Чёрная Земля. Подселенка

Глава 8

– Я отправил брату Аапехти голубя, – старательно прошептал Сефу.

Именно так звали спасённого мною мужчину. Видно, он что-то такое увидел на моём лице, что постарался тут же выгородить своего собрата. Заставила себя несколько раз судорожно вдохнуть и выдохнуть, расслабляя тело.

Как только лодка толкнулась в небольшую пристань, Аапехти упал на колени, уткнув лицо в землю. Мне аккуратно помогли выбраться двое воинов из сопровождения, один из которых уже успел соскочить на берег и протянуть руку. Я не стала раскрывать своего инкогнито. Раз верховный жрец не пожелал просвещать их, то, значит, и не стоило.

Хранила тягостное молчание всё время, пока спутники вернулись на лодку и отчалили на приличное расстояние. Только после этого подошла к продолжавшему лежать в пыли жрецу.

– Почему ты один, Аапехти? Встань. Никто не знает, что я уже вернулась? Что происходит в доме? Как мой супруг?

– Не гневайтесь, божественная. Ваше исчезновение замечено слугами, пришедшими за распоряжениями няни. Её пытались долго добудиться и сначала решили, что вы уже в купальне. Но и там вас не нашли. Телохранители обыскали дом, а затем начали проверять остров.

– Что же повелитель? – спросила, дождавшись, когда он поднимется.

– Барака не решился будить его, но хотел сообщить о вашей пропаже, когда тот проснётся. Тут мне как раз принесли записку от братьев о вашем скором прибытии. Я попросил его не спешить, сказав, что вы через пару часов вернётесь. Но боюсь, он мне не поверил.

– Что будет, если он скажет об этом до того, как я доберусь до резиденции градоправителя?

– Боюсь, что тех, кто дежурил в эту ночь, и его самого ждёт смерть.

– Понятно, нужно поспешить.

– Моя госпожа, – преградил мне дорогу Аапехти, – вас не поймут, если вы попытаетесь защитить их.

Жрец не давал мне пройти, не обращая внимания на ничего не понимающий взгляд Сефу.

– Моя царица, вам нельзя просить повелителя о подобном, – настаивал мужчина. – Кроме того, думаю, сам Барака откажется от этого.

– Но ты же понимаешь, что у них не было ни шанса против воинов храма?

– Да, но это ничего не меняет.

– Поняла тебя. Думаю, Сефу стоит отправить к братьям. Ему нужна помощь лекаря. А мы с тобой пройдёмся.

– Божественная не желает воспользоваться паланкином?

– Мне нужно прийти в себя, а прогулка лучше всего в этом поможет. Хотя ног не чую.

Прошептав что-то Сефу на ухо и пожав его предплечье, Аапехти махнул рукой, отсылая носильщиков, стоящих неподалёку, и предложил двигаться рядом ним.

В принципе я бы и так не заблудилась. Над домом градоправителя сейчас возвышался флагшток с гордо реющим жёлтым треугольником с тронным именем повелителя обоих земель. Его поднимали над зданием или кораблём, когда там оказывался царь. Так что спутать было никак невозможно.

Мы причалили в самом дальнем конце острова, рядом с небольшим районом мастеровых. Детишки в это время как раз собрались на берегу и рвали стебли папируса. Его сладкая сердцевина пойдёт на завтрак. Те, что постарше, набирали его на всю семью. Нет, они не были нищими. Но мясо или птицу простые люди видели очень редко. Основной их рацион составляли хлеб с пивом, выдаваемые как зарплата. И рыба, что они ловили для себя сами. А, так как собственных огородов у них не имелось, папирус заменял овощи.

Маленькая нагая девочка с локоном юности[14] на темени заинтересовалась нами. Она грызла исходящий соком кусок сердцевины и рассматривала моё «сари». Ласково улыбнулась ей. Подойдя поближе, не задумываясь, та протянула ко мне руку и, разжав кулачок, предложила забрать кусочек папируса, лежащий на ней. Рассмеявшись, я с благодарностью взяла.

Узкие двухэтажные домики из кирпича-сырца жались боковушками друг к дружке, оставляя лишь улицу, ведущую к центру. Задних дворов или садов не было. Домики с параллельной дороги примыкали тылами к этим. Получались единые, довольно длинные кварталы однотипных хибарок, чем-то напоминающие мне архитектуру Лондона времён промышленной революции. Та же жуткая скученность. Неудивительно, что частые эпидемии просто уничтожали большую часть города.

– Вы что-то задумали, госпожа, – спросил Аапехти, когда мы, наконец, пошли в сторону дома градоправителя. В проницательности жреца я ни капли не сомневалась.

– Я не понимаю, зачем их убивать?

– Попасть на рудники – позор воину. Они предпочтут смерть.

– А что, альтернативы нет? У нас нет тюрьмы?

– У нас есть места, где содержатся преступники до суда. А потом… если их не освобождают, то только рабство или смерть. Никого кормить просто так не будут.

– Понятно…

– Госпожа, вам не стоит в это вмешиваться. Вас и так уже считают странной после родов. Не стоит множить дополнительные сплетни.

– Барака тринадцать лет был начальником моих телохранителей. Ты думаешь, его смерть как-то облегчит мою жизнь? Не понятно кого попытаются протолкнуть на эту должность. Ты представляешь, какой начнётся переполох вокруг такой возможности приблизиться к Великой царской жене? Кроме того, я не хочу терять верных людей.

– Он пропустил ваше отравление… но вы никак не прореагировали на это. А уж похищение!..

– Ты прав. Нужно что-то делать, но бессмысленная смерть…

Люди уже спешили по своим многочисленным делам, не обращая на нас со жрецом никакого внимания. В молчании мы прошли в более богатую часть острова. Здесь уже начинались храмовые сады и дома чиновников. Купцы селились в основном у торговой пристани, недалеко от собственных складов. За всем нужен пригляд.

Я прикрыла лицо отворотом материи, так что до дома добрались без приключений. Хотя и видела группки воинов, стучащихся в соседские дома.

У ворот стоял Барака, что-то эмоционально обсуждая с несколькими нубийскими солдатами. От телохранителей их отличали повязки на бёдрах из звериных шкурок и длинный прямоугольный щит, закругляющийся сверху. Мои же носили небольшие круглые щиты. Увидев Аапехти, Барака подошёл к нам.

– Ну что? – спросил он у жреца, не обращая на меня внимания.

Вздохнув, я открыла лицо.

Громко рыкнув, глава телохранителей упал на колени.

– Моя царица…

– Помолчи, Барака. Ты уже говорил с повелителем?

– Да, божественная. Он в ярости и сказал, что придумает позже, что со мной делать.

– Хорошо. Если за тобой придут, скажи, что я уже решила твою судьбу.

– Конечно, Великая, – ответил, уложив лицо в землю.

– Сейчас я слишком устала. Позже я объявлю тебе свою волю.

Как только мы вошли в дом, вокруг начался твориться совершенный бедлам. Они так не носились, когда решили, что я умерла. Даже Тутанхамон, плюнув на политесы с внешним видом, пришёл прямо в купальню.

– Где ты была? – нервно поинтересовался он, взмахом руки удалив всех из комнаты.

– Встречалась с Нефербентепом, – врать мужу ни видела никакого смыла.

– Причём тут этот старый шакал? Он разве прибыл на остров? Вы встречались ночью и тайком? Почему ты, наконец, ушла одна?

– Любимый, не части так, голова раскалывается. Всё расскажу, просто не спала всю ночь. Давай я приведу себя в порядок и приду позавтракать с тобой. Ты же сейчас с завтрака пришёл?

– Да пусть Сет подавится этим завтраком, Анхес. Я не мог даже пива проглотить!

Пришлось подойти и обнять мужа. Его грудь резко воздымалась от быстрого шага. На заднем фоне Ба отметило, что повелитель уже довольно окреп, по сравнению с детством, когда на последующей за свадьбой коронацией чуть не рухнул под тяжестью двойной короны. Ему тогда нужно было обойти храм Амона вслед за жрецом. Дополнительную проблему создавал волочащийся за ним церемониальный хвост. Окружающие тогда с ужасом наблюдали всё это действо, гадая, упадёт ли корона или свалится мальчик, предзнаменуя трагедию для страны.

В тот вечер он первый раз пришёл к ней в спальню, но не чтобы получить положенное, как мужу, а поплакать. Ему было девять, а ей тринадцать. Двое сирот во дворце, полном гадюк, жаждущих власти, в человеческом обличье.

– Я думал, что лишусь разума, когда сообщили, что ты пропала.

– Всё хорошо. – Обняла его крепче. Теперь это можно делать, не боясь сломать ему рёбра.

От Ба посыпались воспоминания о том, как юный повелитель вместо игры в сенет[15] начал осваивать меч. Чтобы не было так скучно, Анхесенамон сопровождала его, а вскоре даже начала вместе с ним тренироваться, изучая стрельбу из лука. Они впоследствии часто охотились вдвоём на диких уток в дельте Великой реки. Счастливые минуты, когда им не напоминали, что они «живые боги» и должны вести себя соответственно.

С возрастом Тут стал стесняться присутствия «няньки» и осваивать езду на колеснице уже возжелал в чисто мужской компании. А также охоту в саванне предпочёл стрельбе по уткам.

Но это не нарушило их привязанности. Даже поговаривали, что Великая царская супруга получила от своей матери Нефертити магический дар, а потому просто приворожила повелителя. Иначе почему он предпочитает именно её спальню всякой другой младшей жены, которая юна телом и ликом?

– Давай я сам тебя помою, – заявил Тутанхамон, развязывая плиссированную юбку.

Рассмеялась, так как любознательные служанки потихонечку подглядывали за нами.

– Ты же помнишь наставление лекарей, мой дорогой супруг? – спросила томно…

Я что, заигрываю? Вот чёрт…

Тяжело вздохнув, муж кивнул. Как и обещал, лишних движений не совершал, лишь нежно смывал с меня пот и грязь. Только гордое «достоинство» выдавало истинные мысли повелителя.

– Где вы встречались? – задал вопрос он, обмывая мои ступни. – Ты что, ходила всю ночь пешком?

– Нет, – рассмеялась в ответ, – изучала потайные ходы храма в Свенете.

– Где? Ты что, покидала остров?

– Брат мой, ты же обещал подождать с расспросами.

Тяжело вздохнув, мужчина продолжил мыть меня, более не задавая вопросов, с недовольным, но ужасно милым выражением лица. Не выдержала и поцеловала его. Блин, опять гормоны!

– Жду тебя за завтраком! – бросил муж, удаляясь на мужскую половину, даже не потрудившись одеться.

Закончив туалет в рекордно сжатые сроки, поспешила к мужу. Тутанхамон уже сидел на своей террасе, ожидая, когда закончат проверять еду. Расположилась в поданном напротив кресле. Когда, наконец, нас оставили одних, поведала ему свои ночные приключения.

– Почему ты не рассказала мне о плакальщицах? – спросил он после долгих размышлений.

– Тебя же ведь предварительно настроили против меня, брат. Не так ли? Смог бы ты услышать меня тогда? Не говорили ли тебе, что я потеряла разум?

Тутанхамон смутился, а подумав, заявил:

– Но, если это случайность, значит, заговора не было!

Рассеянно посмотрела на мужа.

– Боюсь всё намного хуже. Настоящие заговорщики никогда бы не допустили такой промашки с посыланием гильдии. Я должна была догадаться.

– Думаешь, замешан Хоремхеб? Он написал, что не сможет приехать сюда, очень занят в армии. После «Разлива» хочу поехать к нему. Нужно отбросить Митанийцев. Они слишком нахально ведут себя сейчас.

– Навряд ли. Как бы ни настраивал тебя против него Эйя, но боюсь, это он – наша самая большая проблема.

– Почему? Чати столько лет исправно служит нам.

Я рассмеялась, размазывая появившиеся слёзы. Ба наполнила меня воспоминаниями.

– Самая большая страсть «дедули» – это власть. Ты же помнишь, как быстро умер Сменхкара, когда, воцарившись после моего отца, лишил Эйю такой лакомой должности. Неужели ты думаешь, что он простил это? Чати был у власти семнадцать лет. Так просто с этим «недугом» не расстаются.

– Но ведь это жрецы…

– Ты прав, жрецы помогли ему. Они слишком сильно хотели вернуть поклонение старым богам. Твой отец явно собирался продолжать дело Эхнатона. Ведь даже тронное имя себе выбрал – «Анххеперу-Ра мери Неферхеперу-Ра».

Вроде бы красиво звучит… если не знать, что «мери» – это «возлюбленный», а Неферхеперу-Ра – тронное имя Эхнатона. Тогда многие шушукались о том, что братья делили не только власть, как соправители, но и постель, как любовники.

– Но ведь именно Эйя посоветовал отвергнуть Атона, вернуть старых богов и сменить имя. Заботился о нас…

– О, да – горько рассмеялась, – особенно «заботился», когда перед нашей свадьбой требовал, чтобы я выбрала в мужья его. Клянусь Маат, если бы мои младшие сёстры не погибли бы тогда с царской семьёй, меня бы тоже отправили на поля Иалу. Эйя бы просто женился на Нефернефруатон и стал бы повелителем обоих земель.

– Но ты никогда не рассказывала об этом!

– А что мне нужно было сказать, муж мой? Да и ты был слишком мал.

– Почему же ты выбрала меня? Ребёнка!

– Думаешь, для тринадцатилетней царицы больше бы подошёл старик, готовый разменять полвека?

– Может быть, он бы был лучшим царём, чем я? – грустно поведал Тут.

– Он и так правил всё это время, пока ты входил в возраст… Кстати, а кто это вкладывает тебе такие странные мысли, что ты плохо правишь?

Тутанхамон сначала смутился, но потом сделал каменное лицо.

– Следующий раз скажи ему, что пусть обратится к чати… последние десять лет правил он. И если чем-то недовольны, пусть спросят с него.

Супруг прыснул, а затем захохотал. Остаток завтрака прошел намного спокойнее. Но ещё оставался вопрос с телохранителями, который я пока не решалась поднимать. Правда, муж сделал это сам, когда заметил, что я готова уйти в свои комнаты.

– Тебя похитили под носом у стражей. Это не должно остаться безнаказанным.

– А кого ты хочешь наказать? Похитителей? – Тутанхамон осёкся. – Если телохранителей, то они как дети перед воинами храма. Нет, не по силе и выносливости. Чернокожие нубийцы в этом никому не уступят. Но здесь всё было продуманно. Всех просто усыпили. И если бы я не пошла гулять по тайным ходам, да и не стала освобождать брата Гора… то, скорее всего, вернулась бы до того, как вообще бы обнаружили мою пропажу.

– Что тогда ты хочешь сделать?

– Как поняла, Аменхотеп Хеви уже прибыл?

– Да, сегодня мы должны встретиться.

– Я возьму у него новых нубийцев. Их подготовят воины храма, что прибудут завтра. Правда, думаю, пятидесяти человек может не хватить. Нужны будут и жители Та-Кемет.

– Зачем тебе столько телохранителей?

– Расскажу, просто надо ещё подумать.

– А что будет с Барака? Как я понял, ты не хочешь его наказать?

– Наказание будет, но не показательная смерть. Она не принесёт никакого величия царству.

– Что ты задумала, Анхес?

– Ты же хотел военных завоеваний? Вот тебе готовая группа для тяжёлых участков.

– Хм, – Тутанхамон погрузился в раздумья.

– Что-то сегодня ты не рвёшься на свои судебные заседания…

– Я прочёл дела, что подготовили, и ввязываться в это совершенно не хочется.

– Проведёшь день со мной?

– Нет. Думаю, всё-таки пойду в храм. Не хочу давать повод Эйя вновь забрать всё в свои руки.

– Слушай… ведь дела предварительно зачитывают?

– Конечно. Обычно старший писец.

– А знаешь… я решила сегодня сходить вместе с тобой. Я твоя жена, твоя сестра, а самое главное, опора трона и Великая Золотая Соколица, охраняющая оба царства.

Тутанхамон даже рассмеялся в ответ на такую пафосную речь.

– Хорошо. Надевай церемониальный парик. Кстати… ты же у нас оракул в храме Исиды. Надеюсь, действительно поможешь.

Переодеваясь, я сообщила Пие указания касательно Манифер. А Аапехти наверняка убежал к братьям, чтобы узнать у Сейфа подробности произошедшего. Так что ему нужно было прибыть ко мне в храм, как вернётся. Надеюсь, его советы помогут в суде.

Паланкин доставил нас в храм Хатхор, временно оккупированный моим супругом для административных надобностей. Встречал нас не только настоятель, но и мой дорогой «дедушка». Лицо Эйя при виде Тутанхамона выражало вселенскую скорбь. Когда же и я вылезла из носилок, брови чати взметнулись вверх.

– Рад видеть тебя, внучка, – заявил он после того, как поздоровался с моим мужем.

– Что-то не чувствую я тебя частью своей семьи, – тихо ответила, вздохнув печально.

– Почему же? – прошипел старик, замечая в этом оскорбление.

– За все эти дни, «дедушка», ты так и не пришёл выразить мне свои соболезнования.

– Но я выразил их царю!

– А разве он «твоя внучка»?

Эйя ошарашенно открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.

– А что ещё хуже, чати, ты не выразил их мне как своей царице.

Мужчина молча поклонился в пояс, старательно скрывая злость в глазах.

– Зачем ты так с ним? – спросил Тут.

– Он что-то затеял, попой… ой, то есть чувствую.

На возвышении стояло кресло и небольшой табурет. Подойдя к ним, Тутанхамон показательно не стал садиться, ожидая, пока мне тоже принесут «посадочное место». Скорее всего, табурет предназначался для Эйя. Наконец, доставили стул, менее пафосный, но зато со спинкой.

В зал начали запускать народ. Все заходили группками. Истец, ответчик, писец суда и чиновник, исполняющий обязанности следователя по делу. Нескольких человек привели со связанными руками в сопровождении вооруженного солдата.

Первые несколько дел были совершенно просты. Пойманный писец ограбил своего хозяина. Его продали в каменоломни, а выручку присудили истцу.

Двое соседей спорили о меже по их землям. Небольшая речка, служившая границей, неожиданно немного поменяла русло, отрезав довольно обширный кусок у одного из них. Тут присудил высчитать объём потерянного и возместить землёй на другом участке.

А вот дальше пошли довольно странные дела. В каждом муж обвинял жену в неверности. По закону при наличии свидетелей и доказательств для обвиняемых можно было требовать смерти. Но почему-то все просили «выкуп» у «любовника». И если одни потом требовали развода, то другие спокойно уходили домой вместе с жёнами.

Я удивлялась, что Тутанхамон спокойно подтверждал подобные решения местных судей. Как поняла, ему вообще не нравилось происходящее.

Наконец, к нижним ступеням подвели группку женщин под охраной. На них улыбаясь, посматривал мужчина, раздувавший грудь, как фазан. Из-за его спины на этих женщин виновато посматривала заплаканная дама, старательно делающая спокойный вид.

– Вы можете высказать своё личное мнение, моя госпожа, – заявил появившийся за моей спиной Аапехти, – если будете недовольны приговором. Вы оракул.

– Мне кажется, что сейчас я очень недовольна всем происходящим.