Чего хотят драконы

Глава четвёртая

— Я придумала, — Лилия металась по крошечной кухне, как всегда, делая минимум десять дел разом. — Тебе надо перестать быть девственницей!

Стефани пила чай. Маленькими, аккуратными глотками, как и положено благовоспитанной барышне. Фарфоровая чашечка зажата меж пальцев, спина — ровная, взгляд — отсутствующий...

Вбитые с самого раннего детства манеры, доведённые до автоматизма, разрушить практически невозможно, но Лилии это удавалось почти всегда. Может быть, именно поэтому Стефани так дорожила их дружбой — хозяйка «Изумрудной долины» заставляла её чувствовать себя живой.

— Пффф... Лия?!

Стефани подавилась — чай брызнул в разные стороны, но не только услышанное художницей было тому причиной. Гостиница, на чердаке которой находилась уютная квартирка, вздрогнула, но девушки, одновременно прыснув от смеха, этого даже не заметили. Не услышали они и драконье рычание в глубине здания...

— Что ты смеёшься? — Лия вновь принялась за своё. — Это же выход! Потеряешь девственность, и...

— Ты в своём уме? — Стефани покрутила пальцем у виска. — А если Каська услышит?

Они аккуратно выглянули из кухни в гостиную, где кудрявое рыжее чудо было поглощено игрой. Чтобы отвлечь ребёнка от страшных событий дня, ей купили не только новую куклу, но и набор игрушечной посуды, и теперь ничто не могло отвлечь юную барышню от новых игрушек.

Кукла в розовом, похожем на воздушное пирожное платье важно восседала в центре маленького детского столика. Стол, стульчики, кроватка, шкаф и настоящая мечта маленькой принцессы — кукольный домик — всё это сделал отец Лилии, пока был ещё жив. Он работал сутки напролёт, как будто... Как будто знал, что может не успеть.

В крошечный заварной чайничек была налита подкрашенная краской вода, а на блюдечке, что размером не больше детской ладони, лежало несколько кусочков сахара.

— И когда только успела стащить, — прошипела Лия.

Переглянувшись, подруги продолжали наблюдать, изо всех сил стараясь не выдать себя.

Кася, напевая под нос какую-то детскую песенку, осторожно подула на три белоснежных кубика. По комнате заплясали золотые пылинки, и три сахарные феи с прозрачными крылышками принялись хлопотать вокруг куклы — одна разливала чай, остальные заботливо расправляли складки платья.

— Она очень сильная, — восхищённо выдохнула Стефани.

— Да, — лицо Лии стало серьёзным. — Сильная.

Они вернулись на кухню. Стефани, помогая убрать разлитый чай, вернулась к их разговору — во-первых, она должна всё выяснить и объяснить, что некоторые радикальные идеи просто не имеют права на существование, а во-вторых, ей хотелось отвлечь хозяйку от грустных мыслей. Зря она напомнила о силе. Больная тема — таким, как семья Лии в Верхний город не прорваться...

— Потерять девственность? Как ты себе это представляешь? Хотя бы... технически?

— Можно подумать, что «технически» ты этого не представляешь себе совсем! — звонкий смех наполнил пространство, отель качнуло из стороны в сторону (не так резко, как в прошлый раз), задрожали окна да вспыхнули зеркала, но этого опять никто не заметил!

— Лия!

— Всё очень просто, Стеф. Нельзя тебе на отбор. Нельзя, и ты это знаешь. Надо, чтобы артефакт тебя отверг, а если ты уже не...

— Ну, всё! Хватит. В любом случае на реализацию твоего гениального плана совершенно нет времени — на городской площади я должна быть завтра к обеду.

— Нет времени? Вся ночь впереди!

Снова что-то грохнуло. И зарычало.

— Лия?

— Ну, что «Лия»? И не смотри на меня так, как будто совсем ничего не понимаешь.

— Я не об этом, — Стефани, нахмурившись, озиралась по сторонам. — Слышишь? У тебя что, завелись привидения?

— Только этого мне не хватало!

Стефани приложила палец к губам, затем сделала пасс руками. Лёгкое, едва различимое в воздухе золотистое облачко послушно поплыло к ней.

— Так-так, — Лия сложила руки на груди. — Что-то мне подсказывает, сахарные феечки тут ни при чём?

— Совершенно, — кивнула драконица и, поймав двумя пальцами чужую магию, выбросила прочь, в окно. — Нас подслушивали.

— Эээ... Давно?

— С самого начала.

— Те самые постояльцы?

— Скорее всего. Ничего другого в голову не приходит.

— Значит, блондин слышал, как я говорила про... хм... как пропустить отбор?

Стефани пожала плечами, дав понять, что её подобные глупости не интересуют совершенно. Мало ли кто что сказал, мало ли что кто услышал? Суета сует, не более.

— Так может, он тебе и поможет?

— Лилия! — это было уже слишком, как она ни старалась соблюдать спокойствие, эта рыжая бестия в конце концов разозлит кого угодно!

— А что? Вспомни, как он на тебя смотрел? Прямо-таки пожирал глазами.

— Ты с ума сошла. Мы все сегодня немножко сошли с ума — слишком тяжёлый день. Тем не менее ничего подобного я делать не собираюсь.

Девушки помолчали. Лилия тоже подошла к окну, обняла подругу, и обе стали разглядывать, во что превратилось кафе, которое ещё вчера претендовало на одно из лучших мест в Родаке. Во всех отношениях, между прочим. Лучшая выпечка. Лучшее жаркое. И вообще...

Периметр обтянут жёлтыми лентами, точь-в-точь как в детективных романах. Идёт расследование, вот только чем именно закончится их собственная история никому не известно. Хорошо, что основная часть здания уцелела. Счастье, что никто не погиб. Слегка завалило погреб, но тех, кто там застрял, удалось вытащить целыми и невредимыми.

— Если бы драконы не пришли на помощь, — покачала головой Лилия, — погиб бы не только мой бизнес.

— Мы всё восстановим, — решительно заявила Стефани. — Постояльцы остались, репутация заведения слишком хороша, чтобы её можно было потерять вот так, в одночасье. Я напишу серию масштабных картин — закроем ими неотремонтированные места на первое время...

— Стеф... Какие картины? Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

— Не очень. Но нужно во что-то верить. Обязательно. Понимаешь?

— Нам надо бежать. — обхватив себя руками, Лилия пыталась прогнать дрожь. — Бежать.

— Куда? — Стефани закатила глаза. — К людям? К магам? Нет. Это слишком опасно. Даже не думай!

— А здесь? Здесь, по-твоему, неопасно?

— Здесь ты хотя бы не являешься ходячей печенью и глазами дракона. Сама знаешь, сколько они стоят на чёрном магическом рынке. Подумай о Каське.

— А с твоим отбором? Что делать?

— Он не мой. Он принца.

Лилия поморщилась.

— Зачем они притащились к нам, в Нижние города? Искали бы свою Истинную среди первых родов!

— Так они и ищут, — грустно усмехнулась художница.

— Прости... Я как-то не подумала... Но ты — другое дело! И, может быть, мы могли бы найти друзей в соседних королевствах. Ведь есть же хорошие люди! И маги — не все же они черны душой?

— Так же, как и драконы. Пойми, везде есть хорошие и плохие. Искать счастья в дальних краях нет смысла. Просто... Добрых драконов было бы больше, если бы неба хватало на всех!

— Неба хватает, Стеф. Небо не делит драконов на своих и чужих, оно тут ни при чём. Прости меня, если сможешь.

— За что?

— Я всегда думаю, как тебе должно быть тяжело. Это совсем не то, что родиться в простой семье, зная, что судьба не наградила тебя с самого первого дня. Как-то... Смиряешься. Но ты... Ты знала, что небо будет твоим.

— Глупости! — Стефани помотала головой. — Это всё неважно. Дракон должен летать. Я-то всё равно не могу обернуться, но Каська, — девушка кивнула в сторону детской. — Ты видела этих сахарных фей? Это же... Чудо!

Они замолчали. Каждый думал о своём. Лилия — о том, что всё отдаст за безопасность собственной семьи, а Стефани вспоминала тот самый день на фамильной скале. День Истины. Место силы их рода не признало в ней истинную наследницу. Она не смогла... Не смогла обернуться! Полный разочарования взгляд отца, влажный от страха и боли — мамы.

У знатных родов были собственные лётные площадки, куда посторонним не было хода, и её тайну удалось скрыть.

— Я ведь могу просто не пойти на отбор, — Стефани посмотрела в ярко-зелёные глаза владелицы «Изумрудной долины». — А что? Нарушу приказ тана и буду ждать расплаты.

— Так себе план, — скривилась Лилия. — Мой был куда лучше! Может, всё-таки...

— Нет!

...

Яркое, прозрачное в своей бесконечности небо обнимало, щекотало кожу, ласкало... Крылья? Кем она была? Драконом? Белым облачком, которому нет дела до тревог, забот и нелепого отбора? Кто знает... Да это и неважно, ибо бескрайнее море лазури дарило счастье, свободу и покой.

Стефани рассмеялась, и, поймав ласковый поток воздуха, понеслась вверх, ныряя во взбитое суфле облаков, соревнуясь с солнечными лучами, пронизывающими пространство искрящим золотом в радужной дымке.

— Ты... не хочешь на отбор? — вдруг спросил кто-то.

Этот кто-то был упрямым, настырным и немного обиженным. Что он вообще делает здесь, в самом прекрасном, самом счастливом её сне? Ей так давно не снилось небо, и совершенно не хотелось его с кем-либо делить.

— Не твоё дело! — отмахнулась она и нырнула вниз — туда, где сквозь брызги света едва проступали очертания гор.

— Но ты же не думаешь, — растерялся мужской голос, — с первым встречным?

— Ха-ха-ха... Не думаю, — просто ответила она.

Не хотелось ни переживать, ни отвлекаться на всякую ерунду. Будь её воля, она бы издала указ, запрещающий праздным зевакам шататься по чужим снам без особой на то надобности.

Длинный, облегчённый вздох.

— А тебе-то в чём печаль? — рассмеялась она, неожиданно почувствовав, что, если её небо с ней разделит кто-то ещё, это не так уж плохо.

— Не знаю, — почти прошептал голос. — Жаль, что ты не Избранная.

— Не Избранная? А ты уверен? Ха-ха-ха...

От её смеха родился целый рой сахарных фей. Они заполонили яркую бирюзу, кувыркаясь в эфире, бережно неся в крошечных чайниках и чашечках подкрашенную красками воду.

— К сожалению — да. Избранную я бы узнал.

— Как?

— Не скажу.

Неожиданно боль стиснула душу — небо заволокло тучами, а белые, тёплые, пушистые облака ощетинились молниями.

— Исчезни! Это мой сон! А ты... Ты всё испортил!

Детская, жгучая обида пролилась ледяным, хлёстким дождём, а на щеках выступили слёзы. Горькие, солёные. Их так не хватает во взрослой жизни. Как давно она не плакала? Громко, навзрыд, как в детстве.

— Уходи! — вновь крикнула Стефани и... проснулась.

Сквозь щёлку меж тяжёлыми, изумрудными занавесками пробрался солнечный лучик, запутался в каштановых волосах, защекотал щёку.

— Апчхи!

Девушка поднялась, распахнула шторы и залюбовалась — за окном просыпалось небо — ласковое, безмятежное, какое бывает лишь в конце весны. Был бы свободен этот чудный день, она бы устроилась на чердаке за мольбертом — писать облака, позирующие старательно, с удовольствием, словно прилежные натурщики. Может быть, ей стало бы скучно, и она изобразила в сияющей синеве маленькую драконицу — дерзкую, неугомонную, летающую с сахарными феями наперегонки.

...

Отец назвал её торговкой и был прав. Она отправится на этот трижды проклятый отбор, но потребует, чтобы с ней рассчитались за риск! Сполна. Если отец, переломив себя, пришёл к ней — значит, дело стоящее. Правда, она пока не понимает, в чём суть. И это плохо — лучше бы всё выяснить до мельчайших подробностей, однако зная отца, это сделать практически невозможно. До последнего держать козырь в рукаве — его конёк.

Прежде всего, она добьётся разрешения видеться с мамой. Потом... Потом сделает всё, чтобы её друзья были в безопасности. И Каська! У девочки будет небо, чего бы ей, Стефани, это ни стоило.

Отчего-то сегодняшним утром художнице казалось, что в жизни нет ничего невозможного. Стоит лишь захотеть. Может быть, потому что ночью ей снилось небо? Или потому, что она знала, чей голос ворвался в её мечты.

Всё получится. Её жизнь рушится не в первый раз — оказывается, к этому можно привыкнуть. Она соберёт остатки разбитой души заново и нарисует себя снова. Кафе Лилии они отстроят. Лучше прежнего! В конце концов, торговаться с отцом можно по-разному. Можно и денег попросить, на что он, скорее всего, согласится куда легче. Во-первых, ему это ничего не стоит, он баснословно богат, а во-вторых, это унижает её, и, соответственно, тешит лишний раз самолюбие тана.

Стефани собиралась не торопясь, уделяя внимание каждой детали — хотелось выглядеть безукоризненно. И плевать, что этот отбор ей не нужен совершенно.

Нежно-сиреневый костюм был бы строгим, если бы не пышная юбка — чуть-чуть короче, чем она привыкла носить, преподавая в гимназии для девочек. Элегантный пояс на полтона темнее подчёркивает талию, к нему — туфли того же оттенка. Шляпка, перчатки. Ну, кажется, всё. Она безукоризненна.

И почему ей хочется, чтобы блондин её увидел?

Глупости какие.

Она уже хотела идти, когда почувствовала, что правая лопатка чешется... нестерпимо! Как раз там, куда не дотянуться, но если изогнуться, то...

— Да! — почти зарычала, вонзив ногти, совершенно забыв о том, что ещё не рассвело и все спят.

Спит Лилия, спит Каська (ей наверняка тоже снятся сахарные феечки), спит королевство драконов.

Только она не спит, и может быть те, кому положено по службе. По ещё прохладным улицам Родака она доберётся до ближайшей круглосуточной аптеки и позвонит не кому-нибудь, а самому Стефану Кейну, которого не смеет называть отцом.