Человеческая оболчка (СИ)

Глава 32

Всепоглощающая темнота

Фургон мчался через поле, медленно приближаясь к чернеющему на горизонте лесу. Огромные горы были усажены некогда зелеными деревьями, что со временем превратились в черные столбы. Холмы, скалы, перевалы между ними, все это возвышалось до небес, давая четкую грань между небом и землей. Три дня пути позади, и вот, наконец- то, точка назначения уже перед глазами.

Машина остановилась на кромке леса и мотор не глох, до тех пор, пока все не проверят свою экипировку. В салоне находилось пять человек, и, с трудом умещаясь между бочек с запасным топливом, бойцы поправляли на себе броню. Рядом припарковалась еще одна машина, а за ней третья, и позже всех подъехала четвертая. Все двадцать человек с брифинга в сборе.

Марк туже затягивал лямки своих пластиковых доспехов. Предплечья, плечи, грудь и бедра, все было увешано черным твердым пластиком, поверх серо-песочной формы. Никаких отметок о звании и должности на нем не было, лишь красовалась группа крови. Вторая положительная. Хайле старший имел первую группу, а значит представлял ценность для своего младшего брата, как минимум, возможностью передать свою кровь, хоть такое и не происходило ни разу.

На больших вылазках было не принято выделять командира среди числа людей, считалось, что так легче будет найти и устранить его, так что Уиллис был одет точно так же, как и все остальные. Он построил людей в две шеренги и отдал команду на вход в лес. Марк следовал за ним попятам, пристально вглядываясь в окружение. Несколько дней пути его изрядно вымотали, хоть времени на отдых было предостаточно. Другие бойцы, с которыми он ехал, не сильно охотно шли на контакт, и дорога прошла, почти, в полной тишине.

Бойцы огромной толпой брели по лесу, а тьма над их головами сгущалась. Передвигаясь по горам, трудно было отличить небо, от продолжения земли, и казалось будто над людьми нависла огромная стена, черная, отбрасывающая большую тень.

Марк шел, увлеченный тишиной этого леса. Ни дуновения ветра, ни криков птиц и зверей. Свет пустоши перестал мелькать вдалеке, и оборачиваться назад теперь не было смысла. Смысл был думать о направлении, ведь заблудиться тут и сбиться с курса было не сложно. Уиллис систематически поглядывал на стеклянный компас, постоянно убирая его в карман, чтобы он не замерз.

Легкая тканевая шапка едва закрывала уши, и они становились краснее от того, насколько далеко заходили люди. Высокие шнурованные ботинки не черпали снег, что и без них был не особо то и глубоким. А куртка плотно сидела ниже пояса, не давая ветру попадать под нее. Одежда была легкая, но достаточно теплая. А самое главное, что броня на ней была из пластика, а не из железа, которое моментально отдавало бы тепло, морозя грудь и ноги. Пластик был даже на перчатках, кривой отливкой защищая костяшки.

Марк, замотав лицо в тонкий шарф, двигался вперед, в кромешную темноту. Солнце было высоко, но темнота сгущалась не от этого. Деревья становились плотнее, и чернота окутывала людей. Парень провел рукой по стволу дерева, на котором была отметина от выстрела и начал держаться больших столбов, закрывая себя при движении от того, что может быть впереди. Он шел зигзагами, от ствола к стволу и другие бойцы посчитали это, скорее, за странность, чем за способ выжить. Уиллис, хоть и не так заметно, но делал точно так же. Он знал, что если и нападут, то скорее всего спереди и точно так же, как и брат заметил следы боя.

— Всем быть на чеку! Приготовить оружие. Приближаемся к потенциальному противнику.

По всему лесу раздался лязг затворов на карабинах, что несли бойцы. Один лишь Марк, младший по званию, не мог так сделать. Рядовому оружие не положено, и он сбавил шаг, пропуская вперед своих старших товарищей. Если начнут стрелять, то он будет под угрозой. Его брат тоже замедлился, и они вновь оказались на одной линии. Марк взял в руку нож и развернул его пером к большому пальцу. Вряд ли ему удастся эффективно его использовать на дальней дистанции, но так было намного спокойнее.

Много времени прошло, пока бойцы в полной готовности продвинулись еще глубже. Теперь братьям Хайле казалось, что их могут взять в окружение, чего бы очень не хотелось. Уиллис передавал все свои опасения бойцам, и они моментально исполняли все приказы по перегруппировке. Капитан был действительно хорош. Он точно отдавал себе отчет о том, что жизни этих ребят зависят от него.

Хлопок раздался справа и град стрел полетел между деревьев на солдат. То, что их окружили не стало сюрпризом. Бойцы попрятались за деревьями, но были и те, кто, не успев среагировать, поймали стрелу как получилось. Кому-то она прилетела в грудь, отскочив от доспехов, а кому-то пробила руку. Один человек лежал, дергаясь в конвульсиях. Стрела вошла прямо в висок, моментально лишив человека надежды на возвращение домой. Марк пристально вглядывался в карабин бойца, что не сможет им больше воспользоваться.

— Перегруппироваться! Занять позицию левее! — кричал Уиллис, лишая Марка возможности подобрать оружие. — Быстрее!

Марк ринулся влево, на юг, но внимательный взгляд обнаружил ловушку. Капкан был спрятан под свежим снегом. Их гнали в западню. — Стойте! Отставить! — Верещал парень, но его никто не послушал.

Бойцы тут же начали натыкаться то на ямы с шипами, то на капканы, разрывая лес воплями. Марк бежал между деревьев, в надежде скорее добраться до своего брата.

— Да это же бойня какая-то! — парень отталкивал себя от одного дерева к другому, чудом укорачиваясь от стрел. Мягкой поступью он вставал всегда мимо ловушки или капкана, успевая при этом перепрыгивать растяжки. Неизвестно что случилось бы, задень Марк шнурок, натянутый между деревьев, но выяснять не было времени. В криках и суете он нашел своего брата, что сел, прислонившись к дереву.

— Уилл! — Марк встал перед ним в полный рост. — Дай команду отступать!

— Сдурел? — Уиллис вновь улыбался во все лицо, и Марк понял, что он опять спятил. — Веселье же только началось!

Свист стальных наконечников в воздухе не прекращался, ровно, как и крики раненных. Хайле младший огляделся вокруг и насчитал от силы шесть человек, что прятались за деревьями, будучи способными держать оружие.

Уиллис встал в полный рост и вскинув свой карабин высунулся из-за дерева, и стоило ему только сделать шаг, как толстый беззубый капкан сомкнулся на его правой ноге. Марк отчетливо услышал, как хрустнула кость. Капкан нанес невероятно мощный удар, игнорируя даже толстый ботинок. Старший брат упал на колено.

Марк недолго думая высунулся за ним и схватил брата за шиворот, вот только стрела, прилетевшая в его предплечье, нарушила все планы, пойдя между элементов брони прямо в руку. Древко остановилось ровно по середине, показывая окровавленный наконечник. Марк взвыл, но тут же сменил руку и вернул брата за дерево. К этому моменту все бойцы, воодушевленные действиями своего командира, уже лежали раненными.

— Блядь! — кричал Уиллис, лежа за деревом. Он держался за свою ногу, пытаясь снять стальную челюсть с голени. — Марк, помоги мне!

— Да подожди ты! — Марк обломил наконечник, чуть не теряя сознание от боли и вынул стрелу. Теплая кровь ручьем начала течь из раны. Парень собирался перетянуть руку, но сначала нужно было помочь брату. Из этого места нужно было выбираться, и Марк отлично это понимал.

Фиксатор капкана отщелкнулся, и Марк с трудом раздвигал стальные челюсти. Уиллис пытался ему помочь, но в итоге только мешал. Среди криков, раненных парень отчетливо услышал шаги, что быстро приближались, и потянулся за карабином брата. Хайле старший ударил Марка по руке, давая понять, что этот карабин останется при нем.

Левая рука не работала, но Марк считал, что правой ему хватит с запасом. Он достал нож и приготовился встречать врага. Шаг, потом еще один. Пора! Марк выпрыгнул, будучи готовым всадить нож в горло противнику, который его не ожидал, но высунувшись справа от дерева никого не обнаружил.

Интуитивно парень отпрыгнул в сторону, разворачиваясь к другой стороне черного столба, но удар длинным клинком пришелся по подбородку, плавно переместившись на пластиковую броню предплечья левой руки. Кровь сочилась из-под левой щеки, а удар по раненной руке доставил так много боли, что парень на секунду потерялся. Этой секунды хватило, чтобы он не услышал приближения противника сзади. Даже Уиллис не рассчитал свои силы, и увешанный шкурами животных человек выдернул у него из рук карабин, который так и не выстрелил.

Марк, оглушенный тяжелым ударом по голове, упал на землю, которая через секунду уже потемнела в глазах. Уши перестали слышать и звуки человеческого воя стихли, подарив недолгое спокойствие. Марк сильно злился на брата, что вновь поддался своему безумию. В этот раз оно завело всех не туда.

Марк очнулся, скорее от отсыревшей спины, нежели от того, что его куда-то волокут по натоптанному снегу. Несли за ноги, и его грудь с лицом волочилась следом. Грязь и снег налипли в рану на щеке, размочились никак не прекращающимся потоком крови, и оставили большой черно-красный след на лице. Попытка вырваться не увенчалась успехом. Руки были связаны за спиной, да и к тому же одна из них практически не работала, только болела.

Несли долго, и Марк расслабился. Жуткая головная боль от удара тупым предметом не позволяла ни здраво мыслить, ни здраво двигаться. Уже была глубокая ночь, и в тех местах, в которых он оказался, было так же темно. Парень поднял взгляд вверх, в ту сторону откуда его волокли, и понял, что он последний. За ним больше никто не идет, а значит брат уже там.

Стальная решетка открылась и местные заволокли его внутрь. Темная камера была набита людьми. Он не разглядел врагов, слышал только, как звенит оружие в их руках и на их поясах. Не меньше четырех человек заносили его внутрь, он напоследок пересчитал ноги и уперся головой в решетку, что неаккуратно закрыли захватчики.

— Развяжите Марка, что сидите-то, блядь? — звучал голос Уиллиса.

Парень слышал, как к нему подползли и начали дергать веревки, которыми были связаны руки. Жуткая боль пронзила предплечье, и парень взвизгнул. Помощники сначала внезапно остановились, но потом вновь продолжили. Крепкий узел они развязывали долго, но, когда освободили парня, он попытался встать.

Правой рукой Марк уперся в кашу, что была под его грудью, подогнул колени и поднял свой корпус. Голова была настолько тяжелой, что вот-вот отвалиться. Он с трудом мог разглядеть происходящее перед ним, глаза практически ничего не видели, звон внутри черепа отключал даже зрение.

— Марк, ползи сюда! Это я, Уилл, — бормотал голос из дальнего левого угла.

Марк послушно пополз в даль, в темноту, и как только уперся в чьи-то ноги, грубая мужская рука легла ему на плечо. — Прижмись к стене, Марк, она теплая, высуши форму. Мы тут надолго.

— Бинт… — с трудом произносил слова юноша. — Есть?

— У кого есть бинт? Поделитесь!

В руку Марка кто-то тут же положил, еле различимый в темноте, белый сверток. Парень покрутил его в руке, пока окончательно не убедился, что это то, что нужно. Он взял сверток в зубы, отчетливо понимая, как болит рана на его лице, и освободившейся рукой начал расстегивать куртку. Юноша ухватился за левый рукав и всем телом начал доставать из него руку. И вот как только она освободилась, он тут же начал крепко мотать бинт, прямо поверх кофты, пытаясь создать самое сильное натяжение тряпки, какое только получится. Кровь начала заполнять бинт, и он тут же сменил свой цвет. Ничего лучше сейчас не сделать.

Марк накинул куртку на плечо и прижался спиной к горячей стене. Он практически ничего не мог разглядеть, да и состояние анемии говорило ему, что нужно поспать, завтра будет тяжелый день. А за ним другой, а потом и следующий. Нога Уиллиса точно была сломана, и пока он ее не починит — бежать нельзя. Марк никак не мог бросить брата тут.

Марк спал и видел сон, как его спина пылает пламенем. Он моментально выпал из забвения, и обнаружил, что уперся на стену, что была настолько горячей, будто вот-вот раскалиться до красна. В камере было светло, и среди кучи раненых бойцов лежал и сам Марк. Коричневые, вымазанные на скорую руку глиной стены окружали их с трех сторон. Четвертой не было, там был вход, заваренный металлической решеткой. Через решетку в камеру попадал холодный воздух, слоняясь по пространству туда и сюда.

Девять человек с разными ранами, среди них лежали и оба брата. Марк вскочил и подполз к Уиллису. — Как нога?

— Хреного, — облокотившись на горячую стену правым плечом говорил Уиллис. — Ты лучше скажи, как твоя голова? Тебе ее чуть меж ребер не вколотили.

Марк снял шапку и пощупал шишку на темечке, которую окружала уже засохшая и свернувшаяся кровь. — По ходу не все вытекло. Крепкий череп, оказывается.

— Да, это точно. Кровь с руки остановилась?

— Да, уже все. Давай снимем с тебя ботинок и посмотрим ногу.

Уиллис стонал, начиная от момента, когда брат начал развязывать шнурки и пытался дать побольше простора стопе, и до того момента, как на опухшей перебитой ноге задрали штанину. Марк осмотрел ногу, пощупал опухоль, даже отклонился немного назад, чтобы увидеть всю картину в целом.

— Ну как там, братишка?

— Нормально, лучше, чем могло быть. Смещения нет. Щас бы только примотать че попрочнее. Так оставлять нельзя, — Марк огляделся вокруг. Бойцы в отряде были не дураки, и стрелы, что в них попали оставались на своих метах, закрывая рану от кровотечения. У кого в ноге, у кого в руке. Кто-то уже булькал кровью от того, что наконечник пробил легкое.

— Тебе это нужно? — спросил Марк, стоя над бойцом, чье бедро пробила стрела. Кровь остановилась, и уже даже высохла. Он указывал на точащую из ноги стрелу, давая понять, что планирует достать ее.

— Нет. Сам не могу достать, больно, — еле дыша отвечал мужчина, что сидел рядом с Уиллисом.

Марк снял с его ботинок, и смотал ленту портянок со стопы. Взявшись за древко здоровой рукой, он резко дернул стрелу, и боец тут же закричал. Кровь хлынула, впитываясь в штаны. Юноша наклонился и аккуратно пошлепал бойца по лицу грязной ладонью.

— Не теряй сознание, помоги замотать ногу. У меня всего одна рука, — мужчина тут же спохватился и невзирая на боль начал держать один конец плотной тряпки, которую Марк затягивал со всей силы на бедре.

— Тебе это нужно? — подошел парень к следующему бойцу. Стрела вошла в бицепс и уперлась в кость. Сидевший на земле был едва ли старше самого Марка, но уже снимал ботинок, чтобы смотать свои портянки. Одной рукой он скинул обувь, снял тряпку и положил ее на свое плечо, сделав это все одной рукой.

— Забирай! — сказал раненный боец и Марк тут же дернул стрелу, кинув ее в сторону своего брата. И вновь рана была замотана.

Марк собрал уже четыре стрелы, но пятую взять все-таки не решился. Перед ним лежал совсем еще мальчишка, даже щетина на лице не росла. Он кашлял, разбрызгивая кровь перед собой. Каждый вздох сопровождался громкими звуками булькающей крови, а выдох тяжелым кашлем. Сырое пятно под сердцем говорило, что рана не затянется, да и перемотать ее не выйдет, как не старайся. Эту стрелу забрать не выйдет. Марк печально посмотрел на мальчика, что всем своим видом умолял спасти его, и лишь тяжело помотал головой.

Губы раненного двигались, но звуков почти было не слышно, лишь хрип. Хайле нагнулся и прислонился к нему ухом. — Я больше не могу.

— Ты же понимаешь, что есть лишь один способ облегчить тебе страдания? — Марк шептал парню на ухо то, что и сам не хотел говорить.

— Да. Прошу тебя.

Марк снял свою шапку и вытер ей пот со лба. Один тяжелый вдох, и он вырвал стрелу из легкого. Кровь хлынула ручьем, а хрипы усилились. Этого было мало, и парень с досадой поморщился. Человек намного крепче, чем кажется на первый взгляд, и Марк был вынужден аккуратно вскрыть артерию на шее, чтобы все это быстрее закончилось. Бойцы, окружавшие их, еще секунду назад смотрели на Марка с благоговением, словно на спасителя, который лечил раны не только в их телах, но и раны душевные, давая им надежду на спасение. Теперь же их взгляды были полны презрения к юноше. Хайле младший не потерял своего здравомыслия и не поддался панике. Он больше всех хотел выжить, и лучше всех понимал ситуацию.

И без того, бледное лицо раненного окончательно потеряло цвет. Хрипы прекратились, как и пульсация крови из ран. Это конец. Лицо, полное страха, замерло навсегда. Марк постоял над ним с минуту, а после начал расстегивать молнии на его одежде. Любые тряпки живым сейчас нужнее, чем мертвым. Никто ему даже не помог, все сидели и с ужасом наблюдали за происходящим.

Марк кинул отсыревшую куртку на ногу бойца, чье бедро вылило больше всех крови. Тепло ему сейчас нужно, а после него Хайле планировал забрать эту куртку, чтобы укрываться ей, когда будет холодно.

Нога брата была хоть и в плохом состоянии, но не так страшно это было, как у остальных. Рваных и резаных ран нет, а значит никакого заражения крови не будет, да и нагноения ему не страшны. Марк приложил к ноге собранные стрелы, что были в меру упругие и начал с силой перематывать перелом, накладывая импровизированную шину. Штанина обратно не налезла и ногу старшего брата пришлось замотать в снятые с покойника штаны, они были сухими, хоть и не совсем чистыми. Уиллис тяжело вздыхал, для него ранения были очень непривычным делом, пусть даже и сейчас он отделался легче всех, и в долгосрочной перспективе шансов у него больше, чем даже у младшего брата.

Все молчали, наблюдая за Марком, который несмотря на свои собственные раны успел позаботиться о каждом, хоть помощь эта и была сомнительной. Решетка скрипнула и в камеру зашли люди, вооруженные трофейными карабинами. Всего трое, один из которых нес ведро воды, что, судя по пару, была горячей. Марк тут же встал на ноги.

Лиц было не разглядеть, все они носили на них маски странно выглядящих животных. Судя по отблеску и форме маски были глиняными, раскрашенными в разные цвета. За правым плечом каждого из этих странных людей торчала рукоять клинка, и когда они поворачивались спиной к Марку он понимал, что именно такой клинок его чуть не убил. Клинок был едва ли длиннее локтя, но стоило его противопоставить ножу, что носил с собой Хайле, становилось ясно, что выиграть в таком бою точно не удастся. Марк знал, что выжить ему повезло, а значит нужно держаться за это везенье до конца.

Один из людей в масках оглядел больных и ткнул пальцем на раздетый труп. Двое тут же подхватили тело за ноги и выволокли наружу.

— Где стрелы? — приглушенный маской спросил человек. Марк ткнул пальцем на ногу брата. Как только двое других захватчиков вернулись, самый главный нагнулся к ноге и скинул намотанные штаны покойника. Он нащупал стрелы и методично начал обламывать стальные наконечники, выкидывая их за пределы камеры. Для Марка все встало на свои места, ведь еще пару минут назад он удивлялся тому, что острые предметы, все-таки, остались в камере.

Человек в маске встал, и дернул за рукоять своего клинка, ровное блестящее лезвие моментально оказалось у шеи Марка. Он даже заметить этого не успел. — Тут четыре. Где пятый?

Марк медленно сунул правую руку в карман и достал оттуда кусочек стали. Он держал его на весу, стараясь не давать повода перерезать ему горло.

— Хорошая попытка. А теперь бросай! — парень разжал пальцы и наконечник выскользнул из руки. Железо не успело коснуться грязи, в которой все сидели, человек в маске пнул блестящий треугольник внутренней стороной стопы, и он вылетел за пределы камеры. — Есть что сказать?

— Да в целом то и нет.

— Какие у тебя ранения? — спрашивал человек в маске.

— Пробита рука и разбит затылок. А и еще разрезан подбородок, но это ты и сам видишь.

Человек в маске приложил клинок к ране на лице Марка. — Да, хорошая у тебя реакция. Мало кто может увернуться от моего удара.

— Это, наверное, такой удар по самооценке…

Человек в маске громко засмеялся, а потом резко ударил глиняным лбом по переносице Марка, на которой и так было не мало шрамов. Марк тут же упал на колени и схватился за нос. Человек вышел и за ним закрыли дверь.

Раненные начали ползти к ведру с теплой водой, но Марк краем глаза заметил это. — Стоять! Кто хоть пальцем тронет ведро — будет жалеть об этом до конца своей короткой жизни!

Бойцы, понимая, что ни с одним из Хайле лучше не связываться, резко замерли, так и не дотянувшись до воды. Марк вытер рукавом кровь с носа и поднял ведро. Он поднес его брату, чтобы тот попил. Уиллис жадно глотал воду, проливая ее на свою грязную куртку.

После брата, Марк промыл раны на лице и руке и только потом поставил ведро по средине комнаты. Оно чавкнуло грязью, выдавливая из-под себя кашу. Воды осталось меньше половины, но Марка это не беспокоило. Он уселся у раскаленной стены и продолжил сушить свою куртку, что все еще была мокрой от крови.

Когда все бойцы закончили промывать свои раны в ведре, на самом дне оставалось немного красной воды. Марк взял ведро и выплеснул остатки на самое горячее место стены. — Глину любят, уроды…

Вода моментально испарилась, окутав легкой дымкой пара помещение. Тепло растеклось по комнате, и Марк вновь вернулся на свое место рядом с братом, начав массировать виски от накатившейся на побитую голову боли.