обильно украшенным бусинами, что его требуемый модой чёрный цвет стал почти неразличим.

– А я вас звала? – поинтересовалась удивлённо.

Женщины начали переглядываться между собой, явно не ожидая подобной встречи. Только их сопровождающий казался почему-то спокойным, как удав. Удивившись подобному, попыталась незаметно присмотреться к нему и обратила внимание, что глаза его весело искрили. Да он там, под маской спокойствия, ржёт втихомолку. Непонятно.

Наконец, на мой взгляд, самая старшая из дам, перестав играть в гляделки с остальными, спросила очень вкрадчивым голосом:

– Но как божественная будет оплакивать «ушедшую»?

– Приглашу плакальщиц!

Женщины стали обмениваться взглядами снова и даже что-то зашептали межу собой.

– Но мы уже здесь, госпожа, – как-то растерянно заявила та, посмотрев на меня как на душевно нездоровую.

– Ну, раз сами пришли… можно и поговорить.

Меня пробил странный кураж. Никогда на переговорах ничего подобного себе не позволяла. Это что, гормоны? Учитывая, что моему новому телу где-то двадцать три… плюс… минус… или это после родов? Странно, что грудь не болит, и молока нет. Одни вопросы!

– Давайте не будем долго тянуть… (хм… хотя тут не стоит так говорить про кошек, да и не положено подобное царице) с нашим вопросом. Хотелось бы услышать, во что мне обойдутся ваши услуги.

– Конечно, божественная, – просияла та, что с «кричащим» париком. – Думаю, двести плакальщиц…

– Сколько? – ужаснулась я. – Зачем столько?

– Но ведь… – непонимающе произнесла женщина, – «великий дом» …

– Ну мы же не повелителя, да живёт он вечно, оплакиваем, – во мне проснулся внутренний «хомяк», родившийся в трудные девяностые. Его старательно потом пыталась изжить дочь, не понимая, зачем варить своё варенье, если его всегда можно купить в любом магазине, когда захочется.

– А скольких, великая, желает призвать? – угодливо поинтересовалась та.

– Ну… – протянула неуверенно, – где-то пятьдесят хватит.

Женщины зашептались между собой. Сопровождающий мужчина продолжал строить из себя изваяние, совершенно ни на что не реагируя.

Откинувшись на спинку кресла, прошептала вбок:

– А что это за мужчина с ними, но не учувствует в разговоре:

– Это писец, госпожа. Если вы, наконец, что-то решите, он напишет договор.

– А у меня… есть свои писцы?

– Он и есть ваш, моя госпожа. При вашей особе служат двенадцать писцов. У вашего божественного супруга чуть больше пятидесяти. У каждого сановника не менее десятка.

– Ох, сколько дармоедов мы кормим…

– Как я узнал, каждый день «великий дом» только в столице получает десять тысяч хлебов для удовлетворения нужд своих служащих.

– М-да. А скажи-ка, Аапехти, как много мы «платим» за работу?

– Ремесленные люди… такие, как пекари, гончары, ткачи или прачки, – получают в день десять хлебов и два кувшина пива, моя госпожа.

– А зачем женщинам два кувшина пива?

– Каким женщинам?

– Ну, прачкам.

– У нас никогда не было женщин-прачек, моя госпожа. Это достаточно опасное ремесло. Великая Река – территория, где обитают бегемоты и крокодилы. Там не место для слабых.

– М-да… а писцы, как образованные, наверно, получают больше…

– Конечно, госпожа. Им же нужно содержать семью и поддерживать статус.

– Ну и куда им столько хлеба и пива?

– Меняют, госпожа, – ответил жрец, – если могут, на складе вашего «дома». Если нет, то меняют на рынке.

Все присутствующие с удивлением взирали на наше перешёптывание. Я выпрямилась в кресле и уточнила у ожидающих женщин:

– И сколько вы хотите за участие пятидесяти плакальщиц?

– Сто пятьдесят серебряных дебенов, великая госпожа, – споро ответила старшая.

Я сначала довольно улыбнулась, а потом Ба подбросило воспоминание, что золото тут «стоит» дешевле серебра. Потому как золото добывается во множестве на территории страны, а вот серебро – его привозят издалека… и мало. Вот такое ценообразование.

Оттого улыбка моя постепенно превратилась в оскал.

– Мне кажется, вы переоцениваете стоимость своих услуг!

Женщины запричитали, а «ключница» с ужасом воззрилась на меня.

– Идите! Подумайте! Жду от вас более подходящих предложений.

Я как-то резко устала от всего происходящего. Да и не выспалась.

Писец первый стал пятиться к выходу, за ним начали «отход» и представительницы гильдии. Всё это они проделывали, склонившись по пояс.

– Моя госпожа! – взволнованно проговорила Манифер. – А если они откажутся? Это самая весомая гильдия во всех землях. Они умудряются спорить даже со жрецами!

– Ты хочешь сказать, – произнесла я, пристально разглядывая свою «первую даму», – что они решаться возразить «великому дому»?

– Меня больше волнует, что скажет на это повелитель обоих земель.

Что интересно, никто за всё это время ни разу не назвал моего супруга по имени «Тутанхамон». Произносили только или «повелитель», или «царь». Да и меня величают либо «госпожой», либо эпитетами. Правда, Манифер единожды назвала тронное имя мужа – Неб-Хеперу-Ра Хека-Маат, что значит «Господин явлений Ра, властитель правосудия».

К личным именам тут относятся очень настороженно, предпочитая лишний раз не называть. Наверное, поэтому в море хаоса богиня отдельно упоминала про Рен – имя человека, как часть его «сущности».

Ну, и самое изумительное… здесь нет понятия «фараон», к которому мы все привыкли. И здесь греки отметились. На попытки вспомнить, есть ли что-либо созвучное, обнаружилось выражение «великий дом». Очень похожее по произношению. Но относилось оно к царской семье, а не лично к правителю.

– А что у нас есть на сто пятьдесят дебенов серебра? – на всякий случай спросила у «ключницы».

Манифер зашуршала папирусами, проговаривая про себя их содержимое.

– Думаю, как минимум половину запрошенного мы можем дать зерном пшеницы и ячменя, – ответила она через какое-то время. – Пиво пусть сами варят. Кольца на них тратить не стоит. Мёд тоже не давайте. Вот, если захотят сладенького, отдадим плоды рожкового дерева. В этом году его собрали много.

– Я думаю, – решил вставить своё мнение Аапехти, – раз они будут работать с «великим домом», то потребуют украшения или что-то из царских мастерских.

– Вполне возможно… – задумчиво выдала хранительница ключей от складов, уже как-то по-другому посмотрев на жреца. Первая дама раскрыла другой папирус и встала так, чтобы Аапехти мог видеть написанное. Они начали обсуждать, что ещё может заинтересовать жадных плакальщиц из имеющегося в наличии.

Уфф… надеюсь, эти двое найдут общий зык.

В этот момент появилась Пия в сопровождении нашей хозяйки. Ограничившись поясным поклоном, они приблизились.

– Вы пригласили на ужин великих дам, госпожа? – задала вопрос мнущаяся Субира.

– Да, – кивнула, не понимая, в чём сложность.

– Но ведь сейчас траур, стол очень скуден.

– Не волнуйся, думаю, мои дамы будут скорбеть вместе со мной и ограничатся в своих желаниях, – сообщила, улыбнувшись.

Так и думала, что остальные втихаря жрут мясо за нашими с мужем спинами!

Перед ужином опять повели мыться. На этот раз ограничились «душем». Меня просто полили из кувшинов, немного взбодрив.

Снова полный набор притираний. Даже распознала местный вариант сухого дезодоранта. Днём не обратила на него внимания, просто почувствовала на теле запах чего-то цитрусового.

А в конце мне на голову уложили просто огромный, великолепно пахнущий конус, распространяющий аромат лилий. Даже не заметила, как истаял предыдущий. Зато весь день голова под париком не чесалась. Удобно.

Но неожиданно вместо прохода в сад, в котором собиралась провести вечернюю трапезу с моими «придворными» дамами, все оставили меня одну в комнате, где готовили к выходу. Служанки куда-то исчезли. Даже охрана аккуратно и бесшумно испарилась. Что происходит?

Обычно в такое время приходят самые плохие мысли. Вновь кто-то предал?

Сосредоточенно стала обследовать, что можно использовать как оружие для обороны. Жаль, Пия унесла сундучок с бритвенными принадлежностями. Там был довольно неплохой и очень острый нож.

Хотя… вот эта длинная и узкая алебастровая бутыль вполне ложится в руку. Если спрятать за спиной, то можно неожиданно треснуть подошедшего. Да и стоять лучше не в центре.

Пришлось немного подвинуть тяжёлый бронзовый столик с косметикой, а также подтянуть поближе высокую масляную лампу. Можно будет свалить её на нападающих.

Эхх… нужно было озаботиться сразу же оружием. Расслабилась! Богиня же говорила, что предыдущую подселенку быстро «вывели из игры». А я, кажется, побью все рекорды.

Решила отодрать длинную деревяшку от странного каркаса у стены. Если что, и помахаться ею можно. От бронзового меча, конечно, не защитит, но просто так сдаваться я не собираюсь.

– Что ты делаешь, любовь моя? – раздалось за моей спиной.

– Хм… – узнала я голос супруга. – Да вот, проверяю, хорошую ли древесину использовали.

– А мне думается, ты её ломаешь.

– Тебе показалось.

Повернувшись, сделала несколько шагов навстречу Тутанхамону.

– Ты не пришла ночью спать ко мне. Хорошо выспалась? – спросил он, обнимая.

– Э-э-э… нет. Почти всю ночь не могла заснуть.

– Ну, так нужно было прийти. Ты же уже и так несколько месяцев мучаешься бессонницей. Засыпаешь, только прижавшись ко мне. Зачем же страдать? Опять Пия чего-то насоветовала?

– Нет. Хотелось побыть немного одной. Слишком много мыслей.

– Не стоит. Ты же знаешь, в этой поездке я только твой! – И прижался к губам. – Жаль, – заявил он после долго поцелуя, – ещё целый месяц мне запрещено прикасаться к тебе. Как раз, когда младших жён нет. И никто не требует внимания.

– Мы проведём здесь сорок дней только вдвоём. Думаю, что успеем насладиться друг другом! – возразила я, чувствуя странное раздражение.

Я что, ревную? Этого мальчишку? Хотя… в своём прежнем теле я, может быть, и видела бы в нём ребёнка… но сейчас он почему-то воспринимался молодым, но мужчиной. Неужели возраст тела так влияет на восприятие?

– Сестра моя… – вдруг заявил Тутанхамон, немного отойдя от меня.

Не поняла, что за намёки? Я вроде всего лишь двоюродная! Кузина.

Небольшой укол в висках разъяснил, это что-то вроде ласкового, даже любовного, но уважительного обращения к жене. Ведь все супружеские пары богов были сёстрами и братьями.

Ну хорошо, будем играть по правилам…

– Да, брат мой!

– Мне сказали, что ты отказала плакальщицам, что пришли к тебе.

М-да, быстро донесли. Интересно, кто такой пронырливый? И не причастен ли?

– Так и есть. Их запросы чрезмерны.

– Разве житницы наши не полны после собранного урожая?

– Если б ещё ты не вернул так много земель жрецам…

Упс… а это откуда? Причём тут жрецы? Зачем я это сказала? Ба???

– Мы уже обсуждали это, любимая, – сказал он, вновь меня обнимая. – Мы же не хотим снова получить заговор, как тот, что свёл в могилу твоего отца?

Та-а-а-а-к, а это уже интересно. Я прижималась к супругу, а мозг атаковали воспоминания.

«Отец», не старый ещё мужчина тридцати семи лет, лежал на кровати, завёрнутый в белое льняное полотно до самого подбородка. Вытянутое скуластое лицо его было безмятежным. Большая комната, служившая спальней, заполнена людьми, пришедшими проститься с покойным, пока бальзамировщики не забрали тело. Потом к священному Сах повелителя разрешено прикасаться только жрецам.

А может быть, все они хотели удостовериться, что «проклятый мятежник», наконец, умер?

«Мать» держала руку на плече покойника и с ненавистью разглядывала мужчин напротив неё. Она уже несколько лет как лишилась полной власти, потому проводила большую часть времени в Северном Дворце с дочерями.

Рядом плачут три младшие сестрёнки. Их разбудили рано и не дав позавтракать, привели сюда. Услышав вой сотен плакальщиц в соседней комнате, они тоже начали реветь.

На моём лице нет слёз. Болезненные уроки матери не прошли даром. Я представительница династии, зачатая двумя воплощёнными на земле богами. Меня множество раз увековечивали на стенах храмов, прижимающейся к лицу царицы в тот момент, когда нас ласкают лучи Атона.

Меритатон, стоящая рядом со своим мужем, Сменхкарой, тоже не плачет. Она – будущая «великая царица». По велению почившего, его преемником становился младший брат Эхнатона, ведь царь так и не получил долгожданного сына.

Лицо сестры оставалось бесстрастным. Мы обе – статусные дочери, не дождавшиеся любви своих «божеств». В тот момент осознавала это особенно сильно. Иногда в сопровождении охраны я покидала дворец и видела мир простых людей. Как играли дети, с какой улыбкой целовали своих отпрысков родители на улице. Как всё это отличалось от жизни в «великом доме».

Получается, «папаша» не по своей воле отправился на суд Осириса. Ему кто-то усиленно помог. Учитывая, что видимых повреждений на теле не имелось, это могло быть отравление.

– Так ты наймёшь плакальщиц? – вывел меня из задумчивости голос мужа.

– Конечно, найму. Просто пусть немного умерят свой аппетит. Я и так сдаю в царскую казну всё найденное золото.

На эту реплику Тутанхамон рассмеялся, видимо, мой собственный «хомяк» отлично слился с бережливостью бывшей царицы.

– Кстати, про казну. Как обстоит дело с твоей гробницей? – спросила заинтересованно.

– Основной коридор вырублен уже на девяносто локтей. Думаю, достаточно. Несколько первых залов готовы к покрытию.

СТОП! Какие девяносто локтей? Если не путаю, это почти сорок пять метров с копейками. Какие первые залы? Насколько я помню, Картер нашел его саркофаг в маленькой комнатке, где тот еле помещался. А перед ней, в коморке, были свалены в кучу скудные погребальные дары.

Всегда считала, что Тутанхамон правил недолго, поэтому не успел подготовить гробницу. А оказывается… в Долине Царей уже подготовлены целые хоромы.

– Надо дары заготавливать, – произнесла, задумавшись.

– Не волнуйся, твой последний подарок из трёхсот схенти никто не превзойдёт!

На это я только широко улыбнулась. Запасливая была. Умница.

– Ты останешься со мной на ужин? – задала вопрос, увидев, что муж собирается уходить.

– Меня ждут в храме. Жрецы занимают всё моё время. Даже на охоту не могу съездить.

– Ну что ж… иди.

– Жду тебя ночью, – прошептал он тихо в висок и поцеловал.

После его ухода сразу появились телохранители, за ними вошли служанки.

Поправив парик, наконец, проследовала в сад. Солнце клонилось к закату, и чувствовалась небольшая прохлада. Шедшая рядом рабыня несла шерстяную накидку, готовая по первому взгляду укрыть меня.

Тут меня дожидались дамы. Отвесив поясной поклон, те начали садиться на небольшие стулья вокруг накрытого стола. Для меня отвели знакомое кресло.

По поданному мною знаку приступили к еде. Восторга траурный стол не вызывал. Но все старательно ели, показывая, как обрадованы приглашением.

Лёгким движением головы подозвала Аапехти. Тот стоял в нескольких шагах сбоку, и я могла его видеть. Интересно, когда он сам ест? Никогда ни к чему не притрагивался при мне.

– Мне нужен небольшой кинжал, и желательно достать его сегодня.

Жрец молча поклонился.