Части 3-5

Глава III

Иван не планировал в ближайшее время ехать в Москву, а у Ромы и вовсе был страшный завал по работе, однако эти двое все же нашли время, чтобы отпраздновать с Дмитрием покупку его нового дома. Четвертым участником их «стаи» в этот раз был не Игорь, а десятилетняя девочка, которая приехала сюда вместе со своим «не называй меня папой». Что касается Енота, то его общение с Дмитрием сошло на нет, и в последний раз блондин выходил на связь со своими друзьями, когда просил Рому одолжить ему немного денег. В этом разговоре Игорь сообщил ему, что перебирается в Петербург, потому что Москва — это Богом забытая дыра, где не может оставаться ни один нормальный человек. Также он пожаловался на то, что из-за стресса, который принес ему этот город, у него почти две недели были проблемы с «личной жизнью». И никакие лекарства не помогали до тех пор, пока он не сходил к знахарке. Та целый час катала куриные яйца по телу больного, после чего Игорь почувствовал себя настолько одухотворенным, что немедленно исцелился. Знахарка оказалась довольно симпатичной, поэтому блондин сразу же сумел проверить, не зря ли он отдал три тысячи рублей за сеанс.

Правда, позже он опасался, как бы знахарка, понадеявшаяся на продолжение отношений, не наслала на него порчу, но, к счастью, его опасения не оправдались.

Своих гостей Дмитрий встретил в аэропорту лично, даже не подозревая, насколько сильно тому обрадовались друзья. Они были счастливы обнаружить Лескова прежним — его не подменил собой высокомерный богач, который пригласил своих друзей лишь для того, чтобы похвастаться новым домом. В этот раз Дмитрий тоже не воспользовался услугами своего шофера, посчитав, что тогда в машине будет слишком тесно. И, разумеется, именно Вика забралась на переднее сидение рядом с водителем.

— Я иногда так езжу, когда с папой, — пояснила она, когда Лесков с долей удивления посмотрел на прыткую девчонку.

— Во-первых, сколько раз можно говорить: я не папа, а во-вторых, в городе за это штрафуют, если ребенку нет двенадцати. Живо на заднее сидение, — строго произнес Иван и тут же несильно толкнул Рому локтем в бок, когда тот начал смеяться. При своих друзьях Пуля решил все-таки продемонстрировать, кто в доме хозяин, но Виктория явно относилась к той категории детей, кто умел добиваться своего любой ценой. Она жалобно посмотрела на Ивана, после чего тихо произнесла:

— Папочка, я в Москве всего лишь во второй раз. Я села на переднее сидение, потому что отсюда можно лучше рассмотреть город. Не сердись на меня, пожалуйста. Я больше никогда тебя не расстрою…

С этими словами девочка отстегнула ремень безопасности и уже хотела было выбраться из машины, как Иван сменил гнев на милость.

— Ладно, сиди уж. В конце концов, у тебя нет на лбу таблички, что тебе всего десять, — буркнул он. Лицо Вики немедленно просияло, и, довольно улыбаясь, она вновь пристегнула ремень.

— Дим, только веди аккуратнее, — добавил Иван, уже устроившись на заднем сидении рядом с Ромой.

— Я вообще не понимаю, зачем вести машину самостоятельно, когда она сама способна довезти до пункта назначения, — удивился Цой. — Если бы все ставили автоматический режим, на дорогах вообще никаких аварий бы не было.

— Возможно, в Люксембурге такая система и работает, но в Москве, где в пробках стоишь по три часа, лучше вести самому, — ответил Дима. — Автоматический режим рассчитан на то, что все остальные участники дорожного движения тоже будут соблюдать правила. А российские водители и правила — это настолько несовместимые вещи, что безопаснее самому следить за дорогой.

Иван немедленно подтвердил слова друга:

— Я однажды решил покататься на автоматическом режиме. Меня подрезали все, кому не лень, а потом дошло до того, что еще и гаишники остановили. Решили, что я везу что-то запрещенное и поэтому не нарушаю правил… В какой стране такое еще может быть?

Всю дорогу до особняка друзья обсуждали перемены, произошедшие за год. Иван купил себе новую машину, сменил подружку и отправил Вику в танцевальную школу.

— Няня ворчит, что я воспитываю ее, как пацана. Подумаешь, пару раз в тир свозил… Разве она похожа на мальчика? — Иван бросил оценивающий взгляд на свою дочь, которая в белом кашемировом пальто и красном берете скорее напоминала изящную французскую куклу, нежели ребенка.

— Не похожа, — согласился Рома, после чего обратился уже к девочке. — Как тебе танцы, Вика? Наверное, лучше чем уроки математики?

— Танцы нравятся, — задумчиво протянула она. — Только учительница меня не любит, грозилась меня выгнать…

— За что же это? — Дмитрий взглянул на погрустневшую девочку.

— Я немножко плохо себя вела.

— Немножко плохо? — хмыкнул Лесков.

— Так немножко, что на третий день занятий подралась со своим партнером по танцам, — нахмурился Иван.

— Папочка, он обзывал меня и сломал мою заколку.

— А ты за это разбила ему нос! Хоть он и старше тебя на два года, но это тебя не оправдывает.

— Иван, а она точно не твоя дочь? — ехидно поинтересовался Рома, за что снова получил локтем в бок.

— Я в ее возрасте вообще не дрался! — нарочито громко ответил Иван. — Хорошо учился, читал книги и занимался спортом. И это учитывая то, что я рос в детском доме. А эта юная леди живет в приличной квартире и ни в чем не нуждается. Я работаю из последних сил, чтобы у нее все было, а она дерется. Причем не в первый раз уже. Недавно в школе мальчишку побила и выбросила его портфель через окно прямо в мусорный бак. Мне его мамаша потом весь мозг вынесла.

— Прости, папочка, я больше не буду, — вздохнула Вика, приняв самый что ни на есть виноватый вид.

Тем временем Рома начал рассказывать о себе. Он так и не перешел работать на другой канал, так как ему предложили больше денег, и он решил еще немного потерпеть тиранию своей жены. В тайне от нее он приобрел себе трехкомнатную квартиру на Крестовском острове, правда, в кредит, но друзья заверили его, что в случае чего помогут расплатиться. Отношения со своей ассистенткой ему пришлось разорвать, так как она потребовала от него большего, а Рома и со своей жизнью никак не мог разобраться.

— Так вот она какая, эта хваленая Рублевка, — вырвалось у Ивана, когда они наконец въехали на закрытую территорию. — Ничего себе избушки… Тут, наверное, собачья будка стоит дороже, чем моя квартира.

— На такой дом невозможно заработать, — отозвался Рома, почувствовав неприятный укол зависти. Он ненавидел это чувство по отношению к своим друзьям, поэтому мысленно одернул себя. Словно пытаясь извиниться за это ощущение, парень поспешно добавил:

— Ты молодец, Дима, что стал… таким. Мне приятно, что ты продолжаешь с нами общаться на равных.

— Заканчивай, Цой, — Лесков немедленно перебил его. — Я купил себе дом только ради социальной картинки. Жить-то я все равно буду в квартире.

Вскоре машина въехала во двор особняка Дмитрия, и гости припали к окнам, с недоверием глядя на то, что их друг без особых эмоций охарактеризовал «просто домом».

— Представляю, сколько времени ты потратил на то, чтобы обустроить его, — вырвалось у Ромы.

— Я купил его уже обустроенным, — ответил Лесков, заглушив двигатель. — Говорю же, мне пришлось его приобрести, чтобы соответствовать общественному мнению.

— Ну как тебе, нравится? — спросил Иван у своей дочери, помогая ей выбраться из машины.

Девочка ответила не сразу. Она была настолько очарована этим домом, который по архитектуре напоминал Массандровский дворец, что не заметила, как Иван обратился к ней. Величественный белокаменный особняк полностью приковал к себе ее внимание.

— В таких замках должны жить большие семьи, — еле слышно произнесла она. — Диме может быть здесь немного грустно одному…

Услышав это, Лесков едва заметно улыбнулся. Девочка словно прочитала его мысли и, не задумываясь, озвучила их вслух. Для Димы этот дом был еще одним напоминанием того, что в Москве у него никого нет, и эти комнаты еще долгое время будут холодными и пустыми.

— А у вас телепорт есть? — внезапно спросила его Вика, решив, что именно сегодня она совершит волшебный перелет в другую часть света. Однако ответ Димы несколько разочаровал ее.

— Нет, на данный момент он мне не по карману, — улыбнулся Лесков. — Идем, покажу тебе твою комнату. Она не очень детская, но зато из ее окна открывается красивый вид на озеро. На кровати я оставил тебе небольшой подарок.

— Дракона??? — воскликнула девочка, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься на поиски заветной коробки раньше, чем Дима войдет в дом. Подарки от Лескова она любила именно за то, что они соответствовали ее ожиданиям: все подаренные им драконы были очень правдоподобные, детально проработанные и нигде прежде ей не встречавшиеся. Для Вики не было большего разочарования, когда кто-то по незнанию дарил ей плюшевых и «забавных» драконов. Она даже готова была пережить очередного одинакового в своей коллекции, нежели непохожих на настоящих. Также девочка расстраивалась, когда ей дарили динозавров.

— Пойдем, сама посмотришь, — Дима пожал плечами, словно сам не был в курсе того, что собирался подарить. Но Вика была уверена, что в комнате ее ждет очередной очень красивый и очень любимый дракон.

Девочка счастливо улыбнулась и поспешила следом за хозяином дома.

— Дим, а наши вещи? — окликнул его Рома.

— Охранник занесет, идем…

За ужином разговор друзей перескакивал с одной темы на другую, потому что при ребенке нельзя было обсуждать все достаточно откровенно. Половину шуток приходилось проглатывать или говорить настолько завуалировано, чтобы девочка не обратила на эти слова внимания. Приходилось обсуждать преимущественно работу. Слушая разговор взрослых, Вика начала заметно скучать. Рома то и дело интересовался у Димы каким-то «Процветанием», и из их беседы девочка поняла только то, что у всех людей наконец-то появилась возможность пить чистую воду.

Произошедшее за этот год действительно положило начало реализации первого основного этапа проекта «Процветания». На общем совете спонсоров наибольшее количество голосов было отдано за то, чтобы в первую очередь обеспечить всех жителей планеты одинаково чистой питьевой водой. Несмотря на то, что во многих странах большую часть физической работы уже выполняли роботы, люди в государствах третьего мира страдали из-за нехватки чистой воды. Чтобы наконец раз и навсегда побороть эту проблему, в течение прошедшего года был разработан особый фильтр, который мог даже содержимое канализации превратить в кристально-чистую питьевую воду.

— Меня, конечно, радует, что теперь можно путешествовать по миру и не бояться глотнуть воды из-под крана, однако эта история с установкой фильтров даже в передовых странах кажется мне расточительством, — заметил Рома. — У нас и так достаточно чистая вода. Не идеальная, но…

— Но ты все равно не станешь поить ею младенца, — договорил за него Дима. — Спонсоры считают, что вода должна быть одинаковой везде. Это первый шаг к тому, чтобы предоставить равные условия жизни для всех.

— Извините, пожалуйста, — Вика не хотела вмешиваться в разговор, но так как она уже почувствовала себя сытой и вконец заскучавшей от диалогов взрослых, она решила спросить разрешения немного погулять по дому. Лесков без колебаний согласился, Иван тоже, поэтому девочка вышла из-за стола и чинно удалилась в обнимку со своим новым драконом.

— Равные условия жизни? — с сарказмом в голосе переспросил Рома. — Дима, о чем ты говоришь? Если ты думаешь, что обычные люди живут так, как живу я или Иван, то ты глубоко заблуждаешься. Уровень безработицы возрос до сорока процентов: роботы вытеснили людей, и семьи пытаются выжить на грошовые пособия. Рождаемость среди белокожих стремительно идет на спад, количество абортов увеличилось втрое! А уровень преступности вернул в тридцатые годы. Тюрьмы переполнены, решается вопрос о введении смертной казни. И ты говоришь мне, что равенство начнется с питьевой воды? Миром правят корпорации и мафия. И половина ваших щедрых спонсоров по-хорошему должны сидеть в тюрьме!

— Людей действительно вытесняют роботы, однако уволенным дается возможность получить новое образование практически в любом высшем учебном заведении совершенно бесплатно. Я согласен, стипендии недостаточно, чтобы прокормить семью, но я сам учился и параллельно работал. Неужто спонсоры виноваты в том, что уволенному проще начать спиваться, чем переучиваться?

— Да спиваются люди от отчаяния, Дима!

— Отчаяние — это рак, обнаруженный на четвертой стадии. Все остальное — лень и слабый характер. Проще жаловаться на судьбу, пить и вспоминать, как хорошо жилось прежде, чем получать новое образование и искать новую работу. Возможности есть, Рома, но, когда отговорок и оправданий больше, тут уже ничего не сделаешь… В мире, в котором развивается робототехника, нельзя подметать двор метлой и надеяться, что тебя не заменят машиной.

— Значит, все дело в ленивых людях?

— Я не говорю, что система работает идеально, но спонсоры за нее и не отвечают. Эти вопросы ты должен задавать главам государств, не мне.

— Хорошо, — Рома кивнул. — Задам тебе вопрос, ответ на который ты просто обязан знать: почему жителей Австралии начали массово переселять в Америку и Европу, а их дома сносить, чтобы построить там очередной особняк. И приобретают их преимущественно спонсоры «Процветания».

— Мне никто не предлагал покупать там особняк, — с улыбкой заметил Дима. — Жителей Австралии никто насильно никуда не гонит. Им предлагают страну на выбор, платят им существенную компенсацию, а те, кто не хочет переезжать, те остаются. Люди переезжают, потому что им это выгодно, и никто их не запугивает, как недавно рассказывали у вас на программе.

— Мы рассказывали не отсебятину, а то, что узнаем от своих зарубежных коллег и экспертов. А то, что австралийцам угрожают, я лично узнал от русскоязычного австралийца, переехавшего с семьей в Петербург. Он приходил к нам на программу, где сообщил, что ему угрожали убийством его семьи!

— И кто угрожал? — Лесков скептично посмотрел на собеседника.

— Он не знает, это был телефонный звонок.

— А доказательства он предъявил?

— Нет, но…

— Вот именно, — Дмитрий улыбнулся. — Не бери на свой счет, Рома, но все ваши программы существуют исключительно за счет рейтинга, поэтому съемочной группе жизненно необходимо каждый день находить очередной скандал. Будь это правдой, ваш информатор давно бы уже покоился на кладбище. На данный момент «Процветание» — единственный проект, который по-настоящему что-то делает. Не бросает раз в год три копейки с барского плеча, а действительно приносит заметную пользу.

— Я не говорю, что не приносит, — ответил Рома. — Да, благодаря вашему фонду самые нищие страны наконец начали жить по-человечески: в каждом доме появилась канализация, приличная сантехника, фильтр, очищающий воду. Этого не отнимешь. Вы — молодцы. Но при этом австралийцев, точно скот, перегоняют в другие страны, а спонсоры один за другим перебираются туда. Делают «Золотой Континент», я прав? К тому же есть сведения, что в Лувре не осталось ни одного оригинального произведения искусства. Все — копии. Это не доказано, конечно, но такие слухи есть. То же самое сейчас происходит и с другими музеями. Все оригиналы тайно свозятся в Австралию.

— Мне об этом ничего неизвестно, — отозвался Лесков. — Но, скорее всего, это делается в целях безопасности после теракта, совершенном в лондонском музее. Это временная акция. А австралийские музеи по уровню защиты единственные отвечают новым стандартам.

— А что ты скажешь по поводу вашей хваленой программы «Расхламление планеты»? О каком расхламлении идет речь, когда в России до сих пор не сортируется мусор? — в Роме явно включился зловредный журналист, который постоянно раззадоривает экспертов.

Лесков откинулся на спинку стула и спокойно ответил:

— Мы наконец избавились от Мусорного острова в Тихом океане. Была проделала титаническая работа.

— А что на счет больных детей?

— Для этого существует немало других фондов. Наша задача — не спонсировать лечение отдельного ребенка, а найти лекарство. Ты же слышал про инъекции, отвечающие за регенерацию клеток?

— Это больше миф, чем реальность, — усмехнулся Рома. — У вашего проекта полно лозунгов, полно денег, полно разработок, но на выходе все так глобально, что индивидуумы ничего не замечают.

— Индивидуумы сами должны научиться сортировать мусор, может, тогда они что-то заметят.

Ты верно говоришь, «Процветание» направлено на устранение глобальных проблем, но люди тоже должны что-то делать. Нужно подниматься с дивана и работать, а не ждать, когда ненавистные всеми спонсоры принесут чистоту и достаток в каждый дом.

— Дима, я понимаю, тебе обидно, что «Процветание» долбают все, кому не лень, но ты должен видеть, что в мире что-то не так.

— Что конкретно?

— Переселение австралийцев делается не ради дружбы народов. Австралия очищается для избранных. Для таких, как ты. А инъекции для регенерации клеток — это не для того, чтобы лечить больных детей. Это для того, чтобы такие, как вы, могли жить вечно. Если это не так, то приходи ко мне на программу! Расскажи за всех спонсоров, что у вас там происходит, потому что люди задают вопросы! Что за секретность? Вы выделяете лишь крохи информации, в то время как правда тщательно скрывается. Несколько журналистов из разных стран в попытках докопаться до правды были убиты! Что ты на это скажешь?

— Ты хочешь знать, не я ли их убил? — Лесков вопросительно вскинул бровь. — Нет. А что касается программы, ты прекрасно знаешь, как я отношусь к телевидению. Вы мастерски перевираете факты, вырезаете то, что не нужно и заставляете людей разделять именно вашу точку зрения. Если ты думаешь, что я пойду развлекать вашего брата, то вынужден тебя разочаровать.

— А, может, ты просто боишься посмотреть правде в глаза?

— Я вижу, куда идут мои деньги. И за этот год они ушли не на разработку нового оружия, а на очищение воды. Рома, если ты думаешь, что спонсоры волшебным образом могут перестроить систему всего за пару лет, ты ошибаешься. Мы отдаем свои деньги и что-то стараемся сделать, в то время как остальные, ни вложив ни цента, ни минуты своего времени, нападают на нас со всех сторон и винят во всех бедах, которые, надо заметить, начались еще до появления проекта.

— Заткнитесь уже! — не выдержал Иван. — Сколько раз я говорил, что темы политики и религии при мне не поднимать. Эти диванные разглагольствования меня просто бесят! Что ты сейчас от него хочешь, Рома? Чтобы он переселил всех австралийцев обратно? Или чтобы лично шел сортировать мусор на российских свалках?

— Я хочу, чтобы он рассказал людям правду. Он ее знает, — Рома посмотрел на Диму так подозрительно, словно Лесков лично являлся главой общества масонов, иллюминатов и внеземных цивилизаций одновременно.

— Я сказал тебе все, что знаю, — Дмитрий продолжал защищаться с тем же поразительным спокойствием.

— Хватит, я сказал! — повторил Иван. — Черт возьми, с вами невозможно находиться в одной комнате дольше двадцати минут. Обязательно начнутся эти идиотские разговоры ни о чем. Если бы не Вика, предложил бы заказать девок, чтобы вы наконец сняли напряжение.

— Да нет никакого напряжения, — улыбнулся Дима. — Рома — профессионал своего дела, и он работает даже тогда, когда, по сути, стоило бы немного отдохнуть.

— Кстати, об отдыхе, — оживился Иван. — Вика спрашивала, поедем ли мы еще кататься на лошадях? И, если да, может, снова Катьку позовем? А то Цой с ней так до сих пор и не увиделся.

— Я тоже это хотел предложить, — подхватил Рома.

— Да, неплохая идея, — согласился Лесков. — Как насчет завтрашнего дня? Обещали хорошую погоду. Утром я могу позвонить знакомым, и тогда вас примут, например, в первой половине дня. А ты, Иван, пригласишь Катю.

— Что значит «вас примут»? — внимательный журналист немедленно уловил этот нюанс. — Ты же с нами поедешь, или я ошибаюсь?

— Я бы поехал, но, если честно, у меня очень загруженная неделя, поэтому мне лучше будет заглянуть на пару часов в офис. А потом вы вернетесь в город, и я снова составлю вам компанию.

— Хотелось бы, конечно, всем вместе, — в голосе Ромы послышалось разочарование. — Надеюсь, ты так говоришь не потому, что я начал к тебе цепляться с этим проектом. Если тебе неприятна эта тема…

— Если бы была неприятна, я бы так и сказал, — Дима улыбнулся.

— А ты с Беловой часто видишься? — спросил Рома, почувствовав облегчение от того, что все же не перегнул палку.

— С того покушения в музее встретились один раз, но больше как-то не получалось, — уклончиво ответил Лесков. — У нее тоже есть своя жизнь в конце концов.

— Я удивился, когда узнал, что у нее есть парень, — произнес Иван. — Думал, что вы с ней снова замутили по старой памяти.

— Да перестань ты, — Дима почувствовал на себе пристальные взгляды друзей, поэтому постарался придать своему голосу как можно больше уверенности. — Между нами ничего нет.

— Я кстати тоже подумал, что ты снова с Катей, — подхватил Рома. — Ходили слухи, что ты поддерживаешь молодую художницу Белову не просто так.

— Не просто так. Как друга, — без колебаний солгал Дмитрий.

— Да что ты гонишь? — в голосе Ивана послышалась ирония. — Отшила она тебя, что ли?

— У нее есть парень, — наконец признался Лесков.

— Ну парень — не столб, подвинется.

— Без вариантов, — Дмитрий заставил себя улыбнуться, словно все это не имеет для него особого значения. Однако друзья не поверили.

— А ты говорил ей, что неравнодушен к ней? — допытывался Рома.

— Да, но я же сказал — там без вариантов.

— Так, может, дай ему денег, чтобы он ее бросил, — Лесков никак не ожидал услышать подобных слов от Цоя. Иван бы предложил запугать Стаса до икоты, но Рома оказался куда циничнее.

— Чего ты на меня так смотришь? — Рома улыбнулся. — Многие состоятельные люди так делают, потому что почти все в нашем мире продается. В том числе и любимые женщины. Он ее продаст, и она будет с тобой. Чем не вариант? Посмотри на себя, Дима. Кто он, а кто ты? Ты же — Лесков, один из самых влиятельных людей России.

— Да какой он там влиятельный? — рассмеялся Иван. — Я до сих пор помню, как этот «влиятельный» чуть не разревелся, когда я отобрал у него машинку.

— Мне было восемь! — ответил Лесков, пытаясь защититься, и все трое внезапно весело расхохотались.

— Ивана не боялся только Койот, — добавил Рома, с улыбкой глядя на самого буйного из «стаи». Упоминание Олега вызвало легкую грусть среди присутствующих.

— Мне его чертовски не хватает, — признался Дима.

— Мне тоже, — тихо ответил Иван.

Рома молча кивнул, соглашаясь с друзьями. Каждый раз, когда они встречались, в их разговорах то и дело проскальзывало имя Олега. Вожака их «стаи» больше не было с ними, да и «стая» по сути распалась, но Койот тем не менее всегда присутствовал на их встречах.

Чтобы прервать тяжелую паузу, Дима обратился к Ивану:

— Кстати, а почему ты не взял с собой Кристину?

— Так я же говорю, мы расстались. Я сейчас с одной стюардессой познакомился. Только не смейтесь, Жанной зовут.

— А с Кристиной то что? Не ты ли мне рассказывал, что подумывал на ней жениться?

— Я собирался. Но познакомил ее с мелкой, и все опять коту под хвост. Кристина сказала, что это ненормально, что девочка увлекается чудовищами. Предложила выбросить всю ее коллекцию, пока она в школе. Я отказался. Ну она и давай мне мозг выносить, что я уродую психику ребенка, раз потакаю ее капризам. И начала рассказывать, как своего двенадцатилетнего сына воспитывает. Потом вроде все поутихло, и Кристина привезла знакомиться к нам своего Егора. Мы сидели в гостиной, вдруг слышим грохот и плач. Мы, понятное дело, бегом в детскую: Егор на полу, ревет, а Вика над ним стоит, как Терминатор. Мелкая потом мне втирала, что он ее первым ударил, но что-то мне слабо в это верится. Думаю, она его стукнула за то, что он ее дракону Габриэлю крыло отломал.

— Может, ты зря ее в секцию боевых искусств отправил? — с сочувствием поинтересовался Рома.

— Я думал, она там три дня в неделю будет драться, а потом спокойная ходить, — Иван пожал плечами. — Но, если честно, судя по ее рассказам, она никогда не набрасывается первой.

— Ты тоже, судя по твоим рассказам директрисе, никогда не набрасывался первым, — хохотнул Рома.

— Значит, Кристина все-таки сама сбежала? — уточнил Дима.

— Да, сказала, что не будет селить своего сына под одну крышу с малолетней уголовницей. Это цитата.

— Жаль, симпатичной была, — вздохнул Рома. — А с Викой ты пробовал разговаривать?

— Да. За тот случай я откровенно разозлился на нее. Мы поссорились. А ночью вдруг просыпаюсь от того, что кто-то дверь открыть пытается. Я включаю свет, выхожу в гостиную, смотрю, в коридоре мелкая стоит, уже одетая, с рюкзаком. Зареванная. На полу рядом с ней моя спортивная сумка, набитая драконами. Ну она мне и заявляет: "я тебя только расстраиваю, тебе будет лучше без меня". Сама трясется, что я даже перепугался. Полночи пытался ее успокоить, так и уснула у меня на коленях. Я ее такой в последний раз видел, когда Алинку на ее глазах тот мужик избил.

— Похоже, она ревнует тебя, — заметил Дима. — Боится, что, если в доме появится другая женщина, она станет тебе не нужна, и ты либо отдашь ее обратно Алине, либо изменишь к ней свое отношение. Если ты объяснишь ей, что это не так…

— Думаешь, я не пытался? Она вроде все понимает, со всем соглашается, а потом изо всех сил пытается напугать любую потенциальную мачеху. Мелкая удивительно хорошая и послушная, когда рядом со мной. Я правду говорю. Мы никогда не ругаемся за исключением ее драк. Я вот вспоминаю себя в ее возрасте. Если бы я с кем-то поссорился, я бы разозлился и просто ушел. А Вика, перед тем, как уйти, написала мне прощальную записку и оставила мне на столе бутерброды на завтрак.

— Всем бы такого ребенка, — прокомментировал Рома. — Но, видимо, даже у самых идеальных есть свои подводные камни. Кстати, у Ивана скоро сын родится. Алинка снова залетела.

Услышав эти слова, Лесков вопросительно посмотрел на блондина.

— Что? — рассердился Иван. — Я вообще ее уже два года не видел. После того, как она приперлась на встречу с Викой, пьяная, как свинья, наше общение с ней закончилось. Мелкая, конечно, по ней скучает, мать все-таки, но я считаю, что лучше им не видеться.

— Вика знает, что скоро у нее появится брат? — спросил Рома.

— Нет. Я знаю, что тебя интересует: буду ли я растить еще одного ребенка. И мой ответ: нет. Я не собираюсь нянчить всех детей этой шлюхи… Ладно, я оставлю вас пока, пойду укладывать мелкую. Уже десять, нечего ей засиживаться.

С этими словами Иван вышел из комнаты. Однако спустя несколько минут он появился в гостиной, уже встревоженный.

— Дим, куда она могла деться? Ее нет ни в ее комнате, ни в соседних. На улицу же не выходила?

— Даже если и выходила, то с территории никуда не могла уйти, — ответил Лесков, поднимаясь с места.

— Вика! — крикнул Рома, но Дмитрий жестом попросил его замолчать.

— Я знаю, где она может быть…

Лесков оказался прав. Вика, действительно, оказалась в западном крыле особняка, именно в том помещении, в котором Дима предполагал ее найти. Эта комнатка находилась как раз на вершине башни, и здесь, рассадив по периметру несколько своих драконов, девочка танцевала для них вальс.

Заметив вошедших мужчин, Вика резко замерла на месте.

— Я только немножечко поиграла, — тихо сказала она, испугавшись, что хозяин дома сейчас на нее рассердится. В «Красавице и Чудовище» в западное крыло заходить было нельзя, и, хотя Дима не был чудовищем, вдруг это правило распространялось и на этот дом.

— Вик, пошли спать, — Иван приблизился к ней и подхватил ее на руки.

— А драконы? — девочка с опаской посмотрела на свои игрушки.

— Пусть это будет их комната, — предложил Лесков. — Или они могут улететь?

Вика молча обняла своего «не отца» и уткнулась лицом ему в шею.

— Не улетят, — с улыбкой пробормотала она. — Папа, а перед сном ты расскажешь мне сказку о Койоте и его четверых разбойниках?

Заметив удивленные взгляды своих друзей, Иван заметно смутился.