Чёрная Земля. Подселенка

Глава 10

С удивлением рассматривала сидящего напротив меня, по местным меркам немолодого мужчину, выглядевшего слегка за сорок. Правильные черты лица нарушали несколько небольших шрамов на скуле, уходящие под парик. Несмотря на своё высокое занимаемое положение в иерархии, собеседник сохранил довольно мускулистое телосложение. Полупрозрачное плиссированное одеяние этого почти не скрывало.

Всё-таки мои «гляделки» были замечены. Надеюсь, окружающие не истолкуют всё превратно. Лишних разговоров желательно было избежать. И так все шепчутся «по углам».

– Так же на меня смотрела ваша царственная мать, когда мне доводилось ранее бывать в Ахетатоне, – заявил наместник, улыбнувшись. – Чем я могу служить моей божественной госпоже? Золото? Драгоценная древесина? Юные рабыни?

– Лучше… хм-м-м, крепкие молодые мужчины… – брови наместника поползли вверх, – желательно низшего сословия, не имеющие родственников в нашей земле. Для начала десятков пять. А также двадцать умелых и опытных воинов.

– Солнцеликой что-то угрожает? – прошептал он, потянувшись ближе.

– Доказательств подобного нет. Но боюсь я не за себя.

– Неужели два старых интригана опять решили схлестнуться?

– О чём говорит уважаемый Аменхотеп Хеви?

Наместник некоторое время размышлял, поигрывая костями в руке. Затем бросил их на стол и переставил фишку на доске. Наконец, поднял на меня взгляд и ответил:

– Царица была совсем юна, когда её солнцеподобный отец оставил этот мир. Для нас, его «сирот», это был момент отчаяния. – Ба напомнило, что наместник не был наследственным аристократом. Как и множество других «простых», был найден и возвеличен Эхнатоном в начале собственного правления. Такие, как он, были всем обязаны исключительно «проклятому» царю.

– Скорбь по отцу до сих пор не оставляет меня, – произнесла печально.

– Как и меня. И хотя случилось это в тот момент для нас неожиданно, над повелителем давно собирались чёрные тучи Сета[19]. Прости меня, Великая госпожа, но он был слишком озабочен служением Атону и своим обожествлением, совершенно не уделял внимания нуждам царства. Нарекая себя «сыном бога» и запрещая всем поклоняться напрямую даже Атону, он привёл в ужас свой народ, лишив его покровителей и защитников, которым служили поколения предков. Но хуже всего то, что царь был глух к недовольству в стране.

Движением руки Аменхотеп Хеви предложил мне проявить заинтересованность к игре.

– Найдя, в его понимании, правильных людей, справлявшихся с возложенными на них обязанностями, повелитель предавался любимому занятию – слагал гимны солнечному богу. И не заметил, как вырастил двух чудовищ, которые решили, что и сами способны занять его место.

Наместник пытался сдерживать свои эмоции, сжав в руке кости.

– И те посчитали, что недовольные жрецы и пришедший в отчаяние народ – лучшая в этом помощь. Царство теряло провинцию за провинцией, болезни и желание царя создать великую столицу за счёт жизней сотен своих подданных приводили к постоянным волнениям и мятежам… Исход был предрешён.

Бросив кости, он продолжил.

– Но твой божественный отец успел назначить преемника. Даже сюда докатывались слухи о том, что многие остались недовольны подобным выбором. Служители старых богов отчаянно стремились возвратить былое могущество, поэтому поддерживали тех, кто обещал им его… и вскоре преемника не стало. А два шакала схлестнулись в борьбе за трон. Но… интриганы просчитались в одном. Жрецы не хотели видеть никого из них у власти. Их просто пытались уравновесить, стравливая друг с другом.

Наместник посмотрел на меня внимательно.

– Ведь тебе помогли сделать правильный выбор мужа, солнцеликая, и предложили отказаться от Атона? – Я от удивления чуть не уронила челюсть. – Жрецы воспользовались вашей неопытностью и превратили вас с супругом в барьер между сильными соперниками. И пока новый царь ждал совершеннолетия, эти два скорпиона окапывались, каждый в своём доме, готовясь к новой схватке. И хотя молодой повелитель носит двойную корону, его царство всё ещё разделено. Нижнее всегда поддерживало военную касту, а верхнее склонялось к богатым землевладельцам.

– Почему же они сейчас зашевелились?

– Время не щадит никого, великая госпожа. Сколько лет вашему деду?

– Думаю, около шестидесяти.

– Семнадцать лет он правил за вашего отца. Шесть после Сменхкары был регентом, фактически управляя царством. Затем последние четыре года пребывал в должности чати. Хотя твой супруг и считается повелителем, лишь недавно, скорее всего, начал пытаться действовать самостоятельно. Думаю, осознание своего возраста и угроза потери влияния заставили его действовать. Кроме того, прости, божественная, но вы так и не дали народу наследника или наследницу. А учитывая, что моя царица просит опытных воинов, я не ошибаюсь в своих выводах.

– Ты прав. Недаром мой отец так высоко ценил твой ум.

– Великая госпожа получит всё, что ей нужно. – Мужчина церемонно склонил голову.

– Благодарю.

Наместник с удивлением взглянул на доску, на которой я по ходу разговора неосознанно выстраивала фигурки на своей стороне в причудливую схему. Притом используя в том числе и чужие.

– Будем считать, что царица выиграла эту партию, – улыбнулся Аменхотеп Хеви.

Слова прозвучали в полной тишине, хотя до этого общие разговоры и музыка служили нам защитным фоном. Причиной оказалась большая кошка, неожиданно появившаяся в саду. Великая Миу, а это была именно она, гордо шествовала по дорожке, задрав хвост. Сзади неё семенил храмовый служитель, пытающийся время от времени взять ту на руки. Получив очередной укус, он продолжал идти следом, что-то тихо выговаривая капризному животному.

Не обращая ни на кого внимания, Миу двигалась прямиком к нам. Поставив передние лапы на мою ногу, она возмущённо мяукнула, заглядывая в лицо. Затем, потянувшись, «перетекла» ко мне на колени и, потоптавшись, улеглась, заведя свою «тарахтелку».

Всё это происходило под ошеломлёнными взглядами гостей. Жрецы храма Хатхор начали, кажется, тихо переругиваться между собой. Один из них, подойдя, попросил разрешения и попытался «освободить» меня от «ноши». Но местный «великий оракул» явно была против. Это привело к ещё более яростным перешёптываниям.

«Царский сын Куша», извинившись, встал, однако к нему быстро подошёл распорядитель, сказав, что есть ещё желающие сыграть именно с ним, и попросил остаться.

Повернулась к Аапехти, который почтительно держался на расстоянии во время нашей беседы с наместником. И хотя за столом, в самом дальнем его конце, у него было место, как только мы сели «играть», жрец переместился поближе к нам, встав рядом с телохранителями.

Повинуясь моему знаку, он приблизился и, «пошептавшись» с животным, взял кошку на руки. Я медленно поднялась и, кивнув склонившимся мужчинам, направилась к мужу.

– Очень хочу спать. Буду на женской стороне, – прошептала, целуя его в висок.

Получив в ответный кивок, направилась к себе. Силы как-то резко оставили меня, потому, когда меня обмывали и готовили ко сну, была в заторможенном состоянии. Великая Миу не отходила от меня ни на шаг. Спрыгнув с рук Аапехти ещё в саду, она слишком явно выразила своё желание пытавшимся её забрать жрецам Хатхор и проследовала за мной. Тихо прождала все процедуры, коротая время за вылизыванием себя любимой.

Пытаясь улечься поудобнее, обдумывала преследующую меня мысль. Почему даже люди со стороны уверены, что, как и после смерти Сменхкары, чати с военачальником опять будут раскачивать царство? Ведь «дедуля» заявил о какой-то договорённости между нами. Может, и с Хоремхебом существует такая? Замечая всевозможные странности, «мягким местом» чую наличие неких дополнительных «игроков». Но сволочная Ба отказывается помочь, чтобы их выявить. Хотя… наверняка никакая сделка не заставит ни одного из старых шакалов отказаться от сладкого желания занять трон. Всё равно их нельзя сбрасывать со счетов. Сетов гадюшник!

Уткнувшись в мою подмышку, рядом расположилась Миу, демонстрируя, что решила сменить место пребывания. Главное, чтобы на грудь ночью не перебралась. От тяжести «оракула» и задохнуться можно. Но само её присутствие успокаивало. Хоть в этой же комнате, «охраняя мой сон», спали ещё несколько женщин. Надеюсь, хотя бы пушистая хранительница не даст умыкнуть меня в ночи.

Утром после всех уже ставших привычными процедур отправилась на кухню. Пока одна рабыня растирала для меня зёрна, другую отправила за песком. Естественно, джезвы[20] тут ещё не знали. Пришлось приспособить маленький глиняный горшочек. Вскоре вокруг поплыл умопомрачительный кофейный запах.

– Что это, моя госпожа? – Аапехти, как всегда, появился вовремя. Видно, не найдя меня на террасе, отправился на поиски.

– Нравится аромат?

– Он будоражит, моя царица!

Разлила немного свежезаваренного напитка в две самые маленькие чашки, какие мне предложили на выбор.

– Но он горячий!

– Идём на террасу, как раз чуть остынет.

Приказала поднять туда же поднос с горячим песком, оставив в уголке горшочек с оставшимся кофе. Наверху нас уже ожидали дамы. Привычно расположившись, предложила и Аапехти присесть за стол. Жрец долго мялся, но всё же разместился рядом.

– Храни меня Баст, какая горечь! – воскликнул он, наконец, сделав большой глоток. До этого мужчина наблюдал, с каким удовольствием я употребляла содержимое своей чаши. – Божественная! Как вы можете это пить?!

Выразиться хуже ему не позволяло воспитание, как и плеваться, в присутствии царицы. Потому он запил горечь соком, тут же поданным расторопной рабыней. Стараясь удержать лицо, жрец наблюдал, как я продолжаю прикладываться к напитку, и судорожно пил свой сок.

По моему знаку мне передали чашу Аапехти с оставшимся кофе. Приказала подать другую побольше размером и налила ещё немного кофе из горшочка, добавив к остаткам. Положила туда молоко и мёд, что стояли передо мной на столе. Попробовала и добавила ещё молока. Затем вновь предложила это жрецу.

– Думаю, так тебе больше понравится, – произнесла с улыбкой.

Настороженно поглядывая на меня, мужчина всё же сделал глоток. Глаза его широко раскрылись.

– Какой необычный вкус!

Манифер с Субирой тоже выразили желание попробовать сладкий вариант. На это Пия осуждающе воззрилась на женщин. Она уже видела до этого искривлённое лицо жреца, так что даже хорошо пахнущая, но непонятная жижа её не привлекала.

Со вздохом пожертвовала оставшимся кофе. Хранительница ключей предпочла больше молока, а хозяйка оказалась сладкоежкой, сделав выбор в пользу мёда.

– Я чувствую прилив сил, моя госпожа, – заявил Аапехти после завтрака, когда начал урок чтения.

– Да. Кофе бодрит. Но надо знать меру. Сердце может не выдержать.

– Многое в нашей жизни полезно в малых количествах и смертельно в большом, – философски заметил жрец.

Спустившись после «благословления» с крыши, обнаружила, что нас ожидает невысокий худой мужчина. Охрана неодобрительно на него косилась, заметно напрягаясь, словно чувствуя от него угрозу. Встав на колени, тот протянул свиток, который передал Аапехти один из чёрных воинов.

– Это послание от Нефербентепа, моя госпожа. Настоятель пишет, что посылает божественной обещанных людей.

– И где же остальные? – спросила у мужчины.

– Ждут в трактире, на левом берегу, всемилостивейшая, – ответил тот, не вставая с колен.

Дав знак посланнику подняться, приказала перенести кресло почти впритык к балюстраде. Лишние уши охраны были мне ни к чему. Аапехти привычно разместился за спиной.

– Как твоё имя?

– Зубери, Великая госпожа.

Хм… «сильным» его никак было не назвать. Жилистым, да. Но учитывая, что передо мной стоял воин храма и даже, скорее всего, глава отряда, от такого можно было ожидать любых сюрпризов. Я уже привыкла, что в основном имена в Та-Кемет таили в себе скрытый смысл.

– Ты знаешь, зачем был послан ко мне?

– Конечно, божественная. Обучить тех, кто будет потом охранять покой великого дома.

– Не только, – сообщила, немного подумав. – Будет несколько групп людей, которых нужно учить раздельно. Наймите в предместье нужное количество разных домов, подальше друг от друга, где будете проживать вместе с учениками.

Зубери молча поклонился. В глазах проявился интерес.

– Первая часть должна быть нашей тенью, – и начала рассказывать ему всё, что почерпнула в своё время из фильмов и книг об охране важных персон. – Вторая группа – разведчики. Я должна знать о жизни всех, кто вызовет мой интерес. Но сам человек даже не должен этого почувствовать. Тут скорее нужен ум. Таких я не могу тебе обещать, скорее ты приведёшь их мне.

– Моя госпожа, думаю, братья смогут помочь с такими людьми, – послышалось из-за спины.

– Это отличная идея, Аапехти.

– Это могут быть простые люди? Или Великая госпожа настаивает на аристократах?

– Нет, Зубери. Это должны быть умные, пронырливые, при этом незаметные. Но самое главное для обеих групп – верность великому дому.

Мужчина молча поклонился. Я же вспоминала советские шпионские фильмы… закладки тайников, многоуровневые передачи информации, явки и пароли… По мере моего рассказа в глазах храмовника зажигался всё больший восторг.

– Знания божественной поражают!

– Ты забываешь, Зубери, – широко улыбнулась, таинственно прошептала, – я оракул Исиды!

Мужчина быстро поклонился, скрывая ухмылку. Аапехти же пытался сохранять невозмутимое лицо.

– Ну и третья команда – это будут мои бывшие телохранители, – тут храмовник резко посерьёзнел. – Царству не нужна их бессмысленная смерть. Научи их выживать. К концу сезона сева, когда повелитель отправится к войскам, они должны быть самыми опытными убийцами, способными выжить даже в присутствии Сета.

Усмехнувшись, Зубери низко поклонился, высказывая этим готовность действовать.

– Если что-то понадобится, обратись к Аапехти, он сможет донести до меня твои нужды. Я дам повеление своей хранительнице ключей от амбаров при свидетельстве этого жреца, что вы получите всё необходимое.

Через несколько дней, занятых старательным изучением чтения и тренировками в письме, Манифер отчиталась, что оплатила аренду трёх небольших загородных имений в часе езды от острова. Два располагались на левом берегу и одно на правом.

Как раз на следующий день прибыли обещанные наместником люди. Но «царский сын Куша» решил не ограничиваться запрошенным, и командир нового отряда доставил мне несколько роскошных сундуков. Пара из них были наполнены благоухающей миррой и ароматными маслами. Ба подсуетилась, сообщив, что это невероятно дорого: производство было слишком трудоёмким и долгим.

Второй «подарок» больше впечатлил мою ключницу. Инкрустированный яшмой ларец был забит красивыми серьгами и браслетами. Больше всего меня заинтересовал небольшой кулон-скарабей из бирюзы. Его крылья раздвигались, и скрытую полость можно было использовать для хранения чего-то миниатюрного.

Несколько дней до окончания декады прошли в тишине. Порой на уроках Аапехти поглядывал на меня как-то заговорщицки. Расспросы ни к чему не привели. А в наступивший выходной он сообщил, что должен отлучиться.

Кстати… неделя здесь длится десять дней с одним выходным по окончании. Ровно три недели в месяце. Весьма удобно. Это потом евреи, «погостив» в Та-Кемет, придумают свою неделю длиною в семь дней. Почему семь? Рабочих дней меньше.

За это время я стала уже немного понимать тексты. Пишу ещё очень отвратно. Аапехти сказал, что за подобные «каляки» в школе писцов нещадно наказывали.

Оказывается, мне для учёбы выдали местный поэтический сборник. Скорее всего, пафосная словесность Востока пошла именно отсюда. Столько эпитетов и рафинированного славословия, что я просто не выдержала, попросив сменить «учебник».

Поэтому первый день рабочей недели ожидала с интересом. Может, расщедрятся на что-то полезное из библиотеки братства?

Папирусы очень дорогие. Храмы зарабатывают на них огромные деньги. Естественно, основным товаром остаются сборники религиозных подсказок, помогающие Ка разобраться в перипетиях загробного мира. Их обычно клали в могилы и погребения. В наше время их почему-то назвали «книгами мёртвых». Хотя, скорее, это «гид по Дуату».

Манифер, к примеру, весьма экономна и заставляет очищать присланные папирусы от старых текстов и использует повторно для записей. С одной стороны – сберегает мне много колец… а с другой… никакого информационного архива и ревизию не провести!

Наконец, к завтраку прибыл Аапехти. Важно промолчав всё время приёма пищи, он дождался, когда нас оставят наедине (ну, не считать же четверых охранников, двух рабынь с опахалами и парочку служанок у стены).

Я уже изнывала от нетерпения, когда мужчина, наконец, щёлкнул пальцами, вызывая своего юного помощника.

Парнишка шёл медленно, аккуратно неся на вытянутых руках плетёную корзину, накрытую крышкой. Он смотрел на предмет в своих руках, как сапёр на мину замедленного действия, не уверенный в том, не взорвётся ли эта гадость прямо ему в лицо.

Сопровождала его невысокая хрупкая девушка. Её утончённые черты были как будто высечены из мрамора песочного цвета. Отрешённое выражение лица придавало ей какой-то потусторонний вид.

Помощник, не доходя до меня, поклонился, стараясь не уронить свою ношу. Девушка же медленно скользнула на колени, уложив лицо в пол.

– И что это значит? – поинтересовалась у Аапехти.

– Братство долго думало, как защитить вас, моя госпожа. Но, когда вы рассказали о своём видении, один из старших понял значение. Отправившись в храм Рененутет[21], он получил подтверждение. Там ожидали новый приплод и была уже обучена хранительница.

– Я не очень понимаю тебя, Аапехти, о чём ты говоришь?

– Она всё объяснит, – показал жрец рукой на стоящую на коленях девушку.

Получив разрешение встать, та забрала корзину у юноши, который вздохнул с облегчением, избавившись от ноши. Девушка опустила её к моим стопам и, сняв крышку, вытащила два яйца. Любовно взглянув на них, протянула ко мне.

– Скоро родятся ваши защитницы, великая госпожа. Лучше всего, если это произойдёт в ваших руках, или же нужно хотя бы присутствовать.

Я приняла из её рук этот странный дар и застыла, удивлённо их разглядывая.

– Вы не волнуйтесь, божественная, я буду о них заботиться и обучу вас общаться.

– Аапехти, скажи мне, что это не то, о чём я думаю.

– Моя царица, вы же помните, это было желание богини!

– То есть, – прошептала с ужасом, – это яйца кобры?