Чемпион

Глава 19

«А пионера

Основное дело

В путь готовься смело

В трудный бой идти

А на пионера

Вся страна смотрела

Как душа горела

В молодой груди», поёт и исполняет группа HI-FI.

Ой ё-ё-ёшеньки ой ой… как завещал в своё время Николай Фоменко.

Ещё раз.

Мерседес, мать его немецкую так!

Легендарный кабан W140 S класса.

С короткой колесной базой.

Шестисотый Мерседес!

Тот самый шестисотый!

Слово от которого у любого нормального мужчины по коже пробегали мурашки и появлялись бабочки в животе.

Пельмень ни в какую не верил своим глазам — тачку только только презентовали на автосалоне в Женеве весной этого года. А потом чуточку позже (в апреле вроде бы) представили в Советском Союзе на автомобильной выставке с неброским надеванием «Автосервис-91».

И завладеть такой тачкой было не просто круто, а умопомрачительно и вообще недостижимо и в принципе нереально. Понятно, что в оригинальной истории такой вот аппарат вряд ли мог оказаться в гараже обычного переводчика при японском посольстве (может разве только посла?), но в этой новой реальности шестисотый дерзко смотрел на Саню своими напидоренными фарами, как бы говоря: ну здравствуй, жирдяй. Прокатимся с ветерком?

Что тут скажешь?

Во первых, аэродинамичный корпус, который придавал «кораблю» брутальный и ни с чем не сравнимый внешний вид. Во-вторых, совершенно уникальное и использованное впервые двойное остекление, которое давало в салоне гробовую тишину. Тут даже если снаружи взрываются фейерверки — ничего не будет слышно. В третьих, конечно же, крутейшие фишки в виде автоматически закрывающихся дверей и багажника. В четвёртым, самый настоящий климат-контроль…

Ну и главное — мощный движок.

Не просто мощный, а под капотом мерина впихнули невпихуемое — шестилитровую дуру непроглядной мощи.

Такая тачка стоила целое состояние и где ее взял папка Семыча — загадка. Пельмень даже не хотел себе этим вопросом голову ломать.

Вообще шестисотые мерсы Саня хорошо знал и даже по настоящему фанател по этой легендарной машине в своей прошлой жизни.

Поэтому, затаив дыхание, походил вокруг ещё необузданного немецкого зверя, погладил, покайфовал.

Сам блин хотел взять такого за пару лет «до», на б/у рынка. Когда увидел такой вот навороченный аппарат у одного знаменитого боксера. Если конкретнее — у нашего чемпиона Сергея Ковалёва (того самого, кому забугорный Андрюша Уорд прощупал яйца своей перчаткой, помните бой?). Чемп тогда показал фотку переделки своего кабана в одной из ныне запрещённых соцсетей (подумать только, в 1991 году этой соцсети не было в принципе, и как только люди живут без километровых лент, сториз и прямых эфиров?!).

«Зверю из преисподней» идею с покупкой шестисотого правда пришлось на некоторое время отложить. Потому что после первичных расчетов стало понятно, что денег на восстановление шестисотого мерина надо вбухать столько же, сколько стоит сама тачка на б/у рынке. Если, конечно, брать в более менее потребном состоянии и делать только кузовщину. Ну а если делать восстановление качественно и лезть внутрь, то вовсе потратишь раза в три больше стоимости самой машины. Плюс после введения санкций и прочих недоразумений, цены на запчасти из-за бугра поднялись до небес. И опускаться в обозримом будущем совершенно не собирались. А Саня в то время зарабатывал за бой пару сот тысяч рублей максимум. Ну и призовые за бой тоже забирал. Поэтому о кабане и его переделке — мог только лишь мечтать.

Зато вот теперь, кто бы подумал, исполнится давняя мечта идиота.

Пельмень обошёл мерс по кругу.

Блин, муха не сидела!

Шестнадцатые катки выглядели совершено нулячими. Как будто мерс в гараж притарабанили на эвакуаторе и оставили на ответственное хранение до времён старта официальных продаж. Но объяснялось все куда как проще — скорее всего батя Сёмы относится к тому типу водителей, которые машины берут не для каждодневного использования и вообще в принципе не для езды, а только для того чтобы поставить в гараж и сдувать пылинки.

Хотя…

Попробуй такой мерс поставь во дворе не то чтобы даже на ночь, а на несколько часов посередине дня. Так ведь разберут на запчасти на фиг. До последнего болтика.

Вообще удивительно уже то, что шестисотый в гараже вот так безнаказанно стоит. Неужто о таком сокровище никто не прознал?

С другой стороны, учитывая, что Саня краем уха слышал о связях отца Сёмы с бандюками из банды Грузовика… неудивительно, что гараж обходят стороной мелкие хулиганы и не суют за железные двери свой нос. Так ведь и без носа можно остаться запросто. Или даже без башки…

— Ну че? — Саня покосился на замершего в предвкушении Малого. — Готов, пионер блин?

— Всегда готов! — отозвался Сёма, довольно потирая рука об руку.

— Ключи на базу. И погнали.

Сёма отдал ключи, весь сияя и припрыгивая на месте. Нравилось пацанёнку происходящее, ни добавить, ни убавить.

Пельмень тотчас нажал на сигналку.

Пик-пик.

То как делал эти «пик-пик» Мерс было сродни услады для ушей. Сексуальней мог быть только стон девушки во время оргазма, да и то — далеко не какой. Саня вдруг поймал себя на мысли, что ради такой тачки убил бы бы кого-нибудь на хер, запросто.

Щелк.

Двери шестисотого разблокировались.

— Так а че за дело у нас, Пельмень? Опасное? Куда прем? — оживился Малой.

— Опасное, епта, — подтвердил Саня. — Потом узнаешь, лады?

— Ну скажи, скажи! Любопытно ведь до жути…

— Неа, не скажу, не рассчитывай даже, — Саня покачал головой отрицательно. — Вот если нас с тобой на деле закроют менты и фига делать тогда? Будешь знать и спалишь всю контору. А так ты не сном не духом. Захочешь расколоть — не расколешь.

— Не я ж молчок, — запрыгал на месте Сёма, с пятки на носок, с носка на пятку. — Рот на замке, без палева. Такими вещами не занимаюсь.

— Тут молчок не молчок, а много будешь знать… — Саня почесал макушку, подбирая слова.

— Состарюсь? — подсказал Малой, давя лыбу.

— Состаришься — только на зоне, Семыч, за колючей проволокой. Потому как нам с тобой тогда организацию преступного сообщества впаяют, сечёшь?

Понятно, что Саня приукрашивал и попросту навяливал доверчивому пацану. На фига, спрашивается? Просто сам ещё толком не знал как провернуть предстоящее дельцо и с какой стороны к нему зайти. Тут додумать следовало по деталям. И знать об этом Сёме вовсе не обязательно, пусть думает, что у Пельменя все под контролем и выверено. Чики-пуки, все ништяк, как говорится.

— А-а-а, вон оно че… — изумился Малой, но потом нахмурился и уставился на своего собеседника и искренне возмутился. — Но как мне делать это наше общее дело, если я ни хрена о нем не знаю?

— Узнаешь — всему своё время, а сейчас иди давай открывай ворота и не грузи меня, — распорядился Пельмень.

— В смысле открывай… мы на тачке папиной поедем? — у Малого аж челюсть отвисла. — Внатуре?

— Нет, блин, посидим в мерсе и уйдём, — отозвался Пельмень. — Конечно поедем. Ты на хрена ключи брал? Чтобы мы на дело на тачке поехали.

— Ну правда думал, что в тачке посидеть, музон там послушать, все такое? Но ты прав… на мерсе, на дело… круто!

— Открывай иди.

Саня с этими словами сам открыл водительскую дверцу авто, сел на сиденье и шестисотый заметно так просел, чу-у-уть перекосившись на один бок.

Ну извините.

Пацан Пельмень не маленький.

Изнутри мерс выглядел просто шикарно и столь же умопомрачительно, как снаружи. Настоящий космический корабль звездолёт. Ну а Пельмень, стало быть — его пилот.

Места в автомобиле было очень до хрена и даже такой тучный и немаленький чувак, как Саня, чувствовал себя внутри комфортно. Правда надо бы немного отрегулировать настроечки — а то живот больно упирается в руль. Папка Сёмы то поменьше будет, раза в два.

Саня с минуту залип и рассматривал с восхищением детали интерьера. Все новенькое, отполированное, блестит…

Надо сказать, что мерсы из девяностых были ни чета современным иномаркам. В двадцатых годах наступающего 21 века большинство материала станет делаться из пластика и то не всегда дорого. И машины по итогу стоившие десять миллионов в той реальности оказывались самыми настоящими дровами и ведрами с болтами. Да и вообще в таких представительских тачках все сделано так, чтобы через 5 лет эксплуатации (как раз по завершению гарантийного срока у официалов) машина развалилась ко всем чертям.

Лучше сразу на следующий день.

И не исключено, что на ходу или в самый неподходящий момент. Чтобы водитель побежал отдавать кровно заработанные на новую тачку с салона вместо проломанного корыта.

Этот же шестисотый был ни чета своим последователям из ближайшего будущего. Если дерево, то натуральное, если пластик, то лучшего качества. Нигде ничего не скрипит, не пердит и не ходит ходуном.

Высший класс другими словами.

И действительно представительская тачка.

Ну а че, тут ещё золотая эра, когда автоконцерны ожесточённо боролись за каждого покупателя и старались произвести впечатление качеством и надёжностью.

Саня поразмыслив, вставил ключ в личинку замка зажигания.

Если ещё короче проводить разницу между машинами «тогда» и сейчас» (хотя блин теперь «тогда» это и есть сейчас как бы), то основное отличие в том, что закончись в шестисотом мерине образца 1991 масло в движке или коробке передач и он поедет дальше, имея недюжинный запас прочности и хода…

Пельмень завёл автомобиль и по гаражу растёкся приятный звук работы мощного мотора.

Дури в шестисотом было хоть отбавляй. Сколько мамкиных дураков на таких тачках убились.

Малой открыл ворота, давая Пельменю проезд. Вышел из гаража, огляделся видимо посыкивая дядю Валю.

По дяде Вале Саня особо не заморачивался, если честно. Ну а че — мужик своё получил, что хотел взял и пусть теперь на хер идёт. Не его это дело чем они тут занимаются.

Покрутившись у входа, Малой показал Сане, что тот может свободно выезжать.

— Пельмень, тут н-никого! Поехали!

Ладушки оладушки — Саня показал в ответ большой палец.

Уселся поудобнее на водительском кресле, для чело отодвинул само кресло по максимуму, чтобы не полировать пузом руль. Отрегулировал зеркала следом.

Ну вот — теперь вроде ничего так получается. Удобно и комфортно.

Хотя, конечно, сидеть за рулем в новом теле — это то ещё приключение нарисовывается. Прежний Саня имел неплохой водительский стаж и уже успел поменять права, а вот теперешний за рулём не сидел никогда. И тут стоит учитывать, что у нового тела свои реакции, к которым надо ещё привыкнуть. Получится ли совместить «эффект езды на велосипеде» применимо к вождению — вопрос, но где наша не пропадала, как говорится.

Собственно, ответ предстояло получить в самое ближайшее время.

Погнали!

С такими мыслями Саня снял мерс с ручника, врубил D на четырёхступенчатом неубиваемом автомате — нажал на газ.

Мерс нервно дёрнулся (ну ка, шесть литров под капотом, на минуточку!) и сразу подпрыгнул чутка из-за чего Саня со всего маху долбанулся головой о потолок.

Бля…

Батя Сёмы каким-то хреном положил кирпич под заднее колесо. Ну типа чтобы автомобиль «не уехал». На хрена только это делать, если есть ручник и автоматическая коробка передач, которая надежно блокирует мерин. Тут захочешь сдвинуть с места — не сдвинешь, если только сломаешь металлический штырь в коробке.

Однако дальше больше.

Продолжая движение и похоже сильно с разгона газанув, Саня переехал через гаражный порожек, который оказался самую малость высоковат. Ну и стоило передним колёсам этот самый порожек пересечь (и учитывая, что авто несколько просел под внушительным весом толстяка), как шестисотый грохнулся днищем…

Бабах!

Ударившись, проехал вперёд хорошо так процарапав порожком днище машины. Пельмень аж поёжился весь — хотелось верить, что на модели предусмотрена зашита и он на фиг не пробил какой-нибудь масляный поддон автоматической коробки передач.

Но нет, кажется все обошлось — Мерседес выехал из гаража и Саня дав по тормозам остановил машину, чувствуя как херачит адреналин. Сзади не виднелось какого-либо масляного шлейфа. Ну и хорошо.

Теперь то точно понятно, что над вождением придётся поработать и теория в новом теле серьезно отстаёт от практики.

К мерсу уже бежал перепуганный Сёма, который слышал грохот удара днища о порожек и аж подскочил.

Сёма открыл пассажирскую дверь:

— Пельмень, забыл сказать, папка подкладывал досточку, чтобы выехать, там просто высоко… — сбивчиво затараторил пацанёнок.

Главное — во время сказать, ага.

— Ну теперь поздно, Малой, — отмахнулся Саня. — Давай закрывай гараж и запрыгивай. Поедем.

Сёма принялся растирать ладони о колени. Нервничал. Тем более после грохота из своего гаража снова появился дядя Валя и купонил за происходящим. Пельмень вышел из машины, обошёл вокруг — проверил не помяло ли от удара пороги.

Нет, все целёхонько.

Потом нагло помахал мужичку рукой и, сев обратно в мерин, врубил мафон.

…Словно листья на ветру

Если ты меня разлюбишь

В тот-же вечер я умру

Ты, ты, ты

Ты, ты, ты

Ты, ты, ты ночью и днём…

Чтобы дяде Вале было слышно получше, Саня опустил стёкла. Прибавил громкость.

Из динамиков надрывался Киркоров.

…Ты, ты, ты

Ты, ты, ты

Ты, ты, ты в сердце моём

Сёма в это время закрыл гараж, повесил замок и уже бежал к автомобилю, нырнув внутрь на пассажирское сиденье.

— Малой не в службу, а в дружбу, поищи нормальный музон. Не кайфы попсу слушать.

Сёма кивнул, пристегнулся (чего Пельмень не сделал), начал крутить мафон и ловить другую волну.

— Пельмень, а мы не палимся? Дядя Валя вон смотрит.

— Уже спалились Сёма, так что чем больше мы внимание к себе привлекаем, тем лучше. Хай смотрит.

Говоря эти слова Пельмень снова врубил передачу, отпустил тормоз и Мерседес плавно покатился по дороге. Сёма поймал новую волну и теперь из динамиков доносилось:

…Над дурман-травой стоит туман

Над рекой Невой стоит дурман

Над дурман-травой пам-парам-пам

А я иду, курю

Иду, курю…

— Пойдёт музон?

— Нормально, Семыч, раскачаем!

Дядя Валя поковырялся в пупке, провожая мерс своего бывшего коллеги выпученными глазами. Ну и зашёл обратно в гараж.

— Когда у твоего дяди Вали спросят — чем мы были заняты, он ответит, что под музон катались на шестисотом! — закончил свою мысль Пельмень. — А в этом так то нет ничего криминального.

— С хрена ли он мой, это папкин корешок, — возмутится Малой.

Ехали между гаражей.

В кооперативе оказалось немноголюдно — уже смеркалось и никто из здешних завсегдатаев не хотел возвращаться домой по темну. Ну неудивительно, впрочем, времена ныне пошли скажем так неспокойные, такие что можно и по башке получить арматурой на раз. Не только за косой взгляд, но и просто так.

Пельмень же получал настоящие кайфы от управления «кораблем». Шестисотый хоть и слегка приземлился при посадке на борт Санька, ехал вполне уверенно, мягко и плавно. Вообще складывалось такое впечатление, будто едешь не по разбитой дороге в гаражном кооперативе, а по немецкому автобану. Подвеска проглатывала любые неровности совершенно играючи.

Сёма очень быстро освоился, видя, что все проходит спокойно — дядя Валя не бросился докладывать о происшествии бывшему коллеге и папка не бежит сломя голову в гараж.

Поэтому живем.

Дав круг по кооперативу, Пельмень решил выехать на шестисотом за его пределы и немного катнуть по городу. У выезда как раз собралась кучка мужиков, распаивающих пивас. Видя, что Семыч снова напрягся и трусит, Пельмень прокомментировал:

— Поддерживаю легенду, пусть все думают, что мы свалили отсюда на фиг.

Сёма закивал согласно, но на лице его так и читалось — батя меня потом на хер убьёт с такими легендами. Пельмень, кстати, вполне себе мог представить какой разговор будет ждать пацаненка с собственным отцом. Сам то «Зверь из преисподней» по юношам катался с пацанами на машине тренера, к девчатам гоняли. Ну и по шеям потом от тренера дружно получали.

Мужики посворачивали шеи, причём не столько на Пельменя и Малого, сколько на шестисотый. Разом прекратили общаться и пиво даже перестали пить.

— Ни хрена себе…

— Обалдеть…

Слышались их возбужденные комментарии.

По выезду из кооператива Саня дал шестисотому просраться— полезно таки, чтобы машина не закоксовывалась. Ну и утопил тапку газа в пол. Мерседес вгрызся резинной в асфальт и рванул вперёд. Огромный шестилитровый движок протяжно завыл. Стрелка на спирометре перевалилась за сотню, когда как обороты на тонометре поднялись не выше 2500 тысяч оборотов.

Мощь!

— Саня, не гони так быстро, — заверещал Сёма, не приученный к такой езде.

Быстро? Пельмень чувствовал, что запаса дури в мерсе столько, что он будет ехать двести и двигатель это едва почувствует. Однако экспериментировать Саня не стал. Во многом потому что впереди на тротуаре шли две молодые курочки-лапочки. Ну как — лет восемнадцати. Прежний Саня для них был бы уже стариком, а вот нынешний самый сок. Что до Сёмы, то этого нисколечко не беспокоила разница в возрасте и то как он пялился на баб только это подтверждало. Девки сосали джин с тоником, который появился в оригинальной истории ближе к середине 90-х, а тут — вот он, пожалуйста. Во всех ларьках продаётся. Пей — не хочу.

Одна из девок была одета в короткий топ, по типу как у сестры Сани и кожаные шорты. Вторая напялила юбку и олимпийку, видать чутка замёрзнув под вечер.

— Гля, Пельмень, хорошие какие! — Сёма вылупил на девок глаза, заерзал на сидушке.

— Ниче так, — подтвердил Саня и добавил со знанием дела. — Рабочий вариант, кстати — вполне.

— Тормози, а? Давай их подцепим? — загорелся Малой.

— Писька не выросла таких баб цеплять, — усмехнулся Саня.

— Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Выросла!

— Уговорил, не ной только.

Признаться, Пельменю самому было любопытно подкатить к девкам на шестисотом Мерседесе.

Как в руку заиграл Мальчишник со своей самой знаменитой песней:

Мы познакомились с чексой, она была хороша

При взгляде на неё поднималась душа

Она была лучше всех, она была просто блеск…

Пельмень прибавил громкости, а ходу наоборот сбавил подъехал на скорости не больше пяти километров час к девкам со спины. Думал сначала посигналить, но не стал — че баб пугать понапрасну. Они шли по тротуару вдоль дороги. Ну и понятно тотчас обернулись, а завидев шикарный новенький мерс чуть не охренели — зашушукались, раскраснелись и даже перепугались. Вот и интересно проверить — велись ли бабы в 1991 году на тачку?

Сказано — сделано.

…Её имел, как оказалось, не только я

Её имели все, все мои друзья

Секс, секс— как это мило

Секс, секс без перерыва…

Под высеры Мальчишника Пельмень подравнялся с девчулями. Шестисотый медленно плёлся соразмерно с их шагом. Девчонки от смущения готовы были провалиться сквозь землю, песню Мальчишника он слышали прекрасно и также прекрасно понимали, что мальчики на шестисотом хотят с ними сделать. Но Пельмень чувствовал — девкам происходящее нравится. И Мерседес, и песня, и мальчики с их желаниями.

Это сейчас знакомиться на улице — мувитон. А тогда по другому никак — требовалось приодеться, помыться во всех местах, почистить зубы и желательно надуханиться не тройным одеколоном. Ну а потом уже подкатить яйцо к понравившейся барышни лично. Не лайк поставить где-нибудь в тиндере, а именно что живьём. И может если ты достаточно хорош собой, что-нибудь выгорит… ну или путь проще — не делать ни хрена из перечисленного, но взять у папки крутую тачку.

— Але, девчата, нам тут звонили из рая. Сказали, что у них сбежали самые прекрасные ангелы. Но мы вас не выдали, неа.

Использовал Пельмень старый, как мир подкат. Понятное дело, что в будущем, откуда Саня переместился в это время, подобные подкаты давно не работали. В одной статье в сети Саня прежний даже читал, что с таким подкатом позвонить могут только из «Аншлага», дабы пригласить на очередной тур по Волге ввиду серьёзного потенциала. Но блин в 1991 году девки не были избалованы вниманием и повелись сразу.

Из рая звонили, бля — хи-хихи-хи.

И что не исключено, подобное выражение слышали впервые.

Вот и хихикали как дурочки.

Сёма так вообще пришёл в восторг.

— Телфончиком угостите, красавицы? — подмигнул Саня.

Уже потом сообразил, что записывать то походу придётся домашний. Ну ниче — мы и на домашний позвоним!

— Угостим, Машка скажи свой, а? — сказала девка в кожаных шортах, плеснув в себя половину бутылки алкоголя разом.

— Запоминайте, мальчики.

— Малой, записывай.

Девка продиктовала номер, для верности сделав это дважды. Сёма нашёл ручку в бардачке, но не нашёл лист, поэтому решил записать цифры прямо на ладони. Идея оказалась так себе, потому что от волнения ладони у Сёмы взмокли. Но когда очень надо — получается. Он тщательно вытер ладони о майку и таки записал цифры.

Ну а дальше Саня дал по газам, оставляя девчонок не поверивших в своё счастье позади.

Вопрос «а мы завтра покатаемся?» растворился в воздухе.

Ну а через несколько сотен метров, когда на часах на панели Мерседеса отразилось 20.00, Пельмень повернулся к Малому.

— Тебе домой не пора, герой любовник?

— Не, батя со своей пошли в ресторан, а у бабули давление сказануло, так что я сегодня сам… может к девкам вернёмся?

Сёма пытался выглядеть девчонок через зеркало заднего вида. И так и сяк, но нет — уехали слишком далеко.

— Ко мне заведём на полчасика. Только это, Пельмень, чур моя Машка, а то у второй сиськи маленькие и жопа некрасивая.

Пельмень ничего не ответил, но вдруг выключил у мерса фары и, забив на поворотник, резко повернул налево. Обратно в кооператив.

Сёма выпучил глаза, пытаясь понять, что происходит. А происходило вот что — тихим сапом, не разгоняясь шестисотый подъехал к гаражу приёма стеклотары дяди Витали.

— Малой, ты хотел узнать че за дело я предлагаю проворачивать? — спросил Саня.

— К-к-конечно!

— Я предлагаю дядю Виталю самую малость обнести.

Было слышно как Сёма громко сглотнул — видать после слов Пельменя у пацаненка ком поперёк горла встал.

— Ограбить? Может я это, у бабульки лучше возьму банок…

— Не, Семыч, нам так то не только банки нужны.